Дети нового мира

      На мгновение комнату окутала томительная тишина. Аюми показалось, что ее сердце, сходящее с ума от тревоги и волнения, на миг сбилось с ритма, ухнув куда-то вниз.              — Тамаё-сама, вы уверены? — в глазах Юширо отражалось искреннее замешательство. Впервые на памяти Аюми он сомневался в действиях своей обожаемой госпожи, и от этого вдоль позвонков скользнул липкий страх. Юширо никогда не ставил решения Тамаё под сомнение, соглашаясь с ней во всём, но сегодня впервые выказал опасение. Значит, это средство с одинаковой вероятностью могло стать как антидотом, так и смертельным ядом.              Мысли сковало дурное предчувствие.              Закусив губу, Аюми снова взглянула на лежащего без сознания Муичиро. Неестественная бледность кожи, покрывшая лоб испарина, медленно, практически незаметно вздымающаяся грудная клетка — он больше походил на призрака, чем на живого человека. И сердце, заходящееся тревогой, вместе с тем наполняла уверенность: они должны попытаться. Возможно, это единственный шанс спасти его, ведь на то, что Муичиро выкарабкается собственными силами, надежды не осталось. Он умрет, если не вколоть ему это… что бы это ни было.              — Не о чем тут думать, — резко заметила Юзучи и тут же осеклась, виновато потупив взор. — Прошу прощения, Тамаё-сан, я не хотела вам нагрубить.              Тамаё качнула головой.              — Ты права, Юзучи, — согласилась тихо. — Других вариантов нет.              Отринув остатки сомнений, Тамаё кивнула Юширо, и он, поняв свою госпожу без слов, распрямился и вышел из комнаты, а вернулся спустя минуту уже с коробкой в руках. Из нее Юширо извлек узкую колбу, заполненную светло-лиловой жидкостью. Как будто кто-то измельчил цветы глицинии, пришла на ум неожиданная ассоциация. Распечатав шприц, Тамаё набрала жидкость из колбы и поднесла его к сгибу локтя Муичиро, предварительно обработав кожу обеззараживающим раствором. Все эти действия она выполняла четко и уверенно, без единой тени сомнения на лице, и Аюми немного отпустило.              Тамаё знает, что делает, и на нее можно положиться. Она не раз помогала людям, насильно обращенным в демонов, таким, как Юширо, а значит, сумеет помочь и Муичиро. Так Аюми себя успокаивала, чтобы не сойти с ума от паники, стремительно набирающей обороты. Справляться с охватившим тело тремором получалось лишь благодаря предельной концентрации Дыхания. Не сумей она взять под контроль эмоции, давно бы сошла с ума от отчаяния.              Замерев, Аюми наблюдала сначала за тем, как игла проткнула кожу на сгибе локтя, а после — за медленно исчезающей из шприца тягучей сиреневой жидкостью. Минуту не происходило ничего. Совершенно. Муичиро лежал на спине, по-прежнему бледный и неподвижный, и с каждой уходящей секундой сердце в груди колотилось всё заполошнее. Казалось, оно вот-вот проломит ребра. Аюми смотрела на возлюбленного, не отрываясь, как будто боялась, что если отведет взгляд, случится страшное.              В тот момент, когда ей перестало хватать воздуха от стиснувшей глотку паники, Муичиро зашевелился. Слабо, почти незаметно, и на миг Аюми подумала, будто ей померещилось, но вдруг его тело судорожно дернулось, как от удара током, а из горла донесся сдавленный хрип. Юширо среагировал первым — метнулся к нему, ухватил за плечи, удерживая на полу. Юзучи поспешила на помощь, налегла, стараясь не касаться ран, но даже вдвоем им было тяжело удержать его, отчаянно брыкающегося и норовящего скинуть их с себя.              — Не отпускай! — сквозь зубы процедил Юширо, вцепившись в чужие предплечья с такой силой, что на них потом наверняка останутся синяки.              — Без тебя знаю, — огрызнулась Юзучи. — Главное, не сломай ему что-нибудь, болван!              Пальцы Муичиро скребли по полу, голова запрокинулась назад, а дыхание вырывалось изо рта тяжелыми, надсадными хрипами. Еще никогда он не реагировал на лечение так, словно его пытались выпотрошить живьем. Да, было больно. Да, неприятно. Но Аюми ни разу не видела, чтобы его выдержка трещала по швам настолько, чтобы он даже в бессознательном состоянии отбрыкивался от тех, кто пытался ему помочь. Даже тогда, когда раны выглядели столь жутко, что на них было страшно смотреть.              Лицо перекосило горечью. Еще бы, ведь это благодаря ней смерть подобралась к нему настолько близко, и всё, что ей оставалось — смотреть, как боль кромсает его без ножа. Молча наблюдать за чужими страданиями в надежде на то, что они прекратятся.              Забывая дышать от напряжения, Аюми не сразу поняла, что Муичиро прекратил дергаться от боли и обмяк. Затих, опустив затылок на футон. И без того загнанное сердце в очередной раз пропустило удар.              Неужели он… неужели…              Подумать о самом страшном не получалось даже мысленно. О том, чтобы облечь мысли в словесную форму, не шло и речи. Но лишенный тревоги взгляд Тамаё, приложившей пальцы к запястью Муичиро, чтобы проверить пульс, позволил осознать: худшее позади. Он действительно справился.              Выжил, несмотря ни на что.              Убедившись, что Муичиро больше не пытается скинуть их с себя, Юширо ослабил хватку и осторожно отстранился.              — Откуда в нем столько силы? — скривился он, болезненно потирая правое предплечье. — Чуть руку не вывихнул.              — Тамаё-сан вколола ему лекарство, созданное на основе нашей крови, какого ещё эффекта ты ожидал? — фыркнула Юзучи. — Скажи спасибо, что он в демона не превратился.              Юширо метнул в нее убийственный и донельзя красноречивый взгляд, заставив виновато ойкнуть и прикусить язык. Юзучи осторожно покосилась на Аюми, но та, поглощенная переживаниями, даже не услышала их разговор. Всё ее внимание захватил Муичиро, вновь неподвижно лежащий на татами. Беспомощный взгляд метнулся к Тамаё, и та ответила короткой ободряющей улыбкой, которая для Аюми сияла подобно маяку в ночи.              — Он жив. По-прежнему без сознания, но худшее позади. Смерть от кровопотери ему больше не грозит.              — Выдыхай, Аю-чан, — потрепала её по плечу Юзучи. — Я еще погуляю на вашей свадьбе, так и знай.              Аюми не нашла в себе сил и желания отпираться. Только согласно кивнула, чувствуя, как последние остатки сил стремительно тают в небытие. Адреналин, державший её в напряжении, бесследно исчез, и на смену чрезмерной бодрости тотчас пришла нечеловеческая усталость, просочившаяся в каждую клеточку тела. Голова казалась тяжелой, словно чугунной, а веки неумолимо слипались.              — Спасибо… вам…              Только эти два слова и успела вымолвить Аюми, прежде чем усталость накрыла её окончательно. Комната покачнулась, зрение заволокла чернота, и она безвольной куклой рухнула в объятия вовремя подхватившей ее Юзучи.       

      ***

             Муичиро не приходил в себя долгие три дня.              Семьдесят два часа, растянувшиеся в бесконечность.              Аюми дежурила у его постели круглые сутки, забывая подчас о сне и еде. Стараниями Хикари-сенсей был улажен вопрос с руководством. Аюми понятия не имела, что сделала наставница, но, к счастью, новость о её внезапной одержимость так и не дошла до верхушки организации. Ей даже разрешили остаться рядом с Муичиро до тех пор, пока он полностью не восстановится. Ни другие Столпы, ни чета Убуяшики так и не узнали, что именно безумие Аюми едва не отправило на тот свет одного из лучших охотников организации. Учитывая тяжесть перенесенных им ран, заживление происходило с пугающей скоростью. Кажется, кровь демонов способствовала ускоренной регенерации — наблюдая за состоянием пациента, чьи раны затягивались быстрее положенного, Тамаё говорила, что целительный эффект лекарства превзошел самые смелые ее ожидания.       На исходе третьего дня Аюми решила наведаться в сад, приютившийся за домом. Там её, отрешенно разглядывающую плещущихся в пруду карпов, и нашел Юширо. Бесшумно появившись из темноты, он присел рядом на скамейку, по обыкновению задумчивый и отстраненный. Аюми бросила на него короткий растерянный взгляд и вернулась к своему нехитрому занятию. В голове царила пугающая пустота, но одна мысль была поразительно отчетливой.              — Когда Юзучи сказала, что Муичиро мог превратиться в демона… — подала тихий голос она, поймав на себе заинтересованный взгляд. — Это правда?              — Твоя сестрица иногда чушь несет, — Юширо поморщился, как от зубной боли. — Средство Тамаё-сан не способно на это по одной простой причине: чтобы превратить человека в демона, одной лишь крови недостаточно. Нужно конкретное намерение, желание передать вместе с кровью часть своей силы и бессмертия, чтобы добиться нужного результата. Немногие демоны способны на это.              Аюми замолчала, обдумывая услышанное. У Юширо не было причин лгать ей, да и сам он, будучи прямолинейным до мозга костей, не стал бы уходить от ответа. Значит, перспектива стать демоном Муичиро не грозила однозначно. Вот только значило ли это, что он всё-таки очнется? Едва ли. Этого не могла гарантировать даже Тамаё, которая и без того сделала всё возможное для его спасения.              Она замялась, прежде чем озвучить следующий вопрос, который так и вертелся на языке. Они с Юширо впервые беседовали наедине, ведь, как правило, их встречи ограничивались короткими фразами за общим столом. Да и в целом Юширо не производил впечатления собеседника, готового обсуждать чужие проблемы. Исключение составляла лишь обожаемая им Тамаё, с которой он сдувал пылинки и ради которой не раздумывая бросился бы в самое пекло.              — Именно так ты стал демоном? — осторожно поинтересовалась Аюми. Зная о тяжелом характере Юширо, она никак не ожидала, что его реакция окажется настолько спокойной.              — Да, — пожал он плечами. — Тамаё-сан спасла меня, и я бесконечно благодарен ей за это. Непереносимость солнечного света — ничтожная плата за то, чтобы жить дальше, а не лежать в сырой земле.               — Выходит, ты…               — Умирал, — скривился Юширо, с легкостью озвучив то, что о чем Аюми не осмелилась сказать вслух. — Болезнь то отступала, то возвращалась снова, и каждый раз, когда это происходило, я мучился от боли и вместе с тем понимал: это конец. Ни один врач не смог бы меня вылечить или хотя бы облегчить страдания. Все они разводили руками и советовали готовиться к худшему. Все, кроме Тамаё. Лишь она одна сумела помочь, когда никакой надежды уже не осталось.              Выслушав историю Юширо, Аюми взглянула на него совершенно по-другому. Нескольких редких встреч было мало, чтобы понять, что кроется за внешней угрюмостью и напускным высокомерием, но стало ясно, что и ему не чужды простые человеческие эмоции. Да, это касалось лишь Тамаё, но для Юширо, вернувшегося с того света, она стала живым воплощением света, едва ли не божеством. Закономерная реакция для того, кого вытащили из лап смерти.              — Я вижу, что ты любишь его, а он любит тебя, — внезапно добавил Юширо, заставив Аюми растерянно моргнуть. С опозданием до неё дошло, что речь шла о Муичиро, и на щеках проступил едва заметный румянец. Их взаимные чувства уже ни для кого не были секретом — особенно для демонов с их исключительной проницательностью. — Берегите друг друга. Пожалуй, это самое главное. И сестру свою тоже береги, она у тебя та еще ходячая проблема.              Аюми рассеянно улыбнулась.              — Кто еще кого бережет.              — Ты заставила ее вспомнить прошлое, — серьезно заметил Юширо. — Оказалась рядом тогда, когда это было нужно, сумела вытащить из бездны и показать, что не отвернулась от неё, несмотря на то, кем она стала. Она благодарна тебе за это, хоть и старается этого не показывать.              — Юзучи последний родной человек в этом мире, который у меня остался, — призналась Аюми с горечью. — Если ее не станет, не знаю, как смогу жить дальше…              — Значит, тебе нужно сделать всё, чтобы этого не случилось, — с этими словами Юширо поднялся с места и ушёл, пока Аюми, пребывая в смятённых чувствах, смотрела ему вслед. Не думала она, что когда-нибудь удостоится подобного разговора с демоном, жившим на этом свете задолго до её рождения.       Так она и сидела в одиночестве еще какое-то время, пока ее не нашла заглянувшая в сад Юзучи.              — Ты чего здесь сидишь? — удивилась она. — Я тебя обыскалась, а потом встретила Юширо, и он сказал, что ты прячешься здесь. Этот грубиян доставал тебя своими нравоучениями? Только скажи, и я ему мигом взбучку устрою.              — Нет, мы просто поговорили.              — Просто поговорили? — глаза Юзучи стали круглыми, как у совы. — Серьезно, что ли? Он умеет разговаривать, а не только шипеть на всех подряд?              — Юширо оказался понимающим, — задумчиво кивнула Аюми. — Сказал, что мы с тобой должны беречь друг друга.              Об остальном она решила умолчать, чтобы не смущать сестру и не напоминать ей лишний раз о том, что её человеческая жизнь осталась в прошлом.              — Как будто я и без него об этом не знала, — фыркнула Юзучи, но вышло это как-то беззлобно — судя по всему, она и сама понимала, что даже сварливому Юширо не чужды переживания. — Вот бы он всегда вел себя нормально, а не два раза в год, цены бы ему не было.              Юзучи хотела добавить что-то еще, но вдруг подскочила на месте и стукнула себя раскрытой ладонью по лбу.              — Точно, я же для чего тебя искала! — затараторила она. — Муичиро пришел в себя, и Тамаё-сан сказала, что ты можешь его проведать. Вставай скорее!       

***

      Смотреть ему в глаза после всего, что случилось несколькими днями ранее, было невыносимо. Аюми боялась поднять взгляд от пола с того момента, как вошла в комнату и задвинула за собой сёдзи. Терпкое чувство вины съедало её изнутри, медленно убивало, словно отрава, от которой не существует панацеи. Она не знала, имеет ли право находиться рядом после того, как едва не отправила на тот свет собственными руками. Не знала — но продолжала стоять на месте, не в силах пошевелиться.              Комнату окутало молчание — тягостное, давящее, от которого спирало дыхание, и без того оседавшее в легких осколками битого стекла. Аюми не видела его лица, просто не могла видеть, но знала, что он смотрит, не отрываясь — ощущала кожей. И когда тишина стала совсем невыносимой, Аюми осмелилась подать голос.              — Если не захочешь меня больше видеть, я всё пойму, — с трудом выдавила она сквозь вставший в горле ком. — Ты не обязан прощать меня после всего, что я натворила… Если станешь ненавидеть, я приму и это. Только, пожалуйста, прости меня. Я так перед тобой виновата.               — О чём ты? — недоумённо нахмурился Муичиро. Зашелестела ткань, раздались уверенные шаги — кажется, он поднялся на ноги, несмотря на то, что едва пришел в сознание. Но остановить его Аюми не посмела. — В случившемся нет твоей вины. Ты ведь помнишь слова Хикари-сан: предотвратить это невозможно, как и преодолеть в одиночку. Ты не могла знать, что наша миссия закончится именно так. Никто из нас не мог предвидеть подобный исход.              — В конечном итоге я подвела нас обоих, — подвела неутешительный итог Аюми. — Снова.              Послышался утомлённый вздох — неизменная реакция на её категоричные высказывания, для Муичиро не имеющие ничего общего с реальностью.              — Какая же ты все-таки упрямая.              А затем… затем он обвил Аюми руками за талию и притянул в объятия, отрезая любые пути к отступлению. Снова. Муичиро всегда так делал, когда не желал спорить. От нежности, с которой он прижимал ее к себе, сердце норовило разорваться на части. Разве так ведут себя люди, познавшие горечь предательства? Почему он не отвернулся от нее, почему продолжает вести себя так, будто ничего между ними не изменилось? Почему продолжает обнимать, не боясь обжечься?              Ответ на этот вопрос лежал на поверхности — он просто любил её. Принимал со всеми недостатками и темными секретами, которые лучше не вытаскивать на свет. И ему, даже оказавшемуся на краю гибели, не пришла бы и в голову мысль ненавидеть её.              Аюми вздрогнула, вскинула на Муичиро потерянный взгляд. И наткнулась на бирюзовые глаза, в которых не было ни гнева, ни глухого разочарования. Ничего из того, что она успела себе нафантазировать. Он смотрел в ответ так же ласково, как и прежде — и это обескураживало, подрубало внутренний стержень на корню. От этого дыхание перехватывало, как от подступающих слез. Но слез не было. Было лишь желание довериться ему, пустив всё на самотек.              Лишь в руках Муичиро, таких тёплых, родных и бесконечно любимых, она могла не прятаться за маской силы и напускной уверенности. Лишь рядом с ним ей было дозволено быть уязвимой.              — Но ты пострадал из-за меня… — прошептала Аюми в отчаянном бессилии. — Неужели для тебя это ничего не значит?              — Мне всегда было любопытно, насколько остры наши клинки, раз так легко срубают демонам головы, — пошутил Муичиро, как ни в чем не бывало. — Вот, убедился на собственной шкуре, что кузнецы — настоящие мастера своего дела.              — Это тебе не шутки!              — Прости, — он примирительно коснулся губами ее виска, мигом сведя на нет внезапный прилив возмущения. — Я понимаю твои чувства, но не хочу, чтобы ты винила себя в произошедшем. Тебе не за что извиняться. Мы ведь оба знали, что однажды это может случиться.              — Почему ты так спокоен? — сокрушенно покачала головой Аюми. — Я же тебя чуть не убила.              — Но не убила же, — беспечно отмахнулся Муичиро. Совсем как в их первую встречу, когда на Окончательном отборе она налетела на него и, спутав с врагом, едва не зацепила катаной. — Тамаё-сан сказала, что я выжил благодаря лекарству из крови демонов. Поверить не могу, что выкарабкался благодаря тем, кого должен убивать.              — Наша жизнь далека от понятия нормальности, — невесело хмыкнула Аюми.              Убедившись, что отношение к ней Муичиро ничуть не изменилось, она осмелилась обнять его в ответ и запрокинуть голову, изучая лицо пытливым взглядом. Машинально отметила, что он выглядит лучше, чем несколько суток назад. Вернулся здоровый цвет кожи и легкий, почти незаметный румянец на щеках, а в глазах проглядывался живой блеск. Кажется, лекарство Тамаё не только вернуло его к жизни, но и ускорило процесс восстановления организма.              Задумавшись о чудесном исцелении возлюбленного, Аюми упустила момент, когда его ровное, незатрудненное дыхание превратилось в прерывистые вздохи, и встрепенулась лишь тогда, когда ощутила, что он теряет равновесие, буквально оседая на пол.              — Тебе нужно отдыхать, — не терпящим возражений тоном заявила она, помогая Муичиро улечься обратно на футон. Он бы прекрасно справился и без посторонней помощи, но сопротивляться не пытался — понимал, что перечить Аюми себе дороже. — Постарайся уснуть, ладно? Я знаю, ты провел в беспамятстве три дня, но ничто так не помогает восстановлению организма, как полноценный сон.              — Может, передумаешь быть охотницей, и подашься в лекари? — слабо улыбнулся он, на что Аюми сердито нахмурилась, вынуждая его прикусить язык. — Понял, молчу.              — Правильно, молчи.              Поправив Муичиро растрепавшуюся челку, она собралась уходить, но замерла, когда его пальцы сомкнулись на запястье.              — Останешься со мной? — уточнил он, невинно хлопнув ресницами, и у Аюми не хватило духа ответить отказом. Только не тогда, когда он смотрел на неё такими умоляющими глазами, будто от её ответа зависела судьба целого мира.              Посомневавшись для приличия несколько секунд, она всё же вздохнула и легла рядом, накрыв их обоих одеялом. Несмотря на свое состояние, Муичиро сразу притянул ее к себе, ведь засыпать в обнимку он любил больше всего на свете. Не то чтобы Аюми возражала, да и ощущение тепла дарило ей желанное умиротворение.              Муичиро уснул почти моментально, отключился от реальности в считанные мгновения, сморенный усталостью и плохим самочувствием. А вот она еще долго лежала без сна, подсознательно опасаясь того, что однажды пробудившаяся тьма может снова вырваться на волю. И пускай Аюми понимала, насколько глупы и беспочвенны её опасения, пересилить охвативший разум страх не получалось. Боязнь навредить дорогим сердцу людям прочно укоренилась в сознании, так, что вытравить её оттуда было невозможно.              В конечном итоге, убаюканная стрекотом цикад за окном и теплом, которое дарили ей надежные объятия Муичиро, Аюми успокоилась и провалилась в глубокий сон без сновидений.       

***

             Террасу постоялого двора заливал теплый солнечный свет. Погода для начала сентября стояла чудесная: иссушающая жара отступила в тень, а холодные осенние ветра еще не вступили в свои права, позволив людям насладиться последними мгновениями уходящего лета.              Аюми откусила кусок от свежеиспеченного тайяки, и блаженно зажмурилась, когда добралась до ароматной начинки из сладкой бобовой пасты. После того, как они почти неделю выслеживали в отдаленной провинции группу демонов, близких по рангу к Низшим Лунам, возможность насладиться завтраком в тишине и спокойствии казалась настоящей роскошью. Аюми и не представляла, насколько сильно за это время соскучилась по элементарным вещам вроде вкусной еды и тёплой постели — ничего не поделаешь, ведь по долгу службы им часто приходилось забывать о собственном комфорте.              Минуло три недели с тех пор, как стараниями Чиори они схлестнулись в ожесточенной схватке, едва не стоившей Муичиро жизни, а Аюми — рассудка. За это время не произошло ничего примечательного. От полученных ранений Муичиро оправился быстро, и о жуткой ране на животе, которой наградила его Аюми, теперь напоминал лишь темный рубец. Тамаё, зорко следившая за процессом выздоровления пациента, выглядела не на шутку воодушевленной. Не скрывая радости в голосе, она поделилась с ними планами на будущее: создать на основе этого средства настоящее лекарство, с помощью которого охотники сумеют излечиваться от любых, даже самых серьезных ран в считанные мгновения. Аюми не знала, возможно ли это, но если уж демонам дозволено нарушать законы мироздания, стирать грань между жизнью и смертью, почему бы людям для борьбы с ними не прибегнуть к аналогичным методам?              Если у Тамаё-сан получится осуществить задуманное, это поможет переломить ход войны и положить конец тирании демонов.              Аюми прикрыла глаза, слушая шум пробуждающегося города, как вдруг до слуха донеслось знакомое хлопанье крыльев. Не успела она мученически вздохнуть, предчувствуя прибытие нарушителей спокойствия, как на террасу влетела Хомура, а следом за ней на перила приземлилась и взъерошенная Гинко. Обе вороны обменялись одинаково ревностными взглядами, явно не испытывая восторга из-за того, что им приходится работать сообща.              Сидящий рядом Муичиро спрятал усмешку за поднесенной к губам чашкой чая. Сколько бы времени ни прошло, их вороны уз продолжали соперничать друг с другом за внимание хозяев. Каждая из них считала, что именно она обязана сообщать новости первой, и проигрыш в этом соревновании приравнивался к позорному поражению. К сожалению, несмотря на все старания Аюми, любые попытки подружить своенравных птиц успехом не увенчались.              — Вам поступило новое распоряжение! — первой каркнула Гинко, взмахнув крыльями и едва не сбив напарницу с перил. — Приказ Ояката-сама! Слушайте внимательно!              — Гинко, будь тише, пожалуйста, — поморщился Муичиро. — Люди спят еще.              — Нас выселят отсюда, если будем мешать другим постояльцам, — добавила Аюми, и вороны тут же стихли, однако буравить друг друга неприязненными взглядами не перестали.              — Вам приказано явиться в штаб, — подхватила Хомура, отодвинувшись подальше от своей воинственной напарницы. — Выдвигайтесь сегодня же!              — Собрание? — Муичиро приподнял брови в лёгком удивлении. — Не новая миссия?              — Общее собрание Столпов, — важно кивнула Гинко. — Охотник покрывал свою сестру-демона. Всем охотникам высшего ранга необходимо явиться на суд!