Ты никуда не убежишь

Она поднимает Третьякову на руки, всё же было паршиво сейчас смотреть на эту игрушку для неё. Положив на диван, Лауре Альбертовне нужно было привести девчонку в сознание, да и обработать её раны. Лаура начала тщательно осматривать Машу, прошлась по её телу глазами, обращая внимание на каждую царапину и ушиб на открытом пространстве. Она знала, что этот инцидент не должен выйти из-под контроля, иначе её планы могут рухнуть. Но, глядя на безжизненное лицо Марии, Лаура почувствовала удовлетворение. Она была так уверена, что сможет покорить эту девушку, сделать её своей марионеткой. Собравшись с мыслями, Лукина немного похлопала её по щекам, Мария медленно открыла глаза и уставилась на директора. Она резко пытается встать, но её удержали на месте. — Лежи. — Лаура выпрямляется во весь рост и отходит в сторону, чтобы достать аптечку. Кареглазая потирает виски от боли, наблюдая за женщиной. В свою очередь та окидывает строгим взглядом, подросток сразу отводит глаза. — Правильно, дорогая моя! Шатенка ставит на столик и открывает чемоданчик. Она взяла оттуда всё, что ей нужно, поставив всё на столешницу, затем подошла к Марии, которая сидела, свесив ноги. — Какая же ты непослушная, мышка, — произнесла Лаура Альбертовна, подходя ближе. — Я не мышка, и хватит меня так называть, — Маша сказала, поднимая руки для удара, но их перехватывают, сжимая их. — Опусти их, а то сломаю! — голубоглазая проговаривает через зубы, сжимая кисти рук. Третьякова расслабляется и опускает руки, смотря на женщину перед собой. — Сними худи, я должна осмотреть на наличие всех травм, которые я нанесла тебе. — Нет, я не сниму его перед тобой, — отрицательно проговорила Маша, сжимая подбородок и встречая взгляд Лауры. — Ты что, думаешь, что у тебя есть выбор? — усмехнулась Лаура, снимая худи насильно и выбрасывая его на пол. Маша чувствовала, как страх овладел ею, но гордость не позволяла ей показать его. Она смотрела на Лауру с вызовом в глазах, готовая противиться до конца. — Мышка, а ты, оказывается, голая! Лукина посмотрела на Машино тело, сейчас девушка сидела перед ней только в чёрном лифчике. — Неужели тебе так страшно показаться мне голой? — насмешливо фыркнула Лаура, приближаясь к Маше с ухмылкой на лице. — Может, стоит показать мне? Давай снимем этот элемент одежды, — шатенка быстро дёргает Марию за плечи и, сгибая её, лёгким движением она расстёгивает застёжку, оголяя грудь Третьяковой. Потом поднимает её и оглядывает обнажённое тело. «Синяки, ушибы, порезы. Так откуда порезы?» Кареглазая прикрыла свою грудь, внимательно следя за женщиной. Лаура Альбертовна присела на корточки, а затем прикоснулась к впалому животу и провела по порезам. — Так вы, значит, занимаетесь самоповреждением! — Лукина прикоснулась к свежей ране. — Когда ты в последний раз это делала? — Не стану я вам отвечать, вы кто такая, чтобы лезть в мою личную жизнь! — Мария резко ответила, прижимаясь к дивану от вспыхнувшей боли. Шатенка надавливает ещё раз, только сильнее, девушка уже кричит от боли. — Будет больнее, если не ответишь на мой вопрос, — говорит Лаура Альбертовна, но её руку крепко сжимают. — В последний раз в четверг, — сказала Мария, едва сдерживая слёзы. Лаура с силой ударила Машу по щеке, заставив прижать руку к больному месту. Мария всхлипывала, стараясь не расплакаться. Она и подумать не могла, что её секрет станет известен посторонним. — Ты должна понять, что такие действия — это не решение проблем. Ты можешь обратиться за помощью, но самоуничтожение не приведёт ни к чему хорошему. Пойми, что ты должна заботиться о себе, — голубоглазая попыталась донести до девушки свою точку зрения. Маша молча слушала, почувствовав себя как ребёнок, пойманный за плохое поведение. Слезы текли по её лицу, но она уже не старалась их скрывать. — Если вы ещё раз позволите себе подобное поведение, то последствия будут очень серьёзными. Вы запомните это на всю жизнь, и когда вам снова захочется так поступить, вы будете вспоминать меня, Мария, — сказала Лукина, вытирая слёзы девушки. — Снимите брюки, мне нужно осмотреть вас. — Отойдите, мне надо встать, — приказала Маша, поднимая одну бровь. Женщина отошла и села на диван рядом с белокурой. Третьякова сняла с себя кеды и осталась в носках, встав на ноги, она расстегнула пуговицу брюк, потом опустила молнию. Через минуту девушка стояла в одних трусах спиной к Лауре Альбертовне. — Иди ко мне, — более спокойно проговорила старшая, чтобы девчонка не испугалась до смерти, она и так видела, что трясётся, как осиновый лист. Кареглазая развернулась, прикрывая грудь, и подошла ближе к Лукиной. Лаура оглядела её сверху вниз и заметила повсюду своё творчество, улыбнувшись, она притянула блондинку за талию к себе. — Тело очень красивое. Директор прошлась по животу, оценивая его. — Опусти руки. Лаура Альбертовна потянулась за мазью. Мария выполнила приказ, но сильно за смущалась. Женщина открыла тюбик и немного нанесла на пальцы, прикоснувшись к коже младшей, та вздрогнула от прохлады. Лаура начала размазывать мазь по синякам, вдавливая на гематомы. Маша попыталась отстраниться, но не вышло, так как её удержала вторая рука директора. — Не двигайся, это немного покалечит, но поможет быстрее зажить, — объяснила Лаура, продолжая обрабатывать тело девушки. Мария старалась не думать о том, что на неё смотрит женщина, и закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на приятном, чтобы не чувствовать боль. — Всё будет хорошо, всё уже позади, — успокаивала её Лаура Альбертовна, переходя на бёдра кареглазой, где красовались три средних синяка. Девушка вздохнула с облегчением, понимая, что сейчас уже не так страшно. Через какое-то время Лаура закончила с одной частью. — Сядь на колени. Третьякова открыла глаза от испуга и покачала головой отрицательно. — Сядь, ничего я не сделаю! — шатенка потянула её за руку вниз, той пришлось подчиниться. Маша расположилась более удобно и сжалась немного. — Что-то ты очень напряглась, дорогая, — заметила Лаура Альбертовна, взяла перекись и ватный диск. — Может, я слишком сильно надавливаю? Маша молча кивнула, прижимая зубы, чтобы не издать звука. Она уже начала привыкать к боли, которую приносила процедура, и старалась сосредоточиться на мыслях о чём-то приятном. Но всё равно не удалось полностью отвлечься от того, что её тело обрабатывают столь интимным образом. Её отвлекла резкая жгучая боль на щеке. Перекись водорода начала бурлить. Маша даже закричала от острой боли, которая пронзила её щеку, но Лаура не переставала обрабатывать синяк. Она знала, что это больно, но такой метод помогает быстрее избавиться от гематом. Мария старалась дышать равномерно, чтобы справиться с болью, но слезы всё равно выступили на её глазах. Подойдя к завершению процедуры этого участка кожи, Лукина погладила младшую по волосам. — Ложись на диван, осталась спина. Девушка послушно легла на диван, чувствуя, как тело напряглось от боли. Голубоглазая нанесла мазь и начала растирать её. Мария вздрагивала, когда та слишком сильно надавливала. Потихоньку даже успокоилась, так как боли не чувствовала. Лаура закончила и ещё раз прошлась по спине ладонями сверху вниз, женщина посмотрела на лицо Маши, то было совсем расслабленное и прикрыты глаза. — Лаура Альбертовна, можно я посплю у вас, — тихо произнесла белокурая, почесав нос. — Спи, — директор потянулся за подушкой, положив её рядом с Третьяковой. Мария легла на неё, закрыв глаза, Лаура усмехнулась и пошла за пледом, затем укрыла обнажённое тело девушки. Маша быстро погрузилась в сон, чувствуя тепло и защищённость под пледом. Её уставшее тело отдыхало от болевых ощущений, и она благодарила судьбу за такой неожиданный отдых. Лаура Альбертовна, взглянув на спящую девушку, улыбнулась и погладила её по волосам. Сделав всё необходимое, чтобы убедиться, что Мария спит крепко, Лукина пошла к окну и открыла на микропроветривание и закрыла все жалюзи, погружая кабинет в тень. В тишине и спокойствии она думала о том, как поступать дальше. Сейчас она должна всё делать медленно, чтобы девчонка не сошла с ума. Лаура Альбертовна вернулась к дивану, где спала Маша, и внимательно рассмотрела её лицо. Подумав несколько секунд, она решила, что девушке нужно больше времени на отдых, чтобы восстановиться. Старшая решила не будить её и тихонько выполняла все свои дела, но сначала она убрала всю одежду Марии на кресло по соседству. Через несколько минут к ней зашла Наталья Александровна. — Лаур, как съездила! — громко проговорила Наташа, подходя к Лукиной, та в свою очередь строго на неё посмотрела. Наталья огляделась по сторонам и увидела девушку. — Ты наказала её? — Женщина только кивнула, не отрываясь от прочтения документов. Козелкова подошла к Марии и немного стянула плед, увидев обнажённую девушку, она сразу укрыла её обратно. — Не думала, что ты кому-то ещё разрешишь у себя спать в кабинете. Да ладно. У нас с тобой всё в силе? — Блондинка подошла к Лауре и положила свою ладонь на её руку. — В силе. Мне надо с тобой пообщаться, — Лаура Альбертовна притянула за талию к себе Наташу и пощекотала её немного. — А ещё кое-что, — Лукина встаёт и целует в губы женщину. — Вечером в семь часов жду тебя около моей машины, — Козелкова кивнула и направилась к выходу, а голубоглазая продолжила дальше работать. Часы неумолимо отсчитывали время. Лаура, вздохнув, завершила свою работу. Она выключила компьютер и подошла к дивану, на котором спала Маша. Девушка всё ещё спала крепким сном, и Лаура, склонившись над ней, некоторое время наблюдала за ней. — Мария, просыпайтесь, уже время без двадцати минут пятого, — директор потыкала её в плечо. Кареглазая протянула руку и потянула плед ещё чуть выше, пытаясь укрыться от холода. Она вздохнула и медленно села на краю дивана. — Через десять минут, чтобы духа твоего не было у меня в кабинете. Лаура Альбертовна вышла из помещения, оставляя одну девушку, чтобы не смущать. Лукина могла на неё прямо сейчас накинуться и опять побить. Маша собралась очень быстро и покинула кабинет, машинально двигаясь по коридору. Её мысли были полны смятения и страха. Она не могла понять, почему Лаура так внезапно изменила своё отношение к ней.

***

Время уже подходило к семи часам. Наташа с нетерпением ждала Лауру у машины, которая блестела на закате солнца. Наконец, она увидела приближающуюся женщину в стильном брючном чёрном костюме и с улыбкой на лице. — Привет, красавица, — Лаура Альбертовна обняла Наталью и поцеловала её в щеку. — Ты сегодня выглядишь потрясающе. Голубоглазая осмотрела её сверху вниз: чёрное платье ниже колена, расстёгнутое до середины бёдер, талию украшает ремень, который подчеркнул стройность женщины. Декольте открыто, что позволяет увидеть чёрное кружево. — Не замёрзнешь? — Обещали, что вечером будет тепло! — сказала Наталья Александровна, смахивая пылинку с платья. — Поехали, — сказала Лукина, разблокировав автомобиль и открывая дверь Наташи. Наталья с улыбкой села в машину, радуясь предстоящему вечеру. Они уже давно не виделись, и это была отличная возможность провести время вместе. Лаура включила музыку, и они медленно двинулись. — Когда мы так последний раз куда-то ездили вместе? — блондинка поинтересовалась, пристёгиваясь. Директор посмотрела на неё, вспоминая. — В конце августа у меня был показ мод, — сказала Лаура, нажимая на педаль газа и увеличивая скорость. — Да, точно! — вспомнила Наташа. — Это был отличный вечер, так много веселья и красоты! Козелкова улыбнулась, вспоминая яркие моменты того вечера. — А мы куда сначала? — Ангарские пруды, — ответила Лаура, сворачивая налево. — Там так красиво и уютно, прямо как в сказке. Мы сможем прогуляться по набережной, посидеть на лавочке и понаблюдать за закатом. Наташа кивнула, смотря в окно и наслаждаясь видами за окном. Она была рада, что выбрала этот наряд — он делал её ещё более привлекательной и уверенной в себе. Подъехав к прудам, они вышли из машины и направились к берегу. Здесь было тихо и спокойно, вдали слышался шум воды и пение птиц. Лаура Альбертовна выбрала уединённое место на траве, где можно было полюбоваться на отражение заката в воде. — Это так романтично, — восхищённо проговорила блондинка, облокотившись на плечо Лауры. — Я так рада, что мы проводим время вместе. Лукина улыбнулась и обняла её покрепче. В этот момент она поняла, что давно не чувствовала столько счастья и умиротворения, как сейчас, рядом с Натальей. В это уютное время суток все вокруг казалось наполненным магией. Они сидели молча, наслаждаясь моментом, и любовались красотой заката. Нежный свет солнца окунул все вокруг в тёплую атмосферу, создавая ощущение полного спокойствия и гармонии. Наталья вдруг обернулась к Лауре Альбертовне и сказала: — Спасибо тебе, что привела меня сюда. Это действительно замечательное место, но ты хотела со мной что-то обсудить? — Лаура улыбнулась в ответ и кивнула. — Это связано с ученицей, как я понимаю, и это Мария Третьякова. Ты хочешь принять по отношению к ней насилие и жестокость? — Давай прогуляемся, и я тебе всё расскажу, — женщина встала с травы и протянула руку Наталье. Наталья кивнула, чувствуя, что тема, о которой хочет поговорить Лаура, действительно серьёзная. Они поднялись с травы и прогулялись вдоль набережной, слушая шум воды и шум природы вокруг. — Я хочу, чтобы она была только моя, да и сломать мечтаю. Козелкова не проронила ни слова. Директор поняла, что даме надо подумать. — Поехали в ресторан, там это всё обсудим. Наталья и Лаура сели за столик в уютном ресторане, где царила атмосфера спокойствия и уюта. Лукина начала свой рассказ: — Мария Третьякова — это не просто ученица, это мой маникюр, который я хочу испортить, чтобы потом снова его создать. Наталья внимательно слушала Лауру, чувствуя, как зловещая аура заполняет пространство вокруг них. Она понимала, что шатенка не просто хочет применять к ней насилие, она хочет превратить Марию в марионетку, полностью контролируемую своими убеждениями и желаниями. — Я хочу видеть её сломленной, разбитой, покоцанной… я хочу, чтобы она потеряла себя, чтобы потом я смогла собрать её по частям, воссоздать идеальную картину под своим контролем, — продолжала Лаура, её глаза сверкали от жажды власти и контроля. Наташа в шоке от слов Лауры Альбертовны, она не могла поверить, что человек способен на такие жестокие и философские размышления. Она понимала, что перед ней сидит не просто женщина, а человек, который готов пойти на самые ужасные поступки, чтобы достичь своей цели. Конечно, она знала, что такими способами шатенка достигла многого в школе. Она многих поставила на место, что ученики её боятся, избегают, к ней страшно приблизиться. — Ты же знаешь, что за все годы на месте директора у меня было всего четыре девочки: Чернышова Ника Александровна, Иванова Полина Андреевна, Ежова Вера Дмитриевна, Вешнякова Юлия Романовна, — проговорила Лаура Альбертовна. — Все, за исключением одной, выжили, да и то они остались жить на этом свете, как мне наскучили или появлялась другая девочка, а на ту я забивала. Да и все девушки боялись моей жестокости. Мария тоже боится, но она не боится моей ласки, как те. Наверное, этим она меня ещё и привлекает Наташ. Наталья молча слушала Лауру Альбертовну, вглядываясь в её глаза, полные горькой грусти. После небольшой паузы, она начала говорить. — Лаур, я понимаю, что ты пережила много трудностей и испытаний в своей жизни. И я понимаю, что ты защищаешься и закрываешься от других людей из-за этого. Но твоя суровость и строгость не делает тебя счастливее, это только отдаляет от тебя других. Женщина вздохнула и недовольно фыркнула. — Наташ, ты всегда была слишком мягкой и нежной. Ты веришь в доброту и сострадание, но такой мир не существует. В этом мире нужно быть сильным, чтобы выжить. — Но неужели это единственный путь к счастью? — возразила Козелкова. — Может быть, стоит открыть своё сердце и дать шанс другим людям, чтобы они могли принести в твою жизнь свет и тепло. Лаура с сожалением покачала головой. — Наташ, ты слишком наивна. Жизнь научила меня, что нет никакого смысла ждать от людей добра и любви. Они только используют тебя, чтобы достичь своих целей. Я не хочу больше страдать и быть преданной. Наташа склонила голову, задумчиво смотря в пространство. — Возможно, Лаура, ты права. Мир действительно может быть жестоким и недоброжелательным. Но это не означает, что мы должны тоже становиться такими. Мы можем выбрать быть добрыми, даже если мир вокруг нас не таковой, — Лукина задумчиво посмотрела на Наташу, словно в её словах прозвучала истина, которую ей сложно было признать. Наталья улыбнулась Лауре и взяла её руку в свою. — Помни, Лаура, важнее всего — быть собой. Да, мир может быть жестоким, но это не означает, что мы должны терять себя в этой жестокости. Дай себе возможность быть счастливой, даже если это кажется невозможным. — Наташа, моё сердце как лёд, который невозможно растопить, — ответила женщина, принимая принесённый заказ. — Твоё сердце разбито. Разбитое сердце — это не навсегда. Однажды в твою жизнь придёт такое счастье, что ты поймёшь — оно стоит всех твоих прошлых потерь, — Козелкова говорила, очень уверенно, что у старшей даже не было слова. После диалога дамы начали трапезу в молчании, каждая из них думала о своём. Но директор решила прервать эту тишину. — Наташ, а как там ты поживаешь? Как у тебя с Виталием? — говорила Лаура, поедая своё блюдо. — Спасибо, Лаур, что ты спросила. У нас все хорошо, Виталий занят своими делами, я своими, но мы всё равно находим время для себя. Я очень рада, что у меня есть такая поддержка и понимание рядом со мной, — ответила Наташа с улыбкой. Голубоглазая слушала Козелкову внимательно, её глаза стали немного теплее. Вдруг она вздохнула и сказала, — Ты знаешь, Наташа, может быть ты права. Возможно, есть смысл дать шанс другим людям, даже если мир вокруг нас кажется жестоким. Я уже долго живу в своём собственном бункере, защищаясь от боли и измен. Но может быть стоит открыться и позволить кому-то войти в мою жизнь. Наташа улыбнулась и сжала её руку покрепче. — Именно так, Лаур. Жизнь — это постоянное движение и изменение. Иногда страхи и травмы могут заставить нас изолироваться, но важно помнить, что мы не одни. Я буду рядом, если тебе понадобится поддержка. Лаура Альбертовна улыбнулась слегка и продолжила разговор, — Ты знаешь, Наташ, я иногда завидую твоей способности видеть хорошее в мире. Ты всегда находишь радость в мелочах, а я… Я чувствую себя как затерянная душа, заключённая во владениях своего прошлого. Блондинка понимающе кивнула. — Каждый из нас несёт свой крест, Лаура. Но это не значит, что мы должны его нести в одиночку. Мы можем поддерживать друг друга, помогать перенести бремя трудностей и разделить радость. Вместе мы сильнее. Директор задумалась над словами Наташи. — Ага, пробормотала она, выражая тем самым готовность к изменениям в своём мировоззрении. Внезапно её лицо осветилось улыбкой, которую давно не видели её коллеги. — Спасибо тебе, Наташа, за то, что ты есть. Ты всегда была для меня опорой. Наташа обняла Лауру и шепнула ей на ухо, — Мы можем начать все сначала, Лаура. Дай себе шанс открыться миру и быть счастливой. Лукина посмотрела в её глаза и увидела там искру надежды, которая до этого казалась ей потухшей. В это время к ним подошла владелица ресторана, благодаря их за заказ, и предложила им десерт. Они обменялись взглядами и согласились. — Лаур, поступай как хочешь, твоё сердце решает само, как поступить. Я не против тебя, я тебя люблю и принимаю такой, какая ты есть, — произнесла Наталья, допивая свой вишнёвый коктейль. Десерт им принесли, быстро съев его, они собрали свои вещи. Лукина оплатила счёт, и дамы покинули заведение. Лаура открыла дверцу автомобиля и усадила блондинку, обойдя машину она села за руль и завела двигатель. Через полчаса они уже подъезжали к территории школы. Им обеим было приятно вернуться в знакомую обстановку после приятного вечера. Припарковав машину, они устремились к главному входу. Внутри уже царила атмосфера спокойствия и тишины, так характерная для позднего вечера. Учителя и другой персонал уже давно занимались своими делами, а не школьными, оставив после себя лишь отголоски рабочего дня. — Лаур, ты не хочешь пойти в мою комнату на чашечку чая? — спросила Наталья, когда они прошли мимо своих кабинетов. — Мне кажется, что мне не стоит мешать тебе, — ответила Лаура Альбертовна. — Я пойду в свой кабинет, поработаю немного. А ты, наверное, устала, иди отдыхать. Козелкова понимающе кивнула и пошла в другой корпус, оставляя женщину одну в тёмном коридоре. Лаура вошла в свой кабинет и включила свет, осмотрев помещение, она прошлась до дивана и взяла подушку, на которой сегодня спала Мария, от неё пахло ванилью и корицей, обняв предмет, старшая задумалась о её игрушках, в голове возникла идея, которые никогда не возникали при старых вещах. Лукиной захотелось увидеть Марию сейчас, посмотрев на часы, время показывало почти одиннадцать часов вечера, все ученики по правилам должны были спать, но многие нарушали это правило, обычно это были старшеклассники, которые делали домашние задания или готовились к экзаменам. Лаура закрывала глаза, так как понимала, что для подготовки нужно было очень много времени. Все эти мысли о Марии и учениках отвлекли женщину от её собственных забот, она решила сесть за стол и начать проверять дневник результатов своих учеников. Первым делом она обратила внимание на Павла, который год назад прибыл в эту школу и испытывал определённые трудности с адаптацией. — Паша, Паша… — пробормотала она, листая его результаты. — Почему ты не можешь сосредоточиться на уроках? Сколько раз мне уже приходилось с тобой разговаривать… Лаура вспомнила, как она проводила с Пашей индивидуальные занятия после уроков, пытаясь помочь ему освоить материал. Но похоже, что её усилия были напрасны. Павел невзирая на это продолжал упускать домашние задания и получать плохие оценки. Лаура Альбертовна вздохнула и закрыла его дневник. Следующим на очереди была Анна, одна из самых талантливых учениц в школе. Её успехи по математике и химии не оставляли Лауру равнодушной. Но последнее время у Анны начали появляться проблемы с дисциплиной. Она стала прогуливать занятия, а её оценки начали падать. — Что с тобой, Анна? — размышляла Лаура, пролистывая страницы её дневника. — Ты же могла бы добиться такого многого, если бы только прилагала усилия… Вдруг Лауру Альбертовну отвлёк звук в коридоре, встав с кресла она пошла к двери открыв её, увидела Марию с закрытыми глазами. Она ещё и лунатик пронеслось у неё. Да Лукина знала, что у некоторых учеников был лунатизм, для безопасности детей, ночью охранялись корпуса воспитателем. Их задача была, довести обратно ребёнка и уложить в кровать. Чтобы ученики не могли уйти дальше своего корпуса, но в этот раз повезло и она бродила по коридорам. — Лаура Альбертовна, извините, — к Лауре подошла воспитательница Антонина Артёмовна со страхом в глазах, она знала, что директор сейчас разозлится, как она не доглядела за ученицей. — Я не уследила за Марией, и она ушла. — Не волнуйтесь, Антонина Артёмовна, это никак не ваша вина. Лунатизм — очень серьёзное явление, и иногда сложно его предотвратить. Главное, что мы быстро нашли Марию, — уверенно сказала Лаура Альбертовна, пытаясь успокоить воспитательницу. — Идите в корпус, я дальше сама. Та ушла, оставив их одних. Девушка до сих пор спала, прикоснувшись к ней. — Мария, проснитесь, это Лаура Альбертовна. Вам пора идти обратно в свою комнату. Мария медленно открыла глаза и сонно посмотрела на директора. Сначала она не поняла, что произошло. — Лаура Альбертовна, а вы тут каким образом? — Мария, это я должна узнать почему вы в такое время, ходите по коридорам в школе? — Лукина подняла подбородок той и взглянула в её глаза. Кареглазая посмотрела по сторонам от испуга. — Опять! Простите меня, я иногда Луначу, — проговорила Маша, потирая глаза. — Я же ничего не сделала плохого. Она вспомнила, последний такой момент, в тот раз нечаянно разбила вазу в детдоме. — Нет, вы просто дошли, по-моему, до моего кабинета, — шатенка отпустила её и взяла за руку. — Сегодня спать у меня будешь, как раз наш уговор выполнишь. Мария сжала её ладонь, когда та её повела в кабинет. Сейчас ей только хотелось спать, как только час назад легла спать, после выполнения всего домашнего задания. Третьякова поправила рукав рубашки. Лаура подвела её к столу и усадила в кресло, а сама начала убирать все документы. Через какое-то время она закончила и подошла к Маше, которая смотрела на часы. — Идём. Женщина погладила блондинку по щеке, вглядываясь в сонные глаза подростка. Мария посмотрела на неё и прикрыла глаза. — Вот бы ты всегда послушная была. Идём. Старшая вышла из кабинета, Мария последовала за Лаурой к выходу из кабинета, чувствуя, что усталость начинает настигать её с каждым шагом. Голубоглазая выключила свет и заперла кабинет. Лукина взяла за плечи девушку и повела её на пятый этаж. Белокурая медленно двигалась по коридору, словно во сне, и только тёплая рука Лауры, держащая её за плечо, помогала ей не потерять равновесие. Скоро они дошли до комнаты, директор открыла дверь и пропустила Машу, попутно включая подсветку по периметру помещения. — Проходи, не стесняйся. Лукина закрыла дверь пододвинула её, чтобы пройти. — Скоро вернусь, а ты пока ложись. Вон кровать, — Лаура Альбертовна показала на неё, а сама пошла в гардеробную комнату переодеться и принять душ. Мария прошла в глубь комнаты и села на край кровати. Интерьер тёмный, в некоторых местах были светлые оттенки. По двум сторонам были тумбы из дерева, освещённые подвесными светильниками из тёмного матового цвета. Мягкий пушистый ковёр, который был почти во всю комнату. Массивные полки с книгами над большим столом. Мария повертелась немного по сторонам и увидела женщину, которая вышла из другой комнаты в тёмной шёлковой пижаме. — Давай ложись в постель, — сказала Лаура Альбертовна, подходя к кровати и убирая покрывало и складывая его. Маша посмотрела на неё с вопросительным взглядом. — Куда хочешь. Шатенка обошла и положила покрывало в кресло, Третьякова залезла на постель, садясь в позу бабочки, это была та часть, где обычно спала голубоглазая. Откинувшись назад, она развела руки по сторонам, подтягиваясь и выгибая в спине, а потом вытянулась во весь рост. Лаура легла рядом, укрывая их двоих, а потом резко подтянула девушку за талию, что та от испуга вздрогнула. — Не беспокойся, тебе нужно привыкать к моим прикосновениям. Мария развернулась спиной к женщине и вытянула одну руку, а вторую по подушку. Лукина усмехнулась, что девчонка без возражений сейчас лежит в её объятиях. Они долго лежали, каждая думала о своём. Маша размышляла почему директор так себя ведёт, а шатенка о сегодняшнем вечере с Наташей. От того, что у кареглазой затекла рука ей пришлось повернуться лицом к женщине. — Я думала, что ты спишь — Лаура погладила её вдоль позвоночника. Мария прикрыла глаза и резко открыла их. — Да блин, как так. Что за надоедливая песня, — возмутилась белокурая, ударяя себя по лбу. Лукина на неё посмотрела так вопросительно, непонимая о какой песни идёт речь. — Какая? — поинтересовалась старшая, смотря в глаза девушки. — Мне в детстве папа пел песню про гиппопотама, — призналась кареглазая, облизывая губу, так как та пересохла. — А как она пелась помнишь? — спросила Лаура Альбертовна, прикасаясь к нижней губе Маши и проводя по ней несколько раз и уводя ладонь в сторону ушей убирая волосинки за ухо. — Помню только маленькую часть. Когда меня на кладбище несли все косточки мои перетрясли. Лежу я здесь голова моя там гиппопотам. Больше ничего не помню, — Мария затихла, от нежных прикосновений за ухом. Немного шумно вздохнув, она также поправила выпавший волос, который ей лез в глаз. Лаура задумалась над этой песней, как пели ей совсем по другому. — Нас двое в тенистой аллее, У нас такой бледный вид, Заря на востоке алеет, Луна заходить не спешит. Меня сегодня укусил гиппопотам, Когда поутру в джунгли я залез, Я здесь сижу, А нога моя там, Гиппопотам Ушёл обратно в лес. Я здесь сижу, звенит банджо, Я здесь сижу давным давно, Я влез бы к черту на рога, Но боже, где моя нога? Ноги лишился, ну так что ж? Костыль бамбуковый хорош, И снова у меня нога, И к ней не надо сапога. Я снова в лес, а он все там, Все тот же бес гиппопотам, Я взял банджо, И по зубам. А ему-то что? Он гиппопотам. Теперь я в джунгли не хожу, Теперь я дома все сижу, И здесь банджо, И здесь тамтам, А там живёт Гиппопотам. Меня сегодня укусил гиппопотам, Когда поутру в джунгли я залез, Я здесь сижу, А нога моя там, Гиппопотам Ушёл обратно в лес. Вот скотина! Oh Yes!, — Лукина закончила петь песню и услышала сопение на уровне своей груди. Она эту песню наизусть знала, хотя песня была с ненормативной лексикой. Улыбнувшись от ярких воспоминаний детства, ей также пели, когда та боялась засыпать. Лаура погладила ту по щеке, смотря на спокойное лицо игрушки. Скоро от ровного дыхания девушки сама погрузилась в сон.