Ушки, Хвост, Два Топора

«Так уж сложилось» — будто шептало Подземелье. Мать всего самого злого на этом свете принимала у себя гостей. Одного из них она видела ранее, а вот другого — впервые. Улыбка бы украсила её лицо, если бы оно существовало, но сейчас то незримое смешалось в непонятный клубок из страхов, переживаний, беспокойства, напряжения. Первый этаж подземелья. Голубоватые стены, пол, потолок; светит непонятное нечто, будто из-за стен, и оттого светло везде, куда ни глянь — по всей присущей красоте первого этажа шли два авантюриста. Один из них молод, совсем мальчишка, цветом глаз да волос напоминал очень маленького и миленького крольчонка, а второй крупнее, намного крупнее. Второй казался громадным, по сравнению с первым, ведь был одет в крепкую броню и сам, по комплекции, отличался от своего товарища. Оба новички, оба едва ли знают, как правильно держаться за рукоять оружия, но они идут и обстановка в их компании совсем не та, о которой можно подумать. Белл — настороже, напряжён, но в то же время спокоен. Лекс же… Ему самому было трудно описать своё состояние, особенно используя лишь цензурные слова. Он держался крепко, нерушимо, молчал, однако абсолютно бледная кожа выдавала его с потрохами — внутренне паниковал и бегал из угла в угол своего бесконечного сознания, полного пониманием того, что совсем скоро, когда они сойдут с «Тропы Авантюристов», прольётся кровь. Шаги их прошитых сталью ботинок отдавались эхом. Вдалеке послышался смех группы авантюристов: «Смеются? Надеюсь, вскоре и я так смогу…» — мысли парня в тот момент были самым настоящим болотом, в которое никому не стоило погружаться, однако идущий позади Белл, что отчаянно не понимал почему его ведёт Лекс, впервые спустившись в Подземелье, всё же решил задать тому вопрос: — Эм… Всё в порядке? — однако ответа не последовало, мужчина перед ним сконцентрировано шёл и вслушивался в окружение… По крайней мере, так казалось, ведь как можно было не услышать вопрос практически вплотную — непонятно. Мальчик ещё пару раз попытался достучаться к своему напарнику с помощью голоса, однако спустя несколько попыток плюнул на это, сильно забеспокоившись о Лексе. Он потрепал напарника по плечу, но резко убрал руку, ведь тот так же резко обернулся, приосанился и уставился на мальчишку, казалось бы, самым грубым взглядом из всех, на которые способен. — Белл… Что такое? — спокойствие в его голосе никак не вязалось с испугом мгновение назад, однако даже Белл понял, что Лекс пытается успокоится, не нервничать и выглядеть как можно более расслабленным. — Всё х-хорошо, Лекс? Ты очень бледный… — и беспокойство мальчика вполне оправданно, ведь кожа его напарника была практически такого же цвета, как и мех его ушек. Секунду спустя прозвучал протяжный выдох, а затем вдох. Лекс выдержал некую паузу успокоения и ответил: — Извини Белл, я просто… Переживаю. — У меня тоже было такое, когда я первый раз спустился сюда… Было страшно. — Да, мне сейчас очень не по себе. Уж очень хочется побыть храбрым и преодолеть первые трудности с лёгкостью, но как видишь… — говоря, он потирал обух топора, висящего на поясе и лишь в конце, со слабой улыбкой, удосужился взглянуть Беллу в глаза, где витало лишь беспокойство и ни капли раздражения. «Молодец, Белл. Ты крут» — в тот момент, эта мысль сама собою проскочила и почему-то оттого, что Лекс смотрит на юношу, покой тихо пробрался в его сознание и стал наводить порядки после кутерьмы, устроенной непоседливой тревогой. Сам вид мальчишки успокаивал. «Он смог и я смогу». — Нам сюда, — Белл указал на одно из ответвлений, прямо за спиной Лекса и тот вспомнил, что пред тем, как пойти в подземелье, они вместе с Эйной строили короткий маршрут на первый спуск. Это совершенно вылетело из головы, и он мог только обозвать себя за такое пренебрежительное к опасностям Подземелья состояние. «Коматозник» — сам себя обозвал и кивнув, зашёл в проход. Тот не отличался от главной дороги ничем, кроме размера — он оказался в разы меньше и в нём едва ли хватало места на битву двоих авантюристов против монстров, однако несмотря на маленькое пространство, Белл всё же решил идти по правую руку от напарника, дабы помочь в трудную минуту. Как оказалось, помощь потребовалась очень скоро. Лекс остановился. Резко. Белл почти ударился о него, но в последний момент успел уйти от столкновения и внимательно посмотрел на своего напарника. Собранные обручем уши Лекса подёргивались и своим напряжением выдавали, насколько сконцентрирован их хозяин. Парень напрягся и потянулся к топору, щит же всегда висел на его левой руке. — Лекс, что там? — Впереди что-то есть… — так же шёпотом ответил он и в следующее мгновение раздался звук обнажения кинжала. Белл мысленно ударил од своей недальновидности. Лекс — циантроп и тем более хуме-банни, а значит его слух, чутье и обоняние в десятки раз лучше, нежели у обычного человека — спрашивать и выдавать себя было ни к чему. Вскоре, скорее всего на шум, в конце прохода перед ними встал тот, встреча с которым была неизбежна сегодняшним днём. Зелёный, оскалившийся, ростом чуть меньше метра, злой, лысый и голый, очень недовольный и скрипучий. — Ра! — Гоблин рыкнул на появившихся авантюристов и насупился. Количество в две штуки облачённых в доспехи ребят заставило монстра вздрогнуть. Примитивный инстинкт животного не давал отдать своё тело ярости и пойти на верную смерть, поэтому Гоблин стоял на месте и рычал точно пёс, защищающий кость. Однако, как и не двигался монстр, так и не действовали Белл и Лекс. Первый обнажил кинжалы и ступил вперёд второго, однако, как только он сделал это, то почувствовал прикосновение к груди — Лекс вскинул руку с топором и остановив напарника, прошептал: — Я попробую… — Ч-что?! Лекс, ты уверен? За него говорило тело — лёгкая дрожь в коленях, заменившаяся обильным потоотделением, бледность, пылающий ком в горле, что отчаянно пытался вывернуть внутренности наружу — всецело вид человека, который вот-вот поднимет на кого-то руку. Но несмотря на признаки паники в теле, он выглядел грозно — а внутри боялся. Гоблин оскалился сильнее, зарычал громче, ведь в десяти метрах от него, в движение пришла крупная фигура и намерения её стали понятны даже такому безумному животному. Гоблин взвыл: — ГРЫ-А-А-А!!! — а после сорвался с места. Лекс был к такому не готов… Голова опустела в миг, и только он успел поднять щит и занести топор за себя, как между ним и гоблином осталось всего пять метров. Белл напрягся, а его напарник… Застыл в ступоре. Перед ним развернулась картина, как в любой будничной драме с трагичным концом любого обычного человека — огромный паук, сидящий на стене, в которого вы бросили тапок, уклонился от летящего снаряда и со всех восьми ног спешит к вам, то ли от паники, от ли от желания отомстить. Именно такие чувства испытал Лекс в тот момент, когда невероятно быстрый гоблин за пару секунд сократил расстояние в десять метров до одного и прыгнул так высоко, что оказался у пред лицом у новоиспеченного авантюриста. Их глаза встретились. «Быстро!» — успел лишь подумать, как гоблин уже вцепился в его броню ногами и замахнулся когтистой рукой. — Лекс! — Белл бросился на выручку, ведь отчётливо видел в какой ступор впал названный. В тот момент мозг отключился, а тело задеревенело. Ноги не слушались, а удары топором и щитом приходились в воздух, или в спину гоблина, что не тревожило того ни капли. Это была самая настоящая паника в столкновении с тем, что хочет убить тебя… Впервые в жизни. Такого обычные люди не испытывают никогда. В серых глазах Лекса отразились когти монстра. Тот впился в бригантину и лишние двадцать килограмм на груди в моменте вовсе не чувствовались. Каждое ощущение в теле сконцентрировалось на летящих к лицу когтях. Белл сорвался на бег и расстояние между ними составляло жалкие пару метров, однако когти монстра оказались ещё ближе. Происходило будто в замедленной сьёмке. Голова парня в тот момент одновременно была пуста и наполнена красноречивыми выражениями под завязку, однако среди паники и криков, рычания и матов проскочила одна единственная мысль: «Он же сейчас меня убьёт… Убьёт же!» — в последний момент, когда когти вот-вот должны были пробить левый глаз Лекса, сердце ударило так сильно, как никогда прежде и тело само, ведомое инстинктами, отклонило голову от удара, подставив щёку. Первая рана получена. Мгновение и щека распорота — в гоблина уже летит нож Белла, однако резкая боль и вспышка адреналина привели в чувство. — ГРА! — тот, на пару с гоблином, рявкнул и выпустив топор из руки, схватил монстра за шею за секунду до того, как его должен был пронзить нож напарника. Он повалил монстра на землю. — Лекс?! — но возглас вновь не был услышан и только Белл успел опомниться, как его напарник нанёс лежащему гоблину точный удар щитом в морду. Тот царапал бригантину, но после удара обмяк и потерялся. Не теряя времени, парень схватился за топор и замахнулся им ввысь, будто для рубки полена, но вместо мёртвого дерева перед ним лежал жалобно скавчащий и живой ребёнок Матери Природы… Факт заставил Лекса на мгновение замереть в самой высокой точке замаха, но долго ступор не продлился — удар, словно камнепад, размозжил голову монстра. Та раскололась на две безобразные, кровавые половинки и обмякла, пред этим забрызгав остатками головного мозга стену. Наступила тишина. Лекс наконец начала дышать. Он не чувствовал кислорода все двадцать секунд, пока длилась их битва и оттого дышал он быстро и глубоко. Белл стоял позади и обеспокоенно глядел — напарник опёрся ладонями на колени и пытался отдышаться. Юноша не знал, что делать и даже что сказать, поэтому просто стоял и ждал, пока напарник свыкнется с кровью на руках… Страшно к нему подходить. Но, всё же, минутою отдышки спустя, он подал голос: — Это было… Ха-а-а-а-х… Страшно… Извини, что напугал, Белл. — Н-нет, всё нормально… Ты хорошо справился! Честно! Убил его одним ударом! Мне в первый раз довелось долго биться с гоблином! — на отчаянные попытки Белла подбодрить его — улыбнулся и наконец выпрямился. Прямо перед ним лежал битый гоблин и сердце всё так же стучало, но, вдруг, стало спокойней. — …Белл, с почином меня! — П-поздравляю! — мальчик слегка удивился невесть откуда взявшемуся позитивному настрою, но показательно похлопал в ладоши, — Вырежем его камень? — Да, точно, нам же камни собирать нужно… — Лекс, как и Белл, упал на колени перед телом гоблина, всё ещё морщась от запаха крови и органов на стене, — И так, сейчас буду учиться вырезать камни… Показывай! — Есть! — отдал салют юноша, но вопреки ожиданиям потянулся не за ножом, а в сумку, за зельем и после, протянул его Лексу, — Держи, рана глубокая, так что надо хотя бы обработать зельем… — Рана? — переспросил он и увидел, как мальчик постучал по своей щеке, указывая на наличие «чего-то», на том же месте у него. С опаской дотронулся до щеки и сразу же отдёрнул руку — разлилась резкая, неожиданная боль, и он наконец вспомнил, что из битвы с гоблином невредимым не вышел. На щеке зияла крупная рана, почти от носа до места, где должно быть человеческое ухо. На перчатке осталось внушительное пятно крови, на которое в данный момент смотрел Лекс — видят Боги, лучше бы он этого не делал. — С тобой всё в порядке?! — Белл забеспокоился, ведь его друг начал странно дышать, потеть сильнее, чем при встрече с гоблином, и странно шататься. — У-у меня… Х-а-а-а-х… Гемофобия… Ой… Что-то дурно мне… — Гемо-что?! Лекс, не падай!

2

Позор… Какой позор… Я, двадцатидвухлетний мужик в полном обмундировании со щитом и топором, едва не умер от одного удара мелкой зелёной сопли и мало того, что я умудрился победить её с натяжкой, так ещё вид внутренностей заставил всеми силами сдерживать рвотные позывы и оставаться в себе. Однако после… «Ненавижу свой организм! Ну какого чёрта?! Почему, если я смотрю на расчленёнку, то меня максимум будет подташнивать, а когда я ранюсь сам и вижу, как из меня вытекает живительная жидкость — здравствуй Морфей?» — внутреннее негодование, где на одно обычное слово приходилось десять нецензурных. Белл, в данный момент, жалостливо хлопал по моей спине, пока тошнота и головокружение уходили. Со щеки капали остатки крови, ведь рану я замазал зельем. От стены тоже не отходил — один шаг ступлю и поведёт, как пьяного. Позор. Гемофобия танцует на могиле моей гордости. Позор. — Ох… — вновь жалобный стон, а после вздох прозвучали от меня, великого и сильного. Минуту назад мимо проходили авантюристы и хохотали над нами, сложив два и два. Мёртвый гоблин за моей спиной сдавал ситуацию с потрохами и к отвратительному состоянию присоединился стыд… И вроде бы радостно, что жив, но мерзкое ощущение никуда не девается. — Может… Пойдём домой? — Нет, Белл, если пустить это на самотёк, то ничего не изменится… Я к вам не в пекари нанимался, а в авантюристы… — конец слов утонул в глухом ударе о стену, на которую я опёрся. Несколько пыльных камешков осыпалось на пол. Резкая боль в руке прогнала головокружение, а гнев на самого себя и своё постыдное состояние, заставил выпрямиться. Почин срубил меня, как лесник молодую берёзку — позор и ещё раз позор. — …Тогда может просто отдохнём? Недалеко отсюда пригодная для этого комната. «Это я здесь взрослый, Белл, я должен заботиться о тебе…» — Да, от этого не откажусь. — Тогда… А, точно, камень. — Зараза… — вспомнив о нераспотрашённом Гоблине, мы вновь сели на корточки подле него, и мальчик продемонстрировал навык извлечения камней. Он аккуратно надрезал грудь гоблина между грудных мышц, и раздвинув кровоточащую кожу пальцами, обнажил волшебный камень, находившийся совсем близко к коже. Он не был спрятан за костями и мышцами. — И сколько стоит такой камень? — Сто двадцать валис. Можно купить две закуски в лавке, где работает Богиня. — Ах, вот как, я думал он будет дешевле… Джага-как-его-там? — Дажамарукун, вроде бы… Мы шли к северо-западному квадрату первого этажа, ведь там водилось достаточно гоблинов для двух новичков и не слишком много опасностей да тупиков. Позади нас осталась груда серого, песочного пепла, такого лёгкого, что ещё долго витал в воздухе после того, как Белл вынул камень из гоблина. Монстр красиво обратился бесформенным пеплом, очень похожим на твёрдую золу, или же очень лёгкий, серый песок. Звук обращения оказался странным, словно перетекание песка в огромных часах, на фоне треска мокрой древесины в топке. Невероятные чудеса природы, но не только к данному феномену легло моё сердце — Подземелье поражало красой невероятной, и это есть скудным словом для описания этого места. Над голубоватыми пещерами трудились сама Природа и, будто, самые лучшие архитекторы из этого мира и моего родного… Никогда не думал, что обыкновенные пещеры могут так очаровать, а ведь ниже этого находится такая красота, от одной мысли о которой жилы стынут — желание посетить восемнадцатый этаж нетерпеливо играет на нервах. Даже этот этаж, первый, заставлял любоваться своими гладкими стенами, полами, потолками и редкими и оттого маленькими сталактитами и сталагмитами. Жаль, красота вокруг меркнет в тени тревоги, переживания, страха, стыда — нет времени поражаться фантастике, есть лишь надобность в принятии её как должно. Мы шли в молчании. Я разглядывал каждый закуток незнакомых мне коридоров — искал опасность, а Белл, кажется, просто не знал о чём поговорить. Конечно, ведь наверно он всё ещё видит мою спину, по которой хлопает… «Если он расскажет об этом Гестии или Эйне, то я умру со стыда!» — навязчивые мысли продерались сквозь нежелание их слушать. Так званое «Боевое крещение», создало на меня море компромата, но благо, мою слабость видел лишь Белл и у такого милого мальца просто не хватит зла рассказать кому-то об этом… Надеюсь. Но не могу сказать, что этот стыд не принёс ничего положительного — наоборот, в теле организовалась гибкость, а в мыслях ясность, ведь больше меня не мучают вопросы: «Как убить живое существо? Как выдержать кровь? Как сражаться? Как мне поступать в командной битве? Как выплатить двадцать пять тысяч долга за снаряжение моё и Белла? Как после подземелья прийти домой и не улечься спать прямо на пороге?». Хотя, вру… Вопросов всё так же много, даже если некоторые отпали. — Белл, за углом кто-то есть, — бросил я впереди идущему, который тут же схватился за кинжалы и отблагодарил меня кивком. — Я-я покажу, как я сражаюсь с гоблинами… Хорошо? — Да, конечно… — вот почему он был так молчалив — просто готовился к битве, дабы произвести на меня впечатление… Отпетый малый. Секунду спустя, как и подсказал мой новый, невероятный чувствительный слух, мы вышли на одинокого гоблина, но в этот раз расстояние между нами оказалось ничтожным и битва произошла стремительно. — Гра?! — словно молния, Белл подскочил к монстру и рубанул наотмашь, оставив большую рану на его груди. Гоблин взвыл и поспешил атаковать в ответ, но фактор неожиданности сыграл в сторону мальчишки и тот успел уклониться, а затем зайти гоблину за спину. В следующее мгновение Белл пронзил шею гоблина со спины — монстр начал задыхаться от собственной крови в горле. Гоблин лежал у моих ног за жалкие секунды… Четыре секунды… Хоть Белл и совершил быстрое, пафосное убийство, но не сумел попасть кинжалом в ножны с первого раза, отчего момент крутости стал карикатурным. Но всё же… «Четыре секунды!» — только и отдавалось где-то внутри, от жалкого чувства стыда, которое то и дело напоминало о наболевшем, первом убитом гоблине. — Белл, это… Поразительно! — ничего кроме искренней похвалы сопроводимой хлопками в ладоши, я придумать не смог. Он неловко посмеялся и его боевое лицо тут же сменилось привычно-невинным выражением с лёгким румянцем на щеках. Его битва на самом деле была похожа на драку авантюриста с монстром, не то что моя — разодетый в броню буйвол падает ниц мышонку. — Н-нет, я просто уже научился и… Хоть до сих пор немножко страшно, но гоблинов я научился убивать, особенно поодиночке! — Молодец, Белл. Мне до тебя ещё расти и расти. — Аха-ха… Думаешь? — скромно ответил. Каким бы он сильным ни был, Белл всё такой же тихий и покладистый… Дома таких людей попросту не существовало, поэтому трудно описать, как ныне выглядит он в моих глазах — полностью индивидуален, словно и не человек вовсе, неизвестный мне архетип из смелости и смущения. Не возникают вопросы по поводу его мечты — стать героем. Белл весь из себя идеальная заготовка для человека, про которого вскоре будут писать книги. Я воспрял духом — научусь так сражаться с гоблинами и любыми другими монстрами, ведь не хочу быть обузой для своего товарища, который поможет и всегда поддержит! Теперь понимаю почему Белла сделали командиром паствы — сам его вид, его амбиции, стремления, заставляют оживать давно увядшие мечты и желания: стать величайшим кузнецом, величайшим мечником, лучшим командиром, сильнейшим магом и просто человеком, достойным стоять подле него. Вот, даже сейчас, просто шагая рядом с ними и ведя светскую беседу я воспрял и мысли то и дело посещают всякие геройские обещания и обеты — уже несколько раз пообещал самому себе, что следующего гоблина убью в два раза быстрее, хотя причин на то совершенно не было, убью как получится, но нет же, Белл буквально заразил ум спонтанной храбростью и потому руки чешутся набросится на какую-нибудь зелёную бестию! — …Ты такой чудной. — А? Ты что-то сказал, Лекс? — Нет, ничего… Через тусклый тоннель сбоку вышла пара блуждающих гоблинов. Мгновенно вскинут топор да щит, обнажены кинжалы, и лица, словно выточены из камня. Этот день всё никак не кончится.