Последнее воплощение

09

      Все будто перевернулось вверх дном, как только я судорожно глотнула воздуха, желая наполнить легкие до предела. Резко вскочив с футона, в некой панике осматриваю пространство и не нахожу ни в одном уголке чего-то знакомого, за что можно было бы зацепиться и с облегчением сказать «Твою мать, я дома, это всего лишь сон». Сердцебиение учащается, а мой мозг готов взорваться от непонимания и отсутствия привычного ориентира. Все мое состояние держится лишь на некоем ожидании чуда, которое, словно просветление, даст логичное объяснение. Но… здесь есть только я, а ждать поддержку от подсказок Рикудо не стоит, исходя из вчерашнего опыта. Брр…       Этот подлец решил свести меня в могилу раньше, чем я смогу даже что-то предпринять. Воспоминания буквально простреливают голову, заставив вжаться в постель от образа старшего сына и его ужасающего Ки. Flashback Лунный свет, проникающий в комнату, и довольно высокая тень, что стояла позади шестилетнего ребенка. Атмосфера накалилась, как только дверь резко захлопнулась с внутренней стороны, заставив девочку подскочить. Стены и потолок будто сжались, создавая иллюзию удушья, а низкий голос пронесся по ним неким эхом. — Что ты здесь делаешь?       Вопрос, который растворился в воздухе и превратился в электричество, создавая некое напряжение. Никто из них не двигался некоторое время, пока запоздалая реакция Рэн не дала о себе знать: девочка хотела было закричать, но тень быстро переместилась к ней, буквально затыкая рот рукой, отчего в пространство вырвался лишь жалкий писк. Итачи с непоколебимым видом запугивал ребенка, тем самым показывая, что с ним шутки плохи. Однако, сам того не осознавая, он пытался защитить себя от лишних связей и привязанностей, не давая возможности привыкнуть к ровеснице брата. Видимо, мышление гения и работа в АНБУ соорудили некий щит для психики своего владельца, тем самым дав фундамент для будущей миссии, что перевернет всю историю могущественного клана. И теперь, остерегаясь любых чувств, подросток ничего не мог с собой поделать, кроме как быть непреступной стеной для тех, кто осмеливался заглянуть к нему в крепость, пусть даже ненамеренно. Эта же участь постигла ни в чем не повинную брюнетку, что с ужасом глядела на парня, не в силах даже пошевелиться. Более открытая версия Итачи бы пожурила самого себя и успокоила ребенка, но железная броня пустила свои корни, начиная менять устои некогда открытого и слегка наивного Учихи.       Как только дверь захлопнулась, но уже с другой стороны, наследник медленно осел на кровать и прикрыл рукой одну часть лица, тем самым откидывая прилипшие пряди челки со лба. Лишь бешеный стук сердца отдавался в ушах, что помогал возвратиться в реальность. Почувствовать одиночество и пустоту в груди, которые в будущем станут неотъемлемой частью старшего из братьев.       По ту же сторону стены на неразложенном футоне сжалась в комочек Рэн, что, как в бреду, бормотала какие-то слова и стеклянным взглядом смотрела в одну точку, отчего и разбудила ошеломленного Саске. Не дождавшись разумного ответа от новой знакомой, он помог ей укрыться одеялом и прикрыть веки, аккуратно закрывая один глаз за другим лишь прикосновением руки. End Flashback       Схватившись за ворот черной футболки, с силой оттягиваю ткань подальше от себя, желая увеличить пространство и перестать чувствовать сдавливание в грудной клетке, но это мало чем помогает. Взгляд скользит по стенам и утыкается на небольшой балкончик, что спрятан за панорамной дверью, отчего в голове сквозит лишь одна мысль: «Нужен свежий воздух». Пулей вылетаю из комнаты и всем весом облокачиваюсь на деревянные перила, что удерживают меня от падения со второго этажа. Руки с силой сжали ограду, желая выместить весь гнев и боль, деть куда-то это напряжение. Оно словно схватило за горло, медленно и безжалостно сдавливая его, отчего я готова была завыть внутренним волком. Грудная клетка разрывалась от невыплеснутых эмоций, что требовали срочного выхода наружу, пока я с неким отчаянием прикусила щеку до крови, видя, как постепенно красивый пейзаж из хвойных деревьев и дальний горизонт размываются в одно нечеткое пятно. Всё.       Организм не выдерживает, и первые слезы скатываются с подбородка, словно вытаскивая пробку с бутылки, что была готова взорваться от сильного давления, и все содержимое выливается из нее. Я беззвучно всхлипываю, прикрывая рукой свой рот, и медленно оседаю на пол безвольной куклой. Все сцены, которые вызывали у меня обиды, страх и раздражение проносились перед глазами, будто хищники, что накинулись на жертву и не давали возможности выйти из этого круга сансары. Мне казалось, что я сойду с ума, если сейчас же кто-то не подаст мне руку и не поможет вылезти из этой пучины. И это до ужаса пугало.       Словно включили заедающий плеер, который играл одну и ту же запись, и ты не имеешь никакого контроля над этим, мысли и мозг не подчиняются. Пальцами зарываюсь в черные пряди, до боли оттягивая их, дабы прийти в себя, но сознание все еще спит в какой-то иллюзии.       Вдруг мои уши улавливают звук, точнее крик, что принадлежит ребенку, и все оцепенение как рукой снимает. Вновь заглядываю через балкон и вижу за воротами клана где-то вдалеке за административным зданием столпотворение людей. Что-то внутри меня щелкает, и я срываюсь туда, перепрыгивая через балкон, чудом не сломав себе ноги. В ушах свистит ветер, а кости ноют от недавней авантюры, но все мое внимание сфокусировано лишь на потасовке, которую никто не додумывается остановить. Дом главы Учихи было, на удивление, легко покинуть: никто меня не остановил, как и остальные жители этого квартала, что лишь с неким ворчанием глядели мне вслед, словно беспризорному ребенку. Хотя, по сути, так и есть.       Ухмыльнувшись своей ситуации, прибавляю скорости и на последнем дыхании добегаю до места происшествия, чуть ли не сваливаясь от бессилия на пыльную дорогу. Передо мной предстает такая картина: толпа подростков, что едва ли достигли четырнадцати лет, с неким ехидством и превосходством смотрят на то, как их товарищи один за другим избивают пацаненка моего возраста. А я вижу лишь опухшее лицо от слез и синяков, заплывший глаз и струйку крови, стекающую с рассеченной брови, отчего вмиг все внутренности скручиваются в тугой узел. Внутри так больно и тоскливо от одного вида светловолосого мальчика, что с гордостью держит лицо, не смотря на весь этот ужас. Ками-сама, как он еще держится?       Очнувшись от шока, рвусь сквозь толпу, желая как можно скорее увести мальчишку оттуда. Со своим маленьким ростом мне удается проскользнуть сквозь более высокие тела и юрком схватить голубоглазого за руку, чтобы сбежать с эффектом неожиданности. Все-таки нападавшие не ниндзя, здесь у нас есть некая фора. Со смесью страха и гнева смотрю прямо в удивленные глаза хулиганов буквально секунду и мчусь с обессилевшим пацаном в госпиталь, что лежит у меня на спине. Адреналин помог на время не чувствовать ломку мышц и костей, что на следующий день не дадут мне сделать и шагу, но сейчас важно лишь донести блондина до палаты. В таком состоянии и нахожусь все последующее время, слегка бунтуя с медсестрами, что не желали принимать «монстра», однако уступили, как только я припугнула их главой Учих. Скорее всего, мне прилетит от Фугаку, так как ему несомненно доложат об этом происшествии, но об этом я подумаю позже. Ведь его жизнь… стоп.       На этом моменте вновь, но уже осознанно взглянув на опухшее лицо пострадавшего, до меня доходит кого же я спасла. Полоски, что расчерчены на щеках, светлые волосы и голубые глаза. — Наруто… — хрипло шепчу, почувствовав необъяснимое облегчение в районе солнечного сплетения. Неужели и здесь направил меня Рикудо, подобрав нужный момент? И это чувство, словно ничего нет важнее, чем дойти до назначенного места, несмотря на опасность. Глаза расширяются от озарения. Так значит он и моими ощущениями может управлять…?       На место спокойствия вновь пришел гнев, только с удвоенной порцией, заставивший меня сжать кулаки до посинения. Внутри кричу сотни ругательств, комбинируя одни с другими, каких еще мир не слышал, и это чуточку помогает выпустить пар. Но некое чувство, словно тебя использовали, засело где-то внутри и не желало отпускать, с каждой секундой преобразовываясь в… пустоту. Глядя на свое отражение в маленьком замызганном зеркальце, вижу потухшие глаза и слегка осунувшееся лицо, что было неестественно бледным. Ну а что я ждала, соглашаясь на эту миссию с Рикудо? Нормальную жизнь с чередой бытовых проблем и легкую тоску по прошлому? А нет, здесь вся моя суть в руках Бога Шиноби, который может вертеть душой, как марионеткой. Однако… Угрх, черт.       Все-таки эмоции взяли верх, и по щекам вновь потекли слезы, отчего с каждой секундой становилось все тяжелее дышать. Вся броня, как пепел, рассыпалась, открывая миру маленькую девочку, что вовсе не была бездушной куклой, а человеком с сердцем. И ей совершенно претило любое издевательство или насилие, из которых буквально состоял этот мир. За дверью послышались шаги, заставившие меня прийти в себя, а затем и голоса медсестры, что привела с собой кого-то еще. Так и застыв посреди комнаты, я судорожно искала альтернативный выход: первой мыслью было сбежать через окно, но не было никакой гарантии, что в этот раз прыжок обойдется без тяжелых последствий. А ноги мне еще нужны. Как только фраза была произнесена в голове, дверь отворилась, и оттуда вышла молоденькая ирьёнин, вслед за которой вошла еще одна фигура. Дыхание вовсе остановилось, как только я встретилась с обсидиановыми глазами, в которых невозможно было что-либо прочесть. Одиннадцатилетний Итачи, что стоял в черной футболке и такого же цвета трико, безэмоционально оглядел палату, чтобы вновь вернуть свое внимание ко мне. — Итачи-сан, вот эта девочка, — указала пальцем медсестра, словно меня было трудно заметить среди почти пустой комнаты. — Она угрожала нам Фугакой-самой, пользуясь его авторитетом. Мы просим предпринять какие-то меры, если в этом деле не был замешан глава, а лишь прихоть ребенка.       Если бы не шок, я бы преподала этой девушке урок о том, как некультурно тыкать пальцем в людей, однако вся злость сходила на нет из-за одной личности, что сверлила меня взглядом. Вместо этого пришел вполне себе объяснимый страх. — Я вас понял, — наконец-то ответил ломающийся голос спустя несколько секунд. — Мы уладим это дело.       На это медсестра благодарно улыбнулась, окинув подростка кокетливым взглядом, и вышла со вздохом из палаты, видимо, идя к следующему пациенту. Оставив нас с этим шиноби наедине. Конечности онемели от воспоминаний прошлой ночи, возвращая в тот небольшой кошмар, когда Учиха весьма специфично вывел меня из своей комнаты. Ками-сама, почему из всех возможных людей пришел именно он?!       Быстро разорвав зрительный контакт с юношей, я поворачиваюсь к Узумаки, чтобы немного отвлечься и заодно проверить его состояние. Но…       Над головой слышится шепот, который буквально пробивает электричеством все тело, хочется выть волком, ведь: Сука, ситуация повторяется. — Не объяснишь, почему сбежала из нашего квартала, да еще и демонёнка привела в общественное место? — вкрадчивым голосом «поинтересовался» гений клана, сверля своим взглядом мой затылок, отчего мне захотелось провалиться под землю. Если я действительно ему надоем, он ведь в любой момент может снести мне голову, так какого черта я к нему спиной стою?!       Но даже не это заставило меня развернуться всем корпусом к Учихе, а его бездушная фраза про Наруто. Демон. Так он назвал героя Конохи и будущего Хокаге. Позабыв о страхе, я поднимаю голову вверх, чтобы взглянуть в похолодевшие глаза и показать напоследок свою истинную суть, если будущий нукенин решит больше не нянчиться со мной. — Не смей так говорить о Наруто, он не заслуживает такого обращения, — процедив сквозь зубы, тихо говорю я. Если жертва потеряла всякий страх перед хищником, значит, в нее что-то вселилось, либо она сошла с ума, либо… есть что-то, что ей дорого. А вот почему честь Узумаки для меня важнее собственной жизни, это уже другой вопрос.       Хмыкнув на такое заявление, брюнет еще раз окинул взглядом джинчуурики и одним движением переместился к нему, придерживая кунай у горла, а мои глаза расширились от ужаса. — С чего ты решила, что этот мальчишка безопасен, или же тебе что-то известно? — иронично произнес Итачи, но все тем же холодным голосом. Его взгляд полностью прощупывал меня, ища любые зацепки к его словам, однако ничего, кроме непонимания, на моем лице не отражалось. — Зачем тебе помогать ему?       Безжалостный гений все не унимался, словно проводил допрос в кабинете пыток, желая усилить давление, что и без того сжимало меня со всех сторон из-за его Ки. Горло сдавило от панической атаки, так как любое острое оружие, которое было направлено против человека, не вызывало у меня никаких приятных ощущений. Не зная куда себя деть, начинаю отвечать тихим шепотом: — Как ребенок, которого избивают подростки, может нанести кому-то вред? — сжимая в руках края футболки, я спрашиваю как можно спокойнее. — А те взрослые, что сами ведут себя как дикари, обвиняя его во всех бедах прошлого и не стесняясь наносить мальчишке ущерб?       Мой голос постепенно обретает уверенность и становится громче, а взгляд вонзается в такие же черные омуты, не хуже самого куная. — Ты хоть понимаешь, о чем сам говоришь?! — а теперь чуть ли не крича на пол октавы выше, не сдерживаюсь в словах. — Да ты такой же лицемер, Учиха, если можешь утверждать подобное! Все вы думаете о нем, лишь как о мальчике с демоном?! В таком случае мне ненавистна ваша деревня, раз даже в гражданах не осталось ничего человечного.       Пустым взглядом окинув Итачи и с некой болью осмотрев Узумаки, решаюсь выйти из палаты прежде, чем наговорю что-либо еще. Он не причинит ему боль. Что точно нельзя было сказать про меня, так как возле уха пролетел тот самый кунай и вонзился в деревянную дверь. Это было предупреждение. — Даже если так, тебе некуда идти. В лучшем случае посадят под домашний арест, если надумаешь уйти, — с неким высокомерием уже произнес старший сын, вновь вороша гнев внутри меня. Уж с каким бы благородным посылом не была сказана эта фраза, но я ненавидела, когда мной манипулировали. А чертов Учиха славился несомненно этим. Переборов страх и раздражение, ступаю дальше к двери, думая, что своим молчанием дала понять, что не собираюсь нарушать правила, однако брюнет не уловил этого намека. — Куда ты собралась, Рэн?       Схватив меня за руку, подросток больно сжал ее, отчего я сильно зажмурилась, но сдержала крик. Будь у меня хоть какие-то преимущества в бою, воспользовалась бы ими, но сейчас наши силы ужасно неравны. Потому могу выразить свои чувства лишь через слова: — Подальше от тебя, Учиха, — выдавила из себя хоть какие-то слова, не в силах продолжать перепалку, а лицо скривилось от боли. — Ты мне противен, поэтому, будь добр, больше не подходи ко мне или хотя бы сделай вид, что мы в разных мирах.       Еле как отвоевав свою конечность, с тихим стоном выхожу из палаты и направляюсь домой, чувствуя теперь ненавистный взгляд одного брюнета. Продолжение следует…