Отражение вечности

Не думая, цепляясь за единственную возможность не достаться этим чудовищам и тлеющий уголёк эфемерной надежды остаться живой, Аврора ринулась к краю обрыва и спрыгнула в бурлящую стихию прежде, чем один из стаи бродячих вампиров успел опомниться и настичь свою добычу… «Я не должна это видеть! Хватит! Хватит!» Мне казалось, будто я вновь встала человеком и пытаюсь вынырнуть из смертельной пучины, добраться до поверхности, но к ногам будто привязали камень, который неумолимо тянул обратно на дно…в смертельную глубину потаенных уголков памяти Аро. Если увижу больше, то надолго моя голова на плечах не задержится! Хотя, пожалуй, что уже поздно… Я так силилась вырваться, убежать от демонов Аро в его собственном сознании, что когда он наконец разорвал связь и первым, что я увидела вновь оказались те же цепкие, малиновые глаза, без намека на жалость и сострадания, то тело невольно пробила дрожь. Он знает?! Ему известно, что я видела?! Я не чувствовала земли под ногами, неуверенно пошатнувшись. Не понимая, что именно известно вампиру, главным было самой себя не выдать. Тактическое мышление сейчас плохо работало, к тому же глава клана продолжал сверлить мое лицо глазами и вновь в его выражении совершенно пропала то отеческое сострадание, которым он одаривал все «незаурядные таланты», находящиеся под его крылом. Максимиан и Кай, заметив, что контакт с их братом не прошел бесследно, решили, что дело в способностях русалки и негативных последствиях вмешательства постороннего в мое сознание, поэтому оба сразу выросли с двух сторон. Правда, в первую секунду я ощутила себя, словно под конвоем и едва подавила желание броситься прочь, которое так и стучало в голове, посылая сигналы каждой клеточке тела. С губ, безотчетно, сорвался тяжелый вздох. К моему счастью, остальными он был интерпретирован по-своему и моя бывшая привычка терять сознание сыграла в плюс, потому что на мой локоть тут же мягко опустилась рука Кайуса, осторожно поддерживая. Да…пусть лучше считают, что я в шоковом, беспомощном состоянии. Хотя не так это и далеко от правды. — Удалось впустить Аро в твои воспоминания? — напряженно спросил Максимиан, переводя взгляд с меня на брата. Самой было любопытно, потому что я совершенно не понимала увидел ли вообще хоть что-то в моих воспоминаниях владыка. Надеюсь, если проникновение в сознание было все же обоюдным, то его мелодраматическая часть натуры не задержалась на наших разборках и бурных примирениях с Каем… Oh mon Dieu. Вот сейчас я бы и вправду не отказалась побыть кисейной барышней и размякнуть в руках вампира за моей спиной. Но я напряженно выжидала, пытаясь найти ответ или же приговор в глазах Аро. — Да, удалось, — прошелестел старейшина, неспешно протягивая руку к моему лицу, из-за сего заставил чуть отшатнуться. У меня в голове все ещё слишком четко стояло воспоминание, в котором он сделал то же самое, прежде чем… Но внутренне взяв себя в руки, я постаралась придать себе спокойный вид и через мгновение почувствовала, как холодные пальцы скользнули по линии моего подбородка, затем легонько надавливая, заставляя посмотреть в сторону, словно он изучал мои черты. Хм, внеплановые смотрины? Может все же увидел чего лишнего и теперь присматривается к женщине, которая его брата чуть не опорочила? Неуместные мысли лезли в голову сами собой, видимо пытаясь понизить уровень, буквально бурлящего в крови, стресса. А может Аро просто прикидывает с какой стороны мне легче голову скрутить? Звучит более правдоподобно. — Sorprendente (итал.поразительно), — с придыханием произнес Аро, скользнув вниз по моей шее, цепляя цепочку с перстнем, но стоило кольцу показаться из-под края одежды, тут же отдернул руку. Хотя, что-то мне подсказывало, что недовольное напряжение, исходящее от его брата, также оказало свое влияние. Боже, какой собственник. Все с выжиданием смотрели на старейшину, но он пока не спешил озвучивать увиденное, сложив руки шпилем и проследовав обратно к трону. Что ж…можно это считать уже хорошим знаком, раз я все ещё жива, а не валяюсь по залу, в разобранном виде? «Жестокий убийца! Убийца! Убийца!» — кровь стучала в висках, а сердце выдавало мое волнение слишком явно. Нужно убираться отсюда! — Аврора, — я невольно вздрогнула даже на голос Максимиана и тут же ощутила, как мой локоть чуть сильнее сжали, — а…ты видела? Сверлящий взгляд Аро тут же вновь переместился на меня, что в груди все похолодело. Нет, это мой единственный шанс… — Это было странно, не знаю…с чем сравнить, — неспешно проговорила я, пожимая плечами, делая вид, что пытаюсь вспомнить и подобрать подходящие слова, а не трясусь от страха, как это было на самом деле, — я чувствовала, будто кто-то вытесняет меня из собственного разума…что в голове словно больше, чем одно сознание, все плыло, только какие-то короткие вспышки были: Вольтерры, кажется, ещё средних веков, костра, криков, но это как резкие разрезы в расплывчатом тумане головной боли. Неприятно. Не знаю, насколько это отличные ощущения от тех, что переживают другие, к кому применяется дар тактильной телепатии. На половину лжи половина истины. Надеюсь, что поверит. Но видимо, мой растерянный внешний вид неплохо подкреплял историю. Я взглянула на Максимиана, который, кажется, остался удовлетворен услышанным и показалось, будто на его лице промелькнуло облегчение. Хм…в курсе ли мой друг, того что я видела? Не хотелось в это верить. Однако, сомнения буквально пошатнули мой мир и восприятие каждого из присутствующих. Кто палач, кто пособник, а кто жертва обмана? По-прежнему чувствуя мягкое прикосновения Кая, в сердце что-то дрогнуло. Я не знала во что верить, но знала, что если придет время, то он…выберет не меня. — Можно я вернусь в покои? — глухо спросила я. — Мне больше всех хочется узнать, что же именно происходит и как с этим связано, или нет, мое прошлое, но голова раскалывается, после…контакта. Вряд ли смогу воспринимать информацию сейчас. На несколько секунд повисло молчание и единственное, что я слышала, это, как в ушах беспокойно стучало собственное сердце, ожидая… — Конечно, дорогая Аврора, — с улыбкой, кивнул Аро, всем своим видом демонстрируя, что не смеет меня задерживать. Холод. Стоило пальцам Кая соскользнуть с моей руки и кожа в том месте тут же ощутила отсутствие прежнего тела, отчего на душе стало ещё противней. Коротко кивнув, я неспешно направилась к кованым воротам. Каждую клеточку моего существа буквально сводило от напряжения. Казалось, если ускорюсь, то меня точно схватят, хотя больше всего на свете хотелось бежать, при чем так быстро, как только можно и не оглядываясь. Мне казалось, что я добиралась до своей комнаты целую вечность, минуя все лестничные пролеты, длинные коридоры. Ступая вперёд, я будто все ещё чувствовала на спине алые глаза старейшин, провожающие меня. Лишь когда ручка двери опустилась и в замочной скважине несколько раз провернулся медный ключ, из моей груди вырвался сдавленный вздох, и я осела прямо на пол, удивляясь, как ноги несли меня все это время. Сейчас они были совершенно ватные. — Что мне делать? Что мне делать? Что мне делать? Ч т о м н е д е л а т ь? — губы беззвучно повторяли лишь один вопрос и в кое веке…у меня не было и приблизительного ответа. Я не знаю… НЕ ЗНАЮ!!! Как поступить… Мне уже, скорее всего, не выбраться отсюда. Живой уж тем более. Но это не самое страшное. Ведь Лира останется здесь, в этих чертовых стенах, построенных на лжи, крови и пепле! Я просто закрыла лицо руками, судорожно перебирая в голове все возможные варианты. Если Аро понял или узнает, что я увидела в его воспоминаниях, то он убьет меня, чтобы больше не одна душа ничего не узнала. В лучшем случае, оставит в клане, как полезного члена, но непременно заручившись моей поддержкой, а тут единственный рычаг давления, в котором он не может сомневаться — Лира. Самый лучший исход, если малышку отпустят, при условии, что останусь я. Но вряд ли она уйдет тогда и ещё меньше вероятность, что Аро упустит «запасной талант». Однако, вариант, где я трагично погибаю, а он оставляет под своим крылом юную воспитанницу, с практически таким же даром, звучит больше всего в его духе. Убийца и покровитель. Это было понятно и раньше, но теперь я окончательно убедилась, что ничто и никто в этом мире не стоит у Аро выше или хотя бы наравне со значимостью клана, а вернее, его идеи. И чем Вольтури лучше этого Мастера? Кроме того, что просто уже прошли свой путь к власти. Что мне делать? Привыкнув к клану, я перестала его принимать, как главную руку правления в вампирском мире. Он стал чем-то практически родным. Не чужим, так точно. Может Кай, осознанно или нет, все же добился того, что так хотел Аро — усыпил бдительность, привязав к клану к…себе. Я тихонько простонала, запуская пальцы в распущенные волосы. Вот бы нам втроем уехать далеко от всех этих интриг…куда не доберутся амбиции Аро. Однако, это лишь дурацкие в своей несбыточности мечты. Кай никогда и ни за что не покинет клан, останется с братьями, Джейн, Алеком, Демитрием, Феликсом… А я никогда не предам Лиру. Моя девочка. Подняв голову, я вперилась горящим взглядом в приоткрытое окно. Нужно защитить и если я уже потеряна, то будто что будет, но её нужно подстраховать, насколько это возможно. Метнувшись к тумбе, я уверенно достала из ящика, аккуратно сложенные документы. Паспорта, бумажки, свидетельства. Лира должна убраться отсюда, пока не поздно. Рассказать ей не могу, иначе затяну у неё на шее ту же петлю, что уже весит на моей. Билеты… Я застыла на месте. Черт… Интернет? Возможно, но будто я знаю дату. Нужно договориться лично и…запутать след. Но если уйду сейчас, то меня хватятся и если пока что у Аро, надеюсь, ещё есть сомнения на счет моей осведомленности, то тогда просто облегчу задачу для его серого вещества в бессмертной башке. Рutains de vampires (франц.чертовы вампиры)! Комната вокруг стала казаться бесцветной и безрадостной. Чуть привыкнув у ней, мне она стала чем-то своим, маленьким уголком, куда можно было спрятаться, а сейчас…клетка внутри темницы. Как вдохновляюще. В один момент захотелось просто разнести тут все! Под руку попалась лежащая неподалеку брошь клана Вольтури, от плаща, что мне давал Кайус. Схватив её, не глядя, я просто отшвырнула, наотмашь, куда подальше и тут же глазами стала искать следующую жертву. Но звук разбитого стекла отрезвил. Одно из трех зеркал, стоящих на трюмо, покрылось паутиной трещин, которая через мгновение просто взорвалась тысячами осколков, осыпавшись на пол. Сама же брошь пробила заднюю, деревянную поверхность и теперь слабо сверкала, застряв в каменной стене. Из двух уцелевших зеркал на меня смотрело собственное отражение. Длинные волосы, точно такие же, как были в день, когда меня обратили, среди волн смертельной пучины моря, бледная кожа русалки, черты лица не постаревшие не на день за все эти века, лишь глаза…золотисто-карий цвет поглотил бездонно синий, а когда я злилась — практически черный, но сейчас я видела в них тот же страх и отчаянье, что плескалось во мне, когда бежала к покоям отца, по разрушенным, окровавленным коридорам родного дома и страшась того, что там увижу. Медленно ступая, словно завороженная, подходя все ближе к зеркалу, я упрямо всматривалась в свое лицо. Нет! Я больше не бессильная девчонка, которая ничего не могла сделать, ни на что повлиять! Мою малышку никто не тронет и её ни за что не постигнет участь Селены! В груди зародился тихий полурык. Значит нужно играть роль, что ж…я откинула темные пряди за спину, кому, как не русалке, обводить мужчин вокруг пальца.

***

За окном моросил холодный дождь, пока в наушниках звучал надрывный голос Даниэля Лавуа: Cet océan de passion Qui déferle dans mes veines Qui cause ma déraison Ma déroute, ma déveine * Этот океан страсти, Что бушует в моих венах — Это причина моего безрассудства, Того, что я сбит с толку и моих неудач Я лежала, раскинув руки на кровати, в ожидании, когда меня позовут на манеж, в кабинет Аро. Ведь как иначе? Лира сейчас была с Афинодорой, что-то изучая во внутреннем саду, который столь долго и упорно высаживала подруга. Хм…пример жены Максимиана был слишком показательным, во многих аспектах. Неужели, любить кого-то означает скрывать за высокими стенами, оберегая, сохраняя жизнь, при этом же и лишая её, а с другой стороны — дать добровольное согласие на такое существование, ради того, чтобы оставаться вместе? Я не была против иметь место, куда можно вернуться, знать, что это лишь твой дом, твоя крепость, но только, если она не превратиться в темницу. Желая ещё сильнее заглушить свои мысли, я повысила громкость, практически на максимум и прикрыла глаза. Неудивительно, что стук, который из тихого, став более настойчивым, я и в помине не услышала, даже вопреки нечеловеческому слуху. Хотя может свою роль сыграло и желание пускай на чуть-чуть, но отрезать себя от окружающего мира и унестись вслед за музыкой… Ощущение стремительного движения и такое же внезапное осознание чьего-то присутствия пронеслись в одно мгновение ока. Распахнув глаза, желая вскочить с кровати, я чуть было не стукнулась лбом о нависшего надо мной Кайуса Вольтури. В меня вперился пылающий недовольством алый взгляд, пока вампир уперся двумя руками в матрас по обе стороны от меня, склонившись практически вплотную. Я же, совершенно не ожидая подобного, молча хлопала ресницами, пытаясь хоть приблизительно сообразить, что к чему. Боковым зрением заметив безвольно повисшую на оборванных петлях дверь, из груди вырвался лишь нервный смешок. Очаровательные манеры. Грудь старейшины тяжело вздымалась под тонкой тканью рубашки, пока в наушниках до сих пор играла песня: Tu vas me detruire Tu vas me detruire J'aurais pu le predire Des le premier jour Des la premiere nuit Любить тебя — смерть! Любить тебя — смерть! Я был сражен тобой, Впервой узрев тебя, Как ты — меня… Tu vas me detruire Tu vas me detruire Tu vas me detruire Любить тебя — смерть!
Любить тебя — смерть! Любить тебя — смерть! </I> Напряженно выдохнув, Кай молча протянул руку, как в начале показалось, к моей шее, но затем скользнув пальцами выше, вытащил один из наушников. Я лежала, не смея пошелохнуться, лишь ожидая, что будет дальше. То же самое он проделал и со вторым, затем аккуратно положив их на тумбу, но все также продолжал нависать сверху. 
— В следующий раз, — его вкрадчивый голос звучал угрожающе, — я выкину твои наушники в окно, если не будешь слышать стук в дверь и как зову тебя, при этом запираясь на ключ. Его негодование было таким настоящим, а в то же время причина казалась столь несуразной, что моя грудь невольно начала дрожать от нарастающего смеха, который, вскоре заполнил всю комнату, не смотря на недовольно сжавшуюся челюсть владыки. — И вы решили доблестно ворваться в мои покои и спасти из пучины Нотр-Дам де Пари? А кто будет дверь теперь чинить или это необходимая жертва? В ответ мне лишь обреченно покачали головой: — Как можно быть такой бестолковой… — Как можно быть таким паникером? — в тон подхватила я. Если он и пришел меня убивать по приказу Аро, то хоть поиздеваюсь напоследок. — С тобой станешь… — Хм… Если так паритесь, то перетаскивайте матрас или спальный мешок сюда, места в комнате хватит и не придется искать лишний повод, чтобы выломать дверь ко мне. Увидев, как древнему владыке вместо ответа показали кончик языка, он лишь скептически приподнял бровь. Ну да, мы уже не первый день знакомы, я вещи и похуже и куда менее уважительные вытворяла. — И что же, хотите сурово наказать меня за такой ужасный проступок? — Уточняй какой из, — ухмыльнулся Кай, — но да, уже руки давно чешутся. Он коротко улыбнулся, чуть скользнув взглядом по моему лицу и дальше… Но потом явно смутился, к моему удивлению. Не сразу поняв в чем дело, я чуть приподняла голову, чтобы самой посмотреть, что же он там такое увидел… и когда дошло, усмехаясь, обратно завалилась на подушку. Поскольку, после спасения Гаррета, вываливания меня в листве и дороги, от моего платья почти ничего не осталось, что вампиру и так пришлось укутывать меня в свою накидку, то вернувшись в комнату, я естественно переоделась. Так что сейчас, учитывая, что прям настолько внезапных гостей никто не ожидал, то внешний вид был…пристойный, но весьма пеньюарный, ведь синий китайский шелк образовал глубокий, узкий вырез до пояса, а шелковистые полы халата чуть соскользнули, открывая вид на длинную, изящную ногу… — Что, не нравится? — поддела я. — Или в Риме всю ситуацию спасал полумрак? Было забавно наблюдать за тысячелетним старейшиной, который оказался способен испытывать такую внутреннюю борьбу. Мерно выдохнув, он отстранился, оставшись сидеть на крае кровати. Выглядел Кай достаточно мрачно и даже, казалось, поникши, уперев руки в колени и опустив голову. Я чуть приподняла бровь, удивленно глядя на округлившуюся спину. Хм, страдательно-депрессивное состояние «как мне все надоели» это моя прерогатива. — Эй, — свесив ноги рядом, я легонько провела пальцами по линии плеч вампира, — чего скисли? Неужели, Аро рассказал вам, что произошло в Париже, в 1778? Ох… — я драматично вздохнула, — но ведь это было до вас. Хах, мужчины… Владыка, нахмурившись повернулся ко мне, тут же отвлекаясь от своих прежних, явно не веселых, размышлений. Я лукаво улыбнулась, невинно пожимая плечами. Чтобы я сама знала, что произошло тогда в 18 веке. Кажется, в тот год я не вылезала из Атлантического океана. Он какое-то время выжидающе смотрел на меня, но затем лишь тихо усмехнулся: — Вот же плутовка. — Просто женщина. В ответ мне только неразборчиво хмыкнули, судя по выражению, снова отдаваясь прежним мыслям, но теперь хотя бы не отворачивался. Между нахмуренных, светлых бровей залегла небольшая морщинка, а взгляд пускай и был устремлен на меня, но смотрел, как сквозь. Я недовольно подперла подбородок, в ожидании, когда Кая попустит. Может это возрастное, такие провалы? Мужчина задумчиво провел тыльной стороной ладони по пряди моих волос. Укоренившаяся подозрительность, начинала нервно отбивать такт внутри, хотя опасности я не ощущала, как, например, в день, когда вампир прижал меня за шею к стене, обвиняя в предательстве. — Что вам там Аро понарассказывал, что вы так расклеились? — угрюмо произнесла я, понимая, что тема неизбежная. — Я тайное оружие врага, при чем настолько, что сама не в курсе? Или он устроил выговор за пробелы в соблюдении субординации между нами? — Проблемы в соблюдении субординации, — иронично усмехнулся Кайус, задерживая руку на моей шее, откидывая длинные волосы за спину, — так вот, как называется то, что между нами происходит. — Не цепляйтесь к словам, — захотелось закатить глаза, но было приятно, что, судя по всему, ничего слишком криминального в моем прошлом не оказалось…наверное. — Нет… — тихо проговорил вампир, снова мрачнея и я впервые увидела на его лицо эмоцию, которую можно было назвать…жалостью? Не будь это столь несвойственным ему, я бы возмутилась. — Ты ни в чем не виновата. Но твои знания могут стать ключом к завершению этой войны. — Так это же хорошо, хоть и неожиданно, — с опаской уточнила я, не понимая, если дела обстоят так, как обрисовывает их Кай, то к чему это страдательное выражение. — Тебе вряд ли понравится услышанное, вернее…не знаю, как ты отреагируешь. Вот вам здрасте! — Вы меня пугаете, — проворчала я, окончательно теряя настроение. — Ну…если сильно не понравится — пну вас, как посланника неприятных новостей. — Это не шутки, — серьезно проговорил Кай. — Ладно-ладно. Может тогда… — я запнулась на секунду, — расскажете мне их на нейтральной территории? — стены Палаццо все ещё казались мне тюремной камерой, поэтому теперь даже малейшая возможность вырваться, казалась очень заманчивой. — Не далеко, — поспешно добавила я. Кай на пару минут задумался, но затем просто кивнул. — Bon sang, qu'est-ce que ton frère t'a dit à propos de moi, pour que tu sois assis avec un regard si triste (<i>франц. Да блин, что вам там братец понарассказывал обо мне, что вы с таким траурным видом сидите), — проворчала я под нос, направляясь к шкафу. Со стороны я точно напоминала закипающий чайник, французского производства, который недовольно булькал разные нелицеприятные слова в сторону Аро, мужчин и того, куда я же все-таки сунула колготки. Пробегаясь пальцами по ряду многочисленных вешалок, я будто не видела, что на них весит, пытаясь понять, догадаться, о чем пойдет разговор. Может он так…прощается? А выломал дверь, потому что испугался, что я сбежала прежде? Хм, но я ведь глупая и наивная земноводная. Наверное, нужно было б хватать Лиру и сразу убираться отсюда, так быстро, как только возможно, но…как далеко бы мы успели б уйти? Хм…может он поведет меня на встречу с гибелью, а мое желание поговорить не здесь, всего лишь последняя воля, которую палач решил исполнить? От его рук не страшно, но я не могу сейчас умирать, пока от моей жизни зависит другая. А смогу ли я тогда лишить Кая… В груди, сердце словно сжала когтистая лапа, заставив его немедленно кровоточить от одной лишь мысли. Кажется, я издала едва слышный, глухой стон и вздрогнула, когда на мою руку, уже по второму кругу перебирающую вешалки, легла мужская ладонь. Кайус стоял вплотную за спиной, что его мерное дыхание, щекотало висок. Поддавшись искушению, на пару секунд, я чуть откинулась назад, укладывая голову на плече владыки. Перед глазами был острый, будто выточенный в камне, угол челюсти, чуть прикрытый светлыми прядями, а чуть ниже находилось место, где ещё совсем недавно горели мои влажные поцелуи. Странная жизнь… — Хотел тебя успокоить, а ты теперь разве что током от напряжения не бьёшься, — хмыкнул Кай. — Успокоить? Тогда у вас точно нет к этому таланту, — беззлобно фыркнула я, желая подольше задержать в своей памяти эти мгновения. Не Кай, так Аро, рано или поздно, все равно может решить убрать даже потенциального свидетеля его преступления в прошлом, но которое не имеет срока давности. Тем временем, рука Кая переместила мою к определенному наряду. Сегодня он выбирал. — Давай поскорее, капуша, — кинул старейшина, отпрянув и неспешно отошел в другую часть комнаты, всем демонстративным видом своей спины, показывая, что ждет. Какой же… nerd impossible (франц.невозможный зануда). Достав из шкафа выбор старейшины, я смешливо вскинула бровь. Ну ладно. Временно повесив наряд на спинку ближайшего стула, пальцы неспешно начали развязывать узел на поясе. — А в ванну удалится не хочешь? — скованно прозвучал голос Кайуса. Я так и замерла, с приспущенным с плеч халатом, но потом лишь улыбнулась: — А здесь чем плохо? Несмотря на показательное спокойствие, пальцы мужчины сжались в кулаки и тут же напряженно выпрямились. — Да и… — я уже откровенно издевалась, вспоминая похожий диалог, в номере гостинице, в Риме, только теперь мы поменялись ролями, — разменяв второе тысячелетие могу и не стесняться, — с тихим шорохом, шелк заскользил по телу, покорно упав к моим ногам. — Аврора, — тихо, но отчетливо произнес вампир, — не испытывай мое терпение столь нагло, иначе останемся здесь. — Прям заманчиво…– не задерживаясь, я уже скользнула в черные рукава, — но, боюсь, ваша мрачная физиономия сегодня вдохновляет только на прогулку. Идем?

***

Шорох серебристых, оливковых ветвей приятно успокаивал. Они переплетались между собой, глухо поблескивая в островках солнечного света, который проникал сквозь разрывы в серых тучах. Но морось и влажная взвесь по прежнему не уходили, отчего временами, в маслинной роще возникали радужные блики. Кожа вампира мерцала алмазным переливом в слабых солнечных лучах. Сейчас он как никогда напоминал мне Аполлона, сошедшего на землю, пускай характер его явно был отмечен Марсом. Но мраморно белая кожа, скульптурные черты и светло-золотистые волосы вызывали именно такую ассоциацию. Кай послушно шел следом, пока я неспешно уходила вглубь, раздвигая ветви. Наверное, увидь, кто из поэтов нас со стороны, то вспомнил бы миф о Аполлоне, преследовавшем Дафну, но, к счастью, обет целомудрия меня не обременял. Хотя интересно, что из всего разнообразия вкуса Максимиана, Кай выбрал не черное или алое платье, отдав предпочтение нежному перламутру не распустившейся сирени. Остановившись посреди рощи, под старым деревом оливы, которое, верно было первым, что посадили тут, несколько веков назад, мы ещё какое-то время сохраняли молчание, не зная с чего начать. — Прости, что не доверял, — проговорил Кай, но затем будто не согласился сам с собой и тут же исправился, — вернее, что усомнился в тебе тогда. — Когда чуть мне шею не свернули? — тихо усмехнулась я, понимая, что нет смысла оттягивать неизбежное. — Ладно, выкладывайте, чего такого Аро увидел в моих воспоминаниях. Кай не спешил с ответом, но грусть, так и сквозившая в его суровых чертах, смягчая изгиб губ и выражение глаз, ещё больше заставляло сердце колотиться быстрее. Промедление было не в его духе. — Он увидел твою человеческую жизнь и, в частности, её последний день. — Ну и что, — я лишь хмыкнула, скрещивая руки на груди, — мало чья история обращения, не важно, русалки или вампира, особо радужная, поэтому не верю, что моя судьба его сильно растрогала. Мне не хотелось сильно колоться, но я ощетинивалась рефлекторно, как и всегда, если разговор заходил о моем прошлом. — Не в этом дело, — вздохнул Кайус, хмуро глядя исподлобья, — ты помнишь нашу первую вылазку? Когда ты нашла след скрытника и вывела нас к неприятелю? Тогда один из вампиров, уже после боя, бредил, вымаливая твое прощение, словно принял за кого-то другого? В голове смутно, но затем все ярче и ярче, стали всплывать воспоминания о том дне. Ночной лес. Крики незнакомца, валяющегося на земле от боли, что причинял дар Джейн. Холодный ветер, что трепал мои волосы, кидая на лицо темные пряди, когда, неожиданно, лежавший на земле вампир метнулся ко мне, судорожно пытаясь ухватить за ногу. «Я ничего, ничего им не сказал. Ничего, ничего не сказал», — словно безумный фанатик, повторял незнакомец, будто пытаясь оправдаться. Но затем, он будто понял, что перед ним нахожусь именно я, а не кто-то другой…и в край обезумел, но теперь опьяненный не преданностью, а отчаянием и злобой. — Такое забудешь, — нахмурилась я, не понимая к чему ведет этот разговор. — Он правда узнал в тебе другого…похожего на тебя, почти как две капли воды. — Поэтичное сравнение. — Аврора, — Кай терпеливо продолжал свой рассказ, хотя я чувствовала, что его терпение где-то на исходе, — в ту ночь, когда на ваш семейный дом напали бродячие вампиры, точнее, когда, забавы ради, обратили твоего брата, чтобы тот убил всех домочадцев, он не погиб. Хоть я отчетливо слышала каждое слово, но будто отказывалась воспринимать их смысл. Тем временем, Кай продолжал. — Не знаю, как именно он выжил, и почему его не добили те дружки, как они делают обычно, но он выжил и… Аврора, твой брат и есть Бенну или Мастер, который затеял эту войну. Я стояла, словно пораженная громом, не шелохнувшись, не зная, что сейчас испытываю, просто безвольно продолжая слушать старейшину, пускай и хотела закрыть уши, но руки стали ватными и безвольными. — Сол, Аро сказал, что его так звали, носит маску после того… — Кайус запнулся на секунду, но понимал, что должен это сказать, — как ты облила его лицо раскаленным металлом. Я не сталкивался с таким раньше, но огонь может уничтожить вампира, наши тела тогда не восстанавливаются, а метал гораздо горячее, а застывает на нашей ледяной коже быстро, поэтому…мы с братьями предполагаем, что лицо Сола обезображено, поэтому он скрывает одну часть. Когда Кай замолчал, то вновь повисла тишина, которую нарушали лишь редкие птичьи трели, в ветвях, но я их не слышала. В ушах будто стоял монотонный звон. Такого быть не может. Прошло столько веков… Почему сейчас?! Почему он?! Вопросы роились слишком хаотично в голове и я была готова с каждым наброситься на владыку, но по прежнему молчала, ведь…что он может? Все становилось на свои места и начинало казаться столь простым и ясным, хоть и по-прежнему невозможным. Кольцо с фамильным символом, реакция того вампира, этот…хотелось залиться горьким смехом…этот символ солнца, культ, которым стал одержим Сол, когда отправился в Рим, строить карьеру военного. Кто же знал, что эти поверья так глубоко пустят корни в его сознании, хотя, когда с тобой происходит нечто подобное, необъяснимое, перерождение, то можно начать верить в фатум, а Сол и при жизни был таким. Нас назвали в честь божественных брата и сестер — Сол, Аврора и Селена. Солнце, звезда и Луна. Неужели… Ноги подкосились и я, словно во сне, опустилась на могучие корни маслины, жестом руки остановив Кая, который хотел подойти. Все ещё не верилось. Но значит, что вся эта кровь, бессмысленные жертвы, за что я так ненавидела тайного врага, отчаянно желая его смерти, были на руках моего родного брата или того, чем он стал… — Аврора? Голос Кая доносился, как сквозь водную толщу. Я не спеша подняла глаза, ожидая, что его силуэт будет таким же расплывчатым и неясным, как и вся прочая реальность, сейчас. Каковым было мое удивление, когда взгляд, наоборот, стал выхватывать мельчайшие детали его образа, делая невероятно четким…единственным настоящим. Неожиданно, меня накрыла волна безумного смеха, начинавшегося, как странное бульканье в груди и перерастая в звонкий хохот. — Так я родная сестра того, что поклялся уничтожить клан Вольтури и помогаю вам с ним скорее разделаться… Какова ирония! Кай лишь помрачнел, явно не собираясь разделять мое веселье. — Мы с братьями поймем, если… — Не поймете! — вскрикнула я. — Что вам понимать?! Кто-то из вас терял в один день жизнь, всё и всех, затем вечность коря себя и возвращаясь к мысли, «а если б я тогда выслушала брата, не отказалась от него и его новой сущности?». Я ничего не знала тогда о вампирах! О, счастливые дни! Я не знала, что новорожденных мучает нестерпимая жажда крови, лишая и тени рассудка, что они не узнают за ней даже самого близкого человека! Не знала, что жажду можно утолить. Не знала, что сознание потом возвращается! Не знала… — я запнулась, потому что воздуха в легких уже не хватало и он обжигал также больно, как и тот метал выжег лицо моему брату, — что заставила его страдать на протяжении веков, из-за того, что изувеченная плоть не могла регенерировать. Да, Кайус, теперь мне уже понятно, как это происходит, и знаю, что лишь обезображенными чертами Сол не отделался. Но что меня больше всего убивает, так это осознание, что единственный, кто, оказывается, выжил из моей родни, стал одним из тех монстров, которых я всегда презирала и даже сейчас, несмотря на кровные узы, хочу уничтожить! Хах, — первая волна шока проходила и теперь мне было под силу хоть как-то определить свои чувства и их новую расстановку, но внутреннего самообладания ещё не хватало, чтобы промолчать, а не прокричать все в лицо виновнику моего перевернутого с ног на голову мира, — и откуда вам знать, что это за паршивое чувство осознания, что какой-то деспотичный, белобрысый старейшина Королевского клана вампиров, которых я ненавидела и избегала всю жизнь, стал мне важнее родного брата?! Все это время, я не осознавала, что из-за моего настроения, мелкая морось переросла в страшный ливень, кажется, готовый смыть Тоскану с лица земли, пока вымокший до последней нитки, Кай просто не заключил меня в крепкие объятия. Без каких-либо слов. Кажется, какое-то время, меня все ещё трясло в его руках, пока я бессильно не обмякла на мужском плече, просто зная, что он не отпустит…

***

Аро задумчиво наблюдал, как полыхают языки пламени в камине. Он мог часами сидеть так, не шелохнувшись, пока дрова не превратятся в тлеющие угли, которым суждено потухнуть один за одним. Сейчас же ему и впрямь было что обдумать, возможно, даже слишком многое. Он не знал, как именно прошел их контакт для Авроры, видела ли она больше, чем сказала или нет. Эта русалка была удивительным экземпляром во многих отношениях. С одной стороны, не умеющая скрывать своих чувств, она могла выставлять их в разном свете, что до конца быть уверенным в её словах он не мог. Но, с другой стороны, были вещи в которых Аро был практически уверен. Она не сможет соврать Каю. Эта пара выводила друг друга на совершенно чистую эмоцию, что лукавить вряд ли получится, особенно учитывая ошеломительность новости. Века разлуки и изначально не отличавшиеся теплотой отношения брата и сестры, сделали свое дело и вряд ли бы дали почву, чтобы в девушке вспыхнула семейная преданность кровным узам. Больше нет. И чем ярче сама Аврора для себя уяснит, кто ей дороже, тем лучше сможет послужить в решении конфликта, а Кайус самый лучший катализатор, на данный момент. Иначе, она бы просто заняла нейтральную позицию, отказываясь помогать какой-либо из сторон. О переходе на позицию брата говорить было смешно, не тот характер, поэтому подобные опасения братьев Аро откинул сразу. Но была вещь, начинавшая его волновать, пожалуй, даже больше, чем война с самопровозглашённым богом. — Не ты ведь отдал приказ, — не оборачиваясь, произнес вампир, едва шевеля губами. — Нет. Это сделал Кай, — коротко ответил Максимиан, надеясь увести тему разговора в другое русло, хоть это было и вряд ли возможно. Даже, казалось, вечно веселый, старейшина был сейчас, как никогда серьезен, нервно теребя край белого манжета. — Кай? Хм… Кай. Странно. — Мне кажется это разумным. Или ты не ожидал от нашего брата действий, которые попадали б под эту категорию? — Максимиан понадеялся свести все в шутку, но понял, что его попытка оказалась безуспешной. Он тяжело вздохнул: — Ты думаешь, что он заботится… о чувствах Авроры? Нужды в ответе не было. Максимиан попал в точку. Был бы это лишь расчёт или же просто страсть, то все могло быть проще. Однако, не в этом случае, не теперь, когда для того, чтобы рассмотреть связь между этими двумя не нужен был дар Маркуса. — Кайус влюбился, — тихо констатировал Аро, безотрывно наблюдая, как от жара огня разломилось одно из поленьев, выбрасывая сноп горящих искр. Скажи он это год назад, то это могло показаться отличный шуткой, ведь как было возможно хотя бы предположить, что главный тиран клана, самых жестких правил, как к окружающим, так и к самому себе, способен проникнуться нежным чувством и к кому…к русалке, строптивой и непокорной, презирающей вампирский устой жизни. — Судьба любит шутить над нами, — усмехнулся Максимиан. — Да… е i suoi doni sono crudeli (итал. и жестоки её подарки). — Владыка! Дверь кабинета Аро распахнулась, даже без предварительного стука, что языки пламени всколыхнулись от резкого сквозняка…

***

Мы неспешно направлялись к Палаццо, ступая по крепостной стене Вольтерры. По одну сторону лежал древний город, а по другую, далеко внизу, раскинулись поля Тосканы. — Что, братья решили вас под удар подставить, отправив сообщать мне…новости, — хмыкнул я. — Вообще-то это было мое собственное желание, — пожал плечами Кайус, смотря на возвышающуюся вдалеке башню резиденции клана. — Но я не уверена, как именно смогу помочь, ведь…прошло столько времени, мы уже давно не семья. Единственное, что мне известно, это, что Сол спутался с культом Митры…даже чересчур символично, учитывая его имя и то что они поклонялись Солнцу. Брат всегда верил, что его ждет великая судьба, что он вновь прославит наш род, подняв его на вершины власти и все в этом духе. Его наивные, но непомерные амбиции всегда были причиной споров с отцом, который предпочитал держаться подальше от политики. Не удивительно, что свое перерождение Сол воспринял, как…божественную волю, — грустно усмехнулась я, — под стать птице Бенну, что олицетворяет душу Ра и воскрешение из мертвых, в огне. Любопытно, как он видит меня. Наверное, как главную злодейку в своей судьбе, раз оставила на «избранном» метку. Хотя и вы тоже хороши, раз в свое время разгромили в Риме их культ. Почему-то было чувство, что речь идет о совершенно постороннем человеке и в груди было…пусто. Брата я похоронила уже давно, а тот, кто сейчас пытается повергнуть мир в хаос, следуя своим фанатичным идеям, уже не он. — Хотите использовать меня, как приманку? — бесцветным голосом спросила я. — Никто до такого опускаться не собирается, — жестко рубанул Кайус, для которого, видимо, даже такое предположение казалось оскорбительным. — А по-другому я не вижу своей ценности. В ответ я лишь услышала угрюмый полурык, с которым выдохнул, сквозь сцепленные зубы, вампир. Больше не один из нас не проронил ни слова, до самого Палаццо, пока мы снова не оказались среди мрачного переплетения коридоров, пускай сейчас они все меньше напоминали мне лабиринт, в котором невозможно сориентироваться. Все же проведенное время среди Вольтури сказывалось и на восприятии этого места. — Пойдем в кабинет Аро? — бесцветным голосом спросила я. — Или меня больше в планы посвящать не будут? — Тебя волнует возможное отстранение от дел клана? — скептически хмыкнул Кай, смыкая руки в плотный замок, за своей спиной. — Но ты же все равно сунешь свой любопытный нос. — Обязательно, — чего спорить то? — Мы посмотрим, как оно будет, уверен, что он даст о себе знать. — Пожалуй. Мне…трудно после всех этих веков воспринимать Сола, как того, кого я когда-то знала и уж тем более делать вид, что могу предсказывать его шаги. Мы не знакомы с этим Бенну, — отрезала я. — Не буду притворяться, что для меня не важно, что ты выбрала сторону клана, а не брата, — спокойно произнес Кай. — Не клана, а вашу и… — в голове крутились ещё имена Максимиана, Афинодоры, Демитрия, но они застряли в горле. — А вы смогли бы так? — резко остановилась я, пока внутри боролось нестерпимое желание закончить вопрос, а с другой понимание, что задавать его не самое разумное решение. — Что? — старейшина обернулся, непонимающе глядя на меня. — Выбрать…мою сторону? — почти одними губами прошептала я, но вампирский слух не подводил и то, как Кайус нахмурился, не оставляло сомнений, что он услышал. Нас прервали быстрые шаги, когда через мгновение ока, рядом оказался Алек. По его лицу было трудно понять в чем именно дело, ведь он практически всегда ходил с каменным, чуть надменным, выражением, пускай каждый раз, когда он оказывался перед Каем, даже намек на заносчивость, как рукой снимало. Прямо, как сейчас. — Владыка, думаю, что вы нужны в тронном зале. Собирается карательная группа, — коротко сообщил близнец, затем лишь коротко кивнув, наконец заметив и мое присутствие рядом. — Враг опять дал о себе знать? — я скептически приподняла бровь. — Или обычное донесение, — пожал плечами старейшина, хотя серьезный тон давал понять, что думаем мы в одном направлении. Но за формирование отрядов всегда отвечал именно Кайус, было странно, почему начали без него. — Ступай пока что в покои. Если что, то мы пошлем за тобой, — не терпящим возражений тоном, проговорил Вольтури и не теряя ни секунды, тут же удалился вместе с Алеком. Я же осталась одна, стоять посреди пустынного переплетения коридоров, будто никого рядом и не было…