Буйство умирающих цветов

      Вечер следующего дня. Восемь часов.       Цветан сидит на кухне, что ещë день назад находилась под угрозой истребления. Повезло, что ребята пришли вовремя. Иначе было бы довольно нудно собирать воедино всю посуду, которая была в доме.       Тролль попивал неизменное кофе. Говорят, на ночь вредно, но ему всë равно.       На улице уже темно, и дорогу освещают одни лишь светлячки.       Цветан отложил кружку и глубоко вздохнул. Он до сих пор хотел рвать и метать, в частности старшего брата. Да, в конечном итоге оказалось, что Джон Дори действительно кроме Флойда никому ничего не рассказывал, но теперь тролль злился на него по другим причинам. Вернее, по тем же, но в кооперативе с другими не менее раздражающими причинами, которые накапливались всë это время. Когда все эмоции соберутся воедино и вытекут наружу — был лишь вопрос времени. Усталость, нервы и угнетающая обстановка стали спусковым крючком для всех обвинений, собранных у Цветана в голове. Он благоразумно держал их внутри себя, не желая портить отношения с братом, но рано или поздно это должно было закончиться.       Теперь брюзга мрачно гадал, как ему помириться с братом. С одной стороны, он понимал, что первоначально был не прав, ведь неправильно истолковал толпу у Дерева. С другой — Джей определëнно это заслужил, таково мнение Цветана и оно не подвержено изменению. Что тролль точно знал: он сразу же простит брата, если тот попросит прощения, но первым извиняться точно не будет.       Из тяжëлых раздумий парня вывел обеспокоенный голосок:       — Эм... Цветан?.. Всë в порядке? — Перед лицом вечного брюзги появился Флойд. Он сел напротив Цветана, да так, что он его и не заметил. Глаза вопросительно смотрели на хмурые брови брата, которые, наконец поняв, что спросили не пустоту в комнате, а их хозяина, смягчились.       — Всë хорошо Флойд, я просто... — Пауза, тяжëлый вздох. — задумался.       Старший брат не особо поверил в правдивость этих слов, но решил, что лучше не задавать лишних вопросов.       — Ну хорошо. Ты говори, если что случилось. Я всегда буду стараться помочь. — Цветан снова посмотрел на тролля перед собой и улыбнулся. Эти слова тепло отозвались в душе. Но после взгляд упал на вещь в руках брата, который успел проследить за глазами собеседника и вспомнить, зачем он пришëл на кухню.       — Ах да! Я хотел тебя спросить. Ты, случаем, не знаешь, есть ли в Поп-Сити садоводы, которые очень любят цветы? — В руках Флойд держал горшочек с красиво переливающимся красным цветком внутри.       Цветан не смог удержать смешок.       — Он у тебя всего день, а ты уже хочешь от него избавиться?       — Ну, не совсем так... Просто... понимаешь, дело в том... эм... — глаза красноволосового тролля растерянно бегали из стороны в сторону. Через несколько секунд Флойд быстро вздохнул, собрался с духом и продолжил: — Джессика — очень необычный цветок.       — Джессика?       — Я определился с именем. И да, это девочка. Я спросил у одной знакомой, которая разбирается в ботанике.       — Ладно-ладно, хорошо. Что там с ней не так?       — Эх, как бы объяснить... — Флойд ещë раз вздохнул. — Короче, поведение Джессики немного отличается от того, что ты мне говорил об этих цветах. У меня есть мысль, что она немного дефектная... Н-не то, чтобы это плохо! Я бы с радостью заботился о ней, со всеми еë особенностями, просто... не сейчас. В будущем — может быть, но не сейчас.       — Я тебе сразу сказал, что этот цветок отличается от других мортисов. Во-первых, окраской. Во-вторых...       — Да-да, я понял, прости. Давай не будем об этом? В общем, я решил, что мне нужно отдать еë в хорошие руки, пока я к ней не привязался. У тебя из знакомых нет никого, кто, несмотря на дефекты, взял бы под своë крыло Джессику?       Цветан задумчиво посмотрел в сторону. У него есть парочка знакомств, которые так или иначе любят заниматься садоводством. Но, на самом деле, любой в Поп-Сити, кто занимается цветами, взял бы к себе мортиса, даже с дефектами. Это слишком редкое и уникальное растение, чтобы от него отказываться. Но тем не менее, цветок вызывает очевидные неудобства, из-за чего выбор, кому отдать Джессику, значительно сужался.       Резко в глазах Цветана вспыхнула искра, потом последовал язвительный взгляд и злорадный смех. Флойд вопросительно посмотрел на брата, который незамедлительно решил озвучить свою мысль:       — Есть у меня один «знакомый». Редкостная вредина. Скажем так, на прошлой неделе мы немного повздорили, и я был бы не против ему немного отомстить. — На лице Цветана появилась хитрая ухмылка, в то время как Флойд обеспокоенно слушал последнюю часть его предложения.       — Тебя кто-то обидел? Почему ты не сказал? Ты же знаешь, мы за тебя горы свернëм, — протороторил старший брат.       Улыбка на лице Цветана тут же спала.       — Аэ... Нет! Никто меня не обижал. Я немного некорректно выразился... Если проще... э... Он просто сделал не совсем то, о чëм я его просил, хоть и понимал, что нам обоим от этого может стать хуже. А потом ещë и брехню какую-то Розочке наплëл... Короче, он просто решил сделать пакость, потому что он идиот, ничего страшного. — Цветан ещë раз посмотрел на лицо Флойда, которое явно ожидало узнать подробности истории. Желательно — обстоятельства. — Это немного личное.       — Хорошо. Но ты обязательно говори, если кто-то вдруг решил тебя обидеть!       Цветан закатил глаза, после чего пробурчал себе что-то под нос, явно показывая, что он уже не маленький, чтобы его защищали старшие братья, однако в глубине души он был счастлив, что его готовы защищать, даже не узнав историю целиком.       — Ладно, давай сюда свою Джессику. Пристроим еë по самый не балуй. Пусть пострадает как следует.

***

      — ...И тогда я сказал ей: «Ну уж нет, милочка, это не по моей части работа! Найди себе другого подхалима!», — громко вещал Алмаз, помахав указательным пальцем в стороны. — Так знаешь, что она сделала? Просто оставила меня там!       — Ну, неудивительно, ты же ей сам сказал уйти, — спокойно отвечал Ручеëк, не отвлекаясь от работы. Алмаз сидел на небольшом заборчике, пока гуру поливал почти засохшие цветы. Вообще, он не должен был это делать. Цветы обычно поливает либо Купер, либо Здоровяк, либо сама Розочка, что случалось чаще всего. Но из-за плотной недели, до цветов никому не было дела.       — Не-а! Не путай! Я сказал ей, чтобы она нашла себе другого послушного мальчика, но не говорил, что она может уйти. Уйти! Да ты представляешь! Бросить меня одного в такой темени, когда у меня категорический упадок сил! — Алмаз театрально задрал голову. Однако с его стороны слышались вполне нетеатральные всхлипы. — Не могу поверить в это...       — Ты так говоришь, как будто она не вернулась к тебе через пять минут...       — Да какая разница?! Мне хватило этого времени, чтобы несколько раз подряд отправиться в лучший мир из-за этой невообразимой жестокости!       Ручеëк легонько рассмеялся от громогласности этой «трагедии» и поставил лейку на землю.       — Это не смешно! Прошëл месяц, а меня до сих пор не отпускает, каждый раз слëзы наворачиваются. Как ты думаешь, мне стоит сходить к психологу?..       — Тебе стоит сходить к Здоровяку и рассказать эту грустную историю. Он тебя так слезами промоет, что ты забудешь о существовании того дня.       — Очень смешно... Я вообще-то...       — Ручей!       Откуда-то сзади послышался крик. Оба тролля устремили взгляд на приближающегося к ним Цветана.       — К Розочке идëшь? — быстро поинтересовался Алмаз.       — За кого ты меня держишь? — Брюзга довольно быстро оказался рядом с ребятами. Твëрдо повернувшись к Ручейку, он молниеносно толкнул ему в грудь какую-то коробку. — Подарок.       — Чë?..       — Глухой что-ли? Дарю тебе. Не знаю... считай, что я так извиняюсь за свои слова в Бергентауне. Отказы не принимаются!       — Э... хорошо?..       — Ну вот и отлично. Пока. — Цветан не замедлил повернуться и быстро убежать в непонятном направлении, как будто его целью было немедленно свинтить от гуру.       Ручеëк стоял на месте и глупо смотрел в сторону убежавшего Цветана. Извинения? От него? Когда такое было-то?       — Ну-ка! — Алмаз отобрал коробку у друга. — Подарочек от Цветана — это что-то новое! — Ручеëк медленно повернулся в сторону тролля.       Алмаз вожделенно, как будто подарок был ему, открыл коробку и достал оттуда вазочку с красным цветком внутри. На одном из лепестков была прикреплена бумажка. «Джессика».       В ту же секунду челюсть гуру оторвалась от его лица, и он стремительно забрал мортис из чужих рук.       — Что?!       — Что?.. Я ожидал чего-то другого...       Ручеëк несколько раз потыкал в скорчившийся глаз, ещë более удивившись невозможности происходящего. Абсолютно чëрный глаз. Даже зрачка нет.       — А! Это же тот супер-дупер цветок, да? Ну, который ещë типо думать умеет там и все дела...       — Да! Но ладно бы это был просто мортис! — Он приблизил глаз Джессики к своем лицу. — Такой окраски у них не бывает!