In The Shadows

— Ты ведь понимаешь, что это ловушка? — проговорил Эппс как можно небрежнее, стараясь скрыть свое волнение за напускным безразличием. Все его нутро было напряжено от бесконечного ожидания, а воображение продолжало подкидывать всё новые сценарии развития событий. — Да, — спокойно ответила Оливия. — И мы идем прямо в ловушку. Добровольно. — Ага. В машине снова воцарилась тишина, прерываемая еле слышным стуком капель дождя по лобовому стеклу. Черная Шевроле стояла на парковке давно закрытого магазина, а её окна выходили на небольшое здание напротив. На сером, потрепанном строении висела разноцветная мигающая вывеска с названием, от которой быстро начинало рябить в глазах. Ночной клуб «Неон» не мог похвастаться посетителями. Находясь на отшибе города он совершенно не привлекал внимание молодежи. Его постоянным гостям было давно за сорок; люди, которые изо всех сил старались забыть свой настоящий возраст и проблемы, и вернуться во время, когда они были молоды. Из клуба то и дело выходили пьяные мужчины и женщины, еле передвигаясь в обнимку в поисках места где можно было бы продолжить этот холодный и сырой вечер. — Я просто пытаюсь убедиться, что ты знаешь, что делаешь, — подал голос Эппс, а Лив смерила его насмешливым взглядом, — осторожность в борьбе с дьяволом не повредит, знаешь ли. — Браун — всего лишь человек, а не дьявол, — сказала Оливия и перевела внимательный взгляд на вход ночного клуба. Дверь снова открылась, позволяя громкой музыке распространиться по безлюдной улице, и выпустила очередную парочку пьяно смеющихся тел. — Как не назови его итог один: он — абсолютное зло, — недовольно пробубнил Роберт. Лив покачала головой и тяжело выдохнула. — Все было бы куда проще, будь Браун абсолютным злом, но на своем посту он сделал не мало хорошего и множество людей сейчас живы благодаря ему. — А сколько людей погибло из-за него? — не унимался Эппс недовольный тем, куда их завела его неудачная шутка. Он не собирался спорить с напарницей, но слова Лив все больше раздражали его, задевая за больное. — Ну, — девушка замялась, то ли не зная, как оправдать свое бывшее начальство, то ли пытаясь правильно сформулировать пришедшую в голову мысль, — его методы хотя и не были лучшими, в большинстве случаев приводили к нужным результатам. Несмотря на свою собственную неприязнь к Томасу Брауну Оливия не могла спорить с тем, насколько он был эффективен. Именно его готовность жертвовать всем, а особенно своими агентами, приводила к успешному выполнению множества заданий. И под «успешным» Браун воспринимал достижение поставленной цели с приемлемым количеством потерь, в которые входили как силы разведки, так и обычные гражданские жизни. — Ты просто его защищаешь, — выплюнул Эппс, — он — обыкновенный убийца. — А мы нет? Роберт брезгливо скривился. — Не сравнивай нас с ним! — А какая разница? Неважно с какой целью ты отнимаешь жизнь, если ты это делаешь, ты — убийца. — Достаточно слабое оправдание его поступкам, — пробормотал Роберт, стараясь не закипать, что выходило из рук вон плохо — усталость и постоянное напряжение начинали сказываться на нервах. — Я не пытаюсь оправдать его, Эппс, — отозвалась Лив, совершенно потеряв нить разговора, — я думала у нас тут беседа по причине невероятной скуки! А ты снова возвращаешься к старым разговорам и пытаешься уличить меня на пособничестве. Раздражение вскипело в жилах и Роберт фыркнул. — О, ну может быть это из-за того, что мы в розыске у Пентагона, застряли на другом конце страны, пол дня убегали от полиции, а теперь несколько часов пялимся на дверь какой-то забегаловки, из которой может выйти психопат, которого мы должны поймать и прикончить, и при это моя напарница — это шпионка, которая за все это время ни слова правды мне не сказала. Уж простите, но по моему я имею право на маленькую паранойю! Лив снова тяжело выдохнула. Подобные разговоры ни к чему хорошему не приводили и жутко утомляли. Пирс устала доказывать напарнику что-то, что сама не до конца понимала, поэтому опять замолчала и уставилась в лобовое стекло. За окном ветер гонял мусор и листья, а тучи постепенно становились все тяжелее, обещая хороший ливень. Несмотря на нежелание продолжать неприятный разговор, который мог привести к очередной ссоре, Пирс почувствовала необходимость оправдать себя хоть в чем-то. — Я не всегда вам врала, — сказала Оливия после недолгого молчания, хотя понимала, что как контраргумент это заявление было слабым. Эппс недоверчиво покачал головой. С каждым днем он все больше терял веру в то, что все будет как раньше. Он хотел вернуть свою напарницу, с которой они провели много успешных заданий, друга, с которым они могли по вечерам сидеть и пить пиво под какое-то посредственное кино. Ему хотелось вернуть все те отнятые Брауном жизни, увидеть невредимую базу, которая стала ему вторым домом. Хотелось вернуть честное имя NEST и автоботов, убедиться, что с его друзьями и сослуживцами больше ничего не случится. Как было все просто, когда у них всех был один общий враг — десептиконы — а не сотня разбросанных по миру невидимых недругов, кто всегда готов подставить очередную подножку, даже если это будет стоить им мира. — Да ну? — прошипел Роберт, — что-то не верится. Ты даже не можешь определиться, на чьей ты стороне. — Эппс, — Лив закатила глаза, — мы это уже обсуждали и не раз. — Иногда мне кажется, что ты специально отпустила Брауна в аэропорту, — Эппс словно и не слышал напарницу, подпитывая свою текущую в жилах злость, — ты его защищаешь не только словами, но и действиями. Ты думаешь, что Браун прав в своих стремлениях, но если это так, тогда почему ты все еще здесь, м? Лив раздраженно всплеснула руками. — Ты действительно хочешь обсудить это сейчас? — Да, хочу! — не унимался мужчина, повернувшись корпусом к напарнице, — потому что где-то там сейчас сидит психопат, готовый и глазом не моргнув убить нас, и я в конце концов хочу знать, на одной ли мы стороне! Потому что если сегодня все закончится, я хочу быть уверенным, что ты не выстрелишь мне в спину. Лив не ответила. В голову ничего путного не шло, а то, что занимало мысли все это время, было слишком запутанным и непонятным. Несмотря на так невовремя проснувшуюся вспыльчивость напарника Пирс в какой-то степени понимала его, но не могла ничего сказать или сделать, чтобы ему стало лучше. Усталость брала свое, паранойя снова запускала в разум ядовитые щупальца, и со стороны все действительно выглядело весьма удручающе. Оливия колебалась. Часть неё хотела сказать напарнику правду, а другая — всеми силами упиралась. Страх непонимания и осуждения плотно засел в голове и не давал пошевелиться. Что если от правды Лив окончательно потеряет своего друга? Единственного человека, который смог понять её и не ушел в то время, когда все остальные отвернулись. «Оглянись, Лив, — послышался до боли знакомый голос в голове, — ты уже его потеряла.» Роберт видел, как девушка вжалась в сидение, словно желала слиться с ним. Неправильные, отбрасываемые тусклым светом фонарей тени выплясывали на лице Оливии, искажая и без того острые черты. Эппс терпеливо ждал ответа, хотя внутри всё сжалось от поступившей к горлу злости. Он изо всех сил старался доверять девушке, наладить отношения, чтобы всё стало как прежде, но каждый раз врезался на непреодолимую стену, выстроенную на лжи. Куда он не ступал, натыкался на очередное вранье, и уже не знал, где кончался обман и начиналась настоящая Оливия. Лив скрывала слишком много, чтобы ей можно было доверять. И Эппсу пришлось наконец принять это. Надежда, что все станет как раньше, испарилась, а последние искры веры погасли. Мужчина видел внутреннюю борьбу напарницы, ее загнанный, задумчивый взгляд, сжатые до играющих желваков скулы от напряженных размышлений, которые отражались на нахмуренном лице, но вместе с тем не мог и дальше оправдывать девушку. Соврет Лив снова или скажет правду? И как Роберту понять, где правда, а где очередная наспех придуманная, но тем не менее соблазнительная ложь? — Оптимус, — выдавила из себя Пирс, с трудом сглотнув, — он — причина того, почему я здесь. Эппс удивленно вскинул брови. Это было не то, чего он ожидал, но все же не худший вариант. Лив сидела, скрестив руки на груди, и боялась посмотреть на напарника. Она заставляла себя быть откровенной, что требовало уйму усилий, и сжалась, словно ожидала ответного удара. А Эппс озадаченно смотрел, как по шее напарницы расплывается еле заметный в темноте машины румянец. Роберт никогда не видел девушку настолько смущенной, а Лив впервые за долгое время не пыталась этого скрыть. И хотя она всегда была в достаточной степени открыта в проявлении своих чувств, чаще всего это касалось негатива вроде гнева или простого раздражения. Казалось, смущение и стыд были вовсе не присущи девушке, однако горящие огнем щеки теперь доказывали обратное. — Грейс была права на счет тебя? Ты к нему что-то чувствуешь? Горло Лив сжалось. Не в силах произнести и слова ей оставалось только кивнуть и надеяться, что Эппс будет сдержанным в своей ответной реакции. Не хотелось потерять напарника в самой гуще событий. В машине повисла гнетущая тишина, а каждый из пассажиров ушел в свои мысли. Роберт пытался понять, как он мог упустить то, что Грейс увидела буквально за один день, при чем даже не будучи свидетелем совместной работы Прайма и Лив. И чем больше Эппс думал об этом, тем очевиднее становились намеки и совпадения. Желание девушки как можно больше находиться рядом с Оптимусом, их безмолвные встречи на ВПП и пляже. Мужчине вдруг показалось, что рядом с Праймом Лив улыбалась намного чаще, чем обычно. Сознательно или нет девушка копировала поведение автобота, отзеркаливая его манеры и стиль. Так в привычку Лив вошли усталое потирание переносицы, которое постоянно казалось Эппсу ужасно знакомым, тяжелые вздохи, когда была чем-то недовольна и легкий наклон головы, когда заинтересована. Повторение фраз, боевых приемов и даже палитры в одежде; Роберт обратил внимание, что напарница больше не ходит во всем черном, как раньше, а разбавляет гардероб синими и красными цветами. Даже сейчас девушка сидела одетая в темно-красную кофту с длинным рукавом и синюю кожаную куртку. Все казалось очевидным, если знать, куда смотреть. Чем дольше Роберт размышлял, тем тусклее становилась его злость. Впервые со дня взрыва на базе Эппсу казалось, что Лив действительно говорит правду, и хотя он не был уверен в этом на все сто процентов, понимание, что девушка решила поделиться столь личной информацией, давало некую надежду на будущее доверие. В конце концов, тут были замешаны не холодные расчеты или умышленная ложь, а простые человеческие чувства, которые, впрочем, слишком явно съедали Лив заживо. В общем, на то чтобы свыкнуться с этой дикой мыслью у Эппса ушла минута. — Я облажалась, — голос Лив звучал хрипло, еле продираясь сквозь сдавленное горло, — я провалила задание, позволила людям погибнуть, нарушила с десяток законов, предала ваше доверие и уже один раз упустила Брауна. Я подвела обе стороны, подставила всех, кого только можно, а все из-за каких-то дурацких чувств. Что это говорит обо мне? Роберт задумался. Он хотел найти дело, в котором Оливия преуспела, но спустя минуту размышлений пришлось отступить. Несмотря на всё желание подбодрить напарницу он должен был признать, что на этот раз Лив права. Все, что она делала, только приносило вред. Ошибка за ошибкой, неверные решения, построенные на эмоциях. Оливия старалась уберечь NEST, но только топила его. Предала Брауна в надежде, что сможет все исправить, но только дала ему уверенность в том, что Альянс нужно уничтожить. Уговорила Прайма отпустить её, тем самым подорвав доверие Пентагона к автоботам. Хотела помочь Грейс встать на ноги, но только бездумно подвергла опасности. Дала уйти Брауну и оказалась обманута, пойдя на поводу у своих эмоций. Даже тот факт, что она до сих пор не сбежала от Эппса — хотя наверняка у нее было множество шансов это сделать — говорил о власти чувств над разумом. Роберт пожал плечами. Несмотря на все совершенные ошибки Эппс знал только одно. — Это говорит только о том, что ты всего лишь человек. Эгоистичный, эмоциональный, совершающий ошибки человек. Лив сжала губы в тонкую линию. — В этом то и проблема, — Оливия тяжело вздохнула, устало потерев переносицу, — в разведке нас учат управлять своими чувствами, чтобы они не вставали на пути к достижению поставленной цели. Все эти годы я справлялась с этим, но скрывать свои чувства во враждебном пространстве оказалось намного легче. Это своего рода защита, ты как бы обрастаешь броней, чтобы никто и ничто не могло пробиться сквозь нее. А потом это назначение в NEST и я… просто… там все оказалось совершенно другим, не похожим на то, чему нас учил Браун. А автоботы? Они просто невероятные! Лив сокрушенно покачала головой, на секунду устыдившись проявлению своих чувств, и попыталась снова взять себя в руки. — Вы все стали мне дороги, Эппс, — осторожно сказала девушка, боясь взглянуть на напарника, — не только Оптимус, а вы все. И все те чувства, что я так тщательно скрывала, хлынули разом. И это всё просто слишком для меня. Это… В голове крутилось правильное слово, но так и не желало срываться с языка. Запутало? Сбило с толку? Разгромило, разрушило, сломало, сокрушило? — Я думаю, в конце концов это меня уничтожило. Искренность и некоторый испуг во взгляде девушки подкупили Эппса и его злость окончательно испарилась. — Ты так говоришь, будто любить кого-то это плохо. — Чувства — это слабость, — нахмурилась Лив и снова посмотрела в окно, — только стоило осознать, что я привязалась к вам, как в следующий миг уже подделываю отчеты Брауну. Эппс усмехнулся, на секунду представив ужас в глазах напарницы, осознавшей свои чувства. Лив не так легко напугать, однако её собственные эмоции справляются с этим на отлично. — А мне кажется, это сделало тебя сильнее, — сказал мужчина и в ответ на непонимающий взгляд напарницы продолжил, — только так ты нашла в себе силы дать Брауну отпор. Потому что теперь тебе есть за что бороться. Лив недовольно поджала губы и снова уставилась в окно. Непринятие и страх все еще трепыхались внутри, как раненные птицы. Словно прочитав мысли девушки Эппс опять заговорил: — Ты думаешь, что отрицание тебе поможет, но на самом деле оно делает только хуже. Чувствам нужно, чтобы их ощущали, так хватит этому противиться. Рано или поздно плотину прорвет и ты от этого точно никуда не денешься. Лив фыркнула. — Будто это решит все проблемы, — недовольно пробурчала девушка. — Нет, — Эппс беззаботно пожал плечами, — а Оптимус вряд ли сможет ответить тебе тем же, но по крайней мере одной войной станет меньше. Тебе все равно не победить. Как бы ты не старалась, но в войне с самим собой ты все равно проиграешь. В машине снова воцарилась тишина, которая, однако, не была столь напряженной. Но покой вдруг потревожил короткий смешок девушки, заставивший Эппса вновь обратить внимание на напарницу. Лив широко улыбалась, а на щеках проступил еле заметный румянец. — Знаешь, а ведь Оптимус раскусил меня еще в самом начале, — вдруг сказала Оливия. От её мрачного настроения ни осталось и следа, что не ускользнуло от взгляда Эппса, который теперь знал, на что обращать внимание. — Ты это о чем? Лив несколько секунд колебалась в нерешительности, но затем снова заговорила: — Когда я только получила назначение на базу я собиралась создать отдельную личность. Это стандартная подготовка к работе под прикрытием — продумать новый характер, поведение, что поможет в будущем завести парочку друзей, и при этом не забыть, кто ты есть на самом деле и свою истинную цель. С тобой и Ленноксом было просто — вы не ждали подвоха и привыкли доверять своим сослуживцам. Добавить к этому хорошие рекомендации генерала Моршауэра — и вы легко пошли на сближение. С автоботами было сложнее, в частности из-за Прайма. Он будто видел все мое притворство и абсолютно не хотел идти на контакт. Я неделями пыталась подобраться к нему, но все было безуспешно. Эппс мысленно вернулся на годы назад, когда его работа в NEST только начиналась. Оливия прибыла на базу немногим позже основного состава, но уже после того, как автоботы привыкли к людям, а военные освоились с пришельцами. Тогда у Лив и Оптимуса отношения не заладились. Прайм весьма холодно относился к девушке, от чего его команда также недоверчиво косилась в сторону нового члена базы. Это должно быть доставляло множество неудобств, ведь теперь Эппс знает, что заданием Пирс было как раз сближение с командирами обеих сторон. И если с Ленноксом проблем не возникало, с Праймом все усложнялось. У Роберта в груди что-то неприятно кольнуло. И если на первый взгляд воспоминания носили нейтральный характер, все же это было время, когда Оливия Пирс начинала свою шпионскую деятельность на базе. Врала, притворялась, сливала информацию Брауну и изворачивалась всеми возможными способами. Но несмотря на это девушка мягко улыбалась, а зеленые глаза искрились от приятных её сердцу воспоминаний. Роберт еле сдержался, чтобы не перебить напарницу, и стал слушать дальше. — Тогда я решила, что стандартная схема внедрения не сработает, — продолжала Оливия, не заметив изменившегося в лице напарника, — и бросив попытки притворяться пустила все на самотек. Вы скорей всего списали это на период адаптации или попросту не заметили изменений в поведении — мы тогда не так хорошо знали друг друга — но на Прайма это подействовало. Его враждебность превратилась в нейтральное отношение, такое же как и ко всем на базе, но мне было мало. Я хотела узнать его лучше, и не из-за задания, а из личного интереса. Как-то раз мы стояли с ним на ВПП, а Бамблби было скучно и он доставал Айронхайда. Почему-то я решила помочь Би и подговорила искупать Хайда из шланга. А ты знаешь, как он не любит воду! В общем, все закончилось тем, что Хайд скинул нас обоих в океан. Он так раскричался, что Оптимусу пришлось его успокаивать, и когда Прайм подошел к нам, мы как раз вылазили из воды. Би вода не почем, а вот я вымокла до нитки и раздраженная протопала мимо Прайма, а в моих ботинках ужасно хлюпало. Это была довольно жалкая картина, но, должна признать, я получила по заслугам! И тут я услышала чей-то смех. Короткий, но отчетливый. Это был Оптимус. Он откровенно насмехался надо мной! — Он ЧТО? — Эппс шокировано уставился на напарницу, а на лице медленно расплывалась улыбка. Лив активно закивала головой. — Ага, но я так просто себя в обиду не дам! И когда он отвернулся я облила его из шланга. Эппс театрально скривился, словно получил удар под дых, но в глазах все еще плясали смешинки. — Правда, потом он запустил меня в океан, и я получила выговор от Леннокса и наряд дежурства в столовой. Но это того стоило! Губы Роберта снова тронула улыбка. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел столь искрящиеся счастьем глаза девушки. Они словно светились изнутри, подпитываемые каким-то неведомым источником, который все это время спал, ожидая пробуждения. Лив прочистила горло и снова заговорила: — Суть в том, что Оливия Пирс, которую я создавала для вас, так бы никогда не поступила. Это непрофессионально, по-детски и даже в каком-то смысле небезопасно. И это удивило меня. Тот факт, что я на какое-то короткое мгновение снова стала собой. Не той Оливией, которую натренировал Браун, не той Лив, которую знает NEST, а настоящей. И взамен я получила смех командира автоботов! Это многого стоит, не думаешь? Каким-то образом Оптимус вынудил меня сбросить маску и сделал это безо всяких усилий, просто будучи самим собой. Это произошло так естественно, что мне было все труднее притворяться, и, что казалось самым страшным на тот момент, мне больше не хотелось. Я отдалялась от Брауна, сомневалась в нем и его мнении, все сильнее погружалась в команду NEST и забывала кем я была, ведь Оптимус заставил меня поверить, что я могу стать кем-то лучше. Роберт вдруг понял: ничего и никогда не будет как прежде. Все изменилось, потому что они сами стали другими. Больше не было смысла держаться за прошлые счастливые моменты, ведь можно было создать новые, и это хорошо. В груди Эппса вспыхнула новая искра надежды. — Я рад, что ты рассказала мне об этом, — сказал Роберт, испытывая странное ребяческое удовольствие от того, что посвящен в чужую тайну. — Эппс! — вклинилась Лив, но мужчина продолжил. — Нет, я правда рад, и надеюсь тебе стало легче, от того, что ты поделилась с кем-то своими мыслями. Наверняка все держала в себе, как обычно… — Нет, Эппс, не это! — Оливия насильно повернула голову напарника в нужную сторону, — здесь Браун, смотри! Томас и его телохранитель вышли из ночного клуба и улица на несколько секунд озарилась светомузыкой. Они перешли дорогу и направились к машине на парковке, поэтому Лив и Эппсу пришлось пригнуться и вжаться в сидения. Они затаились, на мгновение забыв как дышать, и смогли глотнуть кислорода только когда синий пикап проехал мимо и направился на основную улицу. Напарники напряженно переглянулись и черная Шевроле с тихим рыком мотора направилась следом.