In The Shadows

      В голубом почти безоблачном небе показалась черная точка. Она всё приближалась и приближалась, постепенно обретая очертания самолета. Послышался свист — и ракета пролетела мимо желтой Камаро, чудом не зацепив автомобиль. Вражеский истребитель сделал круг в небе, словно расстроенный своим промахом, пронёсся над головами жертв и трансформировавшись в воздухе приземлился на горячий пустынный песок. Поднялся столб пыли, укрывая всех присутствующих рассыпчатым оранжевым облаком. Мелкие колючие частицы туманом летали в воздухе, закрывая весь обзор, но хорошо прикрывали беглецов от преследующего их истребителя. Ещё несколько ракет пронзили воздух и ударились об землю, разрывая под собой песок. — Новый план, — проговорила Оливия, вываливаясь из Камаро наружу. Они остановились у самого края песчаной завесы, скрытые от вездесущих глаз десептикона. Было всего лишь несколько минут, пока пыль усядется, и истребитель продолжит свою погоню. — Бамблби, прикрой нас, — сказала Пирс, — я и Сэм пойдем к Оптимусу. Девушка обвела взглядом присутствующих, ожидая ответного кивка или хотя бы искры понимания в глазах напарников. — Я с вами, — тут же отозвалась Микаэла, поправляя свои спутавшиеся от быстрой езды волосы. Лив одарила Бейнс сложным взглядом, уже собираясь привести с десяток доводов, почему это плохая идея, однако изо рта вышел только усталый выдох. Оливия махнула рукой, понимая, что пытаться отговорить девушку от данной идеи — себе дороже, да и времени у них не было. Десептикон уже рыскал в поисках своих жертв, вглядываясь в почти опустившийся на землю песчаный туман. — Тогда я с близняшками вызову огонь на себя, — решительно отозвался Симмонс. Лив кивнула, соглашаясь с бывшим агентом, отчего-то боясь заглянуть ему в глаза. Молча, не проронив больше ни слова, Пирс двинулась в сторону маленькой деревушки, в которой должны были уже приземлиться NEST. Девушка успела сделать несколько шагов, однако тут же была окликнута звонким голосом: — Эй, меня подождите! Лео, путаясь в полах своей потрепанной серой накидки, бежал вслед за товарищами. Лив остановилась, окинув парня оценивающим взглядом, и поджала губы. — Ты с нами не идешь, — сказала Пирс, четко давая понять, что видеть Лео в своей команде не хочет. Шпитц прищурился — то ли от некоторого презрения к шпионке, то ли просто от яркого солнца, — и активно замотал головой. — Нет, вы меня здесь не оставите! — парень зло ткнул пальцем в сторону Оливии, — вы меня в это втянули, значит я теперь с вами! Лив раздраженно закатила глаза. Её команда и так была достаточно большой, ещё один человек будет только мешать её мобильности. А тем более Шпитц, который по странному стечению обстоятельств, был одним большим магнитом для неприятностей. — Тогда иди с Симмонсом, — Лив пожала плечами, совершенно незаинтересованная в продолжении данного разговора. Лео обернулся назад, выцепив взглядом Сеймура, и недовольно скривившись повернулся обратно к собеседнику. — Так он же сумасшедший! — голос парня принимал всё более высокие ноты, так и угрожая сорваться в истерику. — Ну вот и отлично! — Лив хлопнула Лео по плечу, — вы прекрасно с ним поладите! Шпитц разочарованно всплеснул руками. Вариантов было немного: идти за чокнутым Симмонсом, который будет отвлекать внимание десептиконов на себя, а значит находиться в непосредственной близости к опасным врагам, или следовать за Сэмом и его компанией в самое пекло, где подросток собирается с помощью магической пыли оживить девятиметрового инопланетного робота. Пока Шпитц собирался с мыслями, Лив с напарниками уже начали спуск по высокой дюне, постепенно скрываясь за горами песка. Лео кинул недовольный взгляд в спины товарищам, что-то пробормотав себе под нос, и бросился к Симмонсу, как к единственному оставшемуся рядом другу.       Бежать по песку было так же тяжело, как по снегу. Ботинки проваливались, зарываясь в мелкие крупицы, кто-то из команды постоянно поскальзывался на неустойчивой зыбкой поверхности и падал. Солнце стояло высоко в небе, безжалостно обжигая своими лучами. В глазах начинало рябить от яркого света, отражающегося от огненно-оранжевой поверхности песка. Лив с силой зажмурилась, стараясь прогнать разноцветных пляшущих мушек. Казалось, она скоро ослепнет, если еще хоть немного времени проведет в этой не пойми кем забытой пустыне. Воздух вокруг раскален, дышать удается с трудом, а пот застилает глаза, мешая нормально видеть. Но больше всего раздражал песок. Он проникал повсюду: забивался под одежду, путался в волосах, оседал на липкой от пота коже, от чего все тело чесалось. «Кажется, я становлюсь Дартом Вейдером…» — пролетела насмешливая мысль в голове девушки, но тут же исчезла за очередным поворотом.       Вдалеке показалась яркая сигнальная ракета, красной дымчатой кометой взмывая в воздух. Оливия остановилась на высокой горе, переводя дыхание, и всмотрелась в горизонт. Впереди — полуразрушенные постройки, наполовину скрытые в песке. Лив предположила, что это были остатки древнего храма или города. Башни и колонны вырастали на каждом шагу, плотно зарываясь в землю. Небольшие домики из камня заброшены и покрыты многолетней пылью. Старинные иероглифы украшали фасады и колонны, выцарапанные сотни, а может и тысячи лет тому назад. Лив с командой спустились с песчаного холма, делая несколько неуверенных шагов по теплой от солнца дорожке. Среди высоких зданий, колонн и статуй было не так жарко, как на открытом пространстве, да и ступать по каменной кладке было куда проще, чем по зыбким песчаным дюнам. Оливия и подростки бежали, минуя которую милю подряд, но все еще были далеки от конечной цели. Казалось, что они пребывают в чьем-то кошмарном сне. Как бы быстро ты не пытался бежать, всё равно стоишь на месте. Словно пространство вокруг расширяется с каждым новым шагом. Будто пропасть, в которую ступаешь, кажется бесконечной. Однако это был не сон, от которого можно проснуться, ущипнув себя за руку. Реальность давила на плечи, заставляя тело сгибаться под тяжестью усталости.       Вдалеке послышался шум и последующий за ним взрыв. Выбежав из старинного храма Лив заметила движение в воздухе и резко остановилась, припадая спиной к обшарпанной стене. Неизвестный истребитель наворачивал круги в небе, что-то разыскивая. — Сэм! Лив! Сюда! — сзади послышалось копошение, заставившее Оливию оглянуться. Микаэла осторожно толкнула полуразрушенную дверь, от чего несколько стоящих рядом досок повалились на землю. Пирс бросила опасливый взгляд на истребитель в небе и кинулась вслед за подростками, которые успели забежать в новое укрытие.       Помещение оказалось безлюдным, как и вся деревня. Лив даже трудно строить догадки, куда подевались все местные жители. Домик, в котором решили спрятаться беглецы, был вполне пригоден для жизни. Кровать и кресла пыльные, но целые, даже раритетные. Металлические полочки и стенды на колесиках, грязная посуда и одежда, развешенная на веревках — всё говорило о том, что в этом месте кто-то живет. Решив не забивать себе голову лишними мыслями Лив пробралась к разноцветному витражному окну. Снаружи послышался скрежет и резкий стук, заставив шпионку и подростков синхронно вздрогнуть. Микаэла испуганно прижалась к Сэму, стараясь не издавать ни звука. По окну скользнула большая тень, закрывая собой солнечный свет, пляшущий в ярких витражах. Снаружи были слышны гулкие шаги, металлический скрежет и бульканье. Тень то пропадала с окна, то снова появлялась, накрывая темным полотном сжавшись от страха жертв. Лив прислонилась к стене, стараясь унять клокочущее в груди сердце. От звука тяжелых шагов Микаэла каждый раз испуганно вздрагивала, прикрывая рот рукой. Десептикон ходил вокруг да около, словно знал, где прячутся беглецы. Лив почти ползком пробралась к противоположной стене, следуя за гулом шагов. Спустя несколько минут напряженного молчания послышалось звонкое жужжание. Сэм поймал инопланетного жука с маленькой антенной на пузатом тельце и разорвал его пополам.       Повисла гнетущая тишина. На мгновение показалось, что всё закончилось. Всё внутри дома замерло вместе со скрывающимися в нем людьми. Сейчас даже гулкий бой сердца казался слишком громким, оглушающим звоном отдавая в ушах. Тяжелых шагов больше не слышно, как и особого, пробирающего до мурашек гудения за окном. Тень куда-то пропала, забирая с собой и все посторонние звуки. Но спустя несколько секунд потолок вдруг обвалился, осыпая людей пылью и кусками камней. Сэм и Микаэла забились в угол, наблюдая, как огромный робот смотрит на своих жертв сквозь зияющую дыру в пробитой крыше. Лив в миг оказалась рядом с подростками, прикрывая их собой. Робот потянулся своей металлической клешней к людям, но не рассчитал силу. Помещение было слишком маленьким, чтобы такому огромному телу удачно развернуться в нем. Десептикон дернулся — и некогда уцелевшая часть здания с грохотом обрушилась на землю. Лив вскрикнула, упав на покрытый мусором пол, но рывком встала, превозмогая резкую боль в бедре. Прихрамывая к товарищам Оливия по дороге помогла Микаэле подняться и толкнула девушку в руки Сэму. Они взбежали вверх по лестнице сбоку здания, а Лив прикрывала и подгоняла подростков, ступая следом. Вдруг появился еще один инопланетный монстр, выпрыгнув, как черт из табакерки, и обрушил на каменную постройку свою клешню на цепи. Добежав до края крыши Микаэла и Сэм замерли в нерешительности. Лив, споткнувшись и чуть не свалившись из-за обрушившейся лестницы, подтолкнула подростков бежать дальше. — Надо прыгать! — скомандовала девушка, оборачиваясь на десептиконов позади. Лив, не дожидаясь ответа, взяла напарников за руки и потащила за собой. Раздался мощный гул — и здание, некогда служившее укрытием, пошатнулось и разлетелось на каменные ошметки. Облако пыли и камней закрывало обзор, а резкий громкий звук звоном отдавался в заложенных ушах. Перекатившись по соседней крыше и чудом ничего себе не сломав, беглецы приземлились на каменное покрытие, но удержаться на нем не смогли. Из-за резкого наклона крыши они покатились вниз, падая на соломенную постройку, а далее — на твердую землю. Падение выбило весь воздух из легких, заставив закашляться. Тело ныло от физических нагрузок и ударов, болью отдавая в мышцах и костях, но адреналин в крови не давал расслабляться, подгоняя людей и заставляя бороться за свои жизни.       Чем ближе к цели, тем громче становились звуки борьбы. Десептиконы зажали своих жертв, всем скопом нападая на людей и автоботов. Команда Леннокса отбивалась изо всех сил, но никто не знал, сколько еще они смогут продержаться. Вражеские инопланетные роботы не заканчивались, всё новые и новые единицы вырастали словно из-под земли, они не уставали и не были ранены, даже наоборот, будто с каждой секундой, с каждым выстрелом и взрывом становились все сильнее и злее, всё опаснее. От шума закладывало уши, от вспышек света уже рябило в глазах, заставляя солдат менять позиции и вслепую стрелять по целям. Без связи, заглушенной врагом, было невероятно трудно, Ленноксу приходилось лично перебегать с одного конца поля битвы на другой, если требовалось донести необходимую информацию до других членов команды.       Сэм, Микаэла и Лив бежали со всех ног, приближаясь к назначенному месту встречи с NEST. Они еще не были в самом эпицентре битвы, однако даже сейчас шальная пуля или снаряд могли запросто попасть в незащищенные тела перебегающих пустыню людей. Пирс надеялась, что десептиконы будут заняты командой Леннокса, что дало бы шанс как можно незаметнее пробраться к Оптимусу, но роботы неустанно обращали свое внимание на беглецов, то и дело создавая препоны на пути. Команде удалось без видимых повреждений миновать открытый участок, срезав дорогу по большой дюне, и спуститься к очередному пустеющему поселению. Осталось совсем немного — и они у цели.       Сэм вдруг остановился, вглядываясь в даль, заставив Лив налететь на парня сзади. — В чем дело, Сэм? — зарычала шпионка, недовольная внезапной остановкой. Вдалеке послышались крики. Кто-то звал Сэма по имени, заставив Лив вглядываться в горизонт. Из-за очередной старинной постройки показались две фигуры. Глаза Пирс в шоке расширились, когда девушка узнала в силуэтах Рона и Джуди Уитвики, а за ними — огромная фигура трансформера. Робот сделал прыжок и приземлился прямо перед Сэмом, заставив парня в страхе припасть к земле. Подчиняясь своим инстинктам Лив оттолкнула Микаэлу к стене и сама упала рядом. Раздался выстрел. Земля сотряслась, осыпая девушек камнями и песком. Оливия закрыла собой Бейнс, опасаясь повторной атаки, но её не последовало. — Стой! — закричал Сэм, поднимая руки вверх перед десептиконом. Лив развернулась и застыла, увидев, как трансформер тычет своей заряженной пушкой в родителей Сэма. Уитвики умоляли своего сына бежать, бросить их, спасаться самому, но парень не слушал. Он кричал и просил десептикона остановиться, привлекая к себе внимание. Робот угрожающе ударил своим железным хвостом по земле, поднимая облако пыли, но все же прекратил обстреливать жертв и устремил взор ярко-красных глаз на подростка. — Я знаю, что вам нужно, — уже спокойнее проговорил Сэм, хотя его нижняя губа дрожала. Парень поднял перед собой старый потрепанный носок, в котором находился черный блестящий песок — всё, что осталось от Матрицы лидерства. Лив распахнутыми от ужаса и непонимания глазами наблюдала за десептиконом, который как завороженный смотрел на Сэма и то, что мальчишка держал в руке. Неужели сейчас всё закончится? Парень отдаст врагу последнюю надежду на воскрешение Оптимуса Прайма и победу в этой войне? Пирс перевела взгляд на родителей Уитвики, которые испуганно жались друг к дружке, посмотрела на Микаэлу, которая в страхе закрывала глаза и уши, притулившись к Оливии, как к единственной живой душе в этом хаосе. А Сэм всё также стоял, с надеждой заглядывая в красные яркие огни на лице робота, которые не выражали абсолютно ничего. Оливия даже не заметила, как одними губами шептала тихое «Не делай этого, Сэм. Не нужно.» Всё, ради чего они проделали такой длинный и тяжелый путь, ради чего рисковали своими жизнями, сосредоточено сейчас в маленьком грязном ошметке ткани, некогда служившим носком, а теперь — вместилищем огромной невиданной энергии. Расстаться с Матрицей сейчас было бы просто безумием, за которым последуют смерть и разрушения. Но Лив всё же понимала, что Уитвики просто защищает свою семью. Он не готов жертвовать теми, кого любит, даже если это может спасти планету от гибели. Сможет ли Пирс помешать ему ради всего человечества? — Они все равно нас убьют! — кричал Рональд, умоляя сына не поддаваться на такой ужасный шантаж. Лив сжимала зубы, наблюдая за подростком и его попытками спасти своих родителей. Девушка понимала, что Рон прав. Скорей всего их всех убьют даже раньше, чем Фоллен получит Матрицу и запустит машину, пожирающую энергию Солнца. Это, конечно, с тем расчетом, что эту черную пыль можно назвать Матрицей лидерства. Решимость в глазах Сэмюэля граничила с отчаянием, но парень упрямо стоял на своем, полностью игнорируя крики родителей, и ценой целой планеты защищал то, что ему дорого. — Бамблби! — вдруг вскричал Уитвики, и сверху выпрыгнул желтый автобот, нападая на десептикона. Завязалась битва. Бамблби остервенело атаковал врага, выбивая искры из металла, кромсал его на куски. Два робота смешались в одно красно-желтое пятно. Они двигались так быстро и стремительно, нанося друг другу удары, что временами сложно было различить где кто. Лив только и успевала, что вовремя отталкивать Микаэлу, уходя с траектории битвы инопланетян. Спустя несколько минут девушка осознала, что так продолжаться не может. Сэм и его родители разделены и беззащитны. Оливии нужно собрать всех вместе, чтобы как можно быстрее набросать план побега и двигаться дальше. Кивнув самой себе Лив заглянула в испуганные глаза Микаэлы. — Ты как? — поспешно спросила Пирс, обхватывая израненными руками пыльные щеки девушки, и заставила подростка оторвать взгляд от разрушительной битвы, — в порядке? Микаэла послушно закивала головой, борясь с желанием расплакаться от переживаемого ужаса. Её красивые голубые глаза то и дело возвращались к битве и только усилием воли девушка заставляла себя смотреть на лицо перед собой. — Тогда сейчас мы бежим к Сэму, — проговорила Пирс, стараясь держать голос ровным, избегая даже намека на сдерживаемый страх, — хватаем его и бежим к родителям. Ясно? Сможешь? Бейнс уверенно кивнула, сильнее сцепляя зубы. Внешнее спокойствие шпионки её совсем не успокаивало, но план Пирс — это хотя бы что-то, что заставило Микаэлу собраться с мыслями. Это было лучше, чем сидеть на одном месте в ожидании пока на тебя наступят два дерущихся инопланетных робота.       Лив глянула на Бамблби и спустя секунду, выждав удачный момент, подтолкнула Микаэлу к Сэму и кинулась следом. Бейнс, пригнувшись и закрываясь от летящих камней и ошметков роботов, перебежками пробиралась к Уитвики, а Лив прикрывала девушку, слегка касаясь её спины. Микаэла влетела в объятия Сэма, который с трудом удержался на ногах, чтобы не упасть вместе с подругой, и Лив тут же начала подталкивать их в сторону стоящей неподалеку машине для укрытия. Бежать за старшими Уитвики не пришлось — как только подвернулся удачный момент Рон и Джуди тут же побежали к сыну. Битва могла длиться вечность, автобот и десептикон не уступали друг другу в силе и ярости, с которой избивали противника. Но Бамблби схватил десептикона за руки и нанес сокрушительный удар ногой, ломая ему спину. Враг упал на раскаленный от солнца песок и замер, больше не подавая признаков жизни. — Я не знаю, что происходит, — кричал мистер Уитвики, — но надо выбираться! Словно в подтверждение его мыслей прогремел очередной взрыв, заставивший людей в испуге пригнуться и закрыться руками от посыпавшихся обломков. Потом еще один и еще. Взрывы не прекращались, отрезая путь к отступлению. Семейству Уитвики пришлось вернуться обратно в укрытие рядом с проржавевшим до самого основания автомобилем. — Вы должны сесть в машину и уехать отсюда, — произнес Сэм, глядя в обеспокоенные глаза своего отца. — Нет! — отчаянно запротестовал мужчина, вцепившись пальцами в порванную куртку сына, — даже не обсуждается! Ты мой сын, ясно? Раздался очередной грохот, громом отразившийся от стен древних руин. Но даже он не смог перекрыть кричавшего в отчаянной панике отца, который наотрез отказывался бросать своего ребенка в таком опасном месте. — Послушай меня! — повысил голос Сэм, — перестань! Слышишь? Сядьте в машину, он отвезет вас. Вы должны бежать, не останавливайтесь, не прячьтесь, бегите! Ты меня понял? Укройтесь, а я вас найду! Мистер Уитвики с болью и неверием в глазах смотрел на своего уже взрослого сына. Рональд не мог бросить его одного здесь, в страшной египетской пустыне в компании вражеских роботов с другой планеты. Они должны бежать все вместе, как можно дальше от этой битвы. Это не их война, они не должны страдать и тем более погибать! Как же Сэм не может этого понять? — Отпусти меня, пап, — в отчаянии прошептал Сэмюэль, с мольбой смотря в грустные глаза напротив. Сэм сжал отцовскую футболку до болезненных ощущений в раненной руке. Его семья — самое ценное, что есть в жизни. Как бы он не злился на отца за частые нравоучения, как бы ему не было стыдно за иногда сумасшедшее поведение его матери, которое заставляло парня краснеть до горящих огнем кончиков ушей. Сэм любил их больше всего на свете и не мог позволить своим родителям быть рядом, он не мог дать им пострадать. Рон неотрывно смотрел в глаза Сэма, борясь сам с собой. Как он может сейчас взять и уйти? Бросить его здесь? Разве так поступают отцы? Но он также видел упрямый блеск в глазах сына. Его силу и уверенность. Видел веру, мужество и бесстрашие. Молчаливая сцена затягивалась, не приводя к какому-то результату. — Рон, — подала голос всё время молчавшая Джуди, сглатывая свои слезы, — отпусти его. — Ты ведь вернешься! — приказал Рональд, встряхивая сына за грудки, — обязательно вернешься! Сэм поддакивал и толкал родителей в сторону Бамблби, чтобы тот увез их в безопасное место. Парень хотел отправить Микаэлу вместе с ними, но она хотя и была напугана, в ужасе озиралась на поле битвы и вздрагивала при каждом взрыве, всё же наотрез отказалась уходить. Смерив девушку долгим полным благодарности взглядом Сэм взял подругу за руку и потащил в сторону самого эпицентра боя. Лив оглянулась на удаляющееся желтое пятно машины и сделав шаг поморщилась от боли в бедре. Впервые за всё время девушка удосужилась взглянуть на повреждение и обнаружила большой кровоточащий порез, забившийся кусками поврежденной ткани и песком. Сморщившись от боли и досады Оливия, сцепив зубы, кинулась вслед за подростками.       Сделав марш-бросок к очередному укрытию, беглецы остановились, чтобы перевести дух. Впереди развернулась еще одна битва. Айронхайд со своей командой пытались уложить несколько десептиконов одновременно. Осознав, что пройти не удастся, Лив пришлось вести подростков в обход, пока автоботы отвлекали противника. Однако успех был недолгим. Пробежав несколько построек, превратившиеся в ходе битвы в руины, Лив с подростками наткнулись на очередную жестокую схватку. Военные, автоботы и боевая техника собрались вместе против общего врага. Взрывы, выстрелы, огонь и смерть были повсюду. Запах крови, горелого металла и дыма забивался в нос, мешая дышать, а горечь оседала на языке. Лив прижалась спиной к каменной стене, осторожно выглядывая наружу. — Так, — Оливия обернулась к напарникам, — видите танки? Сэм и Микаэла выглянули из укрытия, стараясь в облаках пыли разглядеть место, куда указывала Пирс. — Нам нужно туда, — сказала Лив и Сэм отчего-то понадеялся, что девушка просто неудачно пошутила в такой неподходящий момент. Чтобы добежать до нужного места следовало пройти мимо десептиконов, стрелявших во все, что движется, кучи солдат и снующих туда-сюда автоботов, которые вызывали большую часть огня врага на себя. Подростки переглянулись между собой, сомневаясь в надежности данного решения, но всё же кивнули, признавая, что вариантов было мало. Лив снова выглянула из укрытия, дожидаясь удачного момента, и спустя несколько секунд скомандовала: — Сейчас! Сэм потянул Микаэлу за руку, стараясь не упускать из виду танки, держась за них, как за единственный ориентир в этом безумии. Лив бежала сзади, изредка оглядываясь назад, опасаясь нападения со спины. Всё вокруг смешалось в одну устрашающую какофонию звуков и запахов. Взрывы сотрясали землю. Повсюду стояли крики солдат и вызывающее колючие мурашки по коже утробное рычание. От шума закладывало уши, мешая услышать даже то, что Сэм и Микаэла кричали друг другу. Дыхание сбивалось, легкие забивались песком и пылью. Пот мелкими струйками стекал по лицу, капал с ресниц, собирался на шее. Куртка Лив давно была забыта и утеряна, Пирс даже не помнит в какой момент это случилось. Солнце и жар от очередного взрыва поблизости опалял кожу, а соленый пот с примесью грязи проникал под повязку на предплечье, забиваясь в рану. Боль прожигала насквозь, казалось, что повреждены были не только рука и бедро. Жгучие ощущения расползались по всему телу, заставляя Пирс сжимать зубы все сильнее и сильнее. Череда взрывов прокатилась по земле, плюясь огнем и смертью в спины бегущим Лив и подросткам. Песок содрогнулся, мощная ударная волна сбила команду с ног, заставляя повалиться на землю, но Сэм успел заметить Леннокса и его солдат, держащих к ним путь. Уитвики помахал им рукой, привлекая к себе внимание. Лив схватила парня за шкирку, вынуждая пригнуться, чтобы его не задело очередным выстрелом, и оттолкнула подростков в укрытие. Переждав пару секунд Оливия бросила громкое «Бегом!», и Сэм с Микаэлой побежали в сторону Леннокса и Эппса, сидевших за наполовину разрушенной каменной стеной. — Смотрите, кто появился, — ядовито кинул Леннокс, перезаряжая автомат, — надеюсь ты не зря сюда нас вытащил! — Где Оптимус? — отозвался Уитвики, уже готовый со всех ног кинуться в сторону погибшего автобота. — Вон там! — Леннокс небрежно махнул рукой, — на той стороне. Голос Уильяма начал срываться из-за постоянных криков и приказов. Руки и ноги тряслись от напряжения, а лицо и волосы полностью были покрыты потом и грязью. Несколько кровоточащих ран и царапин проглядывались на руках и шее солдата, но командир их даже не замечал. — Мне надо к нему сейчас же, — недовольно бросил Сэм. — Сейчас авиаудар будет, — протянул Уильям, вглядываясь в небо.       Гулкое рычание разрезало воздух, словно стрела, заставив притаившихся за стеной людей вжать головы. Леннокс и Сэм притихли, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, и замерли. Десептикон приземлился рядом с укрытием и стал без разбору стрелять, будто его основной задачей было нанести как можно больше ущерба старым руинам. — Узрите славу Джетфайра! — вдруг послышалось снаружи, — сейчас я покажу, как в мое время мы заставляли врагов страдать! Джетфайр нанес несколько сокрушительных ударов, вцепился в шею врага и, ударив его тростью, атаковал с ноги, заставляя десептикона упасть ничком на грязный песок. Тут же, как по команде, из-под земли вырвался еще один противник, похожий на огромного скорпиона, и впился в грудь старому роботу, высекая искры из потрепанной годами брони. Джетфайр обессиленно упал на землю, не в состоянии справиться с повреждениями слабого тела, и придавил собой скорпиона. Лив осторожно выглянула из укрытия и её глаза наполнились сожалением. В груди старого Искателя зияла большая искрящаяся голубым светом дыра, которая, по мнению Пирс, вряд ли была совместима с жизнью. — Марш-бросок к пляжу по моей команде, ясно? — проговорил Леннокс, вглядываясь в лица гражданских, — ребята, держаться со мной рядом, понятно? От меня ни на шаг! Тебя это тоже касается, Найтбёрд! — Леннокс угрожающе ткнул пальцем в шпионку, привалившуюся спиной к стене. — Надеюсь, F-16 смогут попасть, — негромко отозвался Эппс, виновато озираясь вокруг. — Чего это ты? — пробормотал Леннокс, подсаживаясь ближе к товарищу. — Я велел работать по оранжевому дыму. Лив в немом удивлении открыла рот и обвела взглядом окрестности. — Ты об этом оранжевом дыме? — Пирс в миг оказалась между солдатами, вклиниваясь в разговор. Роберт виновато глянул на напарницу, пожав плечом. Вокруг команды клубился оранжевый туман, небрежными витками взмывая в воздух. — Обычно я гранаты лучше бросаю. Уильям и Лив осуждающе глянули на Роберта, а через секунду по рации передали «Гадюка, гром!». Напарники неловко переглянулись между собой и тут же вскочили на ноги. — Бежим! — в один голос скомандовал Леннокс и Эппс, утаскивая за собой подростков. Подгоняемые адреналином они кинулись бежать со всех ног, минуя выстрелы и взрывы. В небе закружили F-16, заходя на пусковые позиции. Земля содрогнулась. Серия последовательных взрывов салютом прошлась по всей местности, чудом не задев бегущих в укрытие людей. Было трудно держаться на ногах, не оглядываться и бежать, бежать, не смея останавливаться. Только Лив успела кинуть один короткий взгляд на Сэма, как его уже рядом не оказалось. Уитвики, наплевав на приказ Леннокса, кинулся в сторону лежавшего под брезентом неподвижного тела Оптимуса Прайма. Оливия не успела ничего понять, но через секунду уже бежала следом за мальчишкой. Чувство какой-то глупой непонятной ответственности за этого парня не отпускало, заставляя совершать необдуманные действия. Но Лив не успела. Взрыв, раздавшийся близко к Сэмюэлю, подкинул парня в воздух, а гравитация завершила падение, болезненно приложив свою жертву спиной на твердую поверхность земли. Оливию также задело ударной волной и девушка вскрикнула от острой боли в боку, падая на горячий от солнца и взрывов песок. Держась за живот, Лив сделала над собой усилие, поднялась на ноги, слегка покачнувшись, и двинулась к неподвижно лежавшему Уитвики. Пирс прислонилась ухом к груди подростка и вздох ужаса застрял в горле девушки, заставив поперхнуться воздухом. Дыхания не было, как и так необходимого сердцебиения. Сэм лежал неподвижно, раскинув руки в стороны и закрыв глаза. Обожженное и израненное лицо было покрыто грязью и кровью. Песок забивался в раны, оседал на длинных темных ресницах и тонких губах. Парень никак не реагировал на отчаянный вой Микаэлы, подоспевшей к раненому. На попытки Лив оживить замершее в груди сердце. На крики и разговоры людей вокруг. Все время будто остановилось, сжалось до одной единственной точки. Лив продолжала нажимать на грудную клетку подростка, остервенело, в панике, словно сама задыхалась. Руки тряслись, искусанные до крови губы сжались в одну тонкую линию, а в голове раздражающим набатом билась мысль, что Лив подвела Сэма. Подвела его родителей, Микаэлу, Оптимуса. Всех, кому он был дорог. Ведь Оливия пообещала себе защитить этого раздражающего своей храбростью, уверенностью и искренней, ничем не затемненной верой подростка. Мальчишку, который в силу обстоятельств смог подружиться с инопланетной расой разумных существ. Который помогал чужакам спасти свою родную планету от врагов. Который верил тогда, когда другие отказывались. Шел туда, куда другие не могли. Который был так дорог Оптимусу Прайму.       Пирс склонилась к лицу подростка, проверяя дыхание, которого не было, и снова предприняла попытки реанимировать остановившееся сердце. Ленноксу пришлось оттаскивать Оливию от неподвижного тела и держать девушку в кольце из рук, когда явились медики. Уильяму казалось, что если он отпустит напарницу, то она просто рухнет на песок, и тогда спасать придется уже двоих. Но Оливия не сопротивлялась и не отводя взгляда с надеждой смотрела на Уитвики. Попытки реанимировать остановившееся сердце ни к чему не приводили. Спасатели только сокрушенно качали головой, с сожалением смотря на Леннокса и замершую в ужасе Микаэлу. Девушка вырвалась из крепкого захвата солдата, державшего её, и кинулась к парню. Бейнс что-то шептала, кричала и надрывно рыдала, стараясь пробудить его, но ничего не помогало. Сердце Оливии билось с бешенной скоростью, колотившись о поврежденные ребра. Лив сильно зажмурилась, стараясь унять слезы, которые угрожающе повисли на ресницах. Еще целую долгую минуту, показавшейся вечностью, ничего не происходило, но вдруг Сэм с шумом втянул в себя воздух, в панике распахивая глаза. Уитвики хватался за нависшую над ним Микаэлу, как за спасительную соломинку, будто без неё снова мог утонуть в зыбкой черноте. Парень медленно и аккуратно поднялся на ноги, словно заново учился ощущать своё тело, а в руках держал Матрицу. Ту самую, которую они видели в храме древнего города Петра. Однако это уже была не пыль и не рассыпающийся от одного прикосновения инопланетный артефакт, содержащий в себе невиданную энергию. Это была та самая Матрица лидерства, светящаяся изнутри легким голубым мерцанием. Именно тот невероятный ключ, который Лив видела в картинках прошлого от Джетфайра. Прихрамывая на одну ногу, мальчишка не без труда забрался на грудь неподвижно лежащего Оптимуса и вонзил Матрицу прямо в камеру погасшей искры. Лив не задавалась вопросом как Сэму удалось выжить, как Матрица появилась из черного блестящего порошка и откуда мальчишка знал, что с ней делать. Это сейчас казалось абсолютно неважным. Солдаты собрались вокруг, словно совершенно позабыв, что за их спинами продолжается битва. Лив, не в силах больше подняться, переползла к разрушенной стене неподалеку и устало оперлась на нагретый солнцем камень. Девушка не моргая всматривалась в обездвиженное смертью тело автобота, что-то беззвучно бормоча себе под нос. Послышался треск, гул набирающих скорость винтов, гудение и щелчки. Робот дернулся всем телом, заставляя Сэма поспешно скатиться с теплого металла на песок. Оптика Оптимуса засветилась прежним небесно-голубым сиянием и Прайм закашлялся, прочищая забившиеся песком фильтры. Взревев автобот привстал, опираясь на еще не успевшие окрепнуть руки. Лив широко улыбнулась, облегченно выдыхая. С плеч будто исчезла невидимая гора, обосновавшаяся там некоторое время назад, давая телу такой желанный отдых. — Живой Прайм! — показался из-за разрушенной колонны Джетфайр, — глазам своим не верю! Вдруг что-то заискрилось в воздухе, раздался громкий хлопок — и перед почти вставшим на ноги Оптимусом появился десептикон. Робот с яростной злобой размахивал своим посохом, задевая людей. Он вырвал Матрицу из груди Прайма, не давая и шанса на полное восстановление систем, придавил автобота ногой, как ненужный мусор, и исчез так же внезапно, как появился. Оптимус сделал тщетную попытку снова встать, но тут же упал, обессилено привалившись к песку. — Он уже включает машину! — послышалось из толпы. — Вставай, вставай, — другой голос. Солдаты суетились, отдавали приказы и стреляли по цели на самой вершине пирамиды. Сэм что-то кричал Оптимусу, Микаэла боязливо забилась в угол, а Леннокс и Эппс побежали на подмогу своим командам. Оптимус оглянулся вокруг, удивленно рассматривая место, в котором оказался. В памяти постепенно всплывали картинки прошлого: сигнал тревоги от Лив, битва в лесу, а потом ранение, повредившее камеру искры, падение и последние слова, брошенные Сэму и Оливии. А дальше он просыпается здесь, в непонятном месте, охваченным хаосом. Прайму вдруг показалось, что он упустил невероятно много. Сколько он был в отключке? День? Неделю? А может месяц? — С возвращением, здоровяк, — вдруг послышался приглушенный звуками битв голос. Оптимус сделал над собой усилие, стараясь сфокусировать еще не до конца пришедшую в норму оптику, и спустя несколько секунд всё же увидел небольшую фигурку перед собой. — Лив? Оливия неопределенно пожала плечами, хотя двигаться становилось всё труднее с каждой минутой. Тело, ощутив облегчение от исчезновения незримой горы с плеч, постепенно расслаблялось, сдаваясь усталости и ранам. Девушка сидела с прикрытыми веками, которые внезапно стали слишком тяжелыми, и опиралась спиной на каменную стену позади. Несмотря на видимые ранения Лив виновато улыбнулась, позволив маленькой ямочке на мгновение поселиться на измазанной кровью щеке. — Тут случился небольшой хаос пока тебя не было, — Лив попыталась обвести рукой пустыню, но движение вышло рваным. — Что произошло? — поинтересовался Оптимус, оглядывая поле битвы. Солдаты и автоботы все еще сражались, вокруг гремели выстрелы и взрывы. Некоторые военные сгруппировались и отошли на другие позиции в попытках сбить древнего десептикона с пирамиды, а автоботы изо всех сил сдерживали натиск врагов на земле. — Ну, — Лив с трудом сглотнула тугой комок в горле с соленым привкусом крови, — твой древний предок Фоллен решил разрушить Землю, запустив машину, которая может уничтожить наше Солнце. А Матрица лидерства, которой Сэм тебя оживил, это ключ к ней. Лив помолчала, зажмурившись от накатившей волны боли, но рвано выдохнув продолжила спустя секунду: — А, и победить Фоллена может только Прайм, то есть ты. Стандартная ситуация. Оптимус тяжело выдохнул, устало прижавшись лбом к локтю, на который опирался. Тело все еще восстанавливалось после смертельного ранения, а источник энергии был извлечен слишком рано, не давая системам запуститься как положено. Шум вокруг раздражающе бил по слуховым сенсорам и автоботу все не удавалось привести их в норму. Кто-то кричал, были слышны приказы, выстрелы, взрывы и падения, скрежет металла и рев десептиконов. Всё смешалось в один разрывающий мембраны сенсоров звук, заставляя желать только сжаться и закрыться от всего мира хотя бы на минуту. Системы выдавали ошибку за ошибкой, медленно приходя в норму. Спустя некоторое время звуки стали постепенно затухать, регулируемые слуховыми сенсорами, и стало немного легче. Оптимус смог разобрать отдельно брошенные слова и фразы, выловить отчаянный крик Сэма, молящий, нет, приказывающий вставать и сражаться. К искреннему удивлению Прайма радость от его возвращения в мир живых резко сменилась раздражением. — Ты же понимаешь, что решать это всё придется тебе? — послышался неуверенный тихий голос Оливии, которая неотрывно рассматривала так полюбившиеся ей боковые антенны на синем шлеме. Прайм не хотел отвечать. Раздражение, граничащее с усталостью, росло в геометрической прогрессии. Он погиб в хаосе и воскрес в таком же безумии битв. Вся его жизнь — это один сплошной непрекращающийся бой, в котором он и жертва, и палач. Понимал ли он, что ему придется распутывать этот клубок безумий, снова накрывший Землю? Конечно, понимал, лучше, чем кто-либо мог себе представить. Сейчас он встанет, соберет в кулак всю свою силу и победит врага, как это было всегда, но мутное тягучее чувство в искре расширялось, как черная дыра, всасывая в себя всё, что попадется на пути. Ощущение, что его жизнь ему не принадлежит серой дымкой окутывало ещё не до конца проснувшийся процессор. Как ржавчина на металле, как клейкая паутина, как вирус, медленно пробирающийся от одной системы к другой. Неужели он не заслужил такой желанный отдых? Воссоединиться с Колодцем всех Искр спустя столько веков продолжающихся битв и потерь? Он ведь никогда не хотел этого. Знал ли юный Орион Пакс, что его вопросы, мысли и идеи приведут к подобному исходу? К стольким разрушениям, смертям и боли? А если бы знал, то осмелился бы помешать такому будущему? Смог бы остановиться, когда еще не было поздно? Теперь этого не узнать, но Оптимусу раз за разом приходится распутывать всё то, что сам же и натворил. Был ли только он виноват в этом? Вряд ли. Решать ли ему всё это? Однозначно да. — Ты устал, — послышалось вкрадчивое, заставляя Оптимуса сжать кулаки. Это не было вопросом, хотя Прайм бы и не дал на него ответа. Со стороны Лив это было утверждением, не терпящим возражений. Как аксиома, которая не требует доказательств. Но несмотря на то, что это было правдой, всё же Оптимус не имел право это признать. Праймы не устают. Они не созданы для жалости, того чувства, которое всегда злило самого Оптимуса. Его искра была полна сострадания ко всему живому, кроме себя самого. Он не имел права быть слабым, усталым, предаваться эмоциям и жалости к себе. Он терпеть не может редко брошенный сочувствующий взгляд в свою сторону от боевых товарищей, от напарников и друзей. Это ощущается как слабость, непозволительная роскошь для таких, как он. Он Оптимус, чертов, Прайм. И он не устает напоминать себе это каждый раз, когда теряется в чувствах. Сейчас он поднимет голову, посмотрит на израненное тело Оливии Пирс, девушки, которая по какому-то странному стечению обстоятельств стала ему другом, и увидит во взгляде зеленых глаз жалость или разочарование. Оптимус так и не смог понять, что из этого хуже. Жалость к нему, как к товарищу за его страдания? Или разочарование в нем, как в великом лидере, который не справляется со своими обязанностями? Ведь он действительно устал. Усталость, которую не объяснить одними словами. То, что нужно прочувствовать, прожить столько жизней как Оптимус, потерять столько, сколько он сам потерял, наделать столько же ошибок, принять их и последовавшие за ними последствия и идти дальше с гордо поднятой головой, вдохновляя других на великие свершения. Та усталость, которой стоит только дать волю — и она придавит тебя невыносимой тяжестью, не давая подняться с земли. Стискивая в своих ржавых, потертых временем клешнях, раздирая прочный металл брони, сдирая краску, оставляя шрамы, которые ничем не исправить, вмятины, которые ничем не закрыть. Усталость, от которой не убежать. С ней нельзя договориться, откупиться или скинуть на кого-то еще. Она тенью следует за тобой по пятам, каждый раз напоминая о себе. И от неё нет спасения, кроме как кануть в забвение. С разбегу, на полному ходу, не жалея ни о чем, нырнуть в Колодец всех Искр, туда, где друзья, товарищи и наставники. Где столько дорогих искре существ, которых больше не увидеть в мире живых. С которыми не обменяться старыми шутками и историями, не поговорить, не услышать их голос, не почувствовать прикосновения. Что, если он, Оптимус, не хотел возвращения? Что, если ему было хорошо там, в забвении? Но его грубо выдернули, забрали, вырвали из пучины забытья, потому что он снова нужен кому-то. И ведь Оптимус отзовется на призыв о помощи, всегда отзывался. Наплевав на свои желания и чувства, на безопасность, даже на своих товарищей. Он всегда поможет тем, кто нуждается, будто это могло бы искупить все те грехи, что пришлось совершить. Всю ту вину, что преследует столетиями. Будто пара добрых поступков сможет перекрыть сотню плохих. Но для многих он так и останется великим Лидером автоботов, не знающим страха, сильным, храбрым, готовым пожертвовать собой ради других. Чертов идеал с глянцевой обложки. Ведь мало кто знает о том, что приходилось совершать в ходе войны. На какие преступления Оптимус был вынужден пойти. Сколько жизней отнять. И всё ради благого дела. Разве может ли всё это быть хорошим поступком, если он требует столько боли? Оптимус постепенно собирался с мыслями. Сейчас он поднимет глаза, посмотрит на Лив, увидит в её взгляде всё то, что так ненавидит, всю ту жалость, разочарование, возможно, даже злость на него за то, что медлит, что не может победить таких надоедливых десептиконов, которые постоянно возвращаются всё сильнее и злее, отнимая сотни жизней людей этой невероятной планеты. Но это предаст Прайму сил. Злость на себя, ненависть к врагам, чувство долга — всё может стать энергией для очередного рывка, стоит только поднять глаза.       Прайм с шумом выдохнул, избавляясь от последних мелких частиц в воздушных фильтрах, поднял сияющую оптику на собеседника и в непонимании замер. Он ожидал жалости, ненависти, злости, разочарования, он надеялся на них, как на последнюю спасительную соломинку в своем темном океане жизни, но он этого не увидел. Автобот смотрел в зеленые глаза напротив, непонимающе склонив голову набок. В них была не жалость, а понимание. Не разочарование, а сострадание и безмолвная поддержка. Нотки грусти, искорка радости, и безмерные океаны нежности. Лив отвернулась, шмыгнув носом. — Я понимаю, — негромко отозвалась девушка, вглядываясь куда-то в песок, а неподалеку раздался очередной ракетный залп, — тоже иногда хочу все бросить и уйти на покой. Жить в безопасности где-нибудь на краю мира с каким-нибудь стереотипным видом на море. — И почему ты этого не сделаешь? — голос автобота искрился неподдельным интересом. Лив пожала плечами, отмечая, что руки перестают слушаться, а тело постепенно начинает неметь. — Причастность к чему-то важному, наверное, — неуверенно отозвалась девушка, облизнув потрескавшиеся губы, — вера в то, что смогу сделать мир лучше, безопаснее. Ощущать ценность жизни своей и чужой. Помогать тем, кто в этом нуждается. Оливия замолчала, искусывая губы в кровь, и замерла в своих мыслях, продолжая невидящим взглядом рассматривать песок у ног. — Не думаю, что смогу, — тихо, с нотками стыда в голосе отозвался автобот, качнув головой. Лив перевела взгляд усталых глаз на собеседника, внимательно рассматривая его. Потом натянуто улыбнулась, словно для этого незамысловатого движения потребовалась вся сила, которая была в хрупком теле девушки. — Конечно сможешь, — еле слышно отозвалась Лив, — ты же Оптимус Прайм, м? Лидер промолчал, давая его имени повиснуть в пустом пространстве между собеседниками. — Знаешь, никогда не задумывалась об этом, — спустя несколько секунд молчания подала голос Лив, — но теперь понимаю что, в такие моменты единственное, что нам остается, это верить. И если я могу выбирать во что или кого верить, я выбираю тебя. Лив перевела затуманенный болью и усталостью взгляд на Оптимуса и улыбнулась уголком губ — максимум, на что была способна в этот момент. Прайм некоторое время неотрывно смотрел в глаза цвета изумруда напротив, а потом легонько кивнул. Оптимуса отвлекло внезапное движение за спиной и автобот развернулся. — За всю свою жизнь десептикона я не совершил ни одного достойного поступка, — заговорил Джетфайр, еле стоя на ногах за спиной автобота, — Оптимус, возьми все, что нужно. Ты обретешь силу, которой у тебя не было еще никогда. Выполни свое предназначение. Старый десептикон дрожащей рукой дотронулся к искрящейся и простреленной насквозь груди. Спустя мгновение Джетфайр вырвал собственную искру, погасив её навсегда, и обессиленно упал на песок. К безжизненному телу тут же подбежали Рэтчет и Джолт. Лив пыталась понять, что они делали, но мысль, крутившаяся в голове, все время куда-то ускользала. Очень хотелось спать, веки становились все тяжелее с каждой секундой, словно наливались свинцом. Лив, сквозь начинавшую накрывать её пелену, видела, как запчасти Джетфайра вдруг стали переходить Оптимусу. У автобота появились крылья, некогда бывшие частью Блекберда. Пирс видела, как Оптимус встал. Как взлетел ввысь, держа путь к своему врагу. Лив улыбнулась, смотря вслед улетающему автоботу, и тут же поморщилась от боли. Девушка опустила взгляд вниз, отнимая окровавленную руку от раны. Из живота торчал металлический осколок, неровными концами вонзаясь в нежную человеческую кожу. Лив сжала зубы, стараясь удержать рвущийся из груди крик, и резко дернула за фрагмент брони или снаряда. Боль разрядом электричества пронзила насквозь, а из раны начала сочиться темная густая кровь. Но постепенно начинало приходить облегчение. Осколок больше не вонзался в органы, не разрывал нежный эпителий, не мешал передвигаться. Лив попыталась встать, держась одной рукой за стену, а второй прикрывая рану на животе, но попытка вышла неудачной. Ноги подкосились и тело не выдержав нагрузки рухнуло обратно на землю. В глазах начинало темнеть. Голова кружилась, сфокусировать взгляд было трудно. Конечности онемели, словно оказались покрыты уколами сотни иголок. Чья-то тень опустилась над девушкой, закрывая ярко сияющее солнце. Лив ощутила на своих щеках руки в шероховатых перчатках. Было невероятно жарко, липкий пот взялся крупными каплями на лбу, над губами, сбегал мелкой струйкой по вискам, а тело било мелкой дрожью. — Найтбёрд! — кто-то легонько похлопывал девушку по щекам, — Найтбёрд, очнись! Незнакомец позвал медиков, не отпуская лицо Лив из своих мозолистых рук. — Пирс, ты с нами? Давай держись, мы тебя вытащим. Далее последовал удивленный вздох и шокированное «Вот, черт». Лив старалась держать глаза открытыми, пыталась рассмотреть силуэт перед собой, но все было тщетно. Веки опускались сами по себе, дыхание выходило рваным и поверхностным. — Лив, держись! Лив? Оливия сделала последнюю попытку взглянуть на того, кто сейчас стоял перед ней, но и это не увенчалось успехом. Глаза закрылись, а голова бессильно опустилась, падая прямо в заботливые ладони Роберта Эппса.