Вампир: Революция человечества

POV Послушник Юджин Флинн Многоквартирный дом №46 по улице Рауль-Валленберг-штрассе, Берлин, Федеративная Республика Германия 19 сентября 2017 года, 09:54       Сегодняшнее утро стало для меня довольно необычным. Начать хотя бы с запаха чего-то вкусного. Чего-то знакомого. Я спешно оделся в домашние трико и шлёпки и пошёл на кухню. А там, за столом, уже сидела Гудрун — брюнетка, годившаяся мне в ровесницы. Вот она-то и дала нам с Эмили кров у себя дома. Но больше всего я был удивлён, увидев за плитой… Айдан. Хер его знает, как она попала к нам в квартиру, пока мы спали, но меня это пугало. Может, применила Власть над Тенью? Но откуда же она могла знать адрес моего проживания? Расспросила кого-то? Ведь, по идее, ты должен знать, как выглядит то место, куда ты хочешь попасть. Это как с навигацией звездолётов в «Звёздных Войнах». Без точного расчёта ты можешь врезаться в какую-нибудь звезду или выпрыгнуть из гипера слишком близко от сверхновой или чёрной дыры, и тогда всё кончится очень быстро.       Впрочем, на подсознательном уровне я был даже рад увидеть Айдан. За три дня, что мы не вделись, она наверняка продвинулась в расследовании. Вернее, участок, где она работала. Надеюсь, культ Тёмной Владычицы не настолько могущественный, чтоб влиять на вампов-копов в той степени, чтоб даже за пределами Берлина, не говоря уже о Германии, боялись их до усрачки. Хотя в штатах Калифорния, Невада и Аризона до сих пор побаиваются остатков «Блядства Девятого Круга», всплывающих то тут, то там в пределах этих штатов. А ведь их вожак — Епископ Вик — сдох давно.       — Здраститя… — бормотнул я, увидев, как Айдан накладывает в глубокую белую металлическую чашку котлеты. Я подошёл к чашке, вдохнул ноздрями запах жареной свинины и говядины. — Случаем не булеттен?       — Они, да, — подтвердила Айдан. — Я решила поэкспериментировать, смешала свиной и говяжий фарши. Надеюсь, вам понравится. Садись пока за стол, Миллер-младшая скоро приедет.       — О, а куда это она поехала ни свет ни заря? — поинтересовался я не у Айдан, а у Гудрун, которая попивала кофе. Та, сделав небольшой глоток, ответила:       — К Вальдбургу. Тот её срочно зачем-то вызвал, вот она и рванула на сверхсветовой.       — А ты давно приехала? — спросил я уже Айдан.       — Здрасьте, пожалуйста! — хмыкнула она. — Мы ж вчера втроём приехали. Я у вас ночевала.       Вчера втроём приехали… а, да. Точно. Эмили толком не спала два дня, и лишь вчера нам с Айдан удалось, наконец, уговорить её поспать хотя бы пять часов. Не спала она потому, что позавчера напала на ещё один след культистов Вальбурги Блэк. Якобы тех, что пытались убить Барби, Мэри и её «хозяина». Если быть совсем точным, то напала на след кураторов тех киллеров-долбоклюев. Два дня искала, но сдалась под напором меня и Айдан. Последняя вчера днём тайком от Эми, по моему приказу, сообщила о следе сначала Вальдбургу, а потом шабашитам. Так, на всякий случай, чтоб ни те, ни другие не ленились.       Попивавшая кофе Гудрун включила браузер на смартфоне, нашла страничку на Ютубе и, кажется, включила какой-то клип, судя по звукам. Около десяти или пятнадцати секунд звучала мелодия, совмещавшая современные и восточные мотивы, пока не раздался женский голос, начавший петь что-то на, как я понял, турецком. Однако меня поразила реакция Айдан. Она, едва выключившая электроплиту, медленно развернулась, посмотрела на Гудрун и грозно спросила:       — Это кто поёт?       — Айше Хатун Онал, — назвала она имя той певицы. То-то голос у дамочки знакомый! Впрочем, голос голосом, а Айдан сменила цвет глаз и, сверля Гудрун взглядом, приказала ей:       — Немедленно выключи клип.       — С чего это вдруг? — развернулась к ней Гудрун, не собиравшаяся выполнять приказ незнакомой ей полицейской. — Я, чтоб ты знала, могу делать у себя дома что угодно. Хочу — слушаю турецкую муз… Э! — Айдан резко выхватила телефон из руки Аристократки и сама поставила клип на паузу. Судя по изображению на нём, Айше Хатун Онал смотрела на зрителя, левый глаз прикрывала фуражка с гербом старой России, ельцинско-примаковской. А к правому уголку приоткрытых губ Айше прислонила указательный палец. Айдан вернула смартфон, но Гудрун вновь врубила клип. Я вмешался в назревающий конфликт двух вапирш, встав междй сидящей Гудрун и стоящей Айдан, гаркнув по-военному:       — Так, не сраться! Гудрун, ты лучше и вправду выруби. Наверно, у Айдан какой-то свой бзик. Я разберусь с ней, как домитор.       — Будет выёживаться — выпровожу пинком под зад, — рыкнула Гудрун, смотря исподлобья уже на меня, раздражённо встала и, нарочито громко топая, вышла из кухни. А я, встав к Айдан лицом, скрестил руки на груди и потребовал:       — Айдан Уйсаль, объясни мне, что это сейчас было? Чем тебе не понравилась песня Айше Хатун Ональ?       — Сейчас я не готова об этом говорить, «хозяин», — слово «хозяин» она произнесла с нескрываемым сарказмом. — Мы друг друга плохо знаем.       — Это не ответ, — мотнул я головой. Я был настроен решительно. Если я хочу узнать, почему Айдан не понравилась турецкая песня, я узнаю, не мытьём, так катаньем. Нравится ей, не нравится, но таковы взаимоотношения домитора и раба. — Я ПРИКАЗЫВАЮ тебе ответить на мои вопросы.       — Считай, что турки со мной очень плохо обошлись, — буквально выплюнула Айдан, сжав чёрную кухонную лопатку так, что аж костяшки побелели, а пластик, из которого она сделана, треснул. — Их культура меня жутко бесит.       — Забавно слышать это от полутурчанки, — усмехнулся я, да вот Айдан одарила меня настолько жутким и одновременно неприятным взглядом, что мне вмиг расхотелось шутить и как-либо подкалывать свою рабыню. — Ладно, поем-ка, пока ты не передумала.       — Томатный соус на столе, если что, — Айдан кивнула мне за спину. В центре стола виднелась прозрачная соусница с крышкой. А правее — заварной чайник. Не помню, что за чай там, но всухомятку есть неохота. — Как попробуешь — обязательно скажи, что думаешь.       — Всенепременно, — заверил я Айдан, взял тарелку с вилкой и положил три котлеты. Одну окунул прям в соусницу, перед этим открыв её. Откусил кусок, разжевал как следует. Я промычал: — Мммм… — и озвучил свой вердикт: — Вкуснотень. А ты давно освоила готовку?       — Когда ты ещё под столом ходил, а то и вовсе не был в проекте, — Уйсаль положила лопатку в чашку и улыбнулась: — Рада, что понравилось. Только ты это, — Айдан прыснула смешком: — не схомячь всё в одну морду. Оставь Гудрун и Эмили.       — Оставлю, оставлю, — с этими словами я продолжил трапезничать. Ну а Айдан, повесив фартук, надетый ею поверх слегка растянутой серой футболки и облегающих трико, потопала в зал. Вот оно, одно из преимуществ биологического бессмертия — ты можешь научиться чему угодно. К примеру, я одиннадцать лет учил русский, в данный момент стараюсь избавиться от акцента и исправляю некоторые ошибки в произношении и склонении слов. Про ВиВи, совершенствующую свои навыки самообороны, и говорить нечего. Если очень хочешь — научишься всему.       Доедая третью котлету булеттен, я услышал звук поворота ключей в замке, открывания дверей и топота подошв. Я врубил Прорицание: аура женская, принадлежит вампирше. Эми, наконец, пришла! Доев свою порцию булеттен, я спешно вымыл руки и губы и пошёл в коридор, встречать Миллер-младшую. Уже на подходе я заметил, что она надела тот же наряд, что и в день нашего с ней знакомства. Никак не могу оторвать взгляда от её шикарных ног, я уж молчу про бровастое личико и глаза, не меняющиеся никогда.       — О, Юдж! — радостно воскликнула Эми, называя меня по сокращённой форме имени. Она так делала уже второй день, если не третий. Я, собственно, не ВиВи, не сортирую тех, кто может называть меня по полному или сокращённому имени. Исключение делаю лишь для «мистер Флинн», для малознакомых людей, с которыми не буду толком общаться и видеться. — Хм… кто-то что-то приготовил.       — Точно не я, — хмыкнул я и кивнул на зал, где сейчас должна была находиться Айдан. — Наша повариха в зале, приготовила котлеты булеттен. Еле сдержался, чтоб не слопать всё до твоего прихода, — напоследок я хихикнул. Эмили улыбнулась и прошла сначала в свою спальню, а не мою, переоделась там в домашние шмотки, а потом направилась на кухню. Я в это самое время застал Айдан сидящей на диване. Она вращала на пальце пистолет P99, незаряженный, судя по отсутствию магазина в рукоятке. Да и пули в стволе не было, раз затвор в заднем положении.       — Ну как тебе мои кулинарные навыки? — спросила меня Айдан на русском, отчего я сначала опешил, но всё-таки взял себя в руки и ответил, тоже на русском:       — Мнье понравилось.       — Вижу, язык не родной, хоть ты и постарался озвучить нормальную фразу, а не что-то вроде, — Айдан, перешедшая на английский, спародировала англо-русский суржик: — «Здравствуйтьеспасьибо». Кстати, о нормальных фразах… — она вставила магазин в пистолет, дёрнула затвором и поставила оружие на предохранитель. — Регент Лдеску ничего не писал?       — Нет, — мотнул я головой. За три дня я так ничего не узнал от местных соклановцев. Ни когда я ждал звонка, ни когда я приезжал к Лдеску. Откровенно навязываться ему я не стал, у него полно своих забот. — Не хочу отвлекать Регента. Кстати, есть что новенькое в расследовании?       — Да довольно быстро узнали личности тех, кто вас с Эмили и Готфридом захватил в заложники, правда, с молодым пришлось повозиться, ведь он редко бывал в Германии, не совершал ничего противозаконного, — тут она позволила себе усмехнуться. — Так вот, молодого зовут Харви Апшером, а его товарища — Зальманом Кессельрингом. Первый — гражданин США, бывший боец сороковой пехотной дивизии Сухопутных войск Нацгвардии. А вот второй — наш человек, — заметив, что я покосился на неё, она спешно поправила себя: — Вернее, гражданин Германии. Прожил спокойно полвека, работает сварщиком. В криминальных сводках не светился.       — Их могли обработать культисты? — предположил я. Но Айдан пожала плечами:       — Непонятно. Их задержали до выяснения всех обстоятельств. Чую, мы не раз столкнёмся с культистами.       — Мы ж тоже не лыком шиты, — попробовал я подбодрить свою рабыню. — Прорвёмся. Зато они не получили пока что филактерию.       — Вот именно что «пока что». Кстати, о филактерии… ты вообще не ощутил, как кто-то крадёт клыки василиска?       — А как, если это сделал обладатель Стремительности?       — Ну не скажи, — фыркнула Айдан. — Клыки мог украсть просто обладатель ловких рук. А вообще, карманы твоего тренча были застёгнуты?       — Конечно застёгнуты, — уверенно ответил я, вспоминая, что все наружные карманы были застёгнуты. — Я бы со своими ушами точно услышал, как какая-то падла расстёгивает кармашек.       — М-да, — качнула Нагараджа головой. — Гипотезу с обладателем ловких рук смело исключ…       — Айдан! — радостно воскликнула Эмили, нагло устроившаяся на диване между мной и Айдан. — Уж не знаю, кто тебя научил готовить, но котлетки получились восхитительными. Тоже, как Юдж, еле сдержалась, чтоб не съесть всю чашку.       — Рада, что и тебе зашло. Так вот, рецепт мне подарила одна хорошая подруга, она, увы, давно мертва. Возраст взял своё, — на секунду не показалось, что по щеке Айдан прошлась слезинка. Эмили кивнула, а потом окнула и, состроив строгое выражение лица, задала ей вопрос:       — А из-за чего вы с Гудрун повздорили?       — Я потребовала от неё вырубить клип песни на турецком языке, — вот так, без прикрас и без утайки, она призналась малознакомой Вороне. Последняя не поняла:       — С чего это хозяйка своего дома должна была слушаться тебя?       — С того, что есть такая вещь, как «уважение», — особо подчеркнула Уйсаль. — Хочешь, чтоб тебя уважали — уважай других в ответ. Говорят тебе, что не нравится та или иная музыка — выключи её или наушники надень.       — А что тебе такого сделала турецкая музыка? Мне вот тоже много что не нравится, но я не возбухаю.       — Турецкая музыка мне ничего не сделала. Сами турки сделали, — Айдан сжала губы в тонкую линию и отвернулась, ясно давая понять, что больше на эту тему говорить не собирается. Однако Эмили решила таки поинтересоваться у неё:       — Так что же сделали?       — Кое-что, чего нельзя простить ни при каких обстоятельствах, — процедила Айдан, смотря Миллер-младшей в глаза. — Больше я на эту тему ничего говорить не буду. По крайней мере, вам с Флинном. Мы ещё недостаточно хорошо знаем друг друга.       Ладненько, когда мы всё-таки узнаем друг друга поближе, Айдан расскажет о себе хоть что-то. Мне же не давали покоя Узы, которые не Узы, но при этом всё же Узы. Такой случай, как у нас с Айдан, я наблюдал впервые. Вроде бы носится за мной, как собачка, но когда я приказываю ей, то она словно через силу исполняет приказы. Встав и поправив трико, я обратился к Эмили:       — На пару слов, если ты не занята.       — Пойдём, — согласилась Эми и вместе со мной прошла в свою спальню, обустроенную почти так же, как у меня. Сев на край кровати, Эмили закинула ногу на ногу и задала вопрос: — Что-то хотел спросить?       — Да насчёт Уз. Ты когда-нибудь видела такое, как у нас с офицером Уйсаль?       — Никогда, — мотнула она головой. — Когда ты давал ей свою кровь, и она сделала три глотка, а то и больше, у вас должны были оформиться полноценные Узы. Она бы не смогла так дерзить с тобой или другими без твоего же приказа.       — Значит, у неё Иммунитет, как у меня, — усмехнулся я самому себе. Заметив, как Эмили приподняла бровь, я удивился: — Что? Обладателей Иммунитета немного. Среди Колдунов — уж точно, — и озвучил ещё кое-что, о чём она уже знала, но я должен был напомнить. На всякий случай: — Кровь моя, если что, способна Обратить в вампа. Ну и Узы создать. Так что, Эми, к несчастью для наших врагов, Айдан не подсадить на Узы.       — Если это так, то лично я не понимаю, что за цирк она устраивает перед тобой. Если только… — договорить Эмили не дала сама Айдан, постучавшая к нам в дверь. Я открыл дверь и осведомился у «рабыни»:       — Что такое?       — Я вынуждена вас троих покинуть, поступил вызов. Всего говорить не буду, тайна следствия. Не знаю, свидимся ли ещё сегодня или нет. Если что-то новое появится в расследовании — обязательно сообщите, — на этом Айдан закончила говорить и, не прощаясь, пошла к выходу. Я поспешил закрыть за ней и только потом вернулся к Эми, попутно услышал звук вызова по скайпу. Он исходил из её спальни, так что к моему возвращению Эми сидела за столом и приветствовала… мистера Беккета. Того, кого я в последний раз видел двенадцать лет назад, перед Кровавой Охотой на меня и низложением ЛаКруа. И не слышал о нём ничего.       — Садись, — Эми указала на второй стул, справа от себя. А как только я устроился, она спросила: — Знаешь мистера Беккета?       — Ну а то, — самодовольно улыбнулся я, вспоминая, как мы с ним прощались перед моей поездкой в Гриффит-парк. Повернув голову к монитору, я кивнул мистеру Беккету: — Здрасьте, сэр! Давно мы не виделись.       — «Давно», юноша, по твоим меркам, — беззлобно отозвался Бродяга, без очков и какой-либо одежды выше пояса. Я осмотрел фон за ним: так, спальня какая-то, на кровати лежит и спит то ли девушка, то ли женщина. Отсюда не увидишь, тело прикрыто одеялом. — Ну а если серьёзно… рад тебя видеть, Флинн. Хм… — он прищурился. — Мне казалось, ты будешь с мисс Велюр, а не с одной из дочерей Барбары Миллер.       — Не хочу брать ВиВи на задания, сэр. Её предел — самооборона, — отмахнулся я. — А вы по дружбе звоните Эми?       — Скажем так, — кашлянул мистер Беккет, — я дружен с семьёй Миллеров. Особенно хорошо я знал отца Барбары, славный был Корвинус. А звоню я потому, что есть дело. Изначально я предлагал его Эмили, предложу я его и тебе. Надеюсь, ты готов?       — В зависимости от того, что вы имеете в виду под «делом», — слегка так подстегнул я Бродягу. Если же окажется, что дело не связано с культом Тёмной Владычицы, то я буду вынужден ответить отказом. А пока, послушаем же, что такого хочет предложить знаменитый вампиролог. Тот начал:       — Третьего дня мой друг, Скотт Ласвелл, мой соклановец, между прочим, проводил для меня исследование в государственной библиотеке на Унтер-ден-Линден, дом восемь. Знаете такую?       — Знаю, — отозвалась Эмили, больше моего бывавшая в Берлине. — А что?       — То, что в последнем своём сообщение Скотти утверждал, что видел группу вампиров, причастных к членству в культе Тёмной Владычицы, — на последних словах я стал ещё внимательнее вслушиваться. — Я прошу вас встретиться со Скотти в табачном магазине «Tabak & Pulver».       — А почему вы сами не поедете туда? — не поняла уже Эми, по сути, прочла мои мысли. Мистер Беккет глянул себе за спину на пару секунд, после чего повернул голову к нам, приподнял бровь и деликатно так отмазался:       — Мы с Люситой очень долго не виделись. Я и так должен ей не одну, а целых тридцать четыре ночи.       — Правило тридцать четыре, сэр, — хмыкнул я, после чего мы с Эми просмеялись. Правило тридцать четыре было известно любому, кто более-менее прошерстил Инет: если что-то существует, то об этом чём-то обязательно найдётся порно. Кстати говоря, про Люситу я читал лишь в книгах от беловолков. Она то ли возлюбленная, то ли просто та женщина, которую привлекает Беккет. Получается, дама на кровати — та самая Люсита. Или не та самая, хер его знает. Тут я вспомнил про Скотта Ласвелла: — О! А ваш друг знает, что вы вряд ли приедете?       — В том-то и дело, что нет. Я почему-то не могу до него дозвониться. Сообщения по WhatsApp отмечаются лишь как отправленные. Вторая галочка не появляется. Мы тоже займёмся поисками Скотта, но вместе, как говаривал мой приёмный сир, веселее. К тому же, лучше задавить угрозу со стороны культа Тёмной Владычицы в зародыше. Согласны?       — Мы-то да, — ответила Эми за себя и меня. — Во сколько открывается «Tabak & Pulver»?       — В десять утра по местному времени, по будням работает до семи вечера, в субботу — до четырёх. Выходной — в воскресенье. Сейчас… — мистер Беккет взглянул на наручные часы на левой руке. — Без двадцати одиннадцать. Магазин уже должен быть открыт. Так что, на вашем месте я бы не затягивал с визитом. Скотт писал мне, что будет ждать меня там с момента начала работы.       — Мистер Беккет, а как мы узнаем Ласвелла? — осведомился я у Бродяги.       — Молодой такой парень, чем-то похож на Циклопа из «Людей Икс» в его лучшие годы. Вот только он не просто Гангрел, а Мореплаватель. Под водой чувствует себя, как дома.       — Спасибо, что просветили. Мы поехали, — уверенно заявила Эми, после чего вырубила скайп и отключила комп. Далее скомандовала мне: — Переодевайся.       Как ни удивительно, но я послушал Эмили и действительно пошёл переодеваться. Так вышло, что я любил, когда мной командовали такие вот «Госпожи» вроде неё или Барби. Я не сомневался, что Эмили — «Госпожа», так как она до меня уже доминировала над несколькими парнями и девушками. Рассказала об этом буквально вчера.       Вышли мы из квартиры, не забыв попрощаться с Гудрун. Уже в салоне «Фольксвагена» я вспомнил, что не сказал Беккету об Айдан. Впрочем, есть смартфон, мессенджер WhatsApp, которым я пользуюсь уже года два, вместо Viber. Тут возникла новая проблема: я не знал номер Беккета. Я рыкнул:       — Сссука…       — Что? — вопросительно дёрнула подбородком Эми.       — Да хочу написать мистеру Беккету про Айдан Уйсаль, но не знаю номер телефона.       — Так давай я продиктую, — предложила Миллер-младшая. Я согласился, отыскал «Контакты» и приготовился печатать номер. А напечатав под диктовку, я для начала прислал мистеру Беккету СМСку, гласившую:       «Мистер Беккет, я забыл вам сообщить об офицере уголовной полиции Айдан Уйсаль, расследующей деятельность культа Тёмной Владычицы. Она — Нагараджа. По мне, она какая-то странная. Актриска, имитирующая привязанность ко мне. Может, вы сможете узнать про неё хоть что-то?».       Я нажал на значок, означающий отправку СМС, и убрал смартфон во внутренний карман. Потом узнаю, получил ли мистер Беккет сообщение. А сейчас, мы ехали не абы куда, а в табачную лавку. Хоть бы мы встретили там этого Скотта Ласвелла, смахивающего по словам Беккета, на Циклопа в лучшие годы… Табачный магазин «Tabak & Pulver», Райнштрассе 42, Берлин, Федеративная Республика Германия Тот же день, 11:07       Всю поездку я думал. Но не только над тем, что поведает мистер Беккет, если узнает что-то об Айдан, но и над тем, что двигало Харви Апшером и Зальманом Кессельрингом. Первый, если и знал, что я пережил эпопею с Анкарским саркофагом, вряд ли жил одной лишь мстёй за хуй знает что. Второй — вообще на, так сказать, подтанцовке, хоть и туземец, в отличие от Харви, который, по словам того же Зальмана, умудрился в собственной квартире заблудиться. Вот такая вот топографическая дезориентация.       — Повезло, что с нами не Айдан, — призналась Эмили, прежде чем остановиться у тротуара. — Подозрительных людей однозначно отпугивала бы девчуля в синем.       Я не ответил и первым вышел из «туарега», после чего обошёл машину и открыл дверь Эми, уже заглушившей движок. Она поблагодарила меня и положила кисть на мою руку, прежде чем покинуть салон. Затем она закрыла кроссовер и заблочила двери. Если кто-то попытается взломать его, она тут же узнает.       Слева от машины участок дороги был окрашен в зелёный и красный, причём зелёный — вдоль места для парковки. А красный шёл дальше. Судя по белому знаку велосипеда, это велосипедная дорожка, промаркированная на асфальте. Нужный нам табачный магазин располагался со стороны торца сорок второго дома по Райнштрассе. Между ним в арендованных помещениях находились цветочная лавка «Liti Blumen» и магазин косметики «ANH NAILS Kosmetik Studio». Нас интересовал «Tabak & Pulver», куда мы, само собой, и зашли.       Едва мы прошли внутрь, как в нос немедля ударил ядрёный запах табака. Вернее, ядрёный для нас, вампов, с нашим-то чувствительным обонянием. Я аж вдохнул и кашлянул:       — Ёб вашу-мамашу… Как же тут сидят люди?..       — А как… — Эми тоже закашляла. — А как обычно.       — Блять, час назад магазин открылся, а воняет так, словно тут круглосуточно пыхтят, — прокряхтел я, размахивая рукой. Дым, конечно, резал глаза, но не настолько, чтоб они слезились. Так, пора осмотреть магазинчик. Здесь располагалось около шести столов, по четыре стула на каждый. А у тех, что у дальней стены, не стулья, а диваны. Так-с, на полу уложен коричневый ламинат, по диагонали со сдвигом на половину. Натяжной потолок чёрного цвета, со вкраплениями звёзд, напоминал настоящее звёздное небо. Стены отделаны тёмно-коричневым деревом. Слева от нас располагалась барная стойка с напитками разношёрстными. Вдоль правой стены и стены напротив нас, до двух столов и двери для персонала, стояли стеллажи с товарами для курения: трубки, электронные сигареты, табачные смеси, пепельницы, напасы, портсигары… в общем, всё для того, чтоб сгубить к хуям свои лёгкие.       — Давай-ка спросим у того кренделя, где Скотт, — Эми легонько пихнула меня локтем под бок и указала головой на стойку. Там стоял какой-то невзрачный мужик в синей рубашке. Кроме него, людей было немного. А паранормиков всего трое. Один вамп и два мага. Вамп этот не был Скоттом Ласвеллом. Вообще, под описание, данное мистером Беккетом, идеально подходит Салли. Он-то как раз и смахивает на молодого Скотти Саммерса, времён начала нулевых.       — Guten Morgen, — первым заговорил я с незнакомцем. Тот натянул улыбку и поприветствовал нас на ломаном английском, чем живо напомнил мне Ба-Баха, сдохшего от наших с Ульрихом рук:       — Стравствуйте, герр и фрау. И тобро пошаловать в «Tabak & Pulver».       — Спасибо, — вымученно улыбнулся я. — Слушайте, здесь не было паренька примерно моих лет? Русые волосы, голубые глаза. Он окликается на «Скотт» или «Скотти».       — Nein, — мотнул головой не то владелец, не то просто продавец. — Паренька по имени «Скотт» я не вител.       — А что лежит вон там, на верхней полочке? — Эми кивнула на самую верхнюю полку и для наглядности указала туда пальцем. Мужик пожал плечами:       — Ich weiß nicht, — но поднялся на цыпочках, дотянулся кончиками пальцев до какого-то конверта, чудом не задел бутылки с пойлом. — Конверт! От кого же?..       — От того, кто не знает, что давно существуют телефоны, компы, e-mail, телеграф… — прыснул я смешком. — Наверное, это поздравление с новым 1871-м годом.       Тут уже Эми хихикнула. Возможно, этот конверт — зацепка. Я глянул на лицевую сторону конверта. Так, письмо было от Скотта Ласвелла, адресовано Катберту Беккету… теперь я знаю, как зовут мистера Беккета. Вскрыв конверт, явно склеенный наспех, чуть ли не на сопли, я вытащил оттуда небольшую бумажку и, отойдя с Эмили к выходу, пробормотал:       — Беккет, я не смог тебя дождаться. Та гоп-компания ушла рано. Они собираются встретиться с кем-то в бывшем аэропорту Берлин-Темпельхоф. А именно, в зоне регистрации. Надеюсь, увидимся там… Скотт.       — Тогда следующая остановка — Берлин-Темпельхоф, — уверенно заявила Эми, пошедшая к «туарегу». Я шёл к машине чуть медленнее, думая, кому сообщить о зацепке: мистеру Беккету или Айдан? А может, им обоим?.. Едва я сел на соседнее сиденье, как Эми сообщила мне: — Так, Юдж, сейчас едем обратно домой, берём оружие и боезапас. Походу, будет перестрелка.       — Главное, чтоб нас не положили, как в тире, — буркнул я, достал смартфон и, найдя номер Айдан, подписанный как «Загадочная турчанка», надавил на рисунок трубки в зелёном круге и прислонил аппарат к уху. Спустя несколько гудков я услышал:       — Привет! — только я открыл рот, как Айдан рассмеялась; вернее, её голос, записанный на автоответчик: — Я вас обманула! Это автоответчик. Но вы не огорчайтесь, автоответчики тоже нужно любить. А офицер уголовной полиции Айдан Уйсаль, то есть, я, обязательно вам перезвонит. Говорите после сигнала, — сразу после сигнала от автоответчика, установленного на телефоне Айдан, я произнёс в трубку:       — Привет, Айдан. Это я, твой «хозяин». Как освободишься — поезжай в заброшенный аэропорт Берлин-Темпельхоф. Кажись, Эмили Миллер и мне удалось напасть на новый след культистов Вальбурги Блэк. Их хочет то ли просто встретить, то ли перебить Морской Гангрел по имени Скотт Ласвелл, друг знаменитого вампиролога Беккета. Уж не знаю, слышала ли ты о нём или нет, но мой долг — предупредить, — и после этого положил смартфон обратно.       — Когда скажешь ей?       — Потом, — отмахнулся я. Мы оба знали, о чём конкретно я скажу Айдан. О том, что на самом деле я прекрасно знаю о свойствах своей крови. — Сначала в бывший аэропорт съездим.       — Молодец, определился с приоритетами, — похвалила меня Эми. Она включила магнитолу, а потом, неожиданно для меня, поинтересовалась: — Слушай, а как дела в твоей семье?       — Ну, в принципе, всё хорошо, — неуверенно произнёс я, поскольку не знал, на кой Эми в принципе интересоваться моей семьёй. — Правда, недавно хоронили дедушку с бабушкой по матери. Года полтора назад, в Кресент-Сити. А для чего интересовалась?       — Поддержать разговор хотела, — Эми остановилась перед пешеходным переходом, так как светофор подал красный сигнал. — К тому же, хочу хоть что-то знать о юном Колдуне, которого покорила моя мама. Теперь вижу, что передо мной достойный человек.       — А откуда вам, мисс Миллер, об этом знать? — с нескрываемым любопытством осведомился я, глядя на профиль личика Эмили.       — Богатый жизненный опыт, хоть и не настолько, как у лорда Штрауса. Ты с любовью отзываешься о своей семье, хоть и ворчишь в адрес одного из своих дедушек.       — Да, — признался я, — Рой Флинн, мягко говоря, не любит мою жену. На редкость набожный, чесслово.       — Католик, видать, — предположила Эми, однако я, мотнув головой, обескуражил её:       — А вот и нет. Дедушка Рой протестант хардкорный. Папа с дядей Перси не так строго относятся к религии, вот они и не прививали мне веру.       — Мгм… — Эми надавила на педаль газа, как только загорелся зелёный сигнал светофона. — И в чём это проявлялось?       — К примеру, по воскресеньям никаких походов в церковь. Да и вообще, если ходить туда, то только в том случае, если явка обязательна. Папа с мамой считают, что выходные — это твоё личное время, а не время для Бога. А у меня атеизм с годами только окреп.       — Выходит, у твоих родителей есть мозги, — сделала Эми комплимент моим родителям. — Как и у мамы.       — А она что, тоже не навязывала веру? — приподнял я бровь.       — С чего бы навязывать? Для мамы Бога нет, так что нехер верить в того, кого не существует. Вот и мы с Мэри и Клэр тоже шлём религию в пешее эротическое.       — Как говорится, «Религия — яд. Береги ребят», — подметил я, вспоминая тот увиденный в Гугле советский плакат 1930-го, на котором бабка-верун тащила девочку в церковь. Странно, что не спросила про ВиВи. А ведь ей тупо похуй на веру. Она в этом не разбирается, а лезть в то, в чём она не разбирается, для неё сродни, пожалуй, разговору со стеной. И бессмысленно, и нервы почём зря мотаешь.       Пока мы ехали на одной из улиц, я любовался не только и не столько домами и прочими постройками, сколько самой Эми. Мне в ней нравилось решительно всё: густые брови, тёмные волосы, руки с малость островатыми ноготочками, чарующие глаза с чёрными склерами и ярко-голубыми радужками, светящимися в любое время дня, ноги, формы спереди и сзади… Я так залюбовался Миллер-младшей, что она, не отрывая взгляда от дороги, лукаво так улыбнулась и спросила:       — Что изучаешь, Шерлок?       — Тебя изучаю, — честно ответил я. Одновременно с этим я представлял на месте Эми ВиВи, одетую так же, как она сейчас. Благо сама мисс Велюр не ревновала меня ни к кому, кроме Хокинс. Мы ещё в самом начале отношений, что называется, «договорились на берегу». ВиВи ясно дала мне понять, что Кёрсти — единственная женщина, к которой она меня будет ревновать и желать ей смерти. А на остальных ей тупо по барабану, даже если она вдруг застанет меня с мифической Прародительницей вроде Эннойи, Арикель, Троиль. Что до самой ВиВи, то другие парни ей не были нужны. Не хочет с ними, вот и весь сказ. Зато она не прочь опробовать тех, кого опробовал я. За исключением совсем уж радикальных гетеросексуалок вроде Поллин.       — У тебя ещё будет время изучить меня как следует… — кокетливо улыбнулась Эми. — Если, конечно, твоя жена не против.       — ВиВи ненавидит лишь мою сиршу, Кёрсти Хокинс. Знаешь такую?       В ответ Эми сначала что-то процедила, как я понял, какое-то страшное ругательство. И лишь потом рыкнула:       — Лучше б не знала. Эталонная сирша-кукушка.       — Всецело про неё, — на удивление спокойно отреагировал я. — Карин и Лекси Пеннингсы — её птенчики.       Эми, разумеется, знала об отряда Ульриха, действовавшем в Эл-Эй. Особенно активно мы работали во время эпидемии вируса ярости, Кровавой Охоты, когда пытались поймать ЛаКруа, и изгнания остатков камми из южных округов Калифорнии. На севере работали уже другие ребята. Не менее эффективно, чем мы.       Едва Эми открыла рот, как зазвонил смартфон. Мой. Я поднял указательный палец, достал смартфон из кармана тренча и увидел на экране номер Айдан. Я провёл вверх пальцем по экрану и, прислонив к уху, произнёс:       — Алло.       — Я прослушала твоё сообщение. В одиночку не лезь туда, я приеду с подмогой. Просто жди, ладно?       — Будем ждать, — заверил я Айдан. Про то, что я догадался насчёт её актёрских навыков, я благоразумно промолчал. Выберу подходящий момент, и тогда обескуражу её. Посмотрим, как она отреагирует. Тем приятнее будет увидеть шок на её лице. Бывший аэропорт Берлин-Темпельхоф, Люфтбрюке плац 5, Берлин, Федеративная Республика Германия Тот же день, 12:11       Мы заехали на Люфтбрюке плац со стороны улицы Колумбиадамм и остановились на одном из парковочных мест перед главным зданием аэропорта, некогда бывшего крупнейшим аэропортом если не в мире, то в Германии уж точно. На флагштоках не красовался ни один флаг, парковочные места в пределах аэропорта были пусты. Не считая, конечно, бежевых «Жигулей» пятой модели. Я легко узнал этот седан по передним и задним фарам, отличающимся от таковых у других «Жигулей». Номера немецкие, а не русские.       — Походу, это тарантас Скотти, — озвучил я Эми догадку. Мы оба пока не выходили из «туарега». Ждали подмогу, о которой говорила Айдан. Я обратил внимание на объёмную надпись над главным входом. Она гласила «ZENTRALFLUGHAFEN». Переводилась она как «Центральный аэропорт». Вроде бы ничё особенного. Я даже врубил Прорицание: никого на крышах нет. А вот внутри… я заметил в районе основного зала несколько аур. Насчитал девять: шесть вамповских, две маговских и одна демоническая. Вполне возможно, там ещё больше врагов, под которыми я имел в виду зомбаков. А они-то особо опасны, ведь Прорицанием ты их не увидишь, будь ты хоть самими Ламашту и Атумом.       — Что-то увидел, — не спрашивала, а утверждала Эми. Я, не отрывая взгляда от расхаживающих по залу аур, кивнул ей:       — Девятерых паранормов, шестеро — вампы, двое — маги, а один и вовсе Ану. Уж не знаю, как Скотти собирался с ними разбираться. Кстати… — я прищурился. У Ану, кем бы он ни был, осанка была как у Квазимодо какого-то, словно у него кифоз. Я поделился этим открытием с Эмили: — Ану, видать, горбун.       — Да ладно? — Эми тоже, судя по сосредоточенному взгляду, врубила Прорицание. — Точно. Горбун.       — Как приедет Айдан — сообщу ей.       Мы продолжили из салона «туарега» любоваться памятником немецкой архитектуры, переставшим выполнять свою функцию 9 лет назад. Не знаю, сколько прошло времени, но по стеклу справа от меня кто-то постучал. Я развернулся: это Айдан стучала. В отличие от прошлого раза, она надела более тяжёлый на вид бронежилет, закрыла лицо балаклавой и надела шлем с прозрачным забралом. Но я узнал её по глазам.       Я опустил стекло и нарочито вежливо поздоровался с ней:       — Здравствуйте.       — Здрасьте, «хозяин», — готов поспорить, Айдан усмехнулась под балаклавой. Я присмортелся к кобуре: тот же Walther P99, а за спиной висит автомат с укороченным стволом, похожий на «Эмку», но не являющийся ею. Скорее всего, HK416 или HK417. Она глянула на главный вход в аэропорт вспыхнувшими белым глазами и фыркнула: — Похоже, нас ждёт девять арестантов. Или девять трупов.       — А что за подмога-то? — поинтересовалась уже Эмили, вышедшая из машины чуть раньше, чем я. Айдан и, судя по росту, телосложению и комплекции, Зигмунд молча кивнули на пятерых бойцов GSG 9, которых я узнал по наплечным шевронам с мордой вертолёта и надписями: белой «BUNDESGRENZSCHUTZ» сверху и оранжевой «GSG 9» снизу. А так, все выглядели одинаково: чёрные куртки, штаны и ботинки, защитного цвета шлемы с прозрачными забралами, кажись, C1300H, чёрные броники с надписью «POLIZEI» на груди и подсумками. Шедший впереди всей процессии боец носил пулемёт HK21, у остальных — ППшка MP5SD, карабин G36K, дробаш Benelli M3 Super 90 и автомат SIG 550. А у последнего за спиной виднелась круглая труба для выбивания дверей. Штурмовой таран, если Ульрих не ошибся при описании таких вот труб, которыми и выбивали двери.       — Так, гражданские, покиньте место проведения операции, — скомандовал нам, пусть и не слишком вежливо, пулемётчик, являвшийся, видимо, командиром отряда. Однако Зигмунд осадил его:       — Юджин Флинн и Эмили Миллер — фигуранты дела. К тому же, умеют обращаться с оружием. Будут на подтанцовке, если что.       GSGшники, на сей раз настоящие, рассмеялись, да и я едва улыбнулся. Да и насчёт нашего статуса он нисколечко не соврал. Потерпевшие мы, вот и весь сказ. Вспомнив про Ану-горбуна, я обратился к Айдан:       — Айдан, слушай, один из незваных гостей — горбун.       — Да я и без тебя догадалась. Есть у меня одна мыслишка… — Айдан неожиданно умолкла. Я нахмурился и спросил у неё:       — Что за мыслишка?       — Неважно, — отмахнулась Уйсаль. — Надеюсь, я ошибаюсь.       Я пожал плечами, подождал, пока к парадному входу пройдут копы и GSGшники и только потом поплёлся за ними, вместе с Эми. Мы оба достали пистолеты, сняли их с предохранителя и передёрнули затворы. Если что, захватим трофеи у врагов. Трупам оружие не понадобится. А прикрыть спецназовцев и копов лишним не будет. Поблагодарят нас ещё.       Мы прошли внутрь парадного входа, преодолели несколько проходов и оказались в огроменном зале ожидания. Здесь давно не было ни магазинчиков, ни лавочек, ленты для багажей не работали. Зато работали светящиеся часы на дальней стене напротив. Два эскалатора, меж ступенек, тоже не работали. Глянул вниз и округлил глаза: девятка мужиков в тёмных одеждах и балаклавах на головах стояла и что-то шептала, а вокруг них… двадцать трупов. Все более-менее свежие и целёхонькие. Со мной и Эмили пошли Айдан и Зигмунд, а GSGшники потихоньку потопали на галереи второго этажа.       Я краем глаза увидел, как Айдан слишком внимательно пялится на горбуна, который размахивал руками и, судя по обрывкам фраз на ломаном немецком, смешанном с превосходным английским, отдавал какие-то команды. Мы с Эмили, Айдан и Зигфридом переглянулись и стали медленно спускаться. Едва мы ступили на светлый пол, как девятка прекратила шушукаться и уставилась на нас. Вернее, те, кто стоял к нам мордами лиц. А вот горбун… нет, не развернулся. Продолжал стоять спиной к нам.       — На девять трупов больше… — проговорил горбун. Судя по голосу, довольно молодой. Даже слишком молодой. Я повернул голову влево: глаза Айдан вспыхнули белым, и она парировала:       — Точно не с нашей стороны, Квазимодо.       — Квазимодо… — эхом повторил Ану-горбун. — Так что же вашу девятку сюда привело?       — Мореплаватель Скотт Ласвелл, — ответил я за всех, за что тут же получил локтем под бок. — Он хотел встретиться с вами здесь, в бывшем аэропорту. Его тачка здесь. Но его самого здесь нет. Может, ты скажешь, куда он подевался? Или нам стоит расспросить твоих друзей?       — Последователи культа Тёмной Владычицы верны друг другу, — уверенно заявил горбун. Не знаю, как там Харви и Зальмана допрашивают, но я чуял жопой, что слова горбуна не лишены основания. — Надеюсь, сопляк вроде тебя понимает, что это значит?       — Сломать можно любого, — вставил свои пять центов Зигмунд. — Под пытками ломаются даже самые стойкие.       Вампы — судя по цветам глаз, то ли Ассамиты, то ли Бруха — вскинули свои стволы: в основном, автоматы, хотя у одного в руках был автоматический дробаш с барабаном. Мужик слева от горбуна тоже вскинул оружие. А мужик справа не сделал ничего. Мы не остались в долгу и тоже подняли пушки. Конечно, у нас с Эми всего лишь пукалки ебучие, но ничего. Как GSGшники отвлекут вампов на себя, так мы и разберёмся со всеми, включая горбуна. Вернее, я, Эми и Зигмунд уж точно, потому что Айдан, едва услышав голос Ану-горбуна, опустила ствол HK416. Почему-то. Ладно, и она тоже очухается. Не будет колебаться, нажимая на спуск.       — Не будь таким самоуверенным, нормик, — слегка повысил голос горбун. Что характерно, он продолжал стоять к нам спиной, сгорбленной в три погибели. Он подошёл к мужику справа и легонько похлопал его по плечу, бормоча: — Давай.       Мужик этот начал медленно поднимать руки, растопырив их в стороны. Я немедля выстрелил в него, за что схлопотал пару пуль в живот и левое бедро. Ну а далее началась эталонная перестрелка. С галереи тоже открыли огонь, по вампам и магам. Горбун с невероятной прытью ускользал от шальных пуль. В то время как Эмили, Зигмунд и Айдан стреляли, я, издавая тихие стоны, полз к ближайшему трупу. Вот же я облажался, не взял с собой флягу с кровью… Теперь вот ползу себе, ползу, мучаюсь от боли, ведь пули-то серебряные, не хотят выталкиваться регенерирующей плотью. Вдруг в правую голень попала новая пуля. Я вскрикнул. Вскрикнул и, должно быть, тот, кто пытался меня убить.       Я, преодолевая боль, впился клыками в сонную артерию трупа, принадлежащего невзрачному среднестатистическому мужичку средних лет. Конечно, трупная кровь нихера не вкусная, ощущение, будто бы пью протухший рассол, чудом не вызывающий рвотный рефлекс, но даже она исправно выполняет свою функцию лекарства. Вообще, я не раз и не два пил трупную кровь. Но точно не из трупов с запущенной стадией разложения. Пусть насекомые-трупоеды жрут гниющую плоть и откладывают личинки.       — Вставай! — гаркнула Айдан, протягивая мне HK33 и разгрузку с подсумками для магазинов. Я спешно надел разгрузку. На наше счастье, трупы не ожили. Зато Зигмунд стонал от боли, держась за… обрубок руки. Культя выглядела так, словно рука ускоренно разлагалась. Эмили вырвала клыками кусок плоти с левой руки руки и силой вжала его рот в пульсирующую струю крови, причитая «Пей давай, пей же».       Я как-то пережил подобное лет восемь назад, когда наткнулся на мага-Эвтанатос в Бейкерсфилде. Я лишился обеих рук и мог погибнуть, не приди на подмогу Натаниэль Карвер, британский Гедонист, ныне работающий в МИ-6. Он, пользуясь Стремительностью, отбил магу все внутренности, а заодно пнул умирающего мне под ноги. Я с трудом впился неудавшемуся убийце в шею, трудновато было без рук. К тому же, потребление крови остановило дальнейшее разложение заживо. Примерно тогда же я узнал от Ворон и Психов, что маг-Эвтанатос, убитый нами с Нейтом, пытался отправить меня на тот свет за то, что я кокнул Бруно Джованни, друга его семьи. Подлое эхо господства Камарильи в Эл-Эй, что ещё сказать.       — СТОЙ, КВАЗИМОДО БЛЯДСКИЙ!!! — завопил я, целясь в горбуна и открывая одиночный огонь. Он уворачивался от пуль, словно знал, куда и в какой момент выстрелю. Зарычав, я погнался за ним через весь зал ожидания. Айдан и Эми, обмотавшая руку чем-то, за мной. Если я и Айдан не стреляли, экономили боезапас, то Эми пустила короткую очередь из MP7A1. Пистолет она сунула в кобуру. Разумеется, пули ушли в молоко.       — Врёшь… не уйдёшь!.. — пыхтела Айдан на русском. Казалось, погоня продлится целую вечность, слишком уж быстро он мчался. Особенно для горбуна. Впрочем, он же ж Ану, а не простой человек. Не удивлюсь, если горбун даже не вспотел, как, впрочем, и мы. Судя по окнам слева от нас, мы бежали по «дуге», через которую можно было смотреть на самолёты, взлетающие и приземляющиеся. Да и то, в прошлом, когда аэропорт ещё работал.       Мы бежали и бежали, пока не оказались под гигантским козырьком, защищающим пассажиров, идущих пешкодралом к самолёту, от ветра и осадков. Горбун бежал к вертолёту NH90, стоявшему в метрах восьми от козырька. Судя по опознавательным знакам, вертушка принадлежит Бундесверу. Лопасти на хвосте и корпусе уже вращались вовсю. Горбуну оставалось только залезть в салон и съебаться. Этого допустить было нельзя. Если этот Ану — важная шишка у культистов, он может знать, где находится штаб. А также знать, какая падла из культа заказала попытку убийства Мэри, её «хозяина» и Барби. Ну и знать, что со Скоттом Ласвеллом.       — Врёшь, не уйдёшь… — процитировал я Айдан, припал на одно колено и прицелился в ноги. Нажал на спуск. Держал я палец недолго, как-никак, короткая очередь из серебряных пуль способна его остановить. Надо же, на этот раз попали! Горбун вскрикнул от боли и распластался на бетоне. Кто-то из бойцов Бундесвера — хотя это мог быть и не военнослужащий — спрыгнул с борта вертушки и пошёл на помощь горбуну. Его пристрелил… вставший рядом со мной труп с пылающими белыми глазами, взявший в руки G36 со штатным прицелом. Догадываюсь, кто его оживил.       — Молодец, — похвалила меня Эми, присоединившаяся к перестрелке. Она завалила ещё одного человека, того, кто сидел внутри вертушки и оттуда по нам стрелял из какого-то автомата. Что до пилота, то он, видать, решил пожить ещё, а посему поднял вертолёт в воздух. Мы решили не тратить боезопас, он может понадобиться в схватке с горбуном. «Стингера», «Стрелы-3», «Иглы», «Мистраля» или «Блоупайп» у нас нет. К тому же, я не умею обращаться с ПЗРК. По крайней мере, пока что. Тут Миллер-младшая словно прочла мои мысли:       — Хрен с ним, с пилотом. Мне лично не нравится вон тот Квазимодо, — и указала стволом ППшки на кряхтящего горбуна. А ведь он у нас на глазах вставал во весь рост. Вернее, насколько позволял горб. Мы с Эми и Айдан, а также трупами с зала ожиданий уверенно потопали к горбуну.       — Ты пойдёшь с нами, демон, — скомандовала Айдан, пока её ручные зомбаки окружали горбуна. Тот хихикнул, хотя ничего смешного она не сказала. Вздохнув, горбун развернулся к нам лицом, скрытым балаклавой, и протянул:       — Демон… ты всё больше и больше меня удивляешь, «Айдан Уйсаль», — я про себя подметил, что горбун произнёс имя-фамилию Айдан с нескрываемым сарказмом. — Готова объявить своих детей демонами только потому, что они причинили боль твоим малознакомым приятелям.       — Каких ещё детей? — не поняла Эми, но ствол не опустила. Тогда горбун молча снял балаклаву, показывая лицо красивого, даже малость смазливого паренька, чуть моложе меня. Голубые глаза, короткие русые волосы, на лице и щее ни единой волосинки… Я краем глаза глянул на Эмили: она продолжала целиться в Ану, не теряя самообладание. Что до Айдан, то она округлила глаза и опустила карабин. Нижняя губа задрожала, и она с надломом в голосе охнула:       — Джихангир…       — Какой ещё Джихангир? — я покосился на Айдан. Где-то я слышал это имя, но где — не помню. На ум приходил всё тот же «Великолепный век», но проблема заключалась в том, что я смотрел этот сериал урывками. И то, с субтитрами на нашем языке. А позднее — в русской озвучке. Просто чудо, что сериал нашёл аудиторию в Новой России, как я называл РНСР. И это несмотря на то, что турецкие войска высаживались то в Новороссии, лояльной силам Туркенича, то в Крыму, то на черноморском побережье юга России. Наверное, создателям сериала было плевать на политическую обстановку.       — Единственный и неповторимый Джихангир Османоглу, сын Сулеймана Законодателя, — Ану, которого Айдан назвала Джихангиром, отвесил поклон, насколько мог со своим горбом. Я не преминул ответить:       — Ты? Сынишка Сулеймана? Он же давно сдох. Как и его потомство, окромя Селима. Лучше своё настоящее имя назови, пока мы не нашпиогвали тебя серебром.       — Моё положение позволяет мне не отвечать на вопросы однодневок вроде теб… — его прервала короткая очередь в живот. Стреляла Эми, судя по звукам MP7A1. Айдан резко повернула голову влево и рыкнула:       — Он нам нужен живым!       — Жи… живым?.. — прокряхтел согнувшийся в три погибели «Джихангир». Зомбаки навели оружие на него, готовясь по команде своей хозяйки открыть огонь. Поскольку на улице стояла облачная погода, а облака, естественно, скрывали солнечные лучи, то мы втроём могли пользоваться Дисциплинами. — Не раньше, чем вы Реликварий вернёте.       Айдан отдала телепатическую команду зомбакам, и те, опустив стволы, стрельнули залпом по ногам демона в человеческом обличье. Однако дальнейшее заставило меня аж рот приоткрыть: да, пули содрали кожу, подкожную ткань и мышцы. Но кости… они остались целыми, пули тупо отскочили от них! Такое я видел разве что у гуй-цзинов, когда они пользовались энергией ци и укрепляли скелет. А тут — на тебе! Если я правильно помню, передо мной применение так называемого «Знания Плоти». Вообще, я редко натыкался на демонов. Зачастую на тех, чьи способности, они же Знания, находились в зачаточном состоянии, и чья физическая оболочка была достаточно уязвима для любого оружия. Смертные оболочки уничтожались, а вот сами демоны… я не знал, что конкретно может убить того Ану, что поселился в теле «Джихангира».       Сам «Джихангир», устоявший на костях, регенерировал плоть даже не за секунды, а за долю секунды. Я даже моргнуть не успел! О том, что в него стреляли, напоминали лишь порванная ткань на подолах штанин, да подошвы, оставшиеся от ботинок. В следующую секунду «Джихангир» нагнулся ещё ниже, после чего резко, да ещё и с криком, выгнулся. Теперь у него была нормальная осанка. Я слышал, как со спины раздавались хрустящие звуки, словно горб не то растворяется, не то впитывается в «Джихангира». Вот чую же я шестым чувством, что сейчас нам троим будет несладко. И даже зомбаки не помогут.       — Айдан, дай трупам команду открыть огонь, — шикнул я на «рабыню», незаметно переставшую играть роль подсевшей на Узы. Но зомбаки стояли как истуканы. Я пихнул Нагараджу локтем под бок: — Живо!       Айдан моргнула, и зомбаки, перезарядив оружие ещё до, так сказать, трансформации «Джихангира», открыли по нему огонь. Пули вновь отскочили от костей, с плотью проблем не возникло. Я цокнул:       — Не, так мы точно пролюбим патроны, а ничего этому «Джихангиру» сделать не сможем, — и едва успел зажмуриться, так как нас озарила мощная такая вспышка, способная если не выжечь сетчатку, то ослепить ненадолго уж точно. Я слышал, как Эми пробурчала что-то, а Айдан выругалась на каком-то русско-англо-немецком винегрете. Стоило мне взглянуть на «Джихангира» снова, как я обомлел, ведь никогда раньше я не видел демонов, принимающих так называемую «Апокалиптическую форму», она же «Истинная форма». В принципе, паренёк не особо изменился. Подумаешь, нарастил мышечную массу, как у Шварценеггера, вырос до двух метров, а также спрятал своё хозяйство, впитав его в себя… Тем не менее, я застыл в шоке, не в силах отвернуться от «Джихангира» в его истинном обличье. На нём не было одежды. Вообще.       — А он… прекрасен, — подала голос Эми, тоже пялившаяся на бывшего горбуна. И тут она не ошиблась: не было в моей жизни более прекрасного создания, чем Ану, обозвавший себя сынишкой Сулеймана Законодателя… Наваждение спало, как только на меня справа налетели. Я аж сбил своей тушей Эми, и мы втроём плюхнулись на асфальт. Я повернул голову: это Айдан нас спасла от смерти, потому что там, где мы с Эмили ранее стояли, уже приземлился «Джихангир».       — Не вздумайте смотреть ему в глаза! — прорычала Айдан, помогая встать сначала Эми, а потом мне. Уже громче, во время стрельбы, она проорала: — А ТЕПЕРЬ, ВРАССЫПНУЮ!!! И НЕ ДАЙТЕ ЕМУ К ВАМ ПРИКОСНУТЬСЯ!!!       Спорить мы не стали. Не знаю, как Эмили, а вот я ОЧЕНЬ не хотел знать, что будет, если «Джихангир» в своём обличье дотронется до моей кожи или хотя б тренча. Трупы, ранее подконтрольные Айдан, теперь неподвижно лежали в различных позах. До них не было дела ни Айдан, ни нам с Эми, ни «Джихангиру». Главное — самим спастись, пока не прибудет подкрепление… пока мы с Эмили бежали к другому концу «дуги», я услышал, как мне на смартфон пришло сообщение. Я это понял по характерному звуку. Пока «Джихангир» орал нам «БЕЖАТЬ БЕСПОЛЕЗНО, ОДНОДНЕВКИ!!!», я со всех сил мчался подальше от этого демона. Эми — вместе со мной. Как найдём место, где отдышаться, так сразу же прочту СМСку.       Место это нашлось на одном из лестничных пролётов, едва мы вбежали внутрь. Времени рассматривать обстановку не было, я должен был знать, кто мне прислал сообщение и что в нём содержится. Эми, конечно, вспотела, но не запыхалась, как нормик. Она бросила мне:       — Я посторожу, а ты читай, что тебе прислали.       Я молча прильнул к стене, предварительно повесив HK33 на плечо, достал чудом уцелевший смартфон и нажал на боковую кнопку. На экране высветилось уведомление от… Беккета. А также ещё одно, на сей раз с пропущенными от Максвелла. Не дожидаясь, пока мне снова позвонят, я сам стал звонить Регенту. СМСка от Беккета подождёт, пора запросить помощь у Колдунов. Спустя пару секунд раздался возмущённый и одновременно радостный голос Лдеску:       — Наконец-то! Флинн, ты почему не отвечаешь ни по и-мейлу, ни по телефону?!       — Занят я, Максвелл, — ответил я ему. — Мы с Эмили Миллер и офицером уголовной полиции Айдан Уйсаль наткнулись в бывшем аэропорту Берлин-Темпельхоф на Ану, представившегося Джихангиром Османоглу.       — Только не говори, что этот Джихангир… — Максвелл осёкся. Видать, его озарило, раз он несколько секунд молчал. А я продолжил рассказывать, опустив тот факт, что «Джихангир» сказал «Готова объявить своих детей демонами только потому, что они причинили боль твоим малознакомым приятелям». Ещё я упомянул факт превращения «Джихангира». Как только я договорил, Регент уточнил: — Юджин, а ты часом не прикасался к Джихангиру?       — Нет, — ответил я. — Айдан Уйсаль сказала нам с Эмили, чтоб мы не давали Джихангиру к нему прикоснуться.       — Правильно сделала, — похвалил её Максвелл, после чего протараторил: — Вы с Миллер и Уйсаль старайтесь утомить Джихангира, он не сможет вечно оставаться в «Апокалиптической форме». Я пошлю к вам ребят, они скрутят «Джихангира» особыми артефактами. Мы скоро будем, — и отключился. А я, положив смартфон обратно, тяжело вздохнул и обратился к Эмили:       — Эми, — после её «М?» я процитировал Максвелла: — Нам с тобой и Айдан предстоит погонять Джихангира как следует, чтоб он устал. Максвелл сказал, что он не сможет вечно быть в своей «Апокалиптической форме».       — Главное — не дать ему прикоснуться к нам, — напомнила мне Эми о наставлении Айдан. Я закивал:       — Естесна… Не хочу знать, что будет, если он коснётся меня хотя бы подушечкой пальца.       — Та же херня, — поддакнула мне Эми. Мы проверили оружие. Мне пришлось перезаряжать автомат, так как патроны в магазине закончились, а я в пылу погони не заметил. Повезло, что мы выиграли себе время на проверку основного оружия и разговор с Максвеллом по телефону.       Мы поднялись по лестничному пролёту в тот же коридор, где мы нагоняли «Джихангира». Сам бывший горбун уверенно шёл к нам ускоренным шагом. Именно к нам, потому что я слышал, как он топал голыми ступнями по полу. Правда, шаг был такой, как у мейн-куна, прыгающего вперёд. Всех сразу ушлёпку не удастся поймать. Разделяться с Эми не хотелось, пусть «Джихангир» походит/побегает за нами.       — Ёб! — Айдан, на которую мы наткнулись перед выходом к залу ожидания, выпучила глаза и чуть было не пристрелила нас. — Я ведь могла вас кок… — осёкшись, она немедля спросила: — Вы чё не разбежались?       — Щас подмога придёт, — заверил я Нагараджу и, прежде чем она что-то ляпнет, опередил её: — Колдуны скрутят «Джихангира» артефактами кое-какими. Главное…       — Кхм, — кашлянул за нашими спинами «Джихангир». Я медленно развернулся к нему лицом: он стоял в паре метрах от нас, готовясь сорваться и коснуться своими руками до меня и Эми, стоявших ближе всех. В этот момент у меня аж душа в пятки ушла. Бежать от него? Бесполезно, ему ничего не стоит переловить нас и убить своим прикосновением… если только он реально намерен убить меня, Эми и Айдан. Стрелять? Пули ему были не страшны в человеческом обличье, не факт, что они что-то сделают тому, кто принял «Апокалиптическую форму».       Я, Эми и Айдан смотрели на «Джихангира». Мне стало жуть как страшно, даже в штабе инферналистов на острове Санта-Каталина, в Гриффит-парке и Ньюфаундленде мне было не так страшно, как сейчас. Оружие оказалось бесполезным против этого Ану. Соклановцы ещё на подходе. А если попробовать применить Путь Громовержца? Конечно, я ещё не способен пулять молниями, как Итан или тот же Дарт Сидиус…       Посмотрев «Джихангиру» в глаза, не изменившиеся после превращения, я направил на него правые указательный и средний пальцы и пульнул молнией. Слабенькой, больше смахивающей на молнию графа Дуку, хотя в фильме она хорошенько так приложила Энакина Скайуокера. «Джихангир» вздрогнул, шикнул и даже отступил на пару шагов. Далее я сообразил попробовать применить на нём Тауматургию. А именно, попробовать взять под контроль кровь или ту жижу, что циркулирует в сосудах «Джихангира».       Однако Эми и Айдан открыли по «Джихангиру» огонь. Увы, пули не просто не вредили ему, а как будто поглощались им. Вскоре нас вновь поглотила вспышка. На этот раз меня ослепило ненадолго. А когда я проморгался, то увидел, как к нам подбегает целое отделение Колдунов, одетых как спецназовцы и вооружённых соответственно. У одного Колдуна вообще имелся при себе большой такой череп с футуристического вида шлемом, закрывающим всё, что выше носа. От шлема вниз и к пасти шли два рога. Основной корпус шлема был серым, центральная пластина и кончики рогов — бирюзовые. Глаза закрывались чёрными то ли объективами, то ли визорами, с красными огоньками.       «Джихангир», застывший в позе протягивания ко мне руки, с трудом посмотрел на Колдуна со странным черепом и выпучил глаза. Он пытался что-то промычать, но ему это не удалось. Более того, другой Колдун — вернее, Колдунья, судя по фигуре — взяла под контроль тело демона. Колдун со странным черепом взял и насадил его прямо на голову «Джихангира». Нижняя челюсть захлопнулась. Тем временем «Джихангиру», пытавшемуся истошно заорать, Колдун-кукловод, как я про себя называл тех, кто взял врага под контроль, завёл демону руки за спину. Ещё один Колдун надел на демона странные бело-серебристые наручи. А вскоре — наголенники. Что наручи, что наголенники выглядели так, словно их делали для современных бойцов, а не средневековых воинов.       Я хотел было спросить соклановцев, что это за странные наручи и наголенники, как всё стало понятно без лишних слов: «Джихангир» забился в конвульсиях и давай орать:       — ААААААААА!!! СНИМИТЕ С МЕНЯ ШЛЕМ!!! КТО-НИБУУУДЬ!!!       Голос, конечно, был приглушённым, но всё равно громким. Командир Колдунов, вооружённый MG36, скомандовал своим собратьям и сёстрам, перекрикивая мучительные вопли «Джихангира»:       — Забирайте красавца!       Двое крепких Колдунов повесили за спину свои G36C и HK53, взяли дёргающегося «Джихангира» и потащили его силой к выходу. Пока мы с Эмили и Айдан смотрели, как «Джихангир» продолжает орать, попутно проклиная всех вокруг, к нам подошёл тот самый командир отделения. Он некоторое время рассматривал нас, пока не остановился на мне.       — Так-так-так… — мне показалось или командир реально усмехнулся под балаклавой? — Я про тебя слышал, Юджин Ричард Флинн.       — Поздравляю, — без сарказма произнёс я, смело смотря Колдуну в глаза. — А с кем я, собственно, говорю?       — Натан Мендельсон, — представился командир отделения и протянул руку в полной перчатке. Мы обменялись рукопожатиями. Натан не стал снимать ни балаклаву, ни шлем. Тем не менее, я для себя подметил, что голос у него молодой. Почти как у Маквселла, Ульриха, Салли или Тадда. — Максвелл сообщил мне и нашему с ним сиру, понтифику Шректу, о ситуации с демоном по имени Джихангир Османоглу. Судя по твоему описанию, он — Рабису. То есть, Пожиратель.       — Мило, — хмыкнула Эми вместо меня и тут же задала Натану вопрос, напрашивавшийся сам собой: — А что это ваши гаврики надели на Джихангира?       — Подарок от «Тал’Маэ’Ра», — на лице Эми в эту секунду заиграли желваки. Оно и неудивительно, эти ребята были одними из кандидатов на роль убийц её бабушки и дедушки. — Эти наручи и наголенники не дадут Ану принять «Апокалиптическую форму», даже если он восстановил силы. Ну а шлем погружает в самые страшные кошмары. Некоторые Ану сходят с ума и умоляют дать их носителям умереть. Мол, лучше обратно в Ад.       — А если на меня надеть шлем? — встряла уже Айдан.       — С вами случится то же самое, только ваша психика повредится окончательно, даже Психи будут казаться на вашем фоне нормальными малыми, — отрезал Натан. Наконец, мы подошли к GSGшникам, один что-то записывал в блокнот, а четверо паковали трупы восьмерых паранормов в чёрные мешки на молниях. Оравшего «Джихангира» давно утащили на улицу. Я задал Натану новый вопрос:       — На чём вы приехали?       — БТР «Боксёр». Восемь колёс, тридцать три тонны веса, составной корпус с адаптированной бронезащитой… в общем, для перевозки «Джихангира» — самое то.       — Не боитесь, что Джихангир разнесёт машину? — поинтересовалась Айдан. Ответ успокоил её и нас с Эми:       — Нет. Наручи и наголенники выкачивают силу из демона. Чем сильнее он брыкается, тем быстрее слабеет. Выкачивание сил прекращается, как только он слабеет окончательно и отключается. Так что, как только мы отвезём Джихангира вашего в штаб Шабаша, им займутся соответствующие люди. Вернее, вампы, — тут он зло усмехнулся. Похоже, он или будет участвовать в допросе «Джихангира», или попросит шабашитов дать ему поучаствовать. — Как только передохнёшь после тяжёлого дня, Максвелл вызовет тебя в Капеллу. Будешь в курсе, чем кончился допрос Джихангира. А теперь, мы вас покинем. Мисс Миллер, — Натан легонько поклонился ей, а потом обратился к Айдан, тоже поклонившись: — Мисс Уйсаль.       — А откуда вы узнали наши фамилии? — осведомилась Айдан у уже убегающего Натана, которого нагнали остальные Колдуны. Вопрос остался без ответа. — М-да, ни здрасьте, ни до свидания. Что за люди?..       — Какие есть, — пожал я плечами. Я не защищал Натана, поскольку вообще не знал о нём ничего, кроме имени-фамилии и принадлежности к нашему клану. Вскоре Айдан, примерив на себя роль полицейской, буркнула:       — Завтра я вызову вас обоих для дачи показаний. Дело поручили мне, я и буду отвечать за его успех или провал.       — Ладно, — вымученно улыбнулась Эми, не дав мне решить, что делать дальше. Впрочем, я был не против. Айдан, как та, кому поручили дело культа Тёмной Владычицы, выслушает нас, зафиксирует показания. А вышестоящее начальство, если оно не куплено культистами, сделает всё, что в их силах, лишь бы не дать культу разрастись до международных масштабов. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Почему-то, но хотелось. Сама Эми, заметив, что я смотрю в одну точку и невольно пялюсь на жопень Айдан, легонько тряхнула меня за плечо: — Юдж.       — М? — я вопросительно дёрнул подбородком. А поняв, почему Эмили меня вернула в реальность, хихикнул: — Ой… Засмотрелся что-то на Айдан.       — Я видела, куда ты смотрел, — без улыбки ответила Эми, идя вместе со мной к неработающей ленте для багажей. Мы оба уселись на неё, пока GSGшники просто общались на разные темы. — А вообще, я б на твоём месте ещё раз посмотрела в телефон.       Я знал, к чему она клонила. И помнил, что отложил прочтение СМСки от Беккета. Сейчас был как раз подходящий момент. Я зашёл в «Сообщения», открыл диалоговое окно с номером Беккета и увидел заветное сообщение от него, гласившее:       «Завтра в семнадцать ноль-ноль, вращающийся ресторан в Берлинской телевизионной башне. Узнаешь об «Айдан Уйсаль» много нового».       Ну, вот и всё на сегодня. По крайней мере, для нас с Эми и Айдан, которая, получается, не Айдан вовсе. Мне сейчас не хотелось думать над тем, кто она на самом деле. Добраться бы до дому, до хаты, помыться… Лишь бы от меня не воняло, как от шавки.