Парадокс: Автократия

Мало кому в Сенате понравился подобный поворот событий. Нет, не то чтобы сама мысль о падении Сэнтинела Прайма была кощунственной — втайне многие надеялись, что когда-нибудь в недалеком будущем сами получат возможность принять артефакт Первых: все прекрасно знали, насколько внезапным был дезактив Номинуса. Ведь даже Праймы не вечны, несмотря на всю их силу. И Сэнтинел об этом великолепно знал. Почти весь Сенат был заново собран им при церемонии принятия Матрицы Лидерства и должности Прайма Кибертрона, исключений было чуть больше полутора десятков — уцелевших сенаторов и нобилей. И разумеется, каждый был сам за себя: Сэнтинел никого не приближал, даже верная троица его прежних соратников, Протеус, Децимус и Рэтбэт, теперь были отдалены от Прайма. Протеус за совершенные ошибки рассчитался эмпуратой, а Децимус оказался хитрее, притихнув на все эти ворны. Конечно, были среди сенаторов и нобилей и куда менее лояльно настроенные к политическому режиму Сэнтинела, однако после нескольких таинственных исчезновений и якобы несчастных случаев число их значительно поубавилось. Среди оставшихся главным источником шума и неприятностей всегда являлся делегат от Воса — небезызвестный Старскрим. Когда он впервые заявился в Цитадель, никто даже поверить не мог, что этот выскочка обзавелся статусом делегата, что по сути делало его равным сенатору. Он резко критиковал всех и вся, однако летуна приходилось терпеть — поговаривали, что к нему благоволит сам Аэролорд Воса. Связываться со злопамятными крылатыми никому особо не хотелось. И вот теперь Сэнтинел Прайм пал, поверженный лидером десептиконов. Немыслимо. Невозможно. Невероятно. Условия боя были объявлены публично — запоздалая ловушка для обоих участников. Отказаться и отступить не мог уже никто из них. Когда Сэнтинел вышел из врат Цитадели, облаченный в Апекс-броню, почти у всех членов Сената даже мысли не появилось о вероятности его поражения. Еще бы — ведь он использовал столь мощный артефакт, о котором так или иначе слышали все! Казалось, что победитель уже предопределен, но затем прямо на оптике случилось непостижимое, манипулятор Мегатрона точно направлял сам Юникрон! Любой другой на месте гладиатора уже убил бы своего противника. Мегатрон решил поступить иначе — устроил публичный суд над Сэнтинелом Праймом. И это тоже было невероятной глупостью, ведь все обвинения будет достаточно легко опровергнуть. Да и в чем Мегатрон собрался обвинять Сэнтинела? Кто посмеет выступить с перечислением всех действий Сэнтинела, приведших к жертвам среди кибертронцев? Конечно, глупо было бы думать, что у Сэнтинела нет на манипуляторах чужого энергона, что по его приказу никто никогда не обрывал чьи-то жизни. Но правитель всегда старался сделать все так, чтобы ничего не нашли — в прямом смысле. Одним словом, это будет фарс, который можно затем переиграть в свою сторону, ведь и Мегатрон отнюдь не безвинен. И доказательств найти невозможно: все данные Сэнтинел либо прятал в личный архив, месторасположение которого тщательно скрывал, либо уничтожал. Протеус, пользуясь воцарившей неразберихой, скрылся в неизвестном направлении. Хоть он и находился в опале, однако мог задействовать прежние связи, а что касается финансов — сомнений не было, официальные счета далеко не единственные, где хранились деньги. Протеус хорошо усвоил преподанный Сэнтинелом урок и теперь наверняка затаится где-нибудь, выжидая удобный момент. А может быть, его исчезновение как раз связано с грядущим судом над Сэнтинелом: вполне вероятно, что ради мести бывшему другу Протеус слил десептиконам всю информацию. Те, конечно, искали беглеца, но видно ж было — чисто формально, только для отвлечения внимания. Из всей троицы только Децимус устроился хорошо: он и не скрывал того факта, что готов сотрудничать с новой властью. Впрочем, уж кто-кто, а Децимус всегда умел приспосабливаться к обстоятельствам и все вывернуть в свою собственную пользу. И если первые два места в списках странных сенаторов прочно удерживали за собой Дай Атлас и Шоквейв, то с их исчезновением все перешло к Децимусу. Он прежде не был настолько экстравагантен, шлейф его похождений и вседозволенности был гораздо короче, чем у непревзойденных фаворитов — Протеуса и Рэтбэта. Давно ли Децимус задумал переметнуться на сторону десептиконов? И не был ли он тем самым шпионом, который снабжал информацией вражеское командование? Прямо спрашивать никто не решался, однако прежние коллеги сенатора шептались, обсуждая то, что могло повлиять на такой выбор. И ведь добровольно! Десептиконы относились к сенатору ровно, но было ощутимо видно — ему доверяют куда больше. Однако сам Децимус этим не хвастал, а просто выполнял часть своих обязанностей, взвалив на себя еще и сектор логистики. Куда-то исчезла и помощница Рэтбэта, фем по имени Элита. Возможно, сбежала вместе с Протеусом, решив объединиться, но был и еще вариант — несколько нобилей, приближенных к Рэтбэту, шептались между собой, что из Института кто-то изъял все данные по проводимым там экспериментам мнемохирургов. Могла ли фемка забрать все с собой и скрыться? Такое вполне возможно, учитывая тот факт, что Элита повсюду мелькала со своим шефом и наверняка была посвящена во многие мерзкие вещи, творимые с попустительства Рэтбэта. Файхард в любом случае стремился не допустить раскола среди оставшихся сенаторов и нобилей. Те, кто симпатизировал Мегатрону и десептиконам, уже явили себя. С этими предателями придется разобраться позже. Пока же стоит сосредоточить усилия на сенаторе от Праксуса: Фирфайт, пожалуй, был настроен агрессивнее всего к десептиконам и открыто говорил о том, что правительство его города уже готовится к атаке на захваченный Айакон. Сенатора попросили не покидать пределов жилого этажа Цитадели, на что Фирфайт только зло вздернул вверх дверцы-крылья; жест почти сикерский и выражал то же самое. Вот он точно способен стать союзником. Что касается остальных сенаторов — Файхард был уверен, что удастся склонить большинство к его варианту выбранного пути. Конечно, нечего и спорить, при Нове Прайме был истинный золотой век Кибертрона. Но и сейчас еще не поздно возродить его из ржи и развалин, просто нужно более толковое управление, чем у Сэнтинела. Матрица Лидерства все еще у него, добровольно поверженный Прайм ни за что не отдаст артефакт, однако кто сказал, что он долго проживет? Были определенные подозрения относительно участи Номинуса. Файхард уже и тогда был сенатором — не то чтобы закадычный друг, в отличие от некоторых, но достаточно хороший приятель, чья дружба связана с общими, далеко не самыми законными, секретами. И уж то, насколько быстро Номинус оказался дезактивом после дебатов с Сэнтинелом, наводило на определенные мысли. Прибытие представителей городов было назначено до решения участи Сэнтинела. Сперва следовало обсудить нынешнее состояние дел, потом после этого перейти к первому по важности вопросу, озвучив и второй. Файхард не сомневался: сюда явятся те, кто либо поддерживает десептиконов, либо симпатизирует им. А значит — от всех можно избавиться одним ударом.

***

Золотой город, казалось, в большинстве своем не заметил перемены власти. Кибертронцы покидали убежища, возвращаясь в кварты, улицы снова ожили, заполнились транспортом и альтформами айаконцев. Две группы конструктиконов были заняты сейчас ремонтными работами наиболее пострадавших участков стены и нескольких улиц, прилегающих к площади и Цитадели. Полиции наблюдалось не больше обычного, разве что только одно выделялось из привычной жизненной картины: в небе над Айаконом то и дело пролетали сикерские тройки. Раньше летуны редко бывали здесь, а с ухудшением взаимоотношений между сенатом и Аэролордом сикеры и вовсе покинули Айакон, за исключением Старскрима и его сотриадников. Авиационный отряд Айакона был целиком и полностью представлен аэроботами — конечно, что уж Искрой кривить, они все-таки уступали во многом сикерам. И разумеется, выбор аэроботов оказался ожидаем — летуны всецело выступили на стороне Аэролорда Воса. Сейчас же город патрулировали авиаторы из специально назначенной эскадрильи. Главная цель воздушной разведки — обнаружение конфликтов и наблюдение за границами Айакона. К сожалению, с победой над Сэнтинелом проблемы только набирали обороты. Мегатрон не мог не беспокоиться о судьбе Ориона и Шоквейва. Они там, внизу, и до сих пор не вернулись. Отправить туда снова Хот Рода на поиски хотелось, но увы — опасно, к тому же Шоквейв ясно выразился, что дальше все должен сделать сам. Они ведь оба юникроновски упрямы, так что если кто и способен сделать невозможное возможным — это эти двое. Кроме суда над поверженным Праймом, обострялась ситуация с другими городами. Если Тарн в итоге все же поддерживал десептиконов, как и Вос, то правительство Праксуса открыто объявило о своем неподчинении новоявленному победителю Прайма. К ним в итоге присоединился Гелекс. Колебались или сохраняли нейтралитет Тайгер Пакс и Симфур, Юсс все же высказывал осторожные предпочтения фиолетовой инсигнии. Всех предстояло собрать, выслушать, убедить в своих действиях. И желательно до того, как Праксус сорвется в атаку. Что касается самого Института, то и там уже среагировали на поражение Сэнтинела. То ли кто-то отдал приказ, то ли мнемохирурги и прочие лишенные морали кибертронцы были заранее готовы и к такому варианту, но когда группа десептиконов под руководством Оверлорда прибыла к зданию Института, то во многих лабораториях уже был задействован протокол самоуничтожения, записи об экспериментах стерты, а в расположенных на подземных этажах камерах не осталось ни следа от тех несчастных, чья участь была самой жуткой из всего, что можно только представить. Оверлорд мрачно оглядел помещение, где когда-то располагалась лаборатория Лоуба, в которой они с Трепаном работали. Он не знал, кому досталось это гнездо скраплетов после дезактива старшего мнемохирурга, однако не сомневался: здесь по-прежнему творилось самое настоящее зло. Раньше, им нужно было отправиться сюда раньше, но тут их общий с Мегатроном просчет: Лорд и его создатель решили сперва сосредоточить усилия на Сенате, затем уже взявшись за остальных. Он отправил доклад Мегатрону, а воссианская триада из научной академии крылатых пыталась хоть что-то выцепить из уцелевших компьютерных терминалов. Лорд вспоминал, что там говорил ему однажды Трепан… дублирующая система. Что-то должно автоматически перекидываться в дублирующую систему, которую можно вырубить лишь из кабинета, Лоуб еще хвастал, что теперь будет всегда в курсе экспериментов коллег. Если все сохранилось, то у них будут и доказательства творившегося в Институте с подачи Сената и Сэнтинела. «Трепан, — Оверлорд связался с партнером; благодаря связи их Искр они знали, что друг с другом все в порядке. — Мне нужна твоя помощь, но это достаточно неприятно». Ему и в самом деле не хотелось напоминать лишний раз про Лоуба. Этот шлак заслуживал того, чтобы окончательно исчезнуть не только физически, но и не оставив никакой памяти о себе. «Лорд, ты ведь в Айаконе, — Трепан догадывался, каким может быть вопрос партнера. — Это касается Института?» «Да, — Лорд снова посмотрел на бывшую лабораторию, мимолетно ухмыльнувшись от того, что здесь не демонтировали оборудование, которое он устанавливал. А не могли ли… — Трепан, ты помнишь про дублирующую систему? Данные удалены с основной, компьютерные терминалы чисты, но если хоть что-то сохранилось — то это шанс». Бывший мнемохирург понимал, что сейчас нужны все доказательства мерзостей, творимых с попустительства Сэнтинела Прайма, пусть даже и придется ворошить прошлое, давно минувшее. Жаль, что тот таинственный убийца Лоуба не занялся и остальными его коллегами, Кибертрон явно был бы чище без них. Сам Трепан никогда не имел дела с этой дублирующей системой, однако предполагал, где та могла находиться. А еще он помнил пароли, которыми пользовался Лоуб — удалось однажды подглядеть; стандартный-то был известен всем в лаборатории, а личный наверняка либо был заблокирован после дезактива владельца, либо же его забрал кто-то из остальных мнемохирургов. «Проверьте внимательно стены, — посоветовал Трепан. — И я сейчас сброшу код, попробуйте активировать компьютерный терминал через него». «Ты сокровище», — Лорд, не выдержав, улыбнулся. По счастью, никого рядом не было, поэтому этот момент остался не замечен. Оверлорд вышел из помещения и добрался до сикерских научников, показывая им пароль, отправленный Трепаном. Поиски свидетельств продолжались.

***

За доказательства вины Сэнтинела взялся Дэйспринг — еще один знакомый Мегатрона по гладиаторской арене Каона. По своей профессии Дэй являлся юристом широкой практики, был весьма успешен в делах, но сейчас довольствовался собственной конторой, оставив в прошлом должность преподавателя права в Айаконской академии. Невысокий и изящный обладатель гоночной альтформы и шикарного спойлера за плечами, выдававшего родственность с сикерами или праксианцами, он прямо-таки служил воплощением того, что внешний вид обманчив — цепкий характер, как пасть у шарктикона, и умение подмечать, анализировать и приходить к выводам не зря принесли Дэю достаточную известность, чтобы по одному только имени можно было все понять. Где точно познакомились Дэйспринг и Скайварп — неизвестно, но можно было предположить, что поводом для этого стали скорее профессиональные навыки Дэя, чем его внешний вид. Именно Варп притащил юриста с собой на Арену, объясняя это тем, что приятелю срочно, шлак подери, надо научиться защищать себя. Как после стало известно, Дэйспринга попытались устранить, однако благосклонность Праймаса была на стороне Дэя. Виновных удалось задержать сразу же, однако они оказались только лишь исполнителями: заказчики скрывались куда выше, чем можно было бы добраться, используя законы и правила. Вместо того чтобы свернуть юридическую деятельность и затаиться, Дэйспринг вел себя как обычно — за исключением того, что теперь Варп таскал его на Арену для тренировок. Юристу и оружие установили, сдвоенные лезвия прятались в каждом манипуляторе, а с помощью Хука и нагрудная броня, защищающая камеру Искры, тоже подверглась изменениям. Там и состоялось знакомство лидера десептиконов и специалиста в юридических тонкостях. Дэйспринг оставался на Арене, не участвуя в миссии, его участие было необходимо на следующем этапе. Еще при составлении планов Дэй подсказывал Мегатрону и Ориону, как будет проще поступить с законодательной точки зрения в той или иной ситуации, раз уж они собрались давить на то, что Сэнтинел сам же нарушал установленное законодательство. Идея с вызовом на поединок была тщательно обдумана со всех сторон, подкорректирована — и сработало! Тандера попросили помогать юристу и заодно охранять его, на всякий случай. Дэй был знаком с не только с Варпом, но и со всей его триадой, а молчаливая компания Тандеркрэкера его более чем устраивала. Тандер помогал с документацией, когда надо было перетащить стопки датападов и планшетов, Дэй порой вслух зачитывал те или иные моменты сконструированной обвинительной речи, Тандер высказывал то, что на его взгляд звучало не так. Пару раз в архив, куда они засели, заглядывал Варп, комментировавший последние новости, но в остальном было тихо. Лично Тандеру не нравилось подобное затишье, сикерская интуиция буквально вопила о грядущих проблемах. Не может все идти так хорошо, как сейчас! Либо Сенат устроит что-нибудь, либо же будет попытка освобождения Сэнтинела. Такой вариант рассматривался — даже ожидался, но не потому, что были желающие освободить поверженного лидера Кибертрона, а потому что существовала возможность использовать этот маневр в качестве отвлечения. Сам по себе Сэнтинел уже не нужен никому из Сената, они все видели, как победу вырвали из его манипуляторов, и готовы как скраплеты накинуться на проигравшего. Сэнтинел сейчас очень подходит либо как виновник всего, либо как жертва, особенно если «случайно» погибнет при попытке побега. Старскрим в этом был согласен со своими сотриадниками. Пусть он и не курировал охрану лидера десептиконов, с которой неплохо справлялись другие, сикеры были предупреждены и дежурили постоянно, сменяя друг друга. Подлая натура большинства сенаторов и нобилей была более чем знакома Старскриму, поэтому он тоже не сомневался — бывший Прайм обязательно на что-нибудь да пригодится, так что даже будет разочаровывающе, если Сэнтинела так и оставят в тюремной камере до суда, полностью исключив из планов. Мегатрон понимал всю возможную опасность. Сэнтинел должен благополучно дожить до вынесения приговора, сполна ответить за все свои поступки. И это слишком высокая ставка, чтобы дать возможность использовать его как приманку. Даже если побег и состоится, то накрыть получится только исполнителей, заказчики же прочно обосновались пока в Сенате. И после суда нужно будет взяться за их общий с Орионом проект по реорганизации правительства. Пусть города выберут себе новых представителей, которые и станут ядром Сената, назначая затем отвечающих за те или иные департаменты и сферы деятельности. И уже затем будут проведены общие выборы нового лидера Кибертрона. Уже поступали первые результаты изысканий Дэйспринга — он оказался не промах, особенно учитывая, что Саундвейв смог вытащить для него всю настоящую документацию Сената из Телетраана, подготовленного ими архива данных. Телетраан…еще одна процессорная боль и живое доказательство аморальности и жестокости. Они все еще были живы, Искры и процессоры функционировали, но самовольно ушли в глубокий стазис, даже связист с трудом ощущал их процессорную активность. Дать им существовать в таком искалеченном виде было бы слишком жестоко, шансы вернуть хоть кого-то из трех к нормальному существованию — очень и очень малы, однако Мегатрон попросил Хука и Фарму попробовать просчитать даже такую вероятность. Трепана можно потом привлечь, как закончит приводить в порядок того молодого праксианца. Психотерапевт вроде Ранга тоже может потребоваться, но пока тот пусть остается на Арене, под защитой. А сейчас предстояло сделать еще одно дело. Впервые за все время Мегатрон поднялся в рабочий кабинет Сэнтинела. Именно его, а не традиционный, предназначенный для Праймов Кибертрона. Мегз еще ни разу не был здесь, хотя помещение обыскивали под наблюдением Саундвейва и Дэдлока, обезвреживая ловушки и вырубив систему безопасности. Все важное забрали, включая датапады, старинные книги, коих оказалась целая коллекция, личный компьютерный терминал. Попутно были обнаружены и тайники, документацией из их содержимого занялся Хот Род. Рыжий нионец занимал сейчас офицерскую должность наравне с другими, отвечая за координацию десептиконов, однако опыт работы с отчетами и прочим тоже имел. Можно не сомневаться, здесь пряталось совсем неважное или только то, чем легко пожертвовать в качестве отвлечения. А то, что можно было бы использовать против Сэнтинела, либо уничтожали, либо прятали куда более тщательно. Сверженный правитель Кибертрона оказался тем еще коллекционером. Кроме старинных книг, тут располагались еще затейливые вещицы, интересные своей древностью, органические раковины моллюсков, привезенные с дальней колонии, предметы искусства, чье место не в частной коллекции, а в галерее. Всю левую стену кабинета занимала собой огромная фреска, и у Мегатрона даже мелькнула мысль, что создали ее не иначе как во времена тех, кого она изображала, — Тринадцати Праймов. Не то чтобы их изображения стали теперь редкостью, просто давние герои давно минувшего прошлого отодвинулись на второй план жизни: сейчас было не до древних легенд и сказаний. Но даже так можно было оценить красоту этого творения. На стенах располагались еще три картины, на которых были изображены сцены из прошлого: Айакон, освещенный светом звезды так, что теперь как никогда раньше становилось очевидным его второе название — Золотой город; один из первых Праймов, принимающий Матрицу Лидерства в манипуляторы; и снова Айакон. Центр кабинета занимал огромный стол — органическая порода, не металл. Возможно, он тоже был привезен из какой-нибудь колонии, пока связь с ними поддерживалась, и явно не принадлежал хозяину кабинета. Затем Мегатрон обратил внимание на коллекцию древних монет, которые были в ходу еще задолго до Новы Прайма. Он некоторое время рассматривал каждую монету, пытаясь понять, какому городу или колонии они могли принадлежать. Было видно, что особое внимание уделялось коллекциям статуэток и скульптур: некоторые из них были выполнены из камня, другие — кристаллические, изображающие то застывшего в вечном полете сикера, то зверокона, готового броситься на добычу, то безликого рыцаря до-праймовских времен. Стоило признать, с каким мастерством были выполнены эти произведения искусства. Вряд ли все это попало в манипуляторы Сэнтинела законным путем. Что-то могло перепасть от Номинуса «по наследству», что-то дарили. Учитывая уже открывшиеся обстоятельства контактов Сэнтинела с личностями, крайне далекими от какого-либо закона, не удивило бы и то, что некоторые из этих вещей могли быть своеобразными трофеями, победными итогами каких-либо темных дел. Раз Сэнтинел такой коллекционер, то мог ли он заинтересоваться и кибертронцами с выдающимися возможностями? И отсюда все его сотрудничество с Институтом, ведь там могут найти таких кибертронцев и… творить всю ту мерзость, о которой рассказывал Саунд, то, что сделали с Глитчем — и как пришлось затем поступить Скидсу, Виндчарджеру и Трейлбрекеру. Вполне в стиле этого юникроновского выродка. Еще занимал вопрос Апекс-брони. Доспехи сейчас находились у десептиконов, в их временном штабе. Изучить их тогда хотел Орион, но все откладывал, решив вернуться к этому вопросу позже. А теперь — вернется ли? Мегатрон все еще не желал допускать мыслей, что от друзей ничего уже не осталось в подземных катакомбах, а каким-то невероятным предчувствием ощущал — это точно не конец для Ориона и Шоквейва. Если уж кто-то и может сделать настолько невозможное, так они вдвоем. Мегатрон остановился перед огромным панорамным окном. С такой высоты открывался вид на весь Айакон. Должно быть, Сэнтинелу нравилось считать, что весь город лежит в его манипуляторах, но Мегатрона такое чувство не прельщало. Он ничуть не желал становиться кем-то, кто может занять это место, этот кабинет и вот так же стоять и смотреть на город.

***

Работа с десептиконами ничуть не противила жизненным принципам Проула. И как оказалось, ничуть не отличалась от прежней службы в спецотряде Пакса или, еще раньше, работы в полиции. По крайней мере, Проул точно видел пользу от своих действий, совсем как когда-то, до своего разочарования. Десептиконы тоже оказались совсем не такими, как рисовало их общественное мнение, транслируемое Сенатом: никаких зачисток несогласных, никаких таинственных исчезновений с последующим дезактивом, не было также угроз или арестов. Десептиконы относились к гражданским равно, стараясь уходить от любых попыток спровоцировать, и казалось, всецело разделяли устремление Мегатрона построить равное будущее для всех — где нет никаких различий между кибертронцами разных альтмодов, где в первую очередь смотрят на таланты и навыки, а не на счет в банке и происхождение. Что касается самого Проула, то он бы Искру продал Мегатрону за искоренение праксианской программы восстановления численности, чтобы больше никто из молодых праксианцев не прошел через то юникроново пекло, доставшееся Проулу в жизни. Самого себя бывший полицейский ничуть не оправдывал: чужого энергона на его манипуляторах много, и за это он готов ответить. Постепенно отпускала тревога за состояние Блюстрика — Джазз уже умотал на Арену с помощью Скайварпа, сикера-телепортера, и постоянно держал Проула в курсе состояния Блю. С ним работали как Трепан, так и Ранг — мнемохирург и психотерапевт, объединившись, показали довольно-таки неплохие результаты. Джазз и Проула звал в Каон, хоть на время, Блю спрашивал о старшем брате, однако пока Проул не хотел тревожить бывшего наемника и Блю: их искровой связи нужно время на восстановление и укрепление, а там Джазз сможет окончательно вытащить своего партнера. А у самого Проула еще есть дела тут. К его удивлению, близнецы легко вписались в новый порядок, найдя общий язык со многими десептиконами. Даже признанный хищник Дэдлок только хмыкнул, проворчав потом что-то про толк. Близнецы, бывало, пропадали где-то с Хот Родом, а еще казалось — Сайдсвайп и Санстрикер умудряются быть в нескольких местах сразу. Они моментально спелись с Скайварпом, не забывая при этом и о своих обязанностях: патрулирование улиц, доклады, несколько раз приходилось совместно с десами разнимать драку. А недавно оба явились с порядком ободранной броней — как оказалось, их отряд попал в засаду просенаторских сил. Тогда удалось узнать много нового, в частности и о том, что кто-то из Сената еще пытается переиграть ситуацию в свою пользу. Об инциденте было сразу же доложено Мегатрону, расследование передали Дэдлоку и Хот Роду, а к ним присоединился и Проул. Вот и сейчас вся троица только-только вернулась в полицейский участок, где продолжали базироваться десептиконы. Хот Род смог выйти на след подозреваемого, его удалось задержать и доставить для беседы. Именно что для беседы, допросом или иными методами десептиконы не действовали — опять-таки, в противовес всему тому, на что Проул насмотрелся за время работы в полиции и спецотряде. Когда он спросил у Дэдлока почему так, тот лишь хмыкнул: «У нас есть Саунд». Про телепатический дар связиста Проул лишь слышал до этого, но никогда не видел подтверждения этой особенности. До этого он считал, что дополнительной оптикой служат кассеты, сообщающие Саундвейву обо всем, однако теперь лично удалось убедиться: Проул присутствовал при разговоре Хот Рода и Саунда с задержанным. Со стороны казалось, что кассетикон просто стоял в углу, внимательно слушая, однако не прошло и нескольких мгновений, как Саундвейв произнес, что доказательства уже найдены, после чего ушел из помещения. Следом за ним последовал Хот Род, поманив за собой Проула. Вот и все, миссия выполнена. Дэдлок утащил за собой куда-то Саундвейва, а как потом пояснил рыжий нионец, связист не особо любил часто пользоваться своим даром, но сейчас особый случай — кажется, они вышли на след того, кто мог стрелять в Ориона и Мегатрона. И все же, оказавшись в участке, Проул не удержался от того, чтобы зайти в свой прежний кабинет. Здесь он когда-то работал с Хромом: они составляли отчеты, выезжали на место преступления, искали виноватых, бесили друг друга после своего расставания, но продолжали работать в паре, великолепно зная навыки и возможности друг друга. Что стало теперь с бывшим напарником? О нем не было никаких вестей, пожалуй, еще до начала десептиконского восстания. Последний раз, когда они вообще виделись — это когда Проул, узнав о переводе в новое подразделение, пришел сюда забрать немногочисленные вещи. Подойдя к своему рабочему месту, праксианец чуть улыбнулся. Тут точно ничего не менялось за эти ворны, и новый хозяин кабинета был явно такой же аккуратист, как и сам Проул. Но хотелось бы вернуться сюда? Или заниматься и дальше той же работой, что и в отряде под руководством Ориона? Проул честно отвечал самому себе, что совершенно не знает, чем бы хотел заняться. По сути, никаких мирных профессий он не знал, да и можно ли найти себя в совершенно другой сфере деятельности, чем то, чему учился и познавал в совершенстве? — А, так вот он где! — раздалось от дверей. Проул обернулся, увидев Санстрикера и Сайдсвайпа. На Искре стало вдруг теплее, и он искренне улыбнулся близнецам. — Все хорошо? — спросил Сайдс, сразу заметив, как поджаты дверки праксианца. За время общения с ним оба меха немного научились разбираться в праксианском языке жестов и понимали, к чему такое положение дверок. — Да, — кивнул Проул. — Просто задумался о прошлом. И немного о будущем. — Прошлое может быть разным и порой не слишком хорошим, — заговорил Санни, делая шаг к Проулу. — Однако будущее — это совсем другое. — И мы оба надеемся, что все же у нас есть это самое будущее, — Сайдс встал рядом с братом. — Мы оба не отказываемся от своего решения, ты уже давно запал в самую Искру, самую суть. Проул вздернул дверки вверх: они снова вернулись к этому разговору. Близнецы и сами нравились ему, нравился их напор и уверенность, это отличало Сайди и Санни от всех прочих любовных интересов праксианца. Стоит ли поддаться зову Искры и довериться? Не затянут ли в плохое близнецов его секреты и порывы натуры? Проул великолепно отдавал себе отчет, что он отнюдь не хороший мех, и отчасти из-за этого стремился держать остальных подальше от себя. Хватит ему печального опыта с Хромом. — Упрямцы, — провентилировал он, глядя на Санни и Сайди. — Вот зачем вам такой, как я? — Нужен, — просто ответил Санни. — И не бойся поверить Искре, хотя бы раз. Ведь она отзывается на нас. Они оба молча шагнули к Проулу, потянувшись своими энергополями — осторожно, аккуратно, стараясь согреть. Проул перестал наконец-то сдерживать себя, раскрывая свои энергополя. Первым протянул манипулятор Сайдсвайп — только прикосновение пальцев к броне, ничего более. Проул чуть притушил оптику, расправляя дверки, Искра словно вспыхнула ярче, откликаясь. Просто объятия, но это обжигало, и пожалуй, впервые за много ворн Проул мог почувствовать себя живым, цельным. Близнецы свой выбор сделали, он — тоже. Смоукскрин, кажется, совсем не против считать их родственниками, во всяком случае, они отлично спелись и поладили даже в такой сложной ситуации. Да и относились к красно-желтому дуэту не как к заигравшимся мехлингам-стажерам, а как к полноценным полицейским — как успел разузнать Смоук, Санни и Сайди действительно ждет повышение: новоявленный начальник айаконской полиции, хорошо помнящий близнецов, уже подписал необходимую документацию. Официально постановление принимало силу с подписью из Сената, однако учитывая обстоятельства, хватило электронной подписи только одного сенатора.