Парадокс: Автократия

Три ворна минуло с того момента, когда следующим Праймом стал Сэнтинел. Ни для кого из числа уцелевших сенаторов это уже не оказалось сюрпризом, как и для тех, кто более-менее разбирался в политической обстановке. Сэнтинел желал быть Праймом – и он методично шел к своей цели, устраняя любые препятствия на своем пути – такие, как прежний Прайм, Номинус, или сенатор Протеус, ставший требовать слишком многое и поплатившийся за это унизительным для него наказанием Эмпурата. Многие знают. Но не говорят, опасаясь за свой актив. Политика Сэнтинела в значительной степени отличается от былого и куда более… агрессивна. Прайм с трудом терпит беспорядки, которые в последние ворны вспыхивают в различных городах Кибертрона – его солдаты, элитные спецотряды и полиция брошены на усмирение этих мятежей. Каон и его гладиаторская Арена, город в городе, давно уже является процессорной болью Сэнтинела Прайма, но открыто выступить против Мегатрона он опасается. Разведка работает неплохо, донося данные о лидере провозглашенной фракции десептиконов. Десептиконы… Обманутые. Преданные теми, на кого было можно положиться, чтобы не бояться за свою судьбу. Недовольные новым порядком, осуждающие царящее утверждение, что лишь высшим слоям кибертронского общества позволено все – остальные же должны выживать как умеют. Они и выживали. Бывшие шахтеры, солдаты, которых выкинули из армии по различным причинам, бродяги, отчаявшиеся выбраться из того тупика, в который сами же себя и загнали, разочарованные в нынешней политике – вот кто стекался под знамена Мегатрона, находил приют за стенами Арены. Давно уже там не проводились гладиаторские поединки, не раздавались крики и вопли зрителей, требующих энергона павшего бойца. Нет, Мегатрон держал все под контролем: ему подчинялись, признавали требования справедливыми и видели в нем того, кто поведет их всех в куда лучшее будущее. Выжечь бы их, уничтожить эту заразу, что хуже ржавчины охватывает население Кибертрона! От одной напасти повезло избавиться – орден Круга Света ушел с планеты два ворна назад, забрав с собой не только рыцарей и пожелавших к ним присоединиться, но и всю библиотеку, оружейную, все секреты, столь тщательно охраняемые Дай Атласом. Сэнтинел, когда узнал об отлете, был в ярости – шлак подери, такой отличный шанс заполучить все ускользнул из манипуляторов! Однако пришлось признать, что с исходом ордена стало действовать гораздо легче. Теперь проблемой оставались только десептиконы, которым недолго еще оставалось существовать. С колониями тоже возникли проблемы. Часть из них явно не была довольна политикой и методами Сэнтинела, некоторые же просто, без объяснения всяких причин, оборвали контакты с метрополией. Впрочем, насчет мятежных колоний у Сэнтинела были свои планы. Но требовалось сперва навести порядок на Кибертроне и лишь потом заняться всем остальным. В последнее время еще одним источником проблем становился Нион. Небольшой город, совсем рядом с Айаконом – и в донесениях мелькали сообщения, что там обосновались десептиконы. Нелегально продавали оружие, агитировали за принятие десептиконской инсигнии, мешая полиции и остальным жителям города. Требовалось срочно решить эту проблему, и у Сэнтинела даже был на примете вариант ее решения.

***

Для Ориона Пакса все кардинально изменилось за прошедшие ворны – начиная от нового назначения и заканчивая глухой тоской по исчезнувшему партнеру. Если раньше Пакс был просто офицером полиции, то отныне его правоохранительная деятельность была совсем иного рода, и не сказать, чтобы слишком нравилась полицейскому: куда более специфичный вид преступности – терроризм. Задачей был поиск, выслеживание, пресечение террористических актов, охрана закона, который Орион поклялся защищать. Пакс ныне работал не один, а с командой. Учитывая его привычки одиночки, срабатываться пришлось долго, как и доказывать свое право руководить отрядом. Из всех Орион более-менее знал только Проула – но и тот изменился, стал другим. Праксианец потерял свою работу следователем, едва не угодил в тюрьму, но вместо этого оказался в команде Пакса, ничуть не довольный этим фактом. Сторонясь всех остальных, все время оказываясь в отдалении, Проул тщательно выполнял свою работу, пресекая все попытки разговорить его или разузнать о прошлом. Раньше таким Проул не был: Орион по рабочим делам пересекался с ним и общался. Нынешний же Проул был более холодным и отстраненным, чем три ворна назад. Чем и кому не угодил Бамблби – приходилось только гадать. Едва-едва закончивший Академию молодой мех сразу же оказался в отряде Пакса и изо все сил старался выполнять поставленную задачу. А вот Айронхайд и не скрывал, за что получил тут свою «ссылку» – уж больно далеки его политические предпочтения оказались от главенствующих. Хаунд вызывал маловато доверия: некоторые его повадки слишком напоминали военных поисковиков – ищеек, как прозвали подобную специализацию в народе, – и Айронхайд пару раз высказывал, что Хаунда отправили сюда шпионить за ними всеми, докладывать о каждом шаге или слове. Сильверболт – летун, их воздушная поддержка – казался единственным, кто оказался тут добровольно, просто загоревшись самой идеей подобного отряда. Несмотря на некоторое ворчание в его сторону от колесных, Орион признавал, что во многих заданиях без помощи Сильверболта было бы не обойтись. Крылатый всегда проявлял оптимизм, этим отличаясь от многих остальных в команде, разве что Бамблби не всегда поддерживал привычно-мрачный настрой. …Нион являлся небольшим городом и, конечно же, никак не мог сравниться с блистательным золотым Айаконом, однако по уровню криминальности медленно, но верно достигал мрачной славы Каона. Поэтому неудивительно было, что торговцы оружием, незаконными присадками и прочим обосновались в Нионе, чувствуя себя как дома. Местные же жители давно не доверяли собственному правительству, уже потеряв всякую надежду на то, что ситуация начнет меняться в лучшую сторону. Так что было логичным, что многие из них примкнули к десептиконам в надежде на то, что теперь-то точно жизнь начнет меняться. Хуже уже точно быть не может. Орион еще раз перечитал характеристику меха, на задержание которого их отправили. Свиндл был известен и до этого, однако с наступающим все ближе энергетическим кризисом и ухудшением уровня жизни кибертронцев его талант нелегальной торговли расцвел с новой силой. Свиндл был тем, кто мог достать, казалось, все, что угодно – информацию, оружие, незаконные присадки и прочий шлак: только плати – и все будет. Хаунд уже выследил Свиндла и уверенно направлялся в ту сторону, где скрывался торговец с нелегальной деятельностью. Хайд радостно проворчал о том, что ему надоело торчать тут и маскироваться, Бамблби же больше оглядывался по сторонам, отмечая то, как к отряду относятся местные обитатели – тут даже и не надо сомневаться, что в них видят своих врагов. «Значит, все гражданские здесь являются по умолчанию преступниками? — не унимался Бамблби. — Такими же, как Свиндл?» «Они все на прицеле моей пушки, — отозвался Айрон. — Чуть что – в шлак тех, кто нам собирается помешать». Проул не вмешивался в разговор по связи сокомандников, словно бывшего следователя тут и не было. Однако это не означало, что праксианец не работает – он, пожалуй, даже раньше Хаунда засек сигнал десептиконского торговца. Ищейке же ничего не оставалось, как подтвердить: «Да, сэр, Проул прав – он в этом здании. Действуем согласно плану?» «Именно», — ответил Орион. Но не все оказалось так просто: стоило лишь изменить альтмод и сделать несколько шагов в нужную сторону, как окружающие и сами выхватили оружие. Даже можно и не уточнять – именно его продал Свиндл через криминальную сеть Ниона. — Вы являетесь нарушителями седьмого кибертронского закона, статьи 5, третьего подпункта, — произнес Орион, доставая свой лазерган и держа его на виду. — Прошу сдать ваше оружие и ждать сопровождения в тюрьму для дальнейших выяснений обстоятельств. — Тебе самому не противно так говорить? — неожиданно поинтересовался Проул. Впрочем, прежде чем Орион смог ответить праксианцу, раздался выстрел – это Бамблби выстрелил в одного из нионцев, который выкрикивал возмущенные возражения против сэнтинеловской политки и его верных прихвостней. — Бамблби! — воскликнул Орион. — Зачем?! Мы же не должны нападать на гражданских! — Мелкий молодец, — хмыкнул Айронхайд, вскидывая свою пушку и готовый разобраться с остальными. — Дело пошло хорошо. Однако происходящее не успело перейти в перестрелку с нионцами – небольшой юркий автомобиль, на капоте которого гордо красовался десептиконский знак, промелькнул мимо, собираясь удрать, пока остальные не поняли ничего. «Сэр, я его засек! — раздался по общей линии коммлинка голос Сильверболта. — Продолжаю преследовать». Свиндл и не собирался дальше использовать альтмод, резко трансформировавшись в базовый режим; десептикон выхватил лазерганы, открывая стрельбу по своим преследователям. — Немедленно защищайте гражданских! — рявкнул Проул, стараясь обойти и подобраться с другой стороны к Свиндлу. — Тебе вынесены обвинения в пособничестве террористической организации! — Орион уклонился от выстрелов. — Сдавайся, отступать уже некуда. — Идите к Юникрону! — Свиндл и не собирался так просто расставаться со своей свободой. —Марионеткам Сэнтинела никогда не найти нас! Никогда не остановить Мегатрона! — От правосудия… — Орион двигался вперед, не обращая внимания на выстрелы, сейчас они не помеха для представленной цели. — Ни тебе… ни твоим друзьям – не уйти! Последнюю фразу Орион сопроводил мощным ударом кулака в корпус Свиндла, сумев-таки достать десептикона даже и без оружия. — Огромное тебе спасибо, Пакс… — неразбочиво прохрипел Свиндл, вжимаемый в стену здания. — Теперь все эти меха – десептиконы. Они увидели, на что способны такие, как ты, такие, как автоботы. Нравится быть марионеткой, а? — Проул, вызывай патрульных для препровождения подозреваемого в тюрьму, — произнес Орион, отходя от полуоффлайнового Свиндла. — Мы здесь сделали все, что могли. Ощущение неправильности происходящего так и не оставляло его. Да, все выполнено по закону, преступник должен ответить за содеянное, но… именно вот такое «но» и терзало где-то внутри Искру Ориона сомнениями. Мог ли Мегатрон действительно предать их дружбу, ничем не обмолвившись в разговорах о том, что его бойцы-гладиаторы перешли допустимую грань? Или же это действует какая-то группировка, отличная от других десептиконов? Вполне возможно, что допрос Свиндла это покажет. — Сэр, — Бамблби окликнул Ориона. — Мы возвращаемся или же дальше патрулируем? Просто Проулу тут показалось кое-что. Для Ориона не было секретом, что Бамблби не особо жалует черно-белого праксианца и порой не может сдержать глоссу в его присутствии. Желтого меха спасало только то, что сам Проул не обращал на него никакого внимания, кроме рабочих моментов. — Да, возвращаемся, — ответил Орион, и направился туда, где мелькал сигнал Проула. Бывший следователь обнаружился на другой стороне здания. Еще до того, как красно-синий мех подошел к нему, Проул повернулся и произнес: — Свиндл действовал тут не один. Похоже, что здесь было нечто вроде перевалочного пункта, имеется достаточно следов для подобного вывода. И когда мы задерживали… точнее, ты избивал подозреваемого, а Бамблби открыл стрельбу, то я засек кое-что. — Сообщник Свиндла успел скрыться благодаря суматохе, — понимающе кивнул Орион. — Кстати, Пакс, — Проул вздернул дверцы вверх. — Почему ты так поступил? — Мы должны были задержать его любой ценой. — Даже той, где мы порой ничуть не хуже сенаторских марионеток? — Проул чуть прищурил оптику. — Ты ведь раньше был не таким, в меру суровым и справедливым, но более… мягкоискровым, что ли. Даже если в прошлом кроется какая-то потеря, то это не оправдание вести себя так сейчас. — Не оправдание вечно держаться в стороне от всех? — вопросом на вопрос ответил Орион. — Идем, нам пора возвращаться в Цитадель. — Как скажешь, — произнес Проул, однако его дверки так и были задраны высоко вверх. Праксианец умолчал кое о чем. Он успел определить, кому принадлежал упущенный сигнал. Конечно, вероятность мала, но чем Юникрон не шутит? «Джазз, — Проул связался с еще одним бывшим полицейским. — Где сейчас твой брат и его кассеты?». Изменения последних ворн не обошли стороной даже Джазза. Какое-то время он работал в Цитадели Прайма, перейдя туда из полиции, но надолго там не задержался, предпочитая сейчас перебиваться наемничеством. Проул время от времени пересекался с ним; разговор каждый раз не получался, и оба меха чувствовали себя некомфортно друг рядом с другом. Каждое слово могло запросто превратиться во взаимные обвинения, а там и даже до драки дело недалеко. И Джазз… Джазз справедливо мог обвинять Проула в случившемся – именно его вина была в том, что Блю забрали. Доигрался, слишком расслабился, понадеялся, что с наказанием Протеуса все миновало – и расплатился за это. Попытка узнать, что с Блюстриком, и стоила Проулу работы, но он был готов заплатить такую цену. Однако дальнейших следов так и не удалось найти, даже не известно осталось, куда Блюстрика увезли из Айакона – можно было только утверждать, что он жив, уж это Проул знал хорошо. И боялся даже представить, что могли или уже сделали с его младшим братом. Шлак подери, Блю ведь не заслужил всего этого! …Орион же покидал Нион с сомнениями. Разговор с Проулом всколыхнул в его Искре прежнее недоверие к центральной власти. Орион и сам видел, что творит Сэнтинел, но не было возможности не подчиниться закону, который всегда был представлен Праймом. Бросать все и переходить на другую сторону… да, были порой такие мысли, но их упрямо вытеснял долг. То, что творится сейчас на Кибертроне – куда хуже, чем было при Номинусе, но без поддержания порядка все скатится в анархию, с которой не справится даже Прайм. А задача таких, как Орион – удерживать мир, замерший на краю. Вновь вспомнился Шоквейв. Пропавший без вести партнер был жив, вопреки всем опасениям, но Орион по-прежнему не мог даже предположить, где же сейчас бывший сенатор. Сейчас, через столько времени после их последней встречи, на Искре уже было не так больно из-за поступка Шоквейва, но все еще очень тоскливо: это не жизнь – так, лишь существование, когда рядом нет второй половинки Искры. И будь такая возможность, он обязательно дал бы о себе знать, намекнул, где же искать. Жители Ниона настороженно наблюдали за отъездом группы Прайма и полицейских, увозивших Свиндла. Доверия к представителям сэнтинеловской власти у них давно уже не было: слишком много плохого пришлось пережить из-за новых законов и измененной политики. Сэнтинел ничуть не заботится о своем народе, как это делал бы настоящий Прайм – лишь о небольшой части избранных, аристократии, которым, как и сенаторам, можно все; они не знают и даже не задумываются о том, как это – каждый день бороться за свое существование, даже не жизнь, при постоянной нехватке энергона и облав «усовершенствованных» полицейских отрядов. Совсем иное дело – Мегатрон. Словам гладиатора хотелось верить, он сдерживал свои обещания, и под десептиконские знамена стекалось все больше кибертронцев. Арена Каона давно уже стала государством в государстве; каонские полицейские симпатизировали десептиконскому движению и прикрывали оптику на гладиаторов – ими официально еще считались бойцы Мегатрона, да и Арена пока проводила свои сражения, которые, впрочем, являлись тренировочными. Дохода это, конечно, не приносило, однако источник финансирования у Мегатрона был, и отнюдь не один. …Не заметный для всех прочих из-за темной брони, юркий кибер-сокол наблюдал за тем, как пригород Ниона покидает команда, возглавляемая красно-синим грузовиком. Лишь убедившись, что они отъехали на достаточное расстояние и поблизости нет шпионов, Лазербик выбрался из своего укромного наблюдательного пункта и взмыл в небо. Кассетник ловко маневрировал среди зданий, следуя по координатам. Спикировав вниз, Лазербик удобно устроился на руке ждущего его меха. Рядом крутился Рамбл и при виде крылатого кассетника воскликнул: — Все, теперь можно возвращаться домой! — Верно, — мех в темно-серой броне погладил довольного собой Лазербика и помог ему сложиться в форму кассеты, убирая в субкарман. Рамбл же был доволен: Дэдлок обещал прокатить его в салоне, когда повезет домой, на Арену. Минувшие три ворна сильно сказались и на бывшем бродяге. Дрифт ничуть не жалел о своем решении последовать за Саундвейвом к десептиконам, и теперь, глядя на этого хищника, трудно было подумать о том, какую жизнь он вел в прошлом. Дрифт сменил имя, назвавшись Дэдлоком, поменял большую часть корпуса, обзавелся алой оптикой, но кое-что так и осталось неизменным: их с Саундом чувства. Кассеты телепата тоже воспринимали Дэдлока совсем как своего носителя, вызывая порой недоумение у всех остальных. Дэдлок так же четко разграничивал круг «своих» и всех прочих; впрочем, зная о сложившейся репутации хищника, к нему не особо рвались с предложениями дружить. Более близких намеков даже и не думали делать: всем было известно о взаимоотношениях между Дэдлоком и Саундвейвом, от которого не скрыться никаким мыслям. То, что Саунд оказался телепатом, всем растрезвонил Старскрим. Шлак его знает, что вдарило в процессор сикеру в тот момент, однако дело было сделано: по всей Арене поползли слухи о телепатических возможностях кассетикона, что только создавало нестабильный мысленный фон, жутко ему мешая. Мегатрон был зол, но ничего не мог поделать, Шоквейв же, проведя пару ночей в лаборатории, разработал из имеющихся реактивов деактиватор, которым затем отпаивал кассетикона. Дэдлок выполнил в Нионе все, что было предписано по заданию, дождался кассет, которые вели слежку за Свиндлом. Дрон беспроцессорный, смог так глупо попасться. Теперь придется приложить усилия, чтобы вытащить торговца из правительственной тюрьмы, но тут уже не работа для Дэдлока – разве что его назначат в штурмовую группу. Путь до Каона не занял много времени. Рамбл болтал обо всем, что ему удалось узнать, делясь с Дэдлоком последними новостями, среди которых уже довольно часто мелькало имя одного меха – некий Хот Род. Дэдлок мысленно отметил, что с этим наглецом стоит разобраться и переключился на обсуждение того, как незаконно действовали те, кто должен защищать этот самый закон. Там ведь был Пакс… Бывший бродяга помнил офицера полиции, который помог ему, принес в Академию Высоких Технологий, а не сдал в приемник, как поступили бы прочие. Благодаря Паксу в итоге и состоялась встреча с Саундом, и Дэдлок всегда считал красно-синего меха исключением из правил. Было весьма неприятно признаваться самому себе, что так ошибался на его счет. Уже давно миновали те времена, когда кто-нибудь из десов мог поострить насчет бывшего бродяги. Дэдлок заставил всех уважать себя и своего партнера и добился в итоге того, что их признали. Охранники лишь приветственно кивнули, заметив Дэдлока и пропуская его в обитель десептиконов. Со стороны каонская гладиаторская Арена выглядела прежней, но все знали – это далеко не так. Да, гладиаторские бои устраивались, но они давно стали показными. Маскировка, чтобы отпугнуть любопытствующих и сенаторских шпионов. Сэнтинел пока опасался напрямую лезть в Каон, и это было только на пользу десептиконам: хоть где-то было место, в котором не придется опасаться за свой актив. Рамбл сразу ускакал куда-то, стоило его только выпустить из рук – наверняка к кому-нибудь из многочисленных приятелей-десов, похвастаться разведкой в Нионе. Лазербик оставался в своей форме кассеты и находился в субкармане, Дэдлок собирался его выпустить только в лаборатории. Юркий мех, заслышав было голос Старскрима, собрался обойти слишком самоуверенного сикера, с которым были отнюдь не самые лучшие взаимоотношения, но передумал – оппонентом летуна оказался сам Оверлорд. Около двух ворн назад Лорд вернулся в Каон, к Мегатрону, но не один – вместе со своим партнером. Мелкий мех, назвавшийся Трепаном, оказался мнемохирургом, его быстро-таки опознали. Трепан и не отрицал, что работал в Институте, но в данный момент находится в бегах и не намерен возвращаться к своей прежней жизни. Казалось, Мегатрона такой ответ вполне удовлетворил, и Лорд с партнером остались на Арене. Трепан оказался вполне острым на глоссу мехом, не позволяя никому пройтись на свой счет и не бравируя тем, что является партнером Оверлорда. Он довольно быстро прописался в медблоке, в компании Хука и Шоквейва, с легкостью выполняя ремонт, который требовал более тонкого подхода, чем могли сделать неофициальный медик-гештальтник и бывший сенатор. А вот Старскриму возвращение Лорда отнюдь не понравилось. Шлак его знает, что там напридумывал себе сикер, но явно решил, что Лорд намерен занять его место заместителя Мегатрона, и всячески теперь демонстрировал, что по иерархии десептиконов выше, чем Оверлорд. Того это только смешило, и Лорд не особо обращал внимание на надоедливого летуна, что, в свою очередь, дополнительно только раздражало Скрима. Сотриадники, однако, вовремя тормозили своего взбалмошного ведущего; Старскрим на время успокаивался, а потом все начиналось заново. Мегатрон знал об происходящем, и, даже можно сказать, все это его устраивало – по крайней мере, Скрим перестал цепляться к нему. Было время, когда летун крайне ехидно отзывался о Шоквейве, но сейчас вроде попритих с темой о бывшем сенаторе. …Полюбовавшись со стороны на очередной спор между Лордом и сикером, Дэдлок направился в лабораторию. Там никого не оказалось, за исключением ее хозяина: Хук отсутствовал сегодня, был в другой части города, где Мегатрон присмотрел расположить вторую базу. Трепан же после смены ушел в кварту: ночью у медиков была работа, большую часть ремонта пришлось исполнять-таки бывшему мнемохирургу. — Это я, — произнес Дэдлок, входя в лабораторию и вытаскивая Лазербика. Шоквейв оказался тем, кого Саунд и Дэдлок подпустили к себе, доверяя полностью и целиком. Экс-сенатор значительно отличался от прочих своих коллег, помог тогда и самому Дэдлоку-Дрифту, и Саундвейву. Первое время среди десептиконов они старались держаться поближе друг к другу, сторонясь остальных. Шоквейв даже не был против того, что кассетикон может считывать его мысли и эмоции, понимая и принимая особенности телепата. Что отдельно нравилось Дэдлоку – Шоквейв никогда не отказывался помочь и даже не допускал мысли о том, что можно как-то использовать его взамен. Саунд пару-тройку раз улавливал эмоции бывшего сенатора, его тоску по Ориону, но не стал лезть. Все, что касается Шоквейва – это только его личное, сокровенное. — Привет, — кивнул Шоквейв, не отрываясь от лабораторного стола и смешивания реактивов. Дэдлок покосился на них и решил лучше побыть пока в стороне, а то невольно вспоминался печальный прошлый раз, когда Скидс доэкспериментировался. — Саунд еще на разведке. — Знаю, — кивнул Дэдлок, усаживаясь на свободный стол и доставая куб энергона. — Чувствую, что его пока тут нет. Что ты там нового химичишь? — Да так, одна разработка, кое-что из моих старых исследований, — Шоквейв с явным сомнением посмотрел на результат своих действий и все убрал, видимо, решив чуть позже начать все заново. — Как прошла поездка в Нион? — Свиндл попался, — ответил Дэдлок, допивая энергон. — Причем так глупо подставился, дрон недоделанный. Теперь еще придется лезть в Цитадель, вытаскивать его оттуда. Шоквейв мельком видел пару раз Свиндла, да еще и Скидс рассказывал об этом торговце нелегальным товаром: бывало, Патруль Правосудия вынужденно прибегал к его помощи. Однако это не значит, что за ним придется отправлять отряд Тарна. Нужно обсудить этот вопрос с Мегатроном, когда вернется Саунд. Бывший сенатор тоже изменился за минувшие три ворна с момента разлуки с партнером и ухода к десептиконам. Броня Шоквейва, ранее почти постоянно перекрашиваемая, ныне была только одного, фиолетового цвета. Он редко показывался в Каоне, предпочитая проводить время в своей лаборатории: ни к чему было подтверждать слухи сторонников Сената, что Шоквейв предал своих коллег и поддался к десептиконам. А ведь ходила версия, что это он ответственен за тот взрыв, унесший жизни почти всего Сената. Ну, учитывая, кем был Тайдсвэй – версия более-менее правдивая. Впрочем, самого Шоквейва вполне устраивала жизнь на территории Арены: его признали десы, со многими удалось наладить дружеские отношения, разведка постоянно доносила свежие новости. И среди этих новостей наиболее важными для Шоквейва являлись вести из Айакона. Шоки до сих пор чувствовал тоску и обиду Ориона за тот поступок, ощущал – но ничего не мог поделать, иначе… иначе все снова пойдет не так. Чаще всего в Айаконе бывали либо Патруль в полном своем составе, либо туда мотался один Скидс, который не потерял контактов с остальными студентами уничтоженной ныне Академии Высоких Технологий; они приносили последние новости – те, которые не узнать через официальную сеть, о которых умалчивают в репортажах: Кибертрон, ведомый Сэнтинелом Праймом, замер на краю бездны. Рабочие окраин крупных городов и пригороды, в которых обитали обладатели рабочих альтформ и шахтеры, притеснялись, вспыхивали бунты против полиции, и все больше кибертронцев стекались сюда, в Каон, ставший уже неофициальной столицей десептиконов. Порой были новости и об Орионе – их Шоквейв ждал больше всего. Спрашивать о полицейском у Мегатрона бывший сенатор не желал, словно чувствуя себя причастным к неизвестному договору молчания между Мегатроном и Тайдсвэем. Шоки знал, что Орион сейчас уже не просто полицейский, а во главе собственной группы расследует дела, связанные с терроризмом и коррупцией – да жаль, что не с тем, что на самом деле нужно Кибертрону. Сэнтинел, добившийся для себя звания Прайма, оказался куда худшим лидером, чем Номинус. Тот хотя бы умудрялся поддерживать все более-менее в равновесии, однако в последние пару сотен ворн вперед выбились аристократы, которые сейчас, при Сэнтинеле, чувствовали себя вольнее всего, зная, что за любой их поступок совершенно ничего не будет. Среди населяющих Арену беглецов из Айакона мелькали разные слухи об развлечениях аристократов, одно другого хуже. И всего-то три ворна понадобилось на то, чтобы довести планету до такого состояния. Что будет дальше – было страшно подумать. Порой Шоквейв размышлял о том, из-за чего же Орион согласился сменить работу и заняться подобным. Искру тогда сжимало чувство собственной вины: ничего не сказал, даже не предупредил…. — Кстати, — Дэдлок прервал размышления друга. — Мы же с кассетами видели твоего Ориона!