Потерявшие. Lost the past, gaining the future

      «Нет ничего чудовищнее насилия над людьми! Любого насилия: физического, нравственного, национального, религиозного. Проклятьем времени было рабство, проклятьем времени была инквизиция, проклятьем времени было и еще остается господство одних народов над другими, господство человека над человеком.»

— Сартаков Сергей Венедиктович

      План Лийры по спасению Тэхёна руками Чонгука был в теории довольно прост. Нужно было всего лишь украсть из-под носа отца грузовик, доехать на нем на завод полный вооруженной охраны и тайно выкрасть оттуда Тэхёна. Да, план действий был несовершенен и как выразился Чонгук:       — Это пиздец какой-то.       Сидящая рядом Розэ и по совместительству девушка Лийры согласно промычала, доедая розовый кексик. Лийра стучала пальцами по поверхности стола, задумчиво кусая губу. Как провернуть всё это?       — В любом случае, пару грузовиков поедет туда с поставками оружия. Можно попробовать проехать зайцем, — вдруг сказала Розэ. — Так мы отсрочим время раскрытия Чонгука. Если украдем машину здесь у все под носом, то поднимется много шуму.       Чонгук согласно кивнул.       — Как мне найти его там? — имея в виду Тэхёна, находящегося прямо сейчас неизвестно где и неизвестно в каком состоянии.       Вся внутренняя сущность ходила ходуном по грудной клетке в переживаниях за маленького омегу. Казалось, в какой-то момент рёбра Чонгука просто сломаются. Проведенная совместно течка и забота о младшем, похоже, бесповоротно сказалась на альфе. Руки чесались, призывая сделать уже что-нибудь для скорейшего вызволения омеги, не желая слушать оправдания мозга. Нутро закипало пассивной агрессией, но её Чон умел сдерживать слишком хорошо. Последнюю неделю мальчика пришлось буквально выхаживать, а тут хочешь — не хочешь, а привяжешься. Даже на уровне феромонов. Странно больше не ощущать запах зелёного чая где-то рядом. Хотя намного хуже было вдыхать кисло-горький запах его ужаса.       Вспоминая то, что пришлось пережить Тэхёну в тот страшный вечер, вселяло неподдельный страх. Тэхён ведь совсем ещё неокрепший, добрый для всех этих гниющих людей. Его бы лелеять и оберегать в каком-нибудь красивом ярком саду, где не было бы последствий апокалипсиса, а царила бы гармония и умиротворение. То, что так подходило под темперамент мальчика. Чувство очередной несправедливости от жизни было уже так знакомо. Так очень часто в этом мире: кому-то всё просто так, а кому-то тяжким трудом не удавалось заполучить даже крупинку счастья. Этих законов мироздания Чонгук не был способен понять, поэтому лишь злился на весь хаос, свалившийся на эту планету.       Если бы Чонгук всё мог исправить, если бы в тот вечер не появились охотники. В любом случае сейчас думать об этом было бесполезно и никак не помогало делу. Нужно действовать прямо сейчас, а не размышлять об ошибках прошлого. Каждая секунда могла стоить жизни омеги.

***

      Ранее утро. Солнце ещё не успело подняться над горизонтом. Лучи ещё не пробивались сквозь далёкие скалы, но небо уже приобрело пастельные малиновые оттенки, спасая своим светом жертв, обречённых на мучительную долгую смерть во тьме ночи. Теперь же нечисть пряталась от яркости, бьющей в глаза, убирала свои когти от ещё бьющихся пульсом вен на шеях людишек.       Рабочие погружали в кузов заколоченные ящики со всевозможными видами винтовок. Дежурный сверялся с планом поставки, отмечая на планшете с зажимами для бумаги нужное количество. Сверившись с часами на запястье, он понял, что оставалось семь минут до выезда, поэтому после закрытия кузова окликнул остальных на перекур.       Один рабочий остался стоять в качестве охраны рядом с грузовиком. Собственная задача ему казалась непонятной. От кого защищать оружие на их базе, он не понимал, оттого прерогатива закурить на посту и расслабиться была более чем привлекательной.       Чон рос умным мальчиком и знал, что курить вредно для здоровья. А когда удавка в его руках впилась в горло мужчине, моментально пережимая сонную артерию, лицо курильщика исказилось в беззвучном бардовом крике, а затем навсегда затихло навсегда, вместе с телом опадая наземь. Убеждения в здоровом образе жизни подтвердились.       Курить смертельно, ведь никотин, проникающий в организм отрицательно влияет на дыхательный и сосудодвигательный центры и вызывает много болезней, связанных с этими системами.       Выбежавшая к альфе Лийра безэмоционально взглянула на пыльное тело и показало жестом Чонгуку тащить его за ней.       — Обязательно было его убивать, — спросил Чон, таща курильщика за руки по земле. Реакция девушки показалось ему странной и он не ошибся.       — Нет. Но он домогался до Розэ. Я всех их предупреждала, что ничего не сойдёт им с рук. — омега, не поворачиваясь, уверенно шла к нужной подсобке, где удобно было бы спрятать труп. Открыла дверцу и помогла Чонгуку запихнуть ноги мужчины внутрь. — К тому же, — вдохнула она наигранно опечалено, — Он так себе работничек. Не раз уже уходил с поста. Когда ты будешь внутри кузова, никто не хватиться его и к тебе не полезу.       Она улыбнулась, состроив оскал, из-за которого Чонгуку показалось, что убил того бедолагу вовсе не он, а она. Что-то такое было в её зрачках, граничащее с безумством.       — Не смотри на меня так. Я посмотрю на тебя, когда твоему Тэхёну у тебя на глазах попытаются причинить боль. Думаю зрелище будет кровавое! — протянула Ли, вглядываясь в глаза альфы. Для этого приходилось сильно так задирать голову.       — Он не мой, — в очередной раз недовольно обозначал Чонгук. Видимо доказывать ей что-либо было бесполезно.       — Да, конечно. Всё, тебе пора. Удачи!       Лийра искренне желала ему всего хорошего и похлопал по плечу на прощание, чтобы быстро открыть ключом дверцы грузовика и пихнуть туда тушку Чонгука.       Поездка обещала быть не из лёгких.

***

      Капли продолжали капать с трубы, разбиваясь о бетонный пол с такой заядлой точностью, что походили на тиканье часов. Сходит ли Тэхён с ума? Возможно. Омеги были заперты всего несколько часов, но Тэхён не мог понять этого без возможности увидеть время на часах или взглянуть в окно. Оттого ослабленный организм не ориентировался, постоянно отключаясь на короткие промежутки сна. Тэхён лежит на спине, прислоненной к холодному бетону. Это было единственное обезболивающее, которое было у омеги.       Холод немного облегчал раны на спине, взглянуть на которые и оценить их масштаб Тэхён не мог, но зато отчётливо ощущал ноющую боль и появившуюся местами стягивающую корочку засохшей крови. Тэхён чувствовал себя никак. Сил в теле больше не осталось. Просто поднять руку сейчас казалось невозможным.       Другие мальчики находились рядом с дверью. Подозрительно, но вмешиваться не хотелось, хватало того, что Ким уже стал невольным свидетелем пока не понятно чего. Тихий стук по железной двери раздавался по помещению только из-за эха и абсолютно мертвецкой тишины. Еле различимый ритм костяшек по металлу.       С той стороны неожиданно для омеги раздался такой же заглушенный стук, после которого все трое незнакомых омег радостно посмотрели друг на друга, незамедлительно стуча в ответ.       Они общаются.       Осознание осенило Тэхёна. Всё быстро стало понятно, что было странно для его заторможенного состояния амёбы, но немного радовало: мозг подавал признаки жизни.       Очевидно, что заперты на заводе были не только они, в других камерах находились такие же пойманные омеги, которые научились передавать небольшие послания друг другу таким незамысловатым способом.       Когда из коридора послышались тяжёлые шаги, омеги резко отпрянул от дверей, убегая в тёмные углы своих камер, в то время как Тэхён продолжал лежать не меняя позы, только следя за происходящим сонными глазами. На него вдруг накатило осознание того, как быстро всё вокруг меняется. В одночасье любая вещь способна поменяться. Недавно у Тэ был лучший друг, которого он мог назвать своей семьёй, было подобие их дома, а сейчас единственное, что у омеги осталось, был он сам.       Тэхён всегда вспоминал одну простую истину: каждый сам за себя. Сколько раз он напоминал об этом самому себе. Неверное, столько же, сколько ошибался. Сколько раз обдирал себе ладони и колени, зажимая между зубами губу, чтобы не расплакаться от боли. И помощи ждать не стоит, пусть до невозможности наивная душа Тэ надеялась на чудо. Чудо, которого не бывает. Ну не существует его! Потому что рассчитывать можно только на самого себя. Либо ты, либо никто.       Изменилось ли что-то сейчас? Должно было. Но изменилось ли? Будучи запертым в подвале, Тэхён должен был, наконец, перестать мечтать. Например, о том, что его спасут. Чонгук или Чимин. Или отец, который оказалось бы выжил и вернулся за ним. Хоть кто-нибудь найдет его и спасёт. И Тэ злился из-за этого сам на себя, поэтому что надеялся на очередное чудо и везение, в то время как сам продолжал валяться на полу тряпичной куклой, которая покорно примет любую участь, даже если её насильники решать окончательно разорвать на куски.       Громкие звуки подозрительно долго не прекращались, когда омега понял, что их камеру открыли. Перед глазами остановилась пара грязных ботинок, кричащих о том, что лучше поднять глаза на лицо мужчины раньше, чем Тэхёна вынудят сделать это.       — Поднимайся! — подошва с прилипшей к ней грязью опустилась омеге на скулу, ощутимо проведя черту, чтобы оставить развод на белой щеке. Обозначить место.       Подняться пришлось самому. Пусть с трудом на трясущихся ногах, но альфа всё ещё пугал, а Тэхён знал, насколько больно может стать от одного чужого прикосновения. Омегу перестроили к другой группе мальчиков, что вызвало удивление, потому как омеги, которые всё это время были постоянно рядом с Тэхёном, остались внутри камеры. И их не стали подгонять следом.       К процедуре "мешок на голову и потопал дальше" Тэхён отнёсся уже намного терпимее, чем в первый раз. Ко всему привыкаешь, так сказать. Когда толпу провели неизвестно куда, единственное, что понял Тэхён, было то, что во время пути они поднялись по лестнице на три этажа вверх. Нехитрым математическим способом определив, что он находится на минус первом этаже. Успокаивало, что сейчас над ними не так много метров земли. Но ощущение погребенности заживо не исчезало вплоть до снятия мешка с головы.       А оказались они в до ужаса белой комнате. Настолько, что Тэхён на секунду подумал, что ослеп. Потирая красные раздражённые глаза, он раздвинул светлые кудряшки, успевшие потерять свой чистый оттенок, в стороны со лба, чтобы затем задрать голову и осмотреться. Стерильно белые стены контрастируют с побитой зелёной плиткой больше болотного оттенка, чем изначального салатового, ведь мыть пол явно никто не собирался.       Тэхён обнаружил всего две двери: сзади себя, через которую их недавно завели в эту комнату, и дверь у противоположной стены. Тэхён находился в самом конце толпы, из-за чего находился ближе всего к альфе, следящем за ним прямым, ничем не скрываемым взглядом, от которого холодок по позвоночнику пробирался под рёбра, сотрясая лёгкие.       Из дальней двери показался врач в белом халате. Мужчина рядом с Тэ перевел на вошедшего взгляд и получил кивок, говорящий о том, что можно начинать. Тэхён стал чаще дышать, потому что чужая тяжёлая рука схватила основание шеи и пихнула омегу вперёд. Конечно же, альфа выбрал его первым, буквально волоча Тэхёна за шкирку как нашкодившего котенка.       В голову моментально стукнуло воспоминания разговоров о том, что с такими как он здесь делают. «На запчасти», — эхом разносилось в голове. Слёзы тут же хлынули из глаз, а ком в горле не позволял произнести ни единой мольбы, топя мальчика в отчаянии. Дверь за ними закрыли на замок, а у Тэхёна от этого звука колени подвернулись. Неужели он отсюда больше никогда не выйдет?       — Тц, как же ты меня задрал! Прошли всего ебанные сутки, а тебя уже хочется придушить, — мужчина схватил его за грязные щёки, другой рукой оттянув больно волосы и приблизив лица друг к другу, чтобы прошипеть: — Ещё один писк и ты будешь лежать в разных банках по частям. Уяснил?       Тэхён в припадке закивал головой, что аж на шее что-то неприятно хрустнуло. Затравленный взгляд упал за спину альфы, где врач надевал маску и перчатки, отрешённо наблюдая за развернувшейся сценой.       — Помоги привязать его, — впервые заговорил он леденящим голосом. А Тэхёну было страшно повернутся, чтобы увидеть, куда его сейчас тянут за волосы.       Железный стол посередине кабинета выглядел как приговор к казни, на которую омегу без разбирательств затащили. Мужчина закрепил ему руки над головой пластиковыми прутьями, пока Тэхён не успел одуматься. Похлопал его больно по щеке и отошёл. Кое-как свернувшись калачиком, подобрав ноги к животу, Тэ, еле дыша, уставился в такую же как он сейчас белую стену. Позади в тишине, которая обычно являлась предвестником страшного и неизвестного, раздавался звон инструментов.       Тэхёну казалось у него начался припадок. Трясло и выкручивало тело с такой силой, что казалось ещё чуть-чуть и запястья оторвутся, разорвав руки о прутья. Когда он почувствовал приближение врача, дыхание невольно остановилось.       — А ноги привязать? Как мне его осматривать? — остановился рядом с омегой врач, на чьем лице, скрытом маской, видны были только ледяные глаза и густые хмурые брови.       — Делай смою работу. А я хочу поразвлечься, — размяв шею, альфа вновь подошёл к столу.       А в следующую секунду с Тэхёна начали яростно срывать штаны. Омега не знал, что способен настолько громко и надрывно кричать. Уши заложило даже самому.       — Не надо, пожалуйста! Ну пожалуйста, хватит, перестаньте!.. — взвыл мальчик, не прекращая. Надрывный вой из самой груди вырвался водопадом такой силы, что заложенным мокрым носом вдыхать не получалось.       Он рвал горло так, что в какой-то момент, закашлявшись, подумалось начал харкать и булькать с кровью. Альфа его не слушал или, может, наслаждался. Полностью стянув штаны с худенького тела, а футболку, порвав, закатав до локтей, он обхватил рот ревущего омеги, заглушая крики, пусть даже тот не мог дышать.       Врач у ног мальчика прикоснулся к его бедру, заставив тело припадочно дёрнуться со стола. Полные слёз глаза тут же метнулись в его сторону. Тэхён чувствовал, что ещё немного, и лёгкие порваться о рёбра. Над ним всё также весело тяжёлое и полное тело альфы, который упивался его страданиями.       Насильники специально не стали ничего говорить мальчику, чтобы ещё больше измучить в страшных догадках того, что с ним могли сделать прямо сейчас. Пусть сердце Тэхёна разрывалось на куски, а сам он уже готов был лишиться рук, лишь бы сорваться с этого стола и убежать. Он сопротивлялся как мог, только едва ли это помогло. Отталкивал ногами руки врача, выкручивался из крепкой хватки, но всё равно понимал неизбежность.       Он лишь отдаляет свою участь, поэтому слёзы жгли пульсирующие виски. А когда из рук врача удалось выбить какой-то металлический инструмент, альфа над ним явно передумал. Тэхён его снова бесил.       Он обхватил голову Тэхёна за лоб и дважды ударил о металл стола, как тут же омега обмяк, находясь на грани сознания. Больше соображать Тэ не мог, а лишь жалеть о том, почему не удалось отключиться вовсе. Альфа бескомпромиссно раздвинул его худые колени, а сил в омеге больше не было. К сожалению, чужие неприятные прикосновения продолжались ощущаться слишком отчетливо в отличие от остального мира, плывущего перед взглядом.       Перед Тэхёном такой же стерильно белый потолок с ужасно белыми светящимися лампами. Такие лампы он раньше видел в больницах, где неприятно пахло этанолом и бинтами. Отец несколько раз брал его с собой в лаборатории, водил и показывал чем где занимаются. Тогда Тэ тоже чувствовал странный запах, схожий с этим, но как он для себя выражался — странно «стерильный». Отцу же запах, кажется, наоборот нравился, потому как при входе он непроизвольно делал глубокий вдох, приостанавливаясь, и только после этого следовал дальше по коридору.       — Он девственник, здоровый. Заводи следующего, — констатировал безэмоционально врач, отойдя от стола и протирая инструменты.       — Значит продадим подороже, — оскалился ему охранник, хлопая омегу по бедру, не забывая провести по желанному телу рукой.       Руки Тэ освободили, а он продолжал лежать пластом, прилипнув к металлу. Его слишком тошнило, чтобы подняться самому. Альфа кое-как напялил на него растянутую теперь футболку чисто для приличия, со штанами возится не стал, просто схватив их с собой.       Как он снова оказался в камере Тэхён не помнил, только исказившиеся лица сокамерников стали более менее четкими. Один омега впервые подошёл к нему, после того, как Тэхёна завели вместе со своими штанами в руках внутрь. Незнакомый омега какой-то найденной тряпкой пытался утереть упавшему мальчику лицо и шею. Ткань окрасилась в алый.       Всё это время у Тэхёна из носа шла кровь.

***

      Чонгука не покидало плохое предчувствие. Оно съедало все мысли в голове, которые казались громче, чем обычно из-за темноты в кузове. Маленькая не угасающая надежда нервно бегала из угла в угол черепушки. Как будто в жизни всё могло так просто обойтись без кошмарных последствий и закончится лучшим концом.       Чонгук не был везунчиком, хотя до сих пор оставался живым. Или это было главным невезением после начала эпидемии.       Долгие часы тянулись бесконечно. Руки тянулись взяться за руль самому и доехать уже до Тэхёна, убедится, что он жив и здоров и, наконец, успокоиться, оставив омегу жить в одной из каких-нибудь самых теплых комнат поселения вместе с Чимином, чтобы грустные глаза больше не были наполнены тоской по близкому человеку. Хотелось выполнить своё обещание       Когда грузовик остановился, Чон спрятался за одним из ящиков, чтобы выиграть себе немного времени, когда двери откроют. Небольшая приведения в виде эффекта неожиданности очень помогла бы.       Так и случилось. Стоило первому мужчине залезть разгружать приехавшее оружие, как в шею ему вонзился нож, заставив рухнуть мешком, так и не поняв, что произошло.       Других двоих альф Чонгук собирался прикончить, начав перестрелку, что было не самой идеальной частью плана, но его опередили выстрелы. Только прицелившись Чон увидел, как их спины бегом скрылись, последовав за звуками стрельбы.       — Четверо омег сбежали! — рация у мертвого альфы заработала в темноте.       Может быть Чонгук самую малость удачливый.       Чон понимал: омеги не ждали чуда, спасение не пришло бы само, и ему, оказавшемуся здесь навряд ли удалось бы спасти всех. В одиночку не справиться. Поэтому попавшие в незаконное рабство сами взяли свою судьбу в собственные руки. Нельзя полностью рассчитывать ни на кого, кроме себя. Особенно, если в этом мире ты омега. Чонгуку было жаль, что мир был таков.       План здания уже был известен заранее. Лийра полностью рассказала и показала, где именно прятали пленных и как туда попасть. Поэтому длинные коридоры преодолевались им намного быстрее, чем если бы он двигался в слепую, интуитивно.       Сердце неприятно отбивало чечётку по груди. Альфа не мог оставаться спокойным, пока самолично не увидит живого мальчика. От адреналина мышцы била судорога, заставляя ускорится. Этаж за этажом. До минус четвертого.       Клетки были пусты.       Это выбило Чонгука из колеи. Двери небрежно раскрытые, все ещё покачивались. Этого просто не могло случиться! Так не может быть!       В воздухе ещё витал горький запах страха омег. Чёрт. Чонгук чувствовал фантомный запах Тэхёна. Он прошел по коридору самого конца, заглядывая в самую дальнюю камеру.       Кулак со всей дури врезался в стену, оглушая эхом боли.       Не успел.       Считанные минуты были безвозвратно им потеряны. Он был своего в одном шаге и как никогда чувствовал удушающую потерю.       Феромон зелёного чая, искаженный кислотой ужаса и боли, скрипел на зубах.       Срываясь на бег, он пытался ухватиться за последний шанс догнать, успеть. Только шанса этого больше не было. Время было утеряно, а Тэхён уже лежал в кузове грузовика, откуда минутой раннее достали труп убитого альфы.       Убитого ради спасения жизни омеги.       Разгружать грузовик не стали, быстрее отправляя его на передовую, запихнув туда связанных омег в мешках на головах. На заводе находился враг и поэтому груз нужно было как можно быстрее увезти отсюда. Другие грузовики, находящиеся на заводе, моторы которых заранее уже были заведены, также загруженные отправились следом. Цепочка жертв торговли быстро покинула пределы завода, оставив рабочих для устранения убийцы, пробравшегося на его территорию.       Только Чонгук уже опоздал. Окончательное осознание пришло, когда снаружи на пыльном асфальте он нашел кучку свежих трупов.       Трое омег так и не покинули эти стены. Отчаянно борясь за свою жизнь, последним, что они видели было свободное синее небо. Иллюзия почти пришедшей свободы. Альфа закрыл одному из молодых парней глаза, без слов прося прощения.       Омеги больше здесь нет.       Тэхёна забрали.

***

~За пару часов до~

      Время утекало мерно и эфемерно. Как и энергия Тэ, словно из него с каждой минутой испарялась жизнь. Подняться на ноги казалось непосильной задачей. Омеги вновь собирались у дверей камер, посылая друг другу знаки и сообщения. У Тэхёна начался сильный кашель. Наверное, застудил лёгкие и спину, так что теперь тишину подвала временами оглушает надрывный кашель.       На самом деле, помимо него у омеги поднялась температура и началась лихорадка, но он этого упорно не замечал. Кожа побледнела ещё больше, пот выступил на висках, кости выламывало неимоверно. Но кашель. Кашель — это плохо, думал Тэхён. Слишком громко, слишком много внимания. Как гром среди ясного неба. Другие омеги стали понемногу помогать ему. Например, укрывали какой-нибудь тканью или мешком, чтобы хоть как-то согреть, стирали холодный пот со лба. Но почему-то смотрели так жалостливо и так смиренно, будто ждали, что скоро с ним произойдет неизбежное. Скоро он сделает последний вздох и тишина вновь опустится на их катакомбы.       Хотя смирился на самом деле сам Тэхён, а не кто-то другой. Теперь было трудно отличить действительность от кошмаров, воспоминаний и выдумок. Порой Тэ чудилось, что он вовсе не в подвале, а на мягкой траве под солнцем в саду сзади дома. В такие моменты не хотелось открывать глаза, но, к сожалению, картинки быстро менялись на холодные окопы и бомбоубежища. Найти в них Чимина или Чонгука всегда было тяжело, поэтому измученный организм дёргался в припадках, пока сонная нега не спадала, возвращая омегу в реальность.       И здесь было ничуть не лучше.       Температура нещадно била по мозгам, мешая их в такую густую кашу, что разобраться просто не возможно.       А потом случилось это.       Мальчик, что когда-то поделился кашей, решил сбежать. Хотя сделать это хотели все, но он оказался самым резковым. Или самым отчаявшимся.       В тот день, счёт которым просто потерял смысл, по камерам пошли волны шёпота о том, что наверху заводят грузовики. Мол, кузовы уже начинаю загружать. Тэхён не знал, что это значит, но некоторые омеги были очень встревожены. Не все. Скорей всего не знал значение этому не только Тэ, но и часть плененных. Только Тэхёна просвещать знающие омеги не стали. Словно рассказывая страшную правду, они собирали вокруг себя остальных, а потом с ужасом замолкли при любом шорохе. Вспоминать прошлый опыт им явно было неприятно.       Грузовики были не к добру.       Оттого паника стала ощутима даже в душном воздухе. А потом всё резко утихло. Разговоров между омега и больше не было, перешёптываний в камерах тоже. Все затаились в ожидании.       Затем снова пришли раздавать еду. Тэхён не знал завтрак это или ужин. Еда была однотипной, безвкусной и, честно, Тэ не знал, почему продолжал пихать её в себя. Стояла мертвая тишина.       Через какой-то промежуток времени надзиратели водили их по очереди в туалет. Тут хочешь не хочешь, а надо встать и идти. Вот Тэхён и шёл, качаясь на заплетающихся ногах. Всё шло спокойно. Тэ закончил со своими делами и стоял, ожидая, когда всех поведут обратно. Он устало прикрыл глаза, оперевшись о стену позади. Рядом с альфа и нужно было всегда держать ухо в остро, но Тэхён чувствовал себя настолько отвратно, что позволил себе маленькое послабление. Охранник был не знаком.       А потом он вдруг упал с сильным грохотом, ударяясь эхом о стены. Трое омег, из которых знаком был только один сокамерник, державший в руках фарфоровую крышку от унитаза, секундой ранее ударил по голове мужчину и ринулись убегать. И тут Тэхён реально почувствовал себя идиотом.       Он стоял слишком долго, как баран, и не понимал, что же делать дальше. Бежать или нет. Определенно бежать. Хуже уже точно не будет. И он побежал. Прежде всего нужна была лестница, без нее всё бесполезно. Нашлась она довольно быстро, хотя стучащему в висках пульсу за сто двадцать так не казалось. С каждой ступенькой вверх омеге мерещился такой неуловимый мираж свободы. Он словно пытался ухватить удачу за хвост, убегая сейчас. Лёгкие сдавливало, наружу вырывался кашель, который Ким пытался удушить в ладонях.       Куда он бежит? Как выберется отсюда? Ответов не было, но был шанс. Шанс, свалившийся на голову метеоритом. Или сейчас или никогда.       На стенах показалась заведомая цифра, увидев которую на глазах проступили слёзы. Тэхён уставился на окна, из которых лил солнечный свет. Его трясло уже не только от болезни. Чувства переполнили грудь, зарываясь фейерверками. Тэхён нашёл какую-то дверь. Тэхён вышел наружу. Тэхён видел небо.       Воздух обжигающе свежий. От света омега зажмурился, не успев привыкнуть после долгого плена. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так радовался, видя облака, пожухлую траву и тёплый асфальт, местами поросший растениями. Природа не умирала. Она продолжала жить и процветать, несмотря на людишек, отчаянно уничтожающих самих себя.       За углом послышались голоса и омега быстро двинулся в противоположную сторону. Горло знакомо закололо желание закашлять, что он пытался всеми силами подавить, несмотря на заслезившиеся от этого глаза, чтобы не выдать себя.       Вдалеке показался забор с колючей проволокой, но перед ним была открытая местность, выйдя на которую, становишься легко заметен любому издалека. Это стало большой проблемой, омега не смог бы перелезть через проволоку в таком состоянии, даже если бы добрался до забора незамеченным.       Откуда-то разделись оглушительные выстрелы, и птицы с деревьев с криками взмыли в воздух. Тэхён вспомнил о сбежавших омегах. Похоже, об их побеге стало известно. А время Тэхёна бесследно утекало.       От понимания того, что ещё немного и его постигнет страшная учесть, лишающая всех шансов на спасение, Тэ рискнул, чуть ли не закрытыми глазами убегая к забору. Он почти врезался в него как в спасательный круг, но совершенно не знал, что делать дальше.       Где-нибудь должна быть лазейка, хоть где-то. Пальцы тряслись от страха, позади слышались новые выстрелы и еле различимые крики. Тэхён бежал вдоль забора в полу присядь, понимая, насколько глупо поступал, но времени думать и планировать у него просто не было. И о боже!       Небольшая щель у земли, чуть закрытая камнем у угла забора. Прямо там, где его увидят с обеих сторон завода. Тэхён готов был плакать, продолжал бороться за жизнь. Колени стёрлись в кровь от того как быстро он упал на землю, отодвигая камень. Под ним оказались чьи-то старые кости, на которые Ким кинул взгляд не дольше секунды, быстро ложась на землю и пролезая в щель.       Бёдра даже сквозь ткань больно царапалась о неровные края железного забора. Длинные кровавые полосы проступали на коже, слипаясь со штанами. Тэхён не чувствовал боли.       За ноги схватились мёртвой хваткой, втягивая Кима обратно на территорию завода. Лес перед глазами закружился, бёдра прошлись по металлу повторно, входя глубоко под кожу. Тэхён несдержанно закричал, хватаясь пальцами за мокрую глину.       — Нет, нет, нет, нет! — по горлу прошлись наждачкой, стирая гортань в кровь. Тэхён не мог поверить, сопротивлялся из последних сил и ломал ногти на пальцах, оставляя полосы на вырванной траве. Слёзы текли грязными ручьями. У него почти получилось выбраться. Он уже был за пределами завода.       — Теперь тебе точно пиздец, — этот голос Тэхён никогда больше не хотел услышать. Истерика снова подступила к омеге, кидая его в припадок.       На слабом теле появлялись всё новые и новые царапины и синяки. Штаны были полностью разорваны и стянуты. Тэхён задыхался. Его снова трогают, сминая кожу до синих отметин, снова грязные ладони давят на живот, бесстыдно задирая ткань. Тэхён чувствовал себя грязным вовсе не из-за песка в волосах, ему хотелось сжечь себе кожу, вырвать руки насильнику и разбить тому голову.       Никогда прежде омега не желал так яро смотри другому человеку. Сейчас же, всеми силами пытался вырвать альфе глаза, но тот лишь с силой выкручивал ему локти.       Тэхён бессвязно выкрикивал какие-то вещи, коих сам не помнил и не мог разобрать, будь то мольбы прекратить или проклятья. Ким чувствовал утепляющий ужас, но вместе с ним настолько же сильную ярость.       Он по-настоящему был готов убить. Осознанно. Всё время, проведенное здесь омега хотел убить.       Мужчина зазвенел бляшкой ремня, а Тэхён под ним зверел, окончательно сходя с ума. Его крик не смогла удержать ни укушенная ладонь, ни удар головой о землю.       Альфа ослеп от похоти. Тяжелейший противный феромон давил плитой на омежье нутро. У него стоял давно на этого бесящего мальчика, а принципов и мораль у ублюдка никогда не было.       Когда Тэ смог дотянуться до чужой морды и пройтись по ней грязными ногтями, его отшвырнул в сторону, отчего он ударился животом о камень, скручиваясь пополам. Сейчас его стошнит и он окончательно сдохнет прямо здесь у забора. Унизительно и противно.       Губы Тэхёна, полностью разбитые, хватали кислород в агонии, пока альфа скалой придавил его грудь к траве. Трусы стянули небрежным движением до колен и мальчик почувствовал сухие пальцы, раздвигающие ягодицы. Мужчина сплюнул на девственную плотно сжатую дырочку, проталкивая внутрь, не церемонясь, пальцы, слыша новые вопли.       Но его остановили. Буквально за шкирку вытянули из-под альфы орущего невменяемого омегу, отпихивая насильника в сторону. В лицо прилетел кулак. Но не потому что защищали мальчика, а чтобы отрезвить коллегу.       — Не порти, сука товар! — прошипел альфа, отодравший от своего подчинённого Тэхёна.       Тот похабно улыбался, не боясь смотреть начальству в глаза, утирал в губы кровь, оттолкнув других собравшихся вокруг них "шавок", как он сам их обозвал. Себя, почему-то, к их счету не относил.       — Если бы не я, его вообще не было здесь. Скота надо было проучить с самого начала, — каждое слово выплёвывал, глядя на скрюченного калачиком омегу. Кажется тот больше не осознавал происходящего, находясь мозгами где-то не здесь.       Лихорадка и поднявшаяся ещё выше температура отключили ему сознание, возможно таким способом спасая разбитую в дребезги психику.       Главный альфа не стал никак комментировать его слова, больше не реагируя на мужчину в грязи. Одарив маленького мальчика, испачканного в крови и грязи, не читаемым взглядом, кивнул другим подчинённым:       — Грузите его. Машина подъехала.       Продолжение следует...