Новые пути для Падшего Божества

- Ваше Высочество узнали меня? - ошеломлённо прошептал Умин, нет, Хун-эр глядя на Се Ляня своим тёмным, широко открытым глазом, в котором кажется, был весь мир. Наследный Принц не сумел удержаться от нежной улыбки и мысленной просьбой заставил Жое смотаться с его лица на запястье. - Значит всё же ты, Хун-эр... Полагаю что тем солдатом, что всегда шел вперёд меня в бой так же был ты? - Это всё меняло... Бог Войны одновременно и мелочно, непростительно радовался и ужасался. "Живи ради меня". Кажется, этот ребёнок понял всё слишком буквально. Он поклонялся Сяньлэ при жизни, умер за него и служил в посмертии, пока его дорогого Умина, нет, стоит звать его по имени, Хун-эра, не развеяли сотни душ. В сердце небожителя прокралась страшная вина и отвращение к самому себе, за то, что такой чудесный, верный человек как Хун-эр был заточен в оковы верности такому никчёмному божеству как Падший Принц. Призрак же неверно истолковал это выражение и успел порядком перепугаться, но всё равно принял твердое решение не лгать объекту обожания и принять любое его решение. - Да... Этот Хун-эр действительно был тем солдатом. Ваше Высочество, прошу, не прогоняйте меня! Для меня было высшей честью умереть за Вас и жить ради Вас тоже великое благословение! Я… Пылкую речь демона прервал удивлённый возглас Божества, в котором сквозили беспокойство и вина: - Что? С чего ты решил, что я хочу тебя прогнать? Это не так Хун-эр. На всё твоя воля, правда, хотя я и не понимаю твое стремления служить мне сейчас. У меня нет ни богатства, ни славы, ни сил. От Сяньлэ осталось лишь имя, и то скоро забудут. Я лишь хочу сказать, что это честь для меня и… спасибо. Спасибо тебе, Хун-эр. Ты чудесный верующий, мой самый верный последователь. Я горжусь тем, что ты когда-то выбрал своим божеством именно меня и не знаю, как отблагодарить за твоё вечное присутствие в своей жизни. Но… тебя ведь что-то держит в этом мире? Этому Сяньлэ не хотелось бы стать причиной того, почему ты не можешь обрести покой, стать преградой на пути к желанному, пользуясь твоей верностью. А вот это не для красного слова было сказано. Данный вопрос очень беспокоил небожителя очень сильно. В этом мире мертвые могут остаться лишь при условии, что их что-то держит. Как правило, это тёмные чувства. Ненависть, обида, жажда мести. И пока демон не сумеет их удовлетворить он не получит покоя. Ну, и как можно догадаться, существование поддерживаемое тёмными чувствами – сущая пытка. Се Лянь одновременно и хотел, что бы его Хун-эр был рядом и понимал что для демона существование преисполнено ежеминутных мучений, что рождало тысячи противоречий в измученном сердце Бога. Чего Бог Войны не знал и знать не мог, так это того что задержать покойника в Смертном Мире может любое сильное чувство. Просто так устроено, что возненавидеть до безумия здесь гораздо проще, чем полюбить до умопомрачения. Однако, Хун-эр справился с последним. В этом мире его держала любовь к бессмертному Божеству. Солдат подсознательно чувствовал, что если умрёт, то не сможет дождаться любимого на том свете что бы уйти вместе, а перерождаться не хотел, ведь боялся забыть своего вечного благодетеля в следующей жизни. Именно этот страх стал толчком, что побудил его вернуться в этот мир сначала в виде бестолкового призрачного огонька, а потом воплотиться в демона. Любовь – светлейшее из чувств, сразу после него следует благодарность. Эти два чувства держат Хун-эра в мире. И из-за их природы, его пребывание здесь далеко от предполагаемой Се Лянем пытки. Нет, ему, конечно было и плохо, и страшно, но его не рвало на части. Сейчас же Хун-эр и того чуть не вознесся от радости, что был узнан тем, кого любил больше всего на свете. Слова Наследного Принца заставили мертвое сердце трепетать от счастья и волнения. За него переживают! Потом демон подумал о всех остальных словах и в душе недовольно поморщился. Его Высочество не должен был думать в таком ключе! Он всё ещё является лучшим из небожителей, даже низвергнутый способный одолеть десятки тех кто смеет звать себя «богами войны». Данся не потерял силы. Его сила в его душе, а та всё так же сиятельна в глазах этого призрака. Он не потерял свои богатства – Принц и есть главное сокровище Трёх Миров, своей красотой способное посрамить цветы и Луну, а величием затмить Солнце! Это всё из-за них! Безликого, что посмел поколебать уверенность Божества. Предателей что его бросили, как только Данся попал в затруднительное положение. Ничтожных небожителей что посмели радоваться беде Его Высочества. Жалких людей, забывших, кто спустился ради них с Небес. И самого Хун-эра. Ведь именно он, посмев назваться самым верным последователем своего Бога не сумел уберечь Его. Вязкий и горячий гнев затопил душу демона. Когда тот хриплым от сдерживаемой ярости голосом не произнёс: - Данся, молю, не горите так! Нет божества более великого чем Вы. – А затем в порыве эмоций сказал то, что не должен был – Этот верующий здесь только ради Вас! На этой фразе всё замерло. Мёртвое сердце охватил чистейший ужас когда он увидел как глаза его возлюбленного Божества, такие светлые и ясные, широко распахнулись в страхе, а светлое лицо, будто высеченное из белого нефрита, стало серым. Небожитель дрогнул и пошатнулся, Хун-эр уже порывался Его подхватить, когда Принц сумел немного оправится от шока и вернуть себе устойчивость. Дождь за окном оборвался, создавая действительно угнетающую тишину. Демон запоздало понял что звука дыхания Его Высочества тоже было не слышно. - Ты не можешь уйти из-за меня? Ты… страдаешь в Мире Смертных  из-за меня? – Голос прозвучал до того болезненно и надрывно, что демон возненавидел себя ещё сильнее, хотя казалось что это невозможно. Се Лянь тем временем от него не отставал. Мысленно небожитель проклинал себя самыми страшными словами. Хун-эр. Этот ребёнок. Мальчик жил, поклоняясь ему, погиб в битве за него и теперь не может даже на перерождение уйти. Не скажи он тех слов, то Хун-эр бы сейчас не мучился… - Нет! Ваше Высочество, я не мучаюсь! Посмотрите, я счастлив служить, мне совсем не больно, Данся! – Демон испуганно вскочил и взглянул своим тёмным, блестящим глазом в глаза Бога Войны – Меня держит не печаль, не ненависть и жажда  мести, а… – любовь к Вам, но Хун-эр никогда не осмелится обременить Божество этим признанием -… благодарность и восхищение! Лишь прошу – не прогоняйте! Призрак понимал что переступает границы такой просьбой, но ничего не мог с собой поделать. Хун-эр был жадным. Жадным до своего Бога, Его медового взора, стройного стана, мягкой улыбки и доброй души. Демон в своей бесконечной жажде тянулся к свету что излучал его Благодетель, смысл его ничтожной жизни. Возможно, это будет мучительно, постоянно находится рядом с Ним, получать Его ласку и заботу, но всегда не в том смысле в каком желала грешная и грязная душа Хун-эра. Но даже так, нежится в лучах света излучаемых Принцем было сладкой пыткой. Той, которую этот последователь был готов терпеть вечно. Однако если Божество желает его прогнать… - Я рад быть тем, кем я стал, Ваше Высочество. – Тихо добавил демон, уверенно глядя в глаза того, кого смел любить. Он уже всё для себя решил и посмел взять Данся за руку. Ладонь Принца была меньше чем у Хун-эра, с длинными пальцами и аккуратными ногтями. Как у небожителя, мозолей у него не было, и руки казались обманчиво нежными и мягкими. Будто не бравшими ничего тяжелее кисти, хотя думать так было вероятно самой большой из ошибок, какую только мог допустить противник. Бывший солдат насладился теплом ладони немного дольше чем следовало, прежде чем вложил в неё кольцо. Оно было на вид грубо высеченным из камня, причем камня грязного, мутного и совсем непредназначенного для ювелирных работ. Демон чуть было не отвел стыдливо глаза подумав что это смотрится совершенно противоестественно на прекрасной руке Божества. - В Ваших руках прах этого недостойного. Хотите – развейте, хотите – перекидывайте с руки в руку забавы ради. Но знайте, Ваше Высочество, я никогда не забуду! Не забуду Вас, Вашу доброту, Ваше величие. Если Вы не желаете что бы я служил Вам сейчас – пусть! Я вернусь в следующей жизни и всё так же буду поклонятся лишь Вам одному, и жить лишь ради Вас, для Вас и умирать! Пылкую речь прервали объятия. Се Лянь быстрым движением бросился к своему демону, а после подобных слов то что Хун-эр был его демоном сомнений в сердце принца не вызывало, и заключил в объятия. Руки божества обхватили спину верующего в крепкой, но нежной хватке, в одной из них было зажато, похоже, самое ценное сокровище Сяньлэ. Небожитель носов уткнулся где-то в межключичную впадину призрака и… Тихо всхлипывал? Хун-эр дрогнул и прислушался к неразборчивому бормотанию Принца: - Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо… Почему такой замечательный человек как ты должен был умереть? Пораженный до глубины души верующий осмелился целомудренно обнять Божество в ответ и слегка покачиваясь успокаивать Его разными мягкими словами, как это делала Мунхбаяр когда он был маленьким. - Больно, больно, больно, больно, больно! Почему я не могу умереть?! По спине мертвеца прошел холодок когда он внезапно отметил некоторое сходство интонаций в двух разных ситуациях. Хотя… сейчас было что-то другое. Потребовалось времени на горение палочки благовоний, что бы Наследный Принц успокоился. Его Высочество оторвался от демона и посмотрел на него с любящей улыбкой и мокрыми от слёз, сияющими янтарём глазами. От такого выражения лица мёртвое сердце будто снова стрела пронзила. Нет, Хун-эру явно показалось, померещилось. Божество могло глядеть на него с добротой, благодарностью, даже нежностью и лаской. Но откуда там взяться той глубокой и всепоглощающей любви. Глупый демон явно принимал желаемое за действительное. А Его Высочество Сяньлэ даже не догадывался какую смуту поселил в беспокойной душе своего самого верного последователя. Он лишь еще твёрже убедился что в своем прошлом воплощении, должно быть совершил что-то невероятное, раз в этом у него был Хун-эр. И Се Лянь сделает всё, лишь бы этому демону было хорошо, он не знал печалей и получал всё, чего его прекрасная верная душа пожелает. Небожитель мысленно отвесил себе затрещину за то, как обращался с ним в прошлый раз. Хун-эр заслуживал мириад благодарностей и столько же извинений! Принц нежно сжал прах в своей руке, искренне считая что нет в Трёх Мирах сокровища более прекрасного и ценного чем его демон, душа которого в виде непримечательного колечка сейчас хранилась у него. Вот тут небожителя раздирали противоречия. Разве заслуживает он того что бы быть хранителем праха Хун-эра? Не велика ли честь? С одной стороны, милый демон сам отдал свой прах, и жизненный опыт в купе каким-никаким, а знанием характера последователя исходя из его поступков, подсказывали, что отказаться от него было бы… даже как-то оскорбительно. Се Ляню только что доверили жизнь и свободу, явно соглашаясь на любое принятое им решение. Это ли не знак вышей веры? Его Высочество улыбнулся. Он знал как поступит. Тем временем призрак не уставал себя корить. О чем он думал, когда так отдал свой прах Божеству?! Всем известно, какой Данся добрый и великодушный, конечно Он не станет развеивать прах Хун-эра. Из всего выходит, что глупый демон лишь обременил Его, заставляя принять такое решение! Как он мог?! Как посмел?!! Если Его Высочество сказал уйти, это значит что его слуга должен был уйти! И помогать из тени. Но не мозолить глаза! Теперь Божество в затруднительном положении… Черный как смоль глаз расширился, когда Он с самой нежной улыбкой, какую демон только видел на этом прекрасном лице, порывшись в рукавах, не выудил красный шнурок. Бог Войны взял этот шнурок и продел в него кольцо, прежде чем надеть на свою шею и спрятать прах Хун-эра под слои монашеских одежд, подальше от чужих глаз, поближе к бессмертному сердцу. Затем подобные солнцу глаза поднялись и посмотрели на него. Сразу стало так тепло, как было лишь в объятиях матушки… - Спасибо, Хун-эр. Прогуляемся?

***

Золотая столица золотой империи, так раньше называли этот город и были правы. Столица называлась Цзиньго. В прошлом она была роскошна, искрила богатством и восхищала величием. Каждое здание было произведением искусств, а фэн-шуй города бесподобен. За восемьсот лет скитаний Се Лянь видел разные государства, и побродил и по древним. Юнань за пятьсот лет своего существования так и не сумела подобраться к его родине даже близко. Сюйли хоть и старалась, но проиграла бой за счет того что не располагала богатствами равнин. Юйши никогда  не могло похвастаться той же боевой мощью, Баньюэ и упоминания на их фоне не стоит, как все прочие в целом. Сейчас же Цзиньго был городом призраком. Золото столицы будто бы посерело и даже лучи солнца оказывались освещать её как в былые времена. Река Лэ, которая раньше была воплощением радости и веселья, чистая, яркая и несущая богатства, ведь пересекала всё государства и была главной торговой артерией Сяньлэ, сейчас стала серой и грязной. Складывалось впечатление, будто страну прокляли. «Что может быть правдой» - мрачно подумал Се Лянь с тоской глядя на когда-то такую прекрасную реку. Рядом с ним шагал до сих пор растерянный, но пытающийся эмитировать собранность Хун-эр. А ведь будь Наследный Принц моложе, то обязательно бы купился! - Хун-эр… - Призрак сразу обратился во внимание, став немного напряженным. Сердце божества защемила нежность – Спасибо тебе, Хун-эр. Верующий подобный тебе является сокровищем для каждого небожителя, я исключением не являюсь. Я правда ценю тебя и твою веру, потому обещаю хранить прах как самое ценное что у меня только есть, если ты решишь что я достоин этого, но… - тут Се Лянь поднял руку призывая демона, который уже желал пылко возразить что никаких «но» тут быть не может, к молчанию – Есть детали о которых я должен тебя просветить, прежде чем ты примешь окончательное решение, начет того, вверять ли мне свою душу, или нет. Призрак хоть и угрюмо, но послушно молчал. Весь его вид выражал что отпугнуть его не получится, что заставило Наследного Принца нежно вздохнуть. - За мной охотиться Безликий Бай. - Я это знаю – Когда удивлённый взгляд небожителя встретился с его, Хун-эр поспешил продолжить – На самом деле это знают все мертвые, Ваше Высочество. Бай Усян – Князь Демонов, учитывая, что Вы - Божество покровитель Сяньлэ, то его вмешательство в войну было неприкрытым объявлением вражды лично Вам и каждому кто станет на Вашу сторону. Так что я знаю о последствиях… Бог Войны на это задумчиво кивнул. Что же, оказывается мертвые имеют привычку следить за политикой своих князей. Одновременно и предсказуемо и нет, если учесть что они каким-то удивительным образом всегда умудрялись объединять монархию и анархию. Хотя, если память ему не изменяет, то с наведением порядков заморочился лишь Хуа Чэн. В мире смертных о нём отзывались двояко. С одной стороны демон, с другой простой люд он не трогал, ненавидел плохих правителей, свергая их, и помогал детям, попавшим в беду. Хуа Чэн построил целый Призрачный Город, став там Градоначальником. Это очень примечательно, на фоне прочих Князей. - Да. Но ты не вполне осознаешь глубину проблемы. Бай Усян – это Цзюнь У. Всё ещё уверен? Вот тут призрак запнулся, а потом призадумавшись ответил: - Решение этого демона не изменится, Данся. Но то, что Вы сказали… Многое объясняет – в черном глазу блеснула жестокость – Если Небеса сговорились… - Нет, Хун-эр. Это не Небесный сговор, хотя глядя с твоей стороны может быть немного похоже – мягко успокоил своего последователя – У меня есть ряд теорий насчет всего этого, но пока я могу лишь с уверенностью тебе заявить: Цзюнь У притворяется демоном, а не наоборот. И про это никто не знает. «Не то что бы нам было от этого легче» - мелькнула мысль в голове демона, но вслух он ничего не произнёс, лишь понятливо кивнул. - И что нам делать, Ваше Высочество? – задал интересующий вопрос солдат когда они возобновили шаг по дороге вдоль реки. Атмосфера вокруг была мрачной, что добавляло торжественности беседе, хоть и нагнетало немало. Призрак уже хладнокровно просчитывал где и как сумел бы принести своему богу пользу с учетом своих довольно скудных возможностей. На языке стало как-то горько. - Убить его, конечно же, было бы желательно… - безмятежно-мягким тоном произнёс Павший Бог, так, будто говорил о погоде, а не расправе над самым могущественным существом под луной. Услышь его кто менее жуткий, чем Хун-эр, его спина наверняка бы покрылась холодным потом – Но в наших условиях просто невыполнимо. Ему поклоняются все люди во всех государствах, он является Верховным Богом Войны. У него огромное количество духовных сил, обеспечивающее мгновенную регенерацию. И я не сомневаюсь, что ему хватило ума сочетать это с бессмертием подобным моему. Из этого следует что Цзюнь У – неуязвимая цель. Это ещё если бы кому-то хватило сил его хоть как-то ранить. В лучшие годы я, может быть, и справился бы, но сейчас разве что поцарапать смогу, что пользы не принесёт в любом случае.   - Разоблачить его перед пантеоном? – внес предложение Хун-эр, который хоть и относился к небожителям негативно, но, проклятье, они ведь не просто так вознеслись? - Без толку. Во-первых, мы не располагаем ничем, что помогло бы нам раскрыть правду, будь то артефакт или авторитет. Во-вторых – а какая разница, знают они правду или нет, пока Цзюнь У способен в одиночку уничтожить их всех вместе взятых? Если мои догадки верны, ему уже удалось это однажды провернуть. Прошлый пантеон не сам пал, а они явно посильнее нынешних божеств будут. Се Лянь пожал плечами. Ситуация выходила даже более скверной, когда он проговаривал её вслух. Говорят осознание проблемы это пол пути к решению проблемы, но сейчас он чувствовал будто она просто обрывается у него под ногами. - Что нам тогда делать? – по-деловому осведомился призрак у Божества, судя по угрюмому выражению на красивом лице придя к таким же неутешительным выводам насчет их возможностей и шансов в целом – Должен же быть способ его изжить, по-другому просто не бывает! – Последние предложение он почти что прошипел, но быстро спохватился, чем вызвал пару ласковых смешков Его Высочества. Демоны же не умеют краснеть, так почему его уши вдруг так загорелись?! - Ну, нам устаётся лишь спросить совета у того, кто знает больше чем мы. – Слегка склонив голову в сторону собеседника, ответил Принц. Когда ему послали самый вопросительный взгляд из всех возможных, тот продолжил – Мой Учитель, Советник Мэй Наньцин, ты можешь его помнить. Хун-эр его помнил. Демон мысленно поморщился, вспоминая строгого мужчину с белыми волосами и пронзительными фиолетовыми глазами, что с крайней степенью осуждения смотрели на него, тогда ещё ребёнка. Действительно, советник был далеко не тем человеком, которого хотелось бы злить, даже с учетом того что он умер. - Почтенный Советник Сяньлэ действительно крайне мудр и умен, но если этот не ошибается, то он является Верховным Жрецом Шэньу и простым смертным. Ко всему прочему, его не видели с момента падения государства – Тут в голос закралось немного тщательно сдерживаемого ранее осуждения – Как он может нам помочь, да и жив ли вообще? Его Высочество в который раз за день улыбнулся. Такими темпами ему начнет сводить щеки с непривычки. - Тут ты не прав. Точнее не до конца. Я подозреваю что Учитель – выживший небожитель павшего пантеона. Это подразумевает что ему минимум тысяча лет и он застал Цзюнь У ещё до всего этого. И… если задуматься, я никогда не видел, что бы Учитель молился. К тому же, о многих ошибках он пытался меня предостеречь, но я был молод и не осведомлён, так что пренебрегал советами, за счёт чего и привлёк злостное внимание Владыки. Демон внимательно его выслушал, явно делая мысленные пометки. - Что же, знает ли Данся где нам искать Советника? - В праздник Середины Осени он должен быть в Хуанцзи для проведения нужных церемоний. Если его там тогда не будет, мы никогда не сумеем его отыскать. Они остановились и начали молча наблюдать за некогда прекрасным городским пейзажем. Снова заморосил дождь, но заметил это кажется только призрак, доставший откуда-то красный зонт и протянувший его Принцу. Тот улыбнулся и поместил его так, что бы прикрыты были оба: - Послушай… Хун-эр это ведь молочное имя? – Вдруг заговорил Бог Войны, не отрывая взгляда от руин Императорского Дворца - Мм? Да, Ваше Высочество, так в детства звала этого его матушка – демон немного растерялся от этого вопроса, так что ответил не сразу, не поняв к чему Божество вдруг заинтересовалось такой мелочью как имя ничтожного слуги. Хотя Данся всегда был добр. Настолько добр, что это ранило его самого. - Есть ли у тебя имя вежливости? Просто я вдруг осознал что тебе вот уже восемнадцать, а я тебя как маленького зову. Тебе должно быть неудобно? – Данся со слегка виноватым выражением на лице повернулся к своему удивлённому последователю. - Э-этот Хун-эр не возражает против того, что бы Его Высочество обращался к нему по молочному имени – тут же ответил демон, хотя голос звучал смущенно – Я рано осиротел. Отец не дожил до моего рождения, погибнув на ночной охоте в битве с нечистью, а мать была из племени северных кочевников и тоже рано умерла. Меня не успели наречь новым именем, но оно было выбрано. Правда, за неимением человека способного провести церемонию имянаречения, я так и остался в мальчиках. Се Лянь задумчиво кивнул. Через восемьсот лет возраст дарования вежливого имени перенесут на двадцать лет, тогда как в Сяньлэ она проходила в пятнадцать. Имя даровать могли или старшие члены семьи, или просто кто-то очень влиятельный. Влиятельный настолько, что его власть неоспорима. Гуань же и сейчас надевать можно было лишь в двадцать лет. Исключением была лишь императорская семья. На самом деле, Принц случайно про это вспомнил. У него самого вежливого имени не было, в связи с тем что будучи потомком императорского рода он не имел тех кто мог бы его по нему звать. По правилам, по имени обращаться к нему достаточным статусом обладала лишь родня. А конкретно – отец и мать. Даже Ци Жун звал его «Лянь-гэгэ» лишь в кругу семьи, а в другой обстановке «царственный брат». Все прочие, даже включая Учителя, могли обращаться у нему исключительно «Ваше Высочество». Очевидно, толку в вежливом имени не было, если некому было вас по нему звать. Молочное же имя было тем, чем пользоваться, не являясь родителем, старшим родственником или закадычным другом было крайне невежливо. Не редко люди даже не знали молочных имен своих знакомых, настолько то было интимно! Ярким примером были Фэн Синь и Му Цин. Се Лянь не знал молочного имени Фэн Синя, но слышал, как мать Му Цина обращалась к нему «Ли-эр». Прозвище «каштанчик», на скромный взгляд Принц очень подходило. Всё же, Сюаньчжэнь и правда был колючим как зелёный каштан. Но возвращаясь к Хун-эру, Его Высочество хотя бы понимал что может сделать для своего дорогого последователя прямо сейчас. - Если ты хочешь, я могу провести церемонию имянаречения. – Он старался, что бы это прозвучало максимально ненавязчиво, а сам в душе очень волновался. Услышав такое предложение, призрак чуть не подскочил, а затем повернувшись с сияющими глазами затараторил: - Это будет великой честью! Спасибо, Данся! Что нужно делать? - Для начала успокойся немного – смеясь произнес Принц – Так, теперь сядь. Да, вот так. Хм, Хун-эр, не мог бы ты назвать имена своих родителей и выбранное ими имя? Юный демон кивнул: - Имя отца – Хуа Бэй – «цветок севера». Матери – Мунхбаяр – «вечное счастье». Они выбрали для меня любезное имя Хуа Чэн – «цветочный город». Се Лянь не мог не изумиться. Может, тёзка? Но окинув критическим взглядом своего демона, неловко улыбнулся. Нет, навряд ли. «Хуа Чэн часто менял обличия, но истинное отличает то, что его правый глаз скрыт повязкой». В их случае бинтами, однако разница невелика. Если Хун-эр в какой-то момент вооружится ятаганом и обрядится в красное, сомнений у Его Высочества не останется. Сердце затопила нежность. А ведь выходит это Хун-эр провел его тогда через лес подвешенных трупов… - Я, Его Высочество Наследный Принц Сяньлэ, Бог Войны в Короне из Цветов, нарекаю тебя, сына Хуа Бэя и Мунхбаяр, именем Хуа Чэн. Носи его с гордостью, Хун-эр.