Another story of Star Galaxy

      Утром через два дня Вайорика как можно раньше поехала в Новый город. Произошло ещё два нападения на них. Она переживала за сына. И Гвен это понимала, её мать так же старалась оберегать. За это время Вайорика дала девушке несколько ценных советов и просила дождаться её возвращения. Гвен была в тепле, с крышей над головой, с едой. Несколько дней абсолютной тишины и одиночества. Вайорика посоветовала это время провести в медитации. Скайуокер так и поступала. Она даже не заметила, как прошло три дня.       Организм словно отдохнул и теперь казался полным сил. Копошась в себе, девушка каждый раз спотыкалась о палку ненависти к себе, которую она закидывала подальше, но одинаково спотыкалась рано или поздно. Одно было легче, с последними пристающими она разобралась так, что их части лежали отдельно от тел. Но от убийств не становилось легче. Это тяжелым камнем лежало на сердце. Её видения то и дело возвращались мертвым лицам, которые застывали в изумлении. Гвен тяжело вздыхала и понимала, что она больше не чистая жемчужинка. Невинности нет. Она становиться убийцей.       Девушка слегка наклонила голову и снова увидела зеленый огонек, что метался от одной звезды к другой, а затем прошмыгнул мимо неё. Её ноги коснулись земли, и она оказалась на городской площади, а над ней возвышался дворец семьи Органа. Этот огонек летел туда в самую высокую башню. Там он обернулся на силуэт в мантии и грубым мужским голосом. Там был и сенатор, который что-то передавал. Зеленый огонек выпорхнул из груди и унесся в космос. Гвен смотрела ему в след, как начали доноситься обрывки фраз. Какая-то смесь голосов, которых девушка не могла разобрать. Крики острым лезвием полоснули по слуху, что Скайуокер пошатнулась. Стойте разве это не голос Вайорики? Мимо Гвен прошла девушка с кожей цвета топленого молока и густым каштановыми волосами. «Принцесса, к вам приставлен новый телохранитель» …раздалось в пространстве. «И мне он не нужен! Но если Вам, отец, оттого будет легче…»       Эта девушка бросилась бежать, попутно вытягивая бластер и начиная им отстреливаться. Скайуокер поспешила следом. Затем Гвен словно провалилась под лед. Внизу сиял голубой свет. Девушка уже было направилась к нему, как её снова перекинуло к зеленому огоньку, что таился в лесу у гор. Гори начали подыматься и Гвен снова оказалась в падении пока земля близилась к ней.       Она резко открыла глаза и обнаружила себя лежащей на полу. Видения долго перемещали её с прошлого в будущее и с будущего в прошлое, что девушка несказанно хотела есть. У неё еще остались сливовые пирожки. Странно. Вайорика должна была вернуться к этому времени. Скайуокер не намерена и дальше сидеть в запертом доме, боясь сунуть нос на улицу. Но пирожки закончились и если до конца дня Вайорика не вернётся, то Гвен двинется в путь. Она не может вечно полагаться на кого-то.       Вскоре начало смеркаться и тогда Гвен осознала, что с женщиной таки что-то приключилось. Но Гвен даже не знала, где искать и кого. Она лишь вздохнула и собралась в путь. Вернувшись с леса два дня назад, от её любимой юбки не осталось ничего и ей пришлось взять какие-то штаны, предложенные целительницей. В талии они были больше девушки в три раза, что пришлось веревкой обмотать. Благо майка и кожанка её парня были еще пригодными. Гвен заправила за ухо прядь своих волос, которые сейчас вообще были непонятно какого цвета. Краска постепенно сходила и наверно еще несколько проливных дождей, прежде чем Гвен вернется к своей первоначальной форме. Волосы даже достаточно отросли. Один из ремешков с ножнами девушка нацепила поверх правого бедра, а остальные подцепила на левом бедре и сделала к ним дырку в кармане. Противнику лучше не знать о всех ножах.       И только улицу укутала темнота девушка выбралась из дома. Было уже очень поздно, что ни одного света в окне. Девушка кралась осторожно под стенами домов. Она пробиралась лабиринтом улиц, совершенно не представляя куда ей двигаться и что делать. Пожалуй, в Новом городе можно попытать счастья. Возможно, удастся отыскать Вайорику и убедиться, что у неё с Тероном все хорошо. А так нужно искать работу. Появятся деньги, а дальше видно будет. Новый город действительно отличался от Старого. Эта грань между каменно-деревянными домиками и мраморно-кварцевыми была слишком четкой. Но что Старый так и Новый город были очень чистыми. К обеду следующего дня девушка бродила от одного человека к другому, предлагая отремонтировать что-то, убрать, помыть. Но люди искренне извинялись и спешили по своим делам. Девушка поджала губы от огорчения. Она потратила целый день на поиск работы.       Итог: солнце садиться, работы нет, еды нет, крыши тоже. Что ж если бы она оказалась в такой же ситуации семь лет назад, то, пожалуй, она не пережила бы и ночь. Скайуокер стояла у одной кафешки и принюхивалась к аромату. Розовые лучи заходящего солнца отбивались от белоснежного фасада, девушка смотрела в небо и нервно сглатывала слюну. В животе заурчало, что проходящая мимо леди недовольно фыркнула. Девушка вздохнула. В дверях кафе появился мужчина в форме официанта. Он вышел и забрал с террасы стулья, а затем сдвинул столы. Гвен протерла глаза рукой. Уже ноги подкашивались. Как же она устала. Вечные побеги, голодание, безостановочные приключения. Как же надоело! Девушка попятилась и уткнулась в эти ж столы. Она так и осталась стоять, опираясь локтями на стол. — Эй! — окликнули её через окно заведения.       Девушка вскочила и начала спешно отдаляться. Раздался свист, и девушка обернулась. На том месте, где она стояла, теперь находилась деревянная тарелка с чем-то горячим. Хоть бы не отравили. Она подхватила руками тарелку и сбежала за ближайший угол. Она скрылась в тени дома и опустилась на землю. Как-то Гвен научилась абсолютно сливаться с тенью и пугать только двумя синими точками, что светились из мглы. Полезное умение, надо возобновить его использование. Давно надо было…       Какой-то добрый человек оставил ей пюре с ломтиками вареной фасоли, двумя котлетами и салатом. А также стакан с абрикосовым компотом и ломтиком хлеба с творожным сыром. Как же вкусно. Тяжело жить от перекуса к перекусу. Удивительный менталитет альдераанцев: бескорыстная помощь в их природе. Пожалуй, на такой планете нет места такой как Гвен. Выращенной пиратом, ей сложно такое понять, но будучи также взращённой джедаями, ей сложно не поступать правильно. Вот только слишком много плохого в последнее время случилось, чтобы найти ту грань правильного.       Утром следующего дня, девушка продолжила искать работу. Она перемещалась по городу, спрашивая разных людей. После полудня, волосы на затылке встали дыбом и по спине словно мороз бегал. Такое ощущение обычно, когда… когда за тобой следят. Осознав это Гвендолин чуть ли не бросилась бежать. Так она спровоцирует преследователя, а она слишком устала и за день ничего не ела. Её гнева может не хватит уравновесить это сражение. Скайуокер перемещалась в тени, но избавиться от этого ощущения не могла. Даже ночью, когда девушка спряталась на чердаке одного заброшенного дома. И даже тогда, она знала, что не сбила своего преследователя.       И с лучами утреннего солнца, девушка снова помчала в путь. Сегодня видимо был особенный день. Девушка подобрала с земли флаер, который гласил о наборе мужчин для обучения военного дела. А точнее для того, чтобы стать гвардейцами альдераанской армии. Сегодня они ждут на главной площади добровольцев. Действительно, люди сходились к площади, посмотреть на них. Гвендолин двигалась по направлению людей, ловко лавируя между ними. Обернувшись, в толпе она увидела кого-то в черной мантии и с закрытым лицом. Это поддало адреналина в кровь и девушке пропихивалась в толпу. Кто бы это ни был, он испугается гвардейцев.       Спереди был фонтан. Вокруг него собралось около сорока мужчин с полными наплечниками. Перед ними стояло пятеро людей в синих одностроях, они заполняли какие-то бумаги. Из толпы к ним вышел еще один мужчина. Они принялись заполнять с ним бумаги, а девушка снова оглянулась. Фигура близилась к ней, справа и слева выросло еще по одной. Она не вслушивалась в разговоры мужчин у фонтана. Гвен просто выскочила вперед, чем привлекла их внимание. Мужчина присоединился к строю, а гвардейцы удивленно выгнули брови. — Я… — девушка запнулась, совершенно не зная, что делать. — Я доброволец.       Послышалось удивленное перешёптывание. Она подошла к мужчине, у которого на груди была нашивка. В теории он главный. Он удивленно смерил девушку взглядом. На его лице читалось недоумение. Видимо просто не знал, как поступить. — Сэр, разве её можно брать? — спросил один из гвардейцев. — А разве есть такой закон, ограничивающий меня? Если не ошибаюсь вы ждали добровольцев, — воскликнула девушка. — Так вот я доброволец!       Гвардейцы недоуменно переглядывались, как и строй за ним. Решение принимал человек с нашивкой. Девушка скосила взгляд на толпу, в которой она видела, как приближались черные фигуры. Глава хмурился. Его размышление затягивалось. И вот он кивнул. Девушка подбежала к человеку, который вносил данные. — Имя? — попросил он и приготовился его писать. — Эвин Эйлин, — произнесла девушка.       Раз это новая глава, то хотелось бы поменьше лжи вносить в неё. Эйлин. Это её второе имя. Гвендолин Эйлин Скайуокер. Она вздохнула, продолжая говорить данные. День рождение, которое прошло неделю назад. Произнося эту дату, она крепко сжала в кармане своей кожанке подарок Ника. Услышав возраст девушки, казалось, недовольство ползло по гвардейцах. Что должно было заставить семнадцатилетнюю девушку прийти на обучение к гвардии? В конечном итоге было набрано пятьдесят людей. Когда их уводили, девушка видела краем глаза, как фигуры в черном развернулись и отправились подальше.       Их посадили в транспорт и затем все помчались улицами. Мраморные фасады отражали солнечные лучи и Гвен думала: во что она ввязалась ради спасения? Правда если подумать спонтанное решение во многом её спасение. Парни разговаривали как раз об этом всем. — Я вот собираюсь после программы обучения остаться и стать настоящим гвардейцем! Только подумайте сколько плюшек на этом можно получить! — произнес темноволосый парниша сидящий перед девушкой. Он был хорошо сложен, для воина так точно. — Я не хочу наниматься в дальнейшем, — высловил свое мнение мужчина возле девушки с каштановыми волосами. — Я решил обучиться, чтобы лучше защитить семью в случае необходимости! — Я тоже, — согласился с ним рыжеволосый мужчина, сидящий рядом с говорящим. — Я слышал на окраине Старого города произошли стычки синдикатов и гильдий. Пострадали люди, их было некому защитить. Хочу быть готовым защитить своих! — А я останусь служить дальше! Моя семья будет в безопасности если я буду хранить порядок в Альдере, — произнес юноша позади Гвен. — Хочу защитить те семьи, которые страдают от набегов. Вы подумайте только! Преступники и убийцы осмелились полезть в столицу!       Гвен увела свой взгляд в сторону. Она и есть та самая преступница и убийца, из-за которой все осмелились лезть в столицу… Столько жизней погублено. Это жестоко, но те наёмники свой путь выбрали сами. Тем более нападая на девушку. Самозащита.Но вряд ли это оправдание долго будет утешать. Каждый гвардеец — солдат — убийца. Все они рано или поздно столкнуться с тем, что убьют. Убьют какого-то наркомана, который окажет сопротивление или террориста, который вместо того, чтобы сдаться попробует совершить побег, или…или будут бороться с нападающим на предмет того, кто выйдет из боя живым. В таких сражениях нет двоих выживших. Все их лица помрачнеют, и они испытают приблизительно тоже что и Гвен.       Бессилие. Гнев. Ненависть. Страх. Смирение. Принятие.       На душе будет чертовски гадко, ощущение будет таким словно руки по локоть в крови. Прямо выражаясь, а не метафорично говоря. Они будут страдать, коря себя за то, что совершили это страшное преступление против природы. Будут жалеть существо, которое не будет стоить этой жалости. И в конец перейдут к тому, чтобы оправдывать себя: я защищал себя.А вскоре все вокруг начнут твердить, что все нормально, привыкнешь, в этом ничего такого нет, ты оборонялся. В какой-то момент ты с этим свыкаешься и это становиться чем-то обыденным. Ты просто живешь с этим, принимая это как есть. А потом ты снова забираешь чью-то жизнь. И муки совести тебя отпускают.       Гвен тяжело вздохнула, вслушиваясь в разговоры мужчин. Они её словно не замечали. Её взгляд скользил по ним и воображение рисовало страшные вещи. Как они в темноте её держат и их руки хватают её тело, словно мясо. Как губы целуют её. И так дальше… На глазах начинали накипать слезы, а гнев закипать как чайник. В конечном итоги мужчины рассмеялись и сидящий рядом случайно ткнул девушку в бок. — Не прикасайся! — завопила она и толкнула соседа.       Запала тишина, гвардейцы обернулись удостовериться, что все с ними. Недоумение катилось ими. Им было невдомек чего вдруг такая молодая девушка вызвалась в альдераанскую гвардию, оказываясь при этом преимущественно в обществе мужчин, если она так реагирует на них. В прочем девушка мало их интересовала, чтобы лезть. Большинство как никак семейные люди. Но Гвендолин знала, что это не помешает им в грязных задумках, если такие появятся. Что ж, она знала, что случилось с теми, кто переходил границу. Их трупы усеивали альдераанские леса.       И вот они выехали на главную площадь столицы. И девушка увидела замок. Его блестящие стеклянные фасады словно через призму пропускали и отражали солнечные лучи. И пока мужчины мерялись своими историями, девушка заворожено смотрела на дворец. На одном из его балконов она увидела два силуэта, которые словно наблюдали за тем, как едет транспорт с курсантами. Гвен прищурилась и ей показалось, что она видит девушку с каштановыми волосами, которые трепал ветер.       Альдераанская принцесса.       Гвендолин видела её однажды. Они тогда случайно забыли Хондо и того посадили в тюрьму. Ник вместе с ней воровали её же корабли с Лотала. Что ж… пожалуй Гвен не хотела, что бы принцесса её вспомнила. Повстанцы такие нравственные идеалисты, а девушка с того момента перестала быть такой наивной и невинной. Спасая себя, она уложила слишком много людей. Та сидящие с ней рядом горы мышц, крови и не видели… Куда скатилась её жизнь. Ну хоть подтянут её навыки боя, дадут кров и еду. И в определенном смысле безопасность. Это место даже обеспечит работой. Они объезжали дворец, заезжая в задний двор. Казармы и много других помещений прятались за замком. Девушка смогла увидеть огромный полигон у подножья скал. А затем они въехали на небольшую площадь перед казармами. Их командир скомандовал стать всем в строй. Мужчины спешно вылезали и ставали в линию. — Ты! — указал глава на девушку. — Тебя желает видеть полковник! — Зачем? — удивилась девушка. — Я еще не накосячила, уважаемый! — Для тебя старший лейтенант! — произнес он, вытягиваясь перед ней. — Ты хочешь оспорить приказ? — Нет, сер! — ответила Скайуокер.       И он повел её лабиринтами здания. Гвен не могла ни на чем конкретном сосредоточиться пока они шли. А если он знает кто она на самом деле? А если знает, что она причастна к ограблению того склада, где была плата синдикату? А если знает, что её ищут другие синдикаты? Неужели её сдадут Империи? Или синдикату? А если обвинят в чем-то другом? А вдруг догадаются о её чувствительности к Силе? Может кто-то из её семьи там и узнал её? Та ну, столько лет дела не было и вот только сейчас вспомнили? Гвендолин аж побелела пока они шли. Казалось её смуглое лицо не могло сойти в цвете, но вот он момент, когда кожа карамельно-оранжевого цвета начинала сливаться с цветом белых веснушек, обычно не заметных для зрения. У дверей они притормозили, солдаты охраняющее дверь переглянулись, удостоверясь в личности старшего лейтенанта и пропустили его с девушкой. Гвен оказалась в кабинете со столами стоящими в форме «П». Во главе видимо и сидел полковник, а за его спиной у окна, стоял ещё кто-то. Так и трое сидели за столами перед полковником. Это был мужчина в синем однострое, с тремя маленькими звёздочками на эполетах. Строгий взгляд его карих глаз пробежался по вошедшим и остановился на девушке. Он почухал свою седую бороду и кивнул окружающим, что бы те шли. — Что у вас, старший лейтенант? — спросил он, таким грубым и низким голосом, что по телу девушки пробежала дрожь. — Сер, ситуация возникла и боюсь я не знаю, как поступать, — произнес лейтенант. — Слушаю, — полковник откинулся на своем стуле, складывая руки на столе. — Мы созывали добровольцев прийти на программу обучения в альдераанскую гвардию. И… — он замялся, поворачиваясь к девушке, встречаясь с её ледяным взглядом. — Только не говори, что эта девочка доставила вам хлопот и вы из-за этого её привезли! — Нет, сер. Она выразила желания стать добровольцем. — Она? — полковник удивленно вскинул бровями, сомневаясь в услышанном. — Да, сер, — встряла в разговор девушка, чувствуя раздражение от того, что о ней говорят при ней. Ну хоть её не сдают кому-то за деньги и не садят в тюрьму. — Именно так и есть, я доброволец. — Сер, среди добровольцев не было прежде женщин. Имеем ли мы право её брать? На неё совершенно нет расчета, как бы не закончилось бедой. — Как тебя зовут, девочка? Откуда ты? Сколько лет? — Эвин Эйлин, семнадцать лет, родилась на Корусанте. — Ты правда хочешь в эту программу обучения и почему? — Да, сер. Это долгая история, но эта возможность обеспечит меня всем необходим на ближайшее время. Возможно, я потом найду, куда отправиться.       Полковник тяжело вздохнул. Он почесал бороду и подошел к окну. Размышлял. — Если это твоё желание, Эвин Эйлин, то ты в праве на это. Однако имей ввиду, что особых благ для тебя здесь не будет. Здесь все обучаться дисциплине и будут в равных условиях. Старший лейтенант, только одно «но». Держите солдат в железном кулаке, а то на горячую голову наломают дров.       Девушка тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что он подразумевал. Что ж всяко лучше, чем места, где она была. А здесь… сбежать можно отовсюду. — Так точно, сер!

***

      К вечеру их всех разделили на пять отрядов и заселили в казармы. Чисто куча формальностей. Девушка наблюдала за кучей мужчин в их помещении. Их отряды расселили по казарме. Только что ей подбирали форму. Парниша выдающий одежду посмотрел на неё с таким удивлением, что глаза на лоб полезли. То ли он впервые видел девушку, то ли ещё что, но уж больно офигевший был взгляд. — А вам точно положено быть здесь? — удивленно спросил он. — Да, — ответила девушка, стараясь удержаться от закатывания глаз. — Имя? — спросил он, открывая датапад. — Эвин Эйлин, — произнесла она. — Действительно, — нахмурился он, видя её в списках. — Не знаю, что тут вам подойдет. Вы уж простите, просто боюсь проблем от начальства. Мало ли.       Он принялся рыться в одностроях пересматривая их размеры. Гвен — девушка среднего роста и чрезмерно худая. Кто-то даже скажет — тощая. Сравнимо с мужчинами, которые выше её на одну, а то и две головы и при этом шире, любая одежда будет ей мешком. Но со слов капитана, те кто будут приняты на службу и дослужатся до определенного звания, смогут свою форму несколько персонализировать. Однако девушка не заглядывала так далеко: её устраивало и то, что хотя бы есть чистая одежда. — Хм, — парниша протянул её однострой тёмно-серого цвета, как у всех курсантов. — Вот этот самый маленький из всех. — Меня устроит, — ответила девушка, принимая на руки комплект. — Спасибо.       Нужно переодеться в форму. Перед сном у них собрание на плаце. Вот только самый большой неприятный нюанс, это общие душ и туалет. Конечно, в теории она может гонять и на кухню, где работают и девушки, но это далеко и займет много времени. Слишком много… это приведет к неприятностям. Или можно просто свыкнуться с присутствием мужчин и не обращать внимания на них. И надеяться, что они продолжат её игнорировать. Она проходила мимо медпункта и на мгновение задержалась у него. В дверях она видела работающую над бумагами немолодую женщину. Она кивнула и в дверь протиснулся огромный мужчина из другого отряда. Проходя мимо, он как-то оскалился, что Скайуокер скривилась. — Ты! — рявкнула из-за стола врач. — На осмотр!       Гвен нервно сглотнула и прошла в дверь прикрывая её. Врач мерила её недовольным взглядом. — Семнадцатилетняя девушка в Альдераанской армии. Ты или очень умная или тупая, раз приперлась сюда. — Лучше, чем в Имперских рядах, — ответила Гвен, и врач оторвала взгляд от своей писанины. — Полагаю они там уже рассказали тебе о равенстве и прочих порядках, в которых у тебя не будет привилегий? — Конечно, я и не рассчитывала на поблажки. Я понимала в какое место попадаю. — Ох ты горе моё луковое. За ширму иди. Я должна осмотреть, таков порядок! Зато я не на улице лежу мертвецом.       Врачи… Гвендолин уже и подзабыла о их существовании. Врачиха ворчала, видя каждую рану на теле, а их достаточно много. Женщина записала что нужно. А затем скрылась за ширмой. — Боже мой! — ворчала она. — Ребенок, а шрамов чем у этих двухметровых шкафов! Куда катиться эта чертова галактика! Иди сюда!       Гвен села на стул у стола врачихи. Она открыла тумбочку и начала доставать оттуда бинты и выкладывать их перед девушкой. Гвен недоуменно уставилась на это. — Ты знаешь, как правильно бинтовать себя? — Что? — Я бы советовала тебе вместо бюстгальтера затянуться бинтом. Более того, я полагаю ты носишь тот который раздобыла, и он значительно меньше твоих форм. — Я привыкла. — Здесь придётся привыкнуть к стольким неудобствам, как единственной девушке, что я бы советовала минимизировать все неудобства, которые можно. Давай перетяну, поверь, станет комфортнее, — она взяла бинт и подошла снова к девушке. — Вы правы, действительно комфортнее, — согласилась девушка, когда та закончила. — Запомнила технологию? — Да. — Держи бинты. Они пригодятся не только для этого.       В дверь постучали и Гвен судорожно натянула на себя свою майку. Врачиха только опустила взгляд в свои бумаги. — Можешь идти! Надо будет — обращайся, — сказала она, когда девушка подходила к выходу. — Пусти там следующего!              Гвендолин кивнула ей и открыла дверь. Тут тянулась очередь из курсантов, кого тоже ждал осмотр. Но девушка лишь гордо шла мимо них с охапкой своих вещей. Девушка спешила в свою комнату. Ещё надо койку занять. Она зашла в комнату. Семь коек уже заняли, на них лежали вещи. В дальнем углу было вроде еще не занято. Гвен прошла к кровати и уже было намерялась положить вещи на верхнюю койку, как внезапно кто-то другой положил быстрее. Гвен наморщилась и медленно повернулась. Перед ней стоял высокий и мускулистый блондин, лицо было покрыто щетиной, а карие глаза горели каким-то азартом. — Думаешь раз ты девушка, то верхняя койка твоя? — хитро спросил он. — Могу выбить из тебя дурь и занять спокойно верхнюю койку, — прощебетала девушка. Парень начал противно скалится и облокотился на свою койку. — Оттуда будет прекрасный вид на то, как ты стекаешь кровью!       Тот мгновенно сошел с лица и вытянулся. Пришла очередь девушки хитро скалиться. Её голос сейчас был обманчиво мелодичен, отчего сердце парня участило ход. Гвен словно ощущала его страх. Она облизала языком свои клыки. Блондин отступил, но вещи свои не взял. — Я убила достаточно мужчин, чтобы знать куда ударить, чтобы крови было много, а смерть болезненной и долгой!       Блеф, конечно же! Гвен убила достаточно мужчин, чтобы спасти свою жизнь, но никак чтобы лицезреть чужие муки. Гвендолин Скайуокер не убийца! Пока что. Гвен лишь недобро сверкнула глазами и демонстративно опустила вещи на нижнюю койку. Ей не принципиально, где спать абы в процессе не мешали. А парень видимо не настолько безбашенным был. Он просто встал спиной и начал переодеваться. Девушка не спешила делать то же самое. Ко всему еще надо привыкнуть. Гвен взяла штаны и водолазку и направилась в туалет. Надеясь переодеться в свободной кабинке.       Вскоре она стояла со своим строем на плаце. Она косо поглядывала на мужчин, что стояли рядом. Практически всем им она была по плечи, ну, может, чуть выше. На платформу тот мужчина, которого она видела в кабинете полковника. От его уха ко рту тянулся микрофон, который выдал страшный звук, когда мужчина подавился. Его седые волосы скрывали некоторые темные прядки, а вот усы по-прежнему были черными. — Приветствую, вас курсанты! — начал тот, что его голос эхом отбился от каменных стен. — Рад видеть всех добровольцев на нашей программе обучения! Я майор Дамаар! В следующие несколько месяцев вас научат стратегии, бою, первой медпомощи и другим важным вещам для вашего выживания. В дальнейшем, по окончанию программы, вы сможете вернуться к обычной жизни и будете готовы к любым её выкрутасам. Мы будем рады видеть тех из вас, кто захочет продолжить свой путь и стать гвардейцем! Мне сообщили, что среди добровольцев появилась девушка! В таком случае я должен напомнить: она такая курсантка, как и вы! Проявите к ней уважение, как и она к вам! Нарушение правил и неуважение проявленное друг к другу будет иметь последствия! Шары не подкатывать ни к курсантке, ни к девочкам с кухни, ни к медсестрам. Я уверен все упомянутые знают хорошие рецепты приготовления ваших сосисок! За первым отрядом прикреплен старший лейтенант Ренфес! За вторым старший лейтенант Верран! За третьим…       Майор еще долго озвучивал правила, что будет в программе и прочее. Тем временем Скайуокер косила взгляд на своих собратьев. Из них всех девушка уже знала только того, кто занял койку на ней. Гвен ощутила его волнение, когда майор упомянул жареные сосиски. Если учесть, что предварительно девушка обещала пустить ему кровь. Подумав об этом, девушка сдерживалась от улыбки. Майор еще долго вещал, прежде чем их лейтенант встал у своего отряда. По плану с утра у них начинается тренировки. Это то, что нужно девушке! Интенсивные занятия, чтобы меньше сил оставалось для самобичевания и размышлений о Нике.       Вечером за час до отбоя, парни её отряда решили провести что-то вроде тимбилдинга. Гвен игнорировала их разговоры и заправляла свою кровать. Тем не менее она слушала их. Даллион — тот кареглазый блондин, что занял койку сверху, рассказывал эпичные истории приключений с его старшим братом. Гордо хвастался шрамом на бицепсе правой руки. И все! Парни начали меряться своими мышцами, шрамами и татуировками. Гвен усмехнулась, осознавая, что шрамов у неё таки больше, чем у них все. Пятеро, которые хвастались татуировками, рассказывали о глубоком значении этих рисунков на теле. Лишний опознавательный знак.Последнее что хотела бы девушка, так это навечно затаврованый рисунок или символ, который может привести к опознанию. Меняя личности как перчатки, это не закончилось добром. Более того: Гвен, итак, обладала чертами, которые легко опознать. Подозрительно, что до этого таки не додумались.И вправду ведь!       Мало того глаза Гвен светились, так её лицо было усыпано едва заметными, белыми веснушками. Как известно мать девушки тогрута, у них от природы белые узоры на лице. С возрастом у Гвендолин он проявились в виде россыпи белых веснушек, которые точь-в-точь отображали узоры на лице матери. И по не совсем понятной причине, за правым ухом девушки всегда была голубая прядь волос. Более того, тот фиолетовый цвет, в который её покрасило, Черное солнце почти полностью сошел, и эта голубая прядь начинает выделяться. И помимо перечисленного если присмотреться к шрамам на ладони, на плече и другим, то личность девушки не сложно идентифицировать. Не хватало ещё и тату! Эти мужчины хоть что-то знают о настоящем выживании?       Еще трое мужчин были семейными. У них жены, дети и куча фотографий, которые они показали всем, а потом начали обсуждение в своём кругу отцов. И оставался еще один, практически как Даллион, но явно с искаженным чувством совести и чести. Он занимал нижнюю полку крайней кровати с противоположной стороны от Гвен. Она даже спиной чувствовала его голодный взгляд. А так в целом её отряд представлял собой гордых и порядочных людей. Высокомерных и несколько наглых, но как минимум от семи из них, Скайуокер не ощущала беды. Свет приглушили. Значит до отбоя десять минут. Голоса начинали затихать. Гвен быстро упала под одеяло и надеялось вскоре утонуть в тишине. — А ты что? — внезапно обратился к ней, вроде Фаррис, с забитым рукавом на левой руке. — Эйлин, верно? — Я ничего, — проворчала девушка. — Вряд ли б «ничего» привело такую красотку сюда, — произнес черноволосый наглец, который пялился на девушку. — Мы команда с этого момента, — произнес самый старший из всех присутствующих — Суллиен, один из семьянинов. — Было бы неплохо немного знать друг о друге. Повернись к нам и расскажи о себе.       Повернуться? Забавно, как они отреагируют на глаза. В прочем она среди мужчин. Одна.Имея уже крайне печальный опыт, как бы Сила не была спокойна в их компании, сердце и разум девушки не готовы были поверить, в то, что эти мужчины не думают о том же о чем и пираты. Она готова отразить любой выпад и их стороны. Тем более не давать повод видеть слабость в ней. И как там говорят? Лучшая защита — нападение! Гвен села на кровати и медленно поднял глаза. Она могла поклясться, что слышала тихие возгласы. Светящиеся глаза свойственным единичным расам и среди общества часто сопровождалось восторгом. Или испугом. Зависит от общества. Её отряд ощутил дрожь в теле от пронзительного взгляда девушки. Мгновение и свет выключили совсем. Только глаза девушки двумя синими точками сияли в пространстве. Гвен не знала, что о себе сказать. Кто я?В ее голове отлынивал этот вопрос, что она забыла вообще всё что её характеризовало. Что вообще её определяет? Музыка? Световой меч? Сила? Кинжалы? Ник? Пиратство?Не зная, что рассказать, Гвендолин не придумала ничего лучше угрозы… — Я скажу вот что, — произнесла девушка, наклоняя голову слегка влево, отчего она начинала смахивать на безумную. — Я испытала достаточно, чтобы не позволить истории повториться. Так что я скажу вам одно — предупреждение. Сделаю так, что даже костей ваших не найдут!       Повисла неловкая пауза. Все как-то зашуршали и принялись укладываться. Гвен прищурилась, отчего её глаза стали еще более пугающими, что во тьме комнаты, мужчины отводили свои взгляды подальше. И хорошо. Пусть бояться и не лезут. И не испытывают блеф девушки. Я не убийца.В окутывающей её тишине, девушка накрылась одеялом и постаралась уснуть.       Утро началось с выработки и курсантов рутины. Еще до рассвета в казарму влетел их лейтенант с трубой и разбудил. Неизвестно что именно разбудило девушку: сам звук инструмента или то, что лейтенант пользовался им неправильно. Им дали пять минут на сборы и отправили на пробежку. Пятнадцать километров вдоль полигонов к горам и назад. После чего им дали полчаса на то, чтобы позавтракать, привезти себя в порядок и отправиться на задания. Первую часть пришлось пропустить и идти сразу в столовую. Сорок девять мужчин шли в душ. Уж лучше девушка дождётся момента, когда все они будут заняты другим делом. За завтраком она сидела одна. Её отряд разбился на маленькие компании, но так они хоть сидели рядом. Гвен ловила их недовольные взгляды, как и других отрядом. Она могла их понять: она тоже бы не любила белых ворон. Хотя ни она не знает их, ни они не знают её. В плоть до шести часов вечера они сидели на занятиях. Стратегия, бои на кинжалах, мечах, стрельба, языки, география. С первых трех в конце каждой недели будет практической испытание, а в конце месяца что-то вроде этого экзамена со всех предметов. По пятничным вечерам им можно выходить в город, после испытаний, а в остальные вечера и выходные изучать материал и практиковаться.       День ото дня Гвен ощущала давление со стороны отрядов. Изгой.О она определенно никому не нравилась. Но если три недели назад это было скорее просто нейтральное безразличие, то сейчас оно переходило в раздражённое и гневное. Скоро четвертое испытание, девушка хотела потренировать удары рукопашного боя в зале. Она и сама чувствовала накипающую в ней злость. Всё это время Гвен старалась не проявлять слабостей. И несмотря на то, что она неоднократно успешно себя защищала, новые тактики и навыки было трудно осваивать. Когда она преуспевала, то ощущала зависть других, а при малейших промахах — насмешки. Хотя во многом Скайуокер ошибалась намеренно. Не показывай, насколько ты сильнее. Мужчины чрезмерно держаться за свою гордость. Заденешь слишком сильно и повторишь историю!       Гвен выдохнула, словно выпуская пар и принялась лупить по груше, отрабатывая удары. Кулачные бои ещё не давались. Вчера она проиграла на мате противнику из пятого отряда. И это та которая угрожала убить. Её переставали бояться и воспринимать серьёзно. Гвен плясала вокруг груши для битья уже два часа. Её кулак скользнул мимо, и она впечаталась лицом в грубую кожаную поверхность. Послышался смешок из-за спины. Некоторые члены других отрядов тренировались парами или группами. И все они уставились на её ошибку. Мужчины её отряда едва сдерживали ухмылку. Их останавливало разве что то, что Гвен в их отряде. Мы так сильны, как слаб наш самый слабый боец.И видимо девушка таки была этим самым слабым. — В чем дело, Эйлин? — рявкнул нахал из третьего отряда. — Целилась в кухню? — Тебя не осудят если поможешь девочкам мыть посуду после ужина! — крикнул тот, кому она проиграла на мате в пятницу.       Лицо Гвен заливалось краской от гнева. — А ты настолько туп, что если тебе и пришлось бы убрать бы за собой, то твой мозг перегрузился бы. Если вообще ты им обладаешь! — Что ты сказала! — вспыхнул мужик с третьего отряда. — Это ты меня, курица, назвала безмозглым?       Всё! Он труп. «Курочка» -прозвучал в голове голос Дугласа. По телу словно снова побежали его пальцы… Гвен начала глубоко дышать. Гнев переполнял её, что слезы выступали на глазах. Она запыхано дышала и уставилась на мужчину. Его волосы цвета вина блестели в свете ламп зала, а он самодовольно лыбился. Как там его звали? Чандар? Его глаза были такими коричневыми, что зрачок сливался с ними. Мимолетом его черты преобразились в Дугласа и затем обратно в него. Гвен так нахмурила брови, что они едва не слезли. А затем она с диким ревом кинулась на Чандара.       Гвендолин повалила его землю и постаралась зажать его, но её веса просто не хватило. Он одним рывком вскочил на ноги и скинул её с себя. Скайуокер отскочила на руки и перепрыгнула через себя. Она сжала кулаки перед собой, принимая боевую стойку. Не желая позволять ему атаковать, девушка замахнулась ногой ему в лицо. Но он увернулся, что едва не вывело девушку из равновесия. Он сделал несколько выпадов, которые девушка заблокировала. — Ах ты, сучка! — выкрикнул он, целясь кулаком ей в живом. — Ты посмела ударить меня! — А ты думал обзывание сойдёт тебе с рук? — вспыхнула девушка, ударяя его в лицо кулаком. — Я не прощаю!       Он зарычал, когда промахнулся. Чандар бьет ногой, но Гвен уклонилась от удара. Однако мужчина припадает к земле и бьет другой ногой ей в грудь. Девушка откидывается назад, весь воздух выбивает из легких. Не отдыхиваясь, Скайуокер подскочила и снова ударяя кулаком. Но он выворачивается. Мужчина снова делает выпад, но Гвен ударяет его ногой по зубам. Воздуха критически не хватает, она не успевает отдышаться. Кровь начала гудеть в ушах, а сердце билось чрезмерно быстро. Перед глазами начало плыть и девушку пошатнуло. Он замахивается, и девушка выворачивается не в ту сторону. Чандар со всей силы ударяет ею об пол, что Гвен едва смогла вдохнуть. Он вывернул девушку лицом к мату и Гвендолин почувствовала, как он заломил ей руку за спину.       Кажешься синеглазая закричала от боли. Она старалась вывернулся из его захвата, но едва ли могла сделать новый вдох. Он дернул её правой рукой назад, и новая боль вспыхнула. Плече выбито из сустава. Это обидно признавать, но Гвен проигрывает двухметровому шкафу первому её обидевшим. Второй отряд, видя это начал кричать на третий. Причинять серьезный вред противнику намеренно — против правил, тем более внеучебного времени. Третий отряд начал заступаться за своего бойца, как и некоторые с четвертого и пятого отрядов. Первый же и второй кричали о том, что это против правил. Но Чандар не выпускал девушку, он только сильнее оттягивал руку. Гвен показалось, что Суллиен толкнул дружка Чандара. Раздался хруст.       Боль взорвалась в теле такая, что девушка обмякла в захвате. Слезы начали заливать ей щеки. Она кричала так сильно, что Чандар выпустил её из захвата и схватился за уши, как и все присутствующие, одновременно стекла разлетелись на множество мелких кусочков. В этот момент второй отряд кинулся на третий. Началась масштабная драка. Крики наполнили залу, что мало кто обращал внимание на крики девушки. Боль была настолько сильной, что Гвен едва думала. Она отползала от драки, скуля от боли. У стенки девушка с помощью здоровой руки поднялась на ноги. Колени дрожали и Скайуокер завалилась на стену, прижимая болящую руку к себе. Каждый вдох отдавал невыносимой болью. В дверь ворвались стражники, лейтенанты и прибежал капитан. Шум усилился. Но девушка незаметно прошмыгнула в дверь. Она просто брела коридорами в бездумном направлении. У двери в душевые, она начала терять сознание от поглощающей ей боли. После произошедшего вряд ли кого пустят в такую роскошь как душ, а значит тут можно посидеть несколько часов. Из последних сил она дошла до крайней кабинки.       Гвендолин завалилась в неё, что боль новой волной пронзила её. Тяжело дыша, она облокотилась спиной на холодный кафель. Задыхаясь от боли, Гвен вытянула здоровую руку и призвала Силу. Один взмах и шторка закрылась, скрывая её. А второй взмах открыл воду. Капли ударялись о плитку, о шторку, о неё и заглушали её плач. Проиграла. Беспомощная. Ничтожная! В голове крутились одни и те же слова, накрывая её новой волной. Здоровой рукой она прижала сломанную. Пришло время вспомнить слова Вайорики и её советы. Девушка начала напевать мелодию, которую она разрабатывала еще на скрипке, и представляла как Сила, словно невидимыми лозами, окутала правую руку, убирая боль.       Отряды колотили друг друга до крови, пока остальные их растаскивали. На драку пришел майор Дамаар и полковник Ревенс. Их появление угомонило пыл бойцов. — Что вы творите! — во всю кричал полковник. — Сума посходили? Лишаетесь привилегии пятничных вечеров на месяц! Никаких десертов в столовой и дополнительных двадцать нарядов каждому! — Это они виноваты! — закричал Чандар из третьего отряда, которого сдерживал их лейтенант, указывая на второй отряд. — Мы? — удивленно выкрикнул Даллион. — Ты первый выступил против Эйлин! — поддержал Суллиен. — Ты обозвал её! Я слышал! Мы здесь все равны, ты не имел права! — поддержал их парень из первого отряда. — Она… — Чандар собрался что-то сказать в ответ, но был перебит. — Эйлин? — переспросил Майор, оглядываясь по сторонам. — Где девчонка?       Отряды начали оглядываться и испугано переговариваться, не находя в зале девушки. — Она такая же курсантка, как и ты, Чандар! — закричал капитан. — Ты, ублюдок напал на семнадцатилетнюю девчонку, предварительно оскорбив её? Таким не место в гвардии! — Найти Эйлин! Сейчас же! — кричал полковник.       Второй отряд выскочил в коридор и рассредоточился по казармам. Они ходили коридорами, заглядывали в помещения и только разводили руками не находя девушки. Таким образом весьма простые планы помещений обернулись на многочасовой лабиринт для второго отряда, что они лишь обессилено развели руками, когда много часов спустя не добились результата. — Куда можно было спрятаться при такой травме? — недоумевал Даллион. — Согласитесь, что никто из нас с такой травмой и болью не скрылся бы с места! Там бы и лежали, скуля от боли! — прокомментировал Суллиен. — Да, — согласился Фаррис. — Она когда закричала, я думал оглохну! Вы видели как окна буквально стерло в порох? — Постойте! — остановил их Ваис. — Звук, ну конечно! Тихо всем!       Они прислушались. В конце коридора слышались звуки капающей воды. Мужчина переглянулись и бросились в конец коридора к душевым. Никто ведь и не думал искать её там. Вода приглушала напевание девушки. Все замерли от того каким прекрасным был её голос. И никто не решался зайти внутрь первым. Они молча слушали и слушали, пока голос не затих. Суллиен и Ваис хмурились и переглядывались. У них у обоих дети на несколько лет младше Гвен. Их начала брать злость, она тоже чья-то дочь, за которую некому заступиться. Сорел положил руку им на плечи. Он так же был отцом, но его сыну едва год исполнился. Остальные переглядывались между собой.       Гвен молча смотрела в потолок. Боль всецело поглотила её, а Сила заглушила это чувство. Девушка едва ли была в сознании, когда Суллиен откинул шторку. Он опустился возле девушки, пока Сорел выключал воду. Суллиен едва коснулся щеки девушки. Она не шелохнулась. Казалось она не здесь, а где-то в ином месте. Она никак на них не реагировала. Суллиен поднял девушку на руки стараясь не причинять боли. Гвен практически не реагировала. Её совершенно парализовало от боли и угнетающих мыслей.       Девушка подняла мутный взгляд на Суллиена. Абрисы его лица размывались, темные короткостриженые волосы сливались с фоном. Взор плыл и Гвен зажмурилась. Когда она подняла глаза она видела другой силуэт. Мягкие черты лица, синяки под голубыми глазами и золотые волосы спадали на лоб. Гвен ощутила, как прохладный ветерок задул по спине. Её словно кто-то передал на руки отца. Правое плечо очень болело.       Гвенни, все будет хорошо! Это просто царапина, жемчужинка моя!       Отец сорвался с места. Он мчал. Тоже самое делал и Суллиен. Минуя гвардейцев и командование, он понес девушку в дворцовый лазарет. Быстрее так чем ждать пока медики вернуться оттуда. Мужчину сопровождал гвардеец, указывал маршрут. А второй отряд остался с командованием. Все они видели, под каким углом висела её рука, как и острый выступ кости, которая практически проткнула кожу. К сожалению, все опытные врачи сейчас были на собрании во дворце. Гвардеец распахнул двери лазарета и туда влетел Суллиен. Медики как раз расходились. Тут стояла куча кроватей, которые сейчас преимущественно пустовали. Разве что на крайней сидела девушка с длинными каштановыми волосами, а вокруг ходила медсестра. — Ваше высочество! — он сделал подобие поклона и пробежал мимо. — Эйлин? — выкрикнула Флоренс, доктор, которая проводила осмотры. — Это что такое? Что случилось? — Плече выбито из сустава и сломано плечо, — тараторил курсант.       Флоренс выкатила глаза от удивления, а врачи за её спиной что-то уронили. Те немедля уложили её на кровать, медсестры забегали с разными штуками к врачам, те начали кричать и спорить что делать. Гвен быстро заморгала, ощущая возвращение боли. Она в один миг откусила целую руку. Скайуокер прерывисто дышала, пытаясь не издавать звуков. Суллиен не смог смотреть на то, как ей вправляли сустав, так как это привело бы к тому, что перелом стал бы открытым. Принцесса, едва не разинув рот смотрела на происходящее. Суллиен и сам на мгновение обернулся. Гвен кривилась от боли, а по щекам текли слезы, которых девушка не могла контролировать. Мужчина сделал пару шагов перекрывая обзор принцессе. На ней то всего несколько ссадин и синяков. Она нахмурилась на курсанта и старалась выглянуть. В эту минуту вошёл сенатор Органа и сурово вырос над дочерью. — Во что ты ввязалась? — только и успел произнести он.       За его фразой послышался хруст. Гвендолин снова истошно закричала от боли, что стекла разбились, превращаясь практически в пыль. Сенатор изумленно обернулся и как раз увидел курсанта, который прикрыл обзор. Врачи начали что-то кричать суетится, а медсестры разворачивали ширму. Суллиен тяжело вздохнул. Ужасно получилось. Двери отворились и зашел полковник, майор и капитан. Они поклонились принцессе и сенатору. — Что случилось? — спросил Бейл Органа. — У нас инцидент среди добровольцев в программе обучения. Среди желающих была девушка и вот возник конфликт, — отрапортовал полковник. — Этот курсант был свидетелем, — добавил капитан, указывая на Суллиена. — Сер, — боец отсалютовал сенатору. — Курсантка Эйлин тренировалась в зале, курсант Чандар оскорбил её, а она постояла за себя. И он вывихнул ей плечевой сустав и сломал плечо. — Полковник, жду вас вечером у себя в кабинете, — произнес сенатор. — Лия, ты в порядке? — Да, отец, — ответила девушка. — Тогда идём, Лия. Надо поговорить.       Отец с дочерью ушли. Гвендолин и приблизительно не могла воспринимать реальность. Врачи суетились вокруг девушки, а она едва понимала это. Боль так поглотила её, что действие анестезии казалось неощутимым. В какой-то момент она встретилась взглядом с принцессой, прежде чем она вышла с сенатором. Появилось чувство, словно она уже её видела. Ощущение такое же, как и тогда, когда они встретились, впервые грабя её же корабли. Она похожа на сестру. И Гвен была поглощена тьмой.       Гвендолин не знала, как долго она находилась вне своего разума. Она словно слилась с Силой, и та носила её Галактикой. Скайуокер даже подозревала, что таким образом навестила Эзру. Он бы удивился, когда узнал, что все его выкрутасы и в подметки могуществу девушки не годились. Что угодно говорите, думайте, но Гвендолин Скайуокер дочь Избранного и одного из самых сильнейших джедаев Галактики! Гвен может допускать ошибки, но она никогда не будет слабой!       Правда самой девушке было трудно это осознать. Она молода, и сколько б не видела, мудрость не приходит за один день, а одной только Силы мало. Нет невозможного, кроме тех стен, что мы сами строим и которые нас сдерживают. Глаза было сложно разлепить. Казалось, что они налились свинцом и кто-то особо умный запаял их намертво. Губы слиплись, что, когда девушка их разомкнула, воздух со свистом пронёсся внутрь. Тело словно из свинца, не пошевелиться. С трудом разлепив глаза, Скайуокер вспомнила что к этому привело. Её бурная реакция на оскорбление. Все мужчины эгоисты и не любят, когда им в челюсть бьет женщина. — С возвращением, — услышала она подле себя.       С большим усилием синеглазая повернула голову в сторону звуку. В полумраке комнаты девушка увидела Даллиона. Он расплылся в какой-то странной улыбке, которую девушка не могла понять. Её тело было не просто вялым, его словно прижали чем-то. Пошевелить правой рукой она не могла. Ноги словно держали на себе гирю. Девушка едва ощущала себя и пытаясь сдвинуться она начала дергаться и пытаться встать. Дыхание участилось. Над коленями поднялась недовольная кошачья морда. Рыжий зеленоглазый усатый недовольно мяукнул, словно призывал успокоиться, одновременно с Даллионом, прижимающим её здоровую руку к кровати. Почему в своей кровати? — Успокойся, не волнуйся. — произнёс Даллион, не отпуская руки. — Вот, выпей.       Он приподнял её слегка и поднес стакан с чем-то с запахом цитруса. На вкус такое же. Ровно до момента попадания жидкости в желудок, Гвен и не осознавала, как хотела есть и пить. Что она хоть пьет? Можно ли доверять Даллиону? Та какая разница, сейчас настолько слаба, что уже без разницы! — Это какой-то отвар восстанавливающий энергию. Докторка Флоренс сказала день-два и тебя можно будет выпустить с кровати, — произнес светловолосый. — Что с… — У тебя зафиксирована рука, — перебил он. — Восстановление займет около трех месяцев.       Девушка тяжело вздохнула. На кровать запрыгнул черный кот и мяукая он прошел и улегся возле раненой руки. Даллион хмыкнул и почухал мордочку ушастого. — Ты знала, что коты лечат? Эти местные мышеловы, но они так рвались к тебе, что им решили не запрещать. Не знаю правда ли это.       Кажеться Сила таким образом пыталась помочь. С этими пушистыми девушка ощущала глубокую связь. Словно у них один разум. Сила продолжение разума! Гвен потянулась рукой и почухала за ушком чёрненького и тот громко замурчал. — Я пойду на занятие, к тебе кто-то вскоре прийдет.       Даллион встал и проведя рукой по рыжему коту вышел, оставляя девушку на едине со своими мыслями. Хотя её разум быстро отключился под умиротворяющее урчание котов. Все было каким-то странным. Ей приносили еду, делились материалом занятий, показывали практику. И Гвен не могла без недоверия на это смотреть. Уж слишком она «одичала», грубо говоря. Провалявшись дня три, она ощущала себя совершенно никакой. У неё повреждена рука, а не мозг. Хотя у него тоже начинался уже почти что нервный тик. Практически каждую ночь, когда отряд засыпал — они едва ли не синхронно начинали храпеть. А рука нещадно болела и ей приходилось коротать время, выслушивая симфонию храпа.       Сегодняшнего дня она решила воспротивиться телу и встать. Еще до общего пробуждения, девушка кое-как вышла на плац. Тело всему говорило, что оно отчаянно устало и хочет лечь, но Гвен понимала, что это из-за того, что она слишком много лежала. Разленилась. Поэтому она лишь ходила вдоль и поперек плаца. Не пробежка, но уже лучше, чем постель. Её мысли переносили её туда к реке, которая раз и на всегда оторвала её от прежней жизни. За ней она в последний раз видела своего парня, за которым она нещадно тосковала. Её сердце ныло и ныло от жажды найти его. Найти, излить душу, услышать его. Но это было опасно, даже если бы девушка и могла отыскать его. В руке она сжимала кулон, который он подарил. Когда ноги несколько устали она остановилась и посмотрела в сторону, где предположительно находилась их прежняя база. Там ли они еще или уже сбежали?       Гвен разжала ладонь и опустила взгляд на кристалл, который мерцал в лучах утреннего солнца. С тяжелым вздохом, она надела застегнула застежку за шеей, долго мучаясь, делая это левой. Пусть оберегает хоть так. Как же хочется выпрямить руку. Внезапно ноги что-то коснулось. Гвен не успела дернуться, прежде чем увидела рыжего кота. Тот ластился к ней, терся о ноги, мурчал. Он плюхнулся на землю, начал валяться на ней, подставляя пузико. Девушка хмыкнула и опустилась рядом. Такой теплый и мохнатый рыжик с очаровательным пузиком. Он явно хотел внимания, вряд ли тут кто хвалил котов за ловлю мышей. — Какой же ты милый, — произнесла Скайуокер, чеша ему пузик. Откуда-то пришел и белый кот. Он тоже сел рядом. — Что, сдаете ночную смену мышеловов дневным собратьям, да? Было бы две руки, я бы и тебя пожмякала. Вы все молодцы!       Коты окружали её, мурча. Гвен могла поспорить, что их вела Сила к ней. Перед глазами шел большой полосатый кот с такой добротной крысой в пасти. Гвен следила за ним взглядом пока не уткнулась глазами в солдата. Это был Даллион. Он расплылся несколько глупой улыбке, а девушка скривилась. — Вижу тебе надоело лежать, — он направился к ней. Но девушка лишь закатила глаза и повернулась гладить кота. — Коты так тянутся к тебе. Пожалуй, они хотят сказать, что ты не такая плохая, какой хочешь казаться. — Иди куда шел! — фыркнула девушка. — Я ж ничего плохого не сделал и не сделаю, — он подошел и сел рядом. Отчего тройка чёрно-белых котов зашипели и поспешили удалиться. — Как рука?       Девушка игнорировала его. Она лишь натянула маску безразличия на лицо и с совершенно невозмутимым видом чухала кота за ушком. Даллион понял, что его видеть не желают. Светловолосый поднялся и направился назад в казармы. Гвен провела его взглядом и вздохнула. Как поступать она просто не знала. Стоит ли довериться своему отряду? Мужчины все одинаковы и редко когда думают мозгами.Хотя эти вроде благородные и адекватные. Девушка пропустила общий завтрак и направилась сразу на маты. Её вспыльчивость и неблагоразумие стоили ей целостности конечностей. Поэтому ей осталось разве что наблюдать за тренировками курсантов и грустно вздыхать. Она все думала про речку, за которой девушка оставила парня и коснулась кулона. Курсанты лупили друг друга как могли, но видимо после того, как Чандара изгнали за нарушения, лёд начал таять между отрядами.       Разве что Скайуокер старалась сильнее его нарастить. Она словила на себе встревоженный взгляд Суллиена. Но девушка лишь взглянула на него с под лоба и сжала зубы. Занятие с рукопашного перешло во владение оружием. За четыре часа сидения на лавочке — сидеть надоело. Она лишена основной руки, а значит надо научиться управляться другой. Опыт показывает, что в жизни подачек мало и надо быть готовым к любому дерьму. Меч из стали гораздо тяжелее чем её кинжалы или световой меч. Держать левой рукой меч было трудно. Мышцы очень болели, а учитель не снижал ей планки и, хотя, крича словно он демон из ада выполз, терпеливо исправлял её стойки. Трудно, но девушка даже получала удовольствие.       Словно старые добрые времена, когда отец с братом вкладывали её в руку деревянный меч и учили. Она словно на мгновение вновь ощутила его руку на плече. Отцовский расплывчатый образ пронесся мимо глаз с высоко поднятым синим клинком. Рука словно огнем горела, от тяжелого клинка. Скайуокер уже начала ощущать, как щелкает запястье левой руки, к моменту когда занятие было окончено. Она держала клинок еще несколько минут после того, как все вышли. Девушка уставилась на свое отражение в лезвии. Её взгляд скользил по клинку, на мгновение её отразилось на отца и брата. Её рука в конец устала и пальцы выпустили меч. Его грохот отразился по пустой зале.       Все уже обедали, когда девушка вошла в столовую. Видимо сегодня она возьмет лишь одну тарелку, ибо одной рукой ей не удержать поднос, а использовать Силу у всех на виду очень плохая идея. Гвен уже направилась взять тарелку супа, параллельно подыскивая себе место подальше ото всех. Правда так много курсантов и кадетов, что даже не сесть. Гвендолин вздохнула и направилась к выходу. Вернется потом. Сегодня еженедельное испытание, а значит вскоре столовая опустеет и тогда Гвен вернется. Правда вряд ли что теплое останется. Ну что ж… в любом случае её не оставят голодной. — Эй! Эйлин! — окликнули её.       Она оглянулась и увидела Даллиона, который махал ей подойти. Закатив глаза, девушка направилась к нему. Её отряд за всё это время максимально сплотился, если не считать её. А среди четырех других компании как-то перемешивались, что часто ставало поводом для драк. Впрочем, они даже когда били рожи друг другу, то по установленным правилам. Она и Чандар это исключительный случай видимо. Тем не менее её отряд внутри тоже разделился на компании за интересами, но все же все они всегда вместе и друг за друга горой. И за неё, судя по всему, тоже. Проходя мимо рядов других курсантов, она услышала присвистывание. Фаррис — огромный мужчина с черной коротко стриженой бородой и забитыми рукавами, вскочил с места так, что стул отлетел назад. — У тебя проблемы? — рявкнул он в толпу, которая приникла. В дверях тут же нарисовался лейтенант второго отряда, который с предосторогой уставился на Фарриса.       Фаррис не шевельнулся пока Гвен не села с краю стола. Только тогда мужчина злобно сверкнул глазами, сел на место и продолжил трапезу. Рядом с ней сидел Суллиен, а напротив Даллион. Суллиен пододвинул к девушке тарелку горячего супа. Движение было таким отцовским, что Гвен подняла на него кривой взгляд. Нужно довериться. Просто поверить.Скайуокер тяжко вздохнула и взяла в левую руку ложку. Она поднесла ложку супа и подула на неё. С-под лба она глянула на второй отряд. Они едва ли не затаив дыхание смотрели на неё в ожидании того, как она поест. — Вам делать нечего? — возмутилась девушка, со звоном роняя ложку в тарелку. — Че уставились!       Практически весь второй отряд демонстративно отвернулся и занялся едой. Гвен снова взяла ложку. Рука так нещадно трусилась, что мало супа попадало в рот. Даллион придвинул к девушке тарелку с нарезкой из фруктов. Она подняла раздраженный брезгливый взгляд так и спрашивая взглядом «это зачем». Даллион натянул улыбку и кивнул, словно подразумевая «это тебе». Сердце Гвен бешено колотилось, а разум выстраивал вокруг себя стены. Словно можно было огородиться ото всех. — Почему ты так отталкиваешь всех? — недовольно произнёс Даллион.       Гвендолин уставилась на него испепеляющим взглядом. В руке она держала ложку, что когда она её сжала, то та согнулась напополам. Огромные и мускулистые ребята с забитыми рукавами изумленно уставились на эту ложку и попробовали сжать сами. У них едва ли удалось выгнуть её, оттого ещё больше уставились на девушку. — Ты ведешь себя словно озлобленный подросток! — выпалил Суллиен. — Ты отвергаешь всех, рычишь напрасно практически на каждого? Мы лишь хотим помочь.       Тебе нужно лишь поверить. Посмотри на них. Словно старшие братья. Не открывай своих тайн. Их можно не отгонять. Они на твоей стороне.       Гвен расслабила лицо, прогоняя с него озлобленность. Она снова взяла другую ложку. После тренировки с мечом её рука нещадно дрожала, но она таки дотянулась до рта. Это кажется оживило компанию. Они беседовали как ни в чем небывало, временами обращаясь к девушке, но она молчала. Эти парни выросли хорошими мужчинами, в хорошем месте. Чего не скажешь про девушку. Её детство прошло в богатой семье, где её растили максимально правильно, а потом она переместилась в преступную среду, где в итоге её правильность сошлась на минимум. Они внезапно заговорили про еду. Флоренс распорядилась добавить девушке побольше фруктов, чтобы способствовать её скорому исцелению.       Гвен и не заметила, как русло разговора коснулось её фруктовой тарелки. Парни заговорили про блюда, которые им нравились. Суллиен, Ваис и Сорел рассказывали, что любят их дети. Гвен с неким удивлением наблюдала как остальные, не семейные парни с интересом слушали. Ей казалось, что кто-то должен был сказать что-то вроде «какое нам дело до ваших детей». Но они честно слушали, вспоминая и своё детство. А что могла вспомнить девушка об этом периоде в своей жизни? Не многое и еда точно не была тем, что она помнила. А за последние семь лет еду едва ли можно было назвать таковой. И хоть дрожащей рукой, но она ела свой горячий суп, слушая их рассказы. — Эйлин? — внезапно окликнул её Ваис, который сидел по правую руку от Даллиона. Она молча подняла на него глаза. — Ничего не добавишь? — Мне нечего добавить, — придвигая к себе тарелку с фруктами. — Я плохо помню своё детство. — Как же? — удивился Сорел. — А не детство? — спросил Фаррис. — Эту тему нечего поднимать, — ответила девушка, запихивая в рот ломоть банана. — Мне в жизни везло меньше, чем вам. — Оно и видно, — буркнул под нос Даллион.       Остальные отряды начали вставать. Сегодня испытание с рукопашных боев. Они проходят после обеда. Сейчас все начнут собираться на матах и начнут сражения. Ну все кроме Гвен, её отстранили до выздоровления. Некоторые начали вставать и с её отряда. Суллиен ободрительно похлопал её по плечу, прежде чем уйти. Только Даллион остался напротив неё. — Ты пойдешь? — спросил он. — Зачем? Посмотреть, как все могут бороться, в то время как я едва ли могу ложку держать! — вспыхнула Гвендолин, вновь ощущая опутывающее её бессилие.       Даллион встал и сел рядом, кладя руку ей на плечо. Гвен смотрела на пустые тарелки, не имея сил бороться с чувствами, что пожирали её изнутри. Даллион словно увидел это в её глазах и слегка сжал её плечо, чтобы она посмотрела на него. Но Гвен едва ли не вскочила от этого. На глаза снова наплывали те тяжелые моменты, что дыхание сбилось. — Я не знаю, почему ты так остро на всё реагируешь, — начал он, — не все вокруг плохие. Да не всем стоит верить, но не значит что нужно ставить крест аж на всех. Никто из нас тебе зла не хочет. Наоборот, мы хотим помочь тебе, а ты реагируешь так словно мы самое что не есть настоящее зло. Мы братья! Ну братья и сестра, это не отменяет того факта, что наш отряд — семья. И ты в том числе. Подумай об этом. Если ты пришла сюда, то тебе или придётся перестать отталкивать всех по чем зря или уходи. Нет смысла во всем этом, если одно из главных обходит тебя стороной!       Он стащил с её тарелки последний кусочек яблока и вышел из столовой. И Скайуокер осталась одна со своими страхами. Ей трудно перестать бояться всех после того, как одна огромная шайка едва её не изнасиловала, а другие пытались убить. И при этом каждый раз готовясь к защите, каждый раз опасаясь атаки и чувствуя себя как-никогда могущественно, она проигрывала. Она так привыкла сидеть в окопе и защищаясь, что, когда ситуация изменилась, опасаясь того же она пошла в атаку. Однако не все люди плохи. Она посмотрела на дверь, куда вышел Даллион. Эти люди были искренними, она даже Силой ощущала это. Кажется, девушка ошиблась в своих намереньях. Стоит ли отталкивать людей, при чем хороших, с которыми она может провести следующие года?       Словно сама Сила подталкивала её встать и пойти в зал. Она сидела в раздумьях словно от этого жизнь её зависела от этого. Гвен взглянула на свою зафиксированную и загипсованную руку. Она едва ли помнила, что происходило после того хруста и взрыва боли. Ей казалось, что её отец доставил её в лазарет, но это был Суллиен. И потом на протяжении дней, кто-то из отряда оставался с ней, пересказывал материал с занятий. Они это делали не по приказу капитана или кого-то выше. Сами. Потому что они считали это правильным и сами так хотели. Не все люди плохие, а правильные действия характеризируют хороших людей. Она тоже хороший человек!       Преодолеть внутренних демонов сложно, но невозможно даже если не стараться. Гвен хмыкнула и встала. Ей еще нужно поддержать своих братьев в их сражениях! В зале, слева от входа располагались небольшие трибуны. Там сидели некоторые из командования и наблюдали. На верхнем ряду было пусто, поэтому девушка там и расположилась. Как раз вовремя! На мат вышел Суллиен против Дентара с третьего отряда. Суллиен бегал глазами по толпе, окружающей маты и столкнулся взглядом с девушкой. Уголок её рта приподнялся, в знак приветствия, а он кивнул в ответ. Как раз ним под противоположной стенкой стоял её отряд. Из них видимо первым выбрали Суллиена. Даллион увидел на трибуне девушку и ткнул в бок Фарриса, кивком указывая на девушку. Они переговаривались между собой, и все устремляли взгляды на девушку, что она аж ощутила, как горят щеки. Они ей все дружно кивнули, на что она лишь пожала плечами.       После нескольких часов состязаний второй отряд возвращался в казармы. Парни закинули руки друг другу на плечи и весело шуровали вперед. Они все выиграли свои партии. Даллион шел рядом Гвен и очень по глупому ей улыбался, что она щурила глаза на его улыбку. Ник улыбался так же, когда влюбленным взглядом смотрел на неё, прежде чем сознался. Эти парни завалились на свои койки и начали напевать какой-то мотивчик. — Надо сделать группу! Слышал, что в третьем отряде есть небольшой. Чем мы хуже? — воскликнул Таон, парень с татуировками. И его идею начали радостно поддерживать большинство в группе. — Вы? — едко выдавила из себя Скайуокер, демонстративно кривясь. — Силы ради от вашего пения уши вянут! — А сможешь лучше? — хитро спросил Даллион, умащиваясь на своей койке, которую он в своё время отжал у девушки. Ну оно то к лучшему учитывая нынешнюю травму. — Намного лучше, — ответила ему Гвен, выглядывая из-за своего плеча. — Докажи, — он прищурился, выговаривая это.       А Даллион и отряд помнили, что Гвен делала, спрятавшись ото всех. Это ей способ облегчить боль и успокоиться. А сейчас… можно воспользоваться случаем и испытать, то, что она могла бы сделать. Она так скучала по Нику и так хотела сказать, что она в порядке, узнать где он. И Вайорика своего времени говорила, что пение, может исцелить. Постепенно, но это может ускорить процесс. Удивительно, но девушка ощутила поднесение настроения. Она жестом указала им на постель, чтобы те ложились. И парни, подшучивая, словно сестра укладывает их спать, легли. Гвен представляла как Сила красными лентами тянется к ним и захватывает разумы, готовясь погрузить их в сон. Она настраивала эту линию на сон. Белой лентой она потянулась к Нику. Пришлось даже закрыть глаза представляя, как лента обвивает его разум и ведет к ней. И последней, голубой лентой девушка обвила собственную руку, нацеливая на ускорение лечения. Она окинула всех взглядом и позволила сердцу говорить за нее. — Дорогой мой друг за той рекой, Мои руки совсем пусты и холодны, -она прошла и села на кровать. — Дорогой мой друг за той рекой, Я возьму лишь то, чем сможешь поделиться,— Гвен вытянула ноги и накинула одеяло. В свои слова она старалась вкладывать заготовленные намерения. С первых слов в руке она ощутила легкое покалывание. — Я попрошу лишь одну монетку, Моя удача если она есть. Я прошу тебя без зависти, — она словно погрузилась сон не засыпая.       Девушка стояла на краю утеса, а у ног бурлила река с дичайшим течением. Другой берег был на расстоянии вытянутой руки. За ним девушка видела лес усеянный трупами людей. Пиратов что однажды позарились на её. Мщение того, кто её любил, постигло их жестоким образом. И девушка ни на миг не ощущала жалости к ним. На опушку из-за дерева выглянул рыжеволосый парень. Он был одет в странную экипировку и с ног до головы был укрыт пылью. — Мы не вырастим огромных башен, Наш дом соткан из иллюзий, Так прийди, перейди же речку И найди наш мир с тобой, — увидев девушку он сорвался с места, бросившись с места.       Он коснулся рукой воды, и та словно обожгла его. Им не перебраться. Все что оставалось это смотреть с двух берегов друг на друга. Этого так много и в то же время мало! Гвен упала на колени у побережья. Синяя нить адским пламенем обвивала правую руку. Девушка нагнулась и изо всех сил потянулась левой рукой к возлюбленному. Парень сделал тоже самое. Он отчаянно тянулся к ней, что-то говорил, но река так шумела, что девушка не слышала его голоса. Их пальцы должны были бы вот-вот коснуться, но Гвен ощутила, как летит в воду. Нет! Нет! НЕТ!       Она выкинула вперед руку, и та словно из ниоткуда соткала маленький полупрозрачный щит, который не дал ей упасть в воду. Девушка села на берегу и подняла глаза к парню. На красном закате его глаза так сияли. А волосы! Словно огонь горел. Вот он — Ник, здесь перед ней, она тянулась к нему. Им не оставалось ничего кроме как обменяться улыбками. Гвен не могла сдержать слез, что предательски стекали щеками, от вида парня. Целый и невредимый, по-видимому, в какой-то Силе забытой дыре! Он был не менее сентиментален, дорожки с-под слез блестели на его щеках. А взгляды неразрывны! Души переплетены, где бы они ни были. — Любовь моя за этой речкой, Мои руки тянуться к тебе. Любовь моя за этой речкой, Я возьму лишь то, что сможешь дать. Я попрошу лишь одно мгновение, Моя удача если оно есть. Я прошу тебя из любви, Мы вырастим огромный мир, Наш дом соткан из чувства, Так прийди, перейди же речку И найди наш мир с тобой.       Она ни на мгновение не отрывала взгляда. Покуда где-то слева от неё не начал сиять зеленый огонь. Тот который… тот в котором девушка ощущала мать. Он вспыхнул на опушке возле нее. Он помчался к ней, стремительно приближаясь. Но Гвендолин всё равно смотрела на парня. Она улыбалась и плакала, глядя на него. Он послал ей воздушный поцелуй, ровно за момент до того, как зеленый огонек пронёсся сквозь неё.       И её поглотила темнота. Второй отряд был поглощён тихим и спокойным сном. Все ленты начали слабеть и уползать из сознания девушки. Она всё еще видела улыбку возлюбленного перед глазами. Они увидятся скоро! Обязательно!