Another story of Star Galaxy

      Утро в семье Скайуокеров обычно начиналось одинаково. В девять, а по выходным в десять приходила служанка и будила младшую Скайуокер. Однако этим утром всё было совершенно иначе. Даже сквозь сон девочка слышала, как сестра металась в соседней комнате. В свои шестнадцать лет Лея начала очень переживать за свой внешний вид. Более того, достаточно часто она была в сопровождении своей матери-сенатора. И как-никак дочь сенатора должна выглядеть соответственно. Тем не менее, Гвендолин было невдомек, что уже такого случилось, что Скайуокер-старшая суетилась в шесть утра.       — Лея? — позвала сестру Гвен, осторожно входя в её комнату. — Что случилось?       — Мы с мамой летим на Набу. Она заходила ко мне и сказала, что хочет взять меня собой! — радостно выкрикнула Лея, подскакивая к сестре и обнимая её.       Затем девушка кинулась обратно к чемодану. Она в него складывала свои самые строгие и элегантные платья, украшения. Падме редко брала с собой детей, когда заседания проходили не на Корусанте. А так Лея сопровождала мать чаще всего, её очень увлекала её работа. Но сейчас Падме разбудила лишь Лею, а что же Гвен? Если они улетают, значит, она останется с отцом?       — А я? Я не лечу с вами? — спросила Скайуокер-младшая.       — Жемчужинка, прости, но если мама тебя не будила, то видимо ты останешься с кем-то.       — С кем-то? — удивилась Гвендолин. — Я думала, если вы летите, то я останусь с отцом.       — Люк и папа отбыли вчера на какое-то очень важное задание, — ответила сестра, вытягиваясь у зеркала, принимаясь расчесываться. — Пойди маму спроси. Она определённо знает, одну тебя никто не собирается оставлять.       Утешительно. Гвен поджала губы и вышла в гостиную. Тут у фонтана складывали чемоданы слуги, а за процессом следил С3-РО. Золотой дроид всё раздавал приказы и говорил всем поторапливаться. Девочка обернулась и прошла к спальне Амидалы. Двери были открыты, но Гвен не вошла. Сначала она засомневалась, но все-таки постучала по дверной раме. Падме стояла у кровати и укладывала свои вещи. Она была в темном синем платье и с волосами, заплетенными в причудливую косу. Женщина отвлеклась от своего дела и посмотрела карими глазами на дочь своего бывшего. Она ей улыбнулась и махнула рукой, чтобы та входила.       — Мы разбудили тебя этими сборами? — ласково спросила она и провела рукой по щеке девочки.       — Нет, я сама проснулась, — солгала Гвен. — Улетаете?       Вопрос риторический, но необходимый для завязывания разговора.       — Да, — ответила Падме, укладывая в чемодан коробку драгоценностей. — Лея полетит, чтобы получить политический опыт. Если она хочет и дальше заниматься политической деятельностью, то такие заседания тоже важны для неё.       — Она сказала, что папа улетел, — произнесла девочка.       — Верно, на Джеонозис, милая, — ответила Амидала с тяжелым вздохом.       — С кем же останусь я?       — Не переживай, милая, — ответила Амидала и положила руку на плечо девочки. — Твоя мама прилетит, ты с ней будешь.       — Правда? Мама скоро будет здесь? — обрадовалась Гвендолин.       — Она прилетит в течение нескольких часов, милая, — Падме провела рукой по выбившимся прядкам и попыталась заправить их ей за ухо, но спутанные кудри не слушались.       Гвендолин подпрыгнула на месте от радости и обняла Падме. Времяпровождение с матерью для младшей Скайуокер было практически самым ожидаемым событием. Асока сидела с дочерью настолько долго, насколько это было возможно для сохранения тайны. А потому Тано начала работать, когда Гвен было четыре. Девочка всегда оставалась с кем-то из членов семьи. Но связь её с матерью была такой же уникальной, как у каждого ребенка. Гвендолин первый год очень тосковала, но со временем просто привыкла. Асока работала на разных работах и проводила очень много времени вне Корусанта. И поэтому приезжала очень редко. А когда и приезжала, Гвен буквально не отлипала от матери. Они так много говорили, что Скайуокер едва сдерживала слёзы, когда ей приходилось уходить.       Гвен сидела на кухне и ерзала на стуле. Ей подали завтрак, и она его спешно поедала. Падме и Лея уже улетают, надо с ними попрощаться, и вот как раз должна прилететь мама. От нетерпения девочка глотала свою овсянку, практически не жуя. Поблагодарив слуг, она метнулась в гостиную. Все вещи уже забрали, шаттл готов был взлетать. Падме выглядела встревоженной. Гвендолин не помнила своего похищения, но Падме помнила. Асока не успела прилететь до их отлета: кто знает, что случится, пока их не будет.       — Твоя мама скоро будет здесь, — произнесла Падме, кладя руки на плечи девочки. — Вдруг что, звони.       — Хорошо, — ответила Гвен.       Падме поцеловала девочку в лоб и пошла в шаттл. Лея подошла к сестре и обняла её.       — Мне очень не хочется оставлять тебя! — прошептала ей на ухо сестра. — Я привезу тебе что-нибудь.       — Хорошо. Буду ждать тебя, — ответила Гвен. — Уже скучаю.       — Я тоже, — девушка отпустила сестру и пошла за матерью.       Их шаттл взлетал и отдалялся, пока не растворился в голубизне неба. Пока сенаторши не будет, слуги тоже разбежались. По одному они расходились к своим семьям. Только одна еще собиралась. Гвендолин сидела в своей комнате и крутила в руках флейту, которую подарила ей мать на прошедший день рождения. Чтобы время тянулось быстрее, она напевала мелодию, которую тогда пела на концерте брата и сестры. Однако время тянулось так долго. Последняя служанка зашла проверить Гвендолин перед уходом. Падме просила их оставаться как можно дольше до прихода Асоки, но и у неё были дети, которых надо было забрать.       — Гвендолин, я собираюсь домой, — произнесла она, заглядывая в комнату Скайуокер. — Что-то ещё нужно? Может, остаться?       — Нет, Нелли, не нужно, спасибо, — ответила девочка. — Идите домой, Вас ждут родные.       Нелли очень любила Гвен. Она была одной из немногих, кто давно работал здесь. Несколько раз она приводила двух своих сыновей сюда. Нелли жила на среднем уровне Корусанта, Падме платила щедро, но тем не менее, не удавалось уладить жизнь настолько. И иногда на средних и нижних уровнях бывают очень длинные отключения воды и света. Узнав об этом, Амидала возмутилась. Она настояла на том, чтобы Нелли и другие слуги, если что нужно приходили сюда. Вот и Нелли пару раз приводила мальчиков покупать их, и чтобы они доделали свои домашние задания. Эти мальчики сейчас ждали свою матушку так же, как Гвендолин ждала сейчас свою. И естественно, не видя угрозы для себя, Скайуокер не хотела задерживать Нелли. Гвендолин продолжила играть на флейте. Нелли уже стояла у входа в квартиру и надевала своё летнее пальто. Женщина еще раз зашла в комнату Гвен, словно чтобы еще раз убедиться, что всё хорошо.       — Я пошла, — произнесла она. — Пока.       — До свиданья! — крикнула в ответ Гвендолин.       И только она ушла, Скайуокер словно ощутила безграничную свободу. Никого нет. Она может съесть столько сладкого, сколько сможет, может выпить много лимонада, бегать по квартире, делать всё, что угодно. Что, возможно, для любого из нас кажется запрещёнкой в обычной жизни. Но вот одно но. Ей ничего не запрещали. И оставалось сейчас только сидеть и играть на флейте. Если бы не нетерпение от ожидания матери, игралось бы легче.       — Такие разные, но мы едины. Такие непохожие, но такие родные. Мы семья, семья! — напевала себе под нос девушка.       Слова этой песни она меняла чуть ли не каждый день. И эти ей не понравились. Она фыркнула и продолжила наигрывать себе эту же мелодию. Но спустя час-другой и она уже начала раздражать. Гвен тяжело вздохнула и отложила флейту на прикроватную тумбочку. Она встала с кровати и подошла к окну. Она смотрела, как плыли облака в небе. Прошло уже столько времени, что они начинали окрашиваться розовым. Гвендолин начала грустить. Она не любила надолго оставаться одна.       Девочка взяла на кухне пару печенюшек и заварила чай. Гвен сидела на кухне и смотрела, как облака меняли краски. Как небо растягивалось в градиенте оранжевых лучей закатного солнца. А мамы всё еще нет. Что её задерживает? Откуда она добирается в этот раз? Ожидание — мука. После перекуса Гвендолин вернулась к себе. Сама того не замечая, Скайуокер провалилась в царство снов, где сны не искажаются видениями. Просто всё вокруг темнело, и в комнату начинали заливаться огни с вывесок и шум музыки кафе и баров. А небо темнело, разливало свои чернила и отбирало территорию абсолютно везде.       Сквозь сон, многими часами спустя Гвендолин наконец-то услышала звук щелканья замка. Гвен прищурилась, вслушиваясь, не показалось ли ей. Асока спешила домой со всех ног. Увы, её последняя работа была на внешнем кольце, оттуда нет прямого транспорта, если нет своего шаттла. Падме позвонила ей около пяти утра. Но с пятью пересадками тут даже если захочешь, быстро всё равно не доедешь. А Асока как никто помнила, как похитили её дочь. Она бежала домой буквально, сбиваясь с ног. Когда она вошла в квартиру, её сердце ушло в пятки. Её встретила абсолютная темнота.       — Гвендолин! — позвала Асока. — Гвендолин!       Гвен сперва не поверила, что и правда слышит голос. Она насторожилась и приподнялась с кровати. Одной рукой она протерла глаза от сна и насторожила уши. Во всём мраке комнаты, синие глаза были единственными двумя точками, что можно было разглядеть. Тано уронила свои вещи и кинулась проверять комнату дочки. Она ворвалась и включила свет.       — Мама! — воскликнула Гвен и бросилась к ней.       — О, милая! Гвенни! — Асока крепко обнимала дочь, целуя её в лоб.       — Я соскучилась!       — Жемчужинка, я тоже.       Асока еще раз прижала дочь, и они пошли на кухню. Это мгновение Асока ждала не меньше Гвендолин. Асока чистила картошку, а её дочь с огромным энтузиазмом помогала нарезать, и вместе они жарили её. После чего уходили в комнату с полной тарелкой жареной картошки и миской соуса. Естественно, куда же без сладкой воды. Мать и дочь садились и смотрели фильм. Гвендолин обожала такие вечера. Иногда в такие моменты она совершенно забывала про то, в какой семье она растёт.       Асока всегда пользовалась такими возможностями побыть с дочерью. Орден безоговорочно поверил в то, что выдумал Энакин. И так вроде все довольны. Гвендолин временами задавала вопросы по фильму. Они лежали в обнимку, беседуя о разном. Так время и проходило. Регулярно звонила Падме, они с Асокой беседовали видимо о политике, но не забывали поговорить про близких. Удивительно, правда? Обычно бывшая жена ненавидит новую жену бывшего мужа. Но не Падме. Их отношения исчезли сами. Сейчас они не более чем просто воспитывают детей. И из всех, кого Энакин мог выбрать, Асока была лучшей. Тем более они с Падме и без того дружили. Здесь царила дружба и понимание.       Лея тоже не упускала шанса позвонить сестре. Они часто летали семьей на Набу, но это был первый дипломатический полёт Леи. Девушка прилагала много усилий, чтобы быть идеальной и умной. И рассказывала сестре почти всё, что узнавала. Гвен на самом-то деле не сильно интересовалась политикой, но сестра очень доходчиво и интересно рассказывала, что сложно было что-то упустить и не понять. Но вишенкой на торте любого разговора были брат с отцом. Тогда женская часть семьи не знала, куда отправили мужчин. Потом узнали… Джеонозис.       Эта планета словно была замкнута в петле времени. Проходил интервал времени, и там начиналась заварушка. Но масштабных выделяли две. До сегодняшнего дня. Энакина и Люка Скайуокеров отправили отстаивать позиции на Джеонозисе. И ситуация накалялась так, что всё переходило в Третью битву за Джеонозис. Его население — жуки. Страшные такие козявки, которых можно описать выражением кожа да кости. Их головы чем-то похожи на голову богомола. Два чернющих выпученных глаза особенно вырезались изо всей массы. Черные точечки на слегка вытянутой морде были носом. Походка их напоминала движение тираннозавра. И за спиной висели тонкие как паутина крылья, издающие жутко неприятное жужжание в полёте. Жуки практически бессмертные. Если убили и не разобрали на части при этом, то их воскрешал вирус королевы «улья». И так по накатанной. Ты это убиваешь, а оно возвращается зомбаком. И так по кругу.       Так можно описать вторую битву за Джеонозис. Тогда Асока и её уже бывшая подруга Баррисс едва не погибли. Конфликт, назревающий сейчас, хранил неизвестное. Но он и есть причина отбытия Амидалы на заседание. И при всей любви Асоки к её дочери, сердце её терзали сомнение, тревога. Орден ей давно не власть, она может полететь еговыручать. А Гвендолин, свою ещё маленькую жемчужинку, Тано очень не хотела брать. Точнее боялась.       Определённо, Гвендолин Скайуокер – дочь двух самых сильных джедаев. Вероятно, она джедай куда более сильный, чем они оба. Но она так юна и далека от всех битв. Её душа и так изранена ложью, которую они выдают за правду. Но как же девушке хотелось кинуться на Джеонозис. Она не отправится прежде, чем ситуация станет хуже. Но также из-за того, что она будет тянуть со своим участием, то ситуация как раз может стать хуже. Ей об этом и думать нельзя!       В прошлый раз, когда Асока сомкнула глаза на секунду, её дочь украли и чуть не сделали с ней черт знает что. Вполне также её могут и сейчас украсть. Гвен очень наивна. В ловушку может попасться на раз-два. Но и взять можно было, чтобы она как минимум понимала, что происходит. Но и опять же-таки, там не безопаснее. Её могут поранить, обидеть, убить! Однако Гвендолин буквально скакала вокруг и умоляла взять. То, что она владеет Силой, на практике она узнала года в четыре.       Наблюдала за тренировкой своего старшего брата. Маленькую Скайуокер привлекало голубое лезвие меча, серебряная рукоять так блестела. Малышке было очень интересно посмотреть на него, повертеть в пальцах. Но брат упрямо её игнорировал. Гвен ворчала и в конечном итоге резко выкинула руку, и в неё влетел меч. Люка это удивило, но он лишь изумлённо смотрел на сестру, и все вторил ей, чтобы она была аккуратной. Естественно, Гвендолин обожглась, но не в этом суть рассказа.       Орден джедаев предложил взять Скайуокер в орден, так как позволял возраст и «не было родителей». Энакин естественно отказал, ответив так: «Она и так пережила страшное потрясение из-за своих способностей, о которых она не знала, это лишь сломает её психику ещё больше». И он был в чем-то прав. Но это не мешало ему иногда приводить Гвен и тренировать её индивидуально. Он учил летать, стрелять и пользоваться мечом. Но Гвен никогда не оказывалась в настоящих битвах. Однако быть готовым невозможно ни к чему и никогда. Асока тяжело вздыхала и смотрела в окно на кухне. Гвен играла позади неё на флейте. Дочь заметила настроение матери и отложила инструмент. Тано смотрела в окна и думала, как же Энакин и Люк.       — Мама? — окликнула её Гвен.       — Да, — ответила та и присела возле дочери.       — Что такое?       — Я переживаю за твоего брата и отца, — ответила тогрута.       — Думаешь, они в беде?       — Зная твоего папу, это несомненно так.       — Может, тогда полетим туда? — мягко спросила Гвен и слегка наклонила голову.       — Что? Нет! Нет-нет-нет! — замотала головой Асока.       — Но почему?! — возмутилась Гвен. — Я готова. Папе нужна помощь, и кто, как не мы!       — Я сказала, нет! — возразила Тано. — Это слишком опасно, Гвендолин. Я не хочу, чтобы ты пострадала! А одну я тебя не оставлю!       Гвен поджала губы. Попытка провалилась. Но во всяком случае, если Асока сорвётся, то Скайуокер тайком увяжется следом. Но она всё равно была довольна. Она не видела мать уже два месяца. И вот они вместе уже пять дней. Они гуляли, беседовали, играли, тренировались. Асока рассказывала ей множество историй про свою далекую бабушку, что владела колдовством. Но Гвен воспринимала это всё как сказки. Драконы, магия не смахивали на реальность. Хотя кто знает, мир огромен, и в его тенях столько тайн.       Следующим утром позвонил Оби-Ван. Как предполагалось, новости неутешительные. Энакин и Люк попали в засаду. И связи с ними больше не было. Их пленили, если еще не убили. Асока сидела на кухне, облокотившись на подоконник. Она смотрела вдаль, думая, как поступить. Гвен тихо ступала босыми ногами по керамической плитке. Мама грустила. Значит случилось то, чего они боялись. Асока повернулась и слегка вздрогнула, увидев дочь. Гвендолин подошла и обняла мать.       — Они ведь живы? –спросила она, утыкаясь лицом в неё.       — Конечно, милая, — отвечала тогрута, пытаясь и сама в это верить.       — Нам надо им помочь! — твердо решила Гвен.       — И я помогу, — ответила ей мать. — Но ты останешься с Оби-Ваном в Храме!       — Что? — возмутилась Гвендолин. — Нет!       — Милая, я понимаю, что ты хочешь со мной, но поверь, ты не хочешь видеть то, что происходит на войне.       — Я не боюсь! — твердо заявляла девчушка.       — Я знаю, Гвенни, знаю, какая ты храбрая, но поверь, я делаю всё, чтобы оградить тебя от этой войны!       Гвен глубоко вздохнула. В её маленькой и лучезарной головке уже созрел план. С матерью можно не спорить и следовать её приказам. Но потом ловко избежать всего и сделать по-своему. Потом Асока не отправит её, будет держать при себе. Девочка пошла к себе переодеваться в что-то такое, чтобы было легко сбежать. То есть что-то вроде черной туники с коротким рукавом, черных штанов, кроссовок и черной джинсовки. Асока выглядела мрачной, пока они летели в Храм. Мысль оставить здесь Гвен была ей противнв. Сам Храм и многие его члены до сих пор не были прощены ею. Но больше вариантов не было. Тем более здесь была еще небольшая часть 501-го батальона, было бы не лишним и их взять в подмогу.       Скайуокер это осознавала. Это значит, что у неё хватит времени найти шаттл и пробраться на корабль к матери, затаиться там. Осталось только скрыться от Кеноби. Он приветствовал мать и дочь, но и сам он был хмур от печальных новостей с Джеонозиса. Асока крепко обняла дочь, прежде чем передать её Оби-Вану, очень хорошо понимая, что приключения найдут её быстрее, чем она их.       — Будь послушной, — произнесла Тано, хоть и понимала, что это почти невозможно.       — Хорошо, — ответила Гвен, отпуская её.       Асока быстро кивнула Оби-Вану и отправилась в сторону ангаров. Гвен до последнего поворачивала голову за матерью, пока двери Храма на закрылись за ней. Если закрыть глаза, то Храм Джедаев словно тысячи разноцветных огоньков среди тьмы, и каждый из этих огоньков — один джедай. Оби-Ван не говорил ни слова. Он просто вел девочку в тренировочный зал. Там как раз тренировались юнлинги возраста Гвендолин. Они тренировались на деревянных мечах, изучали техники. Брат её техникам уже научил, так что смыться легко. Кеноби представил Гвен группе. Те перекривились, увидев её. Местные дети не слишком любили Скайуокеров за то, что их не оторвали от семьи, от этого сбежать девочке хотелось лишь больше.       Оби-Ван ушел, оставив Гвен тренироваться, так как ему надо было срочно явиться в Совет. Дело становилось легче. Главное, чтобы Асока не собралась быстрее, чем рассчитывала Гвен. Однако ей не удалось протиснуться к дверям, которые ещё и были открыты, так как в зале становилось очень жарко. Они отрабатывали одно и то же раз за разом, и Скайуокер стало скучно. И наконец-то дошли до парной практики. И разумеется, Гвен пары не хватило, ей сказали подождать.       Хватит, она достаточно ждала. Старый учитель заострил внимание на сражениях юнлингов, исправляя их ошибки. А Гвен медленно отходила к двери. Шаг за шагом, пока вообще не юркнула за неё. Считай, свобода! Теперь найти ангар. Сложно в этом пути только столкнуться с меньшим количеством джедаев, что могли бы её сдать. Каждый огонёк во тьме это один джедай. От кого-то удавалось спрятаться, прыгнув на потолок, от кого-то за колонами. А мимо кого-то просто удавалось пробежать. И так до ангара.       Гвен выглянула из коридора и шмыгнула за ящик. Она видела бойцов с синими пометками на плечах — солдаты войска отца. Они грузили груз, что стоял неподалёку. Там был приоткрытый ящик, она могла залезть в него и таким образом незаметно оказаться внутри. На трапе стояла Асока и контролировала процесс погрузки. И вот она отвернулась, поднимаясь в трюм. Гвендолин быстро побежала к ящику, заскакивая в него и накрывая крышку. Он был полон бластеров, так что сидеть надо было осторожно. Они пахли порохом, да так, что запах ужасно щекотал нос.       Парни беседовали то о девушках, то о том, как они отправят всех дроидов на металлолом. Послышался хлопок в ладоши и приказ матери взлетать. Корабль начало трусить, бластеры неприятно кололи бок. И порох. Как же он чесал нос. Слышались голоса ребят, они говорили, смеялись и поднимали себе боевой дух, прежде чем вступить в бой. Но Гвен уже их не думала о них. Она думала только о том, как не чихнуть. Запах ужасно щекотал ей нос. Вот-вот она чихнет.       — Апчхи! — послышалось из ящика.       — Что это? — послышался голос клона. Гвен начала словно пытаться зарыться ближе ко дну, но некуда.       Крышка открылась, и кто-то её вытащил за воротник. Перед ней было десятеро парней с одинаковым лицом. Они злобно её испепеляли взглядом. Один так и держал её за воротник, как котёнка за шкирку.       — К командиру! — крикнул один.       Те двинулись в каюту пилота.       — Командир, у нас тут заяц!       Вот тут Гвен и почувствовала страх. Асока уже знала, что кто-то удрал от великого магистра. И когда она обернулась, её лицо замерло от изумления и запылало от злости. Однако Гвендолин просто задрала вверх подбородок, словно всё в порядке. Тем не менее, какая-то часть её ума съёжилась от взгляда Асоки. На лбу матери пульсировала венка, а губы стянулись в одну линию.       — Поставь её, — произнесла Тано, тяжело выдыхая. — Это Гвендолин, дочь генерала Скайуокера.       Боец осторожно её опустил, и Гвен поправила воротник. Что ж, она здесь. Асока кивнула бойцам, и те вернулись в трюм готовить оружие. И мать с дочерью остались вдвоем. Тогрута скрестила руки на груди, ожидая оправданий от дочери. Она вопросительно выгнула бровь, когда Гвен продолжила молчать.       — Я объясню! — протараторила девочка.       — О, не сомневаюсь! — перебила её Тано. — Если никто не мог остановить твоего отца и меня, то кто остановил бы тебя?       — Эм… — Гвен замялась, не имея ответа.       — Но ты бы могла оставаться, где просили. Так было бы мудрее!       «Было бы мудрее!» — передразнила её в мыслях Скайуокер. В этой семье её словно не считают достойной приключений, словно она последняя трусиха. Что было совершенной ложью. Гвен хотела доказать, что она достойна большего и может спасти отца.       — Мне ужасно не нравится, что ты здесь, — произнесла Асока, когда перед ними уже показался Джеонозис. — Но прошу, не заставь меня пожалеть, что не отправила тебя назад!       — Спасибо! — подскочила к матери та и крепко обняла.       Гвен с большим любопытством рассматривала кабину пилота и как мама управляла кораблём, что делала при прохождении атмосферы, как поступала при совершении посадки. При спуске с трапа их встречал большой отряд таких же парней, как и те, с которыми они летели. Здесь располагались танки, турели, миномёты, чего только тут не было. Перед всеми парнями стоял один, структурой тела он не слишком отличался, но его выбритые волосы словно белели, но не сединой, а просто белели. Он отсалютовал Асоке, как и весь отряд.       — Рекс, ты же не обязан так делать, — так тихо и по-доброму произнесла Асока.       — Знаю, — ответил он и перевел взгляд на Гвендолин.       — Это Гвендолин Скайуокер, — произнесла Асока. — Рекс, пока она здесь, ты её охраняешь.       — Мне не нужен надсмотрщик! — палко выкрикнула девочка.       — Шшш, — шикнула тогрута, намекая на то, что это неуважение к капитану.       — Извините, — быстро извинилась Гвен.       — Говорите совершенно как Асока в юности, — произнёс он и улыбнулся.       Эта непроизвольная параллель заставила улыбнуться и мать, и дочь. Гвен шла перед матерью к командному центру, где им должны были сообщить последние новости и детали. А рассказать и правда было много чего. Джеонозийцы в очередной раз построили завод производства дроидов для сепаратистов. И как раз Скайуокеров отправили сюда уничтожить этот завод. Но жуки оказали сопротивление гораздо большее, чем до этого, и джедаи с их людьми даже не смогли разведать обстановку. Теперь они были пленными. История повторяется. Захват пленных обычно значит их публичная пытка или казнь. И это было уже пять дней назад. Значит, времени мало.       — Так что вот такие дела, — подытожил Рекс. — Мы обратились к Совету, но те всё еще решают, что делать.       — Неудивительно! — вспыхнула Асока. — Они в последние года наименее всего дорожат жизнями!       — Ты ведь не по их приказу прилетела, — произнёс Рекс.       — Мне магистр Кеноби рассказал, вот я и тут, — признала Асока.       — Мы тут! — встряла Гвендолин.       Асока кинула не самый добрый взгляд. Её мысли буквально ежесекундно пронизывала тысяча иголок: «А что вдруг?». А чем больше она думала, тем было от этого хуже. Но Тано прекрасно знала, что объяснять это дочери бесполезно, она, как и сама Асока, это проигнорирует. Тогрута думала, что сделать. Раз Гвен здесь, то уж ладно. Но брать её дальше и ближе к врагу она не будет. А надо выйти в разведку, узнать, где прячут пленных, постараться узнать больше про тыл врага, а тогда уже решать, как вызволять.       — Рекс, найди мне пару самых ловких из твоего отряда, мы пойдём в разведку! — приказала Асока.       — Я бы пожелал отправиться с вами! — ответил Рекс.       — Нет! — Возразила тогрута. — Видишь её?       Она указывала на дочь, которая начала наблюдать за песчаными ящерицами. Гвен шла за ними следом буквально пропуская всё мимо ушей. Рекс посмотрел на Скайуокер и немного улыбнулся её любознательности.       — Ты прекрасно понимаешь, что будет, если оставить её с отрядом. Она их обманет и сбежит, а что может произойти потом, я и представить боюсь. Доверить её я могу тебе! Не спускай с неё взгляд ни на секунду! А если ж она-таки полезет куда не надо, то лучше уж полезь с ней! — Хорошо, — ответил Рекс.       Вечером после ужина Асока уложила дочь спать. Это время казалось невозможно долгим. Гвендолин интересовалась всем и, естественно, меньше всего хотела спать. Пока её голова не коснулась подушки. Тано посидела с ней пару минут, поцеловала в щеку и отправилась на разведку. Ночью, малой группой, чтобы привлечь как можно меньше внимания. Гвендолин это даже и не подозревала. Тем не менее, она события опередит. Возможно, матери не следовало оставлять дочку с клонами. Те никак не смогут объяснить ей про видения всё. О да, несомненно.       Многие джедаи могут видеть видения чуть ли не с рождения, но вот незадача, Гвендолин Скайуокер этот дар обошёл. Но она видит видения, как и все остальные. И вот оно, пожалуй, первое видение. Гвендолин находится в гуще битвы. Она видит вокруг себя клонов и джеонозийцев. Клоны отстреливаются, а Гвендолин убегает, иногда откидывая жуков Силой. Потом она видит себя в полутёмной комнате со стальной рукояткой в руках. Эту картинку заменило другой. Она с бластером в руках обстреливает дроидов. Она поворачивает голову, и все застилает красный залп.       Скайуокер резко проснулась и стерла со лба выступивший холодный пот. Она тяжело дышала и смотрела стеклянными глазами перед собой. Она вся дрожала. Как вдруг на её плечо упала тяжелая и теплая рука Рекса. Она огляделась вокруг. Солнце уже пробивалось сквозь плотную материю палатки.       — Приснился кошмар? — спросил Рекс.       — Да, — тихо ответила девочка.       — Вот, — произнёс он и протянул ей стальную кружку с водой.       Гвен взяла холодную сталь. На некоторых местах были пятна земли или крови, в общем жутко грязная, но как ни крути, вода была кристально чистой. Тем не менее, её не то что бы пугал вид кружки, он помог сосредоточиться на реальности. Затем она выпила пару глотков холодной воды. В сухом горле перестали царапаться кошки, и она слегка откашлялась.       — Спасибо, — ответила она, допивая всю воду.       Капитан улыбнулся ей в ответ. Гвендолин взглянула на него осторожно. В животе словно узел скрутился, он жутко урчал. Казалось, что так громко, что и Рекс услышал. Но она никак не хотела спрашивать его о завтраке. Не хотела показать себя избалованной отцовской неженкой. Но капитан и сам прекрасно все понимал.       — Приведи себя в порядок и выходи к нам на завтрак!       От сердца аж отлегло. Её пригласили. И немного приведя себя в порядок после сна Гвен вышла на залитую солнцем песчаную поверхность. Рядом с командным центром бойцы натянули между опорами огромный кусок брезента, который практически не пропускал солнце и создавал такую необходимую тень. Там вокруг костра сидели парни и жарили что-то на костре. Скайуокер отогнала мысли о сегодняшнем сне и двинулась к ним.       — С добрым утром! — хором произнесли они.       — Привет, — произнесла Гвендолин. Но мать хотела бы, чтобы она обращалась к воинам так, как они этого заслуживают. — Доброе утро!       — Садись, — произнёс клон с татуировкой пятерки на левом виске.       — Спасибо, — ответила она.       Ей дали в руку тарелку чистоты, как та кружка. А на ней пару ломтей жареного мяса с не самым приятным запахом и жареное яйцо какого-то существа. Гвен с любопытством разглядывала синий желток и старалась сделать подобающий вид, чтобы никто не думал, что она привередлива.       — Мы пожарили, так как ты вероятнее всего сырые не пьешь, — произнес кто-то из парней.       «Сырые???» — первое, что пронеслось в мыслях Гвен.       — Спасибо, — ответила Скайуокер и окинула всех взглядом. — А где Асока?       — Она ушла ночью в разведку, — ответил Рекс. — Приказала следить за тобой.       — Я прилетела сюда не для того, чтобы меня заперли в палатке! — возмутилась девушка.       Сейчас бы мать посмотрела на неё строгим взглядом. Она улыбнулась и принялась за завтрак, который был не хуже тех, что готовили на Корусанте. Она тихо ела и слушала разговоры бойцов. Они разговаривали о былых битвах, шутили о тупости дроидов. Гвендолин давилась смешком от таких рассказов. Рекс вдруг ушел вместе с клоном, который следил за новостями. В уме и во всём теле похолодело. Вдруг пришли плохие новости?       Гвендолин навострила уши и попыталась сосредоточиться и расслышать, что говорили у командного центра. Слова доносились приглушенными. Из-за очень шумного разговора солдат, ей едва удавалось разбирать слова. Но выражение лица, которое она видела у Рекса, наверное, было красноречивее того, о чем говорили. И Гвендолин осознала одно: что бы не случилось, сейчас она практически одна. Её семья практически полным её составом сейчас в беде. И также Скайуокер осознавала, что она единственная теперь, кто поможет им. Тем более если от матери пришла разведка и данные. Её мысли ещё не успели начать спутывать эту затею в единый план, как вернулся Рекс с едва ли не серым лицом.       — Капитан? — окликнул его боец, которого, как оказалось, звали Файвс.       Рекс молчал, закусив нижнюю губу. Затем он посмотрел на Гвен, словно собирался с духом, прежде чем произнести то, что он должен был.       — Командира Тано поймали, — произнес он, наблюдая за реакцией Гвен.       Гвен уже это подозревала и уже постепенно бледнела от ужаса сказанных им слов. Поймали. Во всяком случае, она могла быть с отцом и братом. А вместе они себе помогут. Это ведь трюк. Хитрая уловка. Мама не могла попасться, она специально разрешила себя поймать, чтобы действовать изнутри. Нет. Нет-нет-нет! Неправда ведь!       — Схватили как раз через полчаса после того, как они переслали нам. Всех забрали. Мы снова оказались в неподвижной точке, — с трудом произнес Рекс и присел на табурет.       — Что сообщила … — Гвен запнулась. Для этих людей она должна быть не более чем временной девочкой, за которой должна была смотреть Асока. Никто не должен был знать, что она ей мать. — Что командир вам сообщила?       Капитан молчал. Он думал, стоит ли рассказать всё девочке, которой здесь не должно быть? Стоит рассказать все или часть? Он взвешивал все свои мысли. Все за и против. Множество аргументов. Вспоминалось одно. Что от тех, с кем она росла в их время, тоже было бессмысленно скрывать правду. Он вздохнул так, словно на его плечи опустили многотонный камень.       — Они выискивали их лагерь и новый завод. Когда отправились, Скайуокеры должны были найти и уничтожить этот завод. Они заминировали его, но взорвать уже не успели. Попались. Детонатор исчез, если не ошибаюсь, они от него избавились, чтобы скрыть истинные свои намерения. Их принца сейчас нет, а подручные достаточно тупые, чтобы не догадаться о взрывчатке. Но беда в том, что они искали завод, и мы не знаем где он. Исходя из данных, полученных от командира, завод находится на севере. Очень хитро для этих паразитов, они те части не использовали для таких построек из-за невероятно жутких погодных условий.       — В таком случае, это хитро, расчет на то, что вы и не додумаетесь, — произнесла Гвен.       — Конечно. Но как раз-таки эти же условия погоды блокируют сканеры даже в безоблачную погоду. Нам не найти завод. Нам остаётся либо думать, что предпринять, либо ждать приказов от Ордена.       Лицо Гвендолин стало серым, как камень. Приказы ордена. Гвен аж фыркнула при этой фразе. Ждать от них решения все равно, что повесить петлю себе на шею и ждать, пока кто-то любезно выбьет табуретку из-под ног. Клубок мыслей зароился в голове девочки. Ниточка постепенно сплеталась в клубок. Бойцы думали. Их идеи проскальзывали мимо разума Скайуокера, все они нелепы. Что же делать, что же делать? Как найти их в песчаной пустоши? Как помочь?       — Простите? — заглушил голос мужчин и голос разума Гвен боец из командного центра. — Мисс Гвендолин, с вами хотят поговорить.       Гвендолин поджала губы и встала. Рекс пошел следом, боясь выпустить из вида синеглазую. Солнце слепило отражение от песка, пока тень навеса накрывала. Но глаза быстро пристроились к свету и жаре. Гвен быстро разглядела голограмму Падме и Леи. Они, видимо, уже всё знают. Лишь бы они не забирали Гвендолин, иначе она не сможет помочь. Её считала жемчужиной вся семья, все они её любили и пытались защищать, но нельзя удержать ту, в крови которой это всё было.       — Гвенни! — тут же раздался встревоженный и нежный голос Падме.       — У вас есть новости от Ордена? — спросила Гвен, желая избежать всех этих милых сантиментов в военном лагере.       — Никаких, — ответила она. — Они не знают, как поступить.       — Не знают или не хотят? — вспыхнула Гвен, отчего Амидала удивилась.       — Они отчаянно желают уничтожить завод, но не хотят тратить больше сил, чем они рассчитывали, — ответила вместо матери сестра.       — Здесь тоже неспокойно, — продолжила Падме. — Все заседания излишне затягиваются бессмысленными голосованиями. И такое ощущение, что чем больше сложностей от этого завода, тем больше денег в карманах бюрократов!       — Значит, уничтожим его! — выкрикнула Гвен, от чего лица обоих по ту сторону связи побелели.       — Ни в коем случае не влезай в это! — приказала Падме.       — Но я хочу помочь, — возразила Гвен. — И могу!       — Я прошу тебя, не надо, — просила сенаторша. — Подожди кого-нибудь. Мы постараемся прислать за тобой, чтобы ты была с нами.       Гвен опустила молчаливый взгляд. Ей больно от этого всего. От исчезновения брата и родителей, от невозможности вмешаться и от желания запереть её как жемчужину.       — Нам пора, не влезай в эти проблемы! — произнесла Падме.       Они с Леей мягко улыбнулись на прощание, и голограмма растворилась. Гвен отвела в сторону свой взгляд, к глазам уже подступали слезы. Она отворачивалась как могла, капитан осторожно взял её за руку и повел. Гвен сначала решила, что назад под брезент, но он привел её к палатке и завел внутрь.       — Я думаю, мы можем это сделать, — произнесла она, против всего, что ей было сказано. — Я приехала на помощь, а не быть жемчужиной, запертой в сундуке.       — О чём бы ты не думала в своей головке, все оставь, — попросил он, опускаясь на колени и заглядывая прямо в её синие и мокрые глаза. — Я прошу тебя ни в коем случае не действовать в одиночку. Ты впервые в таких условиях, ты не знакома ни с местностью, ни с правилами, ни с чем. И более того, если ты уж все-таки что-то сделаешь, и что бы ни случилось, но с тобой произойдет хоть что-то, поверь, здесь накажут.       — Папа любит вас, он не причинит зла никому и никогда, — чуть ли не со всхлипом возразила ему Гвен.       — Но тебя он любит гораздо больше, — ответил ей Рекс. — Поверь мне, если мы позволим кому-либо на тебя посмотреть, твой отец будет чинить наказание нам, а Асока уничтожит недобрых зрителей.       — Но…       — Просто будь здесь, прошу тебя.       Запретный трюк. Гвен, разумеется, не хотела причинить боль этим парням. Она села на кровать, а Рекс вышел. Она уткнулась в серую подушку и заплакала. От грусти из-за потери. От бессилия. Но она не могла перестать думать, что сделать. Только теперь впридачу ко всему её клубку плана оставалось лишь придумать план побега.       Пусть все думают, что она лань. Худая, элегантная и пугливая. Что она безобидна и чувствительна. Что она нуждается в защите. Вероятно, поэтому в ней и видели жемчужину Скайуокеры. Что она была нежным и ярким цветком, словно фиолетовая фиалка с нежными цветами и мягкими листьями. Поэтому такой нежный цветок так трепетно оберегали и так любили. Все видели испуганную лань перед лицом хищника. Но в Гвендолин живет такой же хищник. И откуда он, ей невдомек. Он был. Просто был. И приходил к ней с приступами гнева и ярости, которые были её потаённой частью. Волком, что молча следил за ланью, прежде чем поглотить её. И сейчас из Скайуокер вырвался этот волк. Её взгляд стал сухим, как и глаза. Она встала и с холодом и ненавистью смотрела туда, где рассуждали солдаты. Она буквально слышала их мозговой штурм. Те не собирались бездействовать, но что предпринять, ещё не решили. Гвен тяжело дышала, и мысленно выстраивала ряд своих действий.       Ближе к закату спадет жара. Ночь сама скроет её от бойцов. Пусть все думают, что хотят, но Гвендолин была, есть и будет дочерью джедаев. Никто из этих парней не имеет такого чутья, как у нее. Обострённого в пору великой Силы, сильнее чем у кого-либо. Об этом мама напоминала так же часто, как и про безопасность. В этой тьме, когда все лягут, она украдёт так много оружия и взрывчатки, сколько сможет нести.       К ней никто больше не заходил. Никто не проверял. Лишь двое стражников сторожили вход к ней, чтобы не дай Сила, она не сбежала приносить неприятности. С закатом стихли голоса. А когда они замолчали вообще, Гвендолин поняла — время действовать. Охранники так и стояли, ей не выйти так, но вот вылезти из-под палатки сзади… Она осторожно пятилась назад, не отрывая взгляда от входа. Когда её спина врезалась в шероховатую материю, она взглянула, не идет ли кто. Затем быстро скользнула под плотный брезент. Девочка начала медленно выползать, пачкая всю одежду пылью и постоянно наступая руками на длинные волосы. Их, пожалуй, стоило собрать в пучок. Она почти вылезла, ноги всё еще оставались в палатке. Но её взгляд втупился в покрытые пылью и грязью военные сапоги. Всю свои неготовность к таким планам она поняла мгновенно. Она подняла почти безвинный взгляд и столкнулась со строгими карими глазами Рекса.       — Ни секунды не сомневался в твоих действиях! — произнес он и подхватил Гвен за плечо, ставя её на ноги. Он, не отпуская, повел её к костру.       Она так предсказуема?       — Что меня выдало? — спросила она, не скрывая холода в голосе и не думая о манерах.       — Во-первых, ты дочь своего отца! Он так делал несколько раз, — ответил Рекс, усаживая ее на перевернутый ящик, где она сидела прежде. — А во-вторых, ты вовремя прекратила наш спор днем.       — Пойми меня! — воскликнула Гвен и приметила, что они тут вовсе не одни. Помимо них тут сидело ещё пятеро. — Я не могу и не буду бездействовать! Я не позволю просто взять и уничтожить их!       — да успокойся! — воскликнул Файвс. — Не для того мы тут!       — Да, — подтвердил Эхо.       — То, что мы решили, нам жутко не нравится, но мы не бросим генерала и всех, кто с ним! — добавил Файвс.       — Думаю это приходило и в твою голову, — произнёс Рекс. — Ты чувствительна к Силе, тебе не нужен сканер для их поиска.       — Я найду их! Я хотела отыскать их прежде, чем я найду детонатор! — выпалила Скайуокер.       — Ты про тот, который от бомб на заводе? — переспросил Эхо.       — Да, — ответила Гвен и продолжила, — Их, должно быть, захватили на территории завода, а значит, его скорее всего просто зашвырнули куда подальше. А значит, мы сможем найти, когда найдем базу. Найдем базу и узнаем, где пленники и куда могло унести детонатор.       — Могло унести? А не где угодно ему быть?       — Нет, — ответила Гвен.       — Ну конечно, — вдруг осознал Рекс. — Условия погоды такие, что там вечный ветер. И он постоянный, значит, его могло унести в одну сторону.       — И там мы сможем понять, в какую именно!       — Именно! — воскликнула Гвен.       — Потрясающе! Молодец! — похвалил Рекс. — Здесь все, кто готов выступить с тобой. Все мы вооружены до зубов, а гранат столько, что даже ими возможно завод взорвать.

***

      Они шли уже несколько часов. Тьма была непроглядной. Глаза Гвендолин как всегда блестели. Её приняли в счет. Что приятно до чертиков. Она вела всех в густой тьме. Они шли и шли, ветер задувал им в лицо всяких мошек. Они шли. Просто шли. Никто не думал о том, что будет потом, какими будут последствия. Сейчас Гвендолин вела не пугливая лань, а хищный волк. Она шла, зная и не зная своего пути. Но к рассвету они-таки вышли к огромной яме. В этой яме мелькали огоньки. Горели лампы, что освещали то, что было вне завода.       Придумано умно. Вырыта яма и в ней все происходит, а постоянный ветер остается наверху. Здесь было чуть ли не с десяток столбов. Они просто стояли, декоративные колоны без конструктивной нагрузки. Но к ним цепями приковали пленников. Гвен вглядывалась в каждое измученное лицо. Брата. Отца. Матери. Её наполнил гнев. Такая ледяная буря взвыла в ней, что казалось, даже в этой пустыне пошел снег.       Если даже уже был рассвет, здесь этого почти не ощущалось. Гвендолин разглядывала привязанных к столбам. Определённо дело шло к публичной пытке и казни. Сколько пленников! Весь отряд отца! Гвен осторожно, держась за край ямы, вытянулась и заглянула вниз. Она разглядывала стену перед собой. Чем-то было похоже на ласточкино гнездо. Много-много дырок в песчаной стене у побережья, и каждая дырка — это гнездо. Здесь за этим скрывается единое здание, но внешне похоже. У каждого такого входа стояло по пять стражников. Они как будто ждали еще пленников, чтобы как можно больше казнить залпом. Они готовят внушительное шоу. Значит, их принц скоро будет здесь. Поггль Младший. Паскудный жучара. Гвендолин оглядывала позиции охраны. Она повернула голову и столкнулась со взглядом брата.       Если прежде оно было просто измучено ветром, песком и жаждой, то сейчас на нем отразился сплошной ужас. Его глаза округлились, и он поднял их навстречу сестре. Секунда, и он кивнул влево от себя, в другую от Гвендолин сторону, в сторону, куда дул ветер, туда, куда должно было унести детонатор. Гвен приподнялась всё так же, опираясь руками на песчаный обрыв.       — Эй! — прошептала она, что бы её не услышали жуки и услышали клоны. — Детонатор по ту сторону ямы, где-то там!       — Хорошо, тогда… — начал говорить Рекс, но Гвен вытянула руку в знак тишины.       Она прислушивалась. В ушах гудело биение собственного сердца. И что хуже и более важно, звук шуршания крыльев. Ладонь соскользнула с песчаного края и отколола несколько камешком. Они с достаточно громким звонким стуком отскакивали от скалы, пока не упали в песок. Гвен лежала на спине и смотрела вверх. Она не слышала камешков, слышала крылья. Она смотрела вверх, и вдруг сквозь ветер и песок с криком, напоминающим скрип вилки по доске, к ним ринулись жуки. Гвендолин без замедления вытащила из кобуры Рекса бластер и пальнула по одному вверх. Послышался звук, похожий на шкварчание. Промедление стало ужасным. На лицо капнуло несколько капель крови, жутко вонючих и такого болотного цвета. Вырисовался вверху и джеонозиец с простреленной грудью. Он падал. Скайуокер быстро поднялась, и жук ударился о место, где секундой назад находилась девочка, и со страшным хрустом скатился вниз.       Асоке после попадания в плен было одно небольшое утешение: Энакин был рядом и Люк был цел. В том смысле, насколько это было возможно для пленников. Они несколько часов ругались из-за того, что Гвендолин оказалась здесь. Но каждый знал, что она теперь единственное спасение. Но может ли девятилетняя девчонка справиться с задачей, с которой не смогли справиться рыцари джедаи? Асока то и дело нервно бегала глазами по песчаной стене, думая, как там Гвендолин. Когда они услышали, как камешки падали, все попытались их увидеть и понять, откуда они полетели. Люк уже смотрел перепуганным взглядом на сестру, это увидели и Энакин, и Асока. Они подняли взгляды и увидели яркую вспышку синего цвета. В сердце словно что-то ухнуло, но с обрыва с хрустом слетел джеонозиец.       А над обрывом возвышалась Гвендолин и пятеро бойцов с ней. Глаза девочки буквально наполнялись глазами. Она смотрела на тело внизу и не могла пошевелиться. Но сверху посыпался град выстрелов от джеонозийцев, которые нашли лазутчиков. Гвен смотрела на мертвую тушу внизу, не в силах сдвинуться с места. Внутри словно всё оборвалось. Стычку увидела охрана на заводе, и все кинулись к отряду.       — Беги! — закричала Асока так громко, как могла.       Она словно выдернула Гвендолин из глубоких раздумий. Гвен развернулась к своей команде. Они во всю обстреливали жуков. Девочка тяжело дышала, но она отступила на шаг назад. Гвен подняла голову в направлении ветра. Детонатор. Она кинулась туда, а солдаты кинулись за ней. Ветер дул в спину и подталкивал вперед. Скайуокер оббегала родителей. Она кинула на них мимолетный взгляд. По ним гасили со всех сторон. Гвен бежала достаточно близко к краю. Она не оглядывалась. Просто бежала. Но кто-то из жуков выпалил прямо в землю под её ногами. Песок посыпался вниз, а Гвендолин ухватилась за какую-то корягу, что теперь торчала из земли. Девочка слышала, как внизу кричали родители. Она практически слышала, как звенели цепи матери, которая тщетно пыталась из них вырваться. Как же кричала тогрута.. Гвен старалась изо всех сил не смотреть вниз, но всё же смотрела и старалась как можно крепче держаться за корягу. При падении с такой высоты она попросту разобьётся, и неумение дóлжно пользоваться Силой только масла в огонь льет, потому что она не сможет себе помочь.       Скайуокер пыталась подтянуться, но ноги просто съезжали по песку, а ветка похрустывала от её попыток выбраться. К ней подбежал Рекс и как котенка вытащил. Гвендолин кинула взгляд на родителей и поспешила вперед. Как найти неприметный детонатор? Стать единой с Силой и с ним или как? Гвендолин приходилось полагаться на Силу, потому что другого не приходилось. Из лагеря при ней было достаточно гранат, их легче всего взорвать. А бластер она отхватила у Рекса, но бежать и стрелять ей было сложно. Гвен просто бежала. По одному отставали ребята из отряда, они задерживались расстреливать жуков. Те с бульканьем и хрустом падали на землю.       Девочка бежала вперед. И как бы клоны не отстреливали этих джеонозийцев, они были в численном превосходстве. За ней увязался чуть ли не десяток этих гадов. Все события из её сна были видением. Гвендолин бежала по направлению ветра. И буквально врезалась в скалу. Нет! Она стукнула кулаком по ней, но от этого она не исчезнет. Жуки спустились на землю. Их цель была взять пленника, а не убить. А её задача не дать захватить её. Жуки понимали, что загнали Скайуокер в угол. Она тяжело дышала и быстро думала. Затем полезла рукой в карман и вытащила осколочную гранату. Она сорвала цепь и кинула им под ноги, сама резко припала к земле, закрывая руками голову и шею. Прогремел взрыв, который ещё и эхом откатился от гор. Все клоны в этот момент замерли и смотрели туда, откуда теперь подымался дым. Они замерли в немом ожидании. И в эту секунду их оружие выбили из рук, а их схватили. Асока, услышав этот взрыв и увидя новых пленников, закричала. Кричала так громко, как могла. Энакин только сильнее заметался. Он старался сорвать те цепи, но не мог. Его руки уже побелели от того, как наручники на него давили. А Люк просто в ужасе наблюдал за всем.       Но Гвен осторожно поднялась, стряхивая со своей джинсовки осколки. Хорошо, что Рекс предусмотрительно натянул на неё бронежилет в лагере. Перед ней лежали живые жуки. Они неспешно очухивались от взрыва. А пока они тупили, Скайуокер начала шуршать у подножий скал в поиске запылённого детонатора. Но тут уже начали вставать жуки. Некоторые не поднялись. Но те, что встали, рычали не по-детски. Гвен не успела осмотреть подножье другой горы. Она сорвалась с места и побежала туда. Тем временем буквально по её следам стреляли. Она бежала, вот-вот врезалась бы в стену, но она словно пролетела сквозь неё. Словно в этой скале был зачарованный вход. Жуки остались позади скалы, а сама девочка с кучей песка съехала вниз. Гвендолин ничего прежде не знала о таких лазейках и то что она в такой оказалась не более чем подарок Силы! Джеонозийцы строили не только на поверхности, но и под землей. А число таких подземных строений было таким великим, и сами джеонозийцы не обо всех помнили. Вот только как она прошла сквозь стену? Может здесь какой-то механизм был? Или она как-то Силой открыла проход, просто не осознанно? Та черт с ним главное она смогла оторваться от преследователей.       Она оказалась в достаточно странном месте. Посередине этой комнаты стоял словно небольшой стол с глубокой чашей в нем. Вода в ней светилась синим и освещала здесь каменные стены. Гвендолин посмотрела в неё и увидела себя. С светящимися синими глазами, перепачканную, всю в земле и крови. Она стянула остатки резинки с волос, распуская спутанные колтуны. Она макнула край куртки в воду и слегка протерла лицо, только больше размазывая по нему пыль и кровь. Её руки дрожали. Гвен опустила их в воду: та леденила руки. Скайуокер пыталась отдышаться, а затем отпила немного воды. Чем бы ни было это место оно было связано с Силой. Гвен попыталась сопоставить узоры на стенах этого места с чашей воду откуда она так безпечно пила. Впрочем не то чтобы это было особо важно.       Важно то что проход за ней был закрыт, и никто не зашел за ней и теперь не выйти ей. Она буквально упала в … та фиг пойми куда. Не храму ж джедаев быть на Джеонозисе? Хотя все возможно, мало кто изучал старые карты расположений храмов, чтобы достоверно знать обо всех. Свет воды не сильно освещал песчаный пол и Гвендолин опустилась на колени. Она перебирала руками песок пытаясь отыскать хоть что-то. О! Она нащупала нечто! Она поднялась к свету и разглядела, что в руках держит детонатор! Вот теперь она совершенно перестала понимать, как что и куда случилось. Как ветер занес детонатор в это место? Или этому поспособствовала Сила, которая привела сюда девочку? Этот вопрос она потом как-то обсудит с отцом, сейчас главное выбраться и спасти его!       Скайуокер принялась ползти обратно по тому проходу. И наткнулась на стену. Девочка так и не поняла, как она прошла сквозь неё. Гвендолин колотила по ней ладонями,пытаясь как-то открыть её. В тот раз она просто в неё врезалась. Но бессмысленное стучание не давало пользы, а только убивало силы. Она не спала всю ночь, сил больше не было. Гвендолин прислонилась к стене и медленно осела на пол. Она всё думала о том, что происходит по ту сторону. Как переживают там, что там может произойти. Так она придремала.       Очнулась Гвендолин от того, что ветер с песком задувал ей в лицо. Она прищурилась. Прошло, вероятно, уже много часов. Темнота дня сменилась на непроглядную тьму ночи. Она тихими шагами пошла вперед и обернулась. Тела некоторых джеонозийцев так и остались лежать тут, окрасив красный песок своей болотной кровью. Но Гвендолин просто развернулась и побежала против ветра. Жесткий песок был как наждачная бумага. Она шла, пытаясь хоть как-то прикрыть лицо рукой. И просто продвигалась вперед. Она чувствовала такую усталость, которой не ощущала даже тогда, когда проводила чуть ли не все дни на скучных заседаниях.       «Я не боюсь!» – мысленно произносила она.       И вот она снова у песчаного обрыва завода. На некоторых балконах было до безумия много жуков. А внизу вокруг всех пленников стояло ещё столько же дроидов. Их бластеры были нацелены на пленников. Гвен присмотрелась и поняла, что теперь здесь в плену весь военный лагерь. На одном из балконов стоял джеонозиец с огромным головным убором и посохом в руках — Поггль младший. Он любитель садистских пыток, но столько жертв сразу! Которые еще могут успеть дать отпор! Надо их сразу!       Скайуокер буквально зарычала от гнева, который её наполнил. Она вытащила из кармана гранату. Сорвала цепь и закинула в самую дальнюю группу дроидов. Те недоуменно начали оглядываться, а некоторые жуки повзлетали со своих мест. Пленники удивленно переглянулись, надеясь увидеть кидателя гранат. Но где уж там. Полетела следующая граната, поражая в центр другую группу дроидов. И еще раз. И снова. Она укокошила несколько десятков дроидов, пока не осталась одна граната. Скайуокер отошла от края и продвинулась туда, где чуть не упала. И затем снова встала к краю и навела дуло бластера как раз в этот дурной головной убор Поггля. Выстрел. Поггль испугано вопит и прячется внутрь завода.       «Я не боюсь!» – повторила себе Гвен.       Все возможно подумали, что это промах. Но нет. Теперь все летели туда, откуда стреляли, а Гвен вернулась туда, откуда она кидала гранаты. Теперь она целилась в цепи. Выстрел за выстрелом она сбивала цепи отца, матери, брата и нескольких клонов. А затем сзади мерзкая жучья рука ухватила её за волосы. Тот что-то ворчал на своем языке и спускался в яму. Ветер обдувал спину, а голова горела адским пламенем. Гвендолин пыталась меньше дергаться, чтобы было не так больно. Он спустился и швырнул её в песок. По трибунам буквально покатился смех, что столько суеты навела такая девочка. Но Гвендолин только подняла бластер и отстрелила ещё пару цепей.       Тот же джеонозиец бросился на Гвендолин. Он схватил её своими маслянистыми руками и со всей силы вдавливал в землю. Гвен задыхалась, она едва дышала. В глазах начинало темнеть, а чернильные глаза жука говорили лишь об удовольствии. Но вдруг в него кто-то врезался и сбил с ног. Гвен едва откашливалась и увидела, как отец обвил джеонозийца цепями и душил его. Тот жалобно кряхтел, а потом обмяк и рухнул наземь. Скайуокер-старший подскочил к дочери, поднимая её на ноги. Все пленники уже были на свободе. К ним подбежала Асока и отдала возлюбленному световой меч. Со всех сторон налетали жуки. В воздухе чувствовался запах горелой плоти и крови. Асока отражала выстрелы, а Энакин рубил на части дроидов и жуков, как и брат. Гвендолин оглядывалась и уворачивалась от выстрелов.       Её глаза зацепились за брата и за жука, который целился в него копьем. Гвен подняла бластер и выстрела тому практически в глаз. Битва шла такая, что могла сравниться со всеми большими сражениями прежде. Гвендолин подбежала к брату, отстреливая ещё одного жука.       — Поднимайся! Поднимай всех наверх! — скомандовала она.       — Что? — переспросил брат.       — Здесь всё на воздух взлетит! — ответила ему сестра и сорвала с пояса найденный детонатор.       — Ты…как?       — Давай же! Лезь! — только прокричала Гвендолин.       Она побежала к Асоке, стараясь не быть мишенью для жуков и дроидов. Гвендолин показала матери детонатор, и та кинулась отдавать приказы клонам. Гвендолин сказала всем, кому могла. Постепенно клоны поднимались. Гвендолин уже побежала к стене, как перед ней выехал дроидек. Иными словами, перекати-смерть. Он мгновенно развернул вокруг себя защитное поле. Она сорвалась с места, убегая от него. Но перед ней вырос огромный дроид В1. Он выставил железную руку. Перед глазами словно все снова стало красным. Прозвучал выстрел.       Гвендолин упала и потеряла сознание…       Рекс, который только начал взбираться, увидел, как дроид выстрелил в Скайуокер, и она упала. К ней подошёл жук, чтобы уже оттащить её. Но капитан выстрелил в него. Он подбежал к Гвендолин, осторожно поднимая на руки. Её плечо было слегка обугленным, из раны шла кровь, она окрашивала собой её джинсовую куртку. Рекс снял с её пояса детонатор, собираясь взорвать все, на поверхности. Только вот кнопка уже нажата. Значит минута и всё взлетит к чертям. Он бросился к ближайшей стене и, закинув дочь генерала на плечо, начал взбираться по стене. Рекс старался как можно быстрее. Он уже буквально слышал, как таймер доходит до десяти.       Десять.       Девять.       Восемь.       Семь.       Шесть.       Пять.       Четыре.       Три.       Два.       Один!       Земля содрогалась под ногами. Из всех отверстий вырывалось бурное пламя. Дым повалил из ямы. Все, что было на краю, внутри, то на части разорвало, то обрушило к чертям. Рекс приподнялся, наблюдая, как падают столбы, как в пламени сгорают джеонозийцы. Вот и всё. Миссия окончена, и он посмотрел на ту, благодаря кому всё получилось. Ту, которой не должно было здесь быть. Он поднялся на ноги и взял на руки Гвендолин Скайуокер.       С другой стороны обрыва оглядывались остальные. Они не видели Рекса и Гвендолин. Асока уткнулась в плечо Скайуокера с плачем. Энакин прижимал любимую и всё надеялся, что вот сейчас они появятся. Люк стоял рядом и утешал Асоку. Скайуокер отпустил тогруту, и та крепко обняла Люка. Скайуокер метался из стороны в сторону, пытаясь разглядеть дочь.       — Генерал! — окликнул его один из бойцов.       Энакин подошел к нему и посмотрел туда, куда указывал солдат. Асока подняла голову и уставилась туда же. Свозь дым проглядывался силуэт. Он слегка прихрамывал, но вполне уверено выступал вперёд. Энакин прищурился и увидел Рекса и на его руках Гвендолин. Он и Файвс бросились к ним. Скайуокер осторожно подхватил на руки дочь, а клон помог брату. Вот так и вышло, что девочка-жемчужина уничтожила целый завод. Она только что выиграла Третью Битву за Джеонозис. Ранена, но жива. Жива благодаря Рексу, он спас её. А она спасла их всех!