Серые слёзы. Серая кровь

Если мы щадим кого-то из великодушия, оставляя жизнь врагу, зная при том, что этот враг может снова нас настигнуть, но обладая способностью предотвратить его нападение — вот проявление истинной силы. Джоад Длинноног, «Бесконечный путь» — Дерьмо! — выругалась Йоль. — Барзул, барзул, барзул! Ослеп! Проклятый маг, если бы она только знала, если бы… вырвала бы слова заклятия из его прогнившей башки да так, что он взвыл бы от боли. Без этих слов снять проклятие практически невозможно, и Эцур тоже это знает. — Нам надо выбираться. Ты всё-таки брат Оррина, уверена, он сможет попросить эльфов… — она подхватила его, закинула его левую руку себе на плечи и потянула наверх. Эцур тихо фыркнул. Йоль со злостью пнула какой-то сундук, оказавшийся на удивление тяжелым, и зашипела, ушибив ногу. — Не теряй голову — ещё пригодится, — пробормотал Эцур. — Такое ощущение, что я злюсь больше тебя! А должно быть наоборот! Йоль взвалила его на плечи и пошатнулась. Она, конечно, таскала много всего в горах, но Эцур оказался неожиданно тяжёлым. Он обхватил ее за плечи и глухо застонал, и Йоль сжала зубы — этот проклятый Храм ещё получит по заслугам. Она толкнула дверь и осторожно выглянула — никого. Все жрецы куда-то исчезли, да и та девчонка прибежала в сокровищницу неспроста. Всадник поднял ил со дна озера и хорошенько его взбаламутил. Она выволокла Эцура в коридор Куда идти? Обратно в тоннели? Нет там эти, бесчувственные мертвецы, да и наверняка жрецы все заполонили. Нужно найти другой выход. И пробормотав заклинание поиска пути, Йоль двинулась в противоположную сторону. Храм гудел. Казалось, будто это гигантский колокол, внутри которого гуляет ветер, и вот-вот кто-то в этот колокол ударит, да так, что у них в ушах звенит, да глаза выпадут, и это мерзкое чувство заползало в душу. Йоль все торопилась, хоть и не понимала, почему. Но это странное ощущение, что все вокруг хочет ее разорвать на мелкие клочки, это ощущение никак не покидало ее. И она волокла Эцура, тащила, тянула, и он тихо стонал от боли, но ничего не говорил — видимо, это хищное здание внушало ему такое же чувство. Казалось, они брели по заброшенной части храма, потому на стенах и по углам скопилась грязь, а под потолком висела паутина, колыхавшаяся от каждого движения, а обернувшись, Йоль увидела неровную цепочку следов, которую они оставляли. Направо, налево, вниз, и так до бесконечности — заклинание вело, на каждом повороте подсказывая, куда идти, но каждый раз поглощая силы. И вдруг на мгновение мир закружился. Йоль охнула и привалилась к стене. Ноги затряслись. Проклятье, лучше поберечь силы, иначе их так любая шавка сможет прикончить! Вытянув энергию из синего граната, Йоль выпрямилась. — Ты как? — тихо спросил Эцур и тут же заскрипел зубами. Но ответить она не успела, потому что за поворотом послышались голоса. Они появились внезапно, и Йоль догадалась, что извилистые коридоры искажали звуки, и времени на маневр уже не было. Трое воинов, на удивление, совершенно целых оказались такими же удивленными, как она. Но с невероятной скоростью они выхватили мечи, и Йоль поняла, что другого выбора у нее нет. И атаковала их ментально. Она редко атаковала сразу несколько разумов, и будь они действительно умелыми, ей пришлось бы нелегко. Но, вероятно, эти воины куда чаще тренировались физически, нежели ментально — она смела их нелепую защиту, как горная река после дождей сметает плотину, и в водовороте их мыслей она ухватилась за самую суть. Огромный драгоценный камень… Три огромных драгоценных камня. И Йоль одним глотком выпила всю их энергию. Три тела с глухим звуком повалились на пол. К счастью, в этот раз она решила не умирать вместе с ними, успев уйти в последний момент, и осталась в сознании, и ее переполняла бурлящая, пьянящая энергия. Поплотнее обхватив Эцура, она двинулась вперёд — Не споткнись тут, — коротко бросила Йоль, надеясь, что он не станет задавать вопросы. Но, кажется, лимит нелюбопытства был исчерпан уже давно, и даже травма не могла помешать ему. — Что это было? — Я… убила их с помощью магии. Но, видимо, голос ее дрогнул, потому что он с подозрением уточнил: — Но я не слышал, чтобы ты что-то говорила. — Ну так я убила их без слов! Молчи и шевели ногами, иначе оба тут помрем! — рявкнула Йоль, дергая его вперед. Эцур тут же издал страдальческий стон. Она не будет об этом думать. Не сейчас. Как легко было их убить! Как просто! Так не должно было случиться, она не должна была находить эту магию! Нет, проклятье, нет, не думать, не сейчас! И все же… В какой-то момент после очередного поворота они снова оказались в обжитой части храма — повсюду висели гобелены и горели небольшие лампы, а там, где были открыта двери, Йоль видела красивую мебель, книги и свитки, и что-то шевельнулось у нее внутри. Ей вдруг безумно захотелось посидеть и покопаться в этих свитках, узнать, что же такого прячут эти жрецы… — Ты чего остановилась? Или уже собралась помереть? — голос Эцура, до странности безэмоциональный, вывел ее из ступора. Йоль дернулась и снова побрела вперед. — Я думаю, почему мы так никого и не встретили? Где все жрецы и послушники? Судя по помещениям они будто бросили все свои дела и куда-то пошли… — Ловить Всадника, я полагаю, — ответил Эцур и вдруг завыл, хватаясь за глаза. По щекам снова потекла кровь. Йоль потянулась было к нему, но вовремя опомнилась: «Если я вмешаюсь со своей магией, это может усугубить ситуацию… лучше я вернусь сюда с Талерикой, она посмотрит, что за слова использовал тот маг, и мы придумаем, что делать дальше». И потому она лишь покрепче его обхватила. — Идем. Эльфы тебе помогут. — А они помогли мальчишке Джормундура? Йоль запнулась и посмотрела на Эцура, который размазал кровавые слезы по всему лицу. Он усмехнулся. — Просто… идём. Он ничего не ответил, и они поспешили дальше. В конце концов, они уперлись в широкую стену, покрытую вязью слов, и Йоль подумала, что эти слова, наверное, очень важны для жрецов, раз их так долго и кропотливо вырезали в камне, и в который раз ее захватило странное желание все это изучить поподробнее, но вот в этот раз она поймала эту лису за хвост. Это все Джо Рид! Это его часть шепчет и шепчет, ненасытная, тянущаяся ко всему неизвестному! Она может тут умереть, и он мог бы, окажись он тут, но он все равно бы остался и утонул в словах. Нужно выкинуть его из головы, иначе они тут оба останутся и вообще навсегда! — Что такое? — Тут стена, и за ней, кажется, проход… — объяснила Йоль, внезапно осознав, что Эцур не понимает, почему они остановились. — Наверное, красивая, раз ты так долго на нее смотришь, — кажется, он пошутил и тихо посмеялся. Он должен быть в отчаянии, но никак не перестанет шутить дурацкие шутки! Йоль фыркнула и потащила его в проход. Яркий розовый свет ударил в глаза, и она зажмурилась и даже прикрыла левой рукой глаза, а когда привыкла к освещению, резко вдохнула. — Что? Что такое? — взволнованно спросил Эцур, вытягивая вперёд правую руку. — Я не слышу людей, так что там? — Кажется… кажется, я знаю, почему мы никого не встретили… Они совершенно случайно вышли прямо в главный зал, где адепты Хелгринда, видимо, проводили свои ритуалы, но сейчас… весь зал был заполнен искалеченными телами. Израненным, изрезанными. Какие-то тела были сожжены, какие-то — разрублены напополам, какие-то лежали— и тут Йоль точно могла сказать, что поработал кот-оборотень — с разодранным в клочья горлом. И если тут был кот-оборотень… значит, это дело рук Всадника. Всадника! Их непоколебимого идеала! Да плевать. Если он сможет привести их к победе, какая разница? — Тут много тел и много крови. Ступай осторожней, — предупредила Йоль и уже сделала шаг, как крыша затрещала. И вдруг прямо в центре появилась огромная дыра, и оттуда посыпались обломки. И через мгновение появилась морда Сапфиры. Йоль похолодела. Струя раскаленного драконьего пламени заполнила весь зал, и Йоль успела только прошептать заклинание защиты от огня и прижать Эцура к себе, как мир вокруг стал нестерпимо ярким, слепящим и обжигающим. И Йоль чувствовала себя головешкой, брошенной в костер, и ей все казалось, что магия даст сбой, и не выдержит, и они оба умрут здесь. Но пламя закончилось, а они все еще были живы. Все силы, что она вытянула из врагов, все они ушли на это заклинание, и если бы не они… кто знает, что было бы. В нос ударил мерзкий запах паленой плоти, и Йоль затошнило. Сапфира тем временем схватила огромный орган и швырнула прямо на скамьи, и обломки полетели во все стороны. Заклинание отвело их от Йоль и Эцура, но снова выпило много сил. — Нам нужно выбираться, — шептала она, борясь с приступом тошноты. — Кто знает, что она еще тут устроит. Эцур ничего не спрашивал, только осел на пол, и Йоль потянула его вверх. — Мне нужно всего мгновение… — У нас его нет! Встанем между драконами, и нас завалит обломками! Вставай! Она потянула его и с трудом подняла, как вдруг храм снова сотрясло, и в дыре показалась задняя часть красного дракона. Он молотил хвостом и размахивал задними лапами, кажется, силясь выбраться наружу, но у него явно не выходило. — Что… что она задумала? — прошептала Йоль прищурившись. И тут храм затрясся будто целенаправленного удара, и что-то внутри Йоль тоже содрогнулось. Сапфира хочет похоронить Торна под обломками храма! Его это не убьет точно, он ведь дракон, и его Всадник очень силен… но вот у Йоль никаких сил не хватит, чтобы удержать каменные глыбы! На самом деле это будет могила для нее и Эцура, а вовсе не для Муртага с Торном! Есть только один способ спастись. — Сейчас мы побежим, — четко произнесла она. — Будешь прыгать, когда я скажу. Иначе мы умрем! Вперед! Второй удар… и они бегут, и Эцур едва не спотыкается — Прыгай! — и они перемахивают через обугленный труп. Сердце готово выскочить из груди. Страх переполняет. Дыхание сбивается. Третий удар, и Торн, вместе с грудой обломков летит вниз. — Прыгай! — кричит Йоль, отталкиваясь и ныряя вперед. Под крыло дракона. Вокруг стоял неимоверный грохот, дракон ворочался, пытаясь выбраться. Муртаг бросил недоуменный взгляд на побитую Йоль, но времени не осталось — Сапфира разрушала стены храма, намереваясь, кажется, обрушить всю каменную громаду на Торна и Кровавого Всадника, и Муртаг, отвернувшись, прокричал заклинания, и через мгновение обломки рухнули вниз. Тьма. Чье-то прерывистое дыхание. Опора, то вздымавшаяся, то уходящая куда-то назад. И клинок у горла. — Не убивай… Муртаг… — прохрипела Йоль, прижимая к себе Эцура. Приложила палец к его шее, почувствовала пульс. Жив, значит. И молчит то ли потому что без сознания, то ли понимает, что ничего путного не скажет. — Пожалуй, ответ на вопрос «как ты тут оказалась» займет слишком много времени, а я слегка занят, — надменно произнес Муртаг. Сзади послышался полный боли вздох. Дракон завозился. Откуда-то снаружи пробрался жар, и Муртаг лениво произнес заклинание, и потом сказал: — Он прав. Проще убить тебя. А Йоль видела в сумраке из тьмы, растопленной драконьим пламенем, его очертания, осознавая, что если отпустить Эцура, она даже успеет выхватить кинжал, и тогда Муртаг размелет ее в пыль. А потом она вспомнила все те Видения, которые упорно посылал ей мир, вспомнила, сколько всего этот человек пережил и ещё переживет, этот одинокий человек, чья судьба ему не принадлежит, и ее душу вдруг охватил такой всепоглощающий порыв… не жалости — сочувствия, что она смогла только прошептать: — Не сдавайся. Истинное имя можно изменить. Его рука дрогнула, и на ее шее остался тонкий порез. — Тц. Лучше отползи подальше, иначе эти решат, что ты со мной заодно. Он снова выкрикнул заклинания, и каменные обломки разлетелись в стороны. Йоль рванулась и потянула Эцура за один из них, он застонал и пополз вслед за ней. Прислонившись спиной к камню, Йоль подтащила его поближе и замерла. Муртаг принялся лечить своего дракона. Йоль осторожно выглянула и увидела лишь синюю искру в небе — Сапфира улетала подальше, видимо, опасаясь, что Кровавый Всадник поймет, что Эрагон на ее спине ненастоящий. И через пару мгновений Торн взмыл вслед за ней. Неужели… все кончилось? Они выжили? Выжили под обрушившимся храмом, спаслись от клинка Муртага и зубов дракона, от безумных жрецов. Они живы, живы, живы! И нить внутри всё-таки оборвалась. Йоль трясло, руки будто отнялись. Скулы свело. И она совершенно неожиданно разрыдалась. И ей казалось, что она не может это контролировать, оно, это нечто, будто выходило из нее, и трясло все сильнее и сильнее… Пока Эцур не сжал ее плечо. Йоль сделала глубокий вдох. Дерьмо, что это ещё за дерьмо? Да что с ней такое? Она что — маленькая девчонка, чтобы так сопли пускать? Если она тут будет ныть, они ни за что не выберутся! И она вскочила, схватила Эцура за руку и потащила вперед. Он молчал, и Йоль была ему за это очень благодарна. Лучше бы и дальше так помалкивал в тряпочку — тащить его через все эти обломки и так нелегко, так что пусть попробует что-то сказать, и она просто оставит его тут! С трудом перебравшись через остатки храма, они забились в какую-то подворотню, чтобы перевести дух. Где Дес? Он вообще жив? Ее будто молнией пронзило. Пока она пыталась спасти свою жизнь, она напрочь про него забыла, а ведь он тоже был в этом храме! «Дес! Дес! Где ты? Ты жив?» — она почти кричала, силясь найти его, и в этот момент ее совершенно не волновало, обнаружат ли ее вражеские маги. Судя по воплям со стороны главных ворот, у них там было достаточно забот и без нее. Никто не отвечал, и она закричала ещё громче: «Денсен!» «Ну надо же кто очнулся!» «Ты жив!» — она чуть не разрыдалась снова, но в этот раз смогла удержаться. «Я тронут твоей заботой», — ехидно продолжил он. «О, не стоит…» «Но я не сказал, в каком месте». Йоль поперхнулась и подумала обо всех грязных ругательствах, которых у него же и набралась. «Ладно, только не надо так волноваться. Я жив и порешил уже много имперцев. Выдвигайся к главным воротам, скоро тут уже все закончится. Только смотри, как бы наши бравые солдатики не приняли тебя за врага». Йоль со стоном встала. Почему-то именно сейчас она вдруг ощутила всю ту боль, которую ее тело испытало за это долгий день. День? Казалось, она скитается целое столетие. — Идем, — она позвала Эцура и только сейчас заметила, что из глаз его снова льется кровь. — Идем, — согласился он, протянув ей руку. И они побрели вперёд все в крови и пыли, а мимо бежали жители Драс-Леоны, а за ними гнались повстанцы. Группа варденов остановилась рядом с ними, и их командир направил на них свой меч. — Мы сдаемся, — пробормотала Йоль, даже не пытаясь объяснить, кто она. Естественно, она не взяла на тайное задание никаких печатей, амулетов или чего-то ещё, доказывающего ее положение, и Эцур, не будь он последним идиотом, поступил так же. «Хм, а ты уверена насчёт Эцу…» «Дес!» — Мы не будем сопротивляться. Нас задело обломками храма. Он ранен, — Йоль говорила безжизненным, почти срывающимся от усталости голосом. Все то, что она вынесла сегодня, но чего не замечала, возвращалось обратно. Командир велел двум солдатам проводить их в лагерь для проверки. Йоль тащила Эцура, плечо ужасно ныло, ранка, оставленная мечом Муртага, щипала. Болел бок, на который она неудачно приземлилась, прыгая под Торна. Болела нога, которой она пнула тот злосчастный сундук. Надо было хоть драгоценностей наворовать в этой дурацкой сокровищнице, а то Насуада за все ее страдания снова скажет ей «спасибо» и что-то вроде «будь благодарна, что я не велю тебя выпороть за то представление с Оррином». В общем, когда они доползли до главных ворот, представлявших собой печальное и устрашающее зрелище, Йоль уже была готова свалиться без сил. К счастью, их заметили Дес и Талика, что-то бурно обсуждавшие недалеко ворот. Талика, вся в позолоченной броне, с золотым щитом и мечом, со светящимися волосами, казалась богиней войны, сошедшей с небес. Казалась солнцем, превратившимся в человека. Казалась… в общем, когда она направилась к Йоль и Эцуру, их несчастные конвоиры, не подозревая, что их ждёт, выпрямились и встали по струнке, с восхищением оглядывая леди-рыцаря. — Это что ещё такое?! — рявкнула Талерика, даже не поздоровавшись. Лица конвоиров вытянулись — видимо, они ожидали чего-то другого. — Г-госпожа? — неуверенно произнес один из них. — Немедленно их отпустить! Вы хоть знаете, кого схватили? Вардены смущенно переглянулись. — Это же… — также вдохновенно продолжила Талика, но ее успел остановить подскочивший Дес: — Ну-ну, госпожа леди-рыцарь! Довольно и того, что они твои друзья. И правда, зачем всему лагерю знать, что сестрёнка Энн и Эцур, правая рука короля Сурды, волочат свои лапы словно побитые собачонки. — Брысь отсюда, — шикнул на варденов Дес, и они быстро ретировались. Он взвалил на себя Эцура, который глухо застонал, и Дес фыркнул. — Да не ной ты! Как девка, чесслово! Я дотащу вас до лагеря, калеки. Эй, Йо-Йо, так что там произошло? И Йоль, сама едва не застонавшая от облегчения, что больше не надо таскать правую руку короля на своем больном плече, мрачно ответила: — Ничего хорошего.