SWvsWH40K

Сложно назвать погоней преследование корабля, который даже не пытается уйти в отрыв, вместо этого плавно гася скорость. В другой ситуации «Белый Орёл» уже бы без труда настиг беглеца, но только не здесь, во внутренней сфере системы яркой голубой звезды. Они уже миновали орбиту ближайшей к светилу планеты, и Хан был вынужден отозвать все истребители и прочие челноки. Слишком ярким и обжигающим был этот холодный голубой свет. Слишком высоким был уровень излучения. Чего уж говорить, если даже щиты Звёздного Разрушителя проседали под напором столь мощного солнечного ветра, и даже усиленная дополнительными экранами тонировка обзорных окон мостика не могла уберечь наблюдателей от слепящего сияния и обжигающего жара. — Прошу прощения, капитан, но мой долг сообщить что дальнейшее преследование врага невозможно. — сообщил Хану склонившемуся над тактическим голопроектором штурман — Если мы продолжим приближаться к звезде, то безопасность корабля и экипажа окажется под угрозой. — А если мы подойдём так же близко как они сейчас? — спросил капитан, указав на метку вражеского корабля на голографической карте системы. Из чего бы он ни был сделан и какими бы щитами ни прикрыт, он уже находился вдвое ближе к звезде чем преследователь, и сейчас активно гасил скорость маршевыми двигателями, для чего развернул корабль в обратную сторону и сейчас двигался кормой вперёд. С учётом расположения орудий на звездолётах захватчиков, Звёздный Разрушитель от неминуемого уничтожения спасала только запредельная дистанция. — В зависимости от уровня активности звезды в моменте, в лучшем случае мы отделаемся тяжёлыми повреждениями с потерей боеспособности. — глядя командиру прямо в глаза ответил штурман — В восьми случаях из десяти это повлечёт за собой потерю хода, что будет означать неминуемую гибель корабля и экипажа. — Я вас понял. — покачав головой ответил Хан, после чего обратился к рулевому — Отставить преследование. Выйти на круговую орбиту звезды. — Есть, сэр! — Рекомендую увеличить радиус орбиты на двадцать процентов. — тут же посоветовал штурман — Это позволит обеспечить безопасность корабля даже в случае возникновения серии мощных вспышек и коронарных выбросов плазмы. — Хорошо. Рулевой, скорректировать курс, увеличить радиус орбиты на двадцать процентов. — Есть, сэр! Предсказать что произойдёт дальше было нетрудно. Вражеский корабль и так уже с трудом удерживался в поле зрения сканеров, постепенно теряясь в потоках излучения звезды. Пока расстояние сокращалось, это не было помехой, но теперь они потеряются очень быстро. А там кто знает, может быть они заложат лихой гравитационный манёвр и выскочат с обратной стороны светила, устремившись прямо в атаку на Звёздный Разрушитель? — Вы можете сделать прогноз движения вражеского корабля на основании всех наблюдаемых манёвров? — спросил у штурмана Хан, чтобы хоть как-то проверить свои догадки. — Прогноз будет очень приблизительным, — тут же принялся оправдываться офицер — Мы не знаем всех возможностей их маршевых и маневровых двигателей. Если же взять в расчёт только имеющуюся информацию, то получаются абсурдные результаты. Склонившись над голопроектором, штурман принялся торопливо вводить данные, и вскоре на карте системы появились две кривые линии. Одна из них была отмечена белым и отображала текущий и предполагаемый маршрут движения «Белого Орла» с выходом на круговую орбиту. Вторая же отливала красным, проходя через такую же красную отметку вражеского звездолёта и уходя за звезду, вокруг которой закручивалась в петлю, переходящую в последовательность сходящихся эллипсов. — Если враг не изменит курс и не предпримет никаких дополнительных манёвров, то они окажутся на низкой ретроградной орбите большой эллиптичности, довольно быстро деградирующей и в течении месяца переходящей в терминальную. — То есть они… — Упадут на поверхность звезды если ничего не предпримут. — Бред какой-то. Есть тысяча и один способ угробить звездолёт менее идиотским способом, нежели спалить в фотосфере звезды. — с сомнением произнес Соло, почесывая подбородок — К тому же они не могут просто так взять и бросить горнодобывающее оборудование на необитаемой планете. А даже если и могут и за ним придёт другой корабль, я не верю что они у них одноразовые. Ни у кого во вселенной не хватит денег строить одноразовые линкоры. Тут должно быть что-то иное. Но что? — Прикажете организовать наблюдение, сэр? — По всем возможным каналам. Во всех спектрах и диапазонах. Даже если удастся заметить просто тень на фоне звезды, это уже даст нам хоть какую-то информацию. Действуйте. Импровизируйте. Но не сидите сложа руки. — Понял вас, капитан. Это решение было компромиссом между безопасностью и возможностью собрать интересующие сведения. Но, как говорят на Корелии, компромисс это когда обе стороны переговоров остались недовольны. Так и капитан со штурманом были недовольны новым курсом. Первый хотел бы остаться поближе, чтобы иметь лучший обзор. Второй наоборот отойти подальше, чтобы с корабля даже краска не облезла. Так они и болтались на неудобной орбите, развернувшись кормой к звезде и навострив сенсоры, насколько это вообще было возможно по соседству с таким мощным источником излучения и помех. Но за всеми этими хлопотами им хоть не пришлось изнывать в тревожном ожидании неизвестно чего. Гадать, разбились ли вторженцы, изжарились ли от жёсткой радиации и чудовищного излучения, был ли их звездолёт разорван приливными силами или испепелён очередным коронарным выбросом протуберанца. Все офицеры мостика, весь экипаж «Белого Орла» работал как одно целое, придавая капитану уверенности в том что они справятся со всеми трудностями и разгадают секреты захватчиков. Для этого настраивалось оборудование, калибровались сенсоры, подготавливались наблюдательные пункты. Делалось всё возможное для получения максимума информации и оперативной передачи в штаб сверхсектора. Хотя с последним были некоторые проблемы, поскольку враги, как только поняли что они больше не одни в системе, принялись ставить помехи гиперсвязи. Но действуя только одним кораблём, да ещё из-за голубой звезды, они смогли добиться только снижения скорости передачи и пропускной способности канала до минимума. Так что ни о каких прямых линиях голосвязи речи не шло — только текстовые сообщения. Однако командование сверхсектора Внешнего Кольца в лице гранд-моффа Таркина одобрило план действий и обещало перебросить подкрепление в кратчайшие сроки. А пока им оставалось только ждать следующего манёвра вражеского корабля. — Смотрите! — воскликнул старпом, указав пальцем на появившуюся на голопроекторе из-за края звезды отметку — Вот он! — Они даже ближе к звезде чем мы предполагали… — пробормотал поражённый штурман, спешно корректируя данные расчётов. — И как они там все ещё не поджарились? — удивлённо спросил Хан, который едва мог поверить своим глазам. Да и как можно поверить в то, что кому-то в здравом уме и твёрдой памяти хватит придури спуститься на такую низкую орбиту к звезде, даже к красному карлику? А у них высота орбиты была меньше радиуса голубой звезды. Фильтры едва спасали приборы от неукротимой ярости её излучения, а вражеский корабль уже скользил буквально по кромке короны, отчего был едва заметен на самой грани чувствительности сенсоров. В окружении сияющего во всех спектрах кокона защитного поля, громадный звездолёт дрейфовал в потоках звёздной плазмы прямо над кипящей поверхностью светила, извергавшей один колоссальный протуберанец за другим. — Сэр, мы должны немедленно покинуть систему! — чуть ли не прокричал штурман, затравленно взглянув на Хана. Капитан недовольно и удивленно посмотрел на подчиненного, которого будто подменили. Да и остальные начали встревоженно оглядываться. — Что? Объяснитесь! — тут же потребовал Соло, весьма удивлённый столь резкими переменами в поведении офицера мостика. — Капитан, вы должны сейчас же эвакуировать нас отсюда! — громко воскликнул штурман, привлекая к себе внимание всего мостика, но тут же вернувшись к работе с терминалом и лихорадочно стуча пальцами по клавишам управления голопроектором. — Быть того не может! — Я сказал объяснитесь! — вновь отдал приказ капитан, не понимая причин начинающийся истерики. Но подчинённый его будто не слышал. — Ну как вы не понимаете?! Мы же вот-вот умрем! Хоть все присутствующие молчали, Хан отчетливо понимал что паника начинает возрастать. В условиях того, что они находились совсем недалеко от врага, способного их моментально уничтожить, Соло не придумал ничего лучше как схватить табельный пистолет и с размаху ударить его рукоятью вышедшего из себя штурмана. Ойкнув, специалист обмяк и испуганно посмотрел на ствол бластера, зажимая кровоточащую ссадину на лбу. — Штурман, — холодно произнес Соло, подперев стволом подбородок паникёра. — немедленно прекратите панику, или вы даже трибунала не дождётесь, потому что я сам пристрелю вас здесь и сейчас за неподчинение приказу и попытку дезертирства. А теперь, возьмите себя в руки и спокойно объясните мне, что за чертовщина там творится. — Сэр, — чуть ли не всплакнув, но сдержав себя ответил штурман — Вражеский корабль дестабилизирует магнитосферу звезды. — Что? — не смог сдержать удивления старпом. — С чего ты решил? — тут же спросил убравший в кобуру пистолет Хан, который сам не мог поверить в услышанное. — Количество протуберанцев и коронарных выбросов в зонах, над которыми проходит вражеский звездолёт, значительно превышает таковое на остальной части видимого полушария. — вернувшись к голопроектору и снова принявшись что-то печатать пояснил штурман, указав на голопроекцию звезды — Я ещё в школе изучал астрофизику и точно знаю, что в природе такого не бывает. Локальные аномалии магнитного поля не могут двигаться против направления вращения звезды. Наблюдаемые возмущения могут быть только искусственными. — Но зачем им дестабилизировать магнитосферу звезды? — спросил будто у самого себя старпом, отчаянно пытаясь ослабить воротник. — Это просто абсурд. — пробормотал Хан, принявшись чесать в затылке, отчего форменная кепи сползла на лоб — Если они хотят спровоцировать взрыв сверхновой, то сами испарятся вместе с кораблём, как и оставшийся на планете персонал. К тому же, стратегическая ценность у этой системы нулевая. Я бы мог понять если бы они попытались таким образом уничтожить Куат или Корелию с их верфями, но здесь и сейчас это не имеет ни малейшего смысла. Никто из присутствующих не стал оспаривать его суждений и выводов. Или просто не решался, опасаясь попасть под горячую руку. — Лично я не верю что они станут взрывать эту звезду просто потому что могут. Полагаю что у них другая цель. И выяснить её — наша задача! — озвучил решение капитан, прежде чем скомандовать: — Всем вернуться на посты и смотреть в оба! Обращайте внимание на всё необычное. Любое значение, любой параметр что будет отличаться от нормы. Все дружно принялись за работу, выискивая то, не знаю что. Им оставалось только надеяться, что чувствительности сенсоров и сканеров хватит чтобы заметить хоть что-то. Но сегодня удача определённо была на их стороне и им не пришлось ждать слишком долго. — Вы только посмотрите на динамику плотности потока заряженных частиц! — воскликнул один из операторов сканеров в левой яме, и штурман тут же вывел новые данные на голопроектор. — И как прикажете это понимать? — поинтересовался старпом. Хан разделял его скепсис, поскольку тоже пока не видел связи новых данных с происходящим. Однако штурман сориентировался куда быстрее, не став тратить время на споры, а просто выведя зависимость плотности потока заряженных частиц от времени и движения вражеского корабля по орбите. И только теперь стала отчётливо заметна корреляция между провалом в наметившейся было возрастающей горе повышающейся активности. — Так выходит они… — начал было старпом, но осёкся. — Ага, — с трудом проглотив вставший было ком в горле кивнул Хан — Вытягивают плазму из фотосферы голубой звезды. И словно в подтверждение их слов голограмма показала очередной мощный коронарный выброс, принявший вид колоссального протуберанца. Дуга сияющего звёздного вещества взметнулась в космос на сотни тысяч километров только для того чтобы порваться, разлетаясь множеством быстро тающих ошмётков, некоторые из которых были размером с планету. И от осознания колоссальных масштабов происходящего становилось ещё сильнее не по себе при виде того, как некоторые из этих обрывков вытягиваются длинными нитями, устремляясь к вражескому звездолёту, который жадно поглощал сияющую от переполнявшей её энергии материю, как измученный жаждой путник воду. — И много они материи так соберут? — осторожно спросил Хан. — Очень много. — хмуро ответил штурман — Даже с учётом быстрой потери плотности вещества протуберанца по мере удаления от звезды, речь идёт о тысячах тонн высокоэнергетической плазмы. — Мы можем получить примерную оценку скорости поглощения материи? — уже увереннее спросил Соло, который начинал понимать, почему враг игнорировал их преследование даже когда уже понял, что у него на хвосте висит всего один корабль. Ведь с пустыми баками и заглохшим реактором много не навоюешь… — Погрешности будут довольно высоки, но к завершению их витка у нас уже будет достаточно полная картина… — Как только закончите со сбором данных, немедленно начинайте манёвр возвращения к планете. — не дослушав приказал капитан — Мы должны будем забрать десант и убраться отсюда прежде, чем эти уроды закончат заправку. — Капитан, неужели вы думаете… — Я не хочу это обсуждать, и тем более проверять на собственной шкуре. — отрезал Хан — Собранные нами сведения критически важны для командования и могут повлиять на весь ход войны. Передать их в штаб любой ценой — наша первоочередная задача. Поэтому нам необходимо поскорее убраться подальше от звезды и вражеского корабля, чтобы помехи не мешали передаче. — Вас понял, сэр. Будет исполнено. — И свяжитесь с наземными силами и сенатором. Пусть сворачивают операцию и начинают подготовку к эвакуации. *** — Поверить не могу! — уже который раз со смешком повторил Грегор, не в силах сдержать эмоции — Почти как раньше! Рекс не мог винить брата за эту бурю восторженных эмоций, потому что его самого переполняли те же чувства. Все эти годы добровольной ссылки, проведённой в казавшейся бесконечной пустыне этой забытой Силой планеты, которую они назвали Селлум, где время словно застыло, они не могли избавиться от подспудного осознания своей бесполезности. Чувствовать себя выброшенной за ненадобностью старой вещью, о которой уже больше никогда не вспомнят, и которой только и остаётся что коротать свой недолгий век на задворках галактики, порою было просто невыносимо. Ведь они были клонами. Некоторые даже называли их биологическими дроидами, считая чем-то неодушевлённым, что лишь немногим лучше очередной безмозглой жестянки. Людьми из пробирок. С самого рождения они готовились стать солдатами Великой Армии Республики. Учились сражаться, водить машины, обслуживать оружие, командовать и подчиняться… Из них подготовили и воспитали идеальных солдат самой могучей армии в галактике — армии братьев. И они были непобедимы. Но их не готовили к мирной жизни. Всё что они умели — воевать. Когда закончилась Война Клонов, были разбиты осколки сепаратистов, подавлена пиратская вольница и усмирены многочисленные бунты, в том числе и на Камино, которую они все могли называть родиной, они оказались просто не нужны. Империи было удобнее и дешевле набирать штурмовиков из простых людей, пусть те и уступали наследникам Джанго Фетта, а клонам было уготовано списание. Формальной причиной были названы побочные эффекты ускоренного роста, приводившие к преждевременной старости и психическим расстройствам. Хотя для обычных людей они все наверняка казались чокнутыми, поскольку не знали ничего кроме войны. В этом была их величайшая сила, и величайшая слабость. В мирной галактике им места не было, и самым страшным проклятьем для отправленных в отставку клонов становилось безделье. Кто-то умудрялся устроиться на какую-нибудь ферму или завод чернорабочим, чтобы в круговерти повседневной рутины забыть о своей прошлой жизни и предназначении, но большинству это оказывалось не под силу. Одни спивались, другие стрелялись, а некоторые брались за оружие и начинали свою собственную войну против всех, что только подливало масло в огонь слухов о психической нестабильности. В этих условиях побег от цивилизации на её необитаемые задворки, где каждый день — сражение за собственную жизнь, казался идеальным вариантом. Немного такой же списанной старой техники стало неплохим подспорьем в этой бесконечной войне. В конце концов, они осели на песчаных океанах Селлума, но к этому моменту их оставалось только трое. Самых хитрых, самых умелых, самых сильных. Их шагающий танк до сих пор был на ходу, влагосборники давали достаточно воды, а охота на пустынных червей Понго обеспечивала сносной едой. Воспоминания о былых сражениях, отгремевших битвах и ушедшей молодости навещали всё реже, и то когда попристальнее вглядываешься как в зеркало в одинаковые лица братьев, подмечая новые морщины и седины. Но всё изменилось, когда неизвестные захватчики вторглись во владения Империи Палпатина. Передачи голонета, которые они время от времени слушали чтобы немного развлечься, приносили страшные вести о новой, полномасштабной войне, в которой пылал юг Внешнего Кольца. О жестоких битвах, гибнущих мирах и миллиардах беженцев, спасающихся от безумных зверств жестоких оккупантов. Казалось, что вселенная решила с особой жестокостью поиздеваться над списанными клонами, подарив новую войну и оставив их в стороне безвольными наблюдателями, обильно посыпая солью вновь открывшиеся раны памяти. Но захватчикам хватило дури явиться сюда, а когда об их присутствии парни доложили куда следует, за ними пришла и Империя. Разгрузка и развёртывание мобильной базы начались на закате, заняли всю ночь и завершились уже на рассвете. А когда монтаж конструкций модульного ангара был завершён, прибыли по две эскадрильи истребителей и бомбардировщиков, после чего авиация начала этап доразведки того, что не смогли выяснить дроиды. Таиться после всей той свистопляски в небесах, что устроили прибывающие челноки и десантные баржи, доставившие комплект передовой базы быстрого развёртывания, кучу техники и ещё больше солдат, не было никакого смысла. Враг и так уже знал, что они тут, поэтому теперь нужно было поскорее узнать, какими именно силами он располагает, где находится, а затем одним стремительным ударом подавить любое сопротивление и захватить пленных и трофеи, в которых была так заинтересована Империя. Снова эфир полон радиообмена столь знакомыми кодами и командами. Снова в воздухе висит уже почти забытое, и оттого куда более волнительное ожидание грядущей битвы. И не с какими-нибудь отбросами, пиратами, недобитками сепаратистов или доморощенными бунтарями, а с самым настоящим врагом. Пусть этот враг — голожопые дикари на примитивных байках, но раз они оказались здесь, то всё это не просто так. Рекс нутром чуял, что такое показное варварство является просто ширмой, за которой скрыто нечто куда более опасное, что только подогревало азарт старого командира, давненько уже не встречавшего подобных головоломок. И пускай их старенький танк остался не у дел, троим клонам нашлось место на борту одного из десантных кораблей. Эти новые машины сильно отличались от старых добрых низковысотных штурмовых транспортов — короче, шире, приземистее, быстрее. Лейтенант штурмовиков недолго возмущался необходимости «тащить с собой дряхлых стариков», поскольку каждый из этих стариков мог с лёгкостью раскидать с полдюжины этих «сверкающих мальчиков», у которых на броне не было и пылинки. Конечно, о слаженной работе с этими беленькими неумехами речи и не шло, но трое братьев, понимающие друг-друга с полуслова, были грозной силой сами по себе. Тем более принять участие в рейде их лично попросил сенатор Органа. Само присутствие на планете сенатора с помощницей, наблюдавших за проведением операции из штаба развёрнутых сил, было особенно приятно старому клону. Ведь они присягали ещё Республиканскому Сенату, а Бейл Органа стал сенатором ещё до начала Войны Клонов. И был не просто столичным бюрократом, а успел побывать на фронтах, посидеть под обстрелом и поголодать в блокаде, лично приняв участие в боевых действиях. Для братьев он был олицетворением всего того, ради чего они сражались и проливали кровь на десятках планет в сотнях битв. Как и его помощница, чем-то неуловимо напоминавшая Рексу другую старую знакомую, которая была так же молода, любопытна и энергична восемнадцать лет назад. Так что он с братьями ни секунды не колеблясь перешли в полное распоряжение сенатора и по одному его слову направились в бой, несмотря на недовольство командующего штурмовиками майора. Ему, видите ли, не нравилось, что штатские будут лезть под руку командирам на местах с советами, подрывая авторитет этого надутого дурака… Пришлось пообещать ему не забивать командные частоты своими комментариями и рекомендациями. Рекс тогда только усмехнулся в усы такой самоуверенности. Были ли остатки былой индоктринации тому виной, или просто нахлынувшая волной ностальгия, но для него с братьями сенатор с помощницей стояли куда выше чем майор, капитан Соло и все остальные имперские командующие. Одно их присутствие уже окрыляло ощущением значимости их новой миссии. Пусть ненадолго, но из дряхлеющих стариков они снова превратились в солдат, и от их успеха снова зависела судьба галактики и миллиарды жизней. Пускай все эти бессчётные спасённые люди и не только даже не узнают их имён, все клоны как один были готовы на всё ради успеха. И если им придётся умереть в бою с озверевшими от жажды крови захватчиками, прикрывая отход основных сил с планеты, такую смерть они примут с радостью и улыбками на лицах. В окружении поверженных врагов, не выпуская оружия из рук… А такой шанс нельзя было полностью исключать с учётом того, что сумели выудить сканеры. Сверхтяжёлых самодвижущихся добывающих платформ было аж четыре штуки. Они дружно ползли на восток ромбом, взрезая гладь песчаного моря Селлума подобно древним морским кораблям на менее развитых планетах, оставляя за собой широкие траншеи, заваленные измельчённой и отработанной породой. Вокруг этих монструозных машин словно насекомые копошились дикари на своих примитивных байках и машинах, нарезая круги и прочёсывая пустыню в поисках возможных угроз, подымая в воздух пыльные шлейфы, которые просто терялись на фоне огромных облаков от работы горнодобывающего оборудования. Но их всё равно было много для условно необитаемой планеты. Чтобы обеспечить их всех только водой, потребовалось бы заставить влагосборниками огромную площадь. А они явно не были стеснены ни в воде, ни в еде, ни в топливе для химических двигателей своих тарантасов. И всё это великолепие хранилось на мобильной базе снабжения у лётного поля в центре ромба добывающих платформ. Ровных площадей на Селлуме было даже слишком много, поэтому вторженцы беззастенчиво разместились прямо в поле, усадив шесть пузатых грузовых барж и с десяток челноков поменьше, а ещё натягав кучу всевозможных бочек, ящиков, контейнеров, натянув навесы и организовав нечто вроде полевого лагеря с ремонтной мастерской для своих колымаг, которые парковали здесь же. Эта стоянка под открытым небом была до того лакомой целью, так и напрашиваясь на хороший артналёт или бомбардировку, что отказаться было просто невозможно. В конце концов, что может быть лучше чем одним махом лишить противника техники, авиации, запасов амуниции, горючего, продовольствия и воды? После этого будет достаточно подождать пару дней, и они сами передохнут под палящим светом голубой звезды. Но они не могли позволить себе такую роскошь, поскольку за три дня принёсший их сюда звездолёт, что так и не покинул систему, мог успеть вернуться. И тогда проблемы начались бы уже у имперцев. Поэтому план был составлен в расчёте на скорость, стремительность и силу натиска, которая позволит если не уничтожить врага полностью, то как минимум разбить и деорганизовать, превратив дикарей в неуправляемое стадо, на которое потом при желании можно будет вдоволь поохотиться. Сигналом к началу вечеринки должна была стать ковровая бомбардировка местности. СИД-бомбардировщики под прикрытием истребителей без проблем засеют всю пустыню взрывными подарками с недосягаемой высоты, послав каждому шатающемуся по пустыне дикарю по ракете на голову, а каждому вражескому челноку, барже, машине или куче барахла по протонной торпеде. И ещё до того как отгремит эхо последних взрывов над горизонтом появится орда идущих на бреющем полёте челноков и десантно-штурмовых кораблей, которые доставят ударные отряды ко всем сверхтяжёлым платформам и лётному полю, чтобы поскорее зачистить выживших, набрать пленных до того как те передохнут от ран, и спокойно поковыряться в обломках в поисках трофеев. — Пять минут до высадки! — донёсся из динамика голос пилота. — Держитесь крепче, на этих платформах может быть что-то посерьёзнее камней и палок дикарей. — Ну что, оторвёмся как раньше? — с безумной задоринкой в голосе спросил Вольф, на всякий случай ещё раз поправляя ремень болтающегося за спиной гранатомёта. — Зажжём как в былые времена, брат! — поддержал его Грегор, снимая бластерную винтовку с предохранителя. — Покажем этим маменькиным сыночкам, как надо воевать. — поддержал их настрой Рекс, видя что на них уже во всю оборачиваются сверкающие мальчики в своих новеньких безликих шлемах. — А вы смотрите и учитесь, пока мы живы. Делайте как мы, и, быть может, вас уцелеет чуточку больше. — Ты только постарайся не отстать, дедуля. — обиженно фыркнул сержант. — А то если из вас кого удар хватит, нам потом вас на руках вытаскивать придётся. — Не парься, сынок. Если что, у нас ещё хватит силёнок вытащить твою худосочную задницу из-под обстрела. — поспешил обнадёжить его Грегор. — Интересно, а будет заградительный огонь? — Разве что камнями из пращей. — не упустил шанса по дружески поддеть брата Вольф, и сам же рассмеялся своей шутке. — Две минуты до высадки! — напомнил о деле пилот. — Начинаем боевой заход. Держитесь. Машина качнулась пару раз из стороны в сторону, выполняя классический манёвр прорыва огня ПВО. Как по учебнику, только слишком плавно и медленно. У летунов тоже сказывался недостаток опыта, хотя учебные пособия они вызубрили должным образом, просто не успели до конца отработать. — Точно говорю, совсем как раньше! — радостно воскликнул Грегор когда машина едва заметно вздрогнула корпусом. То масс-драйверы у основания крыльев дали дружный ракетный залп в сторону противника. Точно как по учебнику. Вольф ничего не сказал, и только издал протяжный вой, готовясь сорваться с места и выскочить из машины как только откроют боковые двери, не дожидаясь касания земли. Рекс не мог винить братьев за столь бурные проявления эмоций, потому что его самого колотил мандраж от предвкушения скорой битвы, по которой они так истосковались. По тому непередаваемому ощущению стремительности и куража, что ведёт через вражеский огонь в сердце яростной перестрелки, когда кровь кипит от адреналина, а сердце готово выскочить из груди. По настоящей войне, для которой они были рождены. ***** Пронзительный вой сирены Крылатых Черепов разорвал тишину ночи как зазубренный клинок зверолова. О том что на планете объявился враг посерьёзнее личинок песчаных червей стало известно ещё позавчера. Чёрные механические пауки, что сновали в окрестностях зоны разработок, были довольно хилыми, но зубастыми противниками. Стрелки смогли добыть пару штук для красных жрецов, как и разведчики. Наблюдатели говорили, что видели чужие машины в небесах вчера на закате. Но летуны не спешили поднимать свои челноки и вступать с ними в бой. Только послали сигнал о помощи оставшимся на звездолёте. Все ждали чего-то. Вот и дождались… Сонливость как рукой сняло этим протяжным воем. Но пока они выбирались из спальников, пока Таз снимал колпачки со взрывателей подрывных зарядов копий, а По пытался завести двигатель мотоцикла, к завыванию сирены прибавилось глухое ухание близких взрывов. Задрав головы к верху, кореша с ужасом наблюдали, как расцветают огненные всполохи рвущихся бомб по ту сторону мерцающего купола силового поля. Красные жрецы выкрутили мощность своих машин на полную, и наверняка даже поддали нитро в двигатель баржи, иначе бы купол оставался невидимым. Железнобрюхие говорили, что слуги Машинного Бога никогда не выключают его полностью пока их баржа не вернётся в ангар звездолёта, держа на холостом ходу и малых оборотах. Но сейчас именно об этот призрачный барьер разбивались уготованные им снаряды и бомбы, порождая причудливое голубоватое мерцание и расходящиеся кругами волны ряби на едва заметной в ночи громадной полусфере. Но красные жрецы хорошо молились духам машин, а потому ни один снаряд так и не упал на землю лагеря. — Скорее, Восьмицилиндровые, заводи моторы! — ревел вскочивший на бронекапот Корган. — Дорога Ярости зовёт нас в Вальхаллу! К бою, парни! — Вальхалла! — крикнул По, с особой яростью ударив по педали на рычаге стартера, и двухцилиндровое сердце стального коня ожило, отозвавшись недовольным ворчанием. Но как только водитель крутанул ручку газа, поддав движку бензака, голос байка тут же сменился на воинственный рёв. — Ты готов, Таз? — Готов, брат! — отозвался копейщик, вскакивая в седло с оружием в руках. — Погнали! Всё больше голосов слышится вокруг. Им вторит грохот боевых барабанов клана Восьми Цилиндров, подхватывающих передачу у затихающего грохота взрывов и всё громче отбивая ритм войны. Всё сильнее становится рёв моторов, доносящихся со всех сторон. И истошные вопли Братьев Шамма, в которых боевые кличи были перемешаны с обрывками молитв. Ночную темноту взрезает всё больше фар и прожекторов. Даже Железнобрюхие тормоза шевелят своими закованными в броню задницами, запрыгивая в танки — такие медленные, толстокожие и могучие. На их фоне байк кажется совсем крохотным, если не сказать беспомощным. Но ни один из этих бронированных бегемотов не может даже мечтать о скорости, с которой способен мчаться по пустыне их стальной скакун. С рёвом выскочив на лётное поле, кореша стремительно пронеслись по самому краю, где во всю суетились механики и бойцы Крылатых Черепов, спешно готовя машины к взлёту. Технорабы красных жрецов уже вышли из чрева баржи, механическим войском шагая к краю купола защитного поля. У этих «боевых сервиторов» были клёвые пушки и цепные топоры почти как у Коргана, если не круче, но ещё у каждого из них был бронзовый ошейник раба, который не имел права ни на трофеи, ни на долю в добыче, ни на вознесение. У них даже имён не было, поэтому какие бы подвиги им не довелось совершить, никто и никогда не вспомнит о них, а вся слава достанется их хозяину. Для воина нет участи страшнее — идти в бой уже будучи живым мертвецом. Враг уже был рядом. Ещё не видимый во тьме, его приближение выдавал нарастающий гул двигателей, чей голос не был похож ни на низкий рокот грузовых барж, ни на утробный рык челноков и лихтеров, ни на рёв движков байков, багги и даже танков. Словно духи их машин противились воле своих хозяев, выражая своё недовольство этим натужным, высоким завыванием. Лучи прожекторов и фар шарили в темноте, но никого не находили. Вспышки выстрелов во мраке ночи оказались гораздо выше уровня земли и света фар. Все посланные врагом снаряды разбились о непреодолимую стену защитного поля. Имевшиеся на машинах прожекторы начали шарить выше, и только тогда Таз заметил первую летучую машину — приплюснутую, угловатую, тёмного окраса и с широкими крыльями, которая вовсю сбрасывала скорость, заходя на посадку. Громыхнули первые тяжёлые стабберы, но их пули только высекали искры из тёмной брони врага. Стоило машине только коснуться земли, как из открывшихся дверей на её бортах посыпались на песок бойцы в белых доспехах. Но ещё до того как стопа последнего воина коснулась земли, в машину почти одновременно ударили две бронебойные ракеты. Челнок ухнул ещё парой внутренних взрывов и загорелся. Но из тьмы в свет фар выныривало всё больше и больше машин, не только чёрных, но и серых, садясь у края купола защитного поля и высаживая всё больше и больше солдат в белой броне, которые сразу бросались в атаку, на ходу паля по ним ярко-красными трассерами. Треск автоганов присоединился к раскатистому рёву тяжёлых стабберов, а также гулкому уханию автопушек. Братья Шамма почитали их сильнее прочего тяжёлого вооружения, втыкая в свои броневики и багги вопреки всему. Как и ракетомёты, которые любили лишь немногим меньше. И в кои-то веки такой выбор полностью оправдал себя, поскольку разрывающие человека в кровавую дымку одним попаданием пушки встретили достойную цель. Они и раньше неплохо себя показывали при столкновении с песчаными червями, дикими гроксами и другими крупными тварями, промазать по которым было сложно даже садя длинными очередями с подскакивающих от отдачи и болтающихся из стороны в сторону тарантасов. А тут они сумели завалить один белёсый челнок ещё до того, как тот коснулся земли опорами. Но всё равно с Железнобрюхими никто не мог тягаться в огневой мощи. Стоило только танку Железного Билли выползти из-под навеса на лётное поле и развернуть башню в сторону врага, как мощный прожектор тут же выхватил сразу две машины. Главное орудие оглушительно громыхнуло, на мгновение осветив вспышкой выстрела лётное поле, и челнок разорвало на мелкие кусочки мощным взрывом, разметавшим тела придурков в белом как куклы. Голубоватый луч лазерной пушки на миг разрезал ночь, ударив по ушам будто щелчок плети, но, похоже, выстрел ушёл мимо. А вот взревевшие тяжёлые болтеры со спонсонов внесли куда более ощутимый вклад, кося придурков в белом пачками. Таз уже даже начал беспокоиться, что Железнобрюхие положат всех врагов ещё до того, как они доедут до свалки, и он не успеет ни разу пальнуть из своего стаб-револьвера, не то что метнуть копьё, но придурки в белом показали себя не такими уж придурками, притащив на своих леталках шагоходы. Похожие на используемые Крылатыми Черепами Стражи-погрузчики, только раза в два крупнее и на более длинных ногах, они спрыгивали из брюха вражеской баржи и тут же устремлялись в атаку. Купол защитного поля не мог остановить их, как не останавливал машины и мотоциклы Восьмицилиндровых. А эти штуки, миновав преграду, тут же начинали палить из кучи пушек, стремительно набирая ход. Конечно, совершить такой манёвр безнаказанно удавалось далеко не всем, и вот уже три шагохода оступилось и рухнуло, но наступало куда больше, продолжая поливать из пушек всё вокруг. Спасаясь от летающих повсюду трассеров и грохочущих взрывов гранат, По резко вильнул влево, скрываясь между рядами ящиков мастерской. Потому что у вражеских шагоходов тоже были автопушки, разрывавшие багги на счёт раз. Тачку Кермита вообще разнесло в клочья, хотя тот успел дать длинную очередь из тяжёлого стаббера. — Держись, брат! — предупредил По, выкручивая акселератор, от чего движок яростно взревел, ставя байк на дыбы. — Зайдём на них сверху. — Давай! — поддержал водителя копейщик, одной рукой держась за его сбрую, а другой придерживая торчащие из креплений у сидушки копья с подрывными зарядами. По был настоящим мастером ездить там, где проехать считалось невозможно по определению. На своём байке он умудрялся взбираться вверх по скалам, скакать через камни и нестись по звериным тропам и нехоженым дорожкам новых миров, за что его и взяли в разведчики. Тазу было сложно удержаться в седле и ни за что не зацепиться, при этом не продолбав оружие. Но прыгать по ящикам было куда проще чем по скалам, и, в отличии от танка, лёгкий мотоцикл не мог их раздавить или проломить. Пока они карабкались, ситуация успела значительно измениться. Железнобрюхие завалили ещё два шагохода, но вместе с остальными бандами, паля из всех стволов, они смогли отсечь придурков в белом, заставив тех залечь и вступить в перестрелку. А белёсые машины врага вырвались вперёд, пытаясь догнать удирающие в разные стороны байки, багги, броневики и гантраки, или просто поскорее прорваться до стоянки челноков и лихтеров, чтобы насувать Крылатым Черепам по самое не могу. Сейчас, пока все их машины были на земле, сделать это было особенно просто. А с учётом того, как быстро неслись эти двуногие драндулеты, у них вполне могло всё получиться. — Готов? — спросил водитель, как только они забрались на вершину штабеля. — Готов, брат. — обнадёжил его копейщик, вставая на подножках и готовясь пустить первый подрывной заряд в ход. — Жми! — Вальхалла! — заорал По, выжимая газ, и байк рванулся вперёд, хищной птицей сорвавшись с утёса штабеля ящиков, игравшего роль стенки мастерской, прямо на врага. — Вальхалла! — подхватил Таз, в полёте улучив момент и метнув копьё прямо в кабину нёсшегося мимо шагохода. Подрывной заряд, которым можно было при определённой сноровке вскрыть даже танковую броню, пробил тонкую скорлупку этого недоразумения насквозь, убив экипаж. Сделав ещё два шага машина оступилась и рухнула. А мотоцикл после довольно жёсткой посадки рванул в сторону не сбавляя ходу, стремясь поскорее уйти с линии огня. — Это было круто! — только и сумел воскликнуть Таз, выхватывая следующее копьё. — Готов, брат! Проскочив через стоянку Братьев Шамма и перевалив через невысокую насыпь, что окружала их часть лагеря, они как раз успели присоединиться к остальным байкерам клана Восьми Цилиндров, которые стремительно неслись в атаку на вражеский фланг. Тем более за их спинами только что поднялся в воздух первый челнок Крылатых Черепов. Освещая поле боя ярким светом посадочных фар, Аквилла зависла на высоте около двадцати метров и почти с ходу срезала очередной шагоход короткой очередью из автопушки. Используя в качестве укрытия ящики, пустые топливные бочки и мешки с песком, которые так любили Железнобрюхие, и насыпи Братьев Шамма, бойцы всех кланов сражались с ожесточением, достойным Дороги Ярости. Атака придурков в белом уже практически захлебнулась в огне и свинце. Автоганы и стабберы всех сортов и размеров грохотали не умолкая, вместе с рёвом тяжёлых болтеров и уханием автопушек заставляя врага вжиматься в землю и терять всё больше и больше людей. Тем более что эти придурки больше стреляли по фарам и прожекторам, чем по самим стрелкам. Будто это лампочки были их главными врагами. Хотя попадавшиеся среди них ракетомётчики умудрялись доставить хлопот даже Железнобрюхим, порвав трак одному из трёх танков. Фланговый удар, несмотря на всю свою стремительность, получился не столь внезапным как хотелось бы, и много парней попадало со своих байков, сражённые красноватыми трассерами, прежде чем одни дорвались до вражеских рядов. Пустив в дело стаб-револьверы, автостабберы и дробовики почти в упор, они смогли смешать вражеские ряды, в прямом смысле слова давя тех, кто не успевал убраться с их пути. Байку в этом плане приходилось довольно тяжело, в отличии от багги и других четырёхколёсных машин, после встречи с которыми враги уже не могли даже надеяться подняться. Особенно с учётом того, что парни пустили в дело крючья на цепях, клевцы и прочие инструменты борьбы с пешим противником в ближнем бою. — Мочи их, парни! — ревел Корган с борта своей тачки, размахивая завывающим цепным топором. — И по трупам врагов мы доедем до врат Вальхаллы! И враг дрогнул. Потому что в небо уже поднялись остальные машины Крылатых Черепов, поливая их огнём автопушек, мультилазеров и тяжёлых болтеров прямо из открытых дверей и с грузовых рамп. Тем более у врага уже не осталось шагоходов. А механические рабы красных жрецов сподобились подобраться на дистанцию огня, обрушив на врага непреодолимый огненный вал. И теперь придурки в белом во всю драпали к своим челнокам, многие из которых уже горели либо улетели. Конечно, простые стаб-пушки парней почти не пробивали эти странные белые доспехи, которые даже автоганы брали раз через три. Но вот тяжёлые стабберы уже ломали их вполне уверенно, а тяжёлые болтеры перемалывали в фарш, так что трупов с оторванными руками, ногами и головами вокруг хватало. — Гоните их! Мочите их! — орал главарь во всю свою лужёную глотку. — Сожгите их машины! Никакой пощады! Восьмицилиндровые последовали его приказу, ринувшись в погоню. На ходу стреляя в спины отступающим, обрушивая на отставших удары копий, кистеней и дубин, давя тех кто пытался оказать сопротивление. Но когда они пересекли невидимую черту, отделявшую лагерь от остальной пустыни, по ним открыли огонь уже с челноков. И на этот раз невидимый барьер защитного поля красных жрецов уже не мог остановить их выстрелы. — Что за день! — восторженно завопил По, перекрикивая грохот пальбы и взрывов вокруг. — Какой чудесный день! — Запомните нас! — крикнул Таз за его спиной, поднимая над головой последнее копьё с подрывным зарядом. — Это ловушка, сахваты! — крикнул кто-то из Братьев Шамма, когда их обшитый стальными листами тарантас резко развернулся и помчался назад, на ходу паля из автопушки. — Саарух башка попадэт, совсем мэртвый будешь! — Мы запомним тебя, брат! — донеслось откуда-то сзади, словно уже с того света. — Вальхалла! — завопил По, выжимая ручку акселератора до предела и устремляясь прямо на встречу очередному пузатому челноку, что уже оторвался от земли, вовсю отстреливаясь из пары скорострельных пушек. Вокруг летали яркие трассеры, взрывы вспахивали песчанный океан пустыни, а парни вокруг падали с машин и гибли один за другим, словно сами небеса ополчились против них, обрушивая свой гнев на жалких людей. Но кореша почти не замечали этого, видя перед собой столь близкую цель. Даже когда один за другим два трассера ударили в грудь водителя, он так и не отпустил руль байка, продолжая прикрывать своим телом гарпунёра. Который всё же успел метнуть копьё в открытое брюхо челнока прямо под кабиной. Мощный подрывной заряд проломил корпус, и вспыхнувшая изнутри машина резко дёрнулась в сторону, а затем камнем рухнула вниз, погребая под своим пылающим корпусом байк корешей, которые проехали по Дороге Ярости до самого конца, где в огне и стали им открылись долгожданные сияющие врата Вальхаллы, за которыми их встречал в ослепительно пылающей броне сам Всеотец — Бог-Император Человечества, частью света которого им было позволено стать за свершённый подвиг.