SWvsWH40K

-Враг стреляет по нам? -Нет, сэр, по фрегату на правом фланге! -Выведите изображение! И рядом с видом на вражеский корабль возник другой голографический экран. На нем бы показан крупным планом эскортный фрегат класса Небулон-2Б, шедший справа и впереди по отношению к флагману. Длинная балка, на которой спереди находились жилые отсеки и ангары, а сзади, отнесённый на добрых две сотни метров, двигатель и гиперпривод. Но вот, очередной луч пронёсся мимо него. И ещё один, прямо под центральной балкой, совсем близко к кораблю. А следующий попал прямо в носовую часть. И прошил её навылет, оставляя в космосе за собой след из обломков корпуса своей жертвы. Другой луч попал прямо в соединение носовой части и переходной балки, но на этот раз он не вышел с другой стороны корабля, а вызвал взрыв, надломивший хребет фрегата. Разделённый на две части, обречённый корабль потерял управление. Двигатели всё ещё работали, ускоряя и поворачивая кверху корму, в то время как покореженный нос начал поворачиваться к низу, под действием энергии взрыва. Эту агонию прекратил последний выстрел врага, пришедшийся прямо в центр двигательного отсека. Реактор не выдержал прямого попадания и взорвался, превращая корабль в межзвездный газ. Оплавленные и изуродованные останки носовой части продолжили безвольный полёт по направлению к планете, ведомые уже не двигателями, а гравитацией. -Они уничтожили его одним залпом? А как же щиты? -Эээ, сэр, я не могу ничего понять, судя по показаниям наших сенсоров, щиты работали на полную мощность вплоть до первого попадания! -Просто они их свернули. -А тогда чем? На этот раз офицер тактик отвлёкся от своего пульта у главного голопроэктора и посмотрел на командора. -Я не знаю, сэр. Но могу предположить, что если щиты свернулись сразу же, то это было некое очень мощное, возможно не энергетическое оружие. Иначе они бы сперва сбивали щит, а на это нужно несколько попаданий. Скорее всего, их орудия основаны на ином физическом принципе. -Каком? -Судя по виду и характеру разрушений, это протонные торпеды, либо их аналог. Такой вывод напрашивается сам собой. -Но они стреляли бортом! Да и протонные торпеды не летают так быстро! -Давайте не забывать, командор, что это другая галактика, и мы всё ещё не знаем, с кем мы имеем дело. -В этом вы правы. Каковы результаты нашей атаки? Турболазеры уже пробили их щит? -Нет, сэр, щит вражеского корабля всё ещё держится! -Где наши бомбардировщики, чего они медлят? -Они уже на подлёте к вражескому судну, сэр. Ещё три минуты, и они смогут сбросить бомбы. -Передайте им приказ, бить по орудиям. Бить по орудиям в первую очередь! Я хочу, чтобы их орудия, как бы они ни работали, замолчали навеки! -Есть, сэр! -Теперь что с нашим кораблём? Какова тяжесть повреждений? -Повреждения тяжёлые, уничтожена носовая группа маневровых двигателей, носовые установки тракционного луча, носовые батареи малого и среднего калибра, носовые вспомогательные реакторы, малый ангар и ангары наземной техники. Также уничтожены главные склады и водохранилища. Оставшихся припасов хватит на неделю бесперебойного снабжения. -А вот это очень дурные новости. Ладно, думаю что мы сможем разжиться всем необходимым из обломков нашего оппонента, после того как бомбардировщики с ним разделаются. -Вы полагаете, что их пища будет пригодна к употреблению? -Не полагаю, а надеюсь, капитан. Потому что иначе мы окажемся запертыми в этой системе. А о таком варианте развития событий я даже думать не хочу. Сколько челноков успело взлететь с погибшего фрегата? -Только три, сэр. Один был уничтожен взрывом. Остальные продолжают движение к планете. -Отправьте одну эскадрилью истребителей для прикрытия наших челноков. Они должны приземлиться любой ценой! -Есть, сэр. -Командор! Вражеский щит свёрнут! Мы его пробили, сэр! -Отлично, продолжайте огонь. Бейте по орудиям в первую очередь! Передайте бомбардировщикам, пусть заходят в атаку с другого борта. Приоритетная цель — орудия! -Есть, сэр! В голосе капитана Роппа слышалось воодушевление. Оживление на мостике из лихорадочно-нервозного состояния перешло в деловитое. Теперь-то вероломный агрессор познает всю мощь Первой Галактической Империи на своей шкуре. Вот уже и первые попадания турболазеров расцвели вспышками взрывов на корпусе вражеского судна. Однако это чёртово корыто чрезвычайно толстокоже. Вот в него всажена уже дюжина зарядов, а оно до сих пор не рассыпалось на куски, и даже не свернуло с курса. Сколько же ещё придётся всадить в него залпов, чтобы хотя бы обезвредить? Но вот оживились многочисленные орудийные башни, понатыканные куда ни попадя на уродливой туше вражеского судна. Похоже, они готовятся стрелять по нашим бомбардировщикам. Да они уже открыли огонь! Но ведь до цели этих залпов около тысячи километров! На что они надеются? Хотя, это скорее жест отчаяния. Как загнанный в клетку зверь, они будут кидаться на любого, даже не имея ни единого шанса на победу. Или нет? -Сэр, вражеский корабль открыл по нам огонь! Но командор ничего не ответил. Мидлон Элез, сидя в своём кресле, как заворожённый наблюдал на голоэкране, как корпус вражеского судна украшают новые вспышки. А через пустоту космоса на него летят странные лучи протонных торпед. Вот она, Эльдарская посудина. Вся прилизанная, ажурная и весьма шустрая. Голополе работает, и вместо одного силуэта видно два, соединенных тонкой перемычкой. Два разных профиля, залитых солнечным светом. Но ничего, снаряды сами разберутся, где истинный, а где ложный. Старший артиллерист всё же знает своё дело, и бьёт по площади. Поэтому половина снарядов проходит мимо видимого силуэта. Сверху, снизу, по центру. Нигде детонации нет. Но вот третий снаряд в залпе попадает прямо в центр первого силуэта. И снова нет детонации. Это один из ложных образов. Однако, как искусно он сделан! Даже дыру после снаряда нарисовали! но будь там корабль, он бы непременно сдетонировал. А вот четвёртый снаряд в залпе наконец-то достиг цели. В районе соединения узкой перемычки и уже дырявого первого силуэта. Детонация! Значит, он нашёл себе материальное препятствие — корабль врага! Похоже, попадание пришлось в очень уязвимое место. Изображение на экране распадается на две части, начинающие независимый полёт. И они сближаются! А это значит, что генератор голополя повреждён, и теперь поганые ксенородцы беззащитны! Только всё равно неприятно, что снаряд сдетонировал слишком поздно. Сработай он как надо, и от врага бы уже остались одни обломки. Но зато последний снаряд ставит эффектную точку. Похоже, даже Эльдары не могут летать без мощного источника энергии. Его то и подорвало попаданием. Взрыв был значительно мощнее стандартной детонации. Такой фейерверк — просто бальзам на душу! -Вот вам наука, твари! — Не сдержался капитан Уебб, кидая полные кровожадной радости взгляды на экран и размахивая кулаком. — Будете знать, ублюдки, с кем имеете дело! А то взялись тут фигурять да спектакли устраивать! Мы вас всех здесь перебьём! Один из кадетов даже зааплодировал, когда спал всплеск эмоций капитана. Комиссар же только усмехнулся. -Хороший настрой, капитан! И хорошая работа! Каждый убитый ксенос — ещё один шаг на пути к победе! После этого короткого комментария, он вернулся к своим кадетам. -Это ещё что. Вот когда 15 лет назад мы вычищали Орков из соседнего субсектора... Капитан не стал прислушиваться к очередной байке, которую комиссар начал рассказывать своим кадетам. Лютик был всё же хорошим человеком, даже по-своему добрым. Он давно рассказывал капитану, что до восьми лет рос на аграрном мире, и был бы певцом, если бы не Орчьий ВАААРГХ!, уничтоживший его семью. С тех пор у комиссара был отдельный пунктик насчёт зеленокожих. Он их ненавидел, да так сильно, что требовал расстреливать даже обломки их кораблей. Или обыскивать, чтобы насладиться своей персональной местью. Даже в Схолле Прогениум из него не смогли вытравить эту ненависть, да и не похоже, чтобы пытались. Но вот рассказчиком комиссар был знатным, и превосходным оратором. Хотя силовым мечом он владел не хуже. Да и пел Лютик хорошо, но только очень редко, на больших праздниках. Вот как может судьба сложиться. Стальной голос Магоса Протея был бесстрастен, но его слова несли тревожную весть. -Генераторы пустотного щита перегружены. Охлаждающие контуры не справляются. Во избежание необратимых термических повреждений система была отключена. Повторное включение возможно только через двадцать минут. За это время система терморегулирования сможет вернуть температуру в рабочий диапазон. -Если им ещё будет, что возвращать. Старший артиллерист, что с нашими орудиями? -Перезаряжаются, сэр. Сможем дать следующий залп через две минуты! -Вражеская авиация? -Изменила курс, сэр! Они пытаются зайти со стороны днища! -Как только они окажутся в зоне поражения наших зениток, открывайте огонь! -Есть, сэр! -Доложить о текущих повреждениях! -Мы получили уже восемь попаданий, но наша броня выдержала! -Отлично, тогда мы успеем разделаться с ними раньше, чем они с нами. -Пожар в торпедном отсеке! Получено несколько попаданий из неизвестного оружия! Погибло около ста человек! Разгерметизации нет! -Пожарную команду в торпедный отсек, быстро! И что это за орудия такие, что не пробивают броню, но убивают? -Это ионные орудия, капитан. В архивах Марса есть упоминания об использовании такого во времена Золотого Века. Основано на создании узконаправленного потока ионизирующего излучения высокой мощности. В основном применяется для вывода из строя защитных полей и электроники. Иногда используется для поражения живой силы. Вызывает сильные ожоги. Обладает достаточно большим заброневым эффектом. Одной из особенностей данного вида вооружений является… -Довольно лекций, Магос! Просто скажите, это оружие опасно для нас? -Безусловно, капитан. Как и другое оружие, применяемое нашими врагами. -Но ведь броня держит их попадания! -Только некоторое время. Судя по данным наружного наблюдения, наша бронезащита быстро деградирует под воздействием вражеского огня. Магос активировал несколько рун на пульте одним из своих механодендритов, и на одном из экранов, справа от центрального, возникло изображение. Пикт-камера, установленная на боковом стабилизаторе, показывала вид на правый борт. Вот очередной вражеский снаряд попадает в корпус. Вспухает облако взрыва, но на мостике он не ощущается никак. -И что вы хотели мне этим показать? -Обратите внимание на последствия этого попадания. Видите, какой кратер образовался всего от одного снаряда! По моим прикидкам, достаточно всего трёх попаданий в одну точку, чтобы пробить наш корпус. -Тогда почему они не нанесут их? -Это не их текущая цель. Они бьют по нашим башням ПВО. -Хитрожопые твари! Они расчищают дорогу для своих бомбардировщиков! Сколько зенитных орудий они уже уничтожили? -На данный момент суммарно из строя выведена одна четверть башен ПВО правого борта. -Понятно, их авиация зайдет со стороны днища, чтобы не попасть под огонь своих же орудий. Которые к этому моменту уже подавят наши зенитки. И тогда они нас просто разбомбят. И при этом уйдут безнаказанными! -К чему все эти слова, капитан? Даже рассказывая своим кадетам очередную поучительную историю, комиссар Лютик не терял бдительности. И теперь не сводил глаз с Аргоса, выискивая в его поведении, жестах и словах признаки некомпетентности, трусости или предательства. Всего того, что карается смертью. А выносит этот приговор всего один человек. Судовой комиссар. -Я анализирую ситуацию, комиссар. И я уже принял решение. Всем постам ПВО! Открыть заградительный огонь! Поставьте на пути вражеских бомбардировщиков стену из огня и стали! -Есть, сэр! Экран, показывавший до этого многострадальный правый борт, теперь отображал данные ауспексов систем ПВО. Они отображали волну вражеской авиации. Плотную, состоящую из почти одинаковых машин, точное число которых невозможно было определить в мельтешении постоянных манёвров. До них ещё добрая тысяча километров. А на такой дистанции прицельный огонь зениток попросту невозможен. Поэтому огонь ПВО накрывает целый квадрат на пути вражеских машин. Тут уже работает не прицел, но вероятность. Лёгкий крейсер — это не линкор, чьи зенитки способны создать столь непреодолимый огненный вал, что шанс прорваться через него стремится к нулю, но всё же хоть что-то уже лучше, чем ничего. -Прямое попадание в торпедный отсек! Разгерметизация! -Изолировать отсек! Пошлите команду в скафандрах для восстановления боеспособности! Что с пожаром? -Пожар потух при разгерметизации! -Хоть одна хорошая новость. Как скоро можно будет запустить торпеды? -Не раньше, чем через час, сэр! -У вас есть полчаса! -Вас поняли, сэр! -Орудия главного калибра заряжены и готовы к бою! -Цель — вражеский флагман! -Есть захват цели, осуществляю сопровождение. -Старший артиллерист, открыть огонь! -Первый, пли! Второй, пли! Третий, пли! Снова старший артиллерист перебирал номера макропушек. Снова заработали маневровые двигатели, удерживая корабль на курсе. Снова черноту космоса прочертили огненные стрелы снарядов. Но на этот раз они нашли другую цель. -Всю энергию на щиты! — Капитан Ропп начал действовать, раздавая приказы. Ведь он же был командиром судна, хоть и подчинялся командору Элезу. А пока Мидлон неподвижно сидел в своём кресле, глядя на голоэкран, мостик ожил, выполняя полученные приказы. — Попробуйте перехватить торпеды тракционным лучом! И ещё... -Сэр, попадание! Пол заметно вздрагивает. Этот толчок выводит из оцепенения командора. Он выскочил из своего кресла, и бросился к главному голопроектору, на ходу раздавая приказы. -Отключите щит! Всю энергию на двигатель! Поворот на 30 градусов по крену вниз! И начинайте разворот вправо! Нужно повернуться к врагу носом! Мы должны уменьшить площадь поражения, иначе нам конец! -Есть, сэр! -Сэр, три вражеских торпеды прошли мимо! -А остальные? Ответом на этот вопрос стал новый удар, сотрясший корабль. Не такой мощный, как от взрыва брандера, но достаточный, чтобы сбить с ног. И сразу за ним ещё один удар, но на этот раз гораздо ближе, и от того сильнее. Снова померк свет, и вспыхнуло аварийное освещение. Но на этот раз он не включился сразу. -Доложить о полученных повреждениях! -Сэр, у нас три попадания в корпус! Одна торпеда сдетонировала прямо в ангаре! Полностью уничтожены все оставшиеся на борту аппараты, системы посадки и обслуживания авиакрыла! Частично повреждены жилые отсеки! -Что с другими торпедами? -Взрывом другой торпеды выведены из строя наши противокорабельные орудия правого борта! Башня ионных орудий и две турболазерные башни полностью уничтожены! У оставшейся башни повреждены системы питания и заклинило механизм азимутального вращения! Повреждён правый основной двигатель! -Что со светом? -Сработали аварийные системы второго вспомогательного реактора двигательной установки, сэр! Пытаемся перенаправить потоки энергии и восстановить питание, сэр! -Продолжайте! И что с последней торпедой? -Сэр, последняя торпеда не сдетонировала! Она прошла насквозь через надстройку, прямо над главным реактором! Разгерметизировано шестнадцать отсеков! -Тогда нам очень повезло, что она не попала в наш главный реактор. А то бы мы все здесь уже были покойники. -Пожар в правом главном двигателе! Повреждена система подачи энергии! -Отключите повреждённый двигатель совсем! И отправьте туда пожарную команду и техников! Без двигателей нам не выжить! -Сэр, наши бомбардировщики атакуют цель! -Выведите на главный голопроектор! Капитан, займитесь повреждениями! И разверните корабль! Я хочу, чтобы наши батареи левого борта поскорее открыли огонь! Поворачивайте направо! Наш нос и так уже выгорел, его не жалко, а вот двигатели их следующий залп не переживут. Отдав эти распоряжения, Мидлон склонился над главным голопроектором. Изображение тактической ситуации из центра сместилось к низу, уступая место крупному плану на вражеский корабль. Вот на его уродливую тушу кидаются бомбардировщики вперемешку с истребителями. Их скорость огромна, ведь вражеские орудия не смолкают ни на мгновение. Они атакуют правый борт! Они что, не поняли приказа, или проигнорировали? -Связь с командиром бомбардировщиков! -Командир первой бомбардировочной эскадрильи слушает, сэр! -Я приказывал атаковать левый борт вражеского судна! Левый! Они же начинают разворачиваться! Они расстреляют наши транспорты! Идиоты! Нужно уничтожить торпедные аппараты левого борта! -Я знаю, сэр! Мы разделаемся с ними на втором заходе, сэр! -Надеюсь, вы понимаете, что делаете, майор! И что у вас получится ваша авантюра! -Можете положиться на нас, сэр! И голограмма вражеского судна расцветает множеством взрывов по правому борту. Ну и броня у этого чудища! Но протонные торпеды делают своё дело. Взрываются орудийные башни, стреляющие по бомбардировщикам. Новые кратеры покрывают и без того траченный огнём турболазеров корпус. Но самое главное, взрывы расцветают на тех самых чудовищных торпедных аппаратах, что оказались столь смертоносными в этом бою. -Ну, теперь-то эти штуки должны замолчать. А сейчас дружно разворачиваемся и заходим с другого борта! Нужно выполнять приказы, парни! И вот все оставшиеся двадцать бомбардировщиков и шестьдесят истребителей ринулись прочь от повреждённого судна, закладывая вираж прямо над ним. Бомбардировщикам необходимо видеть цели для атаки, да и погасить скорость тоже нужно. Хотя с их-то манёвренностью, это совсем немного. Но вот они отдалились от него на километров пятьдесят от силы, и уже идут в новый заход. Но огонь орудийных башен левого борта намного сильнее! И их огонь безжалостно точен. Маркеры истребителей и бомбардировщиков гаснут один за другим. Все, которые могут, начинают судорожно маневрировать, в надежде прорваться к своей цели. -Уворачивайтесь, парни, уворачивайтесь! Не будьте лёгкими мишенями! Не давайте им прицелиться! Тогда мы прорвемся к… Маркер бомбардировщика командира первой эскадрильи гаснет. Как и многие другие. Меньше половины машин, оставшихся после первого захода, прорывается на позиции пуска торпед. Они атакуют. На левом борту вражеского судна расцветают взрывы. Но их слишком мало. Этих повреждений не хватит, чтобы вывести из строя все орудия. Только половину, и то если сильно повезёт. Ведь левый борт вражеского судна ещё не обстреливали. Но вот, выжившие машины проносятся мимо вражеского судна, и мчатся прочь на полной скорости. Пилоты стремятся покинуть зону вражеского огня как можно скорее. Они хотят выжить! Но ангар уничтожен, и мы не сможем их принять. Остаётся только Небулон. Он прорвался к планете без помех, и уже скрылся за её диском. Теперь на нём одном лежит эвакуация экспедиции. По крайней мере, одной проблемой уже меньше. Транспорты! Это конец. Они уже развернулись, они уже набирают скорость. А вражеское судно уже повернулось боком. Уже ожили его чудовищные торпедные аппараты. Они уже стреляют! Дистанция пятьдесят тысяч километров. Торпеды рвутся вперёд. Их скорость и так велика, а они всё ещё ускоряются. Они разделились. По одной торпеде на каждый транспорт. -Транспортам полный ход! Пусть меняют курс, срочно! Пусть уходят в гипер как только смогут! Курс на систему Н12! Там нет пригодных для жизни планет, и их не будут там искать. Пусть ждут там 6 часов. Если с ними никто не свяжется, пусть они летят домой. Это их единственный шанс! -Есть, сэр! -Они так верят в свои системы самонаведения? Или настолько ослеплены злобой, что бьют по беззащитным транспортам, а не по нам? Офицер тактик посмотрел на командора. В его взгляде чувствовалось презрение к выскочке и неумехе, ошибки которого стоили Империи так дорого. -Скорее всего, наши бомбардировщики действительно смогли вывести из строя их торпедные аппараты по правому борту. Иначе они бы давно открыли по нам огонь. Мидлон выдержал этот укоризненный взгляд. Он не стал корить младшего по званию, потому, что и сам прекрасно понимал, что недооценил эту неповоротливую тушу, что сейчас расстреливала транспорты его эскадры. Злости на офицера не было. Была обида, за проваленное задание, и горечь, от десятков тысяч смертей, что теперь будут вечным грузом на его совести. Но нести это бремя ему осталось недолго. Но вот вражеский залп настигает транспорты. Кажется невероятным, но даже на такой дистанции они смогли поразить цель. Один из них почти сумел отвернуть, но торпеда попала в двигатель. И повреждённый корабль пошёл боком, оставляя за собой шлейф из обломков. А следующему транспорту повезло меньше. Попавший в него снаряд взорвался где-то в глубине корпуса, попросту разорвав корабль на части. Третьему транспорту торпеда угодила прямо в реактор, превратив судно в яркую вспышку и межзвёздный газ. Последний же транспорт взрывом разорвало надвое. Сколько жизней забрал этот залп? И сколько ещё людей оставил на верную смерть? -Когда мы сможем открыть огонь орудийными башнями левого борта? -Через три минуты! Звёздный разрушитель разворачивается слишком медленно. Но всё равно быстрее, чем движется враг. Скоро башни левого борта смогут открыть огонь! Только самые мощные орудия смогли показать хоть какие-то результаты. Вражеский корабль просто жутко бронирован, и ничем иным его не пронять. -Восстановите щит! Может на этот раз он нам пригодится. -Есть, сэр! Мидлон удивился фатализму, который им овладел. Он уже не думал ни о триумфальном возвращении, ни о лаврах первооткрывателя. Даже позор поражения и последующая кара казались ему сущими пустяками. В гиперпрыжок с двумя двигателями уйти ещё можно, но без припасов и воды дорога домой отрезана. А монструозный корабль, что устроил всю эту бойню, даже не думает отступать. Интересно, сколько же у него брони, если он пережил столько попаданий, что хватило бы распылить три Венатора или два Империала? А ведь он даже не получил особо сильных повреждений! И он готов продолжать битву. Сколько человек? Сколько невинных душ пропало? Сколько мужчин, женщин и детей заплатили своими жизнями за его ошибки? За его гордыню, честолюбие и самодурство. За его слепую уверенность, что никто во всей вселенной не сможет противостоять Первой Галактической Империи и ему, командору Мидлону Элезу. -Включите центральный двигатель! Мы должны прижаться к их правому борту. Они не смогут по нам стрелять, зато мы сможем стрелять по ним. Живым отсюда не выбраться! Так что папа был прав, говоря, что Элез ничего не найдёт на службе, кроме смерти. Ну, если такова судьба, то Мидлон встретит её достойно. Командор не станет показывать корму своему врагу! А смерть будет достойной, если и врага удастся прихватить с собой. Ну, Мидлон Элез приложит все оставшиеся силы, чтобы эти мясники поплатились за свои злодеяния!