Вместе? До конца.

      Я проснулась от того, что солнце светило мне в лицо. Не слишком веская причина для пробуждения, не находите? На самом деле, у меня очень сильно болело... У меня болело всё, каждая клеточка тела. Боль была такая, будто меня на протяжении многих часов просто избивали. Попытка подняться, не была успешной. Я сразу же со стоном опустилась обратно, на кровать. Только сейчас я заметила, что лежу в одном топе и трусах. Моя грудь и живот были обмотанны бинтами, на которых кое где просачивалась кровь. Нога тоже была замотанна. Ужас.       «Что ты с собой сделала?»       Наконец я разглядела в углу Галли. Он сидел на стуле, и спал. Мирно посапывал, на своём плече, а руки были сложены на груди. Волосы освещал солнечный свет, что пробивался через маленькое окошечко. В этот момент он казался не таким грубым и дерзким, а милым и спокойным.       Я всё-таки не сдавалась, и попробовала встать ещё раз. Для начала я приняла сидячее положение, а затем свесила ноги, и мои ступни коснулись холодного пола. Держась за рёбра, которые жутко болели, я пошатываясь, пошла на поиски воды. Пить хотелось очень, в моём рту будто бы пустыня сахара. Стараясь спупать аккуратно по дащатому полу, что бы не разбудить спящего глэйдера, я дошла до тумбы, над которой висело зеркало. Взглянув в него я не узнала саму себя. Волосы спутанные, огромные синяки под глазами, будто я не спала несколько суток подряд, губа разбита, а кровь на ней запеклась, создавая неприятное ощущение корочки, которую так и хотелось сорвать. Прекрасно, прямо картина маслом. В очередной раз утверждаю что я идиотка.       На соседней тумбочки я заметила кувшин с водой, и стакан, стоящий рядом. Ещё один шаг, и я чувствую острую боль под грудью, начинаю учащённо дышать, на что боль лишь усиливается. Ноги подкашиваються, и я с криком падаю на пол. Чёрт, ну вот только этого мне не хватало, чувствую себе беспомощной.       Сзади себя я слышу шорох. Галли сразу же подсказывает на стуле, и каидаеться ко мне.       — Совсем дура? Тебе вставать нельзя! – крикунл он, и легко подняв меня на руки положил на кровать.       — Ты чё так со мной разговариваешь? Не чего вообще не смущает? – съязвила я.       — Я сказал как есть, меня не волнует твоё мнение. – отрезал парень.       Мои глаза просто вылезли из орбит. Он никогда не был так грубо со мной. Всё же было хорошо, мы даже целовались пару недель назад. Что я сделала не так? Может обидела? Хотя когда я успела бы. Даже на мгновение мне показалось, что он любит меня. Ха, да какая там любовь? Этот нахал просто воспользовался мною, и смылся. Они все одинаковые. Всем нужно только одно.       — Не повышай на меня голос, ты не имеешь на это никого права, понял? – буркнула я.       — Поговорим о правах и правилах? – ехидно отозвался тот. – Ну давай. И первое что я хочу сказать, что ты просто конченная шизофреничка! Какого хера тебе понесло в лабиринт? Ты же знаешь о правилах, никто, повторяю никто, не может туда заходить, кроме бегунов. Знаешь как я переживал? Мы все переживали за твою жизнь, которая могла оборваться в любой чёртов момент! А ты просто наплевала на всех, и нарушила правила. Видишь чего ты добилась? – он указал на моё тело. – У тебе вывих руки, разрезанна половина правой ноги, и сломанно четыре ребра. Ты минимум месяца два пролежишь на кровати, теперь понимаешь что ты натворила?       Я молчала. А что мне сказать? Галли абсолютно прав. Мне не стоило ходить в лабиринт, в итоге получилось так, что я просто навредила самой себе. Да ещё и подвела всех, уверенна он поднял все на уши, как только узнал что меня просто нет в Глэйде, что уж там говорить о лабиринте.       — Знаешь, пожалуй ты прав, не стоило мне совершать таких необдуманных поступков. Говорю так, потому что извиняться не моё, думаю ты это помнишь. – сказала я смотря строителю в глаза, да мне действительно было максимально неловко перед ним, бегали тут за мной как за собачкой, которая сорвалась с поводка хозяина.       — Ну ты шутишь в таком состоянии это уже говорит о чём то, но, главное что ты в порядке. – улыбнулся Галли, и осторожно прижал меня к себе, а я ухватилась за его шею.       — У меня сломанна парочка рёбер, это так я в порядке? Но ты же знаешь, я справлюсь, рано меня хоронить. – рассмеялась я.       — Не утрируй, Рэй. – хмыкнул светловолосый.       — Ладно, ладно, только отпусти пожалуйста. – взмолилась я. Всё таки долгий тесный контак у меня вызывал смешанные эмоции.       Парень без лишних слов отпустил меня, и я легла на спину, всё ещё держась за живот, крайне не приятные ощущения.       — Сильно беспокоит? – поинтересовался он, указывая взглядом на то место, где сейчас покоились мои руки.       — Нет, совсем нет. – отозвалась я, но тут же нахмурилась, в хижуну ворвались парни. Алби, Ньют, Минхо и Чак. Ребёнок сразу же бросился ко мне.       — Рэйчел! Ты очнулась, слава богу. – он навалился на меня всем телом, из за чего я замотала головой и скорчилась от боли.       — Ау, мелкий, я тоже безумно рада тебя видеть, но прошу слезь с меня, задушишь же. – шикнула я, и Чаки быстро отстранился.       Я не хотела никому говорить какую боль и дискомфорт я испытываю во всём теле, дабы они не начали меня жалеть. Это то, чего я боюсь больше всего.       «Но ты не воин и не солдат, ты обычная девочка»       — Ну как ты? – спросил обеспокоенный Ньют, присев на край кровати.       — С кайфом, Ньютелла, думаю вот, как бы не сдохнуть от ваших взглядов. – усмехнулась я.        — Если наша Рэйчел шутит, значит, ещё не всё потеренно. – констатировал он. Пару минут назад мне сказали тоже самое.       — Возможно. – а возможно это очередная макса на моём лице.       Я перестала улыбаться и замолкла, как только на меня посмотрел Алби. Его лицо выражало как сочувствие, так и ужасный гнев и злость на меня.       — Выйдите все, мне нужно поговорить с ней. – я вздрогнула, голос лидера не предвещал нечего хорошего. Ну блять, только нравоучений мне сейчас не хватало, пожалуйста не надо.       — Но, Алби... – начал было Ньют, но его тут же отсновил грозный взгляд вожака.       — Если я сказал все вон, значит выметайтесь! – парни бегом вылетели из хижины. А я осталась наедине с Алби.       — Ну, я жду объяснений. – начал он.       — Абли, будь добр не играй в плохого отца, который нашёл у дочери сигареты, ладно, я уже Галли всё рассказала. Да мне стыдно перед всеми вами, даже перед собой, за то что я совершила такой необдуманный поступок и бла бла бла...       — А теперь слушай сюда жалкая девчонка, – он резко приблизился ко мне, и схатив за руку рывком поднял с кровати, и поставил на ноги. – Ты видимо надумала себе, что ты тут самая крута? Нихера. Ты ослушалась, нарушила правила Глэйда, и теперь будешь отбывать наказание, поняла? – рявкнул он.       — Твою мать, Алби. Ты что серьёзно? – возмутилась я.       — Да, абсолютно, как никогда. И оно начнётся прямо сейчас. Тебя посадят в яму на три дня, без еды и воды. Это будет тебе хорошим уроком. – хмыкнул лидер.       — Ты совсем что-ли? Да я сейчас...       — Закрой свой маленький рот! Здесь я главный, а я значит, именно я решаю, что кому, и когда делать. А теперь встала и пошла. – я опешила. То есть он реально посадит меня в яму, и запрет? Ну хорошо, мы потом обсудим всё.       — Ты чего совсем поехавший? Я никуда не пойду! – крикнула я. – И не собираюсь плясать под твою дудку. Хера с два, понял?       — Нет ты пойдёшь, и будешь сидеть, пока мозги на место не встанут.       Он с силой схватил меня за вывихнутую руку, и потащил к выходу из лечебницы. Я пыталась упираться, но из за моих травм мне было лишь адски больно. Мы вышли на улицу, и на нас сразу же уставились парни, которые видимо во время нашего разговора, стояли неподалёку.       — Эй, Алби! Ты чего творишь? – крикунл Джефф. – Ей нельзя вставать с постели.       — Нечего, сейчас ляжет, вот только наша Рэйчел, будет не на пуховой перине спать, а на холодной земле. – отозвался тот.       — Алби, ты с ума сошёл? Хочешь её в кутузку посадить? Она вся поломана, в буквальном смысле. И ты хочешь что бы она просидела в яме? – вступился за меня Галли, но он прекрасно понимал, что если лидер что то решил, его никто не смеет остановить. Это правила, это как закон.       — Да, пусть посидит, умнее станет. – пока парни разговаривали между собой, мы дошли до моего места заключения на три дня.       Лидер просто с силой толкнул меня, и я упала на сырую землю. Деревянная решётка закрылась за мной. И мне нечего больше не оставалось делать, как лечь, скрутившись в калачиком, и мучиться от боли. Но я знала, что эта боль не будет вечна, и когда нибудь на смену этого холодного мрака, прийдёт такой родной и тёплый свет.