Сломанные вещи (часть 1)

А вот и моя любимая высотка. Конечно, пятиэтажный домик Дэна более уютный — он напоминает дряхлого старичка, который постиг смысл жизни и с тех пор только дремлет, зажатый своими более рослыми соседями, в ожидании, когда над Бергеном разойдутся тучи и выглянет тёплое солнышко. Однако я с самого начала искала квартиру именно в «муравейнике». После нашего особняка, где любой человек теряется на фоне высоких потолков с лепниной, здесь жильцы более заметны. Обстановка лаконичная. И очень много людей — на каждом этаже, в каждой коробке квартиры, за каждым из сотен окон фасада. Мне нравится это ощущение близости, даже если моё общение с соседями ограничивается приветствием в коридоре или на лестнице. Впрочем, случаются такие встречи на удивление редко. Может, местные, наоборот, торопятся поскорее закрыться в своём жилище, потому что устали от людей вокруг. Лифт по местным понятиям чистый: всего одно граффити — ярко-голубое лицо с красными глазами — и пара накарябанных маркером призывов искать «давалку» по указанному адресу в сети. Изредка, если находит желание вести здоровый образ жизни, я поднимаюсь пешком по серой бетонной лестнице, поэтому знаю, что на площадке между пятым и шестым этажами на подоконнике стоит консервная банка для окурков. Седьмой этаж. Длинный бежевый коридор. Дверь справа — чёрная, с блестящим номерком «714». Темнота и запах моей квартиры. За четыре года я не успела притерпеться к нему настолько, чтобы совсем не замечать. Наоборот, каждый раз на пороге принюхиваюсь, наслаждаясь. Это мой дом, он пахнет моим дезодорантом, кофе, сигаретным дымом, пиццей с двойным сыром и всем моим образом жизни. Пальцы привычно находят выключатель на шероховатой стене. Впереди справа мягко загораются лампы над барной стойкой и подсветка самого бара — зеркальной стены кухни. Эту квартиру я выбрала по двум причинам. Во-первых, непривычная для меня планировка: прихожая, гостиная и кухня — это единое помещение, лишь визуально разделённое на части. В домах золотых граждан я никогда не видела подобного, все комнаты были отдельными. Здесь же ты сначала заходишь в тёмно-синюю прихожую метр на метр, а стоит сделать шаг вперёд — оказываешься в гостиной, где на стенах по белому фону струятся лепестки сакуры. Если из этой точки шагнуть вправо, за барную стойку — попадёшь на кухню. Когда я впервые увидела это помещение, сразу подумала про игровую площадку. Пока стоишь здесь — ты светская госпожа, ведущая с гостями беседу о политике. Отошла туда — и ты уже домохозяйка в опрятном фартуке, помешиваешь рагу на плите. Тем не менее, спальня здесь отдельная, чёрно-белая комната налево от гостиной. Я сплю плохо, тут уже не до игр. Нужна дверь, которую можно запереть и этим обеспечить чувство безопасности. Направо от гостиной — вторая причина, по которой я выбрала эту квартиру. Огромная водопроводная. После осмотра первых вариантов для покупки я уже смирилась, что придётся мыться в микроскопической душевой кабине, упирающейся справа в унитаз, а слева — в периодически подпрыгивающую от смены режима стиральную машину. Парень из агентства недвижимости кривил лицо: мол, а что вы рассчитываете найти в районе для медных? И вдруг предложил посмотреть только что выставленный на продажу объект. Я была настроена скептически: квартира хоть и относится к классу люкс, но парень говорил о ней без восторга. Окраина Нового Города, «объединённая планировка», что вообще-то считается дешёвым решением… На месте стала понятна невысокая цена: некрашеные стены, завалы хлама по углам, из мебели — стул и матрас на полу. Бывший владелец, художник, планировал обустроить студию, но дела расстроились, так что в итоге он исчез, а имущество конфисковали за долги. Несмотря на отсутствие отделки, квартира мне понравилась. А уж когда я открыла дверь водопроводной и увидела этот узкий длинный коридор, полный дверей, освещённый висящей на проводе тусклой лампочкой, пахнущий стиральным порошком, краской и пылью, — остановилась в восторге. Это была атмосфера с большой буквы «а». Я будто попала в симуляцию — какую-нибудь заброшенную квартиру из ужастика. Что угодно может оказаться за этими дверями! Конечно, ничего таинственного там не было. Четыре комнатушки: ванная, залитая светом из окна — тут я снова ахнула в восторге, — туалет, душ и прачечная в конце. Именно большая площадь водопроводной и безлимитная вода обеспечили квартире статус люкс. Вскоре я заселилась в моё новое жилище, обставленное по проекту модного дизайнера. За четыре года здесь почти ничего не изменилось. Только жалюзи на окнах теперь всегда закрыты — мой маленький бзик. Из-за этого даже днём сумрачно. Хотя я люблю полумрак, он уютный, так что и по вечерам обычно включаю лишь свет на кухне: лампы над барной стойкой и подсветку бара. Оглядываюсь на робота. Он уже повесил куртку, но так и остался в прихожей — всё пространство занял своими габаритами, хорошо хоть головой до потолка не достаёт. Рассматривает картину рядом. Да, я знаю, что недопустимо вешать огромное полотно буквально под нос зрителю, художник убил бы меня за такое надругательство, но, когда в галерее я увидела эту ультрамариново-голубую спираль, тут же захотела купить — даже не сообразив, что моя прихожая слишком тесная. А больше синий цвет никуда не подходит. Вернуть картину не решилась, художник так благодарил за покупку... Взгляд автоматически скользит дальше, и в глаза неожиданно бросается, что квартира моя уже не такая чистая и сияющая, как была когда-то, после ремонта. На полу прихожей виднеется какой-то песок. На барной стойке стоят грязная тарелка и переполненная пепельница, рядом с кофеваркой — пивные бутылки, конфетные фантики на полу тут и там, на журнальном столике — чашка с разводами кофе и пустая винная бутылка… Что за свинья здесь живёт… — Ну что, добро пожаловать! — я нервозно тараторю, размахивая руками. — Вешалка рядом. Да, ты уже заметил… Это гостиная, доставка вон там, на кухне… Если что-то нужно… Мужчина смотрит в ответ, молчит и не шевелится — словно я выдаю ему важные инструкции. Весь в чёрном, ноги на ширине плеч, руки за спиной. Армия. Власть. Подавляющая и пугающая. Внутри дёргается иррациональное желание сказать, чтобы он не делал так, — это моя квартира, я здесь главная, здесь мой маленький уголок свободы от распорядков и авторитетов! Но я, конечно, молчу. Нельзя быть невежливой. Снова принимаюсь разглядывать помещение, будто впервые его вижу. Ужасный беспорядок везде! Но суетливо собирать грязную посуду — значит, привлечь к этому факту внимание, лучше я сделаю вид, что так задумано. Такой вот у меня интерьер — полная пепельница и бутылки по всем углам. Может, я творческая личность. Больше всего времени я провожу на кухне, поэтому там грязнее всего. Мой любимый уютный закуток. Снизу отгорожен от гостиной изумрудной барной стойкой, сверху — чёрным выступом потолка, на котором светятся неоновые вывески «Всё хуйня» и «Детка, закусывай!». При воспоминании о стоимости этих дизайнерских изысков, изготовленных под заказ, хочется тяжко вздохнуть. Ладно, сама ведь просила «что-нибудь бунтарское», поздно жаловаться… Но если не брать в расчёт совершенно безумную сумму, которую я отдала за вывески, нельзя не признать, что они идеально сочетаются с зеркальной стеной до потолка, стеклянные полки которой заполнены бутылками, нынче уже пустыми. На фоне этой красоты совершенно не заметны кухонная тумба, окно доставки и плита, которую я никогда не включала. Когда Джанки впервые услышал от меня слово «кухня» — он как раз стоял рядом с полками бара и пробовал всё по очереди, — аж поперхнулся вискарём. Недоверчиво переспросил. Долго ржал. И до сих пор подкалывает, что единственное блюдо, которое я умею готовить, — это суп из водки. В противоположность кухне, с резкими бликами бутылок и чёрными барными стульями, пространство гостиной — светлое и нежное. Белый комод с безделушками, полки… Чёрт, наверняка там полно пыли! Центр занимает нежно-розовый гарнитур для уютных посиделок с гостями: диван и два низких кресла напротив, посередине — журнальный столик. Я пыталась возражать дизайнеру насчёт розового цвета, но он заявил, что моему интерьеру совершенно необходим этот оттенок пыльной розы. Или засохшей? В общем, проект я подписала. А в итоге за четыре года у меня в гостях был только Дэн, который вряд ли оценил изящество этого гарнитура, — по-моему, ему вообще всё равно, где спать. Сбоку от дивана висит телевизор, который я не смотрю. Прямо — открывается чудный вид на бар и неоновые вывески под потолком. С кресел можно смотреть в окна, всегда закрытые жалюзи. Одним словом, бесполезная трата денег и места в гостиной. Тем временем робот продолжает стоять в прихожей. Я смотрю на него — стараясь изобразить лицом вопрос. Он смотрит на меня — словно ждёт продолжения инструкций. — Кхм. Ну… — Извини за плечо. Я не ожидал, что кто-либо может прийти ко мне, чтобы предложить помощь. Но больше я не причиню тебе вреда. — Всё нормально, — я улыбаюсь как можно легкомысленнее и приглашающе взмахиваю рукой в направлении барного стула. Однако мужчина по-прежнему не двигается. — Я знаю, что ты меня боишься. Я могу остаться здесь. Или выйти в коридор, если тебе так будет комфортнее, — он кивает на входную дверь. — Не надо выходить в коридор, — моя улыбка становится натянутой, — там соседи. И я тебя не боюсь. Он обводит взглядом гостиную. — Вряд ли что-то другое в помещении вызывает у тебя такую реакцию. Да блин, это нечестно! Я же не могу контролировать пульс и прочее, да ещё круглые сутки! Вот не было проблем… — Так! — лучше я уберу с лица этот нервный оскал, вряд ли уже похожий на улыбку. — Я тебя не боюсь. В смысле, я всех боюсь. Это нормально. — Джанки — нет. — Ну, это… Его я знаю давно, просто привыкла. А новых людей — всех. — Я не человек. Вся эта ситуация, когда мужчина — то есть робот, мой собственный телохранитель! — спорит со мной, продолжает торчать в прихожей, ещё и грозится ночевать на коврике под дверью, уже давит на нервы. — Я, может, тупая, но точно не глухая, так что повторять не обязательно! Мне без разницы, кто ты, давай ты просто разуешься и сядешь… вот на стул. Или на диван. Хочется наконец-то отдохнуть. — Принято. Такое короткое слово — но моё раздражение окончательно срывается. Не успев осознать, выпаливаю: — Не надо!.. — увидев, что он вновь уставился на меня, перевожу дыхание и понижаю тон: — Не надо так говорить. Пожалуйста. Можно просто сказать «хорошо». А эти слова, как в армии… Мне от них не по себе. Если не сложно. Он медленно кивает — мне кажется, что с опаской, — и после паузы говорит: — Хорошо. — Спасибо. Извини. От усталости… нервы сдают. Так, я пока сейчас… И я сбегаю в ванную. Голос-в-голове шипит: Вообще ненормальная?! Он ещё не успел в комнату зайти, а ты уже орёшь. К тому же решил, что боишься его. Лета, что за херня? Ты вроде хотела понравиться, а в итоге ему скорее захочется отвезти тебя в дурку. Замираю, зацепившись за неожиданную мысль. А правда, с чего он решил, что я боюсь? Я просто беспокоюсь, все так делают, когда разговаривают с новыми людьми. Ладно, может, я нервничаю сильнее, чем положено… Тем временем и в ванной, и в душевой я сметаю с полок все дезинфицирующие средства, регенерирующие гели, кремы для рубцов, пластыри и биоклей. Затолкав всё в большую непрозрачную косметичку, прячу в угол, за полотенцами. Потом незаметно унесу в спальню. От торопливых движений плечо снова ноет. И стоит вспомнить, как робот заломил мне руку, к тому же больно ткнув лбом в доски пола, как внутренности сжимает страхом. Так вот почему он сказал об этом! Я и в самом деле боюсь. Немного. Голос-в-голове звучит поучающе: Ты сама виновата. Он сделал это, потому что ты его вынудила. Действительно. Это было недопонимание, ничего страшного. Он ведь обещал больше так не делать. Значит, пора возвращаться в гостиную — я должна быть вежливой, гостеприимной хозяйкой. А то подумает ещё, что я в туалете засела. Или он… Он может в подробностях знать, что я делаю и где? Нет, это уж слишком, зачем только я согласилась! Голос-в-голове хихикает: Даже сама это предложила. Дэн ведь отговаривал, а ты такая — «Нет, хочу, чтобы этот красавчик был в курсе, сколько раз в день я сижу на горшке!» Соблазнительница… Ладно, хоть я снова красная, как помидор, придётся выходить — чем дольше я тут сижу, тем подозрительнее. Умывшись холодной водой, тороплюсь в комнату. Робот уже занял один из барных стульев со стороны гостиной. А рядом с ножкой его стула лежит огромный комок пыли — да что за чёрт, откуда он взялся! — Извини, с порядком у меня не очень, — нервозно ухмыляясь, залетаю на кухню. — Завтра приберусь. В дальнем углу узкого прохода кухни, между зеркальной стеной справа и барной стойкой слева, стоит — та-дам! гордость моей кухни! — кофемашина. В основном меня кормит именно она. Самая дорогая модель на момент покупки. Умеет делать сливки, идентичные натуральным на девяносто три процента. Экономный расход псевдо-органики. Чрезвычайно надёжная. Одно время у неё была скандальная реклама: ядерный взрыв, к кофемашине подходит чудом выживший человек, заваривает кофе и наслаждается вкусом на фоне выжженного пейзажа. Ролик быстро запретили к показу, что не помешало ему стать весьма популярным в сети. Не успела я отследить свои действия, как уже по привычке тычу в кнопки кофемашины. Вот только зачем мне кофе перед сном? Придётся вылить. Очередная глупость в моём стиле. Хотя… Мило улыбаясь, ставлю чашку перед мужчиной. — Спасибо?.. — он смотрит настороженно. — Приятного аппетита! — изящным движением переставляю блюдо с печеньем на барную стойку, рядом с чашкой. Смотрите-ка, а кто тут гостеприимная хозяюшка? Ай да я, выкрутилась! Заодно и сама погрызу печенье — уже проголодалась, а заморачиваться с доставкой еды лень. — Слушай, а как это ощущается? Мои данные. Ух, как бы мне в детстве досталось за разговоры с набитым ртом! Но сейчас я сама себе госпожа и могу даже крошить на стол. Выкусите, учителя и гувернантки! Робот задумывается, словно прислушиваясь к собственным ощущениям. — Я их знаю. Как будто… уверен в этом. Знаю, где ты находишься и как себя чувствуешь. Например, что плечо до сих пор болит. Извини, пожалуйста. Я не рассчитал усилие. — Это не мешает? — я стараюсь заправить непослушную чёлку за уши, но она не держится. Знала бы, что так сегодня получится, хоть бы постриглась. Выгляжу ужасно… — Полагаю, можно назвать это ощущение «беспокойством». Но оно слабое. Возможно, если бы ты получила серьёзную и болезненную травму, оно было бы сильнее. Но пока это лишь мои предположения. У меня вырывается: — Я бы не хотела тебя беспокоить. В ответ он улыбается, будто я сказала что-то наивно-милое, и от этого кажется моложе. Одного возраста со мной, особенно если представить без щетины. Сердце колотится совершенно предательски. Боги, если бы у меня был парень с такой улыбкой… Может, всё-таки повезёт? Просто нужно ходить куда-нибудь — на концерты, спектакли, выставки. Другие ведь находят кого-то, знакомятся, я тоже могу. Мы бы сидели вот так, у меня на кухне, жевали печенье и болтали о всяком, а потом целовались, а потом спали в обнимку… Голос-в-голове презрительно фыркает: Малышка, нормальным парням ты не нужна. Даже если вообразить, что кто-то бы к тебе подошёл знакомиться — например, он слепой на всю голову, — ничего бы не вышло. Ставлю пятьдесят кредитов, что ты бы ни слова не смогла ответить! Убежала бы со страху и всё. Так что хватит тупых фантазий. Живи реальностью. Затолкав в рот сразу два печенья, принимаюсь увлечённо жевать. Кое-как проглатываю. Во рту совсем пересохло. Поднять взгляд от стола я больше не решаюсь, но и тут есть, на что посмотреть. Робот держит чашку необычно: обняв ладонью и пропустив ручку между указательным и средним пальцами. Большой лежит на ободке и время от времени поглаживает его. При виде того, как эта крупная и очевидно сильная рука мягко касается поверхности, моё сознание проваливается в мысль, что он мог бы так же прикасаться ко мне… Стоп! Нужно выдохнуть. Он же всё чувствует! Решит ещё, что я нимфоманка. — У тебя есть постоянный партнёр? — в ответ на моё недоумение робот поясняет: —Кто-то, у кого есть допуск или ключи от квартиры? Отряхнув губы от крошек, неуверенно улыбаюсь: — В смысле, кто может зайти сюда? — В том числе — чтобы я не принял его за грабителя и не сломал нос. Это шутка. Я помню, я обещал. Ладно, он спрашивает с сугубо рациональными мотивами. Да и вообще, он же робот, ему нет дела до моей личной жизни. Однако я всё равно чувствую неловкость, торопясь оправдаться: — Нет... Сейчас нет. Я рассталась с парнем не так давно. И пока решила отдохнуть от отношений. Ну, знаешь, — взмахиваю пальцами, — пожить свободно. — То есть я буду тебе мешать. Проклятье, как разговор зашёл в это русло? — Нет, я не это имела в виду. Ты же не парень... То есть... Блин. Несмотря на моё смущение, робот спокойно ждёт продолжения. Голос-в-голове закатывает глаза: Лета, подумай своей тупой головой и скажи что-нибудь адекватное! Может, лучше просто встать и уйти? Однако это слишком смело для меня. Придётся объясняться. — Мы можем жить как соседи. Не мешать друг другу. Не заходи в спальню, не удаляй ничего из моей музыки — ну, как любят делать парни. И мы нормально уживёмся. Голос-в-голове скептически хмыкает: Ну да, ну да. Откуда ты знаешь, как с кем-то уживаться? Хотя вот эта часть про парня мне понравилась. Отличное враньё! Прямо растёшь над собой. Я раздражённо перебиваю: Ничего я не врала. Был же парень, я с ним рассталась. И вполне недавно. Два года — это не десять лет. По сознанию разносится эхо раздражённого голоса: «Ты просто больная!», но я заталкиваю воспоминания глубже. Не было, ничего не было! Голос-в-голове тихо мурчит: Я бы не назвал полторы недели этих недо-отношений громким эпитетом «был парень». И это он тебя бросил. А теперь — смотрите-ка! — один-единственный парень чудесным образом превращается в нескольких, с которыми ты якобы «встречалась». Да это же магия! Я рычу: Заткнись! Будь моя воля, я бы и проклятый Голос-в-голове засунула поглубже, но это невозможно. Так, вернёмся в реальность. Мы с мужчиной начинаем говорить в один момент, оба замолкаем, и я смущённо улыбаюсь. — Ты первый. И тут этот чёртов робот — с идеальным телом, возбуждающим запахом и голосом, от которого вдоль позвоночника бегают мурашки, — выдаёт: — Какие у тебя предпочтения в сексе? Есть ли пожелания? Особые запросы? Я нервно сглатываю, уставившись будто кролик на удава, и чувствую, как жар поднимается по шее. Зато он смотрит так, словно запросил информацию и ждёт, когда я её предоставлю. Только через несколько секунд у меня наконец-то получается перевести взгляд на блюдо с печеньем. Эта красная кайма всегда мне нравилась… Сердце трепыхается в невесомости, горло словно сжимают чьи-то пальцы, так что я еле выдавливаю: — В смысле… Нам обязательно это обсуждать? — Как хочешь, — мужчина пожимает плечами. — Подумал, что лучше выяснить заранее, но я могу и в процессе подстроиться. Я ведь тебя чувствую. Открыв рот от изумления, я пару мгновений пялюсь на него, а потом, не придумав ничего умнее, решительно говорю: — Нет. Он наклоняет голову — волосы ложатся на плечо — и смотрит вопросительно. — Никакого «процесса» не будет. Ты — в этой комнате, я сплю у себя, — я указываю на дверь спальни. — Никакого… Ничего подобного. — Почему? — мужчина продолжает разглядывать меня с тем же выражением. — Разве ты не для этого планировала меня использовать? Насколько я слышал, технологию связи с телохранителем часто используют и для секс-роботов, для улучшения контакта и уменьшения времени отклика. Или тебе угрожает опасность, и ты действительно нуждаешься в телохранителе? — Нет, не угрожает… — я запинаюсь, неожиданно осознав, как моё предложение выглядело с самого начала. Он что, всё это время думал, что я предлагаю помощь в обмен на секс-рабство?! Опешив от такого открытия, торопливо заикаюсь: — Нет, я не… То есть да, некоторые так делают... Но... Понимаю, это странно, но всё так и есть, я просто хочу помочь. Ты же мне помог. Телохранитель — это нормальный вариант, потому что на домпомощника ты не похож. Но это не значит… ничего, — для убедительности я было смотрю ему в лицо, но, наткнувшись на внимательный взгляд, только окончательно тушуюсь и, схватив с блюда печенье, запихиваю в рот целиком. Всё, я жую, я очень занята. — Как скажешь. Кое-как проглотив печенье, так и не решаюсь посмотреть в сторону робота. Вместо этого приступаю к успокаивающему вечернему ритуалу: наливаю в чашку воды, достаю из шкафчика под кофемашиной конфетницу-черепашку и начинаю закидываться таблетками. Все по очереди. Может, увеличить дозу? Нет, лучше пусть не подействует, чем начать знакомство с передоза. На всякий случай поясняю: — Снотворное. У меня небольшие проблемы с этим. Ладно, спокойной ночи. Он не отвечает. В спальне долго роюсь в шкафу, разыскивая одежду для сна. Перебираюсь в гардеробную — впрочем, здесь шанс найти подходящее ещё меньше, в этой комнатушке я преимущественно храню одежду, с которой переехала в Город. Как вспомню: лезла из окна с огромной сумкой… Сумасшедший дом. Всё это так и висит здесь, ненужное — вечернее платье, брючный костюм, снова платье… Зачем только тащила… Вообще я терпеть не могу пижамы, но мало ли, что этому роботу придёт в голову… Голос-в-голове ехидно тянет: А то! Ему ведь больше заняться нечем, кроме как среди ночи ломиться в спальню — проверить, не грозит ли тебе смерть от недотраха. Я рычу: Успокойся! Голос хихикает: Ладно уж, меня можешь не стесняться, я всё про тебя знаю. Слушай, а почему бы тебе самой не пойти к нему? Прямо в трусах. Хотя нет, не в этих — надень кружевные. Думаю, он бы согласился. От неожиданности я замираю: Что за?.. Ты имеешь в виду… В смысле… Голос мурлычет игриво: Ну да, в этом самом смысле. Почему нет? Я резко отвечаю: Да потому что нет. С чего бы это? Голос-в-голове переходит на рассудительный тон: Потому что он — твоя вещь? Нет, серьёзно. Он ведь сам так сказал. И он с самого начала согласился на твоё предложение — хотя решил, что это про секс. Он посмотрел на тебя и согласился. Подумай об этом. Такая симпатичная вещь… Не рассуждает, просто делает всё, что ты говоришь… Я фыркаю: Заканчивай с этим. Он вовсе не похож на вещь. Голос жарко шепчет: Да какая разница, похож или нет? Ты только представь… Ты же владелица, имеешь право требовать чего угодно. Всего. Чего. Угодно. Разве ты не хочешь?.. По внутренней поверхности бедра пробегает призрачное ощущение горячего влажного языка, и я нервно сглатываю. От раздражения сжимаю зубы: Вообще-то я не какая-то шварыда, чтобы делать подобное! Предложила ему помощь, а потом — что? Врываюсь в комнату, размахивая трусами, и кричу: «Я твоя хозяйка, трахни меня»? Я не буду делать ничего подобного, иди в жопу. Голос с энтузиазмом начинает: А он бы, может, и в жопу… Я рявкаю: Заткнись! Голос-в-голове издаёт похотливый стон, переходящий в глумливое хихиканье. А я возвращаюсь к поискам одежды для сна. Так вот, на чём я остановилась? Например, ночью может случиться какая-то проблема, нужно будет быстро реагировать, а тут я — кхм, голышом… В конце концов надеваю футболку и легинсы. Ненавижу спать в одежде! Чувствую себя бездомным, который всегда готов к полицейской облаве. Покрутившись полчаса на кровати, всё-таки снимаю бельё — слишком чувствительно врезается. Пояс легинсов тоже неудобно перекручивается, но уж как-нибудь потерплю. Интересно, а робот может по своим данным определить, одета я или раздета? Это что, мне теперь всегда так спать? А душ? Про самоудовлетворение нельзя и думать. И что делать, если — когда — возбуждение накопится до предельного уровня? Может, я всё-таки погорячилась с этим роботом?.. Голос-в-голове насмешливо передразнивает речной говор: Энто точно! Я так шну, што ты, даамочка, при единой мысли об нём горячеешь, будто сковородка. Однако я отвечаю как можно рассудительнее: Ничего подобного. Просто всё это непривычно. Но, кажется, я вела себя нормально. Ну да, немного странно... Глупо хихикала... Пялилась на него... Но в целом — более-менее. Голос-в-голове улыбается во все зубы, делает эффектную паузу и выпаливает: Вообще-то ты, такая «нормальная», даже не спросила, как его зовут. Я замираю, выпучив глаза в чёрный потолок. Иметь твою налево! У него по-любому должно быть обозначение, хоть какое-нибудь. А я весь вечер с ним разговаривала, привела к себе домой, мы чуть не начали обсуждать мои пристрастия в сексе — и я не спросила его имя. Стыд-то какой! Может, сейчас пойти спросить? Прислушиваюсь к тишине в соседней комнате. Нет, это будет странно. Лучше завтра. То есть уже сегодня, после сна. Чёрт, опять я затупила! Что он обо мне подумает?! Поворочавшись, по новой: прислушиваюсь, обдумываю, виню себя. Штаны ещё эти!.. Засыпаю только после полудня.