Стеклянные аметисты

Детская площадка — это одно из немногих мест, в воздухе которого так и витает чистейшая радость и веселье малышей. По всей ближней округе были слышны громкие, но при этом такие мягкие голоса детей, что сейчас резвились со своими сверстниками. Яркое солнце, что не было прикрыто ни единым облачком освещало всю округу, словно радуясь вместе с детьми. Легкий ветерок, словно подобая своему другу — солнцу, тормошил макушки ребят. Улыбнувшись своей самой широкой улыбкой, темноволосая девочка с озорством посмотрела на друзей, после чего начала убегать, при этом посмеиваясь. День действительно предвещал быть замечательным. Вода тут же начал бежать за ней, поддерживая всеобщий смех. Пролизнув мимо горки, девочка собиралась скрыться за кустами, однако, не заметив преграды, оступилась, падая вниз. После падения, коленки нещадно заболели, а по ладошкам словно легким током окатили. Больно Смех тут же прекратился и друзья сразу же облепили подругу со всех сторон, спрашивая ее состояние. Подняв свои синие, цвета темной бирюзы, глаза, девочка с чувством вины глянула на сидящую на скамейке маму, силуэт которой виднелся вдали. Она боялась увидеть в ее глазах злость, а возможно даже некое разочарование, но с души словно камень упал, когда невероятной красоты женщина, подошла с доброй улыбкой на губах к дочери, протягивая ей руку. — Мам, больно. — проскулила девочка, утирая накатившие слезы. — Как бы больно не было, сколько падений не было бы, нужно всегда находить в себе силы встать, Мико. — мама говорила спокойно, даже немного задумчиво, словно стараясь перенести через эти предложения глубокий смысл. Позже выяснилось, что это было действительно так. Проглотив комок боли, девочка, сжимая губы в тонкую трубочку, согласно кивнула, после чего медленно, неуверенно встала. — Мам, пошли домой, ноги болят… В глубоких сиреневых глазах на долю секунды промелькнуло беспокойство, которое маленькой ребенок был неспособен заметить. Светловолосая женщина лишь склонила голову на бок, улыбаясь. — Солнышко, сильно болит? Ты не сможешь потерпеть еще чуток? Увидев, как девочка отрицательно качает головой, мама обреченно выдыхает, в напряжении поднимаясь, сжимая кулаки. Стараясь не показать свое состояние, блондинка аккуратно берет руку дочери, словно она хрустальная кукла, способная сломаться от резких движений. На лице матери вновь появилась улыбка, как жаль, что не все дети умеют распознавать ее искренность. Ничего не понимающая малышка, лишь неловко улыбается, после чего слегка прихрамывая, направляется домой под молчание. По дороге домой солнце уже начало заходить за горизонт, отчего им представлялся прекрасный вид переливающихся красок на полотне под названием «небо». Покачивая сцепленными руками, девочка улыбнулась своим мыслям и вновь посмотрела на маму. Синие глаза начали словно сканировать лицо, стараясь запомнить черты блондинки как можно четче. Блондинистые волосы слегка покачивались при ходьбе, а при дуновении ветра так и вовсе подлетали. Словив взгляд матери, девочка получила взаимную улыбку. Казалось бы, ничего не могло испортить такой замечательный день. И как же она тогда ошибалась… Шагая под ручку с матерью, малышка даже не сразу успела заметить, как на горизонте показался такой знакомый и родной дом. Это место действительно казалось волшебным. Оно хранит в себе столько воспоминаний и любви. Опустив руку матери, темноволосая тут же ринулась к двери, распахивая ее. Привычные темно-зеленые коридорные стены, шкаф с верхней одеждой и небольшие тумбочки с цветами. Все как и раньше. Вот только вдохнув воздух родного дома, девочка не почувствовала запах корицы и чего-то пряного, напротив, в нос резко ударил противный запах чего-то жженого, резкого. Сморщившись, юная Минэко хотела уже было воскликнуть, почему такая вонь, как ее рот тут же перекрыла чужая рука. В удивлении вскинув брови, девочка повернулась в сторону рядом стоящей матери и услышала ее тихий и невероятно нежный голос. — Мико, твой папа вновь вернулся с работы очень уставшим и пошел отдыхать. Давай не будем ему мешать? Пойдешь в свою комнату? Я приду к тебе чуть позже. Только не шуми, ты же знаешь, отец такое не любит. — на миловидном лице вновь расплылась улыбка, которая могла бы согреть глубины любой души. Кивнув, юная Имаи почувствовала, как чужая рука пропала с ее рта, после чего шепотом спросила: — Мамуль, я не видела папу уже очень давно. Можно хотя бы его обнять? — с надеждой спросила малышка, однако, ответ не обрадовал ее. — Нет, солнце. — Ну ладно… Расстроено опустив макушку, черноволосая побрела в сторону своей комнаты, стараясь не шуметь, как и велела ей мама. Как только дверь ее обители закрылась, Мико услышала тихий щелчок, означавший, что замок был повернут. Но для чего маме нужно закрывать ее дверь? Несмотря на некое внутреннее беспокойство, девочка полностью доверяла матери, отчего не стала никак возмущаться, присаживаясь на кровать в ожидании. Рассматривая свои старые, потрепанные жизнью, игрушки, девочка услышала какой-то грохот на первом этаже. Перепугавшись, она тут же подлетела к двери, прислоняя ухо к дереву. Через несколько секунд грохот вновь повторился. Сведя брови к переносице, девочка с напряжением старалась вслушаться в то, что говорят ее родители. Услышать грубый низкий баритон отца спустя столько времени было чем-то удивительным. Отчего-то мама запрещала девочке видеться с мужчиной, а разговаривать и подавно. Малышка словно находилась в изоляции от своего отца. Но почему? Чем была вызвана такая беспокойность? Почему ей нельзя видеть своего родного папу? Но словно отвечая на все эти вопросы, темноволосая услышала новый грохот на первом этаже, что сопровождался нецензурной руганью. — Да отвали ты, дрянь! Я же сказал тебе не приходить! Какого хуя ты маячишь перед глазами, ты можешь уже съебаться со своим выродком? Испугавшись таких криков, девочка отпрыгнула от двери, словно она в мгновение расплавилась. Это действительно ее отец? Нахмурившись, брюнетка была решительно настроена выбраться из этой комнаты и узнать что происходит внизу. И как бы не кричало ее предчувствие, что этого делать не стоит, девочка его нагло игнорировала. Достав из комода какую-то шпильку, Мико тут же подбежала к двери, начиная умело проворачивать проволоку. Выбираться из комнаты девочке было не впервой, поэтому быстро разобравшись с замком, Имаи наконец почувствовала свободу. Вновь сделав глубокий вдох, малышка уже с неким подозрением глянула вниз, вновь сморщившись. Запах сигарет был непривычен для их дома. С каких пор у них кто-то курит? Услышав новый крик отца, а после звук разбитой посуды, брюнетка начала подозревать неладное. Голос мамы тихо отбивался от стен, однако, почти сразу же перебивался мужским. Когда через несколько секунд Мико услышала звуки ударов, то уже не медля поплелась вниз. Руки слегка подрагивали от страха, а в глазах читалось явное непонимание, но тем не менее ни то ни другое не стало причиной ее остановки. Даже не думая о себе и о возможных последствиях ее действий, девочка осторожно подкралась по коридору, после чего прислонилась к стене, наблюдая как бы из-под прикрытия. — Заебала. — послышался уставший голос мужчины, сопровождаемый очередным звуком избиения. Вновь вздрогнув, синеглазка начала тихонько подглядывать за происходящим и лучше бы она этого не делала… Страх тут же сковал тело, руки неистово задрожали, а поперек горла словно булыжник встал. Глаза мгновенно округлились, ноги начали подкашиваться, но стена за спиной не давала упасть. Прямо перед ней лежало окровавленное тело ее прекраснейшей матери, ее волосы полностью перекрыли лицо, но даже так можно было увидеть насколько все плохо. Руки и ноги, что раньше были скрыты под длинной одежкой, сейчас выдавали многочисленные темные гематомы. Кожа женщины была непривычно бледной, словно из нее вытянули всю кровь. Светлые локоны с каждой секундой меркли, а пол заливало алой жидкостью. Губы девочки легонько задрожали, после чего искривились. С каждой секундой в голову приходило понимание, что несло в себе ужаснейшую боль. От этих мучений хотелось закричать, срывать свои голосовые связки, не жалея глотку, хотелось уничтожить все вокруг, лишь бы не ощущать это чувство. В это же мгновение на грудь опустился огромный камень, что не давал сделать и вдоха. Глаза медленно меркли. Девочка очень хотела увидеть своего отца, спустя столько времени. Но сейчас, ее даже не волновало, что этот урод может делать. Казалось, словно все, что не являлось ее мамой, размылось. Лишь ее утонченный силуэт застыл в глазах Минэко. — За что?.. — лишь и вырвался с ее губ тихий хрип. Словно отрезвев, придя в себя, девочка резко расширила глаза, закрывая своими ладонями рот. Она тут же нырнула обратно за стену, молясь, чтоб отец ее не услышал. Сердце начало неистово биться в ускоренном темпе, кровь вновь поступила в мозг, отчего он начал работать. «Нужно срочно выбираться отсюда.» Испуганно озираясь по сторонам, брюнетка пыталась найти выход, на фоне стресса она забыла даже такую простую деталь. Найдя нужную, не думая ни о чем, девочка кто же рванула на улицу, не оборачиваясь. Она отдаленно слышала, как мужчина кричал ей в спину, однако, что именно он сказал, она не знала, мешал звон в ушах. Дорога перед глазами расплывалась, а ноги путались между собой, но даже это не останавливало ее. Бежать. Ей нужно лишь бежать и ни о чем другом она и думать не смела. Не важно куда, просто убежать подальше отсюда и как можно скорей. На глаза начали накатываться слезы, ухудшая видимость в разы. Быстро моргая, девочка пыталась согнать эту пелену, но увы, не получалось. Все-таки запутавшись в своих ногах, Имаи шлепнулась на сырой асфальт. Неужели пошел дождь? Она даже его не заметила. Хотя так ли это важно? Израненные до этого колени начали еще неистовей болеть, но эта боль не была сравнима с тем бушующим ураганом в ее сердце. Эта боль была совершенно иная. Она разрывала стенки органов, словно была самой настоящей беспощадной бомбой. В груди словно началось внутреннее кровотечение, казалось, кровь затапливает ее изнутри. Сжав землю под своими руками, девочка со всей своей силой ударила по асфальту, чувствуя жгучее щипание. И вновь. Она ударяет вновь и вновь, стараясь перекрыть то бушующее пламя. А ведь ей всего шесть. В шесть гребаных лет увидеть смерть родной матери, так еще и от рук отца. Что вообще здесь можно адекватного сказать? Ее маленькое тельце просто перестало выдерживать количество эмоций, что она сейчас переживала, отчего малышка начала постепенно ощущать слабость. Казалось, словно ее ударили по голове и она тоже, как и мама, умирает. С каждой секундой глаза слипались все больше и больше, и когда она уже почти погрузилась в бессознательное состояние, смогла уловить звук чьих-то шагов. А дальше была лишь непроглядная тьма… Вот так и начался ее жизненный ад. В шесть лет.

***

Открывать глаза не было никакого желания, однако, оно явно уступало нежеланию лежать дальше. Медленно подняв веки, девочка устало уперлась взглядом в белоснежный потолок. Взгляд был все такой же расфокусированный, отчего перед глазами всплывали лишь пятна. За ними следом начали появляться неприятные воспоминании, а вот они уже могли принести боль. Резко вскочив, брюнетка с силой сжала волосы на голове, оттягивая их. Из глаз мгновенно хлынули слезы, что сразу же скатывались по щекам вниз, разбиваясь о накрытое на нее одеяло. Одеяло? Где она? Испуганно подняв взгляд, черноволосая начала оглядывать окружение. Белые стены, потолок и пол. Неприятный запах медикаментов. Медпункт? Проглядев комнату вновь, Минэко остановилась взглядом на небольшом силуэте сгорбившейся девушки, что сейчас активно что-то писала. — Где я? — наконец подала голос малышка. Ее собственный голос казался чужим. Такой ей несвойственный. Осипший, уставший, грубый. Медсестра тут же вскинула голову, непринужденно оглядывая девочку. — В медпункте. — объясняя очевидную вещь, проговорила девушка. — Твоя мать была убита, а отец отказался от опекунства. Тебя нашел какой-то парнишка и принес в приют. — обыденным голосом проговорила шатенка, но для синеглазки эти слова звучали словно приговор.- Если хорошо себя чувствуешь, то можешь идти. «Приют…» Сначала Мико показалось, что это самый наилучший вариант из всех. Она не на улице, у нее есть крыша, еда и спальное место. Что же еще нужно? И вновь она чертовски ошиблась в своих суждениях. Это место оказалось не таким, каким она его представляла и именно это дало ей понятие, что надеется на нечто неточное, явно не стоит. Чем больше надежд, тем больнее падать. Улыбнувшись через накатывающую к горлу истерику, девочка уже было слезла с кровати, как ощутила тяжелый взгляд девушки. Он был настолько глубоким и… Странным? Словно предупреждающим… Напрягшись, девочка вопросительно на нее посмотрела, ожидая ответа. — Удачи, малышка. Два слова, а ее надежда на хорошее будущее тут же испарилась. Вздохнув, она лишь кивнула, молча выхода из комнаты. Она тут же попала в очень страшный коридор. Свет от лампочек был никудышный и часто мигал, зеленая краска со стен начала колупаться, а полы и вовсе представляли собой голый бетон. Сглотнув, малышка огляделась по сторонам, рассматривая округу. В левой стороны был тупик, а вот справа коридор продолжался. Уже без былой уверенности, девочка двинулась дальше. От этого места по белоснежной коже пробежали мурашки. Одинокая лампочка начала качаться из стороны в сторону, придавая общей картине нечто ужасающее. А куда ей нужно идти? Она же даже не спросила это у той девушки… Но возвращаться обратно желания не возникало, поэтому, проглотив комок страха, синеглазка двинулась вперед. Ноги казались ватными, а перед глазами начала появляться знакомая муть. Когда длинный коридор был наконец преодолен, она увидела лестницу, ведущую вниз и наверх. Решив пойти наверх, она направилась туда, продолжая рассматривать здание. Верхний этаж ничем толком не отличался от нижнего, лишь цветом стен, но и тут они недалеко ушли. Синий. Резко почувствовав на своем локте чью-то руку, девочка испуганно глянула на нарушителя, коим оказалась какой-то высокий мальчик. Взгляд его был пропитан сталью и источал такую злобу, что мурашки, вызванные коридорами, показались мелочью. Его рука была груба и настолько сильно сжимала чужое предплечье, что там наверняка появится синяк и не один… — Ты что тут забыла? Не знаешь куда зашла? — дернувшись, девочка хотела было уже отойти, но чужая рука не позволила. В ее глазах мелькнуло непонимание, ей показалось, что сквозь толщу льда его стального взгляда она разглядела сочувствие. Кажется, крыша едет. — Тебе не сюда. Иди на первый этаж, первая дверь справа. Там директор. — после этих слов, мальчик убрал руку в карман своих штанов, разворачиваясь и уходя дальше по коридору. Проводив его взглядом, Имаи нерешительно спустилась вниз. Больше она никакого, к счастью, не встретила. Как и говорил тот мальчик, дверь справа действительно оказалась нужной. Неуверенно постучавшись и услышав разрешение, брюнетка осторожно зашла в красивую комнату. Вот куда идет все финансирование… Роскошный белоснежный стол, покрытый молочной тканью, красивые стеллажи, заполненные книгами и шифоньеры. Дорого. — Имаи? — не поднимая головы, спросил какой-то толстенький мужчина, сидящий за столом. — Да, Имаи Минэко. — четко проговорила свое имя девочка, несмотря на переживания внутри. В какой-то момент ей даже казалось, словно ее подменили. Она не была похожа на привычную себя. Отчего это? Из-за произошедшего? Последние события болезненно ударили по вискам, доставляя лишь адскую боль. Минэко вновь приняла решения обдумать это все позже. Сейчас явно не время. — Твои документы мы получили, твоя комната номер пятьдесят. Корпус А. Можешь идти. — его лицо слегка искривилось, от чего на лбу проступили морщинки. Его словно противила новость о поступлении детей. Удивленно вскинув брови, девочка замотала головой. И где этот корпус? Неужели ее даже не проводят? Но ответ был очевиден. Вот и появилось сомнение о ее хорошем проживании тут. Ничего не сказав в ответ, Мико вновь вышла в этот коридор, стараясь определиться куда ей направляться. Цифры она еще как-то отдаленно помнила, поэтому быстро определила в какую сторону ей стоит пойти. Проходя по пустующему коридору, темноволосая начала оглядывать окружение. Все двери были исцарапаны, а порой и вовсе проткнуты чем-то. Некоторые из них вообще держались лишь одном болтике, как они еще не упали? Это остается неясным. Когда число постепенно приближалось к пятидесяти, девочка начала чувствовать на себе взгляды, хоть двери и были закрыты. Напряжение вновь посетило ее тело, бросая импульсы по всем конечностям. От этих неприятных ощущений она начала расчесывать себе руки, словно стараясь убрать с кожи чужие взгляды, но даже это ей не помогало. Поежившись, брюнетка зыркнула на соседнюю дверь, что от ее взгляда тут же захлопнулась. «И что это было?» Отведя глаза, Имаи обреченно посмотрела на дверь с небольшой вывеской, гласившей: «50». Мысленно помолившись, малышка неуверенно вошла в комнату. Стоило дверце слегка приоткрыться с характерным скрипом, как в ее шею тут же впились чьи-то когти. Она не успела даже моргнуть, как ее затащили в комнату со всей силы вбивая в стену. Рука все еще сжимала тонкую шею, а темнота в помещении начала дезориентировать. Лицо нападавшего Мико не видела, лишь чувствовала его тяжелое дыхание у своего лица. Паника быстро подкатила к горлу, ноги ослабли, почти не держа тело, а глаза налились слезами. Когда воздух перестал поступать, она нервно, словно рыба выброшенная на сушу, начала открывать рот, стараясь захватить хоть один глоток воздуха. — Добро пожаловать. — с явным сарказмом пропел чужой голос. Через некоторое мгновение, девочка почувствовала удар в зону живота, после чего ее отпустили. Она мгновенно согнулась пополам, хватая своими ладошками ранее сжатое горло. Прокашлявшись, темноволосая старалась отдышаться. — Думаю, что наше приветствие станет для тебя хорошим начальным уроком и пояснением, что такое «приют». — улыбаясь, произнес мальчишка, наклоняясь к ребенку. Испуганно на него глянув, она встретилась лишь с очередной усмешкой. За что ей все это? Что она такого сделала, что вселенная решила над ней так поиздеваться? Она даже не успела прожить горевание от смерти матери, оставив это все на потом, как начались новые проблемы. Неужто детство закончилось?..