Атропос

Время в Святилище тянулось как патока, растаявшая под полуденным солнцем. Здесь не было строгого распорядка. Каждый имел собственный объем работы на день, и его нужно было выполнить. Не важно, закончишь ты свою работу за пару часов, или на это уйдет весь день. Приходи и уходи когда хочешь, но работу свою выполняй полностью. Исключения, разумеется, составляли работники кухни и медпункта. Они оставались на своих рабочих местах до конца смены. Это был одним из правил. Существовал целый свод правил, составленный Ниганом, которые все знали наизусть и которым беспрекословно подчинялись. В Святилище, вообще, чувствовалось существование культа личности Нигана. Его присутствие всегда ощущалось где-то рядом. Его имя редко всплывало в разговорах, но всегда можно было увидеть тех, кто говорит о нем — по нервозным движениям и особому таинственному перешептыванию. Обсуждать, и тем более, осуждать его — было нельзя. О тех несчастных, кто доверился не тем людям и поддал сомнению методы управления Нигана, узнавали на следующий же день. И их жестоко наказывали. Система работала идеально. Все выполняли свои обязанности, и никто не голодал. Практически идеальный социалистический строй. Социализм Сталинской России. Военные здесь считались элитой. Они жили в собственных комнатах, в то время как остальные жили на нижних этажах в заводских цехах, переделанных под общежития. Они держали оборону Святилища и патрулировали местность. Они, наравне с Ниганом, решали вопросы, продумывали стратегии, ездили за припасами. Они могли выезжать за пределы Святилища в любое свободное от дел время, и соответственно, получали более высокую заплату — баллы, которые они могли обменять на лучшую еду, лекарства, больше минут под горячим душем, выпивку и девок. Как и в любом государстве, проституция появилась здесь с самого основания. Не только Нигану хотелось иметь разных женщин, а изнасилование жестоко каралось. Да и молодые девушки, из рабочих, легко продавали свое тело за возможность поспать на отдельной кровати, а не на общежитских матрасах. Некоторые замечали, что Ниган, сам ни раз, просил передать подарок какой-нибудь девушке с нижних этажей. Несмотря на дополнительные блага, немногие решались рискнуть и записаться в ряды военных. Конкуренцию здесь не любили. Доносы пачками сыпались на Нигана, а он не любил разбираться с этим, отдавая все кому-нибудь из приближенных, и уж если они выносили вердикт «виновен» — он запирал проштрафившегося в карцер или совершал очередную казнь, если проступок был серьезным. Убийство уже вошло в его everyday routine. По Святилищу ходила его фраза: «Ничто не бодрит с утра лучше, чем чашечка старого доброго насилия». Возможно, он этого и не говорил, но приписывали это высказывание именно ему. Поэтому, с первого дня, Лиз уяснила главное правило: не высовываться. Для нее, привыкшей к улицам Александрии с ее маленькими разноцветными, будто конфетки из скитлс, домиками, улыбающимися людьми и детским смехом, атмосфера заводского здания, с обшарпанными стенами и столбиками пыли в углах, была угнетающей. В пятницу она до последнего не хотела выходить за пределы своей комнаты, не зная, разрешено ли ей это, но в половину второго она не выдержала — желудок сковывали голодные спазмы. Она осторожно спустилась на 1 этаж, опасаясь, что на нее будут враждебно коситься, но она ошиблась — всем было на нее наплевать. По всему этажу растянулись столы с различными товарами: от книг и украшений до слесарных инструментов и цветов в горшках. За каждым столом сидели женщины, которые черкали что-то ручкой в тетради после каждого проданного товара — вероятно, списывали баллы. Лиз увидела людей стоявших в очереди к столам с большой кастрюлей. За столом стояла массивных габаритов женщина в белом, разливая каждому в тарелку красноватую похлебку гордо именовавшимся томатным супом, который на деле был обычным кетчупом, разбавленный кипятком. Когда подошла очередь Лиз, повариха с ручкой наготове и раскрытой тетрадкой, с раздражением спросила: — Ты мне номер свой скажешь или так и будешь стоять? — Оу, — встрепенулась Лиз, — я вчера прибыла из Александрии, мне еще не дали номер. — А мне должно быть не все равно? Без баллов ничего не дам. Следующий! — оттеснила своей массивной рукой ее повариха. — А с кем мне надо поговорить по этому поводу? — А мне откудова знать? Я просто стою на выдаче. Лиз села на край скамьи за общий стол, обдумывая дальнейший план действий. К кому пойти за номером? Так, вчера ее до комнаты довела Айрат, кажется. Возможно, она сможет помочь. Но где ее искать? В какую сторону вообще пойти? И сколько человек может прожить без еды? — Эй, новенькая. Лиз обернулась на позвавший ее голос. Напротив нее сидел мужчина намного старше, одетый как гей-пират: у него была сережка в ухе, бандана и рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. — Я могу с тобой поделиться, — он протянул ей бутерброд с маслом и помидорами. Лиз расплылась в благодарной улыбке и потянулась за сэндвичем. — Отработаешь его сейчас или встретимся вечером? — Лиз непонимающе подняла глаза, гей-пират подмигнул ей, и она с отвращением отдернула руку. Нужно было найти Айрат.

***

С самого утра накрапывал мелкий дождь. От этого голову будто стянули железным обручем. Собрание с Ниганом вчера затянулось далеко за полночь, потом несколько Спасителей решили распить оставшийся у одного из них виски. В итоге, Реджина пришла в комнату, когда на улице уже начинало светать. Вставать совершенно не хотелось, но будильник звенел уже два раза, предвещая новый день в борьбе за выживание. Реджина выбралась из постели и начала свой обычный утренний ритуал: упражнения на пресс, отжимания, подтягивания и контрастный душ. До апокалипсиса она работала фитнес-тренером, и такое утро было для нее привычным. Единственным, что связывало ее с прошлой жизнью. Она бросила быстрый взгляд на себя в зеркало, чтобы пригладить волосы. Вид у нее был как у воинственной амазонки. Питеру бы это не понравилось. Но Питер, как и две их дочери, давно были мертвы, так что смысла гадать, что бы они сказали про её сегодняшний внешний вид, не было. Голова начала раскалываться еще сильнее, и Реджина начала рыться в своем пакете с лекарствами, чтобы найти что-то нейтрализующее боль: лекарство от живота, витамины, перекись, бинты… Ничего от головы не было. Нужно зайти к Карсону. Спустя полтора часа, Реджина петляла по коридорам Святилища — голова не прошла. В конце коридора Б располагался медпункт. Несколько комнат главных поваров также располагались в этом крыле. У одной из таких комнат стояла одна из новоприбывших Александриек и пыталась приоткрыть дверь. Реджина положила руку на рукоять пистолета. — Какого хрена ты делаешь? Шпионишь? — Черт! — вздрогнула новенькая, — нет, я просто… Ты же Реджина, да? Мне нужен номер. Ну, свой номер, чтобы взять обед. Я пыталась найти Айрат, но не знаю куда идти, и вообщем… — Тшш, — ее бессмысленный поток слов начал раздражать, — на нижних этажах рабочие. Наши комнаты наверху. Реджина отцепила рацию с пояса. Послышалось шипение. — Кто сегодня в архиве? Через пару секунд на другом конце ей ответил задорный мужской голос. — Джеймс тут, моя королева. Чего изволите? — Вчера прибывшим уже дали номера? — Да, буквально только что. Какой из двух надо? Реджина окинула взглядом девушку. — Блондинку. — Сейчас, одну секундочку, ваше величество. А! Вот: номер три точка тридцать шесть дробь двести шестнадцать. — Запомнила? — покосилась Реджина на девушку. Та кивнула. — Джеймс, ты сможешь ее к половине седьмого привести на собрание? Мне сегодня не хочется лишний раз двигаться. — Совсем с похмелья плохо? Стареешь. Я вот себя отлично чувствую. Но у меня вечером были другие планы. Просто, вроде как, все решили сказать ему, что траванулись и забить. — Ну да, если хотя бы половина не придет, нам и правда яд подсыплют. Давай, ты мне должен за Lucky Strike, которые я отдала именно тебе, хотя могла бы продать. Послышался глубокий вздох. — Да я все равно за них расплачиваюсь и гораздо больше, чем они стоят на самом деле. Ладно уж, приведу. Увидимся, — из рации послышалось шипение. — Какое собрание? — настороженно сразу же спросила Лиз. — Обычное собрание. Тебя введут в курс дела, зададут пару вопросов. Обычная процедура для новеньких. — Девушка, которая прибыла со мной, тоже там будет? — Нет, — ответила Реджина и зашагала прочь. Она чувствовала, что итак слишком много времени потратила на эту девчонку. Ну, хоть вечером не придется с ней возиться. — Почему? Где она? — крикнула ей вслед Лиз. — Вот на собрании и спросишь.

***

Ниган сидел во главе стола. Свет солнечных лучей пробивался из задних мутных стекол, создавая ореол нимба над его головой. — Так что, все идет по плану, Босс. Можете не париться. Девчонка скоро пойдет с вами на сделку, — закончил Саймон свой отчет. — Приятно слышать, — раздался низкий трескучий голос, — что насчет второй? Разве не ты должна была привести ее, Реджина? Услышав свой голос, она еле заметно вздрогнула, вынырнув из транса, в котором она прибывала с начала собрания. — Ее приведет Джеймс. — А сама почему не пошла, как я тебя просил? Спасители часто менялись обязанностями в зависимости от своего настроения, и Нигану, в большинстве случаев, было глубоко наплевать, кем именно выполнялись его мелкие просьбы. Но иногда, у него было плохое настроение, и он хотел доебаться до любой мелочи. — У меня было много работы и… — Думаешь, я не знаю, чем ты вчера занималась? — наклонился Ниган ближе к столу. — Я не запрещаю тебе бухать, если ты выполняешь то, что я тебя прошу. Но ты этого не делаешь. Если у тебя какие-то проблемы, если ты устала, может тебе побыть в уединении денек-другой? Дуайти поставит тебе песню, которая будет играть на репите весь день. Глядишь, мысли твои очистятся, и ты вспомнишь, как себя вести не нужно. Реджина глубоко вздохнула. Она была уверена, что Ниган не посадит ее в карцер за такую ерунду. Почти уверена. — Прости, Ниган. Больше такого не повторится. Дверь распахнулась, и в переговорную зашел Джеймс и занял свое место. За ним плелась Лиз. Она неуверенно шагнула к концу стола, чтобы сесть как можно дальше от Нигана, но он предусмотрел это заранее. — Ты куда это, куколка? Садись ко мне поближе, я забил тебе местечко. Он подмигнул ей и широко улыбнулся. Настроение его резко улучшилось. Он вообще отличался частыми переменами настроения. Находиться с ним рядом было подобно езде с завязанными глазами на американских горках — ты знаешь, что когда-то горки изменят свою прямую траекторию и резко сорвутся вниз, только ты не знаешь, когда именно это случится. Покалывающее ощущение внизу живота и страх сорваться испытывали все, кто находился рядом с ним. Лиз села напротив Дуайта. Справа от нее сидел Ниган, пытавшийся поймать ее взгляд, слева Саймон. Реджина услышала, как Саймон что-то ей прошептал, как только она опустилась на стул. — Ну, — начал Ниган, — тебе провели здесь экскурсию? — Да. — Прости, что я не смог проявить должного гостеприимства и не показал тебе все сам. Но знаешь, управление людьми, документация, убийства — я очень занятая пчелка. Реджина ухмыльнулась. Он явно пытался запугать новенькую. Плохая тактика, она итак какая-то зашуганная. Теперь точно ничего не скажет. — Если у тебя нет никаких вопросов, давай… — Вообще-то, — подняла она голову, — а что с Джесс? Могу я ее увидеть? Раздались смешки среди мужчин, Реджина обменялась понимающими взглядами с Айрат. — Конечно, забегай на следующей неделе ко мне, увидишь ее. С ней будет все в порядке, я тебе обещаю, — театрально положил Ниган руку на сердце. — Что значит «будет»? — но ее вопрос заглушил смех Спасителей. А повторить не дал ей Дуайт, перейдя в наступление. — Ты метко кидаешь ножи. В Александрии научилась? — Нет. Это мое хобби. Было. Понятно, почему Дуайт задал этот вопрос — узнать, какие еще преимущества есть у Александрийцев. — Сколько из вас ходит за припасами? — Я не знаю, много. — Попробуй перечислить по именам. — Я, Аарон, Эрик, Тара, Дэрил, Кэр..., то есть Карл, Спенсер, Николос, Хит, Саша, Рик и Мишон, когда требуется помощь. — Ты маленькая пиздаболка, — встрял Саймон, — в последний раз, когда мы приезжали, вас было только трое. Надеешься, что мы решим, что с вами лучше не связываться? Апдейт ньюс: ты проебалась. Мы все знаем. А если ты солжешь нам еще раз..., — он потянулся к Лиз, но она перехватила его руку и застыла в напряжении, не зная, что делать дальше. — Лиз, — позвал ее Дуайт. Он позвал ее еще раз, и только тогда она отпустила Саймона. — Что с другими общинами? Кто у них ходит на вылазки? — Я не знаю. — Когда у вас было последнее собрание? — Я не знаю. Я туда больше не приглашена. — Что, сучка, ты стала им не нужна? Ой, как жаль, хнык-хнык. Когда ты облажаешься, а поверь, это случится, и мы решим от тебя избавиться, ты так легко не отделаешься. Я лично буду твоим палачом. Нужно начать спрашивать более конкретно, пока Саймон продолжает ее провоцировать, и она не может контролировать какую информацию выдавать, а какую нет. — Люди из скольких общин были на собрании, когда ты была на нем в последний раз? — спросила Реджина. — Из трех. — И о чем был разговор? — О торговле между общинами. — Че, правда? А может о том, чтобы напасть на нас втихаря, как тогда сделала ты со своим дружком? — Это была случайность. И это всего лишь рука! Она заживает за месяц! — А давай проверим, через сколько у тебя заживет, — Саймон достал нож и крепко схватил ее за руку. — Ну, давай, попробуй меня задеть, — Лиз попыталась оттолкнуть Саймона. Бита резко ударила по столу в нескольких метрах от них. — Саймон, твою мать, надо хоть иногда выключать своего внутреннего гондона, — злость и усталость слышались в тоне Нигана. — Да, Босс, — опустил глаза Саймон. — А ты, — обратился Ниган к Лиз, — не провоцируй моих людей. Вали отсюда. Она быстро кивнула и, воспользовавшись замешательством Саймона, при котором он ослабил хватку, выскользнула за дверь. Повисла тишина. — Не самый удачный допрос, — констатировал Дуайт. — У нас было преимущество неожиданности. Теперь его нет. Она знает, о чем мы будем спрашивать и в следующий раз, правды нам не дождаться. — Мы хотя бы узнали, сколько общин в этом замешаны, — подала голос Айрат. — Она просто испугалась, — бросил Джеймс сердитый взгляд на Саймона. — Думаю, нужно поменять тактику. Поговорить с ней в неформальной обстановке. Ниган потер подбородок. — Дуайт, вы ведь завтра едете на вылазку? — Да, Босс. Хотим проверить заброшенное поселение, которое нашли по новому маршруту. — Вот и возьмешь ее с собой. Поделитесь там секретиками, посплетничайте о парнях, заплетете друг другу косички. Вообщем, разговоришь ее. Тебе понятно? — Да, Босс, — ответил Дуайт и не стал озвучивать свои мысли о том, что у Нигана гораздо легче бы получилось ее разговорить.