Черная роза: Кровавое проклятие

      Первые лучи солнца нескромно заглянули в большое окно, скользнули по стенам просторной комнаты, спустились к кровати, освещая хрупкий силуэт.       Обнажённая девушка ещё спала. Её изящное тело было прикрыто лёгким покрывалом. Каштановые волосы немного спутались.       Между тем свет скользнул по смуглой коже, а потом направился дальше, освещая комнату своим светом.       Девушка заворочалась, а потом чуть потянулась, а её губ коснулась мечтательная улыбка.       Тело казалось слишком лёгким. Донхёк перевернулась на спину и, наконец, открыла глаза. Щёки тут же запылали, когда она вспомнила, что именно произошло с ней этой ночью. Между ног немного саднило, но это была такая мелочь.       Принцесса спустила ноги с кровати и поднялась. Взгляд невольно зацепился за небольшие кровавые разводы на простыни. Щёки вспыхнули ещё сильнее. Девушка приложила к лицу холодные ладони. Её совсем не смущало то, что она была полностью раздета. Сейчас она думала о другом. О том, что хоть Кун и предупредил её, что уйдёт ещё до рассвета, на душе было тоскливо. Хёк хотелось всю жизнь провести в его сильных руках. Вот только у каждого из них была своя роль. Сперва всё же стоит подумать о безопасности мира.       Донхёк обняла себя руками. На пальце сверкнул массивный перстень с бирюзой. Воспоминания перенесли принцессу во вчерашний день.       Девушка вспомнила, как сидела в ванной, а Сяоджун поливала её тёплой водой, но дрожь так просто было не унять. Донхёк чувствовала движение чужой крови и словно наяву слышала сиплое дыхание. Шпион настоятеля был на месте. Он наблюдал за девушками и явно занимался непотребством. Принцесса скривилась. Кун сказал, что хочет поймать этого извращенца с поличным, но нужно найти официальный повод.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Сяоджун. — Лучше?       — Ещё немного знобит, но это пройдёт. Я хотела бы вернуться в комнату. Там спокойнее.       Сяо понимающе кивнула. Она знала, что Сиумин недавно затеял небольшой ремонт во дворце, блокируя шпионам настоятеля доступ к их тайным местам, но не до всех таких вот комнат ещё добрались. Предки слишком намудрили со своими тайными проходами.       Донхёк поднялась. Сяоджун закутала её в полотенце. Вдвоём они вышли из ванной и вернулись в комнату. Принцесса накинула тёплый халат и поспешила закутаться в пушистое одеяло. Подруга улыбнулась ей, а потом взяла в руки деревянный гребень и занялась волосами девушки.       — Как вы сходили? — спросила Хёк. — Я… Я видела, что ты плакала. Что-то случилось? Кун упоминал, что проклятие Чёрной розы может быть очень сильным. Вы…       — У нас всё получилось, милая, — ответила Чон. — Магия приняла нас с Чунмёном, обвенчала и наградила. Надеюсь, что ты не сильно расстроишься из-за того, что месяцев через семь я стану почти бесполезной служанкой. Может, пока не поздно, я подготовлю себе замену?       — Не нужно, — улыбнулась Донхёк. — Я не беспомощная. Да и вряд ли я смогу доверять кому-то так же, как тебе. К тому же я сама готова помогать тебе во всём. Опыт какой никакой. Я… Вряд ли пока мы не уберём Георга и не найдём способ сделать наши отношения с Куном законными, я смогу испытать радости материнства.       — Всему своё время, — сказала Сяо, закрепляя косу. — Послезавтра приезжают фаритхцы. У вас есть план?       Щёки Донхёк вспыхнули.       — Да, Кун… Он придёт вечером. Я… Мы… — Ты уверена, что хочешь этого? — Да. Я люблю его. Это сильнее меня. Я понимаю, что Мин был под властью Георга, когда заключал этот договор и что сейчас его расторжение может сказаться на репутации брата…       — А как же твоё честное имя? — возмутилась Сяо.       — А что я… Я просто женщина в их глазах. Товар, который они покупают, а вот Сиумин… Он король. Его слово должно быть непоколебимо. Я хочу верить и Куну, и брату, что обещали, что я выйду из этой ситуации с меньшими потерями.       — Что ж, будем на это надеяться, — ответила Сяо, подавив зевок.       — Ой, ты, наверное, устала. Иди отдохни. Дальше я сама.       — Я должна прислуживать тебе за обедом.       — Ну уж нет. В столовую я больше не вернусь, пока Георг в замке. Я лучше почитаю. Просто… Распорядись, чтобы мне принесли обед в гостиную.       Сяоджун лишь хмыкнула, но кивнула.       — Иди. Отдохни.       — Если что…       — Я знаю, где тебя найти.       Сяо ушла, а Донхёк переоделась и забралась в глубокое кресло, взяв с чайного столика большую старинную книгу в чёрном кожаном переплёте. Её принесла ей Джисон прямиком из Храма Смерти. Здесь, в этих текстах, была история их мира, описанная одной из дочерей Смерти и завещанная потомкам. На вопрос почему именно Хёк удостоилась чести увидеть этот гримуар, Джисон лишь улыбнулась:       — Ты будущая королева. Ты должна знать о всех местах силы, расположенных на твоей территории. Так уж вышло, что именно Даксвуду выпала честь принять сразу три стихии. Наш с Мином Храм самый противоречивый из всех. Многие его боятся, приписывая дурную славу. Я хочу, чтобы ты сама убедилась в том, что мы не враги Даксвуду.       — Я знаю это, — кивнула Донхёк. — Но спасибо за доверие.       Книга, хоть и была написана довольно сухо, была познавательной. В ней рассказывалось о том, как появился первый Мрачный Жрец. В те дни совсем ещё юная богиня поняла, что нуждается в помощнике. В особом контролёре, что будет присматривать за границей миров. Сперва она хотела выбрать кого-то из духов, но они оказались слишком восприимчивы к чарам демонов, что иногда приходили к барьеру попытать удачу и полакомится свежатинкой.       Из этой же книги Донхёк, собственно, и почерпнула что такое демоны и как они появились.       Изначально демоны были порождением людских пороков. Так получилось, что переступить границу не очистившись, душа не может. Так вот мелкие прегрешения как раз таки и развеивала магия Жреца и Храма. Душа получала прощение, ступая в новый мир. Вот только с годами грехи людей становились всё серьёзнее и тяжелее. Сил развеивать их просто не хватало. Они оставались на границе. Постепенно эта энергия сгущалась, обосабливалась, создавая монстров. Сперва это были единичные особи, но потом случилась на континенте многолетняя братоубийственная война за территории. И вот тогда-то полезли эти твари со всех щелей.       И решили Боги вмешаться. Они почти силой заставили людей заключить мир и создали «нейтральную зону». Некий буферный участок, где душа избавлялась от всего отягощающего. На границу она попадала уже очистившись, но только в том случае, если её прегрешения не превышали веса её сердца. Если грехи оказывались тяжелее и грозили появлением новых демонов, душу стразу отправляли в Ад, на съедение этим тварям.       Вот только демоны, оказались довольно капризными созданиями и жаждали свежей крови. Тогда-то и был создан дополнительный барьер, повязанный на божественных сущностей. Пока существует хотя бы одна из них, демонам ни за что не выбраться из своего заключения.       Так же в книге было упомянуто о том, что ни один человек не в состоянии стать хранителем всех семи сущностей. Что, будь он даже самым сильным магом, энергия семерых разорвёт его. Потеряв сосуд, сущности погибнут и наступит тьма.       Донхёк понимала, что они живут в уникальное время. По сути, история сделала очередной виток и запустила спираль фактически с начала.       Холод постепенно отступал. Девушка понимала почему компас так сильно реагировал на настоятеля. Георг был не просто врагом ей и её стране. Он был врагом Магии в целом. Демоны не должны были пробить барьер.       Между тем за окном медленно темнело. Донхёк, наконец, отложила книгу в сторону. Слишком о многом, как оказалось, они забыли, позволяя Георгу кроить мир по-своему.       Тихий стук нарушил уединение девушки. Принцесса поднялась, впуская в комнату слугу, что зажёг канделябры на стенах и лампу на столе. Стало светлее и уютнее.       — Тук-тук, — послышался в голове голос Куна, а принцесса улыбнулась. — Не закрывай дверь за этим пингвином. Я зайду, как только он скроется в королевском крыле.       — Как скажешь, — ответила девушка, а её щеки вспыхнули.       Между тем слуга зажёг последнюю свечу и, поклонившись, отправился дальше освещать коридоры и комнаты замка дрожащим светом огня.       Донхёк отошла к окну, затаив дыхание. Её сердечко трепетало в груди. Лёгкий скрип двери, щелчок замка и уверенные шаги.       Девушка взволнованно обернулась с тревогой осматривая мужчину напротив. Он был ещё немного бледным, но выглядел в разы лучше, чем пару дней до этого. Хёк вспомнила, как ей было страшно, когда он практически не открывал глаз.       — Ну вот, что уже успело произойти, пока меня не было? —подошёл к девушке Кун, касаясь ладонью её щеки и вытирая скатившуюся таки слезу. — Кто уже успел вас обидеть, моя милая принцесса?       — Нет, всё хорошо, — прильнула к руке мужчины Донхёк. — Я просто так счастлива, что с тобой всё в порядке, что ты здесь, рядом со мной и больше не лежишь в беспамятстве в той постели.       Кун притянул девушку к себе, обнимая.       — Прости, что тебе пришлось пережить это, но так было нужно. Будь те оковы на мне, я не смог бы даже прикоснуться к тебе, не говоря о чем-то большем.       — Я понимаю, просто…       Кун чуть склонился, касаясь её губ своими. Донхёк льнула к мужчине, желая больше никогда не покидать его объятий. Хотелось полностью раствориться в нём. Расстояния между ними почти не осталось, но Кун медленно отстранился.       — Хёк… — начал он. Дыхание было сбито, а глаза сверкали. — Нам нужно притормозить.       — Но ты… Ты сказал, что сегодня… — девушка смущённо прикусила губу. — Сегодня я стану твоей.       — Я и не отказываюсь от своих слов, но сперва нам нужно ещё кое-что обсудить.       Кун взял девушку за руку и потянул к креслу. Донхёк опустилась на колени старшего. Шнуровка на её блузке ослабла и ворот уж слишком откровенно распахнулся, демонстрируя кожу груди, покрытую россыпью шоколадных родинок.       Девушка не торопилась поправлять блузку. Ей льстил жадный взгляд мужчины, что то и дело пропадал за линией декольте. Он хотел её и Донхёк прекрасно чувствовала это. Напряжённая плоть кардинала уже упиралась ей в бедро.       — Малыш, — рука мужчины скользнула по спине девушки и замерла на пояснице. — Всплыли некие обстоятельства, которыми я не могу с тобой не поделиться. Георг… Он знает, что по ночам тебя не было в своей комнате.       Донхёк замерла, чувствуя накатившую волну ужаса.       — Он… Он знает о нас?       — Нет, но он догадывается, что ты не собираешься хранить свою невинность до свадьбы с фаритхцем. Он… Он хочет с ними договориться. Ты же понимаешь, что в таком случае проверка потеряет свою актуальность?       — И свадьба… Свадьба состоится? — сглотнула принцесса, а в глазах защипало.       — Нет, — успокаивающе ответил Кун, коснувшись губами её плеча. — Но нам с Мином придётся действовать на опережение.       — Это как? — прикрыла глаза девушка, наслаждаясь лёгкой лаской. Губы Куна порхали по лицу, шее, ключицам.       — Нам нужно заключить новую сделку и желательно в тот самый момент, когда будет раскрыт обман по поводу твоей невинности. Георг не будет присутствовать на проверке. По законам Фаритха он чужой, но ему ничего не стоит подождать под дверью и задурманить жрицу, вышедшую из комнаты, а потом и её помощниц.       — И что ты предлагаешь?       — Я… Я тщательно изучил законы Фаритха и нашёл отступление, где во время помолвочной проверки невеста может потребовать присутствия при процедуре старшего в семье. Поскольку ваш отец мёртв…       — Я должна буду раздвинуть ноги в присутствии брата? — подскочила Донхёк, чувствуя зарождающуюся злость, смущение и беспомощность.       Кун не стал её удерживать.       — Не только брата, но и отца твоего жениха. Старшие должны быть с обеих сторон.       Донхёк замерла, а потом резко обернулась. Сейчас руки так и чесались отвесить этому человеку пощёчину, но восхищение в его взгляде сбивало с толку.       — Ты вообще представляешь о чём просишь? — спросила принцесса. — Тебе самому не противно?       — Хёк, — поднялся Кун, а потом подошёл ближе, сжав её предплечья. — Да, мне тоже тяжело, но это единственный выход. Если Сиумин и султан будут там в тот момент, когда жрицы установят отсутствие девственной плевы, нам будет проще скрыть этот факт от посторонних и предложить султану что-то более весомое.       — Например? — спросила Ли, сделав шаг к старшему и уткнувшись лбом ему в грудь. — Что может быть для них более ценным, чем союз с коронованной особой?       — Покровительство Бога, может быть? — сказал Цянь, обнимая девушку. — В Фаритхе находится центральный храм Огня, в котором до недавнего времени хранился некий сакральный предмет…       Донхёк подняла голову.       — Но монета…       — У Тэиль, правильно. По легенде, если монета покинула Храм — Бог Огня вот-вот вернётся. У нас есть возможность показать фаритхцам не только монету. Мы пообещаем им возрождение легенды в обмен на твою честь и свободу. Уж прости, но сила Бога намного ценнее юной вертихвостки и чужих земель.       — Вертихвостки, значит? — фыркнула принцесса, стукнув старшего кулачком по груди.       Кун засмеялся, а потом склонился к девушке, тихо шепнув.       — Ну не маленькой шлюшкой же тебя называть? Моей маленькой шлюшкой.       Донхёк почувствовала, как сбилось дыхание, а внизу живота что-то запульсировало, разжигая пожар.       — Это был очень грубый приём, — ответила Ли, глядя в сверкающие глаза напротив. — Но знаешь… Я хочу… Хочу быть твоей и только твоей.       — Так значит мы договорились? — спросил кардинал, поцелуями спускаясь по шее девушки, пока его руки распутывали шнуровку на блузке Донхёк.       — Да, — шепнула девушка, откинув голову и позволяя мужчине исследовать каждый сантиметр её тела губами. — Я найду, как сделать эти обстоятельства менее болезненными для моей психики.       Кун хмыкнул, а потом его ладонь накрыла медальон, висящий на шее девушки. Донхёк втянула носом воздух, ведь это прикосновение отозвалось в совсем другом месте.       Между тем палец Куна провёл по крышечке кулона, а Донхёк сомкнула бедра. Дыхание сбилось окончательно.       — Занимательный эффект, не считаешь? Я ещё не коснулся тебя толком, а ты уже вся горишь. Хочешь меня?       Мужчина неторопливо водил пальцами по крышке, а Донхёк, действительно, горела. Пульсация между ног становилась сильнее, а белье намокало.       — Кун…       — Что, милая? — спросил Цянь стянув с неё блузку и целуя плечи. — Тебе хорошо?       — Да, — шепнула Донхёк, подчиняясь, когда её потянули в сторону кровати. — Я хочу ещё…       — Мы не будем торопиться, — ответил кардинал, а потом подцепил цепочку, чтобы снять медальон с шеи девушки.       — А… — растерялась Ли.       — Ты мне не доверяешь?       — Я тебя люблю!       Кун бросил компас на тумбочку.       — Я тоже тебя люблю, малыш, но хочу, чтобы сегодня между нами всё было настоящим. Никакой магии только ты и я.       Мужчина стянул юбку с бёдер девушки. Донхёк почувствовала лёгкий холодок, оставшись в одних кружевных трусиках.       Кун отбросил в сторону рубашку и штаны. Девушка видела контур напряжённой плоти и чуть торчащий розовый кончик, к которому Цянь тут же потянулся, чуть приспуская ткань и обхватывая плоть ладонью. Большой палец скользнул по алой головке, размазывая первую капельку прозрачной смазки.       Донхек сглотнула. Впервые в своей жизни она так близко видела обнажённого мужчину.       Кун сделал пару движений и снял-таки с себя трусы. Принцесса последовала его примеру, а потом забралась на кровать, отодвинувшись к спинке.       — Признаться честно, я абсолютно не знаю, как себя вести, —смущённо сказала она.       — Это не так страшно, — ответил Кун, опускаясь рядом. — Сперва нам всё же стоит немного привыкнуть друг к другу. Давай я начну, а ты присоединишься.       Донхёк сглотнула и кивнула. Кун улыбнулся, а потом склонился к ней, нежно целуя. Принцесса отдалась ощущениям и почти не вздрогнула, когда руки мужчины скользнули по её спине, животу, груди. Пальцы чуть сжали соски. Девушка вскрикнула словно ощутив волну тока. Собственные руки уже тоже блуждали по телу старшего. Донхёк не сопротивлялась, когда Кун, поймав её за руку, провёл ладонью по своему животу к члену. Девушка коснулась твёрдой плоти.       — Да, вот так, — шепнул Цянь. — Сожми его сильнее, не бойся. Вверх-вниз. Вот так.       Девушка осторожно надрачивала мужчине, что целовал её грудь, прикусывал и облизывал соски. Это было так хорошо, что губы приоткрылись в немом стоне.       Вот только когда рука Куна оказалась на внутренней стороне бедра, Донхёк вздрогнула и попыталась рефлекторно отстраниться.       — Тщ, малыш, всё хорошо, — шепнул мужчина, нежно целуя её губы. — Позволь мне…       Донхёк втянула носом воздух, кивнув. Кун убрал её руку со своей плоти, накрывая ладонью девушки её собственную грудь.       — Поласкай себя немного, малыш. Ничего не бойся.       Принцесса чувствовала, как от прикосновения к напряжённым соскам, кровь всё быстрее бежит по венам, но больше всего сейчас её заботили руки мужчины, что скользнули по бокам к бёдрам и обратно. Кун склонился над её животом, целуя напряжённые мышцы. Его ладони сжали бедра, а потом с громким стоном Донхёк прогнулась, но руки Цяня удержали её на месте. Это было слишком неожиданное прикосновение горячего языка к тому месту, где сейчас скопилось всё напряжение.       — Кун… Ах… Еще…       Мужчина склонился ближе, пропадая меж разведённых ног девушки, лаская, покусывая, затягивая. Донхёк металась по кровати. Пальцы путались в волосах мужчины. Стоны уже невозможно было сдерживать, когда к языку присоединилась пара пальцев.       Напряжение достигло своего пика. Тело затрясло. Донхёк закричала, впиваясь ногтями в плечи Куна. Язык старшего снова прошёлся меж чуть набухших половых губ, а потом Донхек ощутила чуть солоноватый вкус поцелуя на своих губах.       — Тебе понравилось, малыш? — шепнул Цянь в самые губы партнёрши. Его взгляд был шальным, а подбородок блестел, девушка понимала, что это был её собственный сок, который мужчина разделил сейчас с ней.       — Да. Ты ещё спрашиваешь? Это было невероятно, но мы ведь на этом не остановимся?       — Будет больно.       — Потерплю. Я хочу стать твоей.       — Ты уже моя.       — Кун…       Цянь заткнул её поцелуем. Донхек почти потеряла ощущение реальности, пока не почувствовала пальцы мужчины, что снова массировали клитор. Девушка тянулась за этими прикосновениями. Кун ласкал её, проникая всё глубже. Палец мужчины то и дело надавливал на узкую дырочку, чуть проникая. Принцесса чувствовала лёгкий дискомфорт, когда преграда натягивалась.       Кун, видимо, следил за каждым изменением на её лице.       — Приподнимись-ка, — сказал он, подсовывая ей под поясницу подушку, а потом снова поцеловал. Так нежно, что у Донхёк вышибло дух.       — Я люблю тебя! — сказала она. — Я хочу тебя!       — Да, я… Я тоже люблю тебя, — ответил мужчина, а потом пододвинулся ближе, сжимая ладонью свою напряжённую плоть.       Донхёк ощутила, как в неё упёрлось что-то большое и горячее. Кун нашёл её ладони своими и крепко сжал.       — Готова? — спросил мужчина и, уловив кивок, качнул бёдрами.       Девушка зажмурилась, прикусив зубами губу. Цянь двигался осторожно. Первый толчок был неглубоким, а вот второй резким, сорвав с губ девушки крик, но её тут же поцеловали.       — Тщ, маленькая моя, всё хорошо. Сейчас будет полегче, — шепнул мужчина, сцеловывая слезы, скатившиеся-таки из глаз девушки, а потом толкнулся ещё и ещё, и Донхёк понимала, что боль уходит, рождая напряжение совсем другого рода. Вот уже хочется сильнее, быстрее, глубже.       Принцесса цепляется за мужчину, начиная сама подаваться ему навстречу.       — Кун… Ещё…       Цянь выходит, но только для того, чтобы перевернуть девушку, чуть приподнять и войти снова.       Донхек чувствует спиной его сильную грудь, а его горячее дыхание у себя на затылке. И тело снова дрожит, особенно когда мужчина ускоряется.       Девушка громко закричала, прогибаясь, а Цянь резко вышел, изливаясь на спину партнёрши. О детях им думать ещё, действительно, рано.       Они просто лежат и дышат. Донхёк понимает, что ещё никогда ей не было так хорошо.       — Ты как? — повернулся к ней Цянь, убирая со лба мокрые пряди.       — Волшебно.       Они целуются. Долго и лениво, переплетая тела и борясь за первенство, чтобы через час снова раствориться друг в друге.       — Я уйду рано утром, — сказал Кун, глядя в тёмные глаза девушки. — Никто ничего не должен понять.       Цянь потянулся к тумбочке и снова надел на шею Ли её медальон.       — Я буду ждать тебя за завтраком.       — Но Георг…       Мужчина поднял руку, а потом на его пальце словно из ниоткуда появилось большое кольцо с красивым и таким родным камнем. Донхёк узнавала украшение. История о семи кольцах тоже упоминалась в книге Смерти.       — Это…       — Считай это помолвочным кольцом. Позже мы отдадим его нашему ребёнку, но сейчас оно защитит тебя. Согласна ли ты, Ли Донхёк, стать моей женой по законам Магии?       — Согласна, — сглотнула девушка.       Кун снял кольцо со своего пальца и надел на палец девушки. Волна знакомого тепла пробежала по телу. Магия приняла их союз.       — Судя по твоей реакции, ты знаешь, что это за кольцо.       — Да. Джисон дала мне прочитать книгу из Храма Смерти. Там упоминались все семь перстней, но откуда оно у тебя?       — Собственно, Госпожа нам его и вернула, понимая, что до того момента, когда наш ребёнок сделает первый вздох, нам нужны будут маги. Их почти не осталось. Я, да отец.       — А остальные перстни?       — Тоже у неё. Она передаст их, когда придёт время. Мы восстановим все Храмы и построим новый чудесный мир.       Донхёк хотелось верить словам любимого, а ещё ей снова захотелось немного ласки, поэтому она сама потянулась к старшему за поцелуем. Кун улыбнулся, а потом коснулся её губ своими, снова нависая над ней и девушка чувствовала, что ещё не готова отпустить, позволяя мужчине самые откровенные ласки и подаваясь навстречу каждому его движению.       Вымотанная, но счастливая, она провалилась в сон, чувствуя нежный поцелуй.       — Спи, родная. Я буду рядом.       И вот сейчас она стояла посреди комнаты, а тело ещё помнило прикосновение рук и губ, и казалось, что всё напряжение и страх, копившейся в ней годами, ушли. Сейчас она чувствовала себя как никогда в безопасности.       Тихий стук отвлёк от размышлений, а потом в комнату вошла Сяоджун. Она выглядела немного потрёпанной и нервной, но улыбнулась, глядя на девушку.       — Ты уже встала, замечательно. Ванная готова, — сказала Чон.       — Что-то случилось? — спросила принцесса.       — Нет. С чего ты взяла?       — На тебе лица нет. Ты вообще спала?       — Я… Я не знаю, как объяснить, — сдалась Чон. — Мне тревожно. Чунмён… Он далеко, а я уверена, что там, в таборе не все спокойно воспримут новость о том, что, во-первых, их барон женился не на цыганке, а во-вторых, решил остаться в Даксвуде. Люди могут воспротивится его решению. Он… Мён сказал, что никого держать не будет, но…       — Ты не доверяешь своему мужу? — спросила Донхёк, а взгляд невольно метнулся в окно в сторону табора. Отсюда он выглядел таким далёким и заметно поредевшим.       — Дело не в Чунмёне, а в тех людях. Они озлоблены, а такой разум зачастую уязвим и…       Сяо тоже посмотрела в окно и вздрогнула, когда заметила всадника, что, что есть мочи, гнал своего коня в сторону городских ворот.       — Это Джено? — с сомнением спросила принцесса.       — Кажется да, — севшим голосом сказала Чон. — Он… Он движется в сторону табора.       — Так, — обернулась Донхеёк. — Беги к Тэн, пусть она отправит туда птицу. Немедленно! Мы должны знать, что у них всё хорошо.       — А ты?..       — Я справлюсь сама. Я не беспомощная. Иди!       Сяоджун сорвалась в коридор, а Донхёк поспешила в ванную. Сейчас ей было абсолютно не до человека, что снова тяжело дышал, глядя на неё из своего тайного убежища. Тело ощущалось немного по-другому. Сейчас она чётко осознавала, что больше не одна, а этот кретин ещё получит по заслугам от её супруга.       Вымывшись, Донхек вернулась в комнату. Скомкала испачканную простынь, убирая её в самый нижний ящик комода, переоделась и поспешила в сторону столовой, где слуги уже накрывали на стол. Кроме неё в помещении были уже Сиумин и Бэкхён.       — Брат…       Мужчина помотал головой.       — Доброе утро, милая. Рад тебя видеть. Как спалось? — во взгляде старшего была лёгкая хитринка, словно он знал обо всём, что произошло этой ночью.       Девушка почувствовала, что краснеет.       — Всё замечательно, ваше величество, — чуть склонила голову принцесса.       — Я рад, — улыбнулся старший, а в его взгляде мелькнула какая-то светлая грусть.       Да, их отношения было трудно назвать идеальными, но за все двадцать лет Донхёк нет-нет, да ощущала заботу старшего. Девушка любила брата ни смотря ни на что.       В этот момент в зал вошёл Кун, облачённый во все свои регалии. Всё нутро потянулось к мужчине, но принцесса постаралась взять себя в руки, лишь слегка склонив голову в приветствии.       — Доброе утро господа, принцесса, — склонил голову в ответ Цянь, а потом посмотрел на проходящего мимо слугу, а Донхёк услышал его голос у себя в голове. — Что-то их слишком много сегодня.       — Видимо, настоятель что-то задумал, — ответила Донхёк. — Он сам сейчас где-то в другом месте, а эти коршуны следят за нами.       — Возможно, — ответил Кун, а потом обернулся ко входу, потому что в зал вошла королева в сопровождении Хендери, Джисон и Сяоджун.       — Доброе утро всем, — сказала Тэн. — Ваше величество, разрешите передать вам небольшое послание, что я получила сегодня утром от наших друзей.       Королева протянула Сиумину небольшой свёрнутый в трубочку листок. Мужчина лишь кивнул, забирая послание и разворачивая. Его взгляд скользнул по написанным торопливым почерком строчкам, а Донхёк внимательно следила за его реакцией. Он хоть и оставался внешне спокойным, но в его глазах промелькнула ярость, которую он обуздал с большим трудом.       Тихо хмыкнув, король передал листок кардиналу, а сам посмотрел на Тэн.       — Читали?       — Да, ваше величество, — покорно склонила голову королева.       — И?.. — спросил Цянь, нервно скомкав листок.       Вместо ответа музыкант залез в карман своего сюртука, доставая пригоршню монет и лишь одна из них выделялась на фоне остальных и Донхёк понимала, что видеть это могли лишь те, кто был наделён магией.       — Сука! —всё-таки сорвалось с губ Цяня.       — Ваше преосвященство, — покачал головой король. — Вашему сану должны претить такие выражения.       — Простите, ваше величество, — ответил кардинал. — Сорвалось. Думаю, что нам всё-таки следует дождаться генерала, чтобы услышать полную версию произошедшего.       — Я тоже так думаю, — кивнул Сиумин, а потом бросил взгляд на мнущегося у дверей камердинера. — Джин подготовьте комнаты в гостевом крыле для плюс-минус десятка человек.       — Как скажете, — поклонился слуга, а его глазки нервно забегали. Георг его явно не предупреждал о новых гостях.       — Что происходит? — мысленно спросила принцесса.       — Тэиль предала нас, — ответил Кун, а Донхёк почувствовала, как задрожали колени, поэтому ухватилась за спинку ближайшего стула. — Монахи пытались сжечь табор, но их вовремя обнаружили. Джехён везёт арестованных в тюрьму, а Чунмён попросил защиты у короля.       — Так значит, монета…       — Теперь принадлежит Хендери, а ребёнок, которого носит Тэн…       — Будет Богом? Но… Но как же условие о том, что малыш должен быть плодом любви мага и полубога?       — Ну, тут или Вон каким-то образом связан с магами, либо божественная сущность просто искала более надёжного защитника.       — И что теперь?       — Подождём Джехёна с Чунмёном, — ответил Кун, подходя ближе и опираясь на ту же спинку стула. Их ладони едва соприкоснулись, но стало чуточку легче.       Между тем камердинер уже ушёл, а слуги закончили накрывать на стол.       — Давайте поедим спокойно, — сказал Сиумин. — Не увидев зарево пожара, Георг непременно примчится сюда. Сон, Джун, присаживайтесь с нами.       — Но ваше величество, — начала было Сяо. Она была бледной, но в целом держала себя в руках.       — К чёрту! — ответил король. — Твой отец, Джун, был первым помощником короля. Ты много лет была рядом с Хёк и я благодарен тебе за это, но наша девочка выросла. Я хочу, чтобы ты заняла место при дворе, как и твой муж. Садись, прошу, раздели с нами этот приём пищи.       Сяоджун благодарно поклонилась, сдержав собравшиеся слёзы и улыбнувшись Бэкхёну, что отодвинул ей стул.       — А где же ваша очаровательная супруга, мистер Бён? — спросила Сяо, опустившись на стул.       — Ей немного нездоровится, — ответил Бэкхён.       — Что-то серьёзное? — спросила Тэн, улыбнувшись Хендери, что отодвинул ей стул.       — Кажется, ты скоро станешь тётушкой, дорогая.       — Это замечательно!       — Объясни это моей жене, — тихо фыркнул Бён. — Кажется, она немного в панике.       — Я обязательно поговорю с ней после завтрака.       Ели молча, иногда переглядываясь. Вскоре в коридоре послышался шум нескольких ног. Дверь распахнулась, впуская в комнату Джехёна, Чунмёна и Джено. Все трое выглядели немного потрёпанными.       — Всем доброе утро, — сказал генерал. — Прошу прощения, что пришлось прервать ваш завтрак.       — Что вы, генерал, — сказал король. — Признаюсь честно, что после вашего послания у многих пропал аппетит. Мистер Ким, прошу, примите мои искренние извинения. Я ничего не знал о планах настоятеля. Надеюсь, что ваши люди с комфортам разместились в гостевом крыле?       — Я принимаю ваши извинения, ваше величество, — поклонился Чунмён. — Спасибо за ваше гостеприимство.       — Ваше величество, нам бы хотелось обсудить некоторые вопросы, касающиеся предстоящих мероприятий, — сказал Чон.       — Что ж, предлагаю встретиться нам всем через полчаса в зале для приёмов, — кивнул Сиумин, а потом посмотрел на Джисон. — Мисс Пак, вы не поможете мне привести зал в надлежащий вид?       — Конечно, ваше величество, — поклонилась Джисон.       Вместе они вышли из комнаты.       — Генерал, мистер Ким, мистер Ли, — сказала Донхёк. — Присаживайтесь, позавтракайте с нами. Я распоряжусь, чтобы накормили и ваших людей.       — Спасибо, принцесса, — поклонился Чунмён, опустившись на стул рядом с женой, что с беспокойством его осматривала.       Донхек дала распоряжения слугам, а потом посмотрела на Джено, что выглядел разбитым. Девушка знала, что вот уже несколько лет этот мужчина был один. Его семьёй были Тэиль и Чонин, а теперь…       — Он совсем не нуждается в твоей жалости, — послышался голос Куна.       — Что я слышу? — хмыкнула Хёк. — Это ревность? Мне не показалось?       — Вот ещё, — тихо фыркнул Цянь, но девушка почувствовала тепло.       — Не переживай, — сказала она. — Мне кроме тебя никто не нужен.       Кардинал улыбнулся в тарелку и как-то даже приосанился.       Оставшуюся часть завтрака говорили ни о чём. Настоятель, видимо, был ещё не в курсе того, что его посланники арестованы, а король приютил цыган.       — Что ж, думаю, не стоит заставлять короля ждать, — сказала Тэн, поднимаясь. Хендери подал ей руку.       — Да, я… — сказал Джехён. — Я пойду, приведу жену. Думаю, ей тоже нужно услышать то, что скажет король.       В большом зале для приёмов было прохладно. Донхёк почему-то чувствовала, что этот холод не вполне естественный. Неужели так ощущается магия Смерти?       Принцесса поёжилась, но тут же на её плечи опустилась тёплая алая мантия, а такие родные руки обвили талию.       — Спасибо, — улыбнулась кардиналу принцесса.       — Моей главной задачей является твоё благополучие, малыш.       Между тем присутствующие разбрелись по залу. Когда в помещение зашли Джехён, Чэнлэ и черноволосый цыган, Джисон заперла дверь.       — Брат, рада тебя видеть, — обняла цыгана Пак.       — Я не мог пропустить это собрание, — ответил Мика. — Мой долг служить тебе, сестра, твоему мужу и вашим детям.       — Спасибо, — кивнула девушка, сжимая руку старшего.       — Что ж, — выдохнул Сиумин. — Это наша первая вот такая официальная встреча. Думаю, что пока наши друзья ищут сакральные предметы, нам нужно продумать наш план до мелочей. Шпионы уже, должно быть, отправили весточку настоятелю и скоро он будет здесь. Хёк…       — Я почувствую, когда он пересечёт порог замка, — кивнул принцесса.       — Замечательно. Начнём пожалуй с того, что обсудим произошедшее в стане огня. Джено…       — Не надо, — перебил короля кузнец. — Я сам себя обманывал столько лет и вас подвёл. Она знает нас всех в лицо, и если настоятель прикажет…       — Она, не задумываясь, назовёт все имена, — кивнул Джехён. — Её защита пала.       Кузнец, казалось, помрачнел ещё сильнее.       — Но нас больше, — заметила Тэн.       — Это как посмотреть, — хмыкнул Чунмён. — Там у Храма нас ждали десятки магов. Они мало того, что очень давно используют свои силы и знают о них больше нашего, так за это время они ещё и сплотились и могут действовать сообща, а мы… Мы толком не знаем о возможностях друг друга. Давайте признаем, что сколько силы бы в нас не было, маги мы посредственные. На фоне монахов мы — дети.       Донхёк видела горечь на лицах старших.       — Только не смейте винить себя в этом, — сказала она. — Во всех наших бедах виноват только один человек. Мы сможем стать едины, если больше не будем бежать от своих сил. У нас в руках магия, та, что готова покарать отступников. Мы можем направить силу монахов Георга против них самих. С нами божественная сила, а Георг… Он почти проиграл.       — Хёк права, — кивнул Чэнлэ, сжав крепче руку Джехёна. — Мы сняли проклятие, получили венок, объединили стихии. В наших руках почти все сакральные предметы, да и сама Госпожа благоволит нам. Осталось лишить того жуткого человека его сил.       — Ты готова к этому, дитя? – спросил Чанёль. Его голос отражался от стен, хотя сам мужчина по-прежнему не открывал рта.       — Несомненно, — ответил Чжон. — Я… Я ещё помню, как кричала от боли моя мать. А вы? Вы помните, как уходили они… Те, кто подарили вам жизни. Прямо или косвенно, но этот дьявол приложил руку к смерти каждого из них.       В зале стало тихо. Каждый думал о своём. Донхёк вспомнила маму, что сгорела от своей болезни и отца, что стал жертвой дикого зверя. Со стороны не придерёшься. Настоятель был слишком искусен.       Кун обнял её крепче, опустив подбородок на её макушку. Боль и страх отпустили, оставляя место надежде.       — Что ж, девочки дело говорят, — выдохнул Сиумин. — Пора начинать действовать.       — Ваше величество, — сказал Кун. — У нас с вашей сестрой к вам большая просьба, вы не могли бы присутствовать при унизительном действе, что предстоит пережить принцессе?       Донхёк почувствовала, как запылали щеки.       — Основания? — спросил король.       — У фаритхцев по закону невеста может потребовать присутствия старших на освидетельствовании. Так мне будет спокойнее, а у вас появится возможность предотвратить международный скандал и испортить планы настоятеля, что планировал «договорится» со жрицами, — ответил Кун. — Мы можем предложить нашим гостям больше, чем Георг.       — Например? — нахмурился Сиумин.       — Мы можем дать им Бога, — ответил Чанёль, бросив взгляд на Тэн. — Они уже должно быть знают, что монеты нет в Храме. Фаритхцы очень набожны…       — Но я изменила мужу, —заметила королева. — По их же законам я нарушила все мыслимые и немыслимые правила. Мой ребёнок может стать для них символом порока.       — Нет, — помотал головой Сиумин. — Если мы обвенчаем вас раньше.       — Но…       — Нас с тобой венчал Георг в храме при монастыре. Ни ты, ни я не принадлежим стихии Слова. Этот брак можно считать недействительным, а вы…       Сиумин бросил взгляд на Джено и Бэкхёна, что как-то резко подобрались.       — Этот ритуал не проводили уже несколько десятков лет, — заметил Бён.       — Я нашёл кое-какие записи о нём, — пожал плечами король.       — Вы сейчас о чем? — насторожился Хендери.       — Венчание огнём, — ответил Джено. — Древний энергозатратный ритуал. На него решаются не многие, но его ценят в Фаритхе. Но… Хендери не маг…       — Не маг, а притянул сакральный предмет, — напомнил Кун, а потом посмотрел на музыканта. — У вас с Тэиль случайно не было общих родственников?       — Кажется мой дед был женат на сестре её бабки, — свёл брови Вон.       — Вот. В древних текстах упоминается о том, что Бог Огня передал своё «начало» в руки женщины. В его стихии Хранитель — это только она, мать Бога, а отец всегда маг. Сейчас в их роду существовало два Хранителя, два полубога. По божественному завету монета отправилась к Тэиль, как к женщине, как к будущей матери Бога, но предательство заставило Магию пойти на исключение и таким образом монета оказалась у Дери. Если Тэн в её положении появится перед фарихцами с монетой на груди и полубогом под руку эти дикари сделают всё, что мы пожелаем лишь за мимолётное благословение божественной сущности.       — Значит…       — Сегодня вечером мы должны провести ритуал, — кивнул Сиумин. — Бэкхён, вам с Янян тоже не мешало бы произнести клятвы. Это добавит вам веса в глазах обывателей Луксора. Король и королева не могут быть не венчаны, учитывая положение твоей жены.       — Но Джено будет нужен ассистент, — сказал Бён. — Маг огня.       — Не переживай, — похлопал его по плечу Ли. — В таборе есть девочка. Она маг Огня. Мы неплохо поладили. Она поможет мне.       — Ты о Ренджун? — спросил Чунмён. — Хорошая девочка. Она присоединилась к нам в Сент-Прайсе. Там какая-то мутная история была.       — Почему же мутная, — хмыкнула Чэнлэ. — Просто Рен не любит вспоминать об этом, а я бы на её месте сделала всё, чтобы тот человек, что сломал её жизнь, понёс наказание. Был у неё парень в Сент-Прайсе. Они готовились к свадьбе, а потом этот человек ни с того, ни с сего, за собирался в Даксвуд. Он потребовал от Ренджун сопровождать его, бросить больную мать, малолетнего брата и отправиться за ним в неизвестность. Девушка отказалась. Её сердце сжималось лишь от мысли о том, что она бросит свою семью на произвол судьбы. Но мужчина не сдавался. Сперва он пытался уговорить её ласками, но она не поддалась, потом он взял её силой и попытался увезти, но она сбежала, вернулась к семье, а этот «герой», пустил по деревне слух, что Джун легкодоступная. Девушке не давали прохода мужчины, требуя от неё особые услуги. От кого-то она отбивалась, от кого-то нет. Её жизнь превратилась в Ад. Однажды, спасаясь от очередного обезумевшего, Ренджун и применила свои силы. С того момента травля прекратилась, но начались угрозы и преследования. Горожане пытались отловить «неверных». Ренджун, её мать и брат оказались заложниками в собственном доме. И тогда этим безмозглым пришла в голову мысль выкурить магов из их дома. Истребить огонь огнём. Запылало всё вокруг. Джун пыталась потушить дом, но её поджидали. Убийцы крепко держали её, пока на глазах девушки сгорел дотла её дом, вместе с матерью, которая на тот момент уже не вставала и пятилетним братом, что не смог самостоятельно выбраться из огня.       Ренджун удалось вырваться, но спасать кого-то было уже поздно. Очнувшись среди развалин собственного дома, девушка поняла, что в отчаянии спалила пол деревни. Люди смотрели на неё с ужасом. Девушка сбежала. Она до сих пор не может простить себе смерти семьи и тех людей, что столько лет мучили её, а по мне виноват во всём этом только один человек. Она пряталась ото всех, мы с Джемин натолкнулись на неё абсолютно случайно. В лесу. Она была совсем одна, но предложила нам отдохнуть и даже напоила чаем. Мы разговорились. Она поделилась с нами своими бедами, а мы предложили ей начать новую жизнь и отправиться с нами. Она сперва отказывалась. Боялась потерять над собой контроль. Но мы обещали ей, что поможем. Во время путешествия она немного пришла в себя, начала улыбаться. Мы втянули её в наши танцы. Она пела наши песни своим красивым голосом, но по ночам всё так же плакала. Вот только совсем недавно кое-что произошло. Ренджун снова увидела того человека. Он пришёл к нам в табор, но совсем её не узнал, а вот Джун начала вздрагивать и боятся каждого шороха. Я, признаться честно, боюсь за неё, но ничего не могу с этим поделать. Только очень сильное чувство может залечить эту рану…       — Или месть, - сказал Сиумин, сверкнув глазами. — Кто этот человек? Мы напомним ему о его грехах.       — Я очень на это надеюсь, — ответила Чэнлэ. — Ведь он испортил жизнь не только Ренджун. Этот выскочка слишком высоко задрал свой нос. В нём слишком много зависти, а по словам Чонин он словами обвешан, как гирлянда. Вот только это вряд ли оправдание его мерзким поступкам.       — Накамото? — посмотрел на жену Джехён. — Из-за него эта девочка подверглась таким мукам?       Чжон кивнула.       — А я говорила тебе, брат, что этот человек мне не нравится. Да и Марк уже тогда что-то подозревал, а ты не хотел нас слушать. В Сент-Прайсе он пас овец, а сюда приехал с полковничьими погонами и стопкой рекомендательных писем. Откуда спрашивается?       — Подделка? — спросил Сиумин.       — А по-моему, уже тогда эти письма были зачарованы Георгом, — сказал Кун. — Генерал видел в них то, что хотел видеть. Настоятелю был нужен свой человек в армии.       — Но он мог подчинить меня, а не связываться с этим уродом, — бросил зло Джехён.       — Не мог, — помотал головой Цянь. — Твоя магия не дала бы тебе подчиниться полностью. От тебя шли помехи. Проще было от тебя избавиться, как отца и братьев, и получить полностью безвольную марионетку. Хватало ему проблем и с королём.       — Значит… Находясь сейчас рядом с Сычен, Накамото представляет для неё опасность? — с тревогой спросила Донхёк.       — Имея под рукой Книгу Бытия наша драгоценнейшая королева Вин, должно быть, заочно поприсутствовала на нашем собрании и уже предупреждена, а сейчас…       — Брат, — перебила старшего Донхёк, чувствуя холод медальона. — Георг в замке.       — Расходимся. Генерал, кардинал задержитесь. Джено, найди Ренджун, подготовьте ритуал, — сказал король, всунув в руки растерянному Ли большую книгу. — Сон, Тэн, выведете наших гостей.       Сиумин нажал на один из кирпичей в кладке стены и один из портретов предков отъехал в сторону, открывая вид на узкий проход.       — Мой отец был ещё тем параноиком, — пожал плечами король. — Он не хотел, чтобы кто-то видел дядю в замке. Его внешний вид, к слову, не вызывал приятных ассоциаций. Мрачный Жрец как никак.