FREEZE

Чанбин стоял посреди капитанской каюты, словно сторожевой пёс, навостривший уши на шорох из темноты. Там, в полумраке, Чан застыл, сверкая пустой улыбкой. Своим стеклянным взглядом, он смотрел куда-то сквозь давнего друга. Возможно, Чан сейчас летел прямиком в бездну океана - сквозь металлический борт. А может, сорвавшись с любимого помоста, контрабандист тонул в пучине собственных мыслей. Если Чанбин хотя бы не попытается вытащить его оттуда, уже утром капитан корабля навсегда останется без своего собственного пальца. 'Чан. Я тебе не позволю... Послушай себя, это бред.' Чанбин покачал головой, помогая словам. 'Господину будет мало твоего благородства... Он же убьёт его.' '...Это не в твоей власти, решать наши с Лино дела.' 'Чёрт- Знаешь, мне насрать!' Чанбин упрямо выпрямился; плечо напомнило о себе, но решимость в глазах мужчины пылала во сто крат сильнее всякой боли. Чан слабо выдохнул в ответ. Сомнение закралось под волчью шкуру, где он привык скрывать собственные чувства - что, если Чанбин прав? Что, если Лино не оценит принесённой жертвы и захочет большего - не много не мало, выбросить одного из его лучших матросов за борт? Контрабандист внимательно смотрел на чёрный, горящий огнём взгляд напротив. Чанбин всегда был таким, принципиальным и "правильным" малым. Прилежно исполнял свои обязанности, был верен и дисциплинирован - сначала ему, потом Лино. Он знает своих господ наизусть, и всё равно встаёт между ними, первым уловив запах пороха. Чанбин никогда не отступит, если только Чан не поставит его на место - не забьёт его в положенный ему угол... В конце концов, Чан принял решение - медленно поднял кулаки и встал в оборонительную позицию. Готовый драться, чтобы попытаться вразумить - друга, или самого себя? Тишина вдруг раздвинула пространство комнаты до немыслимых границ; они стояли напротив друг друга, непоколебимые маяки одного буйного моря. Чанбин засопел - дыхание едва участилось в ответ на боевой жест его бывшего капитана, а руки невольно поднялись в ответной готовности применить силу. Чан должен был знать, как сильно он этого не хотел; решительный взгляд столкнулся с непробиваемой пеленой карих глаз, а после - с надувшейся на мощной шее жилкой. 'Чан, не надо.' 'Ты забыл, почему ты здесь.' 'Я знаю, почему я здесь! Чтобы не дать другу совершить глупость. Потому что ты потеряешь его, если позволишь взять над собой верх!..' 'Может, и так...', мужчина закрыл глаза, снова открыл - его замутнённый взгляд вдруг прояснился. 'Почему ты здесь, со мной? Не с ним, как было велено... Уходи, или я выбью из тебя твою дерзость.' Чанбин побледнел, но не дрогнул. Он стоял, закрывая от капитана корабля дверь, за которой скрывалось больше, чем потеря пальца - потеря чести его горячо любимого капитана семьи Бан. Когда Чан бросился вперёд, ничто и никто не мог бы остановить его, морского волка с острыми когтями... Если только он не был Со Чанбином, парнем, который не привык отступать. Удар! За ним ещё один! Голыми кулаками, по телу, лицу, они беззвучно сцепились всего на несколько секунд, пытаясь повалить друг друга. Чанбин не для того глотал пули, чтобы дать победить себя тому, кого когда-то оставил в прошлом... Голыми руками, он схватился за чужие плечи и, совершив рывок, который стоил ему резкой боли на месте свежего шрама, повалил друга на железный пол. Мужчина, тяжело дыша, запрыгнул на него верхом в победном жесте. В этот момент, оба поняли - произошла революция. 'Хён, сегодня ночью никто не пострадает. Ну...' Он усмехнулся. 'Кхм, не больше того, что мы с тобой устроили...' Контрабандист тихо хмыкнул в ответ - гематомы на плече и скуле уже расцвели бледно-синим цветом. Мужчины помолчали, каждый о своём, прежде чем Чан с осторожностью, какую Чанбин никогда не видел в нём в компании его опасного любовника, коснулся пухлой щеки, 'Прости. Твоя щека...' Мужчина нежно огладил ноющее место, куда только что пришёлся кулак контрабандиста, и продолжил, 'Иногда я думаю, что было бы, останься ты здесь, со мной. Но я знаю - ты никогда не уходил, в самом деле... Спасибо, что выбил из меня немного дури.' 'Немного?.. Ещё добавить?' Чан с доброй усмешкой остановил поднявшуюся было руку друга - эта кривая попытка посмеяться над ситуацией внушала надежду. 'Остановись, мне хватит... Ты и правда стал сильнее. Я этому очень рад.' Чанбин был готов подняться с тела, которое пригвоздил своим весом к полу, но Чан мягко потянул его назад за галстук, заставляя склониться к порядком разбитому лицу. 'Хён?' 'Да. Твой хён... Подвёл тебя, верно?..', Чан болезненно улыбался. 'Сколько бы раз я тебя ни оставил, ты всегда здесь, со мной. Поэтому, Бин-а... Что бы он ни решил, что бы ни сказал или сделал, знай- Ты мне очень дорог, настолько, что- Я обещаю, что защищу тебя. На этот раз... Точно.' 'Боже, волку проще завыть. Чан-а, хорош бормотать?' Чанбин, несмотря на решительность слов, очень неуклюже выпрямился над мужчиной, будто впервые увидел, что тот полураздет; щеки опалило мягким румянцем, 'Я всего лишь должен доказать, что спасти всех - это не про контроль, а про волю... Ему стоит понять это прежде, чем он потеряет всё.' Вот только попробуй объясни тигру, что мыши вольны жить за пределами его клетки.

***

Утро первого в жизни похмелья далось Джисону невыносимо тяжело. Парень еле разлепил опухшие веки и сонно огляделся - в горле пересохло, а от тесных объятий было жарко даже в прохладных стенах корабля. Парень застонал - по большей части, от боли в висках, но ещё и от рук, крепко сжимавших его. 'Господин... Я хочу в туалет, отпустите...' Минхо вместо ответа проворчал что-то неразборчивое, очевидно притворяясь разбуженным (он всегда просыпался раньше Хана), бесцеремонно накрыл чужое тело своим и укусил удобно открытую шею. Близкий контакт и укол зудящей, но привычной боли. Джисона вспомнил смутные обрывки прошлой ночи, беспорядочные руки малознакомого матроса, исследовавшие его тело всего несколько часов назад, и позорный побег в царство снов, подальше от серьёзного разговора с Господином Ли. Парень вздрогнул, по инерции упёрся в грудь хозяина слабыми руками, пытаясь сопротивляться жесту собственничества. Минхо упрямо впился в выступаюшую мышцу и, только убедившись, что оставил красный след, ослабил железную хватку. Он, с невинностью недавно проснувшегося котёнка, мягко вздохнул и блаженно уставился на подопечного. Странно. Всё это спокойствие пугало больше, чем любая другая реакция. Чанбин не мог не рассказать о том, что сделал с ним тот парень... Минги, кажется. Или, всё же, прикрыл спину товарища, избавив от неминуемого наказания? 'Минхо-хён?..' Парень сглотнул пустоту в проржавевшем горле, где застряло продолжение вопроса: "Всё нормально?" Лино прогнулся в спине, кокетливо потягиваясь - слишком милый, слишком добрый для того, кто видел Джисона вчера пьяным, потрёпанным и виноватым. Хан окинул быстрым взглядом комнату, не зная, чего ждать. Всё на месте; точнее, в покоях идеальная чистота - Минхо не стал бы разводить беспорядок, когда у него была всего одна ночь на корабле. Ничего, что могло бы выдать внутренний гнев хозяина, и это было... Тревожно. Господин Ли никогда не отличался щедростью, когда брали без спроса - особенно, если дело касалось Джисона. Парень боязливо взглянул на Лино. В ответ - загадочная улыбка. 'Пойдём на завтрак? Уже пора...' Определённо, что-то было не так. Всё же, интуиция редко подводила телохранителя опасного корейского скорпиона. Джисон откинул одеяло, вздрогнул от охватившего его озноба. Минхо рядом продолжал смотреть на него своим внимательным, пронзительным взглядом, и парень, в конце концов, повернул к нему голову, собираясь с мыслями, то и дело уплывавшими в жуткую мигрень. 'Хён, я... Что-то... Не так?' 'Хм...', мужчина улыбался на редкость сочувственно, но в глазах сверкнула сталь. 'Дай-ка подумать... Мой Сон-и вчера попался в руки какому-то безобразнику и, подумать только, ничего с этим не сделал. Что же это? Пожалел его? Чувствовал себя хорошо, вот и решил остаться в его объятьях?' Джисон замер, словно бабочка на игле. Господин Ли был чертовски, умопомрачительно зол. Он был в ярости - да, именно она повисла в воздухе, вытесняя головную боль и слабость в конечностях. Хан резко сел, словно его поразило током, и почувствовал, как спина покрылась мурашками. Что он натворил? 'Г-Господин Ли, я- я сам не знаю, что произошло, я вчера много выпил и-' 'Ничего, Джисон-и...' Вкрадчивый тон был страшнее всякого гнева. 'Если тебе понравилось, я только рад присоединиться к веселью. А теперь...' Минхо легко встал на ноги и в очередной раз потянулся, сверкая острым взглядом. 'Идём на завтрак.'

***

В просторном зале, где совсем недавно пировали матросы, сейчас стояла необычайная тишина. Тарелки и бутылки, разбросанные по столу после праздника, были прибраны местным коком и его помощниками - в честь гостей из Южной Кореи, блюда ломились от привычных местной кухне явств и многочисленных закусок. Чан, капитан корабля, сидел во главе стола. По правую руку от него был Чанбин, а по левую - тот, кого им обоим предстояло защитить от главы клана Ли. Минги, сонный, едва помнивший себя после славной попойки, сейчас с большим аппетитом наворачивал огромную миску похмельного супа. Эхом от стен отражался стук палочек для еды и звонкое сюрпанье - Чанбин, несмотря на большой аппетит, не притронулся к своей тарелке и напряжённо всматривался в дверь, откуда вот-вот должен был появиться его Господин. Уж не решил ли Минхо перебить всю команду, оттого не спешит? Чан нервно постукивал пальцем по стакану ананасового сока; Чанбин решился было пойти проведать хозяина, когда дверь, наконец, распахнулась, и Лино застыл на пороге, рассматривая встречающих его людей. Джисон скромно показался из-за плеча Господина, но, стоило ему увидеть собравшихся, моментально стушевался и больше, вплоть до момента, когда оба сели за стол, глаз не поднимал. Чан не отрывал глаз от своего партнёра - тот с непроницаемым лицом смерил взглядом сначала Минги, затем Чанбина. Наконец, они смотрели друг на друга, и Чан начал - он схватил стакан и не без наигранности в дружелюбном тоне произнёс, 'Что ж, раз мои гости в сборе, угощайтесь!' Минхо лениво взял палочки - многим в этот момент показалось, что он мог бы проткнуть ими пару черепов, если захотел, но мужчина беспечно захватил комочек риса и отправил в рот. Чанбин выдохнул, Джисон, казалось, вовсе не дышал - Чан улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках, но пришёл в себя, стоило Минхо подать голос, 'Как я вижу, всем хорошо спалось?' Джисон так и не взял в руки свои столовые приборы - он сидел рядом с Минхо и бросал нервный взгляд то на Минги, то на своего наставника, то на Чана. Было ясно - Господин Ли всё понял; возможно, он с самого начала что-то знал, больше, чем сами мужчины были готовы признать. Чан сглотнул ком в горле. Лино держал их всех на прицеле, это было ясно. Контрабандист взглянул на Чанбина - тот сидел, сжимая в руках вилку, которой так и не притронулся к своему мясу, но взгляд его был полон упрямства. Это придавало сил, и Чан нарочито нейтральным тоном протянул, 'Говори за себя, Мин-и. Вчерашняя ночь-', Чанбин пнул его под столом, и мужчина торопливо закончил мысль, '-была непростой.' Минхо неопределённо взмахнул палочками - он выбрал одну из закусок и отправил её в рот. Только после того, как он тщательно прожевал, гнетущее напряжение было прервано снова. 'Чан-и, мне больших сил стоит сидеть здесь и изображать любезность. Может, перейдём к сути дела?' Рука Чана застыла, готовая поднести стакан с любимым соком к губам. Мужчина медленно отпил и кивнул, но всё равно произнёс, тихо-тихо, 'Да.' 'Прекрасно.' Минхо положил палочки, а потом, словно меч из ножен, обнажил презрительный взгляд в сторону Минги. 'Он ест только потому, что я достаточно добр, чтобы позволить ему последний завтрак.' Все присутствующие застыли. Минги в немом ужасе уставился на своего капитана; Чан заговорил, каждое слово удавалось ему с трудом, 'Мин-и, это не так... Он вне твоей досягаемости.' Господин Ли медленно перевёл взгляд сначала на торгового партнёра, затем - на своего начальника охраны. Чанбин выпрямился и упрямо вторил Чану, 'Никто не пострадает на этом корабле.' На щеке мужчины блестела замазанная ссадина. 'Лино-хён, оставь это.' Минхо, похоже, размышлял; его чёрный взгляд рассеянно блуждал от одного лица к другому, где все присутствующие в напряжении ждали вердикта - скорее, неизбежного боя. Время утекало из-под пальцев, напряжение сухим песком спалось изо стола на металлический пол корабельного трюма. Рука, лёгкая, словно пёрышко, легла на твёрдое плечо. Минхо медленно перевёл взгляд на Джисона - тот дрожал, как осиновый лист, но всё равно прошелестел в тишину между ними, 'Чаги... Есть вещи, которые ты не в силах изменить, как ни пытайся.' Все думали, что это конец. Господин Ли открыл рот и мягко произнёс в ответ, 'Да, Чаги-я. Ты прав...' Мужчина поднялся - его трапеза была окончена. Он в последний раз взглянул на своего телохранителя. 'Я не прощаю предателей.' затем, взгляд упал на Чана. 'Ни одного.' С этими словами, Господин Ли скрылся за дверью, и дышать стало легче в разреженном воздухе. Джисон вдруг вскочил на ноги и торопливо пошёл следом - у самого выхода, он остановился и развернулся, пылая неожиданной для ситуации яростью, 'Вы все тру́сы! Пускай Господин не прав, чем он заслужил ваш страх? Чёрт, одному легче его трахнуть, чем выслушать, а второй просто долбится в уши! И Минги... Шёл бы ты!' С этими словами, парень скрылся за дверью, оставив за собой осадок, который не смыть ничем - осознание собственного эгоизма.

***

Джисон нагнал Лино на верхней палубе - там уже разгорался яркими красками морской полдень. Солёный ветер трепал волосы, забирался под тонкую рубашку, приправлял раны, которые не видны глазу. Минхо замедлился, услышав торопливые шаги. 'Хён, постой!.. Давай поговорим об этом.' Мужчина повернул голову, уставившись на возлюбленного раненым взглядом. Джисон почувствовал, как затрепетало в груди сердце - его Господин Ли всегда был милым, но таким невыносимо хрупким он его видеть не привык. Парень подошёл к своему хозяину и с осторожностью взял его за руку. 'Я приревновал тебя, когда ты был с Чаном, поэтому совершил глупость. Позволил себе напиться, не распознал опасность вовремя... Прости меня...' 'Мне не нужны твои извинения.' Минхо не отвечал на сжатые вокруг его ладони пальцы, но и не одёрнул руку. Джисон что-то почувствовал в этом, поэтому ответил, 'Конечно, нужны...' Хан сжал чужую руку крепче, положил голову на плечо своего Господина. 'И я тоже нужен. Здесь, с тобой. Даже если разочаровал тебя, я никогда тебя не оставлю. Никогда.' Минхо медлил - он неуверенно коснулся тёмных растрёпанных прядей и погладил Джисона по голове, как если бы чесал кота за ушком. 'Ты бы стал спать с ним? С Минги? С другими...' Хан молчал, даже если ответ был спрятан где-то между их ладоней. Минхо рассеянно кивнул, словно услышал что-то важное, и сощурился, всмотревшись в морской горизонт. 'Есть вещи, которые мне непосильны. Понять тебя, овладеть тобой...' Джисон вздрогнул, но не от пронзительного ветра. Мужчина продолжал, голос - словно мелодия шипучих волн, бьющихся о борт корабля, 'Я теряю одно, но нахожу совсем другое. Об этом говорил Хван... Это непросто. У меня ведь ничего нет?..' 'О чём ты, Чаги-я?' Джисон улыбался, даже если и близко не внимал словам своего хозяина. 'Кроме пуль и страха... Что ещё я могу дать моим людям? Тебе... Я-' Минхо резко прервал поток размышлений, словно обронил что-то важное, но не должен был показать виду, как оно дорого ему. Хан кивнул, молча размышляя. Наконец, он произнёс, просто и бесхитростно, 'Мы разберёмся, на что способен хён, вместе. И нет, я не стал бы спать с кем угодно другим - Господин Ли Минхо, не будьте ослом, пожалуйста.' Неожиданно для обоих, Лино, глава бешеного корейского клана мафиози, прыснул от смеха - и удивления. Он в немом возмущении вздёрнул бровь в сторону своего подопечного и, несмотря на явную дерзость, насмешливо пробурчал, 'Лучше бы тебе не приближаться к постели в ближайшие сутки - этот осёл хорошенько брыкается...'