Девушка с пепельными волосами…

Сон ночного леса потревожил пронзительный крик. Подскочив с лежанки и увидев озабоченные лица Хатаке и Ко, не сразу поняла, что этот крик принадлежал мне. - Простите, - задыхаясь, шепчу я, - мне кошмар приснился. Я не хотела вас будить. - Хорошо, - командир устало вздыхает и просит всех лечь обратно. До выхода в деревню еще пара часов, - Ко, останься на дежурстве.        Меня слишком сильно знобит, чтобы заново погрузиться в сон. Я тихо поднимаюсь, уходя в сторону, подальше от места привала. - Куда ты, - моё движение первым замечает Ко. - В той стороне вроде была речка, хочу пойти умыться. - Только не задерживайся, - он ждет моего ответа, но у меня слишком болит горло, я улыбаюсь ему и ухожу.        Этот мир слишком жесток. Задумывалась ли я, восхищаясь доблестными ниндзя, сколько жертв за их спиной? Не важно убиваешь ты врагов или невинных, факт остается в том, что ты отнимаешь чужую жизнь. Каждый ниндзя помнит лицо своей первой жертвы и несет этот лик в своей памяти до гробовой доски. Мне было предписано, опять отнять жизни, целых семерых людей.     Дойдя до горной речушки, чье течение бежало вниз к Конохе, я не снимаю ни платье, ни обувь, заходя в воду по пояс. Очень холодно, но сейчас эта, сводящая ноги, температура возвращает меня к жизни.        В моем новом кошмаре я видела живых людей, что плавились в адской жидкости и сдирали с себя кожу. Я видела Рюма, который захлебывался в своей же крови, пока я разрезала его гортань. Мои пальцы, потерявшие свой прежний цвет, окрасились в красный и тянулись к шее. В этом сне, я старалась задушить сама себя.        От воспоминаний руки покрываются влажной испариной, но это не пот, это кровь людей, чью жизнь я отняла. Мне необходимо смыть это мерзкое ощущение, в ледяной воде, царапая кожу ногтями. - Уже чистые.        У меня явные проблемы с внимательностью. Когда Копирующий оказался рядом со мной? Он вынимает мои ладони из воды и не отпускает, не давая возможности мне продолжить их оттирать. - Здесь нет опасности, - я потратила все эмоции во время нашего последнего разговора, вести беседу с ним сейчас нет желания, - не обязательно следовать за мной по пятам. - Не обязательно каждый разговор переводить в ссору, - в его интонации чувствуется легкое раздражение, - что произошло в Звуке? - Ничего, - морщусь от всплывших воспоминаний в памяти. - Чужая кровь на одежде и синяки на шее – это ничего? - Ничего такого, что требует твоего внимания, - я убираю свои руки и отворачиваю голову, ругая себя за упрямство.        Сейчас мне, как никогда, хочется выговориться, хочется оказаться в теплых руках, чтобы мою голову гладили и успокаивали, приговаривая, что это не я плохая, а мир слишком суров. Вот только передо мной не тот собеседник, кто разделит эти чувства. - Я сегодня убила, - мне становится жутко от сказанной фразы. - Что? – глаза джоунина расширяются, он даже не пытается скрыть степень своего удивления, - как тебе это удалось? - Ну, четверо из охраны зажали меня в углу, и я сожгла их, Рюму перерезала горло, пока он пытался меня задушить, а смерть двоих ты сам видел… - в мыслях я постоянно проговаривала эти ситуации, но произнеся их вслух, я словно призналась сама себе в том, что сотворила. - Я не об этом, - секундная заминка, он заглядывает мне в глаза, - как тебе удалось до сих пор практически никого не убить? - Потому что любая человеческая жизнь ценна, Какаши, - я останавливаю себя, чтобы не наговорить лишнего, - считаешь меня не достойной быть джоунином? - Не считаю. - Считаешь, - конечно, считает, в его мировоззрении, ниндзя это машины для убийств, исполняющие волю своего государства. - Нет, не считаю, - он ставит точку и, обождав немного, продолжает, - мне жаль. - Нет, не жаль. - Мы сейчас играем в какую-то игру, а я не знаю правил? – Копирующий хмурится, а мне становится смешно, из-за его чуть заметной растерянности. - Прости, - беру свои эмоции под контроль, - непривычно слышать это от тебя.        Атмосфера в кабинете Хокаге слишком напряженная. Хирузен не меньше десяти минут молча курит свою трубку и смотрит в составленный мной отчет, обдумывая информацию об Орочимару. - Где сейчас твой дядя? – нарушая тишину, он сжигает исписанный лист бумаги. - Хокаге-доно, если Вы позволите, - я делаю паузу, дожидаясь его разрешения, - мне кажется отправлять на поимку Орочимару Джирайю не самая лучшая идея. Во-первых, Орочимару слишком хорошо знает силу и техники Джирайи, что заведомо дает ему преимущество. Во-вторых, зная своего сенсея, не думаю, что он сможет мыслить хладнокровно, все-таки они бывшие друзья. - В твоих словах есть смысл, - Третий вновь погружается в раздумья, выпуская клубы дыма - у тебя есть кандидаты?       Есть. В оригинальной истории именно Какаши отправился в пещеры на захват Орочимару. Этот заведомо проигранный бой, подарит ему нового друга, о котором он будет заботиться, понемногу смягчая свой характер. - Сила саннинов слишком масштабна, чтобы отправлять обычных джоунинов. Но у Вас есть шиноби, чей ум может обхитрить любого, а возможность скопировать любую технику, дает немало шансов против такого соперника, как Орочимару. - Ты говоришь о Хатаке Какаши, - по интонации становится ясно, что он не хочет рассматривать эту кандидатуру, - это эгоистично, но отправлять своего лучшего шиноби к моему бывшему ученику, я не хочу. «А моего сенсея, значит, ты готов положить на алтарь, старый пень» - Прислушайся Хирузен, девчонка говорит разумные вещи, - в комнату входит мужчина, больше похожий на старика, с черными лохматыми волосами, опираясь на трость.        Он проходит мимо меня, усаживаясь на диван по правую сторону от Хокаге. Его единственный открытый глаз мажет по моей фигуре и снова поворачивается к Третьему. - Дай возможность Хатаке довести дело до конца, - он давит из себя фальшивую улыбку.        Шимура Данзо. Человек из тени Хирузена, живущий на темной стороне Конохи. Конечно, ему нужно, чтобы на эту миссию отправился именно Какаши, ведь он пошлет за ним Киное с приказом отобрать у Копирующего шаринган. Сейчас, сидя в кабинете Хокаге, он уже уверен в своей победе и смотрит на меня с благодарностью. Вот только он не знает, что произойдет в пещерах. Хатаке сможет переубедить мальчишку, напоминая ему о друзьях и что именно близкие люди, важнее любой миссии. Проблема в том, что после миссии в Звуке, даже я не верю в этот сюжет истории. Если Джоунин не придет в себя в ближайшее время, то скорее убьет его, чем научит ценить дружбу.        От моей квартиры до кладбища Конохи минут десять быстрым шагом. Я направляюсь к Рин. Я отправляюсь туда на рассвете, надеясь не встретить местных жителей, что еще помнят о девочке, которая сожгла всю окрестность. Время унесло эти слухи, сейчас на устах имя другого ребенка, которого зовут монстром, но мне все равно не хочется видеть редкие, холодные взгляды в мою сторону.        Мимолетное присутствие знакомой чакры возвращает меня обратно из мира воспоминаний, заставляя тело сорваться в сторону леса. Капитан команды Ре отправился на задание. - Какаши, постой, - я перехватываю его и прошу обождать, - ты в Кусагакуру? На его лице маска и мне снова не прочитать эмоций. Он в своем убежище, в которое никому входа нет. - Слушай, там в пещерах могут быть дети, - я сглатываю, подбирая правильные слова, - там могут оказаться шиноби, которые не выбирали себе такой жизни… - Зачем ты говоришь это мне? – его голос вновь вылит из стали. - Потому что хочу спасти твою душу? – честно говоря, я сама удивляюсь сказанному, но готова говорить любые слова, лишь бы вразумить джоунина. - Нельзя спасти то, чего нет, - он разворачивается, исчезая за стволами многовековых деревьев. «Прости меня, Тензо, я послала к тебе монстра». Под окнами моего дома разворачивается трагедия мирового масштаба. Потасовка детей, визги и не детская брань, нарушают мои идеальные отношения с книгой Джирайи. Должна отдать должное, его писанина стала слишком увлекательной, однако буйство ребяческих эмоций заставляют меня выглянуть в окно. - Эй, вы чего разорались, - рычу на свору детей, что собрались вокруг мальчика, - что вы делаете? - Этот маленький монстр первый начал, - парень лет двенадцати-тринадцати замахивается кулаком на блондинистую макушку. - А ну ка брысь из-под моего окна, пока я сама вас всех не поколотила, - перепрыгнув через перила своего балкона, приземляюсь перед главарем банды, закрывая жертву. - Мы не боимся всяких там девчонок, - задирается еще один из мелких хулиганов. - Да что ты говоришь, - спустя мгновение в моих руках появляются два шара разъедающей жидкости, а глаза начинают искриться. Ужас застывает в детских глазах, и, с криками «Девочка-ёкай», детвора разбегается в разные стороны. Я вздыхаю, всё-таки слухи обо мне передаются потомкам. - Ну и за что они тебя так? – спрашивая единственного, кто не испугался. «Не так я планировала тебя встретить». Передо мной стоит паренек, блондин, в потрепанных шортах и грязной футболке, хмуря брови на детском лице. - Какая тебе разница, даттебайо - мальчишка надувает губы, отворачиваясь от меня. - Никакой, - вытирая грязь с щек одиннадцатилетки, стараюсь внимательнее рассмотреть его черты, - часто дерешься со своими друзьями? - Они мне не друзья! И это не я первый начал! – вся детская храбрость исчезает, когда я встречаюсь с ним взглядом и огромные голубые глаза наполняются слезами, - я просто хотел добавки на обед, а они опять со своими: «монстр, чудовище, сдохни». Плачь ребенка разносится по переулку, привлекая к нам внимание случайных прохожих. Это отношение к нему ожидаемо и изменить его никто не сможет, но сейчас я постараюсь хоть ненадолго избавить этого солнечного ребенка от осуждения окружающих. - Отставить слезы, - командую я, поднимая его на руках, - идем. - Куда, - маленькие кулачки вытирают предательские соленые реки, которые никак не хотят останавливаться. - Искать твоих обидчиков, - я направляюсь в сторону центральных улиц, - как только найдем их, обещаю, побью их до такого состояния, что они вообще разговаривать не смогут. - Да ты что, - мальчик смотрит с испугом, - старшим нельзя бить младших! - А это кто тебе сказал? - Учитель Ирука. - Хм, но как нам быть, они же и меня обозвали, - подражаю Третьему, вспоминая, как он хмурится во время размышлений. - Не надо обращать на них внимание, - констатирует мальчик и немного становится веселее, видя, как я улыбаюсь ему. - Как тебя зовут? - Наруто Узумаки, - он улыбается своей голливудской улыбкой, а я начинаю хохотать глядя на дырки в тех местах, где должны быть зубы. - Приятно познакомиться, Наруто Узумаки, - справившись со смехом, наконец, отвечаю я, - а я Мизуки. Как ты смотришь на то, чтобы пойти и пообедать в Ичираку? - В Ичираку?! – интересуется сидящий на моих руках малыш, пока я несу его в сторону любимого ресторанчика. - Ты когда-нибудь ел рамен не за свой счет? - Не-а. - Тогда позволь познакомить тебя с удивительным миром под названием без платная еда в «Ичираку Рамен». «- Господин Теучи, возьмите, пожалуйста, эти деньги авансом, - прошу я хозяина ресторана, пока мой маленький и сытый друг ждет меня на улице. - Мизуки, зачем так много? - Я очень прошу Вас кормить иногда Наруто и еще выдавать ему купоны на рамен из Вашего ресторана, как бы бесплатно. Ну, для него бесплатно. Эта сумма не покроет все его будущие обеды, но я всегда заплачу за него при необходимости.» - Сестренка, - Наруто держит меня за руку, пока я провожаю его обратно в его пустую и тусклую квартиру, где он сейчас живет, - почему люди называют тебя ёкаем, а меня монстром? - Потому что они нас не знают, и никто из них не хочет нас узнавать, - мне потребовалось несколько минут, чтобы обдумать свой ответ. - А ты можешь им запретить так нас называть? - он смотрит на меня глазами, полными надежды. - Нет, Наруто, я не могу, у меня нет такой власти. - А у кого есть? - Хм, - кто же знал, что с детьми так будет сложно разговаривать, - думаю, у Хокаге есть. - А почему тогда Хокаге им не запретит, даттебайо? «Потому что наш нынешний Хокаге - старый козел, не видящий ничего под своим носом» - Хокаге слишком занят, чтобы заниматься такими вопросами. - А я бы запретил, - задумчиво говорит блондин. - Ну тогда тебе нужно стать Хокаге и …, - я останавливаюсь когда вижу промелькнувшую в сумеречной улице тень. «А он то зачем приперся?!» Его чакру я выучила на изусть. Итачи, что он забыл в Конохе? Он с союзником? Но когда я почувствовала куда он направляется, меня охватил не скрываемый ужас. Кожа стала еще бледнее, появился лихорадочный румянец на щеках. - Н-наруто дойдешь сам до дома? Просто мне очень нужно…- я судорожно придумывала отмазку что бы уйти - нужно зайти к Хокаге! Только что вспомнила! - А мы еще встретимся?- поинтересовался пацан. - Конечно…-не забыв потрепать золотистую макушку я исчезал в белом облаке дыма и ломанулась домой. Я использовала технику перемещения и меня выплюнуло прямиком в квартиру где меня уже ожидали. Из за резкого скачка я опустилась на четвереньки, в висках стучало, в ушах звенело, голова трещала словно она вот вот взорвется, на секунду в глазах потемнело. Я с трудом выдавила из себя пару слов захлебываясь в адреналине. - Что…ты…здесь…забыл?- с отдышкой после каждого сказанного мною слова я села на колени и громко вздохнула, мое тело дрожало, нет, я не боялась за себя, за то что меня посадят и лишат жизни, я боялась за Итачи, вдруг его поймают, вдруг он пострадает?- Я спрашиваю что ты здесь забыл?! Отвечай! - Я пришел с информацией…- спокойно ответил он, и здесь не было ни капли заботы, голос был совершенно пустым. Словно он ожидал такой реакции - Через год организация начнет действовать, будьте готовы к нападению на Узумаки Наруто… - С-спасибо за информацию- Я пыталась сдержать слезы, я накричала, обиделась, разочаровалась, боже, какая же я глупая…- И-иди, я-я не хочу чтобы тебя поймали…- все же я не смогла ничего, никого уберечь кто мне дорог не смогла и даже слезы сдержать не могу, позор! Еще и ниндзя зовется?! - Эй, взгляни на меня,- Итачи поднял меня на руки. Легкое головокружение исчезает, когда мы оказываемся на давно заброшенном и забытом полигоне. Это первый раз, когда я перемещаюсь, используя технику, а не Кеккей Генкай. Я покидаю убежище в руках Учихи, чтобы после обхватить себя, стараясь сохранить тепло. Ночь слишком холодна. - Лучшее средство для вымещения эмоций, это тренировка, - Активирывая алые глаза, произносит Итачи. - Ты предлагаешь мне биться с тобой? – он прав, злости больше нет, теперь мне просто страшно. - Я буду поддаваться. - А шаринган зачем? - Я буду поддаваться чуть-чуть.        Он нападает первым, стремительно сокращая расстояние между нами. Его удар мощный, гораздо сильнее ударов моих прежних соперников. Я уклоняюсь, но не отступаю назад. Оказавшись перед ним, обманываю, занося кулак для удара, но в последний момент исчезаю, перемещаясь за его спину, чтобы ударить ногой. Копирующий во время разворачивается, блокируя удар. - Сразу за спину. Никакого благородства, - он ухмыляется, разжигая во мне азарт.       Я продолжаю нападать, а он парировать мои удары. Наши фигуры сходятся и расходятся в разные стороны полигона. Пропускаю удар в бок, но не успеваю достигнуть земли, когда он хватает мой оби, возвращая равновесие. Злость, которую я глушила все время, загорается новым пламенем. Мне не удается достичь своей цели, а кулаки сводит судорогой от желания победить в этой схватке. Мои атаки становятся более агрессивными, и я больше не позволяю себе пропускать его нападки. Мы деремся слишком долго, не уступая друг другу. Пот капает со лба и все эмоции начинают отступать, когда по телу проходит первая волна усталости. Он ведет себя спокойно, изворачиваясь от ударов. Пытаюсь зайти со стороны, но и здесь он меня опережает, перехватывая руки и ноги. Мне становится смешно от собственной беспомощности. - Так, - я останавливаюсь, стараясь отдышаться, - выключай свои глаза.       Он улыбается. Морщинки у глаз становятся более явными. Я вновь исчезаю в пространстве, а он отслеживает мое перемещение, но я не появляюсь. Я бросаю два куная в его сторону, которые он ловко отбивает, чтобы тут же материализоваться у его ног, делая подсечку. Он группируется, перескочив на новое место, но я видела, что ненадолго Итачи потерял равновесие. - Это уже считается за победу? – я смеюсь, легкость возвращается в тело.       Учиха пропускает смешок, отвлекая меня, и срывается в быстрой атаке. Он наносит несколько тяжелых ударов, заставляя меня стремительно отступать. Я слишком устала, чтобы продолжать бой. Пространство забирает мое тело, задерживая. Темноволосый ищет. Его глаза двигаются в стороны, а голова поворачивается за свою спину.       Радость исчезает так же стремительно, как появилась, и мне хочется закончить бой. Демоны снова танцуют свой победный танец, забирая в мир отчаянья и боли. Я появляюсь перед ним, нападая сверху, чтобы нанести завершающий удар. - Поймал!        Не могу сдержать удивленного вздоха, когда его рука подхватывает мое тело, а вторая блокирует кулак. Мы застываем. Я смотрю в его глаза и не вижу в них прежнего холода, его взгляд согревает. Он отпускает мою руку, а второй слегка подкидывает, чтобы удобнее меня перехватить. Маска хладнокровия на его лице больше не может скрыть улыбки. Он спас меня, не дав вернуться в ад, в котором я провела несколько лет. Все что произошло не имеет значения, сейчас для меня существуют сильные руки, которые не дадут сбежать, глубокий взгляд ониксовых глаз и сила, которая не позволит моей темной стороне одержать победу. - Мизуки, прости меня, - его низкий голос разливается внутри, заставляя уснувших бабочек вновь порхать. - За что? - За то, что не прошу разрешения.        Я не успеваю ничего ответить, когда его длинные пальцы поправляют челку за ухо, обнажая срытые части мужского лица, чтобы после зарыться в моих волосах, накрывая свои губы моими.