Призраки потерянного города

***

      Солдаты ушли так же быстро, как и появились. Как только дверь за ними захлопнулась, все бросились к Чонгуку и Чимину. У Чонгука жутко болело плечо, уже расцветая оттенками красного и фиолетового, но он был в порядке. Чего не скажешь о Чимине, который вообще не привык к боли, в отличие от Чонгука, проводящего по нескольку часов на тренировках по боксу. Удар пришелся в солнечное сплетение, и Пак еле мог дышать. Ребята помогли ему подняться и сесть на кровать. Молодой человек держался за живот и пытался отдышаться. То, что произошло, было похоже на страшный сон. Все были сбиты с толку.        Накано быстро набрал номер Адама и рассказал о случившемся. Сам не зная почему, Чимин написал Юнги об аресте ребят: «Здесь только что были солдаты. Они забрали Тэ, Сашу и Хосока. Несли какой-то бред. Можешь чем нибудь помочь? Пожалуйста! Тэ было плохо, когда его забрали. Я боюсь, что они с ним что-нибудь сделают, а он даже не сможет защитить себя в таком состоянии».       Ответ пришёл незамедлительно: «Оставайтесь в номере. Буду через пять минут. Скажи профессору, пусть соберёт документы, связанные с походом, удостоверения и ждёт меня у входа в отель. Я знаю, куда их могли отвезти».       Через пять минут Юнги, как и говорил, подъехал к выходу отеля на своём огромном черном Хаммере Х2. Сразу за ним подъехал и Адам.        Профессор уже стоял на улице, как и все остальные. Выйдя из машины, Адам подошёл к ним и рассказал, что это точно была не полиция. Как оказалось, только люди генерала имеют право устраивать облавы и арестовывать, используя автоматы. Юнги подтвердил эти слова:       — Адам прав, тут полная военная диктатура. Я знаю, куда они их отправили. У них свой участок для задержанных. Это небольшое здание рядом с блокпостом на западе города. Именно туда везут тех, кто по какой-то причине попал в немилость к военным.       Адам напрягся и помотал головой:       — Уверен? — поинтересовался тот и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Это плохо! Пост рядом с военной базой, и значит, их не собираются отпускать быстро. Туда не отвозят обычных задержанных.       Джисон второй раз за день выругался. Минсон закрыл ладонью лицо. Он всего полгода работает с Тэхеном, но успел привязаться к нему, как к старшему брату. Чимин слушал говорящих с нарастающей тревогойи, не выдержав, заговорил:       — И?.. Что это значит? Их не отпустят? Они же ничего не сделали! Нам нужно найти адвоката! — По выражению лица Адама стало понятно что это бесполезно. Никто не пойдёт против военных. У Чимина глаза наполнились страхом и слезами. — Они что, посадят их в тюрьму без суда? Без расследования? За что?       Телефон в руке Юнги зазвонил. А потом послышался звук входящего сообщения. Мин принял звонок, который был очень коротким, словно ему сказали только одно слово. Затем он полез читать сообщения и, подняв голову, быстро проговорил:       — Только не сегодня! Документы у вас, профессор? Отлично! Поехали!       Чимин вытер влажные глаза тыльной стороной руки и вышел вперёд:       — Я с вами! И мне плевать, можно или нет! Я еду с вами!       Юнги посмотрел на стоящих вокруг него членов команды, которые после услышанного оживились, а в их глазах появилась надежда. Каждый хотел ехать, это было видно по лицам друзей. Он попробовал объяснить, в чём сложность:       — Мне жаль, но мы не можем поехать все вместе. Они не в лагере. Они на базе. Туда попасть очень сложно. Я получил разрешение максимум на четверых человек.       При этих словах Адам поднёс руку к рту. Все поняли, что дела обстоят хуже, чем они себе представляли. Но Чимин не хотел сдаваться. Продолжая сверлить его взглядом, Юнги недовольно выдохнул:       — Ладно. Профессор поедет со мной. Ты, — Мин посмотрел на Чимина, — поедешь с Адамом. — Затем он повернулся к Чонгуку, который уже было направился к машинам, поняв, что его не собираются брать с собой. — Чонгук! Это тебе не Австралия. Выкинешь что-то на эмоциях — сделаешь им ещё хуже. Садись в мою машину. Очень надеюсь, что мы не опоздаем, и все будет хорошо. Но, скорее всего, им понадобится помощь.       Не теряя времени, компания расселась по машинам и небольшой кортеж двинулся в сторону военной базы.

***

      Тэхен очнулся от тряски ещё в машине. Его голова лежала на коленях Саши, которая, тихо всхлипывая, гладила его по голове. Он попытался встать, но руки оказались перетянуты за спиной стяжкой. Заметив, что Тэ очнулся, Саша обрадовалась:       — Тэхени, боже, как ты?       — Спокойно, я в порядке. Ты как? Они не тронули тебя? Сказали, куда нас везут?       Саша мотала головой на каждый вопрос Тэхена. Рядом с ней сидел Хосок, так же связанный. Только у Саши руки были свободны.       — Они ничего не сказали, - нервно ответила девушка. - Просто запихнули нас сюда и все. Мы едем уже минут двадцать. Хорошо хоть все вместе.       Хосок поцеловал в лоб Сашу, которая сидела прижавшись к его плечу. Их везли в фургоне без охраны. Видимо, были уверены, что сбежать им не удастся. Из-за отсутствия света они даже не могли нормально разглядеть друг друга.       Через десять минут машина остановилась. Яркий свет прожектора ослепил задержанных, как только дверь фургона открылась. Оглядевшись, они поняли, что это вовсе не полицейский участок. Бесцеремонно толкая в спину, молодых людей привели к двухэтажному зданию. Пройдя несколько поворотов по длинным коридорам, они оказались у камер. Сняв с рук парней стяжки, Хосока и Тэхёна затолкали в одну камеру. Сашу заперли в камере рядом. Между помещениями была только решетка, поэтому Саша и Хосок сразу обнялись, несмотря на холодный металл между ними. Они присели на пол у перегородки, держась за руки.       Тэхен стоял у двери камеры и внимательно смотрел по сторонам, изучая обстановку. Здесь, как и в фургоне, их оставили без охраны. Тэхен подошёл к друзьям и сел рядом с ними. Молча взял руку Саши, которую Хосок прижимал к своей щеке, в свою и, нежно поцеловав, опустил ее на колени девушки. Потом шёпотом ответил на немой вопрос в глазах пары:       — Я насчитал тут три камеры наблюдения. Мы не знаем, зачем, на каких основаниях нас задержали, и на что они способны. Лучше не показывать им свои эмоции и привязанности. Они могут использовать эту информацию против нас.       Парни молча переглянулись. Оба понимали — они в полной заднице. Это не тот случай, когда ты можешь кричать о своих правах и требовать адвоката. Тут ты не человек вообще. А если тебя убьют, никто ничего не узнает и не докажет.       В коридоре послышался непонятный шум, похожий на топот. Пленники вскочили на ноги. В помещение вошёл офицер и несколько солдат. Офицер движением руки приказал солдатам подождать у входа. Это был высокий загорелый мужчина лет пятидесяти в хорошей физической форме, с суровым, надменным лицом. Судя по погонам и тому, как солдаты суетились вокруг него, это был сам генерал.       Он прошёл мимо камеры Саши, равнодушно взглянув на неё. Генерал остановился напротив камеры парней, сцепив руки за спиной, смерил их оценивающим взглядом. На Тэхене его взгляд задержался особо долго. Он откровенно рассматривал парня, пройдясь взглядом по его длинным ногам, талии и груди. Генерал подошёл к решетке ещё ближе. Подняв глаза, он как-то заинтересовано посмотрел в глаза Тэхена. От этого исследующего, липкого взгляда парням стало неприятно. Крошечная надежда на то, что их задержание было недоразумением, лопнула как мыльный пузырь, как только генерал заговорил на чистейшем английском языке:       — Значит, это ты Ким Тэхен! - ухмыльнулся военный, скользнув взглядом по всем арестованным. - Не успели появиться в моем городе, уже устроили драку. Напали на местных жителей, избили. Вы всегда так ведёте себя в гостях?       Именно этого и боялся Тэхен. Что обычную потасовку в клубе могут неправильно истолковать. И им не доказать, что это было самооборона. Но Тэхен решил хотя бы попытаться защититься и растормошить чувство справедливости у генерала. Он повторил действие того, подошёл к решетке и встал прямо напротив офицера:       — Нет, конечно. Лишь только тогда, когда пьяные местные пристают к моей знакомой и пытаются заставить её провести вечер с ними.       Генерал недобро усмехнулся:       — Дерзкий, значит. Это хорошо. Мне нравится… Ломать таких, как ты.       Хосок бросил быстрый взгляд на Сашу. Та пыталась держаться, нервно обнимая себя руками, чтобы скрыть то, как её трясет.       — Послушайте, — собрав всё своё терпение, Тэхен попытался объяснить ситуацию. — Мы просто археологи, кроме раскопок и истории нас ничего не интересует. Наше присутствие в стране и штате Качин одобрено министерством иностранных дел и консульством. Наши страны находятся в дружественных отношениях. Мы уважаем традиции и законы вашей страны. А нас задержали по подозрению в шпионаже и распространении антиправительственных идей. Хотя мы ничего из сказанного не делали. В клубе же мы просто ужинали, никто из нас не был пьян. Мы только защищали свою коллегу от пьяных посетителей. И всё! Как бы вы поступили на нашем месте?       — Ты сломал нос моему племяннику! В его же день рождения!       Лицо генерала выражало что угодно, кроме понимания. Теперь все пазлы встали на свои места. Не было никакого подозрения в шпионаже. Это была месть. И конечно же, генерал все знал!       — Хотите сказать, что это родство даёт ему право вести себя как мудак и приставать к чужим женщинам? — Негодование закипало внутри Тэхена. Было понятно - глупо ждать какого-то понимания от этого напыщенного индюка. Он считает себя хозяином этих мест и будет оправдывать своего племянника до конца. И плевать ему на правду. — Не было ведь никого подозрения! Весь этот маскарад был устроен, чтобы потешить уязвленное эго вашего племянника?       На каменном лице генерала ни одна мышца не дрогнула. Он последний раз посмотрел на пленников и снова вернул взгляд к Тэхену:       — Острый язык, сильные руки, стройное тело, красивое лицо… И дурной характер. Придётся лично заняться твоим перевоспитанием. — Заметив, что Тэхен хочет что-то сказать, словно прочитав его мысли, генерал добавил, добивая их надежду окончательно:       — И если ты, думаешь что консульство вам поможет, то ты ещё и глуп. Здесь военное положение. Я здесь закон! И пока я не позволю, у вас нет права даже дышать.       Развернувшись, он покинул помещение, оставляя за собой последнее слово.        Саша с тревогой посмотрела на Хосока, который стоял, сжав кулаки, и смотрел в ответ. Только слова Тэхена не давали им прижаться к друг другу. А так хотелось потеряться в любимых объятиях, почувствовать себя в безопасности и хотя бы на секунду забыть кошмарную реальность.       Тэхен всё ещё стоял у решётки и смотрел куда-то впереди себя. Хосок позвал его и, не получив ответа, подошёл к нему сам. Он уже хотел прикоснуться к Тэ, но Ким вдруг заговорил:       — Что смотрите? Не нравится? Испугались? Похоже, ваш праздник отменяется? Это же не входило в ваши планы? В мои планы тоже не это входило. Как и вы! Как же вы все меня достали… Хах. — Он рассмеялся негромко, положив одну руку на глаза. Затем схватился за решётку двумя руками и со злорадством прошипел сквозь стиснутые зубы:        — Знаете как это называется? Карма! За сделанные гадости судьба возвращает вам всё с процентами. Только вот я ничего не сделал. Никому ничего не сделал. Как и Киран. Но вам же без разницы, кого губить. Главное - свою грязную, ничтожную душонку спасти.       Хосок в недоумении застыл с протянутой к Тэхену рукой. Саша тоже подошла со своей стороны и с тревогой глядела на Тэхена, который, стоя у дверей камеры, разговаривал с пустотой. Она испуганно перевела взгляд на Хосока, но тот и сам был растерянности.       — Тэхена… Тээ…        Саша осторожно звала парня. Губы девушки дрожали. Неужели её сильный, стойкий друг, вечный защитник и опора не выдержал давления ситуации? Ей было страшно. Тэхен же не мог потерять рассудок из-за всего происходящего?! Или всё же мог? Ей не хотелось верить в это. Слезы потекли по её испуганному лицу.       Хосок никогда ещё не чувствовал себя настолько бесполезным. Как помочь любимой, которая так же как и он, находится в клетке? Как помочь товарищу по несчастью, который, кажется, сошёл с ума? Почему-то в голове пронеслось: "Что я скажу Чонгуку? Что бы он сделал в этой ситуации?"       В помещение, громко разговаривая, вошли пятеро военных. Один из них, увидев пленных, начал издевательски хлопать в ладоши:       — Вау! Какая прекрасная картина! — Его английский был ужасен, но понять речь все же было возможно.       В нем все узнали коротышку из клуба. Он был одет в военную форму, на поясе висела резиновая палка и маленький складной швейцарский нож. На нос был наложен гипс. Двое его дружков сопровождали его, и также были в форме. Сейчас, находясь по ту сторону решётки, он явно наслаждался чувством превосходства. Подойдя к камере Саши, он демонстративно облизнулся:       — Даже здесь, за решёткой, ты выглядишь очень красиво.       — А ты, даже там, вне решётки, как был ублюдком, так им и остался. Ничтожный, жалкий трус, который прикрывается связями, потому что у самого смелости не хватает встретиться со мной лицом к лицу. Каким же низким, мстительным человеком нужно быть, чтобы посадить девушку в камеру из-за её отказа пьяному придурку.       Низкий хриплый голос Тэхена прозвучало неожиданно громко и остановил Хосока, который уже дёрнулся в сторону наглеца, сжав кулаки от ярости. Не осталось никаких сомнений, что именно с подачи этого мерзавца они оказались тут. Тэхен подошёл к перегородке между камерами и кивком головы велел Саше отойти подальше, что она и сделала. У коротышки на лице появилась нездоровая кривая улыбка. Тот приблизился, наклонил голову в бок, посмотрел на Тэхена изучающие, также, как и его дядя до этого:       — А вот и наш герой. А ты не так уж и плох, красавчик! — Казалось, этот тип вообще не слышал Тэхена. Но злость в глазах говорила о том, что Тэхен попал в точку. — Ты не волнуйся, мы тебя без внимания не оставим. Мы, военные, не привередливые. — Его дружки довольно захихикали. Племянник генерала обернулся к ним и подмигнул. Вернув внимание к Тэхену, тот убрал с лица мерзкую ухмылку и, плюясь ядом, процедил:       — Надеюсь, ты ртом умеешь работать так же хорошо, как и языком… Даже если нет, то быстро научишься.       Он отошёл к двери камеры Саши и кивнул дружкам, сказав что-то на бирманском. Под тревожные взгляды пленников один из них достал из кармана ключи и открыл камеру. Тэхен бросился к перегородке между камерами и просунув руки через железные прутья крикнул:        — Саша, сюда! Хо, держи её!       Саша бросилась в объятия друга, схватив его за талию, Тэхен сразу же крепко обнял её вместе с решёткой. Хосок сделал тоже самое и как раз вовремя. Тот, кто открыл дверь, подошёл к Саше и попытался вырвать её из рук парней, чтобы вывести из камеры. Это оказалось не так легко. Парни были достаточно сильными и солдату не удалось даже сдвинуть их руки.       Увидев, что тот не справляется, ещё один военный пришёл на помощь, но даже вместе они не смогли вырвать Сашу из крепких рук парней. Хо и Тэ мертвой хваткой держали девушку, которая визжала и боролась как могла. Пока Тэхен крепко держал её, несмотря на то, что солдаты начали кулаками и резиновой палкой наносить удары по его рукам, пытаясь ослабить хватку, Хосок схватил за волосы одного из солдат и со всей силы приложил того к решётке, когда мерзавец схватил Сашу за горло, заставив задыхаться.        Племянник генерала пришёл в ярость от неожиданного сопротивления пленников. Ему даже в голову не приходило, что они смогут помочь девушке, будучи в другой камере. Открыв камеру парней, он с остальными солдатами принялся бить их дубинками. Удары сыпались без остановки. Больше всего доставалось Хосоку. Тэхен оказался прав в своих подозрениях. Мерзавец следил за ними через камеры, видел их нежные прикосновения, понял, что Хосок её парень и причина её отказа. Мысли, что он ей просто не понравился, у подонка даже не возникало. И вот, один из очередных ударов пришёлся Хосоку по голове и он, под отчаянный крик Саши, начал сползать вниз, вызвав довольную ухмылка у низкорослого. Перед глазами парня всё поплыло, голова стала гудеть от боли, тело стало ватным. Хосок силился ухватиться за что- нибудь, но не мог открыть глаза. Кто-то продолжал его пинать и после падения, и это мешало ему сгруппироваться и прийти в себя.       Тэхен ещё держался, но было трудно устоять одному. Его повалили на пол и начали бить ногами и дубинкой. Двое в другой камере пытались вывести Сашу, на что она яростно упиралась, кусалась, царапалась и била их ногами. На её крик бросился было Хосок, раскачиваясь на гнущихся ногах, но новый удар палкой по спине свалил его на пол. И ещё один. Послышался хруст кости, когда он хотел перехватить палку у нападавшего, и задушенный крик Хосока.       Пока двое уводили Сашу из помещения, остальные добивали парней. Хосок, несмотря на сломанную руку, все равно пытался вырваться из камеры, за что получал ещё больше ударов.       Это продолжилось бы ещё дольше, но солдат остановил смех Тэхена. Он смеялся тихо, еле слышно, на большее не хватало сил. Военные смотрели на парня как на ненормального, Тэхен лежал на бетонном полу весь избитый, в крови и синяках, свернувшись калачиком и тихо смеялся. Коротышка присел рядом с Тэхеном, который от боли даже дышал с трудом. Тот явно наслаждался избитым видом соперника. Лицо и тело Тэхена было покрыто синяками и гематомами. Хосок лежал на спине и тяжело дышал. Солдаты ушли, забрав с собой Сашу. Низкорослый пальцем убрал со лба Тэхена прядь волос и заглянул ему в глаза:       — Ну? И кто из нас ничтожество и мразь? Скажи спасибо дяде, что я тебя не убил. И зачем ты ему? — Коротышка провел пальцем по разбитым губам Тэхена, надавил ему на подбородок, заставив приоткрыт рот и хмыкнул. — Хм. Хотя и так понятно.       Закрыв дверь камеры, племянник генерала ушёл, оставив Кима лежать на боку и даже не заметив, что Тэхен стащил из-за его пояса маленький складной нож, висящий на шнурке. Тэхен сорвал это оружие, пока его валили на пол, и сжимал все время в кулаке, молясь, чтобы эта мразь не заметил пропажу раньше времени.       Он вздрогнул, почувствовав руку на плече, но успокоился, услышав голос Хосока и повернулся к нему, зашипев от боли. Хосок выглядел не лучше. Один глаз заплыл, закрывшись, губы были разбиты, левая рука ниже локтя начала опухать и висела вдоль тела. Хосок смог доползти до Тэхена, который лежал неподвижно. Увидев друга разбитым, но живым, он, выдохнув, прохрипел дрогнувшим от безысходности голосом:       — Эти подонки забрали её. Что нам делать? Как выбраться отсюда?       — Сейчас… Дай секунду собраться... Мы вернём её…       Хосок вскочил, оперевшись на здоровую руку, словно в него вдохнули новые силы, и с надеждой посмотрел на Тэхена:       — Как? — Он заметил, что тот что-то сжимает в кулаке. — Не может быть! У тебя есть ключ?       Тэхен попытался улыбнуться, но разбитые губы заставили его сморщиться от боли. Он посмотрел в сторону стены и разжал кулак, показывая дайверу нож:       — Лучше, Хо!       Увидев крохотный ножик, Хосок с сомнением посмотрел на парня, в здравом рассудке которого стал сильно сомневаться:       — Издеваешься? И как это вернёт нам Сашу?       — Увидишь. "Надеюсь, ты не соврал мне, Киран. Не заставляй меня пожалеть о том, что поверил тебе. Пожалуйста," - пронеслось у него в голове.       Тэхен встал с пола, сел на колени посреди камеры, застыв на несколько секунд от боли в лодыжке, и начал стягивать с себя водолазку, ощущая жгучую боль во всём теле.       Хосок только сейчас полностью увидел его пятно, а точнее то, во что оно успело превратиться. Кривые полосы с шипами, напоминающие крючковатые руки иссохшего трупа, тянулись в разные стороны, как-будто обнимая тело мужчины, и это выглядело действительно жутко.       Сняв разорванную вещь, Тэхен отбросил её в сторону и, нажав на кнопку, извлёк нож. При этом он не сводил глаз со стены напротив, что очень беспокоило Хосока, который не понимал, что происходит. Не собирался же Ким бороться с солдатами этим ножиком?! Из тревожных мыслей его вырвал Тэхен, ледяной тон которого вызвал у парня мурашки по коже:       — Хотите освободится? Хотите получить меня? Верните Сашу! Иначе гнить вам там ещё столько же, и мне плевать на ваше раскаяние, как вам было плевать на других. И не надо смотреть на меня так! — Выдержав небольшую паузу, Тэ внимательно смотрел на стену несколько секунд, пугая дайвера своим безумным видом больше, чем все военные. — Они ведь уже близко? Ещё немного и вам всё придётся начинать заново. И только я могу положить этому конец. Но, клянусь, я скорее умру, чем это сделаю, если вы не согласитесь на мои условия.       Тэхен приложил лезвие ножа к своей яремной вене:       — Вы слышали меня! Верните Сашу сюда! Или я сделаю это. У меня нет ни жены, ни детей. Некому будет заменить меня, и вы вечно останетесь там. Если же вы вернёте девушку и поможете нам выйти отсюда, я даю слово, что пойду туда, даже если придётся идти одному.       Тэхен, чтобы показать серьёзность своего намерения, слегка надавил ножом, который оказался достаточно острым. Струйка крови побежала из пореза и потекла вниз по груди.       Хосок в ужасе от происходящего бросился к Тэхену и сел перед ним на расстоянии, боясь напугать его и сделать ещё хуже:       — Тэхен, что ты делаешь? Убери нож! Пожалуйста! Мы придумаем что-нибудь. Не делай глупости, парень! Подумай о родителях, Чимине, Саше! О профессоре. О Чонгуке! Кто там у тебя ещё есть? Парень, не дури! Отдай нож!       Тэхен словно был в трансе, никак не реагировал на слова Хосока. Он все ещё смотрел на стену, иногда хмурил брови, кривил рот в ухмылке или поднимал голову вверх и смотрел с явным презрением. Он сжал гневно зубы и надавил на нож ещё сильнее, пустив ещё больше крови и тут вновь раздался крик Хосока:       —Нет, Тэхен! Остановись! Помогите! Эй, идиоты! Сюда! Черт, черт, черт! Тэхен!       — Я не блефую. Я уже всё понял. Я не жилец! Мне не спастись! — закричал Тэхен. У Хосока внутри все заледенело от его слов. — Я умру в любом случае. Или там, в горах, спасая ваши жадные души, или тут, за отказ помогать вам. Моё тело уже гниёт. Вы мне не оставили другого варианта. Мне уже нечего терять. А вам есть. Но я придумал третий вариант. Заберу вашу надежду с собой в ад! Не нравится? Только не надо делать такое лицо! Именно ты должна понимать меня лучше остальных! Решайте быстрее. Поможете нам, и я пойду за вами. Считаю до пяти! Хо, скажи всем что это было моё решение. Раз…       — Ким, твою мать, какое решение? Опусти нож! Придурок!       — Два.       Хосок уже забыл про свою руку и в панике пытался достучаться до археолога, который, казалось, собирался свести счеты с жизнью.       — Три…       — Стой, стой, стой! Остановись ты уже, сумасшедший!       — Отлично! Я жду! Быстрее! Они не будут церемониться с ней. И никто не должен умереть!       К великому облегчению Хосока Тэхён опустил руку с ножом на свои колени. Дайвер сразу выхватил у него нож и спрятал в кармане. Затем взял отброшенную водолазку и прижал её к порезу, из которого до сих сочилась кровь.       В этот момент здание сотряслось от взрыва. Крики, грохот, сигнал тревоги, топот ног смешались, создавая хаос. Затем ещё один взрыв, ещё ближе. Вздрогнув от грохота, Хосок встревоженно огляделся вокруг. В помещении всё было в порядке, видимо, взрыв был не так близко. Он обеспокоенно повернулся к Тэхену, но тот, кажется, был совсем не удивлён.       В помещение забежал один из тех солдат, которые избивали их. Вся форма у того была в пыли, ссадины на руке кровили. Осмотрев стены камер и убедившись, что они не повреждены, солдат что-то крикнул в сторону коридора. Вскоре там показался один из дружков коротышки. Тот тоже выглядел неважно, но за локоть тащил напуганную Сашу к камерам. Открыв дверь, парень затолкал её внутрь и попытался закрыть замок. Но тот не сработал. Мужчина ещё немного повозился с ним, а потом от досады зло пнул решётку ногой, зашёл в камеру и вывел оттуда Сашу. Открыв дверь в камеру парней, он толкнул её туда и лишь сейчас увидел состояние Тэхена. Громко выругавшись на местном, он убежал прочь.       Саша, не веря своему внезапному спасению, рыдая, бросилась к парням, желая обнять сразу обоих. Обнимая её в ответ, Хосок с изумлением смотрел на Тэхена, вспоминая его слова. Как? Как он это сделал? Откуда он знал, что Саша вернётся? С кем он говорил? Кто ему помогал? Что значит я умру? Вопросы со скоростью света проносились в голове Хосока, запутывая его ещё больше.       — Тихо-тихо! Теперь всё будет хорошо. Ты же веришь мне? — Тэхен нежно погладил волосы напуганной девушки, которая плакала, спрятав лицо на плече парня, и кивнула, не поднимая головы. Ким поднял глаза к Хосоку и произнёс следующие слова скорее ему, чем Саше. — Мы потом обо всем поговорим. Обязательно!

***

      Две машины добрались до базы лишь через двадцать минут. Их несколько раз останавливали военные и проверяли документы. Не каждый день в два часа ночи машины с иностранцами колесили по городу. Наконец, доехав до базы, они простояли у ворот ещё десять минут. В отличие от полностью спокойного Юнги и сдержанного профессора, Чонгук и Чимин не скрывали своё негодование. И если Чимин громко ругался матом на всех ему известных древних и современных языках, то Чонгук всё порывался выйти из машины и поговорить с охраной по-мужски. И только предупреждение Юнги останавливало его:       — Поверь, мне тоже не нравится тут сидеть и ждать. Тем более в этих документах нет ничего такого, чтобы так долго проверять. Надеюсь, они делают это лишь для того, чтобы побесить нас, а не... - Юнги на секунду замолчал, но быстро продолжил:       - Если ты сейчас покажешь агрессию, они просто посадят в тюрьму и тебя. А могут назвать это нападением и расстрелять всех. Задержанных в том числе. Подумай о близких и сиди спокойно.       — Ты не договорил! — Как оказалось, Чонгук внимательно слушал Юнги. — По какой причине ещё они могут нас задерживать тут?       Юнги уже пожалел, что сказал лишнее, и ему теперь придётся объяснить всё, даже если это сделает им больно:       — Я не утверждаю, что это тот случай. Но они могут тянуть время, чтобы привести задержанных в порядок. Тут иногда с пленниками обращаются не очень аккуратно.       Профессор закрыл глаза, он не мог даже предположить такого. Чон сидел не двигаясь. Его словно парализовало при мысли о том, что могло происходить за этими воротами.       Пропустив машины на территорию базы, солдаты велели людям выйти из машин и идти до штаба пешком. При этом их сопровождали четыре полностью вооружённых солдата. Вся база была окружена высоким забором с колючей проволокой. В самом штабе археологов привели в кабинет, где их встретил грузный офицер с кислой миной. Он не предложил им присесть, просто посмотрел на них недовольно и спросил цель визита:       — Ну? И что такое неотложное произошло, что вы ввалились сюда в два часа ночи? И откуда у вас, иностранцев, личное разрешение министра обороны нашей страны, конечно если оно настоящее? Кто вы такие?       Профессор быстро потянулся к своей сумке за собранными документами. Но рука Юнги остановила его. Под непонимающими взглядами своих товарищей Юнги с таким же недовольным выражением ответил:       — Мы будем говорить только с генералом Тин У. И больше ни с кем.       Офицер не ожидал такого дерзкого ответа. От такой наглости он побагровел и, тяжело дыша от ярости, стукнул рукой об стол:       — Кем вы себя возомнили? Думаете генералу больше нечем заняться, кроме ваших проблем? Генерала сейчас здесь нет. Поэтому, или…       Договорить ему не позволил Юнги:       — Да неужели? За идиотов нас принимаете? Не пытайтесь нас обмануть. Я знаю, что генерал здесь! После встречи на южном лагере он не покидал базу. Скажите ему, если хочет узнать про груз 800, пусть примет нас немедленно.       При словах о грузе лицо офицера моментально изменилось. От бывалой медлительности и недовольства не осталось и следа, став серьёзным и заинтересованным. Он быстро взял телефон, позвонил кому-то, сказал несколько слов на местном языке. Послушав ответ, он вышел из-за стола:       — Идите за мной!       Кабинет генерала отличался от предыдущей комнаты дорогой мебелью темно-зелёного цвета и массивным черным шкафом. В этой беспокойной ситуации такая мрачная атмосфера ещё больше давила на нервы. Генерал встретил их равнодушным и суровым лицом. Только глаза иногда выдавали его нетерпение и заинтересованность. Видимо, этот загадочный груз 800 был чем-то действительно важным. Он руками указал на длинный стол для переговоров, предлагая визитёрам сесть. Офицер, который сопровождал их, сел на другом конце стола, напротив генерала.       — Откуда у вас информация о грузе?       Генерал решил не тянуть и перейти сразу к главному. Но у Юнги были свои приоритеты.       — Ким Тэхен, Чон Хосок, Саша Алексеева из команды археологов. Они были арестованы без основания и доказательств. Мы требуем их немедленного освобождения или же предъявления доказательств.       Генерал поднял брови от удивления и откинулся на спинку кресла:       — Вы, вообще, понимаете, где находитесь и с кем разговариваете? Уже за один такой тон вы можете оказаться рядом со своими дружками. А за скрытие важной информации могут и казнить! Никто не обязан вам что либо доказывать. Если они задержаны, значит есть основание.       Юнги, нисколько не смутившись, холодно парировал, не спеша переходя в атаку:       — Основание в виде пьяного племянника, не умеющего держать гормоны в штанах и вести себя как подобает солдату национальной арми? — Глаза генерала сверкнули бешеной яростью, кулаки сжались до побеления суставов. Археологи в замешательстве переглянулись, пытаясь понять, чего добивается Юнги, который как мог успокаивал Чонгука, отговаривая от необдуманной агрессии. А сейчас сам резал без ножа. Офицер, который оказался майором, что-то спешно начал печатать в телефоне. — Президент Шве был о вас более высокого мнения! Думаю, он сильно разочаруется, узнав, что вы устраиваете семейный самосуд над гражданами дружественной страны. И это вместо того, чтобы найти разыскиваемый по всей стране груз 800, который, как оказалось, спрятан в вашем же штате и вот-вот благополучно отправиться в столицу. Придётся мне остановить его, раз вам это неинтересно.       Юнги положил на стол телефон, нажав вызов, и включил громкоговоритель. Все, ничего не понимая, следили, как рука офицера застыла, так и не дописав сообщение, а генерал побледнел и впервые за это время показал свои истинные эмоции. Это были страх, паника и растерянность в одном флаконе.       После третьего сигнала, в телефоне послышался мужской голос, говорящий на бирманском. Юнги ответил ему так же на местном языке. Услышав его, Адам в шоке раскрыл глаза:       — Не может быть! Это же советник президента!       Генерал вскочил с места и еле слышно прошипел:       — Стойте! Чего вы хотите?       Юнги, смотря на тремор рук генерала, поговорив ещё пару минут, наконец завершил звонок. Взял у Накано документы, которые тот нервно сжимал в руках, выбрал два из них, бросил на стол перед генералом и с неприязнью посмотрел на него:       — Сейчас же освободите задержанных! Отдайте приказ всем постам — везде пропускать эти четыре машины и мою без осмотра, проверки и задержки.       Генерал бросил взгляд на майора. Тот быстро подошёл к столу, сфотографировал документы и вылетел из кабинета.        — Где груз? — шумно сглотнул генерал, медленно опускаясь в свое кресло. От былой надменности, суровости не осталось и следа. Сейчас он был похож не на генерала армии, а скорее на приговоренного к смерти. — Он действительно тут? В Качина?       — Да. Прямо у вас под носом.       — Откуда? Откуда у вас такая информация? Как давно вы знаете?       Команда, потеряв дар речи, в изумлении следила, как Юнги, не напрягаясь взял в свои руки контроль над ситуацией. Он демонстративно посмотрел на свои часы:       — Уже почти час, как я узнал об этом. Вы могли бы узнать раньше, если бы не стали задерживать нас у ворот и приняли сразу сами. И да! У меня свои источники. Советник в курсе этого. Вы получите координаты места, как только мои друзья будут освобождены и окажутся в отеле.              В кабинет зашёл тот самый тучный майор и положил на стол пропуска для машин. Получив приказ привести задержанных, он уже подошёл к двери, но задержался услышав вопрос, адресованный Юнги. Генерал окончательно сдался и озадаченно смотрел на своего собеседника:       — Мин Юнги. Кто же вы такой?       — Журналист. Я просто журналист.       Последнее слово Юнги потерялось в грохоте взрыва. Мужчина у дверей бросился в коридор. Генерал и команда Накано последовали за ним. Прозвучал второй, более мощный взрыв. В коридоре ничего не было видно из-за тумана и пыли. Солдаты в смятении бегали, что-то крича. Юнги схватил за рукав генерала, который хотел тоже пойти в ту сторону, куда бежали солдаты.       — Где наши ребята? Где, я спрашиваю, камеры? — закричал он.       — Они в другом крыле.       Дальше всё происходило как во сне. Прибежал майор и сообщил, что в столовой произошел взрыв газовых баллонов и начался пожар. Несколько солдат легко ранены, но никто не погиб. Та часть постройки разрушена, и есть опасения, что второй этаж может рухнуть. Так же майор доложил, что отправил солдат за пленными, и сейчас тех приведут.       Когда Хосок, Саша и Тэхен показались в коридоре, все были потрясены их видом. Хосок шёл впереди, одной рукой обнимая Сашу за плечи. Вторая рука опухла и безвольно висела. Лицо сильно отекло, один глаз был абсолютно закрыт. Тэхен шёл сзади в одних джинсах, одной рукой прижимая к шее водолазку. Вся его шея и грудь была в крови. Другой рукой он опирался на солдата, который помогал ему идти. Лицо Тэхена выглядело не так страшно, как у Хосока, хотя он тоже был весь в синяках. Увидев их состояние, Юнги с презрением посмотрел на генерала. По взгляду майора было понятно, что тот не в курсе, что произошло с пленниками. Предположить, кто так постарался, было не трудно.       Юнги и Адам подогнали машины прямо к зданию. Профессор сел в машину Адама вместе с Сашей и Хосоком.        Чимин и Чонгук осторожно посадили Тэхена в Хаммер Юнги. Как бы Чимин не хотел быть рядом с другом, всё же сел на пассажирское место, позволив Чону быть на заднем сидении вместе с Тэхеном. Чонгук выбросил грязную водолазку, заменил её своей рубашкой. Тэхен не ожидал, что нож окажется таким острым, поэтому порез оказался больше и глубже, чем он рассчитывал, и из раны до сих пор шла кровь. Тэ откинулся на плечо Чона, который осторожно прижимал одежду к его шее. Только когда машина покинула территорию базы, он наконец-то расслабился.        Как только они выехали на дорогу, позвонил профессор. Юнги принял вызов и поставил телефон на громкую связь. Обеспокоенный состоянием парней, профессор предложил везти их в больницу. Но Юнги ответил, что у него есть знакомый доктор, который займётся пострадавшими прямо в отеле.       Хоть все и молчали, но в голове каждого вертелись тысячи вопросов. В конце концов Чимин не удержался и задал Юнги пару вопросов, которые, наверное, мучили всех:       — Юнги, что такое груз 800, о котором ты говорил генералу?       Юнги понимал что просто так не сможет уйти от допроса. Не сейчас, так в отеле, ребята спросят об этом. Перед ним не какие-то дурачки, которых можно провести, рассказав небылицы. Тем более что ему нельзя было терять их доверие. Поэтому он решил говорить как есть:       — Это химическое оружие массового поражения. Иногда биологическое. Военные их называют его груз 800. Четыре месяца назад с западной военной базы были украдены боеголовки с химическими элементами. И военные по всей стране их искали. Буквально за десять минут до твоего звонка я узнал их местонахождение.       — Так! Если ты не сказал об этом советнику, то о чем вы вообще говорили?       — Нуу, я спросил, как его дела и сказал, что собираюсь снова в горы и, возможно, буду вне зоны доступа. Я знал, что генерал не выдержит и остановит меня. Поэтому сделал вид, что хочу сообщить советнику об этом. Если бы не эта ситуация, я бы так и сделал. А советник спросил, нужна ли мне помощь и пожелал удачи. И сказал обращаться, если возникнут трудности. Мы пару раз сотрудничали и неплохо общаемся. Тут полезно иметь связи наверху.       — Если советник такой хороший человек, почему генерал так боялся его? Он чуть в штаны не наложил!       — Потому что советник до фанатизма предан своей стране и президенту Шве. Он лично отдал приказ о расстреле половины собственных родственников, в том числе своего дяди и зятя, которые поддерживали оппозицию и были против президента. Представь, что бы он сделал с генералом, если бы заподозрил, что тот скрывает боеголовки на территории, доверенной ему.       После этих слов Чимин больше не задавал вопросов, мечтая как можно побыстрее уехать подальше из этой безумной страны.       Тэхен очнулся, когда они уже подъезжали к отелю, испытывая при этом дежавю. Ему казалось, он уснул и увидел дурной сон. Но боли по всему телу заставили вспомнить неприятные моменты этой длинной ночи.       Остальные встретили их у входа. Минсон и Джесон бросились помогать друзьям. Пока Джесон еле сдерживал себя от отборных "комментариев " в адрес военных, чтобы не давать повода для новых проблем, Минсон, не стесняясь, плакал в открытую. Он вместе с Чонгуком бережно помог Тэхену выйти из машины. На его эмоциональную реакцию Тэхен устало улыбнулся, потрепал волосы младшего и обнял, хлопая парня по плечу. Нед впал в ступор от вида вернувшихся с базы ребят, но, собравшись, подошёл к Тэхену, взял его руку в свою ладонь, предложил помочь ему подняться в номер. Вместо Тэ ответил Чонгук и, поблагодарив, сказал, что сам позаботиться о Тэхене и выдернул руку парня из рук Неда. Не будь Тэхен таким избитым и усталым, то заметил бы недовольство Чонгука в тот момент, когда Нед прикоснулся к его руке, и те колючие взгляды, которыми обменялись мужчины.       Сначала все собрались в номере дайверов, где их уже ждал доктор, вызванный Юнги, пока они ещё были в дороге. Это был индус средних лет. Он первым делом осмотрел руку Хосока. Рука была сломана чуть выше запястья, но смещения костей не было. Доктор быстро, отточенными движениями наложил гипс, обработал ссадины и гематомы. На веке, которое сильно опухло и полностью закрыло глаза, доктор сделал крохотный надрез, выпустив скопившуюся там кровь и закрыл все пластырем.       Саша была невредима, она просто попросила таблетку от головы. А доктор дал ей ещё и успокоительное.       Потом он подошёл к Тэхену, осмотрел его шею, промыл рану, обезболив её, наложил швы и поставил повязку. Затем положил компресс на повреждённую ногу, так же помазал все гематомы мазью. О том, что его пятно за ночь стало заметно больше, все промолчали, как и доктор, который был заранее предупреждён об этой особенности пациента.       Поблагодарив и проводив врача вместе с Юнги, Накано посмотрел на часы. Была половина пятого утра. Он обратился к ребятам и сказал, что всем нужно отдохнуть после этих событий. Все вопросы про то, что было и почему, и смогут ли они уехать в полдень, как договаривались, они обсудят завтра. А также предложил отложить отъезд на несколько дней, чтобы Тэ и Хо пришли в себя. Но Тэхен сказал, что предпочёл бы не откладывать поездку, тем более настолько серьёзных ран, кроме руки Хосока, у них нет. Никому врач не назначил постельный режим, значит, они могут выехать завтра, просто с опозданием на несколько часов, чтобы все смогли выспаться. Все согласились с Тэхеном, никто не хотел больше задерживаться тут. Решили собраться в полдень, обсудить все вопросы и нюансы, а также уточнить время отъезда.       Хосок предупредил, что переночует в номере Саши, так как после пережитого стресса она боялась и не хотела оставаться одна.       Чонгук сказал, что побудет рядом с Тэхеном. И Чимин решил уступит ему свою кровать и переночевать в комнате дайверов с Минсоном.       Тут Минсон резко вспомнил один момент:       — Стойте! Я совсем забыл. После того, как вы уехали на базу за ребятами, вернулась та девушка. Внучка гадалки. Она принесла кое-что, сказала, вам они понадобятся. — Он взял с подоконника стеклянную бутылку с какой-то мутной жидкостью и прозрачный пакет с высушенными травами. Потом достал из кармана сложенный лист бумаги и передал Тэхену. — И ещё, хён, она просила передать эту записку тебе.       Все окружили Тэ, который открыл лист и прочитал вслух:       — Мне жаль, что я не увидела это вовремя. Хотя, не думаю что смогла бы изменить что-то. Расскажи всем то, что знаешь. Пора открыть карты. И не только тебе. Есть ещё два человека. Только сделай это завтра. Сначала полечитесь. Сразу как прочитаешь письмо, приготовьте отвар из того, что я оставила там. Выпейте его оба, девушке не нужно. После него вам сильно захочется спать, но утром вы проснётесь с новыми силами. Отдайте ингредиенты отвара Танто. Он знает как его приготовить. И удачи вам!       Чимин стоял за спиной Тэхена и читал письмо вместе с ним:       — Танто? Что ещё за Танто? Типа меч, нож? Нет… Вспомнил! Это кинжал! Это же японский кинжал!       — Да, танто - это японский кинжал самурая. —Джесон заинтересованно прошёлся по письму взглядом. — Но, думаю, тут он использован как прозвище человека.       — Это всё? Там больше ничего не написано? — Тэхен отрицательно покачал головой на вопрос Минсона. — И что нам делать? Можете смеяться надо мной, но я верю этой девушке. После того, как она помогла Тэхену. Думаю, этот отвар действительно мог бы сильно помочь хёнам.       Чимин был полностью согласен с ним:       — Согласен. Но она не написала его настоящего имени! — Остановить фантазию Чимина уже было не возможно. — Это что получается, нам теперь надо искать мужика с такой кликухой? Может, у него есть какие-то особые приметы? Типа, татуировки меча? Может у него шрам от меча на пол-лица? Или он везде ходит с кинжалом?       Послышался глубокий, обреченный вздох. Юнги, под удивлённый взгляд остальных, подошёл к столу, взял бутылку, пакет с травами и направился к двери:       — Это займёт полчаса. Идите к себе в номер. Когда отвар будет готов, я принесу его вам.