Три богатыря и Киевский трон

Елисей До Рязани путь был не близким. Елисею хотелось вернуться обратно к Забаве и покончить со всем этим, убежать далеко-далеко с ней. Но он понимал, что шанса остаться в живых у него больше нет. В следующей передряге никто не спасёт его... Сердце сжималось от беспомощности и горечи, но он пытался держать лицо спокойным, не показывая своих истинных чувств. С ним в повозке сидели ещё двое человек. Один был весь изранен: его левый глаз практически не видел из-за раны, всё лицо было изуродовано следами от хлыста. Волосы у него были короткие, русого цвета. Он смотрел в одну точку, казалось, его взгляд был пустым и отчаянным, полным безысходности. Второй же был крупнее, чем Елисей, и высокий, даже в сидячем положении казалось, что он был выше Ильи Муромца на две головы. У него была смуглая кожа, густые брови, длинные усы, которые будто выходили из носа, и обвисшие из-под ушей волосы. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась напряжённость, словно он постоянно был на стороже. — За что тебя так? — нарушил тишину Елисей, глядя на израненного парня. В его голосе звучало сочувствие и любопытство, но взгляд оставался настороженным. Тот поднял голову, щурясь одним глазом, которым видел. Его голос дрожал, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Я... просто пытался прокормить свою семью. Стража поймала меня в переулке и посадила в темницу. Мне дали выбор: казнь или отправиться в Рязань... Елисей почувствовал волну сочувствия и злости на несправедливость. — Никогда бы не подумал, что за воровство могут такое сделать. Выходит, я легко ещё отделался, — сказал он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — А ты сам за что попал? — поинтересовался парень, в его голосе звучала надежда на понимание. — За то, что встал между интригами князей, потерял жену, имя, честь... — дрогнул голос Елисея. Говоря это, он почувствовал, как к горлу подступает комок. Воспоминания о Забаве и потере были как острый нож, вонзающийся в сердце. — Постой, а как звать тебя? — Елисей, — ответил он, стараясь справиться с накатившими эмоциями. — Муж племянницы князя киевского? Во дела... Меня Венсель звать, из Новгорода я, — протянул он руку Елисею. В его глазах появилось нечто вроде уважения и братства. — Очень приятно, Венсель, — слегка улыбнувшись, Елисей пожал его руку. Улыбка была вымученной, но искренней, в этом жесте он нашёл немного утешения. — А ты кем будешь? — Венсель посмотрел на высокого мужчину, сидевшего рядом. Его взгляд выражал интерес и настороженность. — Змей, — ответил тот. Голос его звучал грубо, будто бы гром прогремел. Но больше он ничего не говорил, его глаза оставались холодными и настороженными, как у хищника, выжидающего момент для прыжка. В повозке снова воцарилась тишина, тяжёлая и напряжённая. Каждый из них был погружён в свои мысли, осознавая, что впереди ждёт неизвестность и, возможно, смерть. В их взглядах читалась усталость, но и странная решимость. Тьма сгущалась вокруг, предвещая долгую и непростую дорогу. Елисей чувствовал, как его сердце сжимается от страха и отчаяния, но он знал, что должен держаться ради шанса на будущее, пусть и призрачного. Юлий Юлий уже не знал, чего ожидать от всех этих похождений в Тёмных Землях. Каждое существо было настроено против них, каждое новое место таило в себе лишь жуть. Но Ивану Калите было все равно. Иной раз конь Юлий не понимал, как так действует новгородский князь. Может он бессмертный? Нет, такой же обычный человек, так же боится, но ни разу с пути не свернул. Но наконец они добыли то, зачем сюда пришли. Точнее, зачем пришел сюда Калита и потянул за собой Юлия. Благо путь обратно им показал волшебный клубок, который они решили оставить в этом страшном мире, полном нечисти. — Земля! Родная земля! — Юлий тут же начал целовать землю, как только они вышли из Тёмных Земель. Чувство облегчения переполняло его, он не мог удержаться от радости. — Хах, соскучился? — с ухмылкой спросил Иван, после чего вдохнул свежий воздух. В его глазах блеснула искорка триумфа. Они дошли до избушки на курьих ножках, где их уже ждала Баба Яга. — Встречай нас, Яга! — распахнув дверь, воскликнул Калита. В его голосе звучала нотка торжественности. — О! Всё-таки живой вернулся! Я уже была готова тебя помянуть, — пошутила Яга. Её глаза искрились хитростью, но в голосе звучало неподдельное удивление. — Рано мне ещё на тот свет, — Иван открыл сумку, откуда засияли золотые яблоки. В его руках они выглядели как нечто священное. Баба Яга тут же потянулась за ними, но Калита закрыл сумку. Её лицо тут же исказилось недовольством, но она знала, что спорить бесполезно. — Сперва уговор, — Иван махнул рукой, подзывая Юлия. Конь Юлий осторожно подошёл ближе. Сердце его продолжало быстро биться. В доме Бабы Яги он чувствовал себя как в тех тёмных местах. В глазах его мелькали страх и тревога. Яга фыркнула на слова Калиты, после чего щёлкнула пальцем. Из полки двинулась старая пыльная книга. Она подлетела прямо в руки колдуньи. В её движениях была некая суетливость, как будто она сама не до конца верила в то, что должно произойти. Баба Яга открыла её и начала листать, найдя нужную страницу, радостно воскликнула: — Нашла! Нашла превращение! — Какое ещё превращение? — Юлий посмотрел на Калиту, его глаза выражали смесь любопытства и страха. — Не волнуйся, сейчас ты всё узнаешь, — спокойно сказал он, стараясь успокоить друга. Яга быстро зашевелилась, ковыляя своими старыми ногами. Смешивая различные зелья и травы в свой большой котёл, что-то шепча себе под нос. Её движения были уверенными, но в глазах всё равно мелькало беспокойство. — Княже, вы как хотите, а я пойду. Мне там ещё Алёшу навестить надо, Владимир Красно-Солнышко ждёт... — хотел было схитрить Юлий. В его голосе звучала паника. Но дверь избушки тут же захлопнулась с оглушительным стуком. Юлий вздрогнул, и его сердце забилось ещё быстрее. — Готово, — сказала Яга, мешая содержимое в котле. Её глаза горели предвкушением. — Осталось проверить, сработает ли это, — Калита, видя, что конь боится, схватил его за хвост и подтащил к котлу. Яга половником зачерпнула зелье и налила его в миску. Которую подвинула к Юлию. В её движениях было что-то зловещее. — Я... не буду это пить. Даже не смотрите на меня! — начал сопротивляться Юлий, его голос дрожал. Закатив глаза, Иван Калита схватил за гриву коня и окунул мордой в котёл. Юлий начал ржать и дёргаться от боли. Ему было нечем дышать, и тот начал захлёбываться. В его глазах мелькала паника и страх, смешанные с болью. Иван отпустил коня, вытащил голову того из котла. Конь не перестал беситься, будто в него демон вселился. Баба Яга и Калита продолжали за этим наблюдать с выражением холодного интереса на лицах. Вскоре началась деформация тела Юлия. Из лошадиного оно становилось человекоподобным. Всё это время конь не переставал одновременно ржать как лошадь и кричать как человек от невыносимой боли. Его крики эхом разносились по избушке, заставляя стены дрожать. Однако вскоре перед Бабой Ягой и Иваном Калитой стоял уже не конь. Высокий, стройный, рыжеволосый человек был перед ними. Его глаза блестели от слёз, лицо было бледным от пережитого ужаса и боли. — Такого я ещё не видел! — округлив глаза, удивлённо сказал Иван. В его голосе звучало восхищение и облегчение одновременно. У Юлия всё плыло перед глазами. Посмотрев на свои уже руки вместо копыт, он свалился и упал на пол. Его тело дрожало, а в глазах читалась смесь страха, недоумения и облегчения.