Готов на всё!

Время — это не враг, а преподаватель.

@Семен_Персунов.

      Осень. Семён, оказавшись в бесконечном цикле лета, каждый день просыпался в домике вожатой, стоя на пороге нового дня, как всегда, ранним утром, он начинал свой тренировочный день.       В домике Вожатой, ныне уже Семёна царил строгий порядок, каждый предмет занимал своё место.              На столе лежали поддельные паспорта разных стран, аккуратно сложенные в кожаный футляр. В углу комнаты стоял массивный сейф, внутри которого хранилось оружие: пистолеты с глушителями, компактный автомат и несколько ножей с заточенными лезвиями. На полках аккуратно разложены патроны разных калибров, упакованные в герметичные контейнеры. В ящике стола — стопки денег: доллары, евро, рубли, готовые к использованию в любой момент.       На стене висела карта мира с отметками, булавками же туда были прикреплены небольшие фотографии размером 15×15 напоминающие по форме квадрат, на них были изображены девушки в пионерской форме, но странными для обычного советского гражданина цветом волос.       Рядом с картой находился ноутбук с защищённым соединением для связи, с ним же лежали несколько телефонов, каждый из которых был оснащён множеством сим-карт, готовых к активации в любой момент. Это позволяло Семёну оставаться неуловимым, меняя номера и операторов по мере необходимости. В ящике стола, рядом с деньгами, хранились запасные сим-карты, упакованные в герметичные пакеты, чтобы избежать повреждений. На полке над столом стоял небольшой сканер, способный обнаруживать прослушку и отслеживание сигналов, — ещё один инструмент для обеспечения безопасности.       В шкафу — одежда на все случаи жизни: от строгого костюма до походного камуфляжа. Помимо одежды там же хранились маски и парики, позволяющие менять внешность в считанные минуты. На нижней полке лежал набор для маскировки: грим, клей для бороды и специальные линзы, меняющие цвет глаз. Каждый элемент в этом доме был тщательно продуман, чтобы обеспечить максимальную эффективность и безопасность в любой ситуации.       В углу притаился рюкзак с набором для выживания: аптечка, фонарик, рации и сухой паёк. Рядом с рюкзаком, лежал компактный дрон с камерой, который мог быть использован для разведки или наблюдения. Его батареи всегда были заряжены, а запасные пропеллеры аккуратно уложены в коробку. Каждая деталь в этом доме говорила о профессионализме и готовности к любым неожиданностям.       За окном еще клубился туман, а воздух был наполнен свежестью и тишиной. Он глубоко вдохнул, ощущая, как холод проникает в легкие, и направился к спортзалу. Его тренировки давно стали ритуалом, почти медитацией.       В зале, где звучало лишь эхо его шагов, он начал с разминки. Мышцы постепенно пробуждались, отвечая на знакомые движения. Затем последовали отжимания, каждое из которых было вызовом себе, проверкой на прочность. Потом турник — он зависал на нем, словно связывая себя с чем-то большим, чем просто физическая сила.       Семён не считал повторения. Он чувствовал, как тело становится единым целым с разумом, как границы между ними исчезают. В финале — бой с тенью, рукопашный бой, где удары, блоки, броски был отголоском внутренней борьбы, каждого сомнения, каждого страха. Каждое движение оттачивалось до автоматизма. Никаких пробелов, ни секунды на слабость. Он учился, впитывая каждое движение, как будто это был танец. Он знал, что только так можно подготовиться ко всему, что готовит ему жизнь.       Далее, что он делал — это поднимал старый пистолет. Его металлическая рукоятка следила за временем, словно напоминание о том, что умение стрелять — это необходимость в этом странном, зацикленном мире.       Занимаясь стрельбой, он понимал, что precision и accuracy — это ключ. Каждую попадание в мишень приближало его к цели. Он не просто выплескивал адреналин, он строил навыки, которые могли однажды понадобиться в борьбе за выживание.       Выстрел, выстрел, ещё один выстрел. Пули из Beretta-92 неумолимо поражали свои цели. Железные мишени, по своей фигуре чем-то напоминающие человека, соорудированные на импровизированном стрельбище в лесу пионерлагеря, ложились одна за другой сбрасывая с себя капли все ещё не закончившегося дождя, но спустя некоторое время возвращались в исходное положение.       Шум пугал местных обитателей, заставляя их бросаться в рассыпную или улетать. Тренировка же Семёна продолжалась. Быстро стреляя в мишени и меняя магазины, он снова и снова их поражал. Вскоре тренировка закончилась. Израсходованных гильз было настолько много, что казалось можно было искупаться в них.       Молодой человек, восемнадцати летнего возраста, убрал свой пистолет в кобуру и пошел к выходу со стрельбища.       В сумерках он брал холодное оружие — нож, он чувствовал, как его рука уверенно обхватывает рукоятку. В этом цикле, полном неизвестности, Семён копил навыки, надеясь, что однажды эта подготовка поможет ему.       Остро наточенный топор, ловя лезвием солнечные блики, взмывает вверх. Удар. Еще удар. Желтая щепа от здоровенного бревна, вкопанного вертикально в землю, брызгами разлетается в стороны. Прямой удар. Боковой. Удар обухом снизу. Смещение в сторону, уход от предполагаемой атаки и сразу же быстрая ответная серия.       Звон будильника, стоящего на старой тумбочке возле истоптанной поляны с несчастным бревном, дребезжащей трелью напоминает о конце тренировки. Худощавый парень, одетый в одни шорты, опускает свое орудие и делает несколько глубоких вдохов. Потом резким движением метает топор в стоящее неподалеку дерево с нарисованной на нем белой масляной краской мишенью. Совершив несколько оборотов, тот втыкается в середину цели, занимая свое место среди уже воткнутых самодельных метательных ножей, грубо выточенных сюрикенов, одной саперной лопатки и даже пары вилок.              Взяв лежащую на шезлонге рубашку с красным галстуком, парень медленно побрел прочь. Выйдя на небольшую площадку с расположенными на ней общими умывальниками, он поднимает стоящее рядом цинковое ведро и, наполнив его до краев водой, опрокидывает его на себя. Ледяная вода смывает пот, сводя судорогой разгоряченные мышцы. Если бы поблизости оказался какой-нибудь нечаянный наблюдатель, от увиденной картины он бы ужаснулся — тело парня, словно свитое из мышц и сухожилий, покрывали многочисленные шрамы и рубцы, да так густо, что казались какой-то чудовищной татуировкой. Что удивительно, но лицо его оставалось без каких либо отметок. Ополоснувшись, он надел рубашку на мокрое тело, небрежно завязал галстук и так же медленно побрел дальше. Вытоптанная в земле дорожка привела его к своему домику. Войдя внутрь, он плюхнулся за стол и осмотрел лежащие стопкой книги. «Боевая армейская система», «Психологический контроль человека», «Гипноз», «Взрывчатые вещества», «Управление наземным транспортом», «Акупунктура», «Стрелковое оружие», «Выживание», «Расширенный английский».       Вытащив из стопки «Управление наземным транспортом», он углубился в чтение.       За это время проведенном в лагере, Семён старался впитывать все знания, которые могли пригодиться ему в его нелегком деле. Он учился есть по-разному и в разных приспособлениях, он пробовал разную кухню, от крестьянских деревенских трапеций до изысканной французской кухни. Он ел сырые лягушачьи лапки заканчивая улитками, пробовал необычные продукты, такие как дождевые черви и слизней. Он ел и ложками и китайскими палочками, и руками, а также научился тонкостям этикета к примеру — правильно вытирать губы и пальцы бумажными салфетками или подолом ватника. Учился заново курить. Держа в пальцах изящные Малборо, которые не редко можно было найти в кабине водителя автобуса, козьи ножки, свернутые из газет. Пуская дым вертикальными струями и кольцами.       Семён научился правильно курить кальян, даже попробовал анашу. А его навыкам выбрасывания сигареты из пачки ударом ногтя и закидывать их в рот щелчком пальцев могла позавидовать сама ДваЧевская.       Изучив основы грима, Семён умело накладывал парики, клеили бороды и усы, рисовали шрамы, свежие ссадины и татуировки.       В каком-то роде Персунов был и полиглотом, свободно разговаривая на Английском, Немецком, Японском и поверхностно на Французском. Он изучал акценты, сленг различных времен, азбуку для глухонемых, которую он себе приписал в качестве ещё одного языка.       Семён словно губка впитывал навыки и умения десятки профессий. Попеременно он мог быть стропальщиком, токарем, бухгалтером, скотником, киномехаником и т. п.       Большую часть уделял тренировкам на внимательность и память бесконечное число раз, перечисляя вид и расположение предметов в комнате, лагере, кабинетах, складах и прочее.       Семён, погружённый в чтение книги, едва заметил, как за окном его уютного домика сгущались сумерки. Страницы, испещрённые сложными терминами и схемами, казались ему всё более увлекательными, пока внезапный звонок не прервал его сосредоточенность. На экране телефона замигало имя — «Нэко». Он улыбнулся, вспомнив её необычный образ: кошачьи ушки, игривый взгляд и лёгкая походка, словно она действительно была существом из другого мира. — Нэко? — Здравствуй, Семён. — её голос звучал мягко. — Откроешь ворота? Он задумался на мгновение, отложив книгу в сторону. — Конечно, Юля.       Семён взглянул на часы, понимая, что вечер обещает быть необычным. Юля редко звонила просто так. Накинув на себя брюки с водолазкой цвета ночи. Водолазка была самым смелым вызовом существующему порядку вещей. Она олицетворяла мужское хладнокровие и высокомерие, простота её дизайна заставляет галстуки выглядеть суетливо и неуместно.       Быстро накинув на себя пиджак, Персунов взял со стола небольшой пульт и нажал на единственную кнопку на ней. Ворота этого пионерлагеря, давно были заменены Семёном на автоматические, это упрощало жизнь, не нужно было постоянно бегать, брать с собой не менее громкое кольцо ключей. ~ «Славяна бы точно сказала спасибо мне». — Последнее о чём подумал Семён прежде чем выйти на улицу.       Выйдя на порог, его фигуру тут же освятил свет фар, к нему подъехал чёрный Mercedes-Benz E-Class, его строгие линии и блестящий кузов подчёркивали её статус. Машина остановилась с лёгким шуршанием шин по гравию, и из неё вышла Юля или же «Нэко"/ЮВАО.       Она была одета в элегантный костюм тёмно-синего цвета: приталенный пиджак с узкими лацканами, подчёркивающий её изящную талию, и юбка-карандаш, которая мягко облегала её стройные ноги. Белая блузка с небольшим жабо добавляла образу лёгкую женственность, а туфли на каблуке завершали строгий, но изысканный ансамбль. Её кошачьи уши, аккуратно прижатые к голове, и длинный хвост, слегка покачивающийся в такт шагам, добавляли образу необычный шарм. Юля двигалась грациозно, её походка была лёгкой и уверенной, словно она знала, что её появление не останется незамеченным. Увидев Семёна, она слегка поправила прядь волос, упавшую на лицо, и улыбнулась. — Ещё раз здравствуй. Прогуляемся? — Всё с той же улыбкой предложила она.       Парень лишь кивнул, соглашаясь пройтись. Очень давно он не гулял по этому лагерю. Не плохо бы было отвлечься и отдохнуть от бесконечных тренировок в неплохой компании с красивой девушкой.       Они шли по лагерю, окутанные теплом воспоминаний. Каждый шаг возвращал их к моментам, наполненным смехом, дружбой и беззаботностью. Но в эта прогулка была иной. Юля, её кошачьи уши настороженно подрагивали, а хвост нервно подёргивался, словно отражая её внутреннее волнение. — Семён… Ты точно уверен? — С тревогой спросила девушка. — Это был мой смысл, их спасение, если им угрожает опасность то я не могу сложа руки смотреть и ничего не делать. Я прошел реабилитацию и восстановление, я готов! — Уверенно закончил Парень. — Прости, за случай в Японии. — С сожалением и раскаянием говорила девушка. — Я ошиблась… нельзя было им доверять… — Главное мы осознали ошибку. И ты прости. Это в прошлом, нужно двигаться дальше. — Тебе нужно спасти Лену. — Её голос был тихим, но в нём чувствовалась тревога. Юля знала, что этот заказ не простое задание впрочем как и остальные. Она видела, как Семён изменился за последнее время, как тяжесть ответственности давила на него. Её сердце сжималось от страха за него. — Ты справишься, я знаю, — прошептала она, — но… будь осторожен, пожалуйста. — Её лапка дрожала, когда она коснулась его руки, словно пытаясь передать часть своей заботы. Юля боялась не только за Лену, но и за Семёна, за его душу. — В этот раз нам удалось тебя спасти, получится ли в следующий я не знаю…       Семён молча кивнул, чувствуя, как слова Юли проникают в самое сердце. Елена Тихонова была не просто подругой — она была частью их общей истории, частью того мира, который они пытались сохранить. — Я сделаю всё, что смогу Юля, — тихо ответил он, смотря куда-то в сторону леса. — Держи. — Сказала Нэко мягко отстранившись от него, протягивая ему ключи от машины. — Она пригодится, в отличии от старой «Волги», она по-современней и по-быстрее будет. Семён взял ключи, коротко кивнув ей. — А как же ты? — Меня заберут, на крайний случай доберусь своим ходом. — Проговорила она вздохнув, её хвост медленно опустился, но напряжение в её позе не исчезло. Она хотела сказать больше, но слова застряли в горле. Вместо этого она обняла его, чувствуя, как его сердце бьётся в унисон с её тревогой.       Семён медленно отстранился, его глаза были полны решимости. Он повернулся и направился к своему домику, оставляя за собой тишину, которая казалась ещё тяжелее, чем прежде. Юля смотрела ему вслед, её кошачьи уши прижались к голове, а лапки сжались в кулачки.       Ветер поднял пыль, закрутив её в вихрь, словно природа сама предупреждала о грядущих испытаниях. Юля закрыла глаза, шепча молитву, которую она давно не произносила. — Пусть он найдёт силы, — прошептала она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.