Орден Освобождения

Тёплый свет единственной старенькой люстры отражался в прилизанных до блеска волнах угольных волос. Угловатые черты мужского лица могли бы сойти за гены аристократии, если бы не откидывали глубокие тени, черневшие признаками усталости и истощения. Встретить такого человека на улице для Гермионы значило бы несколько последующих минут посвятить состраданию всем тяжелобольным и пожеланию им скорейшего выздоровления. В данном случае она прекрасно знала, что даже если у мага и имеется какой-то недуг, то это никак не сократит отведённый ему отрезок существования. Девушка стояла, скрестив руки на груди, готовая к словесной обороне, но собеседник, кажется, и не был настроен горячо спорить. Он вяло стянул с себя аврорскую мантию, чтобы повесить на единственный свободный крючок, по семейному укладу Грейнджеров предназначенный исключительно для гостевой одежды, и принялся расправлять на ней невидимые складки. Нерасторопность соседа изводила Гермиону, как стая назойливых мух. Она в раздражении развернулась и направилась к лестнице, чтобы ненароком не выплюнуть оскорбление. Сегодняшний день станет первым, когда ведьма будет держать себя в руках — она поклялась. — Что тебе надо? — бесцветно поинтересовался Реддл, привлекая внимание. — Твоя кровь. — Нет. Я уже давал тебе и, кстати, не получил обещанные материалы по маховикам. «Ах ты вонючий драконий навоз, разве я спрашиваю?» — девушка втянула в себя побольше воздуха, неосознанно поджав губы. — По нашему уговору ты должен делать то, что я говорю, — произнесла она сквозь зубы. — По нашему уговору ты должна помогать мне найти способ вернуться. И ты этого не делаешь, — упрямо парировал он, стряхивая с мантии пылинки. — Будут тебе материалы. Сегодня. Да можешь ты уже быстрее? Он предостерегающе сощурился и, судя по недовольному лицу, решал заслуживает ли Гермиона аваду меж глаз сию секунду. — Кровь, — поторопила его девушка, жестом зазывая следовать за ней. — Что бы ты ни собралась делать, я буду при этом присутствовать. Пустовавшая со дня их первой встречи лаборатория пахнула влажной и тошнотворной волной, стоило двери распахнуться. Оба её посетителя не удержались от резких высказываний, будучи охваченными смрадным запахом. Зайдя внутрь, волшебница первым делом принялась очищать пол от спёкшейся крови и множества хрустальных осколков, рассредоточенных в аккурат по всему периметру. Тёплый воздух будто стал слишком плотным, чтобы лёгкие смогли его принять. В прошлый свой визит ведьма ограничилась манящими чарами, а потом, признаться, напрочь забыла об оставленном здесь беспорядке. — Неужели ты не могла сделать этого раньше? — возмутился брюнет, одной рукой прикрывая нос, а другой нагоняя поток чистого воздуха из холла. — Я была занята. — Ну конечно, — съязвил мужчина. Тем временем девушка уже начала приводить в порядок стол, избавляясь от стекла и липких пятен кофе. Брошенный невзначай взгляд на микроскоп пробудил в её голове обнадёживающую мысль, а низ живота заполнил роем бархатных бабочек. Последним, что Гермиона в него смотрела, был розовый порошок остаточной магии, и, возможно, он там же остался, будучи на расстоянии от смешавшихся сущностей. Она быстро склонилась над окуляром, от волнения не решаясь выдохнуть, и через мгновение победно улыбнулась. Реддл незаметно приблизился вплотную, пока ведьма с предельной осторожностью пересыпала драгоценный итог эксперимента в новую пробирку. — Что это? — прозвучало слишком неожиданно, что заставило девушку вздрогнуть. — Зачем так пугать? — возмутилась она. — Это — остаточная магия, преобразованная в порошок. Я думала, что ничего больше не осталось... Маг бесцеремонно выхватил ёмкость из её пальцев и приблизил к сосредоточенному лицу. Сердце Гермионы сделало кувырок. — И это должно спасти человечество? — Я уверена, что так и будет, — она жадно лишила его объекта любопытства. —Возможно это плещется в твоей крови. Сейчас проверим. — Ты что-то выяснила? — встрепенулся волшебник, а затем, осознав услышанное, ещё больше удивился: — Сама будешь её изучать? — Дважды да. Том с силой сжал девичье плечо и заглянул в глаза, будто пытался найти в них объяснение: — Выкладывай. Гермиона пискнула от боли и чуть не выпустила стеклянную ёмкость из пальцев, что её разозлило куда больше. Свободным локтем она машинально пихнула мужчину в солнечное сплетение, выбив воздух из легких и заставив хватку его пальцев ослабнуть. Они одновременно вскинули палочки, направляя друг на друга. Всё закончилось, так и не начавшись — агрессивные взгляды стали той самой чертой, за которую никто из них не стремился шагнуть первым. Спустя минуту напряжённого молчания их оружие так же синхронно опустилось. — Не смей меня так хватать, — прорычала ведьма. — Говори, — в тон ей потребовал собеседник. Девушка закатила глаза, но всё же поведала о результатах исследования гематолога, о своих упованиях на порошок, который каким-то чудесным образом мог стать частью организма волшебника, о магических клетках и подозрительной тишине вокруг этой информации. Параллельно она подготавливала оборудование и расходники. Когда Том хмурился, слыша незнакомые слова, Гермиона без злобы объясняла их значение, на механизме включая режим энциклопедического справочника. Он недоверчиво наблюдал, как в коже скрылся кончик иглы, и следом алая кровь заполнила пластиковый цилиндр шприца. После завершения предварительного этапа настало время переходить к непосредственному наблюдению. Ведьма неожиданно почувствовала за собой тепло чужого тела, в любопытстве нарушившего все дозволенные границы её личного пространства. — Ты можешь отойти подальше? Совсем не обязательно дышать мне в спину, — проворчала Гермиона, вытянув руку и указав минимальное расстояние, на котором он, по её мнению, должен находиться. — Я не собираюсь тебя проклинать. — Предупреждаю, если ты думаешь, что я соглашусь быть объектом ваших научных опытов, только потому что имею иммунитет, то ты ошибаешься, — проигнорировав её просьбу, Реддл продолжил с интересом смотреть на вершину маггловского прогресса. — Никто не собирается тебя препарировать и расщеплять на атомы. Просто будешь сдавать чуть больше крови, чем остальные. — Я больше не собираюсь давать кому-то свою кровь. «Интересно будет на это посмотреть», — злорадствовала Гермиона, но вслух выдала: — Посмотрим. С течением времени девушка полностью абстрагировалась от своего окружения и погрузилась в мир мельчайших частиц. Каждая одинокая чёрная или голубая клетка, тонущая в бескрайнем море эритроцитов, отзывалась в ней приятным волнением. Видеть их в микроскопе было не тем же самым, что рассматривать на фото. Чувство удовлетворения и, даже в какой-то степени, власти теплились на краю сознания, будто она только что узнала чей-то секрет. Будто стала свидетелем чего-то личного, что не принято было показывать на всеобщее обозрение. А учитывая чью именно кровь волшебница так пристально изучала, в ней взыграла ещё и постыдная гордыня. Теперь, можно сказать, она познакомилась с великим и ужасным Темным Лордом на клеточном уровне. Чокнутым пожирателям такое даже не снилось. — Почему не спрашиваешь о волшебных клетках? Тебя это разве не удивляет? Том по-прежнему стоял за её спиной, хотя совершенно точно ничего не видел, и ей почему-то захотелось услышать его мнение на этот счёт. Хотя, это могло быть просто связано с тем фактом, что её буквально распирало с кем-нибудь обсудить данную тему. — Меня не столько удивляет открытие этих самых клеток, сколько настораживает безызвестность подобной информации в магическом обществе. Не стоит доверять магглам. Нужно готовиться к тому, что в этот самый момент, что мы сидим здесь, они занимаются изучением вашей крови, выявляют слабые места, чтобы в подходящее время обернуть их в свою пользу. Что бы ни вышло — для волшебников это точно ничем хорошим не закончится. — Боже, ты такой параноик, — девушка оторвалась от микроскопа и посмотрела на собеседника. В своей задумчивости он отошёл от неё и теперь представлял из себя скульптуру античного философа. — Сам-то сильно от них отличаешься? — Речь не обо мне. Магглы и волшебники — два разных общества. Когда одно общество имеет виды на другое — это заканчивается войной... — Или взаимовыгодным сотрудничеством, — перебила его рассуждения Гермиона. — Не тогда, когда одно видит в другом угрозу. На самом деле, та же самая тревожная мысль вертелась и у неё на подкорке со вчерашнего дня. По умолчанию ведьма доверяла людям и руководствовалась очень простым принципом: человек не виновен, пока не доказано обратного. Случай же с сокрытием информации сильно взывал к её аврорской чуйке и уж очень был похож на яркий красный флажок, гласящий «обратите внимание». У неё определенно есть вопросы к руководителю, которые она непременно вывалит к его ногам сразу, как только увидит. Однако, вот так просто соглашаться с Реддлом было выше её достоинства. — Сейчас у нас прекрасные отношения. — У вас общий враг — этот вирус. Когда его не станет, магглы обратят своё оружие на волшебников. Помяни моё слово. Как ни крути, Гермионе нравилась интеграция одного общества в другое. Ее восхищал прогрессивный сдвиг магического мира, и глупо было отрицать, что без внешних вмешательств этот застоявшийся архаизм так и продолжил бы десятилетиями покрываться плесенью под прикрытием созидания устоявшейся культуры. Жаль, что толчок стал следствием катастрофы, но, когда эта проблема наконец решится, волшебники продолжат движение вперёд уже в новых реалиях, предусматривающих долгожданную эволюцию. Деградации не случится, как бы ни стали развиваться отношения с магглами. — Я так не думаю, — упрямилась ведьма. — Как хочешь. Мне нет до этого дела, потому что меня здесь уже не будет. Маг отошёл достаточно далеко, на сколько позволяла маленькая комната. Привычную гордую осанку сменили понуренные плечи, стан привалился спиной к стене. Скорее меланхоличный, нежели безучастный взгляд блестел усталостью. Первое дежурство далось ему непросто. Гермиона невольно вспомнила, как сама привыкала к ночным сменам. Для неё это стало глотком свежего воздуха после нескольких месяцев погребения под горами мукулатуры в отделе регулирования магических популяций. Девушка вернулась к изучению материала. Первая найденная розовая частичка заставила её сердце дрогнуть. Вторая окончательно развеяла все сомнения. Гермиона несколько раз сверила их цвет с содержимым пробирки и с триумфом улыбнулась. — Этот порошок в твоей крови. — Она в эйфории откинулась на спинку стула. Том быстро оттиснул её с места, чтобы усесться самому и с чрезмерно уверенным видом склонился к микроскопу. Конечно, он понятия не имел, что там происходит, а ведьма была слишком счастлива, чтобы придавать этой наглости большое значение. — Я ничего не понимаю. Какие-то красные точки, — жаловался Том. — Так выглядит кровь вблизи. Точки — это клетки. Если приглядеться, то помимо красных можно найти черные, голубые и пурпурные. Это и есть частицы магии. У других волшебников пурпурный почти никогда не встречается, как я поняла, поэтому с вероятностью девяносто девять и девять процентов — это брошь. Вывод: все остальные сущности тоже у тебя в крови. Если логически подумать, конечно. — И что это должно значить для меня? — Он поднял на ведьму настороженный взгляд. Гермиона тяжело вздохнула. У неё по-прежнему не хватало деталей, чтобы увидеть полную картину происходящего, и данный факт значительно омрачал радостное открытие. — Я не знаю, потому что значения некоторых артефактов пока остаются загадкой. Если один из них имел какое-то значение для здоровья, то это объяснило бы твой иммунитет. — И что теперь? — Дождусь ответа Отдела тайн. Гермиона встала со стула, в руке сжимая склянку с порошком. От недоверия к соседу ей не хотелось оставлять такую ценную вещь в доме. Настало время поторапливаться на занятия — она и так уже опаздывала. Том остался сидеть, сосредоточенно всматриваясь в окуляр. — Значит так, сиди дома и никуда не выходи. Когда приду, мы пойдем за одеждой. — Я, по-твоему, ребенок, и сам не могу купить себе вещи? — нахохлился брюнет. — Очевидно же, что ты не можешь, — как само собой разумеющееся произнесла Гермиона и поймала на себе его скептический взгляд. Когда девушка уже собиралась покинуть лабораторию, Том бросил напоследок: — Если ты не принесёшь сегодня материалы по маховикам, наши дороги разойдутся. «Ну да, как же». — мысленно ответила ведьма и вышла. Первый же перерыв между скучными лекциями настал ощутимо скоро, ввиду заметного опоздания Гермионы. Она первой выскочила из аудитории и теперь внимательно следила за вереницей сонных студентов, вытекающих в коридор. Наконец, в проёме показалась светлая макушка. Решительно схватив её обескураженного обладателя за кисть, девушка протиснулась к единственному свободному углу. Спину сразу обдал утренний холодный ветерок из приоткрытой форточки. Ей всегда давалось непросто просить о помощи. Как знать, может быть, ведьма уже с рождения обладала такой чертой характера, или может она просто на столько привыкла самостоятельно решать свои проблемы и помогать другим, что это стало её зоной комфорта. Она принялась заламывать пальцы, собираясь озвучить Малфою просьбу, будто та была первой, и до этого он никогда не шёл навстречу. Молодой человек терпеливо ожидал. — Драко, могу я сегодня посетить твою библиотеку и взять несколько книг? Обещаю, это не займёт много времени. Я верну их буквально на днях. — Что-то с артефактами? — с интересом спросил он. — Нет, по маховикам времени, и все, что с этим связано. Я уже видела их в библиотеке и смогу быстро отыскать. — Ладно, — просто ответил парень, пожав плечами. — Я как раз нашёл несколько артефактов в поместье и собрал немного подходящей литературы, так что мы сможем обозначить фронт работы, не дожидаясь письма из министерства. — Прекрасно, — выдохнула ведьма, успокаиваясь. Пары всегда заканчивались раньше, чем трудовые будни, поэтому в пятнадцать минут четвёртого пополудни бывшие враги ступили из королевских размеров камина на чёрный мраморный пол Малфой менора. Гермионе уже приходилось бывать здесь после войны, но она никак не могла привыкнуть к угнетающему чувству, ставшему следствием личных травм, связанных с этим местом. Зал остался таким же, каким и запомнил её помутневший от пыток рассудок: темный, холодный и абсолютно неуютный. Они шли молча. Витиеватые коридоры без единого оконца тянулись бесконечно долго. Вместо них по стенам висели многочисленные картины с самыми разными сюжетами и изысканные канделябры, которые, по идее, должны были освещать пространство, но теперь, лишённые внимания, покрывались слоями пыли. Холод. Реальный холод, каким бывают пронизаны бесхозные дома, касался открытой кожи. Девушка знала об этой особенности менора, поэтому не стала снимать верхнюю одежду. Как и хозяин. На их пути постоянно встречались закрытые двери. При всем её любопытстве, у Гермионы абсолютно отсутствовало желание посмотреть, что за ними скрыто. Было ощущение, что это поместье необитаемо. Оно даже не обладало своим индивидуальным запахом, как полагалось каждому жилому дому. Просто декорация к высокобюджетному триллеру. Ей было сложно представить, как Драко мог жить здесь в полном одиночестве и не сойти с ума. Наконец, они добрались до библиотеки. Гермиона с упоением наполнила лёгкие сладковатым ароматом старых книг и пергаментов. Этот вздох принёс ей такое облегчение, что девушке показалось, будто всё время пути она совсем не дышала. Золотые лучи заходящего солнца проникали через высокие сводчатые окна — им принадлежала вся противоположная входу стена. Свет лился настолько обильно, что выглядел физически-осязаемым, а всё помещение и вовсе казалось чем-то неземным. В правую и левую стороны на сотни метров простирались ряды стеллажей, заставленных книгами от пола до самого потолка. По центру, прямо под самым большим окном, расположилась читальня зона с несколькими лимонными креслами, диванчиками и столами. Один из них был загружен стопкой фолиантов. — Туда, — деловито сказал Малфой, прервав их молчание, и указал рукой перед собой. Приблизившись, Гермиона смогла различить, что стопка состояла скорее из новых книг, так как страницы были лишь слегка тронуты желтизной времени. Бегло скользнув по корешкам, взгляд её опустился на два любопытных предмета: простую тряпичную куклу размером с ладонь без прошитой детализации в виде лица или одежды и кинжал с черными лезвием и рукоятью без каких-либо элементов декора. Она потянулась рукой к последнему, но вовремя себя остановила. — К ним можно прикасаться? — Да, они безопасны, — спокойно ответил Малфой, стоявший слева. Первым Гермиона взяла кинжал. Предмет оказался тяжелее и жестче, чем выглядел со стороны. Свет переливался по всей его длине и выделял у пальцев рельефные руны. Присмотревшись, она поняла, что нож был цельным, будто высеченным из камня. — Обсидиан, — благоговейно выдохнула ведьма. — Да, — подтвердил её догадку блондин. — Пришлось хорошенько поискать, чтобы найти тайники — я разрубил одну из дверей, перед тем как вытащил замурованный клинок. Должно быть, авроры были не настолько дотошны во время обыска. — Ты знаешь, какое у них предназначение? — С ними лежали записки. Драко взял со стола два маленьких пожелтевших листочка, которые стремились сложиться в трубочку, и протянул собеседнице. Гермионе пришлось прищуриться, чтобы разобрать мелкий кривой почерк. Содержание записок представляло собой краткое изложение инструкции по применению и, собственно, саму цель, для которой эти артефакты были созданы. Прочитав их, ведьма поняла, в чём состояла необходимость тщательного сокрытия этих предметов от посторонних глаз. Чтобы получить такое, люди иногда готовы пойти на убийство. Кинжал имел свойство вскрывать кровную защиту — самую надёжную и сложную в исполнении. Защиту, которой, возможно, уступал сам Гринготтс и которая оберегала что-то невообразимо ценное. Учитывая форму артефакта, можно легко догадаться, что требовалось сделать, для его активации, но девушка сразу поняла, что в душегубстве нет никакой необходимости — достаточно попадания капли крови на лезвие. Обсидиан впитает в себя новый ключ и будет в состоянии прорезать барьер хозяина этой самой крови. С куклой все складывалось интереснее. Она являлась частью весьма тёмного ритуала по призыву души. Для его исполнения требовалось не меньше пары литров овечьей крови, пепел ясеня и много времени, чтобы расчертить смесью этих двух составляющих несчётное количеств рун на полу. Написано, что достаточно мысленной визуализации почившего знакомого, для его появления. — Чёрт побери, это же как воскрешающий камень! — воскликнула девушка. — Ты пробовал её использовать? — Да, как-то нет желания общаться со своими предками. — Почему? — на эмоциях спросила она, подумав первым делом о его отце, который скончался в Азкабане в первый год после войны. Драко на неё многозначительно посмотрел, взвешивая стоит ли отвечать. — Не думаю, что они были бы мной довольны. В общем, я изучил то самое исследование, и, если правильно понял, нам понадобится только один артефакт для активации сущности. Второй же я предлагаю обезвредить. Кто знает, сколько предметов согласится выделить отдел тайн для нашей работы. Ещё один лишним не будет. Кроме того, мы уже имеем представление о целях этих артефактов, значит можем предположить, как будет работать остаточная магия. Гермиона заметила, как парень резко сменил тему, но не собиралась расспрашивать — они все-таки не закадычные друзья. — Знаешь, после прошлого раза я пришла к выводу, что активный артефакт тоже вносит коррективы в действие сущности. — В её случае песок времени сыграл роль, равную всем остальным составляющим, и почему-то в исследовании об этом ни слова не было сказано. — После эксперимента я не видела порошки, и, смею предположить, что дело в мантии невидимке, которая, как раз, и выступала активатором. — Она тоже исчезла? — Да, — протянула Гермиона не очень решительно. — Надо как-то лишить активатор своего свойства, не трогая силу. Но я пока понятия не имею как. — Никогда о таком не слышал, — прокомментировал Драко, а потом немного злорадно добавил. — Жаль Поттера, конечно. Не видать ему кресла руководителя без своей чудо-мантии. — Тогда нам нужны материалы по ликвидации магии в артефактах. — Теперь уже тему сменила Гермиона. Годы шли, школа давно закончилась, но эти двое продолжали тихо презирать друг друга. — Я уже всё собрал. — Он кивнул в сторону книг, о которых девушка успела позабыть. — Здесь относительно новые руководства для обучения невыразимцев. Не спрашивай откуда, сам не знаю. Я бегло пробежался по одной методичке и понял, что для обезвреживания артефактов нам понадобится знание чар и контрзаклинаний, поэтому на столе также лежат несколько сборников на эту тему. Гермиона внимательно его слушала и поражалась, как основательно Малфой подошёл к работе. Это абсолютно не вязалось у неё в голове с образом богатого избалованного мальчишки, которому в школе доставалось всё по щелчку пальцев — от готовых домашних заданий, до хороших оценок. Она понимала, что Драко далеко не глуп — чёрт возьми, он починил исчезательный шкаф — но, чтобы проявить подобную ответственность... — Признаться, я не ожидала, что ты так серьёзно подойдёшь к делу, — не сдержалась девушка. Брошенная без злого умысла фраза вне всяких сомнений задела своего адресата. Взгляд его похолодел, челюсти сомкнулись. Раньше Гермиона часто могла наблюдать обиду на его лице. Поверхностная и мимолётная она тут же сменялась огоньком возмущения и выплёскивалась наружу, пусть даже в по-детски глупых оскорблениях и нахальном подтрунивании. Но теперь перед ней стоял не глупый подросток — взрослый мужчина, коллега, партнёр, на лицо которого пала тень, отбрасываемая годами воздвигаемым обелиском личных поражений. От стыда девушка захотела откусить себе язык. — А ты когда-нибудь задумывалась, что мир вокруг может на самом деле отличаться от того, каким мы видим его глазами? — послышался отстранённый, но ледяной тон собеседника. — Я не хотела... — Прекрати делать это, Грейнджер. Люди не книги, не просто пара строк в твоём личном досье, основанном на нескольких фактах. Фактах, которые ты мельком увидела и не брезгуешь кидать окружающим в лицо, когда тебе что-то не нравится. Ты ведёшь себя как высокомерная сука, Гермиона, — ошеломленная девушка уже было открыла рот, чтобы опровергнуть обвинение, но Драко перебил, с усилием ткнув пальцем ей в грудь, — и не смей больше ничего говорить Тэо за его слабость. Тогда он сменил тему, но в следующий раз, клянусь, я тебя прокляну. Девушка ошарашенно застыла, не решаясь вымолвить и слова. Упрёк парня имел под собой основание. Иной раз, она непременно выплюнула бы несколько ответных обвинений, но не теперь, когда все вокруг будто бы сговорились указывать ей на одно и то же. Возможно, в этом отчасти была доля правды, и Гермионе действительно стоило бы пересмотреть свои предубеждения. Ей снова стало стыдно, за вчерашнюю нападку на Нотта. Он вообще не заслужил подобного к себе отношения. Малфой смотрел на ведьму сердито. Он шумно дышал в ожидании ссоры или, возможно, оправданий, но молчание затянулось и потихоньку его гнев спал. — Просто, впредь думай о том, что говоришь людям, — вставил он своё последнее слово и для убедительности вернулся к насущным вопросам. — Я читал этот. Блондин вынул из стопки самую толстую книгу и втиснул девушке в руки. Между ними повисло неловкое напряжение. Ведьма нерешительно открыла содержание и следом разворот с инструкцией углубленной диагностики артефактов. Будучи аврором ей приходилось анализировать проклятые вещи на поверхностном уровне. Смысл той диагностики заключался в определении степени опасности объекта для окружающих, но то, что она сейчас читала в книге, было гораздо сложнее. Данный метод позволял узреть все чары, образующие артефакт, и их последовательность путем создания визуальной модели. Это умно, учитывая, что для использования любого контрзаклятия нужно знать против чего оно создавалось. — Попробуем? — произнесла она сдержанно, гадая, как теперь стоит себя вести. Кинжал опустился на пустой стол. Грейнджер несколько раз прочитала сложное заклинание: сначала про себя, потом губами, имитируя указательным пальцем мудреный рисунок рун. Когда она, наконец, произнесла слова вслух, над артефактом сгустился дым и принял цилиндрическую форму. Одно из оснований фигуры было зелёным, другое голубым, а его короткую образующую покрывали тонкие линии тех же цветов. Малфой первым подошёл к парящему нечто и опасливо протянул руку. — Туман? — удивился он. Гермиона последовала его примеру и неторопливо рассекла ладонью имитацию. Дымка недовольно всколыхнулась и снова вернулась в исходное положение. Она казалась прохладнее, чем окружающий их воздух и будто напитала кожу невидимой влагой. Девушка пересеклась взглядом с молодым человеком, который замер в ожидании её реакции. — Скорее облако, — подтвердила волшебница, возвращая взор к чудесному объекту. — Значит, полосы — это слои чар, и каждый из них мы можем отделить, начиная с последнего. Гермиона снова обратилась к книге, с трудом найдя абзац, на котором прервалась. Не отрываясь от инструкции, она медленно вывела в воздухе несколько новых, неизвестных ей рун, и крайний голубой слой вытек из цилиндра, чтобы преобразоваться в отдельную сферу. В библиотеке стояла тишина, но девушка ощущала гудящую вибрацию своей палочки, словно та поставляла бесперебойный поток магии. — Так, — протянула она, нахмурившись, — это не все. Следующее заклинание заставило сферу стать тремя копиями самой себя. Гермиона подошла ближе, восхищённо всматриваясь в невесомые формы. Лицо Малфоя, окрашенное голубым рефлексом, оставалось серьезным, но глаза сияли неподдельным интересом. — Они различаются, — вынес он вердикт. Так оно и было. Подойдя ближе и присмотревшись, девушка смогла определить не только разные оттенки голубого, но и чужеродные тела внутри самих сфер. Так в одной из них парили редкие чёрные соринки, а в другой тонкие нити, которые то обрывались, то воссоединялись с ближними. — Первая сфера оказалась не просто чарами, а группой, состоящей из трёх разных. Получается, целый слой мы сможем убрать только ликвидируя всё, из чего он состоит, — ведьма снова привлекла внимание партнёра. — Нам нужно понять, как расшифровывать эту имитацию. В ней всё должно иметь смысл, начиная от цвета и заканчивая странными чёрными... штуками. И это снова было правдой. То, что они наблюдали перед собой — лишь модель, несущая информацию о магии, о том, что делал создатель артефакта и в какой последовательности. С практической точки зрения, данный этап является основополагающим, потому что предоставляет знания, благодаря которым можно шаг за шагом лишать объект зачарованных слоев, пока в нем совсем не останется волшебства. Но простого осмотра модели мало — нужно учиться читать её, понимать, что кроется за каждым цветом, каждым рисунком. Теперь стало ясно, в чем заключается многомесячное обучение невыразимцев, но смогут ли они самостоятельно со всем разобраться? Время покажет. Магия, которая открылась молодым людям, совсем недавно ступившим на исследовательскую тропу, была настолько систематична и продвинута, что уже на этапе знакомства можно было сделать вывод о маггловском происхождении её создателя. Быть может, он родился в семье учёных или же сам посвятил много лет науке. Всё это было так глубоко и, к сожалению, так несвойственно волшебному обществу. Драко и Гермионе ничего не оставалось, кроме как вернуться к чтению — без знания шифра, все их попытки расколдовать хоть один слой ни к чему бы не привели. Усевшись рядом за столом, они уткнули носы в книгу. Самое основное разделение сфер происходило по цвету. Каждый цвет указывал на определённый тип чар: голубой — защита, красный — агрессия и зелёный — активное свойство. Хорошая новость заключалась в том, что это действительно сужало поиск. Плохая — данные цвета не имели никакого отношения к цветам лучей, выходящих из палочки. Гермиона была несколько озадачена, но пыталась сохранять спокойствие — не существовало такой задачи, с которой она не смогла бы разобраться. Малфой сглотнул. — Ты всё понимаешь? — спросила она осторожно. — Угу, — нерешительно промычал парень. — Ты не знаешь, можно ли как-то использовать эту диагностику на конкретных чарах? Как нам сопоставлять цвета наших заклинаний с теми, что на модели? — В теории, их можно накладывать на какой-то предмет. Наверное. В библиотеке воцарилась тишина, подводящая пару к одному и тому же выводу — в этом бескрайнем океане информации они остались одни, и вокруг нет ни души, что смогла бы указать им правильный путь до берега. Им придётся самим находить выход, преодолевать множество препятствий. В таком случае ошибки неизбежны. Гермиона решительно вздохнула, откинулась на спинку стула и, собрав непослушные волосы в пучок, зафиксировала карандашом. Она со всем справится. И Малфой тоже. Одна голова — хорошо, а две — уже команда. — Я уверена, в книге есть все ответы. Давай посмотрим оглавление. Необходимое для них объяснение нашлось на самой первой странице раздела, посвящённого чарам. Оказывается, существовал метод, благодаря которому можно было зафиксировать любое заклинание в воздухе. Чтобы волшебство не рассеивалось, его направляли в заранее созданный полый пузырь, где оно и оставалось до произнесения контрзаклинания. — Важно. Не вскрывать пузырь до ликвидации магии, — прочёл Малфой кричащую красным строку. — Почему? Без этого она бы просто испарилась. — Проверим? — Девушка скосила на него лукавый взгляд. Она бы и сама занялась этим дома, но вдвоем всё же будет безопаснее. В этот раз колдовал Драко. Лицо его выглядело уверенным, тело держалось ровно, и только пальцы, до побеления костяшек сжимавшие древко, выдавали напряжение. Волшебница задумалась, что на самом деле испытывал парень — страх перед неизведанным или его предвкушение. Бывший слизеринец очень изменился за то время, что они не виделись — возмужал, стал более плечист. Он не носил классические костюмы с пиджаком, не появлялся на публике в изысканных мантиях, и чаще всего Гермиона замечала на нём тёмные свитера, брюки без острых стрелок и туфли. Не осталось той тошнотворной прилизанной укладки. Её место заняла современная стрижка — та самая, при которой чёлка небрежно спадала на лицо. Драко в таком своём виде даже больше вписывался в маггловское общество, нежели сама Грейнджер, с её мешковатым, но очень удобным гардеробом. Если бы не уникальный цвет волос и тяжёлый взгляд, которым он иногда её одаривал, ведьма подумала бы, что это другой человек. Пузырь получился абсолютно прозрачным и заметным только благодаря рябящим стенкам. Молодой человек сразу выпустил простенькие чары трансфигурации, которые полностью заполнили сферу. Золотая магия зашлась по кругу: сначала медленно, потом всё быстрее с нарастающим низким гулом. Пара озадаченно переглянулась. — Это выглядит так, будто вот-вот взорвётся, — нервно заметила девушка. — Пожалуй, не стоит лишний раз его трогать. — В заклинании есть слово magnetica. Должно быть, это как-то связано с магнитом. Он может влиять на волшебство? Ты знал? — Грейнджер, если мы будем вникать в каждую такую мелочь, то никогда не продвинемся дальше. Начинай уже диагностику — меня напрягает этот звук. Сверяясь с учебником, Гермиона произнесла нужную фразу, и рядом с гудящим нечто образовалась зелёная сфера. Ведьма немного расслабилась — с этим вопросом они разобрались. Долго не вглядываясь в результат своих трудов, Малфой поспешил произнести контрзаклинание. — Неужели нам придется делать диагностику на каждые чары? — произнесла девушка задумчиво. — Я собрал несколько справочников. Литература, которую они принялись просматривать, содержала известные чары и контрзаклинания к ним. Книги были тонкими, заклинания часто повторялись, да и вообще не отличались своей оригинальностью. — Этого очень мало, — прохныкала ведьма. — Я схватил первое, что попалось под руку. Здесь есть много подобной литературы. К следующему разу соберу больше. — Я хочу посмотреть, на сколько много. Малфой проводил её к нужному ряду и развел руками: — Это всё от пола до потолка на тему чар. Плечи Гермионы машинально опустились, а глаза невидяще забегали по полкам. Лучше бы она не спрашивала — вся радость от усвоенного материала улетучилась на фоне тысяч книг, которые, возможно, им смогут понадобиться. Стало ясно, почему глупцов не брали в невыразимцы, почему их обучение длилось очень долго, и почему сотрудники ценились на вес золота. — Не думаю, что невыразимцы знают все это наизусть, — попытался подбодрить её напарник, но вышло крайне неубедительно. — Они в любом случае знают больше, чем мы. — Им тоже приходилось с чего-то начинать. Гермиона достала из кармана телефон и хлопнула себя по лбу — близилось шесть вечера. Когда она сообщила об этом Малфою, он тоже встрепенулся и заявил, что ему срочно нужно в больницу к матери и Астории, пока не закончилось время посещений. — Пожалуйста, подожди пока я соберу книги, — попросила ведьма, собираясь бежать в сторону нужного стеллажа. — Аппарируй прямо отсюда. На поместье нет защиты. — Как это? — удивилась она, замерев на месте. — У всего есть свои причины, — отрезал он и собрался было направиться к выходу, как девушка схватила его за руку. — Подожди. Давай сделаем так: я заберу одну половину приготовленных тобой книг и создам копии до завтра, а ты поработаешь с другой. — Договорились. — На этих словах парень освободился и быстро удалился из помещения. В любой другой день волшебница обезумела бы от счастья остаться одной в гигантской библиотеке, веками пополняемой самыми ценными фолиантами и свитками. Но сегодня она впопыхах сгребла стопку книг о маховиках и песке времени, сверху накинула свою часть домашнего задания и помчалась по пугающим коридорам к камину. Слишком далеко располагался Кембридж от Уилтшира, и одним скачком аппарации здесь бы не обошлось. В этот раз перемещение выдалось не очень удачным. Стоило Гермионе почувствовать под ногами опору, как её повело в сторону, и книжная башня из рук с грохотом рухнула на пол гостиной. Реддл, который успел заснуть на диване, прикрыв лицо исследованием, резко сел и ошалело заозирался по сторонам. Увидев девушку, он недовольно скривился и плюхнулся обратно. Ведьма цокнула языком и опустилась на корточки, чтобы собрать литературу. — Мог бы и помочь. Вообще-то для тебя принесла, — буркнула она себе под нос. Очередная взятая в руки книга выскользнула из её пальцев, взмыла вместе с остальными в воздух и скрылась за спинкой дивана. Гермиона сердито поджала губы. Она тоже могла бы использовать магию. Просто... не захотела. Девушка поднялась и увидела лежащего Реддла, который спросони пытался понять, зачем держал справочник охранных чар малых владений. Ведьма поспешила лишить его объекта любопытства. — Это моё. Она собрала материалы и направилась на кухню. Единственная вещь, о которой мог сейчас думать мозг — еда. Гермиона уже не помнила, когда в её рот последний раз попадало что-то кроме воды и кофе. Видимо, желудок почувствовал непосредственную близость холодильника и начал усиленно напоминать о себе. Она жаждала встречи с сочным куском ветчины, что совершенно точно желал быть съеденным сейчас же. Волшебница как в тумане опустила книги на край стола, стянула толстовку, чтобы бросить на ближайший стул, добралась до холодильника и, открыв, непонимающе уставилась перед собой. Стеклянные полки, на которых определенно должны были оставаться продукты, насмехались над ней своей пустотой. — Ты всё съел! — Прогремел негодующий вопль. — Как ты мог? Ей хотелось плакать. Живот жалобно заурчал, соглашаясь с чувствами хозяйки. Гермиона трясущимися руками поочередно раскрыла полки для овощей и фруктов, но там тоже ничего не осталось. Казалось, что её нос вот-вот разразится пламенем. — Как, чёрт возьми, ты умудрился смести всё в одиночку? — девушка хотела прожечь взглядом дыру в его невозмутимом лице. — Я был голоден, — Том бесстыже пожал плечами, листая книгу. — Даже молоко выпил! Два грёбаных литра. — Я пью чай с молоком. Кстати, чай у тебя не очень. Можешь пить если хочешь. Заварил в кастрюле, потому что не нашёл заварочного чайника. — Это моя еда! Мой чай! Мне не нужно твое разрешение! — истерично заявила Гермиона. Её лицо горело от прилива крови и готово было взорваться. Но Реддл продолжал издеваться: — Как хочешь, — сказал он и довольно улыбнулся. Девушка развернулась, лишь бы не видеть этого наглого прохиндея. Она уже собиралась начать рыскать по тумбочкам в поисках стратегических запасов, уготованных на самый черный день, как её взгляд коснулся упомянутой кастрюли. Кастрюли из которой не выглядывали хвостики чайных пакетиков. Гермиона никогда не покупала заварочный чай, а значит, что бы ни нашёл в её закромах Реддл, это имело как минимум семилетнюю выдержку. На душе сразу потеплело. — Это витаминный чай. Тебе он нужнее, — сказала она невинно. Глаза собеседника подозрительно сузились. — Так все, подъем, — девушка с энтузиазмом хлопнула в ладоши. — Просыпаемся, умываемся и на выход. У меня сегодня ещё куча дел, помимо твоего шоппинга. Собрались они, можно сказать, быстро. На столько, что ведьма не успела допить свой кофе, поэтому делала последний глоток, одной ногой шагая на улицу. За неимением времени, пустой стакан пришлось оставить на полу в прихожей. Путь в торговый центр лежал через камин университета. Когда они вышли в просторный холл, девушка не смогла отказать себе в удовольствии понаблюдать за первым впечатлением Реддла. Держался он на удивление спокойно, и только глаза, сумбурно обводящие яркие вывески, выдавали его восторг. Гермиона решила дать своему гостю время, чтобы привыкнуть к незнакомой обстановке. — Это называется торговый центр, — объяснила ведьма. — Здесь есть все: техника, еда, одежда. С недавних пор открылось несколько магических магазинов, но так как нам нужно поддерживать твою легенду, туда мы не пойдём. — Это целый город... — сказал он еле слышно. — Это плюсы будущего, — с гордостью ответила она. — Маггловского, разумеется. До закрытия есть несколько часов, поэтому нам надо ускориться. Они направились к магазину техники. Реддлу необходимо было обзавестись самой важной вещью современного мира, без которой никому нельзя существовать, не вызывая подозрений — они шли за сотовым телефоном. Пока Гермиона пополняла мысленный список массмаркетов, обязательных к посещению, Том облизывал глазами зазывающие витрины. Он был похож на ребёнка, впервые попавшего в Диснейленд, который при этом делал вид, что бывает здесь каждый уикенд. Сумма, которую девушка неохотно выделила для минимального списка покупок, была весьма ограничена. В добавок ко всему этот список с завидной скоростью пополнялся, стоило ей ненароком вспомнить о вещах, которые, по идее, должны понадобиться любому молодому мужчине. Из всех моделей телефонов, Гермиона заприметила самую простую и старалась всеми силами игнорировать прилипчивого консультанта с его глупыми советами выбрать что-то поновее. Том периодически снимал сотовые с магнитов, недоверчиво рассматривал и неуклюже ставил обратно. Каждый раз, когда это происходило, сердце Гермионы замирало от страха непредвиденных расходов. Пока девушка копошилась на нижней полке в поисках наиболее привлекательной коробки, к их компании присоединились мужчина и ребёнок лет восьми. — Пап, ну пожалуйста. Давай купим раскладушку. Здесь один отстой, — хныкал мальчик. — Вот научишься бережно обращаться с вещами, тогда и посмотрим. А пока будешь ходить с этим. — Было ощутимо, что отец с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик. — В школе меня все засмеют. — Будет тебе уроком. Впредь будешь хорошенько проверять, всё ли ты сложил в рюкзак. Отец рывком схватил первую попавшуюся коробку из того же ящика, где орудовала Гермиона, и за локоть уволок ноющего ребенка в сторону кассы. — Грейнджер, что за ширпотреб ты нашла? На меня все будут косо смотреть. — возмутился Реддл. Девушка подняла на него изумлённый взгляд. — Тебе что, десять? Когда они вышли в холл со своей первой покупкой, лицо мужчины явно выражало меньше счастья, чем её собственное, в момент долгожданного получения старенькой отцовской двухцветной nokia. Девушка начала осматриваться, в какую сторону им лучше направиться, чтобы сэкономить время. — Начнем оттуда, — скомандовала она. Том машинально схватил её за локоть, останавливая дальнейшее движение, и заглянул в глаза. — Грейнджер, давай ты оставишь мне деньги, и я сам разберусь. — Разумеется нет. Ты понятия не имеешь, как одеваются современные люди, в какие магазины лучше идти и какие обходить стороной. — Мне двадцать семь лет. Я взрослый человек и имею глаза. Я вижу, как здесь все одеваются. — проговорил мужчина вкрадчиво и очень убедительно. Девушка даже растерялась, ведь он озвучивал разумные вещи. — Я могу со всем разобраться сам. Неужели у тебя нет более важных дел? Правда была в том, что у Гермионы действительно были дела: поход за продуктами и создание копий полученной литературы. С чего она вообще решила, что он не справится? В современном мире как ни оденься — никто не заметит ничего странного. Кроме того, старомодные вещи он вряд ли сможет здесь найти. — Мне нужны и личные вещи, если ты понимаешь, о чём я. Не хочу, чтобы ты видела всё, — продолжал он настаивать, и девушке стало даже как-то неудобно. — Только если ты ничего не натворишь, — наконец скрепя сердце согласилась она. — Просто возьми деньги, купи всё, что тебе понадобится и сразу возвращайся. Бюджет ограничен — проверяй цены. Здесь много людей, даже не думай колдовать, а главное не смей воровать. Об этом сразу станет известно полиции. — Разумеется, — он сдержанно улыбнулся. Гермиона вручила молодому человеку купюры и кинула следящие чары в его удаляющуюся спину. Она чувствовала что-то странное, когда смотрела ему вслед — какое-то сомнение или даже нехорошее предчувствие, которое никак не могла объяснить самой себе. «Ничего не случится. Он не идиот». — пробормотала девушка себе под нос. Она продолжала убеждать себя в супермаркете пока заполняла корзину. Это тревожило её на кассе в момент оплаты. По пути к камину, Гермиона особенно внимательно высматривала знакомый черный силуэт, пообещав себе, что если обнаружит, то точно присоединится для сопровождения, но Реддл не объявился. Она говорила себе, что всё пройдет нормально, что нет никаких поводов в этом сомневаться, что ей нужно доверять людям больше самостоятельности. Девушка успокаивала себя и дома, пока разогревала в печи замороженную запеканку. Мысли её были забиты тем же при создании копий книг — ведьма совершенно не вникала в печатные строки. Мозг пытался представить плохие варианты исхода событий, но все они были нелепы — Том далеко не глупец, чтобы подставляться в таком людском скопище. Карта была единственной вещью, которая её хоть как-то утешала, потому что красная точка стабильно указывала на одно место. Сколько прошло времени, Гермиона не знала. Наконец, в зале с треском объявился сам источник беспокойства. Его лицо довольно сияло, как у кота, дорвавшегося до сметаны. Руки сжимали веера бумажных пакетов. — Как всё прошло? — пискнула девушка, выскакивая из-за стола. — Прекрасно. Гермиона, будучи не в состоянии поверить наслово, загородила ему дорогу и, позабыв о допустимых нормах приличия, потянулась к одному из пакетов: — Что купил? — она схватилась пальцами за плотную бумагу, приоткрывая обзор к содержимому. — Эй, ты совсем больная? — Том потянул на себя пакеты, уверенный, что дотошная соседка их в конце концов отпустит, но он не знал, что Гермиона бывает очень настойчива. Особенно, когда себя накрутит. Бумага не смогла выдержать их противостояния и с треском разорвалась на две части. На пол попадало несколько шерстяных водолазок пастельных оттенков и в качестве вишенки на торте чёрная коробочка, размером с ладонь. Пока мужчина, собирал одежду, злобно высказываясь об отсутствии с её стороны всякого здравомыслия, она потянулась к странной находке, чтобы рассмотреть поближе. С каждым словом, что было элегантно напечатано на упаковке, её лицо ошеломленно вытягивались. «GUCCI GUILTY PARFUME», — мозг вторил надписи. Гермиона быстро схватилась за бумагу, которую Том пытался спешно запихнуть в другой пакет, и, в попытке вырвать её из цепких пальцев, оторвала небольшой кусок. Кусок, на обратной стороне которого осталось «CCI». — Что ты, блядь, сделал? — Стены дома содрогнулись от её надрывного крика.