Когда запоют мои пушки

      Утро добрым не бывает – сказавший эту фразу был прав на все сотню тысяч процентов! Конечно, есть шанс, что это меня глючит от нурофена, пока тело пускает слюни на полу, но что-то в этом сомневаюсь… Последнее мое отчетливое воспоминание: запиваю на кухне нурофен, чтобы унять боль в челюсти, поселившуюся там после утреннего вырывания зуба… Напрягаю память, пытаясь вспомнить, не плеснула ли в стакан случайно технического спирта из похожей бутылки. Вроде нет, но гарантировать этого не могу.       Оглядываюсь… Довольно просторная комната, на глазок квадратов тридцать-пятьдесят, как приличная квартирка. Пустая. Практически. Из мебели – набитый чем-то колючим матрас, на котором сейчас лежу, и совершенно тупая надпись на шиферном потолке. Или на дощатых стенах? Или на фанерном полу?.. Закрыла глаза, надавила на переносицу – ай! чуть глаз себе не выколола!       Открываю глаза, сквозь надоевшую надпись смотрю на тонкие гладкие пальцы… без следа ожогов, сведенных мозолей и шрамов от порезов, с явно модельным – и недешевым! – маникюром… Внучка сварщика и крановщицы, токаря и механика, дочь электромонтера, росшая во времена абсолютного хаоса и разрухи, я с малых лет таскала за дедом пропан, за отцом – кабеля с инструментами, поднималась в кабину магнитного крана, принося бабушке обед или ужин. Варить швы, паять провода, управляться с резцом научилась раньше, чем писать и читать! В результате – даже после маникюра лучших салонных мастеров – была гордой обладательницей «рабочих» рук. А моя жилистая фигурка вечно голодающего подростка упорно бесила диетологов и прочую братию… У меня никогда не было двух пушечных ядер спереди, которые сейчас мешали разглядеть тонкие пальцы, характерные для пианистки или секретутки!       Подскочив, панически осматриваюсь в поисках зеркала. Увы, но чертова надпись, таскающаяся за моим взглядом, не позволяет этого сделать. Что там хоть написано-то?       «Приветствуем вас, Адмирал! Выберите ваш первый корабль». И картинка с пятью девчатами в карнавальных костюмах кораблей. Что за извращение такое?.. Хорошо, на извращение ответим безумием: «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять. Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой! Привезли его в больницу, где стащил он рукавицу. Пиф-паф, ой-ой-ой, оказался он живой». Выбрала. Надпись исчезла, и я смогла более-менее нормально осмотреться.       Матрас, горка коробок, накрытая фанеркой, еще один ящик, уже деревянный, будто из-под стеклотары, – и всё. Еще на стене висит грязное, мутное, покосившееся зеркало, из которого на меня смотрит… кто угодно, но не я! Если про руки и сиськи уже упоминала, то… фигура тоже была не моя. Из зеркала на меня пялилась как минимум модель, если не с приставкой «порно»: рост больше метра восьмидесяти пяти, но меньше метра девяноста пяти (более точно мешают определить туфли на высоком каблуке); шикарная грива темных волос, водопадом ниспадающая до пояса; грудь размера эдак пятого-шестого; пухлые губы – хорошо хоть не бантиком, но вызывающие подозрение, что их чем-то накачали; точеные ноги – без лишнего жира, но и без четко видимых мышц; руки, по которым не перекатываются горошины бицепсов. Слегка узкие глаза и смугловатый тон кожи намекают на капельку азиатской крови – четверть, если не одна восьмая. Лицо европейское, слегка вытянутое. И всё это дело запаковано в женскую версию адмиральского мундира, не узнать который я просто не могла.       Осторожно снимаю китель, оставаясь в блузке, и делаю «двоечку» в пустоту. Мда, тело точно не мое… Разум помнит, как надо бить, а вот руки возмущаются такому капельками крови в местах, где когти впились в ладонь. Ладно, обломаем, но позже.       Смотрю на китель. Нет у меня права его носить, но и оставлять лежать в грязи – позор и оскорбление. Со всем уважением набрасываю китель на плечи – тоже не очень хорошо, так вроде и не претендую на что-либо, ведь не по своей воле надела эту форму… Только кого такие мелочи когда волновали?       Идти весьма неудобно, и я сбрасываю туфли – конечно, тонкие ажурные чулки (будто из бутика или его эротической версии) тут же разлетаются на кусочки. И фиг с ними!       Яркий солнечный свет с множеством бликов от безграничной морской глади в первые несколько минут меня ослепил – пришлось активно проморгаться. Когда смогла нормально видеть, то поспешила оглядеться. Пальмы, песок, быстровозводимый многофункциональный сарай, от которого в море ведут три гнилых доски. Такая же конструкция у меня за спиной, откуда я вышла. Нечто условно капитальное – чуть правее. Какая-то площадка, сильно напоминающая языческое капище, с четырьмя столбами по краям, крупным булыжником в центре и небольшой лесенкой – немного левее…       Мелкая девчонка с красноватыми волосами, завязанными в два хвостика, закрепленных подобием бантиков, в весьма откровенном наряде, состоящем из миниюбочки и рубашки без рукавов, стоит и сверлит меня взглядом.       — Адмирал, меня зовут Сазанами. Жду ваших указаний! — протараторила она, поедая глазами.       — Вольно, — отмахиваюсь, — не тянись. Я не Адмирал, просто мой багаж потерялся, а в этой хибаре ничего другого не было.       На лице девчушки появляется оторопь и недоумение.       — Если вы не Адмирал, то кто меня призвал? И как вы оказались в штабе?       — Сама не знаю, — весело улыбаюсь ей, начиная подозревать, что все-таки не брежу – слишком сложные и детальные глюки. — Может, расскажешь, что знаешь?       — Конечно. — Девочка слегка поозиралась, перед тем как шлепнуться прямо на песок. — Я канмусу эсминца Императорского флота Японии Сазанами. Еще таких, как я, называют Девами Морей. Мы – воплощенный дух корабля. Мы противостоим Глубинным, нападающим на всех, кто выходит в море. Только канмусу могут сражаться с ними. Обычно нас призывает Адмирал в Храме Морей. Вон там, — маленькая ладошка указала на капище. — Больше я ничего не знаю.       — Призывает, говоришь. Только Адмирал, да? — Сквозь прищур смотрю на Храм.       — Не знаю, наверное, — Сазанами пожала плечиками. — Если вы не Адмирал, то где он тогда?       — Не знаю, — мы с девчонкой одновременно усмехнулись зеркальности наших ответов. — Давай в Храме поищем!       — Давайте. А где вы вещи потеряли?       — Не помню, — ляпнула первое, что пришло в голову, загребая песок голыми ногами. Приятно. Знакомые с детства ощущения успокаивают и вселяют уверенность. — Видимо, меня крепко обо что-то или чем-то приложило… наверное… — Выдавливаю из себя кривоватую, вымученную улыбку, что должна изобразить насмешку над судьбой и самой собой. — Если мой чемодан в один день вынесет на берег, даже не узна́ю.       — Здесь Адмирала не видать, — Сазанами оглядывается, явно пропуская мои слова между ушей.       — Адмирала – да, — соглашаюсь с ней. — Наверное, испугался ищущих его двух красивых девушек и теперь по кустам прячется, — пытаюсь неуклюже шутить. — Только след своей ладони оставил.       Прикасаюсь к небольшой выемке в центральном столбике как раз в форме руки – моей руки, идеально совпавшей с этой выемкой, над которой загорелась надпись: «Призыв канмусу невозможен. Причина: не хватает ресурсов».       «Нас призывает Адмирал!» — короткая фраза, набатом загремевшая у меня в голове. Набатом, поменявшим местами небо и землю, выбившим последнее из-под ног… Я падала куда-то и всё не могла упасть – может, из-за того, что вцепилась в колонну, может, из-за того, что мне что-то мешалось под другой рукой… всё может быть.       «Дух корабля… Только мы можем справиться с Глубинными…» — и лицо девчонки, вдруг появившееся из окружившей меня сырой липкой тьмы, девчонки, которой сейчас сидеть бы за партой да бегать с подружками в зоопарк или мультики смотреть, а вместо этого идет воевать. Так не должно быть!       Выдох. Вдох. Тьма отступает. Резко, будто отдернули штору. Я снова в Храме Морей. Правой рукой вцепилась в столбик, под левую меня поддерживает Сазанами.       Прости, Егор! Прости свою «старушку» – старшую сестру-неудачницу. Я знаю, что ты хотел стать скрипачом и имел для этого все задатки. Извини, но придется тебе играть на молотке и заклепках вместо скрипки. Замени меня, найди себе девушку и продолжи наш род!       Дима… Найди кого-нибудь мне на замену и будь с ней счастлив. Просто будь счастлив. Жаль, что не смогла подарить тебе сына. Здесь идёт война и, видимо, нужны такие, как я. Я рассчитываю победить. А вот выжить и вернуться… это как получится.       Я не разбираюсь в тактике и стратегии флотов, в их логистике. Я ничего не знаю про то, как командовать кораблями, как руководить ими, как вести их в бой. Я не знаю, как формировать корабли в эскадры, но о самих кораблях… о кораблях знаю если не всё, то очень многое – с восемнадцатого века, когда моего предка, крепостного крестьянина, по велению Петра Великого привезли в Архангельск... С того времени на Северных верфях стучат топоры и молотки, шипят автогены, скрипят карандаши в конструкторских бюро и тросы на стапелях в руках представителей рода Каяковых. Не зря знающие люди говорят про нас…       Сазанами пискнула от боли, когда тонкие пальцы странной женщины в адмиральском мундире и чувствовавшейся как Адмирал сдавили плечо до хруста крепких костей канмусу. От незнакомки повеяло такой яростью, что она казалась материальной.       Адмирал – теперь другого варианта просто не осталось – запрокинула к небу голову и не то прокричала, не то прорычала:       — Архангельск – это Каяковы! Это я!       В этом кричащем рыке или рычащем крике звучала невообразимая боль, сжигаемая не имеющим пределов гневом; обещание найти причинившего её и вернуть оную сторицей; клятва умереть, но только после полной и безоговорочной победы. И Адмиралу верилось: она исполнит угрозу. Глубине оставалось только посочувствовать – у нее появился Враг.       — Прости. Сазанами, да? — Адмирал решительно затянула свои шикарные волосы в узел на затылке. — Я ведь не представилась? Надежда Алексеевна Каякова, инженер-конструктор корабельных орудийных систем, потомственный корабел, ведущий род с восемнадцатого века, и… видимо, местный Адмирал.       — Приятно познакомиться, — пискнула девчушка в ответ.       — Сделаем так: ты обойди вокруг острова, а я тут осмотрюсь.       — Будет выполнено, — девчонка развернулась и убежала в сторону сарая.       Что ж… загляну в ту хибару, где очнулась. Надо же узнать, кто такие «канмусу» и куда меня занесло.       Пока шла, размышляла о случившемся. Крик получился пафосным, но… после него стало легче. Стало понятнее. К примеру, легко вспомнила всю историю эсминца «Сазанами» – от закладки до сдачи на слом. Вспомнила особенности орудий и торпед кораблей Великой Войны, типы брони и методы её производства, прямо на ходу стала прикидывать способы модернизации орудий того времени, используя знания и опыт, полученные за три четверти века после завершения Войны. За такими раздумьями добрела до хибары, из которой вышла. Провела рукой по стене. Гофрированная оцинкованная нержавейка? По внешнему виду похожа. Хм… построили во время Индонезии или Вьетнама? Может быть.       Большая комната с коробками, мутным зеркалом и двумя дверьми, одна из них открыта – за ней лежит знакомый мне матрас. Видимо, именно здесь я пришла в себя. За другой дверью – толчок вида «дырка в полу» и душ модели «щель в потолке». Еще обнаруживаю окно класса «брешь в стене, затянутая пленкой». На сваленной же в центре куче ящиков замечаю тяжелый амбарный журнал. Тэк-с, почитаем. Хватаю под мышку книженцию и выхожу наружу.       Вижу Сазанами, что спустилась на воду и сейчас отходит от берега. Вижу у нее на руках орудийные башни, а на поясе – фрагмент корпуса. Сложно определить, какой именно: солнце светит в глаза и повернута она ко мне практически боком. Вот кили, прикрепленные к щиколоткам… Надо считать, но навскидку… навскидку можно повысить маневренность и скорость, поработав над формой «туфелек» девочки.       Открываю журнал. Первая страница – оглавление, есть четыре раздела: «База», «Корабли», «Задания», «Адмирал». Хм… так… Страница пять. Ага, вот оно: «Наличные силы», подраздел «Канмусу». И где мне узнать, что такое «канмусу»? Ну-ка… Открываю журнал с конца. Ага, так и есть – небольшой «разговорник» в наличии. Всего три главы: «Адмирал», «База» и «Канмусу». Что там пишут интересного?       «Адмирал – лицо, уполномоченное призывать и руководить канмусу, управлять Базой. — Угу, очень понятно, зато лаконично. — База – место Призыва и дислокации канмусу между выходами в море. — Логично. — Канмусу, Дева Флота, – во плоти дух корабля и его экипажа. Внешний вид канмусу обычно зависит от ранга и класса прототипа. Возрастом канмусу считается возраст её прототипа, так как до завершения Призыва Дева Флота физически не существует».       Мистика какая-то! Понятнее ничего не стало. Ладно, применим старый добрый метод «тыка и такой-то матери». Что там еще дальше? Так, страница пять. Сазанами… Почему-то в кавычках… Вооружение… 120-мм, два торпедных аппарата. И всё?! Со злостью захлопываю журнал – явно вытащила из него всё, что там было полезного. Чем только думал мой предшественник, когда не делал нормальных записей? Если он был… А если эту Базу основали специально для меня?.. Не, чушь полная!       Поднимаюсь и, бросив журнал на песок, направляюсь к тому сараю, куда заходила Сазанами перед отбытием. На полпути останавливаюсь и возвращаюсь за книгой – толку от нее нет, но бумага пригодится.       В недрах сарая замечаю несколько кривых шкафчиков из неструганой доски. На одном из них чем-то острым выцарапано «Сазанами», остальные заперты на кусок кривой ветки. Трогать чужое без хозяйки не стала, сунула нос в бесхозные… так и хочется сказать «гробы», ибо похоже очень сильно. Внутри пусто. Ясно. Выхожу на улицу и сажусь на берегу моря – ждать. Опускаю ступни в воду. Приятно. Привычно.       Сазанами настороженно оглянулась. В очередной раз. Эсминка знала, что слова Адмирала были услышаны Глубиной и приняты к сведению. Теперь стоило быть крайне осторожной и ожидать неприятностей. Впрочем, были у эсминки подозрения, что Адмирал ждать не станет – отправится им навстречу. Сазанами не могла объяснить, но чувствовала, что та ярость не ушла, не исчезла, Адмирал не перегорела. Она укротила свой гнев, оставив его внутри себя, из пылающего и танцующего столба превратив в ровно горящий огонь маяка, дающий надежду и указующий путь в тёмной ночи.       Канмусу ещё раз огляделась, перед тем как войти в бухту, – просто убедиться, что всё в порядке.       — Эй, Сазанами! — раздался голос откуда-то спереди и сверху. — Всё чисто! Не переживай!       Дева Флота подняла голову на голос. Почти на самой верхушке одной из немногочисленных, росших на островке пальм сидела Адмирал. Принайтованная к стволу, она примостилась на колченогой табуретке, явно вытащенной из общежития и как-то прикрепленной к пальме. С вершины импровизированного наблюдательного пункта спускались два каната: один крупный, с завязанными через одинаковое расстояние узлами, другой более тонкий.       Сазанами прогнала видение, как Адмирал лезет по дереву, на своей спине поднимая всё необходимое для такого примитивного строительства. Картина была сюрреалистичной, однако… глядя на то, как Адмирал уверенно, в несколько касаний, соскользнула на землю, в это почему-то легко верилось, как и в то, что с таким командиром будет сложно, но очень интересно.       — Эсминец Сазанами патруль завершила! Противник не обнаружен! — радостно отрапортовала канмусу.