Всё вернётся в 10000 кратном размере!? Тогда для начала обучу Хинату Курохицуги!

Глава 522.

Лицо Куроцучи было исполнено скорби, а в глазах дрожали невыплаканные слёзы. Она неподвижно смотрела на Харуто, её выражение было крайне сложным. С эмоциональной точки зрения, ей совершенно не хотелось верить, что убийцей Ооноки мог быть тот, кого она сама направила защищать его. Однако она также верила, что у Хинаты нет причин обманывать её! Кроме того, глубоко в душе у неё уже давно зародились сомнения. Если её дед был действительно убит, то Харуто действительно имел достаточно времени и возможностей для совершения преступления. Не только Куроцучи, но и практически все остальные устремили свои взгляды на Цзян Чена, ожидая, как он объяснит происходящее. Ведь всем было очевидно, что обвинять Харуто в убийстве лишь на основании одной кровавой нити было попросту невероятно. Цзян Чен неспешно шагнул вперёд и продолжил говорить: «Доказать это совсем несложно. Эта причинно-следственная нить, как и любые другие, вовсе не ограничивается лишь покойными. Например…» Он усмехнулся и остановился перед одной из женщин-шиноби. Затем внезапно вытянул правую руку и указал на неё в воздухе. Внезапно раздалось гулкое «Хм!». От женщины разошлись волны, а из её груди выскочили семь-восемь разноцветных нитей, которые, словно живые змеи, закрутились в воздухе, плавно извиваясь. Это ошеломило всех вокруг. Цзян Чен протянул руку, и, с шелестом, одна из нитей – розовая – послушно опустилась ему в ладонь. «Эта нить – эмоциональная. Давайте посмотрим… О, эта женщина влюблена. Её возлюбленный… вот он» — слова Цзян Чена ещё не успели стихнуть, как розовая нить выскользнула из его рук и устремилась к молодому мужчине в толпе, который наблюдал за происходящим с любопытством. Как только оба заметили это, их лица сразу же залила краска смущения. Они были влюблены друг в друга и встречались всего неделю, так что ещё даже не успели рассказать об этом другим. Кто бы мог подумать, что их тайна раскроется таким образом! «Ого?! Так это Дзюнсуке Футагами! Неужели парень Сакаки-сан – это он?» «А я видел их пару дней назад. Они вместе крались в сторону холмов. Неужели они туда на свидание ходили?» «Дурак… пусть тебе будет проще думать, что это было приключение» «Ах, понятно…» Ниндзя вокруг тут же принялись обсуждать происходящее. На щеках девушки по имени Сакаки заиграл румянец – как стыдно, что их заметили на холмах! Цзян Чен продолжил, теперь обратившись к Дзюнсуке: «Что же касается тебя, Дзюнсуке-кун…» Он подошёл к мужчине и едва коснулся его. Тут же из его тела вылетели две розовые нити. Одна, более толстая, соединилась с нитью Сакаки, а другая, тонкая, плавно потянулась в сторону другой женщины в толпе, пока не достигла её. «О, вот она, эмоциональная нить Дзюнсуке-куна. Оказывается, у него раньше была ещё одна возлюбленная – вот эта холодная леди». «Маэбу Норико? Неужели у Дзюнсуке была связь и с ней? Вот это неожиданность!» «Вот же парень! Сакаки и Норико – обе такие красивые. Как ему вообще так повезло?» «Эй, раз он с Норико расстался, значит, у меня есть шанс?» «Ха! Она на тебя даже не посмотрит» «Ах, моё сердце…» — Маэбу Норико подняла взгляд на тонкую розовую нить, связывающую её с Дзюнсуке. Её лицо на миг выразило удивление, но она не стала отрицать – Цзян Чен был прав. Женщина по имени Сакаки, увидев эту сцену, тут же побледнела от злости. Она стремительно подошла к Дзюнсуке Футагами и закричала: «Ты говорил, что я твоя первая девушка! А кто тогда эта Норико?!» «Сакаки, дай мне всё объяснить! Это не то, что ты думаешь...» – в панике начал оправдываться Дзюнсуке, но явно не знал, что сказать. Пах! Сакаки со всей яростью влепила ему пощёчину, после чего злобно посмотрела на него, развернулась и ушла, с силой отмахнув полы своей одежды. Дзюнсуке же, с замешанным и сложным выражением лица, бросил короткий взгляд на Цзян Чена, а затем поспешил за Сакаки. Вокруг стояла ошеломлённая тишина. Однако Цзян Чен, казалось, ничуть не смутился. Он продолжил медленно идти сквозь толпу, извлекая всё новые и новые нити из разных людей: «Эта нить – линия ваших родителей. Ваш отец ушёл из жизни слишком рано, а мать повторно вышла замуж за другого человека» «Эта нить – линия ваших детей. У вас есть дочь, которой четыре года, она здорова. И сын – но у него есть физические недостатки. Всё так?» «Вы – гений, который стал джонином уже в 13 лет. Но при выполнении одного из заданий деревни вы убили своего товарища из той же деревни. Эта нить – линия злобной ауры. Злоба убитого до сих пор окутывает вас» «А ваш муж, кстати, тайком от вас спрятал восемнадцать тайников с личными сбережениями. Их местонахождение следующее…» Одно за другим Цзян Чен раскрывал секреты людей, вытаскивая из них причинно-следственные нити. Сначала ему не верили, но с каждым новым откровением, с каждой удивлённой реакцией разоблачённого человека окружающие начинали принимать его способности всерьёз. Этот человек действительно мог видеть скрытые связи и тайны через причинно-следственные нити! Некоторые, чьи души были отягощены мрачными секретами, инстинктивно попятились, стараясь затеряться в толпе. Но Цзян Чен остановил своё представление и неспешно подошёл к Куроцучи. С холодным выражением лица он перевёл взгляд на Харуто, стоявшего за её спиной с разинутым ртом. Цзян Чен протянул руку к кровавой нити, соединявшей Харуто Уно с Ооноки, и сказал ледяным тоном: «Вчера ночью ты тайно встретился с кем-то, кто передал тебе яд. Этот яд ты должен был использовать в перерыве между заседаниями на совете Пяти Каге. После окончания совета ты нарочно нашёл предлог, чтобы удалить медсестру, а затем подмешал яд в стакан воды, который подал Ооноки. Этот яд настолько мощный, что через минуту после приёма смертельно раненый Ооноки скончался от его действия» Грохот! Глаза Харуто расширились, а ноги подкосились, и он рухнул на землю. В его взгляде застыла смесь шока и ужаса. Он не мог поверить, что Цзян Чен с такой точностью описал весь процесс убийства, вплоть до времени, когда яд начал действовать! «Это не так... Это не я... Я не хотел убивать его!!!» – в отчаянии закричал Харуто: «Да, точно! Это всё из-за того, кто мне приказал! Я был лишь пособником!» «Верно, у него действительно был сообщник» – спокойно подтвердил Цзян Чен, и кровавая нить в его руках вдруг зашевелилась, отделилась одна её часть и медленно потянулась к одному из присутствующих. Это был не Танигава или Суоки, которые обычно противостояли Куроцучи, а казалось бы, нейтральный советник Гобу! «Советник Гобу, это вы» – с улыбкой сказал Цзян Чен, глядя на него.