Рано или поздно

Саннидейл, 2002 Спайку показалось, что Друзилла водит его кругами. То ли она старалась запутать его, то ли запуталась сама, то ли затеяла одной ей понятную игру. Временами она поднимала голову к небу и принималась хихикать. Несколько подустав от этой однообразной прогулки, Спайк улучил момент, прижал её к стене и прильнул к губам. Друзилла отвечала на поцелуй охотно, страстно. Спайк скользнул вверх рукой по её бедру, задирая платье. Друзилла сначала выгнулась, подаваясь навстречу, а затем вдруг резко оттолкнула его от себя. - Подожди, чужой Спайк, - воскликнула она. - Я ещё не поняла, насколько ты чужой. Ты тоже уже заражён ею? Он замотал головой. - Нет. После того, что Спайк узнал сегодня, он точно не считал себя "заражённым". Друзилла склонила голову вправо, потом влево, пристально вглядываясь в его лицо, будто читала мысли. - Ты не хочешь быть мужем? - она соблазнительно провела рукой по своей груди, а потом прижала ладонь к животу. - Отцом? - Не хочу, - скривился он. - Её ребёнок будет как она, не как ты, - предупредила она. Ещё бы! С чего это ребёнку Истребительницы быть похожим на него? - Скажи, что тебе на них плевать! - потребовала Друзилла. - Мне на них плевать, - охотно повторил Спайк. И правда сейчас в это верил. - Тогда идём скорее. Мы должны торопиться, - Друзилла сама сжала его ладонь и так же настойчиво, как и раньше, поспешила вперёд, петляя по улицам Саннидейла. *** - Можно к тебе? - Уиллоу задала вопрос уже после того, как открыла дверь и наполовину протиснулась в комнату. Выгонять её было поздно. Баффи кивнула и немного отодвинулась, хотя места на кровати было ещё предостаточно. - Ты же можешь снять кольцо? - спросила она прямо. - Да, конечно, - Уиллоу явно обрадовалась тому, что Баффи сама дала ей дополнительный повод остаться подольше. Охотно ухватившись за протянутую руку, Уиллоу крепко сжала её в своих ладонях, вместо того, чтобы сразу заняться кольцом. - Всё будет хорошо, Баффи, - пообещала она. - Вы всё выясните и со всем справитесь? - усмехнулась та горько. Сколько раз она уже слышала эти слова? Пока что ни одна проблема так и не решилась, они только множились. - Да, - Уиллоу будто не заметила её сарказм. Баффи отвернулась. Ругаться сейчас не хотелось. Она всё же понимала, что вины друзей нет, они искренне хотят ей помочь. Но легче от этого осознания всё равно не становилось. - Посмотри на меня, - подруга ещё сильнее сжала её ладонь. - Это я... всё ещё я. Уиллоу. Та самая Уиллоу. Твоя Уиллоу. Знаю, тебе могло показаться, что я вроде как тебя избегаю... Баффи покачала головой. Подобное даже не приходило ей в голову, было как-то не до этого. - Иногда мы отдалялись... Отдаляемся, - продолжала Уиллоу. - Порой совсем ненамеренно. Но я хочу, чтобы ты верила, мы есть друг у друга. Всегда, во всех мирах. И что бы ни случилось, любая Уиллоу всегда будет готова выслушать любую Баффи. Даже если не сразу сумеет понять или как-то поставить себя на её место... - Уилл, сними, пожалуйста, кольцо, - напомнила Баффи нетерпеливо. Она правда была признательна за эти слова и поддержку, но разговаривать сейчас была не в состоянии. - Сейчас, - Уиллоу убрала одну руку и пристально уставилась на кольцо, но всё же не удержавшись, добавила: - Я подожду, сколько нужно. Не стану на тебя давить. Обещаю, больше не скажу ни слова. Ну... по-английски. Она действительно тут же забормотала что-то непонятное: набор шипящих звуков, чередующийся с длинными певучими гласными. Кольцо снова начало греться, хоть и не так ощутимо как в прошлый раз. Баффи оставалось только ждать. Наконец, Уиллоу замолчала, подняла голову, улыбнулась, легко стянула с её пальца кольцо, как и обещала, молча, положила его на столик. Баффи облегчённо вдохнула ставший приятно пресным воздух, прислушалась к блаженной тишине. Уиллоу собиралась сдержать слово, встала, направилась к двери, чтобы снова оставить подругу наедине с собственными мыслями. Та ведь этого и хотела. Правда? - Уилл, - окликнула она неожиданно даже для себя. - Я не знаю, говорила ли тебе твоя Баффи, но у меня... как бы это сказать, какое-то нездоровое неприятие измен. Уиллоу остановилась. - На мой взгляд, нездоровым скорее можно назвать как раз "приятие" измен. Баффи заставила себя улыбнуться. - Мои родители... мой отец... - Я знаю, - Уиллоу вернулась обратно и снова опустилась на матрас. - Но если ты хочешь выговориться, давай. - Не хочу, - Баффи поморщилась. - Просто мама... она... она пыталась ещё что-то наладить, исправить, закрыть глаза и сделать вид, что ничего этого не было, простить и забыть. И всё равно ничего не вышло. Становилось только хуже. И всё всё равно рухнуло. И мне кажется... я думаю, что я никогда не смогу простить измену и тем более никогда так не поступлю с кем-то, кто любит меня. - Ну... знаешь... Во-первых, измены бывают разные... Бывают разные причины. Иногда… - она тяжело вздохнула. - Мы не всё рассказали тебе о том, что случилось в Санта-Барбаре. - Случилось со мной? С... ней? - переспросила Баффи отчего-то шёпотом. - Нет. Со мной. Я... я хочу, чтобы ты обязательно донесла это до твоей Уиллоу. Магия... магия, безусловно, прекрасна, но с ней нужно быть очень осторожной. Важно не потерять в ней себя, но... это... это потом. После. Так что… во-вторых, я хочу ещё раз тебе напомнить, мы пока ничего не знаем, не понимаем, и ни в коем случае никого не обвиняем. Возможно, всё совсем не так, как кажется. И у всего есть простое объяснение. Или... наоборот, очень сложное, но логичное. - Ага, чудеса случаются, - процитировала она Ксандера. - С нами? Постоянно! - Уиллоу вновь проигнорировала иронию в её тоне. - Кроме того... ты ведь этого тоже не знаешь? Тебе никто не говорил про Ангела? - Что про Ангела? - насторожилась Баффи. Про Ангела она, кажется, слышала уже более чем достаточно. - У него есть сын, - огорошила Уиллоу. - Ему сейчас около года. Вот оно, то самое настоящее чудо. - У Ангела есть сын? - повторила Баффи медленно. - Ага, - радостно заулыбалась подруга, но потом вдруг стала серьёзной. - Правда... ой... нет, это ерунда. Чушь! Подобная реакция не внушала оптимизма. - Уилл! Что? О чём ты подумала? Та прочистила горло. - Ни о чём, просто... – под её пристальным взглядом Уиллоу всё же сдалась. - Около месяца назад наша Баффи ездила в Лос-Анджелес одна, потому что они со Спайком повздорили из-за какой-то ерунды. - Ездила к Ангелу? - Не совсем, но они определённо виделись... Но нет, я не думаю... Нет, точно нет. Для нашей Баффи Ангел определённо - перевёрнутая страница. Она бы никогда... Ага. Никогда. Что ж на роль отца её ребёнка претендовал уже три кандидата. И законный супруг всё ещё казался не самым вероятным выбором. Баффи задумалась о том, чтобы расспросить Уиллоу о Паркере, но решила, что всё-таки не имеет права раскрывать чужую тайну. Пока что. А вот выслушать рассказ Уиллоу она должна была. Той явно хотелось выговориться. *** "Домом" Друзилла называла недостроенное здание на окраине, зиявшее тёмными проёмами окон. Подведя Спайка к дыре в покосившемся, проржавевшим заборе, - видимо, стройку забросили уже довольно давно - она с удивительной, кажется, одной только ей присущей грацией, проскользнула внутрь, затем взбежала по ступенькам и обернулась. Спайк двигался уверенно, но осторожно. Он ощущал поблизости присутствие других вампиров. Миньонов? На них нужно будет сразу произвести правильное впечатление, чтобы не возникло никаких недоразумений. Мелкая шушера должна знать своё место. Друзилла двигалась по коридору, пританцовывая, что-то мурлыча себе под нос. Слов Спайк не разобрал, но мелодия вроде бы была знакомая. Ни один из пустых дверных проёмов Друзиллу не заинтересовал, она направлялась к лестнице в подвал. Сбежав по ней, Друзилла свернула за угол и мелодично пропела: - Доброй ночи, мальчики! Смотрите, кого я нам привела. Спайк слегка ускорил шаг, чтобы побыстрее взглянуть на этих "мальчиков" и через мгновение застыл от неожиданности. - Это ещё кто? - ревниво осведомился один из вампиров, стоящий чуть ближе к лестнице. Парень был не слишком высок, худощав, со всклокоченными русыми волосами и чётко очерченными скулами. Старомодный мешковатый костюм и дурацкие очки довершали картину. Очень знакомую картину, в данный момент выглядевшую вызывающе карикатурно. - Почему это он одет, как я?! - возмутился второй. - Это ты одет, как я, - брезгливо скривился Спайк, недовольно разглядывая ещё одну пародию на себя. Крашеный блондин, чёрные джинсы, футболка, поверх неё - красная рубашка и кожаный плащ, который, правда, сидел ужасно, так как был маловат и жал в плечах. - Тише-тише, не надо ссориться, - Друзилла всем телом прижалась к одному из "мальчиков", а второго ласково погладила по груди. - Знакомься, чужой Спайк, это новый Уильям и новый Спайк. - Ты и его назвала Спайком? - продолжал нудеть его жалкий двойник в плаще, нагло приобняв Друзиллу за талию. - Но это же мой образ и моё имя. Так дело не пойдёт! - Убери от неё руки, - потребовал Спайк. - И вали отсюда. Оба валите. Быстро! - Нет, новенький, тут всё не так устроено, усмехнулся "Уильям". - Здесь решаешь не ты, а... Он не успел просветить Спайка, кто именно. Тот резко подхватил стоящую в углу высокую вешалку для одежды, непонятно как очутившуюся в этом подвале, заставленном в основном дешёвой неказистой мебелью, - деревянную, фигурную, лакированную, удивительно хорошо сохранившуюся. Точнее, уже не сохранившуюся, потому что Спайк, словно тонкий прут, разломил её пополам и ловко вонзил получившееся оружие в сердца обоих "мальчиков". Ни один, ни второй, похоже, даже не поняли, что именно произошло. Незадачливые двойники прахом осыпались на пол. - Чужой Спайк - плохой мальчик, - усмехнулась Друзилла. - Мамочке придётся его наказать. Она не злилась. Наоборот, похоже, ей понравилось шоу. Наверное, Спайку должно было польстить это. Друзилла настолько сильно скучала по нему, что отыскала каких-то отдалённо похожих кретинов, обратила их и вырядила, словно кукол, чтобы они хоть немного скрасили её тоску и одиночество. Вот только скучала она не совсем по нему. И судя по тому, как Друзилла продолжала к нему обращаться, самого Спайка она сейчас воспринимала как такую же куклу. - Я не "чужой Спайк", Дру, - произнёс он сердито. - Я Спайк. Просто Спайк. Единственный настоящий Спайк, который сейчас находится в этом мире. Максимально близкая замена. Но всё же замена? - Хорошо, - согласилась она легко. Спайк подошёл ближе и потребовал сурово: - Кто я, Дру? Она облизнулась соблазнительно, затем подняла правую руку к левому плечу и начала медленно опускать вниз бретельку платья. - Спайк. Единственный. Настоящий. Он резко притянул её к себе, собираясь поцеловать, но Друзилла выдохнула ему в самые губы. - Чужой. Спайк отшатнулся. Она расхохоталась. Друзилла любила дразнить его. Она легко находила болевые точки, способные задеть, вывести из себя. И использовала их, когда ей хотелось поиграть. Нетрудно догадаться, что станет её любимый игрой на несколько ближайших недель, месяцев или даже лет. - Для меня ты тоже чужая, Дру, - выдавил Спайк из себя с напускным равнодушием. - Но меня ты жаждешь не меньше, чем свою, - возразила она с коварной усмешкой и поправила платье, а затем отвернулась и, поддев ногой прах одного из своих любовников, печально изрекла: - Почему птички не умеют летать? Если бы я была птичкой, я бы отрастила себе длинные-длинные крылья, чёрные как ночь, и улетела к звёздам. Спайк насупился. Иногда в её безумных речах удавалось отыскать какой-то смысл, услышать предсказание грядущего, но порой они были именно тем, чем казались на первый взгляд - просто бредом. - Птички умеют летать, Дру. Она взмахнула руками, затем ещё раз и печально пожаловалась. - А я не могу. - Потому что ты не птичка, - сообщил он терпеливо. - Ты только сейчас это понял? - уточнила Друзилла с такой интонацией, будто это Спайк только что нёс полную чушь и уверял её в обратном. Всё казалось таким привычным, таким знакомым. Она снова начала спускать бретельки с плеч, на этот раз обе, а потом остановилась, прикрылась будто бы стыдливо и прошептала: - Я так скучала по твоим рукам. Никто никогда не касался меня так, как ты. Спайку так хотелось поверить, хотелось сорвать с неё это платье, повалить на этот грязный, потёртый диван и… Наверху послышались шаги и голоса. На губах Друзиллы появилась предвкушающая улыбка. Спайк повернул голову в ожидании новых гостей, наивно мнящих себя хозяевами. На лестнице появились два брюнета: один пониже, коротко стриженный, второй - высокий, плечистый, лобастый и длинноволосый. - Дайте угадаю, это у нас ещё один новый Спайк и новый Ангелус? Какое-то гадкое, мерзкое чувство всколыхнулось в груди. - Моё имя - Лиам, - возразил высокий. - А я - Тёмный Принц, - изрёк низкий с гордостью. Друзилла обогнула Спайка, чтобы прильнуть к "Лиаму" и страстно его поцеловать. Отчего-то отчётливо вспомнилось сегодняшнее видео, пересмотренное множество раз. Кого она дразнила тогда? Не она... другая Друзилла. Не чужая. Знала ли она, что Спайк её увидит? Нет. Слишком сложно даже для неё. Значит, Баффи? Самого Ангела? А кого дразнила сейчас эта Друзилла? Только ли Спайка? Или ревниво взирающего на неё "Тёмного Принца" тоже? И самого самодовольного Лиама? Она не будет возражать, если недавнее шоу повторится. Если победит сильнейший. Очевидно, какой приз получит победитель. Но есть ли ей дело до того, кто им будет? Естественно, у Спайка имеется огромное преимущество: опыт, возраст, множество тренировок за плечами. А если он всё-таки проиграет, если глупая случайность позволит одному из этих «мальчиков» взять верх, будет ли Друзилле жаль? Хоть немного? Она обернулась, нетерпеливая, облизнулась, дразня, и запустила руку "Лиаму" в штаны. Спайку уже полагалось бы взреветь от ярости. А он просто стоял и смотрел. Не по Спайку она скучала всё это время, а по семье или же по своей фантазии о семье. Его ни капельки не удивит, если через некоторое время "домой" вернётся и новая Дарла. Или две. Или десять. Друзилла старательно воссоздавала какую-то свою иллюзию. Она тосковала по любви и заботе. Но в её извращённом сознании всё перепуталось, всё смешалось. Всё для неё было игрой. Всегда было? Спайк подхватил с пола обломок вешалки и решительно шагнул вперёд. На лице Друзиллы застыло предвкушение. "Тёмный Принц" вроде бы насторожился. Он явно хотел что-то спросить, но прежде Спайк ткнул его деревяшкой в грудь. Плашмя. И "Тёмный Принц", всё ещё растерянный, машинально подхватил эту деревяшку. - Развлекайтесь сами, без меня! - посоветовал Спайк. - Ты клялся, что не заражён! - крикнула Друзилла ему вслед. - Я не заражён. Это, во-первых. А во-вторых, он не клялся. *** Спайк ощущал странное опустошение. Не хотелось больше ни кричать, ни плакать, ни смеяться. Кое в чём друзья Истребительницы и его двойника были правы: он устал, и ему не хотелось быть больше ни чьей-то заменой, ни чьей-то игрушкой. Хватит с него. Даже если ничего настоящего у Спайка никогда не будет, пускай. Так больше тоже не могло продолжаться. Всё вернулось к тому, с чего начиналось. Ну, почти. Спайк снова просто хотел поскорее попасть домой, в свой мир. Ему больше не было любопытно, он не желал ни в чём разбираться, копаться в грязном белье, разгадывать чужие загадки и соблазнять Истребительницу. Пошло оно к чёрту! Главное, чтобы всё наконец закончилось. Неважно, как. Неважно, какой ценой. Да, Спайк хотел вернуться домой. И хотел, чтобы его двойник тоже вернулся, занял своё место, узнал правду. Пусть узнать её будет больно. А признать - ещё больнее. Сейчас Спайк был уверен, что это лучше привлекательного самообмана. Его двойник должен убедиться, что вся его счастливая жизнь - мираж. Так будет правильно. Так будет справедливо. Вампиру ли рассуждать о справедливости? Что он испытывал по отношению к другому Спайку? Зависть? Жалость? Злорадство? Спайк не хотел бы быть на его месте, но хотел бы увидеть, как тот себя поведёт? Простит ли он свою Истребительницу, особенно если та поднимет на него свои печальные зелёные глаза и придумает печальную сказочку, о том, как она случайно оступилась? Или же он уйдёт навсегда, громко хлопнув напоследок дверью? И на чью сторону встанут в итоге их друзья и Дон? Это же изначально её друзья и её сестра. Скорее всего, другой Спайк снова останется один, потеряет всё то, что так любит, чем дорожит. Или всё-таки привычно проглотит гордость? И продолжит играть в знакомую игру, только с Баффи в роли Друзиллы? И будет верить, и будет страдать, и будет ждать чего-то. Как в какой-то глупой мелодраме. Какой же он всё-таки идиот! Какие же они оба идиоты. Когда ты любишь, ты прощаешь, что угодно. Как бы больно ни было. Но прощаешь... Раз за разом. До определённой черты. И не всегда заранее знаешь, где именно она проходит. И только переступив её однажды, понимаешь, что пути назад нет. Когда-то другой Спайк вдруг ясно и отчётливо понял, что не вернётся к Друзилле и оставит попытки как-то вернуть её. Сейчас это понял он. С Друзиллой было покончено. С этой. С другой. С любой. Во всех мирах. Видимо, его судьба вечно быть одному. Не понятым, не желанным, не любимым. Спайк вспомнил о своих планах поискать другого мага. Вот только зачем? Если рассуждать логически - а сейчас, когда эмоции будто отключились, он мыслил очень рационально, - никто не хочет так сильно отправить его домой, как эти люди. Остаться с ними выгодно: меньше рисков, больше гарантий. Значит, нужно пойти на Ревелло Драйв, набраться терпения и просто подождать, пока они найдут нужное заклинание и откроют портал... или как там сообщаются эти миры? Ждать и не мешать? Он справится. Ему некуда спешить. У него впереди вечность. Вечность одиночества. Может, это и неплохо?