Вот так Медведева сменила пол

Воскресное утро у Тутберидзе началось, на удивление, не с шума соседки сверху, а с назойливого звонка в дверь. Женщина кое-как разлепила глаза, несовсем понимая, что происходит, который час и кто настойчиво давит на кнопку звонка. Но, нехотя встав с постели, Этери накидывает халат на ночную рубашку и медленно идет к двери. — Я сейчас этому звонящему палец оторву, — рычит блондинка, слегка приминая ладонью непослушные кудри, что во время сна запутались еще больше. Зевнув, Этери открывает дверь и видит на пороге своей квартиры Глейхенгауза. — Господи, — цокнув, блондинка закатывает глаза и отходит от двери, пропуская друга в квартиру. Видок у него был измученный, а запах перегара ощущался даже на досточном расстоянии, — что случилось у тебя? — Этери, — Даниил ввалился в квартиру, кое-как держась на ногах, — я с Олей поссорился… — Ну нет, — Тутберидзе скривилась, понимая, что проблема у друга серьёзная. Каждый раз, когда он ссорился со своей супругой, уходил в затяжной запой. И, как следствие, не выходил на работу, — чего не поделили на этот раз? — блондинка заботливо помогает младшему снять пальто и ботинки, усадив на мягкий пуфик. — Я… Я отдыхал с Серегой в баре, — Даня пытался восстановить в голове всю хронологию событий, иногда делая паузы между словами, — потом ко мне подкатила какая-то девчонка, напрашивалась на то, что бы я угостил её напитком… Ну я и угостил! Мне жалко что ли? Вот скажи, я жадный? Я вообще никогда жадным не был, — фыркнул мужчина, почесывая затылок, — потом она потащила меня танцевать. И моей Оле скинули фотографии, где я танцую с какой-то телкой. Я даже не знаю как её зовут, — Глейхенгауз тяжело вздохнул, надувая губы от обиды, — я же только Олю люблю, а она меня к каждому столбу ревнует. Достала уже. Ну и… огрела меня дома скалкой по голове, я и ушел, — мужчина тяжело вздохнул и начал подниматься с пуфика, — можно у тебя пожить пару дней? — Поживи, — фыркнула кудрявая и помогла добраться пьяному другу до комнаты, аккуратно кидая его на диван, — только у моих соседей сверху ремонт. За тишину не ручаюсь, — Тутберидзе оглядела Даню, который уснул сразу, как только принял горизонтальное положение, скривила губы в недовольной улыбке и удалилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для себя и для Дани. Всё-таки он был не только её замом, но и как младшим братом. Сказать, что Медведева не выспалась на неудобном диване — это ничего не сказать. Все мышцы затекли и ужасно болели. То ли от вчерашних нагрузок с этим дурацким разбором пола, то ли от неудобной позы во время сна. А может быть от всего в совокупности. Женя проснулась с дикой болью в области поясницы и колен. Палец на ноге надрывало, но это был второстепенный момент. Второстепенный до тех пор, пока девушка не встала с дивана. — Епт твою мааать, — протянула девушка, ощущая явный дискомфорт и боль. Вся область в районе второго пальца на ноге была черная. Женя плотно сомкнула губы и поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Глянув на часы, девушка обнаружила, что еще достаточно рано, чтобы начинать ремонт. Невзирая на колкую фразу блондинки в свой адрес, Женя даст ей возможность выспаться и побыть в тишине хотя бы до одиннадцати. Покажет, что она «сердечная». Ссориться с соседями и портить отношения очень не хотелось, да и вообще Женя не была конфликтным человеком. Если люди, конечно, не переходили границы. Приняв душ и растерев мышцы, девушка приготовила завтрак и перенесла телевизор на кухню. Пусть он хотя бы фоном бубнит, раз девушка живёт одна. Взяв в руки телефон, Медведева начала бездумно листать соц. сети и просматривать короткие видео, коротая время до одиннадцати. Но как только девушка увидела 10:59, то сразу пошла переодеваться в «рабочую одежду» и приступила к разбору пола. — Доброе утро, — хмыкнула Женя, посылая своё приветствие, конечно же, блондинке. — Ой бляяяять, — простонал Даня, схватившись за голову, — что за звук… Мне как будто черепушку вскрывают, Этеееериии, — Глейхенгауз перевернулся на живот, сжимая свои виски. — А я предупреждала, что у соседей ремонт, — хмыкнула Тутберидзе, застилая свою постель, — давай вставай и иди в душ, Дань. Может быть будет полегче. — Я не могууу, у меня сейчас голова расколется на тысячи крупинок, — хныкал брюнет, стараясь встать с дивана. — Ну что мне прикажешь делать? Идти просить её не шуметь? — рассмеялась женщина и подошла к дивану, слегка пиная Даню ногой, — давай вставай. — Сходи, пожалуйста. Пусть начнут хотя бы днем, мне нужно прийти в себя. Я им даже помогу! — Кто начнут? Она одна делает, — цокнула блондинка и отошла от молодого человека, чтобы достать для него полотенце и сменную одежду. Да, Даниил уже не раз оставалась у блондинки, поэтому его одежда покоилась на отдельной полке в шкафу. Всё-таки с женой он ругался уже не первый раз. — Ужас, но всё равно сходи, пожалуйста, я тебя очень прошу, — Даня кое-как оторвал голову от подушки, жалобно глядя на старшую. — Вряд ли из этого выйдет толк, — вздохнула женщина, — иди в душ! — Тутберидзе кинула в лицо Даниилу полотенце и, поправив свою прическу, отправилась к соседке сверху. — Хожу к ней чаще, чем к себе домой, — вздохнула женщина, немного медля перед тем, как позвонить в дверь. Что она ей скажет? Выдохнув, блондинка всё же решается позвонить в квартиру. Дверь открывает Женя, выгибая в удивлении бровь. — Женя, ты не могла бы приостановить свою бурную деятельность часов до трех? — Издеваетесь? Я и так дала вам возможность выспаться аж до одиннадцати! — фыркнула Медведева и сложила руки на груди, — я этот ремонт с вашими дебильными правилами никогда не закончу. — Жень, я по-хорошему прошу, сделай паузу до трех часов, — Этери стиснула зубы, пиля взглядом девушку напротив. — Вы мне сейчас еще и угрожать будете? По закону я не нарушаю ничего! В выходной день можно проводить ремонтные работы, так что извините, но нет. Я не буду ничего откладывать. Я и так ждала, пока вы там выспитесь, чтобы не мешать! — не на шутку разозлилась Медведева, — если что-то не устраивает, вызывайте участкового и жалуйтесь на меня, но правил я не нарушаю! — Да есть в тебе что-то человеческое или нет?! — взорвалась блондинка, — у меня в квартире мужик с бодунища, у него голова раскалывается, еще ты тут со своим паркетом! Дай ему прийти в себя, он поможет тебе потом пол твой дурацкий снять. Ну будь ты человеком, а, а не бездушной тварью! — Я буду бездушной тварью, я же бессердечная детдомовская! Всё, всего хорошего! — Женя начала закрывать дверь перед Этери, но та выставляет вперед ногу, не давая такой возможности. — Прости, я не это хотела сказать. Жень, правда, подожди немного, ну. Несколько часов. Сходи в магазин, прогуляйся, пообщайся с подругами. Всего до трех. Я не для себя же прошу, — цокнула Этери, схмурив брови. — Сами выведите своего алкаша погулять, я не собираюсь по вашему щелчку пальцев менять свои планы, понятно? — Женя достаточно грубо толкает Этери в грудь и все-таки закрывает перед той дверь, громко топнув ногой от злости. — Еще смеет меня просить о таком, овца кудрявая! — Женя, ты охренела?! — возмутилась Этери, стоя за дверью. Только что её наглым образом облили грязью с головы до ног. — Живу с клеймом бессердечной и бездушной твари, кто там я еще?! — через дверь крикнула Женя и натянула респиратор на лицо, — хорошего дня! Но день у Этери и Дани явно не задался. Мужчина мучался от головной боли, а Тутберидзе от его болезненных стонов и причитала «нехер было столько пить!», еще и Женя со своим ремонтом…