Приключение стереотипной русской Фриск

      Знаете, гулять по тихому Водопадью — одно удовольствие. Тихое журчание речки, тихий плеск капель, падающих с синих, волнующихся цветов. Сумрак, прерывающийся яркими отсветами самоцветов и кристаллов.       Достаточно сложно описать всю прекрасность этого места. Настоящий рай для интроверта! По крайней мере после нашествия Чары.       Фриск сильно морально устала. Мысли о Чаре всё-таки застлали её мысли. Она не могла ни о чём другом думать! Её гложило чувство вины, неполноценность информации и гнев на бывшего соратника. Видимо тишина всё же сильно давила на девушку, как и частичное присутствие пыли.       Хотя призрак старался держаться подальше от главных дорог, он не смог избежать столкновения с серым веществом, которое разлетелось по всему подземелью.       Удивительно, но после опустошения руин, Сноудина и Водопадья поднялся сильный ветер. Создавалось впечатление, что климатические особенности этого чудесного места были связаны с его жителями.       У Фриск голова буквально разрывалась от мыслей. Она постучала себя по лбу, надеясь, что это поможет ей сосредоточиться. К сожалению, её рука так и осталась нематериальна, и даже она сама не могла её почувствовать. Поэтому ей пришлось прибегнуть к более доступному способу — говорить вслух, раскладывая свои мысли по полочкам. Похоже, тишина задавила её. — С одной стороны, его действия оправданы. Он стремится вернуть свою семью. С другой стороны, он пытается изменить ход истории. Он вернёт более… — она начала мысленно прикидывать, сколько времени прошло, одновременно оглядываясь по сторонам в поисках подсказок.       Подсказки были, на табличках, чуть ниже. Фриск, если честно, впервые их увидела. Когда она здесь проходила в прошлый раз, девушка на них не натыкалась… Или внимания не обращала… Она сейчас сделала также, поскольку на табличках цифр не было, зато была история, которую ей и так рассказал парень, завладевший её телом.       В итоге Фриск плюнула на хоть какие-то попытки вспомнить время происхождения Чары, она лишь помнила что Флауи делал тоже самое, что сейчас делает парень. — Удивительно… Он делает то, что сам терпеть не мог наблюдать… Это невероятно. Его мотивация настолько велика, что он готов пойти против своих принципов… Хотя какие могут быть принципы? Он и сам в детстве поступал так же.       Девушка, погруженная в размышления, медленно осматривалась вокруг. Ей было неинтересно концентрироваться на одном лишь поле с цветами и водой. Ее взгляд скользил по стенам, кристаллам, синим цветам и сундукам. Однако она не могла вспомнить, были ли последние здесь в прошлый раз. Она лишь мельком взглянула на них и двинулась дальше, погруженная в свои мысли.       Уже довольно долго Фриск летала по Водопадью. Здесь было гораздо спокойнее, чем в Сноудине. Жители снежного городка уже вышли из укрытий и теперь пытались найти своих умерших родственников, чтобы похоронить их с честью. К сожалению, прах есть прах. Одного от другого не отличишь. Поэтому многие, уже потерявшие хоть какую-либо надежду, с грустью и злостью предлагали копать братскую могилу.       Ещё когда она зашла в Водопадье, её внимание привлекла дверь в стене. Когда она проходила здесь в прошлый раз, её, кажется, не было. А может быть, была… В любом случае, девушка решила разобраться в данной фигне, поэтому, дойдя до конца этого загадочного тёмного места, она повернула обратно, к Сноудину. — Да какого хуя тут происходит?! — как оказалось эта дверь вела к ещё более странным фигням.       Все смотрели на неё с недоумением, которое вскоре сменилось дикой, безграничной яростью. Перед ними стоял их убийца, по крайней мере, его тело. Фриск могла это понять.       Но чувство вины только усиливалось. Теперь даже спирт не поможет — ей хотелось просто лечь и заорать. Психика не выдерживала такого напряжения. В обычные дни ей было бы похуй, но за эти несколько дней она как-то странно привязалась к этому месту и его обитателям. Какая удивительная магия!       Фриск, увидев огромный компьютер и стоящую рядом с ним опечаленную женщину по имени Ториэль, сразу же решила подойти и узнать, почему они здесь. Ох… лучше бы она просто ушла в бесконечность этой мрачной пустоты.       «Убийца… Настоящее чудовище… Мразь!.. Уберите от неё детей!.. Я… я так разочарован».       Девушка, услышав последние слова, вздрогнула и подняла голову. Ещё в начале она опустила её чтобы не смотреть всем ним в глаза, чтобы не затмевать себя виной ещё сильнее. Однако Папирус, словно подтверждая её причастность ко всему происходящему… Она просто не могла поверить, что даже такой жизнерадостный персонаж, как Папирус, который так любит спагетти и головоломки, может потерять надежду на лучшее во всех и вся. Это просто невозможно… — Я… я много думал обо всём этом… — произнёс он, склонив голову. Мрачный, сомневающийся, робкий, а самое невероятное — тихий. Неужели это тот самый скелет, с которым она познакомилась совсем недавно? — Ты не заслуживаешь прощения, человек, — Фриск словно окаменела. Она замерла на месте, буквально вросла в землю.       Её душа, душа, полная решимости, которая ещё пыталась бороться, замерла, охваченная невыносимой болью. Ей хотелось вырвать её из груди, освободиться от этих чувств и эмоций, которые так несвоевременно пробудились после долгого сна и теперь терзали её, разрывая на мелкие кусочки и сознание, и грудную клетку.       Монстры, ощущая опасность, медленно и настороженно отступили от неподвижной фигуры убийцы. Её глаза были широко раскрыты, словно она вглядывалась в невидимую даль. Даже в темноте они не могли отвести от неё взгляда, их глаза сверкали в мраке. Они видели только её облик. Но они не могли увидеть в её внутренний мир, понять, что происходило за этими холодными, безжизненными глазами, буквально заледеневшими после слов бывшего друга. — Нгхаааа! Ты, чёртов ублюдок! Значит, второй раунд?! — Андайн была мертва. Меттатон на заднем плане уже вовсю рассказывал о их битве. Народ восхищённо смотрел на своих героев. Героев, которые не смогли убить бывшего принца подземелья.       И вот она уже стремительно несётся с копьём прямо в спину девушки. А ей… всё равно? Да, она просто стояла на месте, как будто ожидая, что её отправят куда-то далеко отсюда. Ей уже безразличны работа, учёба, семья. Да и зачем они ей, если она так подвела их? Не смогла удержать того монстра, который сейчас уничтожает такую родную ему самому расу. — Королева Ториэль? — Андайн, увидев нечто, что поразительно напоминало её начальника женского пола и, вспомнив все детали истории их государства, без колебаний определила, кто стоит рядом с огромным компьютером. Её сердце забилось быстрее, но она не подала виду, ведь королеву она ни разу в жизни не встречала. Ториэль лишь грустно вздохнула, её глаза наполнились печалью и тоской. — Не трогайте её. Нам нужно больше информации. — Прошу прощения, королева! — раздался голос Меттатона, который уже закончил общение с фанатами. — Вы не поверите, но эта девушка — парень! Мы слышали по камерам, как он обращался к себе в мужском роде.       Мама-коза задумчиво посмотрела на всё ещё стоящую на месте девушку, которая пыталась осознать всё, что на неё свалилось. Внимательно осмотрев её, она пришла к выводу, что девушка действительно похожа на парня, однако её плавные черты лица явно указывают на то, что она принадлежит к противоположному полу. — Я всё же считаю что она — девушка, посмотрите на лицо.       Робот и рыба осторожно приблизились к Фриск, стараясь не издавать ни звука, чтобы не испугать её. Когда они подошли достаточно близко, то заметили, что Фриск сильно сгорбилась. Это затрудняло осмотр её фигуры и груди, поэтому оставалось только внимательно рассмотреть её лицо.       Ну, скажем так… Это был только Меттатон, а вот Андайн такое не прельщало. Лучше задать вопрос прямо, чем так бесцеремонно разглядывать человека. Поэтому она без всяких церемоний, оттолкнув Метту, схватила её за футболку, подняв на уровень своих глаз. — Слыш, оно, какого ты пола? — Фриск молчала. Она просто смотрела ей в глаза, не отрываясь. Теперь и Андайн стало не по себе. Но она взяла себя в руки и сделала ещё более суровое выражение лица. — Я задаю тебе вопрос. Ты меня слышишь? — Андайн в ожидании замерла, надеясь на какую-то реакцию. Но Фриск словно превратилась в безжизненную куклу. Было очевидно, что она не очнётся, пока не загрузится Windows 95. — Отпусти его. Оно пока ничего не ответит. Пусть посидит, подумает, — Рыбёха злобно скрипнула зубами, но Фриск вернули на землю уже в сидячем положении. Ториэль поманила к себе и главу королевской стражи и робота-ведущего. Нужно было что-то решать, а они тут единственные представители хоть какой-то власти. — Как вы понимаете, ситуация у нас плачевная. От возможного участника этих действий пока ничего не добиться, — Ториэль вновь качнула головой в сторону Фриск, — а профессор Гастер ничего не хочет раскрывать, — сам профессор Гастер уже согласно кивнул, параллельно наблюдая за графиками на компьютере. Тут уже вмешалась Андайн. — У нас великое множество способов выбить из них обоих информацию! — широко жестикулируя и хитро улыбаясь, она посматривала на оба объекта. — Мы уже мертвы, второй раз умереть мы не сможем, следовательно мы можем делать что захотим!       Теперь это уже не понравилось Виндингсу. Он явно занервничал, и тут не скажешь занервничал он от внезапно подскочившей шкалы или от не очень хорошего предположения рыбёхи. Как оказалось, из-за второго: — Попрошу внимания. Я, пожалуй, уточню наше состояние. Мы находимся в своеобразном лимбе, — он открыл какую-то непонятную программу и начал быстро вырисовывать схемы для наглядного обозначения.       После того как троица терпеливо дождалась внятной картинки жижеобразного учёного, тот продолжил: — Пустоту можно назвать по-разному, однако это точно не загробный мир, — тут уже вмешалась Андайн: — Да неужели? Нас буквально зарезал пацан в полосатом свитере! Я своими глазами видела как отъехал Меттатон! — Да, верно, он вас зарезал, однако у вас всё ещё жива некоторая часть души, которая не даёт умереть полностью. Это достаточно интересный феномен, который я хотел бы изучить. К сожалению, у нас совершенно другая цель. — «Он»?! «У нас»?! Да ты серьёзно себя выдал, дорогуша!       Маска доктора немного поехала вниз. Кажется за эти годы он немного забыл что любое слово может быть использовано против него. Обычно Чара даже не слушал его болтовню. — Сука! Блядский пиздец!!!       Все присутствующие обернулись прямо к очнувшейся Фриск. Она схватилась за голову и медленно качалась из стороны в сторону. Кажется она постепенно приходила в себя, однако сознанию пока было больно, оно ещё не всё осознало. Но сознание было не в курсе что Андайн похуй. Она быстро подскочила к девушке, схватила её и затрясла так, что полушарии Фриск начали танцевать лезгинку. — Отвечай, ты, урод! Какого чёрта ты всё это устроил?!       Невероятно, но вновь осязаемый призрак даже смогла осознать вопрос, смогла выйти из своеобразного анабиоза и сфокусироваться на раздражителе в виде мёртвой рыбы, которая не успела зажариться во время битвы.       Для начала Фриск поняла: на неё жёстко наезжают, да ещё и уродом обзывают. Для конца она поняла: надо наехать в ответ: — А ты какого черта тут руки распускаешь?! Сидела, никого не трогала, а тут, сука, ты со своими вопросами! Может тебе по харе прописать?! Для профилактики?!       Если честно главу королевской стражи уже не тронул наезд. Тут глаголы в женском роде, при условии что Гастер сказал о человеке в мужском. Фриск грубо уронили на… землю? Да так, что полушарии мозга дополнительно станцевали лебединое озеро. Дамс… сотрясение мозга, при наличии физической оболочки, здорово бы помешало дальнейшим действиям.       Ещё немного, и у Андайн тоже поедет крыша. Неужели это не тот человек, который им нужен? Тогда кто это и какого чёрта он тут делает? Они выглядят почти идентично друг другу. Может, это сестра-близнец? Или очередной эксперимент этого учёного? Учёный…       Андуха быстро подбежала к ученому и попыталась схватить его также, как и Фриск, однако её руки прошли сквозь него, оставив холод и чёрную непонятную жижу, служащую ему телом. Рыбёха невольно скривилась. Мерзко… но не время брезговать. Нужно узнать как можно больше.       Ториэль с некоторым недоумением смотрела то на мечущуюся Андайн, которая так и не могла добиться хоть какой-либо информации от Гастера. Он просто перестал говорить, в надежде на сокрытие его плана. То на сидящую Фриск. Она поняла — это точно не тот человек, который убил их всех. Она смотрела на добавившийся народ, стоящий в сторонке и с удивлением смотрящий на всё происходящее. Меттатон уже давно превратил это в своё шоу. Он разъяснял происходящее не так далеко от них простым языком, иногда добавляя шутки про своё великолепие. Кажется, он был единственным, кто использовал их частичную смерть себе на пользу.       Мама-коза чуть покачала головой. Они обвинили человека в том, что он, похоже, не совершал. Вогнали его в ступор, переосмысление происходящего. Потрясли и грубо бросили обратно. Это поведение совершенно недостойное такого мирного народа. Неужели Азгор настолько исправил правила их государства? Или это лишь единичный случай? Тут не узнаешь, она слишком долго не выбиралась в социум.       Ториэль подошла к девушке, пытающейся избавиться от сильнейшей головной боли. Видимо Андайн её жёстко потрепала. Бывшая королева, присела на уровень странно знакомой девушки, чуть прикрыла глаза и приложила свою лапу к её лбу. Пару долгих секунд практически полностью убрали тягучий шум в ушах, а ещё несколько избавили от пульсирующей боли, оставив только приятную прохладу. Кажется, женщина почувствовала конец исцеления, после чего она убрала мягкую лапку и посмотрела прямо в глаза Фриск.       Испуг. Некое замешательство. Скрытый гнев. Огромная вина. Она до сих пор не смогла оправиться от произошедшего. Никакая прострация ей в этом не поможет. Однако одно она знала точно. Поведение одного из её знакомых вызывает сильное подозрение.       Девушка в полосатом свитере уже хотела задать вопрос, однако её опередила Тори: — Дитя, кто же ты?       Вопрос хороший, не поспоришь. Тут даже полумёртвая немного замешкалась. Она просто не ожидала этого вопроса после того, как её обвиняли в убийстве целой нации. Надо сформулировать ответ так, чтобы он не звучал как у киллера… она же и не киллер… Тогда просто ответить так, чтобы эта добрая женщина не отвернулась от неё. — Я — Фриск. Ты, наверное, не помнишь меня, но мы виделись… ещё до того, как произошло всё это. Не спрашивай почему и как. Мне нужно узнать, — девушка показала пальцем на учёного. — кто это такой и нет ли у него детей.       Вот теперь очередь мамы-козы впадать в ступор. Она могла ещё понять вопрос про учёного, но вот то, что они уже встречались… Ториэль начала тщательно копаться в памяти, воспоминаниях, накопившихся у неё за долгие годы жизни. У неё и правда появились некоторые смутные силуэты, сильно напоминающие эту девушку, сидящую перед ней. Однако кто это, она, хоть убей, вспомнить не смогла.       Фриск понимала это, поэтому просто похлопала её по плечу, отвлекая внимание, мол, это не очень-то и важная тема, главное – на вопрос ответь. Ториэль этот призыв поняла и, наконец, ответила: — Доктор Гастер, бывший королевский учёный. Раньше он выглядел совершенно по-другому. Это был высокий, постоянно улыбающийся скелет с невероятными идеями и умом. Видимо, теперь он изменился, благодаря влиянию этого места.       Теперь Фриск даже не нужна была информация о наличии детей у Виндингса. Под описание «постоянно улыбающийся скелет» подходил только один индивид, который, собственно, и вызывал у неё подозрения.       Девушка резво вскочила, подбежала к учёному, что был очень увлечён пустым экраном компьютера. Он предпринял все попытки игнорирования рыбёхи, однако та вообще никогда не сдавалась. Она даже компьютер умудрилась выключить, а ему хоть бы хны. Стоит себе, смотрит на дивные, полные черноты пейзажи пустот, смотрит за появляющимися монстриками, убитыми хорошим знакомым. В общем, его жизнь прекрасна, всё прекрасно, лишь бы отвалили. — Вам вообще не жалко своих сыновей?!       Гастер вздрогнул. Его взгляд неконтролируемо устремился в толпу, в поисках младшего. Он успокоенно вздохнул, когда нашёл его в беседе с роботом, поскольку думал, что Папс уже что-то натворил. После этого он вдруг вспомнил и о втором сыне. Виндингс вопросительно обернулся к подбежавшей. Андайн на время отстала, осознав, что, возможно, у человека вытягивание информации получится лучше. Она затаилась не так далеко от них, она слышала всё, что говорили собеседники. — Санс, скорее всего, попытается остановить его! — Я знаю, он не из тех, кто просто так оставляет такое количество жертв безнаказанным. — Ну вы бы хотя бы поддержали его. Вам настолько плевать на своих детей? Вы… кх…       Фриск схватило нечто странное, осязаемое, белое. Рука? Скорее ладонь с дыркой. Кажется, она добилась своего. Она вывела его из себя. Чем выше уровень гнева, тем легче управлять человеком... Осталось надеяться, что на монстров этот метод тоже работает... И на то, что он её окончательно не прикончит.       Гастер не то что хотел, чтобы она заткнулась, но да, он хотел, чтобы она заткнулась. Учёный был в ярости. Это она осуждает его за наплевательское отношение к сыновьям?! Да он ради них (и исследований) всё это делает!       Рука ослабела, выпустив Фриск. Она уже третий раз упала на землю. Но, по крайней мере, это было чуть менее болезненно. Маска Гастера посерьёзнела (фиф знает, как это, просто представим, что это возможно), он вернулся к созерцанию пустоты, одновременно замечая и отмечая остановившийся поток жертв. — Если тебе делать нечего, вернись в подземелье, полетай ещё где-нибудь. Не твоя забота разгребать всё это.       Фриск бы, если честно, так и сделала бы, если бы не всё произошедшее с ней. Да даже Андайн, которая сейчас не очень хорошо себя ведёт, на деле достаточно чувствительная личность, которая так и не смогла признаться в любви Альфис, поскольку просто беспокоилась. Да тот же Папирус! Он кажется совершенно тупым скелетом, которому лишь бы спагетти с фрикадельками поварить, да головоломки поделать. Однако он – самое светлое проявление подземелья. Да на планете никого добрее и наивнее него не встретишь! Эта зараза, хоть и сдала её Андайн, постаралась смягчить возмездие подруги. У него даже частично это получилось, они с рыбёхой неплохо побухали. Коньячок был, конечно, отменный… Так, что-то она отвлеклась.       А что можно сказать про старшего сына Гастера? Этот комик вызвал бы серьёзную паранойю у адекватного человека, однако его частично можно понять, он следит за человеком. Это его прямая обязанность. Больше нечего добавить, он — самая загадочная фигура во всём этом пиздеце. — Нихринашеньки! Ты отправишься со мной! Просидел тут пару сотен лет и думаешь отмазался? Да нихуя! Фриск без каких-либо церемоний схватила Гастера за маску и потянула на себя. Как оказалось, эта часть была единственной, которая осталась от скелетной формы. Она была одной цельной костью, сильно напоминала те ладони с дырками, которые он обычно прячет у себя в своей чёрной субстанции. Виндингс, если честно, такой подставы не ожидал. Его, за его же маску, потащили за пределы пустоты под дружные возгласы «Куда?!» Гастер просто смирился с этим. Он с самого начала знал, что эта пидрила принесёт достаточно проблем в их уютный уголок. *** — Ну чтож, вот мы и встретились вновь, Санс. Я ожидал тебя встретить чуть раньше. Но это не так уж и важно. Сдайся сейчас, я не хочу причинять тебе мучений. — Грязный ты братоубийца... Хех... Думаешь я не попытаюсь судить тебя? Думаешь я не попытаюсь устроить тебе плохое времечко? — Странные вопросы ты задаёшь, скелет. Да кто ты вообще такой чтобы судить того, кто старше тебя минимум лет на двести?       Санс, не особо думая, пожал плечами. Для него уже давно всё бессмысленно, просто есть то, что он должен сделать обязательно. Его одно хп не даст ему мучаться долго, это было определяющим в выборе его оружия. Ему не отвертеться от гибели, ну хоть повеселиться можно напоследок.       Чара, не дождавшись ответа, кинулся в бой. Ничто не предвещало беды. Он лишь хотел завершить это как можно быстрее. До правильной пропорции осталось не так много. Возможно даже отца не придётся убивать. — Ты бежишь на скелетона? По затылку на ка тонну!       Гейм овер! Чара залился неистовым смехом. Он ожидал что угодно, кости, черепа. Что там ещё в анатомии есть? Но вот бутылка из под кетчупа в виде оружия?! Шикарно!       Санс тем временем что-то придумывал. Он помнил как убил Чару, что давало ему повод для размышлений. Ему явно хотелось повеселиться. — Птички цветут, цветочки поют, в чарки наливают, бутылки разбивают!       Гейм овер!       Чара ржал ещё сильнее. Теперь ему это определённо нравилось. А вот Санс придумал ещё что-то. Бывший призрак в теле девушки, ухватил покрепче нож и понёсся к противнику. — Ты бежишь на скелетона? — мгновенный проигрыш от вонзившейся в сердце кости. — Смех твой звонкий и зловещий, — в него втыкнули осколки от бутылки. — Но в руке моей бутылка, — Чара вновь помер от раскрошившегося черепа после удара кетчупной бутылки. — И в глазах огонь горящий, — бывшего призрака швырнули об стену так, что рёбра разбились в дребезги и проткнули все что можно и нельзя. — Ты кружишься в танце диком, — отлично... — Ветер волосы развеял, — откуда этот дракон? — Скелет с бутылкой — комично, — ебаная бутылка!!! — Но в этом что-то есть, поверь мне.       Гейм овер, сука! — Эй, стихоплёт! Помни! Умирают только геи! — говорящему это прописали смачный подзатыльник и что-то яростно зашептали.       Чара отреагировал раньше того, кому это предназначалось: — Ты тоже помер, учёный-копчёный! — Иди нахуй, Чара! Тут монстрик не знает как сына поддержать! — Какое поддержать?! Мы на одной стороне! Какого чёрта вообще?!       Чара и сам был на нервах. У него на счету уже смертей двадцать. На каждой из них этот скелет пытался придумать новую строчку, так что этот стих киллер выучил уже наизусть. — Давай, Санс! Давай! — Гастеру прописали ещё больший пинок под зад и отвели чуть дальше для переговоров.       Санс же немного ахуел от такого. Похвалы после смерти Виндингса он дождаться не мог, поскольку его отец был постоянно занят исследованиями его новой оболочки и лишь передавал некоторые указания ему. Это было что-то новенькое. Это новенькое его и сгубило.       Воспользовавшись замешательством оппонента, парень сделал в нем жирную полосу ножом. Кровь. Разве такое возможно? Он – монстр, какая кровь?       Скелет закашлялся и схватился за место ранения. Больно. Вообще пахую. Где остатки кетчупа, допил что ли? Папирус?..       Старший медленно и терпеливо начал двигаться в сторону выхода из зала суда. Такое величественное место станет его захоронением. — Папс, тебе что-нибудь взять?       Его последние слова. Он мёртв. Рассыпался на такой же прах, на который рассыпались многие до него. Сильный был парень. Жаль при жизни не смогли бы встретиться.       Чара долгое время смотрел на прах врага. Он выполнил пропорцию. Если подождать немного, его поглотит пустота, та, что поможет ему обернуть время вспять. Она была ему тюрьмой. Она станет его спасением.       Фриск и Гастер вернулись на место с новой идеей, но было поздно. Тот, кому это предназначалось, уже с братом. Гастер долго смотрел на тот прах. Его семья мертва. Это было необходимо. Одновременно Виндингс проводил расчёты. Достаточно быстро учёный понял – бессмысленно. Чернота, неуловимая, бесконечная, уже наполняет этот мир. Условие выполнено. Нож готов выполнять предназначенное ему.