Миссия по спасению Мира!

Глава 36

Имярек

«Если вы начинаете с самопожертвования

ради тех, кого любите,

то закончите ненавистью к тем,

кому принесли себя в жертву».

Джордж Бернард Шоу

      Очнувшись в коридоре больницы, Какаши первым делом увидел перед собой Странницу. Она обеспокоенно сидела перед ним на колене и проверяла двумя пальцами его пульс на шее. Он вначале не понял, зачем она это делает и что случилось, но картинка прошедших событий тут же промелькнула перед взором памяти.       Остановившись на повороте, чтобы взглянуть на Рей в последний раз, он едва ли не подписал себе смертный приговор. Пожиратели на длинной прямой дистанции оказались куда быстрей, чем в лабиринте. И убегая от них в Дзигоку без чакры, Какаши едва успел заскочить в портал. Ещё бы секунду, и демоны бы схватили его.       Широко раскрыв глаза, он медленно присел, начав осматривать пространство. Стены были сильно потресканы, неподалёку валялись глыбы камней, а в нескольких метрах от него, рядом с разрушенной каменной стеной, он заметил небольшую дырку в потолке, из которой в коридор проникал дневной свет. Всё вокруг говорило о том, что после их попадания в Дзигоку здесь был бой.       Мужчина перевёл взор на Странницу и, заметив, что она сильно потрёпана, сопоставил в голове эти факты. «Значит, это она справилась с Пожирателем», — сделал он выводы.       Женщина же, убедившись, что с ним всё в порядке, тяжело выдохнула и, поднявшись, отошла, не сказав ему ни слова. Она направилась в сторону Шизуне, разговаривающей о чём-то с отрядом АНБУ, но ей тут же перегородили путь: — Эй, ты куда?! Почему ты закрыла портал?! Рей же ещё там! Её надо найти, даттебайо! — подскочил к ней Наруто. — Да, она сказала, что отвлечёт их на себя! — подтвердила Кэори. И Какаши тут же повернулся в сторону Дами. Она и член АНБУ рядом всё также лежали без сознания на боку в то время, как остальные уже были на ногах. — Неужели вы так и не поняли? — развернулась Странница к подросткам. — Когда я вела её до портала, я предупредила, что кому-то нужно будет отвлечь Пожирателей, чтобы позволить остальным уйти. — Что… Что ты имеешь в виду? — хлопая глазами, переспросил Наруто. — Ты х-хочешь сказать, что Р-рей… осталась на растерзание Пожирателям? — Она сделала свой выбор, — в своей равнодушной манере ответила девушка. — Но вдруг она ещё жива?! Надо же попробовать! — разозлённо произнесла Кэори. — Бесполезно, — внезапно произнёс мини-клон, и Какаши, обернувшись, увидел что та проверяет пульс на шее Рей. — Тело мёртвое. — Ну так мы же тоже были вне тела, разве нет?! К тому же она чертовски умная и что-нибудь бы точно придумала! — Учиха тут же оказалась у Рей и, перевернув её с живота на спину, увидела до ужаса белую кожу и фиолетовые круги под глазами с чёрными прожилками. — Э… Р-рей? — Что это? — спросила красноволосая Ариза. — Это показатель того, что душу человека съели Пожиратели, — проговорила Мира, указав пальцем на Сероу. — Можете проверить.       Кэори сняла маску с рядом лежащего мужчины, и они заметили, что на его лице было то же самое. Вот только, в отличие от Рей, его глаза были раскрыты и были полностью чёрными, как у тех адских тварей, а изо рта вытекала чёрная кровь. — Вот чёрт… — прошептал мини-клон и остальные невольно напряглись. — П-почему… почему она сделала это?! — прошептала Кэори, опустив голову. — Почему просто нельзя было сделать портал ближе?! — Если бы такая возможность была, я бы сделала, — спокойно ответила Странница. — Тебе совсем плевать, что ли? — прошипела Кэори, разгневанно взглянув на неё намокшими глазами. Она тренировалась и общалась с Рей бок о бок все три года. Они были лучшими подругами, что каждый день обедали за одним столом и сражались, прикрывая друг другу спины. — Она просто клон. Да, улучшенный, но всё же. Я бы не рекомендовала относиться к ним серьёзно, — сложив руки на груди, она облокотилась о стену. — Тратить так на каждого нервы — с ума сойдёшь. — У тебя вместо сердца камень что ли? — возмутилась маленькая Ариза. — Ты же тоже её клон. — Именно поэтому я и уважаю её решение. Ей оставалось недолго. Из вас всех именно она должна была отвлечь их на себя. Хорошо, что она поняла это сама, — монотонно сообщила женщина, и в глазах ребят поселилась тоска. Они посмотрели на погибшую подругу, с которой ещё несколько часов назад общались, играли в шоги, и у каждого невольно застрял в горле ком. Они знали о её состоянии здоровья, но не рассчитывали, что она покинет их так скоро. — У Аризы было много разных клонов, но Рей… Я считаю, она была лучшей, — немного грустно улыбнулся Наруто. — Получается, из семи созданных клонов в живых остались только два: Мира в Акацуки и Объект Ноль в логове Орочимару… — встав, произнёс Какаши, и внезапно их отвлекла помощница Цунаде: — Какаши-сан, — подошла к ним Шизуне вместе с АНБУ. — Можете, пожалуйста, отойти, нам надо забрать их на вскрытие. — Д-да, конечно, — согласился мужчина. Остальным также пришлось отойти и просто наблюдать за тем, как АНБУ запаковывают тела в чёрные мешки, кладут на носилки и уносят.       За эти несколько минут они не проронили ни слова. — Это… Это всё из-за оригинала, — внезапно произнёс мини-клон, глядя в пол и сжимая с силой кулаки. — Что? О чём ты? — не понял Наруто. — Она же не пришла к вам на помощь… Она просто сидела в своей палате, вместо того, чтобы помочь вам! — процедила Ариза, вспоминая недавние события.

***

Двадцать минут назад — Вот ты где! — девочка нашла Странницу сидящей в небольшой беседке, находящейся в центре озера, расположенного в парке Конохи. Женщина, сидя на перилах, устало разглядывала, как капли дождя оставляют след на водной глади, держа в руках какую-то книгу. — Нам надо срочно…       Повернув голову в сторону маленькой Аризы, та заставила её оторопеть. У мини-клона, вновь увидевшего взрослую версию себя, вылетели все мысли из головы. Ей по сей день было не привыкнуть, что есть какой-то ещё взрослый двойник. — В общем… там это… Пожиратель выбрался на свободу… Какаши-сенсей просил тебя найти и позвать, — невпопад договорила девочка.       Старший же клон, не произнеся ни слова, убрал книгу в подсумок, подошёл к девочке, и, положив руку на плечо, телепортировал их куда-то.       Оказавшись на месте, Ариза тут же узнала эти стены госпиталя. Много лет назад она проходила здесь обучение у Иоши-сенсея, а после ещё множество раз попадала сюда с серьёзными травмами и переломами. — Помоги нам! Ари! Нам нужна твоя помощь! — раздался крик Наруто с верхнего этажа, а после они услышали и крик Рей: — Ариза! — услышав зов о помощи, Странница тут же переместилась туда техникой телесного мерцания, а мини-клону пришлось воспользоваться лестницей.       «Они звали нас? Но откуда они могли знать, что мы здесь?» — пронеслось в мыслях Аризы, и, поднявшись на этаж, она увидела, как вдалеке коридора Странница сражается с Пожирателем при помощи меча, сделанного из Системы, а рядом с ними лежат тела друзей.       «Он убил их?!» — испугавшись, мини-клон побежал к друзьям, но был остановлен резким голосом Миры: — Не приближайся! — крикнула она через плечо, отбивая атаку демона, и девочка тут же остановилась. Она с замиранием сердца наблюдала за тем, как Странница уводит демона от друзей, потерявших сознание.       «Они ранены? Мертвы? Что с ними?» — не покидали её тревожные мысли о том, почему ещё несколько секунд назад они кричали, взывали о помощи, а сейчас лежат и не двигаются. Сердце бешено колотилось в груди. Она слышала грохот битвы, и ей хотелось броситься туда. И плевать, что мало чакры и что сил её не хватит. Стоять в ожидании было значительно страшней.       Она уже сделала несколько шагов вперёд, чтобы рассмотреть лучше, что с друзьями, но неожиданно она услышала всхлип. Повернувшись направо, она заметила несколько трупов членов АНБУ, и выбитую дверь в какую-то камеру. Из неё и исходил этот звук.       Зайдя внутрь, она увидела оригинала, что сидел в углу камеры, дрожа от страха. Пазл в её голове встал на месте, и она поняла, кого звали друзья. И кто по итогу так и не пришёл на помощь.

***

— Как… как она могла бросить вас, вы же звали её… Она же всё слышала… — нахмурила она брови, и ребята увидели незамутнённую ярость в глазах мини-клона.       Остальные промолчали на это. Они прекрасно понимали, что оригинал поступил как предатель, но признаться себе в этом отказывались. Лишь Какаши разочарованно покачал головой. — Мразь… Как она посмела… — девочка закрыла глаза и, глубоко дыша, пыталась успокоить себя. — Вас всех могли там убить. Вы были в опасности… — Она… — Наруто хотел встать на защиту подруги, но никак не мог найти слов в её оправдание. Его мозг отказывался принимать тот факт, что в самый опасный момент Ариза так и не пришла на помощь. — Я выбью из неё всю дурь! — проговорив это, Ариза немедля направилась в сторону палаты оригинала. — Э, Ари-чан? Только не спеши! — Наруто тут же помчался за ней. — Постой, — Какаши уже хотел остановить ученицу, но на его плечо тут же упала рука Странницы. — Не вмешивайся в их разборки, — холодно произнесла женщина, но Какаши не стал её слушать. Хмуро хмыкнув, он сбросил ладонь и направился в сторону палаты.        АНБУ, который сторожил оригинала и стоял вместо убитых, тут же перегородил путь мини-клону, однако стоило ему только коснуться её, как он тут же был перемещён техникой Бога Грома.       А девочка же просто зашла в палату, как ни в чём не бывало. — Куда ты его переместила? — уже в палате остановил её Какаши. — Подальше отсюда, — отмахнулся мини-клон. — Что ты собираешься делать, Ари-чан? — спросил Наруто, на что получил чёткий ответ с недовольным выражением лица: — Просто не мешайте сейчас мне, — ответила красноволосая девочка и подошла к оригиналу, что в это время уже переместился на койку и тихо сидел, не обращая внимание ни на грязь вокруг, ни на них. — Ох, чует моя задница, она сейчас наделает делов, — прокомментировала Кэори, что вошла в палату последней, и ребята стали с настороженностью наблюдать за Аризами. Клон встал напротив оригинала, будто готовясь отчитывать, а оригинал лишь опустил и так равнодушный взгляд. — Ты же осознаёшь, что ты сделала? — серьёзно начал клон. — Опять ты… — Объясни, зачем?! Почему ты не пришла на помощь? — воскликнула она. Всё естество девочки противилось этому факту. Видеть, как друзьям угрожает опасность и не помочь. Слышать, как тебя взывают о помощи, и не прийти. — Они все могли погибнуть из-за тебя! — А они пришли?.. На помощь… — загадочно прошептала она в ответ, не поднимая головы. — О чём ты? Тебя и пришли как раз спасать от Пожирателя! — Лучше бы не приходили, — сухо ответила она. — Что ты несёшь?! — Ариза подошла к ней и схватила за плечи. — Ари-чан, может… помягче? — с неохотой проговорил Узумаки. — Меня достало её нытьё! — ответила она ему, а после, повернувшись к оригиналу, повторила громче: — Хватит ныть! Думаешь, тебе одной плохо было?! Остальные страдали не меньше тебя! — Что… тебе от меня надо? — раздраженно и устало она скинула её руки со своих плеч. — Чтобы ты уже собралась и взяла себя в руки! Ты забыла, ради чего мы начали? — спросила Ариза, но её старшая версия лишь молчала. — Ответь, зачем мы жили?!       Воскрешённая подняла голову, и посмотрела на неё своими тусклыми глазами, лишёнными эмоций, и маленькая Ариза не увидела в них ничего, кроме равнодушия. Огонь, что всегда горел в её взгляде — теперь потух. В этих глазах не было ни надежды, ни веры, ни желания хоть что-то менять. — Я не удивлена, почему вы так смотрите на меня. Но я даже не вижу смысла объяснять вам. Если бы вы прошли через то же самое, то не захотели бы вспоминать, но вы там не были, так что всё равно не поймёте. — ответила она, заставив мини-клона сникнуть.       Красноволосая девочка понимала, что она просто давний клон этого человека. Но она не могла поверить в то, что в этой жизни её может что-то сломать. — Д-даже если так… это не повод предавать друзей… — опустошённо ответила она. — Нам повезло, что кроме Рей и члена АНБУ никто не пострадал! Но ты же понимаешь, что Саске сейчас тоже на грани смерти! Он может умереть в любую секунду, и нам нужна твоя помощь!       Воскрешённая, молчала несколько секунд, а после тяжело вздохнув, тихо ответила: — Ну, умрёт… И что с того?       Это стало последней каплей. Пелена ярости заволокла рассудок. Заскрипев зубами, мини-клон подался вперёд и с резкого размаха вдарил ей по лицу. Воскрешённая по инерции врезалась спиной в стену, а её щека разлетелась кусочками праха. Ариза хотела повторить, но её тут же схватили. — Как же она меня бесит! Отпустите меня! — Ари-чан, не надо! — держал её Наруто. — Может, хоть через силу одумается! — брыкалась девочка. — Я никогда не стала бы такой! — Ты считаешь, что смерть — это самое ужасное, что может случиться? — воскрешённая вытерла рукой губу, в которую зарядил клон, и посмотрела на неё исподлобья. — Я ведь о ней только и мечтала… Этот мир… не стоит того, чтобы его спасать. — Всё детство мы тренировались, как проклятые, ради чего? Ради того, чтобы ты в самый нужный момент разочаровалась во всём?! Ты трус! Сейчас ты ничем не отличаешься от тех подонков, против которых мы сражались! — Заткнись, — лицо воскрешённой перекосилось, и она с трудом сдерживала себя. — Знаешь, всех уже достали твои жалобы, остальные просто молчат, но я терпеть не собираюсь! Возьми себя уже в руки, тряпка! Сначала сделай свою работу, а потом уже пускай сопли!       Воскрешённая уже подалась вперёд, желая наброситься на мини-клона, но Кэори тут же её перехватила. — Спокойней, спокойней, девочки! Не стоит здесь драться, — Учиха постаралась успокоить их. — Причём тут нытьё? Открой глаза! Неужели ты не видишь, что я мертва?! Мне больше нечего ждать от жизни! — прокричала воскрешённая, её опустошённая душа утратила смысл миссии, а вместе с ней и причины бороться. — Ты ведь сама сдалась, Ариза. Мы посмотрели твои воспоминания, ты позволила Тераю убить себя! Ты предала друзей, любимого, всех! Ты сама виновата в том, что произошло! — твердил младший клон. — Замолчи… иначе я заставлю тебя пережить то же самое! — лицо воскрешённой искривила гримаса боли вперемешку со злостью и обидой.       На это мини-клон лишь усмехнулся: — А что, неприятна правда?! Ты решила, что я буду просто смотреть, как ты превращаешься в безвольную амёбу, озлобленную на весь мир, Ариза?! Ты сама себе говорила, что не сдашься, и посмотри сейчас на себя! — Хватит, Ари… — предупредил Хатаке ученицу. — Нет, не хватит! — резко отреагировала она и, заметив, что воскрешённая поникла, крикнула: — Так и будешь мямлить?!       Сжимая зубы и вспоминая самое страшное, что пережил её рыжеволосый клон в логове санина, воскрешённая, зажмурившись, закричала: — Ты ничего не понимаешь! Ничего! У меня не было выбора! — В кого ты превратилась?! Ты поддалась ненависти, стала убийцей, тебе уже и на друзей плевать! Это из-за тебя Саске похитили! Из-за тебя умерла Рей! Ты забыла смысл нашей жизни! — Да плевать я хотела! И на тебя, и на Саске, и на всех! Пропади вы хоть пропадом! — взгляд воскрешённой превратился в безумный, и если бы Наруто и Кэори сейчас не держали их, то они бы точно подрались. — Ариза, тебе сейчас тяжело, но я думаю, ты и сама понимаешь, что это не повод предавать друзей, — спокойно проговорил Какаши. Он единственный знал, что душа оригинала объединилась с душой рыжеволосого клона. Остальные же не понимали, полагая, что её страдания прекратились в тот момент, когда она упала в озеро Тиноикэ. — Правда, Ари-чан, нам тоже непросто было, но мы же держимся и стараемся сохранить добро в своём сердце! Тем более Саске сейчас в опасности, и для тебя, и для меня он близкий друг, а товарищей в беде бросать нельзя, — высказал Наруто, пожимая плечи, а фраза Кэори добила: — Мне кажется, жаловаться и ныть — это худшее, что можно делать в такой ситуации. Рей испытала не меньше боли, но она сохранила любовь к этому миру. — Видишь, даже остальные согласны! — подытожил мини-клон, но реакция оригинала была совсем иной. Вначале воскрешённая молчала. Не моргая, она таращилась на Наруто и Какаши несколько секунд. Её губа немного подёргивалась, как будто она с трудом сдерживала себя. А после, зажмурившись от разочарования и горечи, пришла к какому-то своему неозвученному выводу, и, резко откинув Кэори, бросилась на младшего клона.       Крепко схватив его за горло, она тут же телепортировалась, забрав двойника с собой.

***

Логово Орочимару       Внутри что-то умерло, и место этой дыры заполнило безграничное отчаянье. Коктейль безразличия, отвращения ко всему, на что падает взгляд, и ненависть к себе, к миру, к людям. Именно так бы охарактеризовал свои последние дни рыжеволосый клон, если бы мог. Вот только сделать это уже не представлялось возможным.       Та осознанная личность, коей она когда-то была, стёрлась. Пережитое за три года извратило и искалечило её душу. Она перестала быть сознательным рассудительным шиноби, превратившись в безвольное существо, без целей, смысла и веры.       И это произошло так незаметно, что даже если бы её спросили, как и когда это случилось, она бы не смогла чётко ответить.       Однако она точно знала, что это произошло далеко не сразу.       Ей повезло меньше, чем остальным клонам. 25 февраля 1057 года они были окружены Четвёркой Звука и в результате жестокого боя были серьёзно травмированы. Несмотря на то, что они справились с врагами, из-за многочисленных переломов и отсутствия чакры уйти не представлялось возможным. Чтобы не попасть в плен, они решили убить себя, но, к их несчастью, не успели. Приспешники Змея, среди которых был и Кабуто, вылечили их и забрали с собой, тем самым обрекая на долгие годы мучений.       Орочимару был несказанно рад такому количеству подопытных, ведь он посылал отряд за одной куноичи, а привели аж целых три, да ещё и не просто клонов, а особенных. И хоть среди них не было оригинала, восторг от этого не убавился.       Первые дни он не вылезал из лаборатории, изучая их тела и особенности, а после, составив по каждой оценку, подготовил для каждой из них свою унизительную роль.       Чёрноволосая Ариза стала его подчинённым — он стёр ей память, дал имя «Рей», и запудрил голову своей лживой историей. Из русоволосого клона он сделал привилегированного подопытного с кодовым позывным «Объект №0». Он содержал её в лучших условиях, регулярно кормил и проводил только конечные опыты с точными последствиями. Будто бы готовя к чему-то.       Рыжеволосому же клону досталась худшая участь — с ней он не церемонился вообще, обращаясь так же, как и с остальными заключёнными. Кодовый номер №731 ей выжгли на коже раскалённым металлом, а после, одев в бежевую рубашку и подстригнув налысо, поместили в отсек с остальными подопытными. Это был длинный коридор два метра в ширину с решётками по правую и левую сторону. Отдалённо он напоминал тюрьму. В каждой камере пять на пять метров они содержали по десять подопытных, которые копошились там, как тараканы, друг на друге. Клетки с проржавевшими решетками, обшарпанные бледно-серые стены с плесенью и гнилью. Изъеденные временем и сыростью металлические кровати, где вместо матрасов были прогнившие доски, а также старые раковины и грязные туалеты, которые, как и полы, никогда не мыли. И это были ещё «хорошие» камеры — в плохих не было же вообще ничего из перечисленного: голые стены, бетонный пол и дырка в углу. Именно в таких условиях содержали там людей, которые вынуждены были спать лёжа на боку, тесно вжавшись друг в друга.       Рыжеволосому двойнику «повезло», и она попала в одну из «хороших» камер, где её и привязали цепью к стене в углу рядом с раковиной.       Первые несколько дней она провела в кромешном шоке. Ей трудно было свыкнуться с мыслью, что теперь это её место. Ещё сложнее было смириться с тем, что её тело теперь ей не принадлежит.       По какой-то причине ей вбился непонятный бред в голову, что она здесь будет недолго — Орочимару сделает несколько экспериментов и отпустит, ведь зачем она ему ещё нужна? Почему она так думала в первые дни, она и сама не могла понять, но так жестоко она себя ещё не обманывала.       Через несколько дней, полностью осознав, что случилось, проанализировав всю последнюю неделю, она подвела черту под всей своей прежней жизнью.       Все последующие годы рыжеволосый клон чёрной завистью вспоминал остальных клонов. Она ощущала их чакру в других частях логова, и каждый раз это злило до слёз. Двойник не понимал, чем он хуже, почему им достались человеческие условия, а с ней обращаются, как со скотиной? И ведь это правда было так: Объект №0 содержали в чистой удобной камере, в комфортной тёплой одежде и с трёхразовым питанием; Рей, хоть ничего не помнила, имела свободу тренироваться, сидеть на берегу озера, смотреть на звёзды и общаться с новыми друзьями. Рыжеволосому клону это было прекрасно известно. И от этого обида душила сильнее, чем железный ошейник на шее.       Орочимару было всё равно на то, в каких условиях содержатся его низшие подопытные. Он об этом даже не думал и за людей даже не считал, как и все остальные, кто на него работал. Для них это были куски мяса, которые годятся только на утилизацию.       И даже если вдруг попадался обычный гражданский практически без чакры, даже ему находилось применение. В таком случае он использовал на подопытном технику, а потом вскрывал, чтобы посмотреть, что с ним стало.       Ариза вспомнила слова Кэори, которые она произнесла ещё летом пятьдесят шестого, во время миссии по поиску Цунаде: — Не выбраться тебе будет… — Что? — Если тебя поймают, то ты не сможешь выбраться. К особо важным крысам, во-первых, ставится спецохрана, во-вторых, их держат в отдельных одиночных камерах, а в третьих… Если они шиноби, то на них ставится сильная печать, которая не даёт им вырабатывать и высвобождать чакру. Никак. Иногда им отрубают ноги и руки, чтобы не могли сбежать. Пытают нечасто, только чтобы получить какую-нибудь информацию…       Ариза тогда не думала, что встретится с этим лицом к лицу, считая, что такая участь обойдёт её стороной. Она полагала, что её сил достаточно, а друзья всегда придут на помощь. Она знала, что саннин ведёт на неё охоту, но была уверена, что будучи жителем Конохи, подругой Наруто и ученицей Хокаге, она под надёжной защитой. Однако всё это было не больше, чем бутафория. Жизнь показала ей, как реально устроен мир.       Кэори была права, и к клону, как к особо важной «крысе», проявили больше внимания. На её тело моментально была установлена печать подавления чакры, а чтобы она не смогла ни навредить себе, ни сложить печати, её пальцы были в первый же день отрублены. Однако это не помешало ей несколько раз попытаться придушить себя, отчего все последующие годы её руки были связаны за спиной.       И даже так она не сдавалась. Ариза пыталась докричаться до Юко, взывала и мысленно и шёпотом, но Система не отвечала. Она пыталась собрать природную чакру, но всё было без толку. Орочимару сделал всё, чтобы она не имела возможности выбраться. Девочка перестала есть и пить, лишь бы умереть с голоду, но надзиратели просто запихивали трубку в рот, чтобы поддерживать её существование, либо избивали до такой степени, что она ела с пола, как животное, лишь бы не продолжали.       И поначалу Ариза, как крайне стойкий человек, воспринимала это, как беспрецедентную проверку жизни на крепость её духа. Несмотря на незавидное положение, опускать руки она не собиралась. Она помнила про друзей, деревню, миссию, возлюбленного и хваталась за свою любовь к ним, как утопающий за соломинку.       Привязанная к стене за шею, как собака, одетая в такие лохмотья, что огородное пугало по сравнению с ней было бы моделью, голодная настолько, что вкус еды был давно забыт, она каждую ночь грезила о долгожданном побеге.       Однако она прекрасно понимала, что в одиночку ей не справиться.       Вот только, как назло, остальные не спешили составлять ей компанию. За несколько недель до поступления Аризы, группа подопытных уже пыталась сбежать, и эта провальная попытка стала для оставшихся выживших жестоким уроком, как делать не стоит.       Выбраться оттуда была мизерная вероятность и никто не хотел повторить их судьбу: — Если мы всё равно обречены, то что вам терять? — уговаривала она. — Ты и сама знаешь, что они не позволят… Просто смирись, девочка, такова судьба, — прохрипела женщина лет тридцати, глядя на проходившего охранника, что патрулировал отсек. — Тем, кто пытался, вывернули руки и подвесили к потолку, — добавил молодой парень, и через решётку посмотрел на крючки, что чередовались между лампами. — Они выли каждый день, пока не умерли с голоду. Ты хочешь так же? — прохрипел он и дрожащей рукой спрятал кусок хлеба, который оставил себе с обеда.       Люди были настолько отчаявшимися, что их было не уговорить.       В конце концов, Ари понимала, что сил на подобное у них просто нет: обмороженные, холодные, похожие больше на скелетов, чем на людей, они едва могли сдвинуться с места. На их телах, которые больше походили на трупы, были незаживающие язвы, а конечности были сожраны гангреной. У большинства отёкшие фиолетовые стопы даже не помещались в обувь.       Ариза же ничем не отличалась от них. Опухшая от голода, она с трудом сгибала колени из-за натянувшейся кожи. Каждый шаг сопровождался мукой, и её на опыты просто волокли. От натренированных за годы мышц не осталось ничего, и она не могла сопротивляться уже даже обычным людям. Поэтому, к её горю, о побеге пришлось забыть.       Но ей было неведомо до этого, насколько она крепкий человек. Обходиться без сна четыре дня подряд, есть порой раз в неделю небольшой кусок хлеба, полгода носить одну рубашку, пока она не истлеет на теле, не умываться и не мыть руки в период зимы и при этом не иметь воспалений. И если раньше Аризу, как чуткого человека, мог разбудить лай собак, то теперь она засыпала даже под крики садистской экзекуции.       Но всё равно клон счёл бы наивысшим счастьем, если бы смерть пришла за ним. Однако, как назло, именно сейчас маятник, который так за ней гнался, забыл про неё. Эксперименты доводили её до края гибели, и она каждый раз мучилась, но не умирала.       Время жизни обычного подопытного составляло месяц-полтора, не больше. Даже считать не нужно было: четыре эксперимента и человек мёртв. Долго там не жили. Многие из них были рядовыми шиноби из небольших стран, иногда встречались обычные гражданские. Дольше остальных держались представители кланов, среди которых была и Ариза. Опыты над ними ставили уже аккуратней, а также потом залечивали открытые раны. Такие подопытные могли прожить там годы, но по итогу всё равно заканчивали в печи.       В отличие от остальных заключённых, над Саито эксперименты ставили пореже. Обычно раз в две недели, а в оставшееся время наблюдали за тем, как её выворачивает наизнанку от принятого препарата или же вживлённых клеток. Иногда к ней и к ещё нескольким подопытным, приходил Кабуто, осматривал, и записывал состояние на бумагу. В такие моменты девушка не упускала возможности выговорить ему всё, о чём она думает: — Чтоб ты в аду сгорел вместе со своим Орочимару. Думаешь, я боюсь?! Уж лучше сразу убейте — это куда лучше, чем быть морскими свинками для ваших опытов! — проклинала она, желая им смерти. Однако, Якуши на это лишь язвительно ухмылялся и, как ни в чём не бывало, оставлял её корчиться от боли.       Когда её состояние хоть немного приближалось к нормальному, она использовала эту возможность, чтобы сбежать в подсознание. Это не всегда удавалось: иногда боль была настолько жгучая, что не позволяла расслабиться даже на секунду. Однако, как только это получалось, она уходила блуждать по белым коридорам своего подсознания. Это было единственной отрадой, ведь там не было боли и тех страданий, которые она испытывала. Заходя в свой кабинет, она в сотый раз смотрела на свои старые фотографии, вспоминала годы в деревне, и безграничная жгучая тоска по своим любимым друзьям захватывала всё её существо.       Вначале она думала, что Юко уж точно найдёт способ, как её отсюда вытащить, но оказавшись в подсознании в первый раз после попадания в плен, она, с огромным шоком для себя, обнаружила, что Система исчезла. Она бегала по всему подсознанию, не понимая куда мог подеваться ноутбук, пока однажды не встретила Объект №0.       Первая реакция была настолько неадекватной, что рыжеволосый клон сам её от себя не ожидал. Она набросилась на неё с кулаками, начав бить то ли от зависти, то ли от злости. И только после драки, успокоившись, они приступили к обсуждению. Двойник поведал ей о том, что оригинал погиб и забрал с собой Систему, и что помощи ждать неоткуда, а после они разговорились о том, как их содержат. — Почему ты бездействуешь! У тебя здоровье, силы! На тебе не ставят столько опытов! Так почему?! — со слезами на глазах вопрошал клон. — Я не могу, я пыталась, это бесполезно! У моей камеры постоянно стоит охрана, мне ничего с этим не сделать! — на удивление рыжеволосого клона, Объект №0 категорически не хотел обсуждать побег. Она уговаривала, но это было как об стену горох. Девочка не знала, как именно её там наказывали за попытки, что она теперь отмахивалась как от огня. Но мысленно она пришла к тому, что раз она никуда не спешит, то ей там не особо плохо.       Одна она жила мечтой о том, что однажды переступит порог ворот Конохи, а навстречу ей выйдут Наруто и Саске. Они погуляют по улочкам деревни, она поест вкусный рамен, а дома примет горячую ванну. Ей ничего больше не нужно было — те мелочи, которые она никогда не замечала, стали для неё бесконечно важными. Обычный душ, тёплая постель и вкусный ужин перед сном. Раньше девочка это не ценила и не замечала, для неё это была обыденность. Сейчас же казалось, что имей она такие блага, то была бы самым счастливым человеком на свете.       Несмотря на это, её надежда не утихала. Поняв, что ей не сбежать, она с каждой неделей всё больше уверяла себя и всех остальных в том, что скоро за ними придут. Что шиноби Конохи их вытащат. Что Цунаде — правитель Листа, была её учителем, что Копирующий ниндзя — её наставник, друг — сын Четвёртого Хокаге, а возлюбленный — наследник клана Учиха.       Остальные ей не верили, между собой они считали, что она уже начала бредить, но девочка, как упёртый баран, убеждала, что товарищи всё знают и обязательно за ними придут. Что вот не сейчас, а через неделю, что не через неделю, а через месяц. Что они ещё ищут их, что у Орочимару много убежищ, но они в процессе, точно в процессе. — Посмотри на них, — мужчина обвёл руками клетку, указывая на больных замученных людей. — Таких было здесь сотни. Почти у каждого была семья, клан, родные… Думаешь, хоть за кем-то пришли? За много лет я понял, что никому мы не нужны. Забудь. Просто забудь…       Это проговорил ей одинокий синеволосый мужчина, который был последним из своего вымершего клана. Он был единственным носителем секретного кеккей-генкая, который позволял ему моментально регенерировать ранения. Орочимару бился над тайной его организма несколько лет и лишь немного продвинулся в этом. — Не слушай, его, девочка, — проговорил седой старик, сидя также у решётки в камере напротив. Он редко подходил так близко к проходу. Но сейчас стал невольным свидетелем их разговора. — Я сижу здесь уже четыре года и наибольшие шансы выжить не у тех, кто обладает крепким здоровьем, а у тех, у кого крепкий дух.       На тот момент Ариза не знала, что из всех подопытных выживет только он. Несмотря на то, что он сидел там уже давно, он сохранил свою веру и оптимизм, и его подход был уникальным. Если остальные поливали грязью надзирателей и каждый день молча желали им смерти, когда те вели их в операционную, то он действовал абсолютно противоположно — как по-настоящему мудрый старец. Она заметила, что он никогда не ругался с ними, не сопротивлялся, шёл до камеры сам, и каждый раз благодарил за порцию еды. Остальных это раздражало: охранники их избивали, унижали, не кормили, а старик ещё имел наглости их благодарить. Уже позже Ариза узнала у него, что несмотря на то, что он был представителем старого клана, в прошлом старик был психологом. И она поняла, что он не был психом или же мазохистом — он был крайне опытным и точно знал, что и как надо делать.       Однажды поздним вечером надзиратели просто увели его, и больше он не появлялся. Одна Ариза, как сенсор, знала, чем всё закончилось. Все полагали, что старика прикончили за ненадобностью, как они обычно это делают, в то время как на самом деле охранники, с которыми он наладил контакт, вместо того, чтобы от него избавиться, просто вывели в лес, указали дорогу на город и отпустили его. Это был единственный раз, исключение из правила, которое вселило в неё веру.       За те несколько раз, когда они общались, он стал для неё духовным наставником. Да, ему несомненно повезло, что его тело вынесло весь этот ужас, но только благодаря везению он свободу бы не обрёл. Он учил её упрямству духа, способности не поддаваться и не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу.       Именно это помогло ей не сломаться через два года, когда до неё дошло страшное, как раскат грома, осознание, что её никто даже не искал. Будь она на воле, это бы осознание, что она не нужна друзьям, ранило бы её до глубины души. Но реакция была уже иной.       Со временем, как и у всех остальных заключённых, психологические реакции куноичи начали изменяться. Она будто бы вернулась в своё детство, в котором не было эмоций. Те обычные человеческие чувства, которые она с трудом себе вернула, начали опять затмеваться. Только теперь уже по-другому поводу.       В самом начале она остро реагировала на происходящее вокруг. Крики подопытных, исходившие из операционной, сводили с ума. Глядя на лихорадящих, лежащих в своих собственных экскрементах, бредящих, не реагирующих уже ни на что и умирающих в конвульсиях людей, её сердце обливалось кровью. Девочка прятала лицо в ладони, когда некогда сильного взрослого мужчину тащили на опыты, а он плакал, как ребёнок, не в силах сопротивляться.       Вновь и вновь она наблюдала за тем, как тела её товарищей по несчастью уносили, таща по полу, как мешок с гнилыми овощами. Их сбрасывали вниз, в общие отходы, а после увозили в отсек с печью, в которой впоследствии сжигали. И если первые несколько раз она горестно оплакивала их, то прошли недели и месяцы, и она перестала даже поворачиваться в их сторону, когда охранник в очередной раз забирал трупы.       Изредка они слышали, как из крематория до них доносится старая колыбельная, которую напевал себе сумасшедший старик, работающий у печи. Он пел: «Баю-бай, спи, спи, спи», а после расчленял замученных до смерти подопытных, выпивал чашу саке и закидывал конечности в печи. И так по кругу. По этому звуку можно было сразу заметить тех, кто здесь уже давно — они его перестали слышать.       Спустя полгода былой сентиментальности не осталось ни следа. Брезгливость, страх, возмущение и сострадание — всё это иссякло. За время пребывания там она насмотрелась на такое, что ничего уже не могло удивить. Ей было уже всё равно, и очередной сгинувший друг не вызывал никаких чувств. Напротив, видя умирающих и мёртвых, она только равнодушно хмыкала, а внутри завидовала: он своё отбыл, отправился в светлый Чистый Мир, а она будет страдать здесь. И сколько лет это продлится?       Это эмоциональное отупение затронуло не всё. Что-то внутри ещё оставалось — это была горечь несправедливости. Заключённые в глазах проверяющих были жалкими букашками, которые не дотягивали даже до домашней скотины. Не больше, чем расходный материал.       И стоило только оступиться, как тут же получишь порцию унижения и презрения вместе с ударами дубинок.       К третьему году она начала ощущать, что всё то светлое и хорошее, чем она жила раньше, затмевается пеленой ненависти. Она стала проклинать на чём свет стоит Орочимару, бранью поливала Хагоромо, ругалась на оригинала, который создал её. И каждый день жалела, что согласилась на миссию.       Лишь Наруто и Саске были в её сердце неприкосновенными. Если она вдруг начинала злиться на них, то другая часть души, которая бесконечно их любит, тут же её одёргивала.       Это был комок противоречивых чувств — с одной стороны она любила и оправдывала их, твердила себе, что она жалкий клон, ради которого никто и пальцем не пошевелит. Убеждала себя, что они правильно делают, что не идут за ними, ведь на кой чёрт им клоны? Что они лишь рискуют, если пойдут. Но другая часть измученной души всё равно злилась, убеждая себя в том, что они бросили её, забыли, и пока она мучается, пытаясь найти хоть что-то твёрдое в своей миске водянистой похлёбки, они спят в своей тёплой кроватке.       И каждый раз, погружаясь в смятение, она мысленно возвращалась к тому старику, чьё имя она не успела спросить. Она запомнила только его номер и то теперь сомневалась, то ли 119, то ли 104. Да и какая в этом разница? Однажды ей посчастливилось оказаться с ним в одной камере. И он объяснил, как важно иметь смысл и любовь — тот, кто их не имеет, по сути, обречён. — Знаешь, всё дело в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе, — ответил он ей, глядя расширенными, но глубокими глазами. — Иначе? О чём вы? — спросила девушка, не узнав свой голос. От постоянных криков он настолько исказился, что стал хриплым, глухим и грубым. — Не что мы ждём от жизни, а что жизнь… ждёт от нас. Не мы должны спрашивать о смысле, нам надо понять, что этот вопрос обращён к нам… — показал он на неё своей дрожащей рукой. — Жизнь ставит нам вопросы, и мы отвечаем на них своим действием, понимаешь? — С т-трудом… — Человек, у кого есть «зачем», выдержит любое «как», — загадочно проговорил старик будто чью-то цитату. — Разве можно в-вынести это? — с трудом прошептала она, глядя на него измученными заплаканными глазами. В жалком тряпье, почти лысые от выпавших волос, они сидели напротив друг друга в тесной камере, рядом с четырьмя умирающими от сыпного тифа заключёнными, и говорили о том, о чём бы она никогда не задумалась на воле. — Коль судьба возложила на тебя эти страдания, ты должна увидеть в этих муках и в способности перенести их, своё предназначение данное свыше. В этом и заключается подвиг каждого человека. Когда ты откроешь для себя смысл этих страданий, они станут для тебя нравственным трудом. Обрати свой взор в будущее... Я уверен, что там тебя ждёт что-то великое.       Только в начале третьего года Ариза начала по-настоящему задумываться о Боге. Если раньше она считала божественными Рикудо-сеннина или же Кагую, то теперь, переосмыслив, она начала по-другому Его воспринимать. Ей хотелось найти что-то высшее, что-то значимое, какой-то смысл всех её мучений. Её не покидала мысль, есть ли вообще в этом мире человек, чьи воззрения подверглись столь жестокой проверке? Может, жизнь проверяет её на то, насколько важна ей эта миссия? А важна ли она? — из раза в раз спрашивала она себя. Будущее, о котором она так грезила, растворилось в бесконечных днях мучений, и чтобы не утонуть окончательно в этой чёрной трясине, она находилась в перманентном поиске той самой духовной свободы, коль физическую у неё отняли. И она нашла её — в любви к друзьям и своей миссии. Она по-истинному поверила в то, что её высшие силы выбрали неспроста, хоть это и было в какой-то степени спасительной уловкой её психики.       Однако, начав обретать смысл, она была уверена в том, что хуже уже быть не может. Ей казалось, что теперь у неё то несравненное чувство того, что она может ничего на свете не бояться: самое страшное уже позади.       Но и на этот раз она ошибалась.       Её дух принял этот бой, достойно его вел, но пал в тот самый миг, когда на третьем году пребывания, протолкнув в темную сырую комнату, с неё сняли мешок с головы и усадили на стул, на котором до этого запытали сотни людей. Эта камера была по размеру такой же, как и остальные, за исключением того, что в ней кроме неё, Орочимару и Кабуто никто не находился.       Ей не нужно было объяснение, чтобы понять, что будет дальше. Но несмотря на это, её первая мысль была: «Это что-то новенькое». Она даже сама удивилась столь холодному любопытству почти стороннего наблюдателя. Вторая же мысль была: «Насколько меня хватит?».       Орочимару с необычайной для себя серьёзностью, подошёл к ней, и, глядя сверху вниз, задал вопрос. Этот вопрос звучал после этого ещё сотни раз. Она выучила его наизусть, и если бы её вдруг разбудили ночью и спросили, то она с лёгкостью бы его повторила.       Однажды Кэори предупреждала её об этом.       Прищурившись, она тогда повернула к ней голову и, внимательно посмотрев в глаза, спросила: «Ты знаешь какую-нибудь важную информацию, за которой может охотиться Орочимару?» — Да, — выдавила она тогда, молясь, чтобы об этом не знал сам Орочимару       Однако саннин её знал. И когда нужно было, пришёл за ней: — Тебе нет смысла юлить или отнекиваться. Можешь не стараться: мы точно знаем, что тебе это известно. Отвечай на вопрос подробно и чётко. Повторять я не буду, — хрипло и тихо протянул саннин и, выдержав многозначительную паузу, спросил: — Кто текущие реинкарнации Индры и Ашуры, и как с их помощью пробудить Риннеган?       Она хрипло вздохнула, и до неё дошло осознание, что впереди ей предстоит тяжелейшая битва. Где на кону будет уже не её выживание, а жизнь и здоровье самых дорогих для неё людей.       И она догадывалась, что эту битву она проиграет.