На счет три – не смотри

Глава 15

«Гребаный дом»

Три года назад

Гарри долго мялся, стоя на красивых резных ступенях перед большой и красивой дверью. Он трансгрессировал прямо в сад и продирался через запущенные излишне разветвленные кустарники. Они цеплялись за джинсы и футболку. Что-то, что когда-то было розами или ядовитым плющом, оставило на руках неглубокие, но длинные порезы. Резко выдохнув, Гарри решительно и громко постучал в дверь, не дав себе возможности передумать. На удивление дверь открыли достаточно быстро. Слишком быстро для такого огромного дома. Сонный и взъерошенный Драко Малфой распахнул дверь наполовину и прислонился к дверному проему и уставился прямо на него. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, кто именно стоит на крыльце. — Пошел на хуй, — выдохнул он. Гарри не успел даже открыть рот, как вдруг Малфой резко захлопнул дверь перед его носом. Опешив от такой наглости, Поттер сжал руку в кулак и, едва сдерживая раздражение, еще раз постучал. На этот раз он не ограничивался аккуратным стуком костяшек пальцев, а бил прямо кулаком в эту дорогущую древесину. Дверь плавно открылась и на него вновь уставился Малфой. На этот раз она была открыта на треть. — Драко! — Не-а, — покачал головой хозяин дома. — Катись ко всем чертям. Гарри попытался шагнуть вперед, но дверь вновь захлопнули. На этот раз едва не задев его кончик носа. Волна гнева захлестнула его с головой. Ах ты сукин сын! Гарри забарабанил обеими руками по двери так громко, как только хватило сил. Этот гаденыш даже не снизошел его выслушать! Это злило так сильно, что теперь Поттер намеревался одним лишь упрямством вынудить Малфоя открыть эту чертову дверь. Если будет нужно, он будет стоять тут часами. Благо, терпение Драко лопнуло гораздо раньше. Уже спустя двадцать минут интенсивного избиения двери, он, сильно раздраженный, резко дернул дверь на себя. Она распахнулась так стремительно, что Гарри едва не врезал кулаком Драко по лицу. В последний момент он опомнился и замер занеся руку над собой. — Так и знал, что ты не отъебешься, пока не врежешь мне, — цокнул языком Малфой. — Имей в виду, хоть я и на испытательном сроке, но в ответ тебе тоже втащу. Брови Гарри удивленно взлетели вверх. От неожиданности он даже не стал опускать руку, так и зависнув в этой достаточно уморительной позе. — Что? Нет! Что за херня? В смысле, я тут не за этим, — растерял все слова Поттер. — Тогда зачем ты тут? — прислонился к дверному проему Драко. Он сложил руки на груди и терпеливо воззрился на Поттера, который явно не был готов к такому разговору. Это было… не так, как он себе представлял. — Ты здесь пьешь? — выпалил Гарри стараясь держаться как можно смелее. Он опустил руку и ответил на взгляд, полный вызова, с бесстрашием настоящего гриффиндорца. Теперь настал черед Драко удивляться. Хозяин дома удивленно приподнял одну бровь и ничего не ответил. Ему потребовалось несколько минут, чтобы переварить этот вопрос и понять, что это не шутка. — Я здесь много чего делаю, — вздохнул Драко. — И пью тоже. Ты мой новый контролирующий инспектор? Я думал, для этого нужно быть аврором или что-то вроде того. Поттер прыснул от смеха и ослепительно улыбнулся. Малфой так и замер, не в силах поверить в реальность этого диалога. А особенно в то, что Гарри Поттер улыбался ему так, словно он — Гермиона Грейнджер, Рон Уизли или миллион других его фанатов. — А ты знал, что меня приняли в Аврорат без экзаменов? — ухмыльнулся Поттер. — Вот еще, — фыркнул Драко. — Я скорее удивлен, что тебя не посадили в кресло гребаного Министра Магии. Серьезно, они разве что статую тебе не воздвигли. К удивлению Малфоя, Гарри устало вздохнул и закатил глаза. Он явно был не рад слышать историю о чертовой статуе. Особенно когда этот вопрос действительно поднимался после того, как фонтан, построенный Пожирателями смерти, был разрушен до основания. Драко слышал как саму такую возможность обсуждали авроры, охраняющие его в зале суда. — Полный пиздец, — выдохнул Поттер. — Все как с ума посходили. Ладно, не хочешь выпить? Он стянул рюкзак на одно плечо и выразительно тряхнул им. Звук стучащих друг об друга бутылок Малфой ни за что бы не спутал ни с каким другим. Особенно в последнее время. Он удивленно поднял глаза на Поттера и ощутил себя по-настоящему озадаченным. Впервые за последние две недели кто-то вообще зашел навестить его. И этим кем-то была не Панси, не Забини с Ноттом, а чертов Гарри Поттер. Все это казалось похмельным бредом. Малфой нервно вдохнул еще теплый осенний воздух носом. Пахло надвигающимся ливнем, сухой листвой и едва уловимо мускусом. Он вспомнил, что когда-то обожал осень и наслаждался каждым ее проявлением, пока ему не стало наплевать. Сложно чему-то радоваться, когда каждый день ощущается как бесконечная пытка. Он устало смотрел на Гарри, который терпеливо ждал ответа, и вдруг отчетливо ощутил, что еще хуже эта жизнь стать просто не может. А еще — что до смерти хочет выпить. — Заходи, — махнул рукой он и, не оборачиваясь, двинулся в столовую. Шаги за спиной уведомляли, что Поттер последовал за ним. Драко шел по собственному коридору, до сих пор не веря в то, что это сейчас происходит. Ему было сложно испытывать сильные эмоции — уже очень давно казалось, что тяжелое одеяло безразличия накрыло его с головой. В худшие дни он не мог заставить себя вылезти из кровати и просто сутками лежал и безразлично смотрел в стену. В лучшие дни находил в себе силы почистить зубы, что-то съесть и даже найти в шкафах коллекционное французское вино матери. В Азкабане оно ей точно не пригодится. Гарри Поттер явился в одни из лучших дней. С самого утра Драко заставил себя принять душ, переодеться в чистую футболку и домашние штаны. Даже нашел в себе силы на раздачу указаний об уборке и ужине домовым эльфам. В последнее время Малфою тяжело давались даже приказы. Столовая была окончательно разрушена годом проживания Волдеморта. Как и родительская спальня, как и большая гостиная. Драко велел закрыть двери в эти комнаты и больше никогда не открывать. Он зачаровал двери так, чтобы не видеть их, но каждый раз, когда проходил мимо, все внутренности каждый раз сжимались. Они минули непривычно длинный коридор, который стал таким из-за «исчезнувших» лишних дверей. Возможно, это выглядело подозрительно, Малфою было совершенно плевать. Он ускорил шаг. Наконец они оказались в малой столовой. Когда-то это была любимая комната матери. Небольшая, но уютная комната была украшена цветами, а вместо одного из окон собран очень красивый витраж, изображающий переливы белого и изумрудного. Павлины и змеи. Осеннее солнце проходило через разноцветное стекло и казалось, что комната светится изнутри. Уютный столик и четыре стула. Мать любила здесь сидеть со своими подругами или родственницами, когда они навещали ее. Это чудесное место она называла «мой зимний сад». Она бы расстроилась, узнав, что за цветами ухаживает не специально нанятый флорист, а домовые эльфы. Но она была в Азкабане и ей было все равно. Малфой устало упал на стул, который был ближе к витражу. Воспитание требовало быть гостеприимным хозяином, поэтому он взмахнул волшебной палочкой и отлевитировал на стол два стакана. И затем обернулся и увидел, как замер в дверях Поттер. Он застыл с выражением изумления и восхищения на лице. — Что? — грубо спросил Драко, искренне не понимая, в чем дело. — Тут красиво, — выдохнул Гарри, сжимая лямку рюкзака. Он зашел, оглядываясь по сторонам, и сел на мягкий изящный стул, прямо напротив Драко. Поттер выглядел как инородное тело в этом мертвом доме. Малфой смотрел на него и смотрел, не в силах оторвать взгляд. Он был слишком живым для этого места. Как подсолнечник на кладбище. Драко наблюдал, как Поттер открыл рюкзак, как пошарил рукой внутри, как выставлял на изящный белый стеклянный столик за тысячи галлеонов бутылки огневиски. Одна. Две. Три. Мерлин, для чего столько? — А ты оптимист, — присвистнул Малфой, кивая на бутылки. — Думаешь, три бутылки идеально подойдут для этого дня? Гарри деловито посмотрел сначала на бутылки, потом на Малфоя и авторитетно заявил: — Если будет надо, в подвале Блэков есть еще. — Мерлин всемогущий, — вздохнул Драко. — Если мы вдвоем выпьем столько огневиски, мы умрем. — Не худшая смерть, — пожал плечами Гарри. — Не ожидал, что ты меня пустишь. — Ты мне чуть дверь не вынес, — закатил глаза Малфой. — Чего ты хочешь, Поттер? Не сказал бы, что рад тебя видеть. Возможно, шестнадцатилетний Драко со свежей Меткой, поставленный перед невыполнимым заданием, был бы рад, если бы герой завалился на порог его дома с бутылкой огневиски и предложил спасти его. Но сейчас, после трех месяцев настоящего ада на земле, который устроило ему это магическое общество, ему было плевать. Малфой мечтал, чтобы его просто оставили в покое. Желательно на всю оставшуюся жизнь. — Просто хотел поговорить с кем-то вроде тебя, — пропустил мимо ушей комментарий о том, что он нежеланный гость, Поттер. — Видишь ли, тема серьезная, поэтому наши разногласия нужно чем-то смазать. Это хороший огневиски, честно. Драко аж задохнулся от возмущения. Он разрывался между тем, что взбесило его сильнее всего: «кто-то вроде тебя», простота, с которой Гарри вдруг решил, что может взять и прийти к нему домой или это слово «разногласия», которое звучало как издевка над их многолетней враждой. Ладно, слово «вражда» тоже не подходит. В конце концов, Драко не выдал Поттера Волдеморту, в ответ Поттер вернулся за ним в Выручай-комнату. И заодно не дал взбесившемуся Визенгамоту отправить Малфоя в Азкабан вслед за родителями. Это не походило на «вражду», скорее, на «сложные взаимоотношения». Со скрипом Драко признал, что после истории с Азкабаном он оставался должен чертовому Поттеру. Что ж, если он пришел забрать должок, пожалуйста. — Чем обязан? — ядовито спросил Малфой. Ему вдруг стало интересно, сколько еще откровенного недружелюбия проигнорирует Поттер. За последние пару недель, что он на свободе, Драко впервые что-то заинтересовало. — Видишь ли, — легким движением Гарри вытащил пробку из бутылки и начал разливать огневиски по стаканам. — Кстати, а у тебя есть камни? Мне Рон показал, что с виски медленнее остывает. Или у тебя зачарованные стаканы? Стаканы были обыкновенные, но чрезвычайно дорогие. Итальянский сервиз, подарок на свадьбу отца и матери. Наверняка Люциуса бы хватил удар, узнай он, как именно используется этот подарок. — Ни того, ни другого. Гарри удивленно приподнял бровь и очень искренне выпалил: — Я думал, у тебя очень изысканный дом и есть все эти штуки для богатых. — Продал, чтобы оплатить твою учебу в Академии, — выплюнул Драко и горько ухмыльнулся такой остроумной шутке. Огромные штрафы, назначенные Визенгамотом, почти опустошили счета его семьи. Ему действительно пришлось продать несколько картин и бесчисленное количество артефактов, чтобы суд разблокировал его счет в Гринготтсе. Деньги пошли в бюджет Англии. Бюджет, который выдается для оплаты учебы студентов, поступивших во все учебные заведения, включая Академию авроров. Чисто технически Драко действительно оплатил учебу Поттера. Это было бы забавно, не ощущай Малфой себя на настоящем финансовом дне. Осталось не так много артефактов, которые хоть что-то стоили. Разумеется, был еще трастовый фонд, который по закону арестовать не могли. Но его выплаты не покрыли бы жизнь, к которой Малфой привык с детства. А потому обо всех этих «штуках для богатых» можно было забыть. Малфой почти с удовольствием смотрел, как лицо Поттера мрачнеет. Драко плеснул виски в оба стакана и, все еще ощущая сюрреалистичность всей ситуации, опрокинул весь стакан. Горячительное стремительно понеслось по венам. — Да ладно, Поттер, не принимай близко к сердцу, — усмехнулся Малфой. — Тебя же не смущало, что мой отец был в совете попечителей Хогвартса. Все эти улюлюкающие кретины, которые радовались его посадке, учились в школе на деньги моей семьи. — Едва ли кто-то из них вообще знал, что такое «совет попечителей», — фыркнул в ответ Поттер. — О да, это особенно забавно, — налил еще треть стакана огневиски себе Драко. — Так о чем ты хотел поговорить? Поттер долго смотрел на собственные руки, а затем поднял взгляд на Малфоя. В изумрудных глазах плескался гнев и какое-то пугающее веселье. — Ну раз уж ты оплатил мою учебу, значит, я по адресу. Дело в Аврорате. Не уверен, что хочу иметь к этому отношение. — И ты пришел за разрешением не учиться по уже оплаченному курсу? — ухмыльнулся Малфой. С самого утра он ничего не ел и плохо помнил, ужинал ли вчера. Два стакана огневиски очень быстро расслабили его. Драко откинулся на спинку и решил отпустить ситуацию. У него не было ни сил, ни желания разбираться, почему на самом деле Поттер заявился к нему в дом. Особенно когда никто из его так называемых друзей даже не отвечал на письма. К тому же Малфой как раз планировал перестать пить в одиночестве. Поэтому он просто поглощал неплохой огневиски и принимал все, что ему предлагал этот день. А предлагал он уже немало. — Просто я подумал, что мы находимся в одном положении, — и, прежде чем Драко начал протестовать, он быстро добавил. — Мы оба предоставлены самим себе и у нас есть возможность не работать. Получается, нам обоим нужно выбрать, что делать. И, раз уж ты заплатил за мою учебу… Это звучало вдвойне смешнее, когда Поттер произносил это вслух. Волшебники посмотрели друг на друга и расхохотались. Отсмеявшись, Драко вдруг подумал, что уже не помнил, когда в последний раз что-то вызывало хотя бы улыбку. — Ты правда пришел за мнением по профориентации? Тебе не кажется, что вот это, — он дернул рукав тонкой домашней кофты на себя так, чтобы обнажить уродливую Темную Метку, — прямо знак, что я не квалифицирован отвечать на такие вопросы? Он смотрел только на Поттера, не смея опустить взгляд на это отвратительное клеймо. — Если ты хотел меня ею удивить, то зря. Я догадался еще летом, перед шестым курсом, — выплюнул Гарри, даже не взглянув на метку. Догадался?.. Драко помнил свой шестой курс в Хогвартсе только кусками. Но кусками яркими; некоторые воспоминания казались настолько четкими, что даже сейчас он мог бы с легкостью описать каждую деталь. Например, он не помнил ни единого урока, ни одного разговора с Панси и остальными, но в мелочах мог описать, как была одета Кэти Белл, когда он передавал ей бутылку отравленного огневиски. Он не помнил, когда мог так проколоться, чтобы Поттер догадался еще до того, как они оба сели в Хогвартс-экспресс. — Зачем ты пришел сюда? — хмуро спросил Малфой. — Не увиливай. — Хотел насладиться твоим знаменитым гостеприимством. И узнать, не вздернулся ли ты еще. На суде выглядел хреново. Драко с силой сжал стакан. Если бы не толстое стекло дорогой подарочной посуды, он бы его раздавил. Эта фраза, как острый крючок, подцепила его нутро и вытащила наружу острый приступ гнева. Чувства, которое Драко не испытывал уже много недель. — Пошел ты, — выдохнул Малфой, поднимаясь на ноги. — Пришел поквитаться, да? Ткнуть мне в лицо своим блестящим будущим? Насладиться собственной победой? Гарри дернулся, словно Драко его ударил. Он резко опрокинул целый стакан огневиски и сжал зубы. — Что ты сказал?.. — Что слышал! Пошел нахер, Поттер! Пошел ты! — Я не для этого сюда… — Я тебя умоляю, — перебил его Драко. Гнев стучал в висках, а огневиски растекалось по венам вместе с возмущением и бешенством. — Приходишь в этот чертов дом, зная, что я не могу его покинуть. Тычешь своими привилегиями и прохождением без экзамена, зная, что меня… А, к черту! Выметайся! Поттер вскочил на ноги. Его руки подрагивали от гнева. Он инстинктивно потянулся за волшебной палочкой, но вовремя себя остановил. Малфой проследил за движением его рук и зло бросил: — Думаешь, тебя не осудят за убийство такого, как я? Ну попробуй! Заодно узнаем, что стоит ваше справедливое правосудие! Узнаешь на своей шкуре, каков Визенгамот! — О, поверь, я знаю, — тихо произнес Гарри, его голос звенел от злости. — Я очень хорошо знаю. Драко уже несло. Злость и обида застилали глаза. Отчаяние, в котором он утопал все эти недели, уступило место настоящим сильным эмоциям. Малфой наслаждался тем, что наконец-то что-то чувствует. Даже если это «что-то» — сокрушительная волна, готовая смести их обоих. Он бы вспомнил, что Поттер уже оказывался на скамье подсудимых. Но для этого нужно было иметь куда больше самообладания, чем Малфой обладал сейчас. Он задыхался от жажды драки. От ощущения жизни, которая билась под кожей, распаляясь все сильнее и сильнее. Малфой тоже вскочил на ноги, как только осознал, что Поттер смотрит на него сверху вниз. Это было невозможно вынести. Казалось, сам воздух накалился. — Тогда ты знаешь ответ на свои вопросы. У тебя столько выбора, сколько ты сам пожелаешь! Хочешь — меняй эту систему, хочешь — переезжай, чтобы забыть и не оглядываться. Только не делай вид, словно у тебя нет выбора! Словно ты супергерой, застрявший в своей роли! О Мерлин, да у тебя есть все выборы этого мира! Его колотило от осознания несправедливости происходящего. — Я не говорил, что у меня нет выбора, — холодный взгляд Поттера пронизывал до самых костей. — Это ты делаешь вид, словно не можешь ничего изменить. Сидишь тут жалеешь себя в этом склепе! В замурованных комнатах жил Волдеморт, верно? — Драко вздрогнул от упоминании этого имени. — Ты и себя в стене замуровал! Словно, если закрыть глаза, все исчезнет. Если не выходить из дома, то всего этого будто бы и не было! — Пошел нахер! — Драко подхватил с пола рюкзак Поттера и быстро зашагал к выходу. Гарри потребовалось буквально пара мгновений, чтобы сообразить, что происходит. Затем он почти бегом отправился за Драко. Нагнал он его только у дверей. Поттер вцепился в руку Малфоя крепкой хваткой. — Верни мой рюкзак, — прорычал он. — Обязательно, — попытался вырваться Драко, но Гарри держал крепко. — Забирай его на чертовом крыльце! Малфой потянулся ногой и попытался дотянуться до двери. К его неудовольствию, она открывалась на себя. Хватка Поттера так сильно давила на предплечье, что, казалось, он может в любой момент одним движением сломать руку. Драко зашипел от боли и дернулся вперед, надеясь рывком приблизиться к двери, но чертов Поттер был силен, как взрывопотам. — Убирайся из этого дома, — процедил Малфой. — Иди и самоутверждайся куда-нибудь в другое место! Гарри не планировал проигрывать потасовку, поэтому потянулся за рюкзаком, перенеся вес тела на переднюю ногу. В этот момент Драко, ощутивший, что что-то поменялось, изо всех сил дернулся вправо и это сработало. Поттер потерял равновесие и завалился на стену, инстинктивно выставив руку вперед, второй продолжая сжимать лямку рюкзака. Ощутив, что предплечье обрело свободу, Малфой с силой рванул вперед, и едва не упал, ощутив противовес на другой стороне рюкзака. Он обернулся и встретился взглядом со свирепыми зелеными глазами. Гарри не планировал проигрывать. — Что, жалеешь свой драгоценный особняк? — выплюнул Поттер. — Что по нему прошлись ноги полукровки? — Жалею… Да что б этот гребаный дом сгорел в Адском пламени! — голос сорвался на крик. Драко так давно не то что ни с кем не сражался врукопашную, он давно даже не выходил на короткую прогулку. С непривычки перед глазами заскакали белые мушки, а рука сжимала лямку рюкзака только благодаря силе злости и упрямства. — Убирайся, — процедил Малфой. Он наконец-то дотянулся до дверной ручки и с силой дернул ее на себя, распахивая дверь. Та с громким хлопком о ближайшую стену распахнулась, впуская еще теплый сентябрьский ветер. — Хватит жалеть себя! — Поттер выпрямился и медленно побрел к дверям, не отпуская другую лямку. Рюкзак повис между ними, только чудом не вывалив на пол все свое содержимое. — Сидишь тут, в особняке, с руками и ногами, даже не за решеткой Азкабана, а жалеешь себя так, будто умер, — ноздри Гарри раздувались от гнева. — Столько усилий, чтобы ты не подох, и все напрасно! — Не делай вид, что усилия были твоими. — Да хоть бы и моими! Последняя нервная клетка Драко окончательно сдала. Это все было настолько страшно и несправедливо, что у него даже не находилось слов для того, чтобы ответить. Он потрясенно смотрел в глаза Поттеру, не в силах поверить, что этот сукин сын только что присвоил себе все усилия, которые Драко приложил, чтобы выползти из этой мясорубки живым. Сердце стучало где-то у виска. Малфой бросил лямку рюкзака и с силой обеими руками толкнул Гарри в плечо. Тот, не удержавшись, сделал вынужденные несколько шагов вперед, оказавшись на крыльце. Он резко развернулся, едва ли заметив, что рюкзак наконец свободен и вскинул голову вверх. Порыв ветра взъерошил его волосы. Зеленые глаза полыхали настоящей яростью. Драко хотел что-то сказать напоследок. Что-то обидное, что сможет пробиться сквозь эту толстую броню победителя. Что как яд уничтожит Поттера изнутри. Но таких слов никак не находилось, поэтому он молча продолжал сверлить Гарри взглядом. Поттер отвечал тем же самым. Они так и стояли, пытаясь испепелить друг друга взглядом. Стояли так долго, что небо потемнело, закрытое набежавшими свинцовыми тучами. Малфой бы уловил изменившийся запах воздуха и надвигающийся шторм, но он был слишком занят, пытаясь победить в этой странной игре в гляделки. В игре, где победитель определяется тем, как хорошо ты продемонстрировал ненависть. — Ты лучше этого, — на одном дыхании произнес Гарри. — Ты, нахрен, ничего про меня не знаешь! Ничего! — голос сорвался от этого крика. Мерзкая сухость больно полоснула поперек горла. Но Малфою было плевать. Ему хотелось бросить в лицо Поттеру все, каждый чертов день под этой крышей, когда Волдеморт решил превратить Малфой-мэнор в собственную резиденцию. Хотел ткнуть его лицом в каждую каплю крови, каждую сломанную кость, каждый истошный крик пытаемых грязнокровок. В каждые испуганные глаза, в каждое умоляющие «не надо, Драко, пожалуйста», в каждую ночь, когда он надеялся больше не проснуться. Лицо Поттера помрачнело. Он поджал губы и лишь выплюнул: — Иди в Мунго, придурок. — Пошел ты нахуй, — почти мгновенно ответил Драко. — Ты иди нахуй! Хлопок аппарации оставил Малфоя наедине со своим гневом. Он устало прислонился к косяку двери и медленно сполз на пол. Тяжелый вздох. Эта стычка выпила из него все силы. Если признаться честно, Малфой не подозревал, что у него вообще были силы на… на все это. Драко закрыл глаза и откинул голову назад, прижавшись макушкой к дверной коробке. Даже спустя столько лет до сих пор успокаивающе пахло древесиной. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Получалось дерьмово. Однако нельзя было отрицать очевидного. Именно Поттер заставил Драко впервые за несколько недель переступить порог собственного дома.