Ворон перемен: огонь надежды

             

***

             Дэвид был вкурсе, что с детьми трудно — у самого было трое, но тогда было проще из-за Микаэлы. Прекрасная жена, внеземная женщина, которую тот сам благословил и ставил на порядок выше, сравнивая её с самим проявление Бога на земле во всей красе, если тот существует. И в один момент он лишился всего. Не доглядел, допустил оплошность. Теперь четверо из его семьи глядели на него с портретной фотографии, а в старом особняке, возведённом уже как более чем четыре века назад, не было слышно ни намёка на детский смех.              Дэвид был вкурсе, что с детьми, а в его нынешней ситуации подростком куда трудней. Точнее, чертовски и дьявольски тяжело, особенно если это родная племянница с ядрёным отцовским характером, а амбициозностью пошедшая в мать, что была Дэвиду родной сестрой. Иногда, когда Бранайрис закрывал глаза, то вспоминал их с Мэриан подростковые похождения и до сих пор не понимал, как родители, ныне покойные, всё время стойко выдерживали безрассудство и безалаберность их двоих, а Европа не пошатнулась от ничуть не детских и не столько безобидных шалостей: сестра с миловидной ангельской улыбкой, что была сущим дьяволом во плоти, когда дело касалось холодного расчёта; сам Дэвид был и остаётся более спокойного, приземленного склада ума человеком и, по крайней мере, как говорили родители, являлся основным блокиратором гениальных идей Мэри.              Сейчас же Бранайрис в домашней одежде и будучи мужчиной в возрасте сорока лет, ощущая себя при этом кем-то не моложе главы китайской триады, поглядывал на племянницу, беснующую в зоне просторной кухни.        — Исходя из того, что ты мне рассказала, я могу сделать вывод, что в тебе внезапно проснулась совесть, — мужчина отчаянно старался создавать вид полного спокойствия, умиротворения и гармонии с жизнью, хотя признавал, что изрядно подзабыл как это делается.        — Да! И мне это не нравится, — съехала спиной по холодильнику на пол девушка, но тут же вскочила на ноги и запрыгнула на столешницу как ошпаренная. — У тебя есть какие-то мысли?        — Мысли у меня, в отличие от тебя, всегда есть, — сложил руку в карман домашних штанов мужчина, а другой провёл по волосам.        — Да ну? — села на край холодного мрамора по турецки девушка и наклонила голову в бок.        — Меня радует то, что ты начала отдавать отчёт действиям. — Дэвид решил, что найти выход из того кратко описанного пиздеца, что происходит в жизни племяшки, проще всего с оценки с самого его начала, да вот только вставал вопрос: где именно это начало? — Начнём с простого: твои мстительные товарищи вообще вкурсе, что ты… ну как сказать?        — Человек, непризнанная глава одной криминальной семьи, что держит США в крепком удушающем, племянница и наследница другого, британо-русского, клана, а ещё и «маньячка» столетия, по результативности и безбашенности круче, того, кто на слуху, — девушка завуалировала «Зимний Солдат», — а ведь мы оба из Гидры? Я бы, как пример, сказала, что они думают обо мне, ведь я знаю как себя им «зарекомендовала», — чеканя последнее рыжая встала и начала дефелировать по каменной отполированной площади столешницы.        — Они знают, что я владелица крупного фармацептического бизнеса и дочерних компаний, производящих революционные разработки в биокинетике. Говоря о тёмной стороне, то я мелкая сошка, занимающаяся перекупом наркотических средств, ведь это недалеко от легальных дел — тот же морфин распространен как наркотик и используется в медицине, — и что стрит-рейсинг — тоже моя подоплёка.        — Я удивлён, что они тебя за распространение наркотиков не посадили, а могли бы.        — Они либо ждут чего-то фантастического, либо я им играю на руку. — Театрально оглянувшись Бранайрис спрыгнула вниз. — Я им заложила несколько наркокартелей в Калифорнии в частности и по мелочи в Дэлавере и Флориде, — отгородила себя ладонью девушка, будто боялась что кто-то прочтёт по губам её сказанные шепотом слова.        — Двойная игра нынче вернулась в моду?        — Я, конечно, та ещё тварь без чувств, но не до такой степени.       Взгляд Ворона стал острей. Её бесили мелкие диллеры, наполонившие чёртовы восточное и западное побережья, а избавиться от них идея так себе, поскольку на их место придут другие. Замкнутый круг, а в шахматах подобная ситуация называется чуть иначе — «Цугванг». Момент, когда что не сделаешь, то всё равно усугубишь положение. Борешься за благое дело — плохо. Не борешься — тоже плохо. И вот как, позвольте влезть не в своё собачье дело, хоть как-то иметь независимость от вечно спорящих мозга и сердца, когда серое вещество топит за одно, а клубок мышц за совершенно иное? Бранайрис не хороший человек — аморальная уродка со своими социопатическими наклонностями и в некоторых моментах садистским опытом, — но… Опять «но». Она из шкуры вон лезет, непонятно почему, но хочет делать благое дело. Для чего? Отмолить грехи, чтобы в аду котёл был немного по холодней? — У меня есть чувство собственного достоинства и долга перед семьёй. — Медленно, но верно Ворон старалась разобраться в своей голове. Пока что она выделила те качества, что ей присуще и вероятно могут быть скрыты за её многоличием, а потому озвучила мысли. — И долга неоплатного, — девушка качнула головой в сторону семейного фотопортрета.              Если не знать из какого те мира, то взгляду представлялась семья явно аристократической крови: супружеская пара и дети различного возраста. Дэвид с яркой улыбкой, ещё пока не померкшей из-за всей той боли, что испытал и чья рука примостилась на плечо старшего, одинадцатилетнего, сына с точно такими же глубокими зелёными глазами и светлорусыми волосами.              «Точная копия Дэвида в детстве,» — отголосок старого и полузабытого разговора всплыл в голове. Взгляд перешёл на женщину лет тридцати, с бронзовой кожей, чёрными волосами и глубокими тёмными цвета оникса глазами. На руках та поддерживала самого младшего сына с округлыми щечками, на вид которому было всего от силы несколько месяцев и чьи глазки были светлыми блюдцами из нефрита. За подол платья матери держалась юная девчушка шести-семи лет, с темно-русыми волосами и мамиными глазами. В другой руке она держала старшего брата за пальцы, слегка загораживая при этом отца.              Полная идиллия, которая нарушилась примерно через несколько месяцев после съёмки трагичными смертями четырёх из пяти человек на данной фотографии, а причиной тому служила рыжая, точнее её с матерью побег из цепких лап отца-маньяка.              — Ты не виновата, — глухой голос вырвал из пустого сознания, полностью сосредоточенного на членах семьи Британских Воронов.        — Нет, Дэв, это моя вина, — покачала головой девушка, чьи плечи в миг опустились. — Если бы мы с мамой не сбежали, то они были бы живы. Может, и мама была бы…              Бранайрис задумчиво оглядел с головы до ног племянницу, что зависла, вновь и вновь вглядываясь в семейный портрет. Та редко, на его памяти, терзалась в сомнениях касательно прошлых действий, но осознание того, что она подвела нескольких потенциальных кузенов и тётю к палачу, в роли которого выступил собственный отец и его шайка, давали в рыжей голове знатные сбои, от чего та отзывалась и говорила, что, по секрету между ними, она недостойна с почётом носить фамилию Бранайрис, поскольку за всё время своего существования обрушила одни только беды на семью. Да, причисление к клану помогало, ведь если бы она в Европе и Азии пользовалась бы другой своей фамилией, Ревера, то уж точно другие семьи из «Семёрки» и вовсе сочли бы все встречи с ней за глупую и неудавшуюся шутку, от чего контакт установлен не был.              Дэвид на пару мгновений вышел с зоны под смежную кухню и столовую, направляясь к себе в кабинет неподалёку. Он помнил, где лежала та вещь, что нужна племяннице как никогда, даже если она и будет всё отрицать и в целом категорически против.        — Достаточно давно мне снился сон, — начал говорить мужчина по возвращении, садясь на одно из кресел во главе стола, держа маленькую коробочку на весу, от чего и завладел вниманием Бранайрис с первых секунд, отвлекая её от самобичевания. — Я принял его за пустой кошмар, но теперь, спустя года, я понял, что вероятно это было обращение и может даже просьба… — Он поднял зелёные глаза встречаясь с холодом голубых, находящихся в смятении. — От твоей матери. Предполагаю, это было её посмертное желание. Я прикинул то, что рассказала мне ты и то, в какое время я видел его, а потом сопоставил факты.              Мужчина приподнял маленькую деревянную шкатулку. Коробочка, не больше пары сантиметров в длину, ширину и высоту была покрыта слоем пыли поверх прозрачного глянца. Крышка, с вырезанными инициалами указывала на владельца данной вещицы, только… обычно на подобных штуках были первые буквы имён владельцев, а здесь, тонко и вычернуто, со вкусом, завитки образовывали только заглавную букву «B» из латинского алфавита.        — Тогда Мэриан буквально заставила меня подняться с постели, приказала идти к ней в старую её комнату и найти это, — не отрывая взгляда от шкатулки Дэвид усмехнулся. — Сказала, чтобы потом, когда встречу тебя, я непременно отдал эту вещь. Чтобы ты не забывала кто ты. Теперь-то до меня дошёл этот жирный намёк.              Лакированный ящик перекочевал в руки девушки. Она провела пальцами по букве с вензелями. «B» — значит Бранайрис. Тугая кнопка поддалась нажатию и со слабым скрипом маленьких петель позволила узреть содержимое. Кольцо-печатка, что хоть и могло показаться громоздким на женских тонких пальцах, по размеру было лишь сродне огромному бриллианту в сотню карат. Фамильная реликвия, которой по виду не дашь больше семидесяти лет, но на деле та по микроскопическому клейму «ровесница» королевского ботанического сада Эдинбурга, а ему, как явлению, уже почти пять сотен лет. Фигура Ворона, что с точной ювелирностью украшена форменной вставкой-королевской короной. Изнутри окружности было выбито: «Teulu brain merch mam».        — Оно древнее, — только и смогла выдохнуть девушка, разглядывая вещицу на бархатной подушечке, но пока в руки брать не спешила.        — Очень. Видишь, — указал на текст Дэвид, — самая первая вариация, скажем, лозунга семьи.        — «Клан, ворон, дочь, мать»? — приподняла бровь девушка, скосившись на мужчину.        — Дословно — да. Позже она немного поменялась на слуху и в речи, напоминая теперь чем-то тринитарную формулу.        — Оно передавалось от матери дочери, верно? — Заварожённая блеском металла на свету рыжая будто была под гипнозом.        — Пропуская мальчиков, как не наследников. После, и этот обычай поменялся. — Бранайрис протянул руку племяннице и развернул ту тыльной стороной, являя собственное кольцо. Персия и раньше его замечала, но особо не отдавала какой-то очевидной цели ношения перстня. — «Отец, сын, дом Воронов».        — Но… разве они не должны были оставаться с владельцем до конца жизни, а после могли быть похоронены вместе с ним? — Почувствовала себя в шкуре маленького ребёнка, у которого начался период «что-зачем-почему» распросов, Бранайрис и немного смутилась.        — На деле не многие решались закапывать основной показатель принадлежности к семье, Эль. Обычно передавали по наследству детям, а те уже своим детям и так далее, хотя были исключения. Но конкретно это кольцо — особенное.        — Случайно, не оригинал ли? — Мужчина кивнул. — То есть у каждого были, так скажем, дубликаты с него? — Риторический вопрос был косым в плане точности. — Но почему, с твоих слов, мама захотела чтобы именно вот этот супердревний артефакт, которому положенно быть минимум в сокровищнице, а как максимум в музее, попал в мои — мои — руки?        — Особенно оно и по тому, что его носила твоя мать впервые с тех времён, как его носила Аэлита — это свыше двухсот лет, — а сняла за два года до заключения брака с твоим отцом, Эль. Сказала, что «Аэлита указала укрыть его, пока не поднимется на престол та, кто вознесётся выше, чем все предшественницы». — Пожал плечами Дэвид, мягко и тепло улыбнувшись. — Тогда мы с отцом и матерью это не восприняли всерьёз… Видимо, момент настал.        — И как ты всё это запомнил, уму непостижимо… — прошептала девушка возвращая взгляд к перстню. — Но почему я? В смысле, предположим, мама могла же и ошибиться. Я не могу быть кем-то, кому… «предначертанно судьбой» спасти, сохранить и прочее, что положено героям из мифов и легенд. Я не герой, это уж точно. Я столько всякого совершила: грех на греху едет и грехом погоняет, и я уверена, что это даже далеко не конец моих похождений, — девушка покачала головой, впервые за всю сознательную жизнь стыдливо отводя взгляд и закусив губу. — Это ошибка.        — Хм, если так подумать то ты тоже, своего рода, ошибка. — Аккуратно старался подбирать верные слова Дэвид, отставив коробочку с кольцом на стол. — Не должна была выжить, но смогла…        — Засчёт смертей других. — Она эмоционально взмахнула руками, подскакивая на ноги со своего места. — Я же, блять, стала причиной гибели твоей семьи, Дэвид, очнись! Твоя жена, дети…        — Я тебе же сказал, что твоей вины здесь нет. — Жёстко отрезал мужчина, от чьего голоса захотелось сжаться. Рыжая понурила голову и присела обратно, подтянув ногу и обхватив колено руками. — Извини, я не хотел.        — Не извиняйся, всё в порядке, — удивила своим поведением Бранайрис, дёрнув, будто от нервного тика, головой, — просто… это безумие, Дэвид. — На грани слышимого шептала девушка.        — Это спасение, Эль.        — Какой из меня спаситель? Не Иисус же, в конце то концов! — истерически хохотнула девушка, не поднимая головы и сжимая руки на коленке, чтоб точно остались синяки.              Дэвид встал со своего места.        — Давай посмотрим с другой стороны, — Дэвид поднял подбородок, едва касаясь его пальцами. Он выжидал, глядя в когда-то голубые, а теперь помрачневшие, как море перед штормом, глаза. — Ты пытаешься найти выход в казалось бы безвыигрышной партии. В частности, я говорю о даре.        — Проклятье. — Машинально отреагировала девушка. — Это проклятье, что свалилось на девушек нашего рода. Когда мы успели заключить сделку с дьяволом?        — А с дьяволом ли?        — Забавно осознавать, что дьяволом во плоти являюсь я, — слабо качнула в сторону головой Бранайрис. На языке стало горько.        — Так что… ах, да, я же не договорил. Мэр, тогда, в видении, сказала, что тебе нужно напомнить, кто ты такая. Чтобы ты не забывала чья кровь в твоих жилах и чтобы это давало тебе силы, когда начинаешь опускать руки.        — В чём вообще смысл? Да, я Бранайрис, но во мне больше от Ревера, чем от остальных.        — Отцовские черты в тебе проявились внешне, а вот душой, — невзирая на угрозу быть раненным ножом, что скрывается не очень далеко, Дэвид приложил руку в районе солнечного сплетения, — сердцем, — рука сместилась влево, — и складом ума, — другой рукой мужчина приложил несколько пальцев к опущенному лбу, — ты — Ворон. Ты — Бранайрис. Если хочешь, можешь называть себя Воронцовой! Только прошу, напоминай себе это как мантру, Эль.        — Это не мой дом… — Вновь старалась откреститься та. — Я уже слишком много дерьма сделала для того, чтобы он таковым для меня не являлся. Не пойму, почему вообще я тебе не противна?              Мужские руки перехватили запястья и легонько сжали. Девушка немного дёрнулась от прикосновения, но выбирать руки не стала, хотя могла спокойно это сделать.        — Это и твой дом тоже, Эль, даже если ты его таковым не считаешь. Да, ты не родилась и не выросла в нём, да, ты сделала многое, от чего нормальные люди отвернулись бы и давненько поставили бы на тебе крест, но мы не такие. Мы — Бранайрисы и своих мы не бросаем.              Немигая продолжая пялиться перед собой девушка и не заметила, как хватка ослабла, а в вечно разгорячённой ладони отчего-то стало прохладно. Развернув кисть собранную в кулак и раскрыв пальцы, на свету отразился блеск металла. Перстень, что незаметно был вытащен из шкатулки, теперь был в её руках, а сам Бранайрис удалился в сторону плиты, ведь тому неимоверно хотелось взбодриться, как истинному британцу, кружкой Эрл-грея возможно с разбавлением чего-нибудь покрепче.              Девушка ещё пару раз сжала и разжала руку с кольцом, а после приложила ту к зоне сердца, что громко ухало в груди. Может, будь всё по другому, это было бы клятвой слепой верности, но не в её случае. Это было обещанием, что больше ни клану, ни семье она проблем не доставит, по крайней мере вера в это заставило тугой узел в животе немного ослабнуть, а мысли проясниться.                     

***

                    — То есть мы не будем убивать того ветерана, да? — залипая в телефоне спросила Кавамуро, пока Мэлтон задумчиво смотрел вдаль на гладь озера, что было в паре шагов от лесной тайной хижины. — Совесть сделала своё дело или что?        — Проблема в другом — как на это отреагирует заказчик. — Провёл пальцами по подбородку Мэлтон. — Дэвид дал какую-то намётку, что типа попробует прикрыть наши задницы или нет?              Девушка покачала головой, в руках крутя нож с длинным лезвием. Она не торопилась показывать вещь, что открыла старую, давно, казалось, зажившую, хотя та таковой и не являлась, рану и что всё время норовила вновь начать кровоточить.        — Супер и чё тогда нам делать?        — Почему мы вообще должны прогибаться под какого-то заказчика? — Убрала телефон Кио и посмотрела на рыжую. — Где он, а где мы.        — Это не обсуждается, — отбилась рыжая.        — Es-tu sûr qu'un tel acte d'insubordination ferait que ton «employeur» nous mette un cochon? — на французском прощебетал Атлас, разворачиваясь и складывая руки на груди. Бранайрис качнула головой, как болванчик. — Et? À quel moment pouvons-nous nous attendre à cela?        — Tu penses qu'il le fera bientôt? Peu probable, car il est rapide, — нервно улыбнулась Ворон, — mettre cela dans la boîte, mais ne pas oublier et utiliser quand il sera le plus désavantagé pour nous.        — Почему опять французский? — простонала Кио, недовольно сморщив тонкие чёрные брови.        — Когда ты говоришь с Эль на своём родном японском я почему-то не возмущаюсь, — ответил своей не-девушке Мэлтон, а та лишь отправила воздушный поцелуй.        — Даже не хочу знать в какой момент вы начали мутить, хотя догадываюсь, — проворчала скорей для себя, нежели во всеуслышание Бранайрис. — Как к вашему роману отнеслась Рейко? Про твоих братьев я молчу — вспоминаю тот радушный приём, что они нам устроили.        — Оу, я ей ещё не говорила, да и в целом не планировала. Меньше знают — крепче мои нервы, — позабавленно вынесла логичный вердикт Кио, откинув выпавшую из закрепленного заколкой хвоста чёрную прядь за ухо с проколом.        — Alors, que vas-tu faire? Il ne te quittera pas si facilement, — вернулся к разговору на французском Атлас, — et sera notre principal problème numéro un.        — Et l'oncle ne peut même pas essayer d'intervenir, car ce n'est pas son territoire. C'est là, dans sa Patrie, il a une telle occasion enchanteresse d'influencer le gouvernement — ici, en fait, cela devrait être moi, mais… — нож скрылся в ножнах на предплечьях.        — Officiellement, tu es portée disparue et tu as plus de quatre-vingt-dix pour cent de chances de mourir, je sais. J'ai lu la nécrologie, — показал кавычки в воздухе блондин.        — Et je n'ai pas ce que mon père avait. Il avait peur, et même au pouvoir, ses «alliés» traînaient. C'est alors, avec la suspension du gouvernement précédent et la chute d'Hydra, il y a de nouvelles personnes, mais je n'ai pas eu le temps de les plier. Les mains ne parviennent pas, et «quelqu'un» m'empêche.              Хозяин сидел в правительстве, при этом занимал не последнее место — самая огромная заноза, что запускала процесс гниения и от которого желательно избавиться раз и на всегда. Любой человек продаётся и покупается, но никогда нельзя быть уверенным, что и ты сам не задираешь ценник слишком высоко. Угрозы семье, большие взятки, заговоры и прочая конспирация никогда не была на сто процентов выигрышной позицией.              Голову прошибло болью, от чего рыжей захотелось закрыть глаза и ударится головой об ближайшую поверхность. Как там говорят? Клин клином вышибают? Может если она ударится посильней, то и голова болеть меньше станет?        — Всё хорошо? — встревоженный тон японки не успел затеряться в очередной пульсации в ушах.        — М-да, — промычала Бранайрис, садясь на диван и опираясь локтями на колени, руками хватаясь за голову. — Чёрт.        — Ты уверена? — в неверии спросила Кавамуро, чьи чёрные глубокие глаза казались искусственными но такими пронзительными.        — Обычная мигрень — такое бывает у обычных людей. — Потёрла ладонями лицо Бранайрис, чувствуя на себе прикованные взгляды. — Надо просто наконец, блять, придумать, как сообщить заказчику, что план чуть-чуть отклонился от нужного курса и последнего убийства не произойдёт даже с сильным нарушением дедлайна…        — Ты когда последний раз спала? — неожиданный вопрос со стороны блондина поставил в тупик. Рыжая продолжила смотреть куда-то себе под ноги, но с боку от себя почувствовала, как часть дивана рядом прогнулась. Мэлтон оставлял расстояние, прекрасно зная о некоторой неприязне к тесному контакту у сестры.        — Отвечая на вопрос, количество часов, прожитых в состоянии отсутствия сна, составляет сто двадцать шесть часов пятьдесят три минуты.        — Блять, кто это?! — взметнулись с дивана Кавамуро и Мэлтон и сразу же нервно оглянулись в поисках подавшего голос.        — Мора. Программа, голосовой помощник, базу от которой Старк подогнал мне уже примерно почти год назад. И кстати эта «электронная дама» помогла нам с укрощением иранцев, если вы забыли. — Единственной, кто остался сидеть на диване не шолохнувшись была Ворон. — Я наделила её голосом. До уровня Старковской Пятницы или Джарвиса я ещё не дошла, но вполне рабочая.        — Приветствую, — поздоровалась Мора. — Атлас и Кио, рада нашей с вами встрече.        — Ну приехали, со мной здоровается и пытается общаться искусственный интеллект, — впечатлённо присвиснул блондин.        — Я не до конца искусственный интеллект. — В интонации программы можно было расслышать нотки обиды. — Под этим понятием можно подразумевать Вижена, но не меня. Повторно отвечая на вопрос, количество часов, прожитых в состоянии отсутствия сна, составляет сто двадцать шесть часов пятьдесят четыре минуты.        — А в днях? — До сих пор не понимала куда смотреть Кио, а потому вращала головой не хуже, чем сова.        — Пять дней и шесть часов пятьдесят пять минут.        — Иди спать. — Атлас встал прямо перед сестрой и начал носками кроссовок пинать красные кеды.        — Катись к чёрту, — рыжая подтянула ноги к себе, ставя те на мягкую обивку дивана.        — Тебе нужно поспать, — присел на корточки, словно сестра была мелким капризным ребёнком, Атлас.        — Vous vous réveillez encore de vos cauchemars? Tu as arrêté de trembler tous les soirs? — фыркнула Ворон, стараясь уколоть.        — Засунь свою язвительность себе куда поглубже и иди спи, — настаивал совершенно невпечатлённый выпадом Мэлтон. — Ты хочешь придумать что тебе ему сказать — так по-моему логично, что ты ничерта не можешь заставить свой разъебанный в щепки мозг соображать. Дай вот этому, — парень больно ткнул пальцем лоб девушки, — передышку. Боишься, что что-то случиться, пока будешь в отключке? Здесь я, здесь Кио. Стремаешься за кошмары? Повторюсь, я здесь. Хочешь чтобы мы ушли и наоборот дали больше свободы? Пожалуйста. Прошу тебя, Эль. Пожалуйста, просто дай себе отдохнуть должным образом.              Он просил… Нет. Умолял, даже если и выглядел бесстрасным и скорей даже негодующим. Он переживал, хотя им двоим это несвойственно. В какой момент ледянные маски полной неприступности треснули и они стали становится людьми или теми, кто отдалённо похож на них? Где вся жестокость, холодность, ядовитость? Когда в них начало просыпаться что-то человечное? Чем лично она, Ворон, заслужила эту человечность по отношению к себе, ведь голова подкидывала только то, за что её вздёрнуть на виселице мало? Так много вопросов и так ничтожно мало ответов.        — Ладно, — спустив ноги на пол рыжая одним толчком шатко встала на них, — только если я узнаю, что вы с Кио случайно потрахались в моём доме, пока я спала!..        — Поверь, навлекать на себя твой гнев не хочется в ближайшие пару столетий точно, — добро посмеялась Кавамуро. — Нам бы и самим вздремнуть, ведь, если я правильно поняла, нас ждут невообразимые приключения на пятую точку, верно? Лучше быть достаточно бодрым, когда придётся заставать внезапный конец света, устроенный не по милости Создателя, так?        — Не если, а когда, да? — Притянул к себе за талию японку блондин, глядя на миниатюрную Кавамуро со своей высоты исполина.        — Ну так а когда было иначе? — Бранайрис не переставала удивляться тому оптимизму, что никогда не затухал в японке. Та, вероятно умению хорошо разбираться в людях, находила свет даже в ком-то довольно мрачном, а после умудрялась выводить на диалог, при этом зная чёткую грань и никогда не пересекая её. А ещё Бранайрис не понимала как такие противоположности, как Мэлтон и Кавамуро вообще умудрились замутить. Противоположности притягиваются, да? Вопрос со звёздочкой, на решение у вас времени до пенсии.        — Эль, — поднявшись на второй этаж и запустив в гостевую комнату первой Кио, а сам оставшийся стоять перед порогом в коридоре Атлас позвал рыжую. — Estamos cerca. Estoy aquí.        — Yo lo sé, — блеснули редкой искренностью голубые глаза, схожие с топазом. — Большего и не требую.                     

***

                    Девушка смотрела в окно с семидесятого этажа при этом теребя цепочку, на которой тяжёлым грузом болталось кольцо. Носить фамильную ценность на руке среди простых людей опасно — это покажет к какому именно роду она принадлежит, расскрывая все спрятанные в рукава тузы. Ближе к сердцу на металлической серебрянной цепи, что в теории должна ещё выдержать и экстремальные температуры при перемещениях, показалось самым удачным местом для ношения, скрытым от посторонних глаз.        — Персия?              Бран сразу же отпустила цепочку, позволив той юркнуть под горловину футболки, а руке позволив перескочить на изгиб ключицы, а следом на плечо и сжать то до посинения.        — Здравствуй, Хэппи, мы с тобой прям о-о-очень давно не виделись, — хмыкнула девушка и подошла чуть поближе.              С Хоганом у неё знакомство произошло спонтанно. Примерно год назад Персия, будучи в поиске Старка, ведь гребанный Джарвис решил потрепать ей тогда нервы и не сказать, где Тони, от чего та скакала галлопом по этажам, отданным под офисы StarkIn, наткнулась на Хогана, когда тот шёл, сопровождая мисс Поттс на конференцию. Женщина в привычном костюме с узкой юбкой-карандашом направлялась в сторону лифтов, а вот обычно не сильно довольной грузной тучей шевствовал мужчина и что-то проговаривал. Шатаясь по отделам StarkIn и отвечая на редкие вопросы персонала простым «я стажёр Старка, извините, подвиньтесь» Бран случайно наткнулась на них двоих и чуть не снесла. Хоган, естественно, удивился тому, что у них делает ребёнок, но Пеппер, храни Господь эту женщину, быстренько разъяснила что к чему. Простой обмен любезностями, уточнение по поводу местонахождения Старка, такое же быстрое прощание — собственно, это всё знакомство.        — Опять ищешь Тони?        — Да, — рука с плеча проехалась до предплечья и сжала его. — Не знаешь где он?        — Пару часов назад он вроде как разговаривал с Кэпом и, насколько я помню, быстро ретировался в Комплекс.        — Чёрт, — запыхавшись, будто пробежала кросс, выругалась девушка. — В костюме или?        — Костюм, — без промедления ответил мужчина.        — Не, это невозможно… — Поставила руки в боки девушка ворча под нос. — То сам жалуется, что мы не видимся, то сам же сбегает от меня — вот как с ним быть?        — А разве твои перемещения тебе не помогут? — Прищурился Хэппи, осматривая Бран. Он наслышан о том, что девушка умеет менять местоположение буквально по щелчку пальцев, чем иногда доводит до икоты незнающих и неожидающих подставы.        — Стараюсь ими не пользоваться без особой надобности, — бросила пыль в глаза Бран, прикрывшись фальшивой вежливой улыбкой. Перемещения стали сплошной болью, а если они были через тень, так вообще предплечья прошибало адской болью с последующим образованием чёрных полос, а в голове усиливалась стучащая отбойным молотком извечная спутница — мигрень. — Чёрт. Он ничего не уточнял? В плане — зачем, для чего?        — Ты его знаешь.        — Тоже верно.              Старк, Старк, Старк. Он был нужен в тот момент, стоило ей собраться с мыслями и поделиться насущной «маленькой» проблемкой, касаемо того, что она слегка умирает и что от неё это не зависит. После пропажи Брюса, следующим человеком, которому она могла доверить столь громадный секрет и который, в теории, не воспользовался бы им стал Старк. Да, тот был хуже в биорганике, чем тот же Беннер, но если из двух зол выбирать меньшее…        — Я могу ему передать чтобы-то ни было, — предложил Хэппи, замечая секундную растерянность, что не успела скрыться от него.        — Забей, — отмахнулась девушка, стараясь изменить тему. — Сотрудники сегодня будто на взводе. Что-то намечается? Пеппер будет стрелять лазером из глаз? Если да, то я обязана это увидеть.        — Квартальный отчёт.        — Чуть ли не единственная морока, которая мне знакома, — развела руками рыжая. — Обычно я всё сваливаю на зама.        — Поверь, не знал бы я, что ты и Тони никем кровно друг другу не приходитесь, то заподозрил бы, что вы родственники, но скрываете это от прессы.              Девушка закатила глаза.       Телефон в заднем кармане невовремя издал соловиную трель.        Белобрысый пиздец. 1:23 P.M. У нас проблема.              Следом прилетело одно простое, до боли в грудной клетки знакомое имя.        Белобрысый пиздец. 1:23 P.M. Марта.                    

***

Сутки спустя.

13.01.2016.

             Допустим, Персия не этого хотела. В том смысле, что теперь она стоит на одном из кладбищ, обращённом в траур в тихой деревушке Манчестер, штат Вермонт, из которого родом была пожилая гувернантка, служившая помимо своих домашних обязанностей ещё и няней для давно уже выросших детей.              Рыжая издалека наблюдала за похоронной процессией, что была устроена немногочисленными очень старыми знакомыми или друзьями Марты, что до сих пор были живы не смотря на возраст. Одним из аспектов, когда ещё дед Бранайрис Ревера брал эту женщину на работу, служило отсутствие семьи или отношений — так проще было закрыть бедную ещё тогда молодую женщину с тёмным каштаном в своеобразную клетку, как это провернул позже его сын, а значит отец рыжей, с Мэриан Бранайрис. Так, в случае чего, было проще избавится от личности, будто и вовсе не существовало такого человека.       Как только люди разошлись оплакивать скромную потерю, а Атлас в тёмном кашемировом пальто поверх строгого костюма так и остался стоять у свежезасыпанной землёй могилы, приблизилась и Ворон. Рыжие волосы буйным огнём слепили и разбавляли всё то чёрное пятно и всю серость полудня, окутавших сельскую местность.              — Что по экспертизе? — Из-под тёмного широкого капюшона толстовки выбивались вьющиеся пряди.        — Инфаркт, в последствии чего оторвался тромб, но я сильно в этом сомневаюсь, — прохрипел Мэлтон надломленным голосом. Видимо потеря Марты сильно ударила по его самообладанию — была заметна дородка от скупой слезы, пробежавшей по щеке.        — Рада, что логика и критическое мышление в тебе сильнее чувств, — наконец поравнявшись с блондином Ворон окинула взглядом камень с высеченными фамилией, именем и датами:

«Марта «Мэтти» Джина Таунленд. 25.11.1955 — 13.01.2016.»

       — А я надеялся увидеть от тебя хотя бы одной пророненной слезинки, — Атлас похлопал себя по карманам и, очевидно, нащупав то, что хотел, суеул одну руку в недра пальто. Пачка новая, но уже без обёртки из прозрачнейшей слюды, что при попадении в землю будет разлагаться не одну сотню лет, но кому в их проклятом мире не похуй на экологию, хоть все и делают вид, что всеми своими фибрами переживают за состояние крохотного голубо-зелёного шара, болтающегося в бездушном космосе. — Бездушная сука. — Эмоции выбили из блондина фразу, что вертелась на языке всё время с начала речи пастора, ведь Марта была до глубины души верующей протестанткой. Мэлтон видел сестру, даже будучи сидящим почти в первых рядах. Что та с опозданием прибыла в местную деревенскую но крайне ухоженную церквушку светло-кремового оттенка и что Ревера осталась стоять за деревянной балкой, а под конец молитвы и вовсе смылась на улицу и скрывалась в тени ото всех.              Скрывалась, стояла вдалеке, но не уходила. Была рядом настолько, насколько могла и позволяла противная совесть.        — Я не умею плакать. Ты знаешь, насколько я бездушна, — девушка потянулась к протянутой пачке. — El Diablo. А вот ты, насколько вижу, проронил парочку, — немного покрасневшие глаза выдали парня с потрахами. Будь Ревера о нём другого мнения, то заподозрила что-то, но Атлас зарёкся ходить по клубам в одиночку после той злосчастной ночи. — Надеюсь, за нас всех?        — И живых, и мёртвых, — согласился Атлас и закурил. — Она не заслужила смерти, даже если на то была воля Господа.        — Клянусь, если ты ударишься в религию, я скину тебя с недостроенной Саграда Фамилия, — выпустив клубы дыма протянула Ревера. — Всё равно пора заглянуть в Испанию, проверить что там и как. Я не спорю, что Домингес прекрасно там устроился и все дела, но территория-то моя и право хозяйничать тоже.        — Наше, — поправил Мэлтон, одну руку сгибая в локте и убирая в карман.        — Моё, хотя я рада, что ты осознаешь себя частью la familia, но уверена, узнай об этом отец…        — Не упоминай этого чёрта из табакерки, а то явится и мы с тобой проблем не оберёмся. Ещё всё не настолько спокойно, чтобы можно было о нем так спокойно говорить и не бояться его появления. О них всех, — Атлас вытащил телефон и разблокировал.        — Не твой же, — отличимая модель, что устарела уже лет как десять, потёртости, и что само средство связи было непривычно мелким. Слава всем небесным покровителям, что не пейджер.        — Марты. Прежде чем заблокировать симку и выкинуть его решил посмотреть, найду ли что полезное. Оказалось не зря, — парень ткнул несколько кнопок на узеньком экране смартфона и повернул его к лицу Ревера, а после небрежно перебросил той в руки. — Что скажешь?        Неизвестный. 00:31 A.M. Играть вздумала, Ворон? Я предупреждал. В следующий раз малой кровью не обойдёмся.        — Могу сказать, Атлас, что твои догадки подтвердились. Она, — девушка указала на свежее каменное надгробие, — умерла не своей смертью и отомстить за неё мы обязаны, пусть и не сразу. Пускай думает, что победил в этой маленькой битве, но нам стоит быть достаточно терпеливыми, чтобы результат выстрелил и опровдал все затраты. Oculus pro oculo, sanguis pro sanguine, vita pro vita.