поворот налево

Перед вами стоит проблема: вам доверяют ценнейшее оружие, созданное человеком не то, что в этом столетии, но вообще, и вы бездарно теряете его через неделю после того, как оно попадает к вам в руки; враг — сопляк, которому даже двадцати нет, самоуверенный мальчишка из богатого клана с хорошей наследственностью и понтами через край. Просто так добраться до него нельзя, потому что он — наследничек огромной семьи, и под «огромной» подразумевается, что из тысячи чародеев в Токио по меньшей мере десятая часть принадлежит к этой семье (может, чуть меньше, но число все равно впечатляющее), то есть, пойти против них — все равно что в одиночку выступить против армии, глупо и опасно. Вы договариваетесь с единственной силой, которая способна прорезать эту непреодолимую стену — владельцем магического меча, только им тоже оказывается пацан, да не просто пацан, а соплежуй с принципами и вспыльчивым характером, который башкой не думает. Очаровательно, в самом деле. Ситуация просто отвратительная. Проблема даже не в утрате меча, ладно, хрен с ним, можно будет надавить на папашку этого малолетнего дебила и сказать, что слухи по подполью разлетаются быстро, а испортить себе репутацию может любой, даже если за ним двести лет охрененной славы, это вам любой торгаш на рынке гарантирует, проблема в спонтанно вылезшем непредсказуемом элементе, то есть, сопляке Рокухире. Сын Рокухиры Кунисигэ!.. Кто бы мог подумать. Нет ничего необычного в том, что у того после войны нарисовался ребенок, тем более возраст примерно совпадает, дело в том, что эта мелочь читает нотации в духе тех самых праведных книжек, которые нелепо представляют создателя самого смертоносного оружия героем и праведником. Человек, что создал подобное творение, кто сотворил шестой магический клинок, выкосивший вражескую армию за считанные минуты в тот самый день, когда на поле боя начали расти цветы, причем не только из земли, но и из трупов, из живых людей… и праведник? Серьезно? Надо быть полным идиотом, чтобы в это верить. Чтобы создать оружие погибели надо любить убивать, или хотя бы знать, как делать это эффективно. Рокухира Кунисигэ доказал, что он умеет укрощать смерть, потому реплики его сынка выглядят нелепо и странно. И это так обидно. В день их первого знакомства, когда он запросто соглашается достать девочку и убить малолетнего говнюка из Сазанами, Содзе в восторге — он уверен, что они отлично сработаются, что наконец-то он нашел родственную душу в сыне своего кумира, но нет, даже за оболочкой жестокого убийцы скрывается дите, у которого на губах еще молоко не обсохло. Содзе так зол. Так зол! Но что он может сделать? Мальчишка отказался работать и попытался устроить засаду. Засаду Содзе ожидал, но не ожидал, что там будут «Камунаби», хотя и они проблемой не стали. Он не дурак и знает, что против магического меча шансов у него не то, что нет — их меньше, чем ноль, и уловка с датенсеки срабатывает — в итоге ему удается сбежать, пусть из всей группы, что он привел, и осталось всего два бездаря, что попали под ментальную атаку. Но что делать теперь? Главная проблема-то в девочке из Кенаги. Мало того, что ее мать убила себя, так еще и соплячка теперь оказалась в руках у Сазанами, то есть, сраные Сазанами забрали все, что было нужно Содзе. Не дай бог боссы об этом узнают, они ему так натянут жопу на глаза, мало не покажется. Но выступать против клана глупо, а с единственным человеком, что мог бы с ними сравняться, Содзе работать не может, потому что Рокухира — нытик и пай-мальчик. Патовая ситуация!.. Жалко, что он так и не придумал, как делать датенсеки безвредным. Его тестовый вариант, что он отдал сначала одной группе на испытание, а потом — долбодятлу Норисаку, увенчался провалом. Да, сила появляется, но потом тело все равно разрывает на части, и спасения от этого нет. Содзе испробовал все, что только можно. В теории с кровью Кенаги должно было все работать, они умеют влиять на других, но все равно не выходило. В чем же дело? Он тяжело вздыхает и затягивается сигаретой так сильно, что от нее остается только бычок, потом тушит остатки в карманной пепельнице. Курить в общественной бане нельзя, но он здесь сейчас совершенно один, плюс владелица — его старая знакомая (точнее он просто тут постоянный клиент, и она знает, что с ним шутить не стоит), так что на правила Содзе глубоко наплевать. Он полулежит, облокотившись на бортик ванной, задумчиво смотрит в сторону выложенной из плитки горы Фудзи. Жалобами делу не поможешь. Ему нужна девчонка. «Хисяку» пока не выходили на связь, но это вопрос времени. Странно лишь то, что Сазанами Кьера при всей его лисьей натуре, не стал объявлять о продаже «Пронзающего Облака». Выжидает? Или решил оставить себе? Столько сраных вопросов, а ответов нет вообще! Он бьет кулаком по бортику, разъяренный, и в ответ на это раненный бок отзывается тугой болью. Надо быть осторожнее. Вообще не стоило лезть в воду с такой раной, но он никак не мог отказать себе. Понежиться в горячей воде — это святое. Он так глубоко задумывается, что не слышит, как в купальню приходит кто-то еще; понимает это лишь в тот момент, когда видит фигуру, входящую внутрь. Незнакомец ему не интересен, потому Содзе отворачивается прочь и уже тянется рукой к пачке сигарет, желая закурить еще, как останавливает руку, потому что незнакомый гость уже успевает ополоснуться и садится в воду рядом с ним. Тут два резервуара, но он выбирает именно тот, где сидит Содзе. Если это не вежливое приглашение к разговору, то он даже не знает, что. Они смотрят друг на друга. Агент «Камунаби» солнечно ему улыбается, так широко, что Содзе не удерживается и закатывает глаза. — Серьезно? Твою мать. Отвали от меня, у меня выходной от злодеяний. — Почему ты думаешь, что я пришел к тебе для того, чтобы арестовать? — агент лающе смеется. У его выбриты виски и на затылке болтается косичка, это тот ублюдок с магнетизмом, который участвовал в облаве. — Я вообще-то не люблю драться с голой задницей, в этом есть какой-то флер, но неуютно, понимаешь? Может, мне просто захотелось понежиться в горячей воде после того кошмара, что случился в кафешке. Ты, кстати, собираешься компенсировать владелице разрушения? Она очень зла. Переходить дорогу фиксерам в подполье — дурное дело, любая собака знает. Но Хинао-тян достаточно молодая, толковой крыши у нее нет, да и опыта пока маловато… С другой стороны, у нее на поводке — сопляк с магическим мечом. Может, надо. Содзе пожимает плечами и все же достает сигарету из пачки, щелкает зажигалкой. — Позже. Потом смотрит на агента и хмурится. — Представьтесь что ли, молодой человек. Я с людьми, что видели меня нагими, предпочитаю здороваться. Происходит небольшой обмен любезностями, и Содзе узнает, что агента рядом с ним зовут Хагивара Икуто. Он выглядит достаточно забавным; из того типа правительственных шавок, которые хорошо понимают, как работает подполье, и кто не станет лишний раз соваться в места, что могут нарушить слабый баланс. Хотя о каком балансе они могут говорить, когда в дело вмешаны магические клинки и сын Рокухиры? Сплошная головная боль…Тут не то, что балансом, вообще здравомыслием не пахнет. — Ты ведь тут не просто так. Хагивара невинно улыбается. — Ой, так заметно? — Ты мне лапшу на уши не вешай, — Содзе указывает на него сигаретой. — Я знаю, что ты сюда пришел по какому-то делу, и если ты сделал это один, а не в компании пацана, с которым ранее пытался меня убить, то это что-то, что ты хочешь провернуть у него под носом. Руководство что ли дало новый приказ? — Смотрю, ты на короткой ноге с нашими покровителями, если понимаешь такое. Улыбка меркнет на губах Хагивары. — У них действительно новый приказ. И деловое предложение к тебе. — И почему я должен соглашаться? — Потому что торговля оружием — контролируемый правительством бизнес, — до Содзе доносится короткий смешок, и он сам весело фыркает. — Не знаю, зачем мы продолжаем этот цирк. Все, что ты устроил ранее, разумеется было допущено руководством, но теперь перед нами стоят две проблемы, которые мы контролировать не в состоянии. И я говорю не о клане Сазанами, что решили продать «Истинный Удар» от твоего имени, а о двух магических мечах, которые угодили в руки лицам, на которые мы повлиять не в состоянии. Если ты или Сазанами Кьера еще понимаете, как вести дела, то эти двое… Сазанами Хакури и Рокухира Тихиро — это угроза государству. И опять мечи доверили соплякам. Очередное повторение войны. Поразительно. Содзе затягивается поглубже и выпускает в воздух облачко дыма, наблюдая за тем, как оно растворяется в потолке. Это напоминает ему о том, что было двадцать лет назад; о горящих городах, запахе тел, крови на земле. Но все это исчезло в видимости нового порядка, как и дымок. Он перекидывает сигарету из одного уголка рта в другой и вновь смотрит на Хагивару, в этот раз уже не ухмыляясь. — И че наше славное государство хочет? — Как насчет убийства двух зайцев одним выстрелом? — Хагивара лукаво подмигивает ему. Он такой изворотливый и совершенно не полагающийся на мораль, что Содзе уверен — пацана ждет большое будущее в «Камунаби», повышение гарантировано. — Тебе ведь перешли дорогу Сазанами. А у нас не хватает ресурсов, чтобы до них добраться. Почему бы нам не сговориться и не организовать работу вместе? Ты идешь туда, говоришь с Сазанами Кьерой, а мы получаем сочную информацию. Компроматец-с, так сказать. Содзе тут же выпрямляет спину и бьет кулаком по бортику ванной. — Я сучкой «Камунаби» становиться не собираюсь! — рявкает он. — Хватает работы с вами в торговле, а ты мне предлагаешь стукачом стать? Да я скорее удавлюсь нахер! Хагивара складывает руки у груди в молитвенном жесте. — О, это было бы восхитительно, — смеется. — Но я знаю, что это невозможно. Мы знали, что тебе это не понравится, потому я пришел сюда не просто так, но с обратным предложением. Готов выслушать? Содзе не хочет. Содзе так зол на то, что эти говнюки решили его использовать в качестве крысы, что уже готов покинуть купальню раньше срока, но с уст Хагивары слетают заветные слова: — Если ты поможешь нам, в течение ближайших нескольких лет мы будем закрывать глаза на всю твою деятельность. Можешь хоть людьми торговать — даже не почешемся. Ну, в разумных пределах, разумеется. Этика тайной работы никуда не исчезнет. Повисает тишина. Содзе медленно опускает взгляд на Хагивару и щурит глаза. Он так зол, что его голос хрипит от злости. — Я уже сказал, что я не буду работать кротом. — Даже это не нравится? — Хагивара будто бы искренне удивляется. — Ну ты и крепкий орешек. А я думал, ты продажная жопа. Ладно, как насчет нашего содействия в том, чтобы вернуть девочку? Ты ведь ищешь ее, потому что она из клана Кенаги, верно? До нас донесли информацию, что ее будут выставлять на торгах. Но если ты поможешь нам, то мы добудем ее тебе совершенно бесплатно. Тебе даже пальцем шевелить не придется. Все, что тебе будет нужно — просто повесить на себя жучок и сходить к ним в гости, чтобы поиграть на нервишках у патриарха. Некоторое время в купальне царит молчание. Содзе выпрямляется и встает на ноги, нависая над фигурой Хагивары. Это отвратительное по многим причинам предложение: мало того, что государство приходит к нему с предложением поработать на себя, все это делается для того, чтобы подгадить другому дельцу подполья, что само по себе непостижимо. Да, торговля оружием всегда связана с правительственным аппаратом, как ты не хочешь. Да, Содзе и «Камунаби» закрывают глаза на многое, потому что все знают, что они сотрудничают. Это простая истина работы подполья. Но одно дело — просто бизнес, и другое — такое крысятничество. Никогда в жизни он не был стукачом. На улицах есть понятия, и эти самые понятия ему предлагают переступить? Но все ради бессмертной девчонки. Кенаги Шаль — необходимый элемент в его исследованиях. Без нее даже не стоит задумываться о возможности приручить датенсеки. Он уже просрал меч, но меч ему дали для «исследования», то есть, «Хисяку» не собирались его по-настоящему использовать. Их главное поручение — создать оружие, достойное клинку… Но дело в обиде. Сердце неприятно откликается болью, и это не горечь. Оно, как бы, не билось минуту или около того. Черт возьми, он действительно был мертв некоторое время, когда его атаковал мелкий говнюк из Сазанами. Дело в принципах. Вряд ли мелкий решил действовать сам, скорее всего его науськал Сазанами Кьера. Содзе так просто обиды не прощает. Он вынимает сигарету изо рта и указывает ею на Хагивару. — Почему не обратился к мальчишке? — Рокухира Тихиро действует опасно. И хотя в наших интересах стравить его с Сазанами, это может вылиться в проблему, что он получит оба меча. Если же оба клинка окажутся у Сазанами, мы сможем с этим работать. Поставили на более предсказуемого врага? Забавно. — Допустим, я соглашусь. Где гарантии, что вы меня не поимеете? Хагивара вежливо улыбается. — Тебе реально нужны гарантии? Я пришел сюда без защиты. Я и есть твоя гарантия. Но если ты такой трусишка, то мы можем договориться о чем-то на твоих условиях. Хотя мы и так очень сильно к тебе подлизываемся, потому что выбора у нас нет. Например… — Хагивара задумчиво стучит пальцем по губам. — Мы можем отдать тебе меч Рокухиры Тихиро после всей этой ситуации. В вечное личное пользование. Все равно этот клинок — лишний элемент в наших планах. — В пользование? — Содзе иронично вскидывает бровь. — Для этого сопляк должен умереть. Ему лишь вежливо улыбаются в ответ. Что ж, это многое объясняет и облегчает. «Камунаби» настолько в отчаянии, что согласны работать с ним из всех людей, даже закрывать глаза на его деятельность, лишь бы добыть себе обратно магические клинки, потому что все знают о шатком положении, в котором они находятся из-за необходимости защищать владельцев клинков. Даже Содзе в курсе. «Хисяку» чего-то выжидают… Они могли бы уже сто раз атаковать базы, но нет, не делают. Значит, им что-то нужно. Вероятно — оружие самого Содзе. Его все эти политические игрища интересуют мало. Но насколько же им надо вернуть мечи, если они готовы отдать один ему?.. Хотя ему бы хотелось вернуть свое «Пронзающее Облако», а не получить новый. Может, удастся обменяться. Им не нужны непредсказуемые элементы. К сожалению, Содзе входит в список тех, чье поведение «Камунаби» знают. Обидно ли это?.. Он смотрит в зеркало, когда сушит волосы. Взгляд скользит по отражению, по синяку на груди, который уже пожелтел, затем — на повязки на боку. Стоит их сменить. Рядом с ним стоит Хагивара и обтирается полотенцем, а затем, словно продолжая их старый разговор, замечает: — Жучок представляет из себя небольшое прослушивающее устройство. Оно зашифровано, потому, даже если теоретически его найдут, его содержимое понять будет невозможно без наших машин. Он передает данные в прямом эфире, потому, если потребуется его сломать, можешь не стесняться, но лучше не порть государственную собственность, все же, она куплена на деньги налогоплательщиков. — Вот теперь я очень сильно хочу эту дрянь сломать. В ответ Хагивара улыбается шире. Смешной агент. Фен дует настолько горячим воздухом, что приходится держать его на расстоянии. — Ты так уверенно говоришь об этом жучке, но я еще не дал согласия. — Но ты и не возразил, значит, тебя устроили наши предложения, — Хагивара выразительно смотрит на него, а потом вогружает на нос очки. Он задумчиво смотрит на себя в зеркало. — Это хорошая сделка. Не верю, что это говорю. — Я думал, ты из тех молодых, что за добро и справедливость. — Умоляю, о чем ты? В этом мире нет добра. Мы тоже зло, просто необходимое. А вот Рокухира Тихиро — зло за гранью контроля, потому все взбудоражены. Чертов сопляк. Ну почему он оказался таким моралистом? Из них вышла бы такая отличная команда! Сын кумира!.. Он наверняка столько всего знает про датенсеки! Да даже если и нет, то все равно! Содзе мог бы столько у него узнать! Так много! Но все, с чем он остался — с праведником, который не может одной, черт возьми, девочкой пожертвовать во славу большего. Кенаги все равно мертвы! Ее папаша сам сдал ее и мать! Кому она нахрен сдалась? Но нет же… Некоторые вещи просто за гранью его понимания. — Ладно, — наконец, вздыхает он. — Но только за магический меч и прочие бонусы. И не дай бог это где-то всплывет, я тебе лично глотку перережу, усек? — Какие мы страшные! Ну ладно, жди весточку вечером, когда я чирикну начальству, — Хагивара критично осматривает его, задерживая взгляд на ране на боку, потом поднимает глаза. — Ты тут не один, как бы. Отдай-ка мне фен? Содзе смотрит на Хагивару, не мигая. Потом угрожающе щурит глаза и ласковым тоном произносит: — Ну-ка пошел нахрен. О договоренности знает только Содзе, потому что остальные подчиненные в этой игре не участвуют. Однако при посещении поместья Сазанами — обговоренного, естественно — он берет с собой близнецов, просит их одеться поприличнее (хотя с их тупыми ирокезами это задача невыполнимая), а когда видит прически самого знатного семейства, то думает, что зря это делал, потому что это светловолосое общество тоже выглядит черти как. Впрочем, он тут не за осуждением стиля. Сам он одет в пиджак и рубашку поприличнее. Небо сегодня серое. Кажется, скоро пойдет дождь. Машина мягко тормозит у входа. На пороге поместья их встретил молодой человек с косичками, примерно его возраста, может, слегка младше. Судя по униформе — один из «Тоу». Иногда забываешь, что Сазанами Кьера — старый пердун, плодящийся, словно кролик. Господи, сколько же у него детей. Сколько у него жен! Столько секса даже в его жизни представить сложно, а Содзе достаточно часто посещает злачные места, потому что того требует душенька! По сравнению с Сазанами Кьерой он просто блюститель праведности. Краем глаза Содзе наблюдает за тем, как во дворе резвятся дети. Какой шанс, что из этой кучи детворы кто-то родился без таланта к чародейству? Контролю может обучиться любой, но, чтобы быть по-настоящему сильным, как наследник Сазанами, воришка, нужно таким уродиться. Резко он отводит глаза прочь, не желая больше смотреть на это торжество жизни. Их проводят в кабинет. Там, за столом, уже сидит Сазанами Кьера. Содзе одаривает его ленной улыбкой, опускается в кресло напротив стола. Его парни встают позади, хмуро глядя на двух «Тоу» позади владельца поместья — все того же юношу с косичками и девчонку. Старых знакомых не видно. Ну, остается надеяться, что этот сраный жучок работает хорошо, хотя Содзе наплевать — он и сам хочет выяснить, какого хрена случилось за последние несколько дней. Но атмосфера, конечно, неприятная, напряжение витает в воздухе. Он смотрит Кьере в глаза. Тот хорошо держит маску, сраная старая лисица. — Ну, собственно? — Содзе разводит руки в стороны. — Уж будь добр поясни, какого хера сначала твой сын атакует меня и крадет мое имущество, а потом твой второй выродок делает то же, блять, самое! — Так мелочно, — улыбается Кьера, и Содзе чувствует, как начинает вскипать. — Ты называешь это «мелочно»?! Охреневшая собака, — голос его падает до угрожающего рычания, и Содзе крепко вцепляется пальцами в подлокотник. — Я понимаю, что на старости лет совсем крыша поехала, но ты должен понимать, против кого ты выступил. Дело не только во мне, но и в людях, что стоят позади меня. Они смотрят на близнецов. Те нервничают. Содзе вместе с Кьерой издают смешок. Ладно, вот это было смешно. Но возвращаясь к «Хисяку»… — Тех самых людях, что пришли ко мне лично, чтобы продать «Истинный Удар»? Не ты его выставил, напомню, было использовано лишь твое имя, — Кьера вздыхает и протягивает руку к кружке с чаем. Он расслаблен. Он чувствует, что ситуация под контролем. — Не понимаю, с чего ты пытаешься выставить себя правомерным владельцем этого меча? Он не является твоей собственностью. Точно так же, как и твои хозяева не являются владельцами клинков. Мы все здесь лишь воры. Ты потерял свой шанс, когда оказался слабее моего сына, хотя тебе было доверено одно из оружий, закончившее войну. То есть, он признает, что просто украл меч. Но аргумент хороший. Никто не является его владельцем, единственный реальный наследник, который приходит на ум — Рокухира Тихиро, но где он там сейчас… Черт, если бы не девчонка, то из них вышла бы такая команда, такой тандем! Его жажда крови, и знания Содзе!.. Их возможности вдвоем! Да они бы поставили все подполье на колени! Твою мать, как же обидно! Но Содзе не произносит этого. Он вообще не демонстрирует никаких новых эмоций, просто тянется в карман за сигаретами и закуривает, не спрашивая даже разрешения у владельца кабинета — это явно злит Кьеру, но Содзе глубоко наплевать. Его подчиненный протягивает ему зажигалку, и он кивает, а потом смотрит на патриарха семьи Сазанами. Меч… несомненно, проблема. Но ему не нужно возвращать все сейчас, «Камунаби» явно хотят использовать это против семьи в их маленькой политической войне. Содзе в этом участвовать не намерен. Везде, где лезет правительство, начинаются проблемы, и особенно это касается подобного рода вопросов. Но Сазанами работают с «Хисяку», что уже было озвучено в диалоге, может, это что-то да даст. Вспоминается хитрая рожа Хагивары. Наверное, руководство думает, что за счет Содзе разберется с проблемами. Либо он сам вернет меч и девчонку, и тогда они нападут на него, либо получат достаточно компромата для шантажа. Он стряхивает пепел в пепельницу в виде дракона рядом. Наглеть можно, но не слишком сильно. Они все же деловые люди. — Люди, о которых говоришь ты, точно так же покрывают и меня. Для них приоритетна продажа «Истинного Удара», а не «Пронзающее Облако» или ты, иначе бы они уже помогли тебе. Хм… Вообще-то это хороший аргумент. Почему «Хисяку» сидят сложа руки. Может ли быть, что «Хисяку» просто используют его, как подопытную свинку? Они доверили ему меч, зная, что он свяжет себя контрактом с ним. Сделали это и пустили слух, который дошел до Рокухиры Тихиро… Они знали, что они сойдутся в бою. Так и вышло, но при других обстоятельствах. Боя меча с мечом не было. Но клинок сейчас у Сазанами Хакури, что дрался с Рокухирой… Может ли это быть спланировано заранее? Содзе хмурит брови и перекидывает сигарету из одного уголка рта в другой. — Тем не менее, выставлять меч на продажу ты не собираешься. — Зачем? Теперь у моей семьи появилось еще одно оружие для защиты. Опа. А вот это может не понравиться уже никому. Если теория верна, то крот «Хисяку» есть в «Камунаби»… И скорее всего он тоже получит эту информацию. С другой стороны, если их план — создать конфликт между владельцами клинков, то им только на руку все произошедшее. Рокухира хочет вернуть девочку и мечи, потому он придет к Сазанами. Бой с наследником обеспечен. Потому они и не злы на него, видимо?.. Что все под их контролем. Но это остается лишь в его мыслях. Содзе не сдерживает смех и качает головой. — Вот говнюк, а? Я прямо восхищен. — Зачем ты пришел? Ты знаешь, что этот разговор не имеет смысла. На моей территории гораздо больше чародеев, чем ты можешь одолеть. Сейчас у тебя нет не то, что клинка, но даже родного чародейства. — Ну, я все еще могу швырнуть эту пепельницу тебе в рожу, а она довольно тяжелая, — Содзе солнечно улыбается. — Вопрос лишь в скорости. Но опустим мечи. Я понял, что ты решил спионерить себе оружие, которым защитишься от правительства и других людей, что посягают на тебя. Зачем-то тебе нужен еще и седьмой клинок, если твой старший сынишка сцепился с Рокухирой Тихиро, о чем я, конечно же, в курсе. Но ладно, — он перестает улыбаться. — Вернемся к моей собственности. Какого хера твой младшенький украл у меня девчонку? Если с мечами еще можно было как-то аргументировать, то вот информацию о Кенаги была куплена им. За свои, черт возьми, деньги. Ее выставили на аукцион (не Ракузаичи, но другой), и все знают, что информацию выкупил он, как и убил потом информатора. Он исподлобья смотрит на Сазанами Кьеру, гадая, как тот вывернется в этот раз, но тот неожиданно цокает языком. — Младший сын поступил необдуманно. — Круто. Мне насрать. Верни мне соплячку, у меня на ней выстроены исследования. — Я не могу этого сделать. О, началось. Содзе закатывает глаза. — И почему же? Напомню, я выкупил информацию про нее и ее мамашу. Все об этом в курсе. Ты не в том положении, чтобы просто тырить у меня мой товар, сечешь? Хочешь проблем со своим аукционом? Чтобы люди начали сомневаться, мол, а не поимеет ли их Сазанами Кьера? — Этого не случится, потому что разговоров не будет. Содзе не успевает даже спросить какого хрена, потому что в следующее мгновение происходит несколько вещей. Сначала у него тухнет сигарета. Потом в воздухе начинает пахнуть озоном, как перед грозой. В следующую секунду его подчиненные падают на пол, вырубленные сильным ударом в затылок, а к его глотке прижимается сразу четыре меча, три обычных и один — хорошо знакомый, по которому бегут молнии. «Тоу» окружают его, словно стервятники, и среди них Содзе видит старых знакомых: и наследничка, и его младшего брата, укравшего девочку. Но он не кричит. Не бесится даже. Просто жует погасшую сигарету и устало смотрит на Сазанами Кьеру. — Я знал, что ты придешь. И я знал твои требования. К сожалению, с девочкой действительно вышел конфуз, но она слишком ценна, чтобы ты просто разбирал ее на части, — несколько секунд Кьера молчит, будто раздумывая, а затем смотрит ему в глаза. — На ближайшем аукционе мы продадим ценнейшую вещь, выставлявшуюся за существование нашего клана. И за этой вещью придет слишком много людей, включая Рокухиру Тихиро. Хакури доложил, что ты занимаешься исследованием на крови девочки, что способен создать оружие, равное по силе магическому клинку. Содзе медленно поднимает руку, чтобы не дай бог не спугнуть окружающих его идиотов, потом роется в кармане и достает зажигалку. Он вновь закуривает; вынимает сигарету изо рта и выпускает в воздух облачко дыма. Нет, честно говоря, он ожидал многого. Угроз, драки, даже предполагал, что «Камунаби» попытаются вмешаться и накрыть их вместе. Это было бы предсказуемо. Но вот такого?.. Его че, типа, в плен берут? Реально? Это самое тупое, что могло произойти. Нет слов. — Прикольно. А че дальше? — Дальше — мы как-нибудь договоримся. Сазанами Кьера нервничает… Ему одновременно хочется срубить куш на продаже последней Кенаги и шестом клинке, но вместе с этим он знает, что его тупой сынок создал им всем проблем, украв девчонку. В чем-то это даже забавно. Очень иронично. Содзе скорее смешит вся эта ситуация, он даже не чувствует угрозы от того, что рядом с его глоткой держат наэлектризованный меч. Потому он аккуратно отводит от своего кадыка лезвие, а потом с иронией смотрит на Сазанами Кьеру. «Хисяку», значит, хотели использовать его, словно подопытную крысу. Скорее всего то же самое можно сказать и о Сазанами Кьере, просто он об этом не догадывается. На аукцион наверняка вторгнется Рокухира Тихиро вместе со своим приятелем, а он — сила, с которой нужно считаться. В возникшем хаосе можно будет не только легко достать девочку, но и добыть меч, ну а пока… Пока что можно сыграть по чужим правилам. Притвориться. Всем это как-то связано с «Истинным Ударом». Он уже видел этот меч в действии. И знает, на что способно это оружие. Содзе тушит сигарету о лезвие «Пронзающего Облака» и, игнорируя хмурый взгляд Хакури, солнечно улыбается. — Полагаю, выбора-то у меня и нет?