Love Thriller

      Выйдя из магазина, Кихен первым делом обошел округу на предмет камер видеонаблюдения. Ему удалось обнаружить еще парочку камер, да только была только одна проблема, никак его не обнадеживающая. Он смог проследить за этими двумя незнакомцами, но лишь до ближайшего поворота, а дальше камер не было. Ни на одной из предоставленных ему распечаток не оказалось видно лица. Оба мужчины наклоняли головы, когда шли, и это явно было не просто так. Они оба знали, что делали.       Взглянув на время, которое теперь показывал телефон, Ю тяжело выдохнул. Был уже час дня. Когда он начинал все это небольшое внеплановое расследование, сотовый показывал только двенадцать. Он смертельно опаздывал в морг, но выхода не оставалось, пришлось написать доктору Лин, что он опоздает, после чего набрать Хосока и, недолго подумав, сбросить трубку.       Прикрыв глаза, следователь повертел телефон в руках. Если он скажет Шину, что за ним кто-то следит и его охраняют авторитеты, вопросов не избежать. Придется объяснять, с чего вдруг он взялся смотреть камеры, при четком осознании, что в нем играла паранойя. Или точнее сказать, теперь Кихен был уверен в том, что никакой паранойи не было, и за ним действительно следили, а кто и зачем — другой вопрос. Следственно, если Хосок узнает о его «причастности» начнет разбирать и его жизнь по кусочкам, если сразу не схватится за дело его матери. Ю пока что не был готов делиться им, не был готов развязать полноценное повторное расследование. И что оставалось? Может быть соврать, что у него возникло подозрение, сказать, что его защитил либо один из авторитетов, либо человек из бойцовского клуба и гнаться за тем, чье лицо Кихен даже не смог рассмотреть или найти по камерам? А если рано или поздно эти дела все равно выведут на дело его матери? Нужно было быть быстрее Хосока и всего своего отдела, чтобы не допустить этого. Черт побери, когда он начал играть по чужим правилам? Авторитеты продолжат присылать ему подсказки об этом деле, и, самое худшее, что могло с ним произойти, так это то, что убийцы сами рассказывали о том, как же так получилось, что его мать умерла.       Ю просто хотел взвыть от каши в голове, но не при людях, и не стоя на городском тротуаре. Люди и так уже обходили его стороной, видя как парень прикрывается кипой раздобытых листов.       Внезапно раздался звонок, и Кихен прикрыл глаза, видя, что ему перезванивает напарник: — Да? — он не мог не ответить. — Кихен, ты звонил? — спросил Шин, и в голове следователя завертелись шурупы. — По ошибке набрал, — соврал тот, решая отложить саморефлексию до вечера. Дома он подумает, как лучше поступить, а сейчас нужно было торопиться в морг. — Понятно, а у меня новости для тебя из отдела дорожной инспекции, — проговорил Хосок. — Похоже, что тебя пытаются заманить взятками. — В смысле? — спросил Ю, слегка приспуская быстрый темп ходьбы. — Покупателя не удалось отследить. Покупатель мотоцикла — Им Соген, человека с таким паспортным номером и данными не существует в природе. Незадолго до преступления он также созванивался с продавцом, и попросил поменять данные… На твои. Так что, поздравляю, теперь у тебя есть вполне себе неплохой байк.       «Приехали,» — подумал про себя следователь, замолкая на пару секунд. И что теперь ему с таким «счастьем» делать? То есть Тайлер говорил правду про подарок? И это даже не угнанный аппарат? То есть, наверное, со своей любовью к деньгам, Ю был бы счастлив получить что-то такое за красивые глазки, но сейчас чувствовал себя так, словно его погладили по голове и пожалели: «Сложно, наверное, без машины. Прости за тот раз, когда тебе пришлось гнаться за Водителем. Вот, возмещаю.» — с другой стороны, если думать так, то неплохо было бы и принять новое транспортное средство. Или может быть пожелание было что-то вроде: «Прости, мы убили твою мать, вот подарок» — теперь это действительно начало выводить его из себя, до нервных колик, и мыслей о принятии презента не осталось. — Стой, у них что, есть мои данные? — спросил парень. — Похоже на то, — вздохнул Шин. — Продавец прислал переоформленные документы. Так что с ним теперь делать?       Хотелось бы Ю сказать: «в утиль». Но он прожевал слово. Раз Тайлеру так нравится разбрасываться деньгами и смеяться над ним, то прекрасно. Ю просто продаст подарок и посмеется в ответ. — Позже заберу и решу, — отозвался Кихен, еще раз смотря на раздобытые снимки. Зачем им защищать сына своей жертвы. Это что, такое раскаяние? Или же все же… — Ладно, я иду к доктору Лин. — Ты еще не на месте? — Было несколько сопутствующих дел, — расплывчато ответил Ю, прежде чем попрощаться и сбросить звонок.       На языке чувствовался неприятный осадок негодования. Он так долго искренне верил и ждал, когда появятся авторитеты, готовился к этому, как мог, но сейчас, в голове перестали сходиться эти самые «нюансы». На вид, Тайлеру не дашь больше сорока лет. Кихен конечно же мог ошибаться, но худое тело и ровная осанка излучали грацию. Если бы ему было за сорок… Нет, это все еще, вероятно, было бы так. Но эти цветы на могиле с их значением больше походили на пресловутое сожаление и тоску, их нежелание избавляться от Ю, уверенность, что он может присоединится к ним… Были бы они так уверены, зная, что убили его мать. Или все это все еще было какой-то не самой тактичной шуткой? Но тогда кто вел настоящую охоту за ним, которую, по всей видимости, предотвращали авторитеты?       Следователь запутался. Просто смертельно запутался, но сжал зубы, почти бегом направляясь к моргу. Был ли он быстрее, чем тонкая мерцающая полоса осознания в голове.

***

      Надев белый медицинский халат на входе, следователь поторопился в нужное помещение. Он был тут уже далеко не один раз, так что дорогу смог бы разобрать, даже если бы кто-нибудь связал ему глаза. Светлый коридор больницы быстро сменился на лестницу, а затем и на подвальное помещение, где стройными рядами были выставлены железные двери. Те отражали свет ламп, поблескивая холодным отзвуком, пока Кихен остановился у нужной, и, недолго помедлив, зашел внутрь. — Доктор Лин, простите за задержу, — тут же произнес он, отдавая небольшой поклон девушке в качестве приветствия.       Та, явно не ожидавшая того, как быстро ее гость прибежит после своего сообщения, стояла со скальпелем в руках, покрытых голубым латексом перчаток, в медицинской маске и колпаке. Всего в ее кабинете было три железных стола, двое из которых были заняты. Первый труп, вероятно, предназначался для него, а вот тот, что разделывала судмедэксперт уже под вопросом. — Следователь Ю, подождите немного, я закончу, — видимо Юн улыбнулась, но через маску было плохо видно. Только легкие галочки на глазах выдавали ее. — Если хотите, можете понаблюдать, мне осталось немного, — предложила девушка, от чего Кихен лишь вежливо улыбнулся. — Я лучше пока присяду. Мне хватает кровавых зрелищ на работе, — проговорил он, после чего опустился на стул около рабочего стола, отводя взгляд от процесса в сторону приборов, походящих на орудие пыток, разложенных на еще одном небольшом столе в углу комнаты. — Кого вы препарируете? — Не препарирую, а провожу вскрытие, — поправила его девушка. — Сегодня с утра доставили. Просто какой-то пьяница, которому не посчастливилось умереть от количества выпитого. Ничего криминального, но следователи все равно сомневаются. Попросили проверить. — Почему сомневались? — поинтересовался Ю. — Кто знает, но вроде бы у него была неплохая квартира. Они предполагают, что это может быть умышленное убийство, — пожала плечами Лин, склоняясь над трупом, беря в руки нитку с иголкой. Короткого взгляда на это хватило, чтобы Кихен снова вернулся к созерцанию остальной обстановки кабинета. — Но… Я ничего не нашла. Просто он действительно спился, — выдохнул девушка, чикая ножницами, оставляя узелки на распоротом брюхе покойника.       «Спился, да?» — следователь опустил глаза к полу. Возможно, у него была возможность отпроситься пораньше сегодня? Дело его матери хранилось в отцовской квартире, спрятанное под его кроватью. Но возвращаться туда совсем не хотелось. Кихен точно знал, что там найдет: больше количество бутылок, полуживого отца, вливающего в себя спиртное. Сколько ни пытался, у него не получалось ничего с этим сделать. Может быть когда-нибудь он окажется тем самым плохим сыном, который приезжая раз в несколько месяцев, обнаружит полусгнивший труп. Хотя, он уже сейчас стал плохим сыном, потому что привык к этой мысли, и привык к тому, что не в силах помочь все еще оплакивающему горе отцу, хотя и прошло уже почти двадцать лет. — Все, я закончила, — объявила доктор, после чего стянула с рук перчатки и приспустила маску. — Следователь Ю, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросила девушка. — Да, конечно, — вздохнул он, поднимаясь на ноги, чтобы подойти ко второму мертвецу в этой «лаборатории злодея». — Все по старому? — Да, почерк определенно Водителя: большое количество ран и ссадин на спине, задних частях рук и ног, голова пробита, множественные переломы… Только вот умер он не от кровоизлияния. Похоже, что в этот раз преступник просто поиздевался над трупом, — вздохнула девушка. — Он умер от остановки сердца. В крови я не нашла ничего, чтобы могло указать на яд, так что, как по мне, это была совершенно естественная смерть, после которой его труп просто нашли и… Дальше вы знаете. — То есть… В этот раз не убийство? — еще раз и не понятно для чего переспросил Кихен. Это было слышать, как минимум неожиданно.       Если предполагать, как подобное было возможно, то следователь мог предположить, что авторитеты хотели сами его убить, но когда пришли, чтобы забрать для своих гнусных целей, их ждал лишь труп? Но он им совершенно определенно был нужен, поэтому они все обставили, как очередное убийство? Скорее всего было именно так. Тогда Ю определенно был обязан найти какую-то связь между ним и его матерью. Но как обычный грабитель был с ней связан. Она была судьей, но если бы она выносила ему приговор, то Хосок бы определенно узнал об этом первым делом. К тому же, чаще всего она судила именно детские преступления. — Да, ничего такого, — пожала плечами девушка. — И все же, господин Ю, вы уже обедали? Почему бы нам не сходить куда-нибудь? Ваше лицо немного бледное, — спросила, словно вскользь девушка, немного сбивая начавшийся поток мыслей в голове.       Кихен позволил себе легкую усмешку на ее предложение, чем однозначно смутил патологоанатома. Это был не первый раз, когда его приглашают на обед. Наверное, не очень красиво игнорировать эти просьбы из раза в раз, но все же следователь бы предпочел сегодня обойтись без еды. Его и так весь день подташнивало от собственной никчемности. — Спасибо за предложение, может быть в другой раз, — уже привычно отказал парень, снова пробегаясь взглядом по не сильно приятному на вид трупу, подмечая, что у того была крайне странная татуировка на предплечье. — Почему вы всегда мне отказываете? — слегка застенчиво спросила девушка. — Скажите… У вас кто-то есть, верно? Может быть я надоедаю? — Да не сказал бы… — протянул Ю раньше, чем понял, что сказал. Лучше было ответить, что есть. — Я ценю ваши чувства, доктор Лин, но у меня сейчас очень много работы и проблем, — выдохнул он, очень надеясь, что не оставит вопросов. Хотя было и неловко. Она ведь даже не призналась, а он так быстро переиначил все на свой лад. — Я понимаю… Но вы не боитесь остаться одиноким? — спросила Юн. — Я вот очень боюсь, — она опустила глаза, слегка опираясь на край стола. — Смотря на все эти трупы… очень многие даже не имеют семей. Их не кому похоронить, некому найти, как представлю, как они умирают в совершенно пустой квартире, без возможности даже добраться до телефона. Мне становится безумно страшно. Разве вы никогда не задумывались о подобном? Я не хочу вас заставлять, но, возможно, мы бы могли попробовать… вы знаете, — она сжала пальцами край стола, явно нервничая. — Встречаться. Я не буду мешать вам работать, обещаю. У меня и у самой, как видите, достаточно работы. — Одиночество, да? — Кихен все же поднял взгляд от трупа к Лин Юн.       Было бы странно, если бы он о таком не задумывался. Он тоже боялся одиночества, и не любил оставаться один. Даже если это ненадолго, ему не хотелось пропадать в своих сомнениях и метаниях, постоянно думать только о работе, пытаясь заглушить уже давнюю пустоту в груди, но все же… Лин Юн была с ним искренна, а он уже успел узнать, какую боль люди ощущают, когда понимают, что их не любят в ответ. Не на себе, он ведь никогда и не влюблялся, но вот по лицам тех, с кем ему приходилось расставаться, все было предельно ясно. И снова чувствовать себя моральным уродом из-за чужой боли Кихен не хотел. — Простите, я не могу, — улыбнулся следователь, дабы немного подбодрить коллегу. — Не хочу, чтобы вы себя обманывали. Чувства требуют ответа, а я не могу вам его дать, — покачал он головой. — Но я рад, что вы нашли во мне что-то достойное. — Следователь Ю, кто бы был достойнее вас в таком случае? — недовольно спросила она, складывая руки на груди. — Красавец, отлично выполняете свою работу, квартира, машина, если честно, я была уверена, что вы мне откажете потому что у вас кто-то есть, — на одном дыхании выпалила Юн, заводя следователя в некий тупик. Ну, если с такой стороны посмотреть, он действительно был бы крайне выгодной партией, хотя с аргументом касаемо работы он бы еще поспорил. В последнее время ничего не клеилось. — Хорошо, вы немного облегчили мою душу, так что давайте забудем об этом разговоре и продолжим работать, как работали, — предложила она, с чем Кихен не мог не согласится. — Вы уже отправляли снимки татуировки моему напарнику? — спросил парень, обратно ухватываясь за эту ниточку рабочей атмосферы в небольшой неловкости. — Да, я отсняла все, что возможно, — кивнула девушка. — У него также есть шрам на шее, — она надела новую пару перчаток, после чего отвернула голову покойника в сторону, проводя пальцем второй руки по белой линии для наглядности. — Вероятнее всего, что этот след оставили ножом. — Его уже кто-то пытался убить, — нахмурился Ю, рассматривая шею мужчины так, словно та сама сейчас расскажет обо всем. — Надо будет проверить, не подавал ли он каких-либо заявлений в полицию. Что-нибудь еще? — спросил он, поворачиваясь к девушке. — Нет, больше ничего не нашла. Результат экспертизы я уже написала и отправила следователю Шин. К слову, вы не знаете, у него кто-нибудь есть? -… — Кихен поднял брови от удивления. — Нет, вроде бы… Свободен, — неужели интересы девушек меняются настолько быстро? Но в ответ Лин Юн проронила парочку нервных смешков: — Я не собиралась поднимать эту тему, но мне захотелось пошутить, — объяснилась она, неловко проводя пальцем по краю стола, заставляя Ю улыбнуться в ответ. Что это была за странная попытка? — Вот, так на много лучше. Вы слишком часто хмуритесь в последнее время. — Да? — переспросил следователь, не думая раньше, что его подавленность настолько заметна. — Хорошо, постараюсь улыбаться почаще, — пообещал он, после чего снова возникла неловкая тишина. — Тогда, пожалуй я пойду. — Да, конечно, до встречи, — тут же кивнула доктор Лин, провожая взглядом буквально сбегающего с места Кихена. Интересно, сколько же людей еще были в него влюблены? Было бы интересно узнать.

***

      И все же перед тем, как поехать к отцу за документами по расследованию, Ю вернулся в офис для того, чтобы узнать что-то новое и отпроситься у начальника лично. Он и так в последнее время портачил, и как еще его еще не сжили с этой работы, он не знал. Но возможно он просто сам к себе был слишком строг. В любом случае Кихен уже успел пообещать, что это последний раз, когда он воспользуется благосклонностью старшего для личных дел. Вот только стоило ли бы заранее придумать себе отговорку, или же пустить все на самотек? Ладно, будет что будет… — Начальник Сон, — позвал коллегу Ю, заставляя оторваться от дел. — Что случилось? — встрепенулся Шону, отрываясь от созерцания чего-то на компьютере. — Я могу сегодня уйти с работы пораньше? — спросил Кихен, стачала решая проверить, а потребуется ли ему вообще какое-то оправдание? — Ладно, иди, — совершенно спокойно и без каких-либо эмоций ответил тот, так, как умел только он. — И… Это все? — спросил следователь, хотя мог бы и порадоваться, на что получил кивок: — Мгм… — не понимая, что от него еще требуют, произнес Сон. — Ты же первый раз берешь дополнительное время чуть ли не с начала своей работы. Почему нет? Это у Хосока я бы спросил, зачем и куда. — Хорошо, — выдохнул Кихен. Может быть он еще не облажался настолько, чтобы его не отпускали по личным делам. — Только доложись Хосоку, что уходишь. Обменяйтесь информацией, и можешь идти, — вдогонку произнес мужчина.

***

      Ю определенно ощущал себя странно от того, что в разгар рабочего дня он ехал к отцу, к тому же за тем, к чему бы не хотел прикасаться в противовес желания, как можно быстрее раскрыть это покрывшееся пылью дело. У него была достаточно хорошая память, чтобы помнить каждый пункт оттуда, но ввиду того, что творилось у него в голове, стоило хотя бы попытаться взглянуть на него по-новому. Когда он сделал себе все копии этого расследования? Это был единственный серьезный проступок с его стороны за все время работы следователем, и совершил он его, едва впервые оказался в архиве, получая возможность открыто передвигаться по нему. До сих пор о его провинности так и не узнали. А может и сочли неважным.       Выйдя на автобусной остановке в небольшом районе, где находилась целая опушка двухэтажных жилых домов, Кихен судорожно вздохнул. Ключ он носил с собой постоянно, зная, что тот может пригодиться в любой момент. И вот, такой момент настал, хотя и представлял его Ю немного по-другому. Он был просто убежден, что в один прекрасный день соседка позвонит и скажет, что через какую-нибудь стенную щель к ней в квартиру пробирается неприятный запах. Кихен правда все еще любил своего отца, но чувство беспомощности превратило любовь в отрешение и нежелание видеть, как постепенно этот человек сходил с ума от количества спиртного. Единственное, что он мог, так это отсылать часть зарплаты старику, иногда помогать по дому и надеяться, что тот не забудет купить хоть что-то из еды.       Забежав по лестнице на второй этаж, парень прислушался к звукам, доносящимся из-за двери. Было достаточно тихо, разве что телевизор еще можно было расслышать: голос диктора вещал о чем-то, что сложно было разобрать. Невольно Ю захотел стать тенью, чтобы зайти и выйти не привлекая лишнего внимания.       Повернув ключ в замочной скважине, следователь тихо прошел внутрь, тут же встречаясь с запахом плесени и пыли. В прошлый раз он успел немного прибраться, до того, как его вызвонили на новое преступление, но в этот раз все было еще более запущено: мешки с мусором, бутылки разваленные по полу прямо в коридоре. Боже, он что, увидел таракана? Хотя нет, это просто какая-то крышка от бутылки. — Пап, сколько можно разводить такую грязь, — он подошел ближе к мужчине, сидящему на диване прямо перед целым столом опустошенного спиртного, коробок от лапши быстрого приготовления и телевизором, который прокручивал какой-то новостной канал. — Да-да, уйди, мне и так нормально, — отмахнулся тот, даже не поворачиваясь.       Ю слегка сжал губы, но не стал ничего говорить в ответ. Его всегда пытались проигнорировать или прогнать. Несмотря на то, что он и сам здесь жил достаточно долго, чтобы иметь право находиться в помещении и требовать, чтобы за ним следили. Вот только теперь уже не от кого было это требовать. Едва ли сейчас можно было рассмотреть хоть какую-то толику прошлой личности в бывшем священнике. От этого становилось только тяжелее и больнее на сердце.       Отвернувшись от отца, он прошел дальше по коридору в свою комнату, которая, впрочем, оставалась в более-менее приемлемом виде. Его комната и общая спальня — туда мужчина никогда не заходил, находя себе место на диване в гостиной или прямо на кресле, пододвинутом к монитору. Сейчас Кихен старался даже не осматривать отца, потому что он стал самым ярким примером того, что бы было, если бы хоть где-то следователь дал слабину в прошлом, сейчас бы он оказался в месте, может даже похуже, чем это. Ю смутно помнил, как в шестнадцать напился почти до потери сознания, решая, что ни Бога, ни справедливости в этом мире нет. Оставался на автобусных остановках, почти бросил школу, и сбежал из дома, чтобы не встречаться взглядом с таким же разбитым отцом. Наверное, если бы не его детское поведение тогда, у него с отцом бы еще был шанс на то, чтобы свыкнуться и наладить свою жизнь. Мужчине требовалась поддержка, которую Кихен не мог дать в тот момент, ведь и сам ее требовал. И в какой же момент он понял, что окончательно оказался на дне? Он смутно помнил, что кому-то приходилось откачивать его и ждать скорую, когда подросток с незадавшейся жизнью впервые притронулся к наркотикам после долгого распития всего подряд с сомнительной компанией. Вот только очнулся он не в больнице, а сидящим на лестнице родительского дома.       Мотнув пару раз головой, отгоняя тяжелые воспоминания, следователь опустился на корточки, протягивая руки, чтобы достать из-под кровати картонную коробку со всеми материалами. Их было много: опросы свидетелей, описания, фотографии, и все тяжелее тонны, метафорично, но Кихену пришлось еще раз глубоко вздохнуть, чтобы мысленно отстраниться ото всего, что он теперь выносил из квартиры. — Захвати мне чего-нибудь в магазине! — прикрикнул на него отец, пока он обувался на выходе из дома. — Сам сходишь, — полушепотом ответил он, чувствуя порыв свежего уличного воздуха, которого так не хватало в зашторенной и забитой пылью квартире.       Ю еще придется вернуться сюда в ближайшие дни. Эта мысль тяготила его и заставляла тело наливаться свинцом. И все же, для него было важно это место, и раз уж продать его не получилось бы, потому что присматривать за спивающимся человеком у себя не хотелось, следователь считал своим долгом хотя бы поддерживать порядок. Придя сюда, он еще раз напомнил себе о том, что жизнь уже никогда не станет такой, как в его далеких воспоминаниях. По крайней мере не в семейном плане. Может и романтика его мало привлекала из-за того, что случилось когда-то давно? Об этом Кихен старался не задумываться, чтобы избежать новой волны апатии, которая и так уже вплотную подкрадывалась к нему, протягивая руки из потертой временем коробки. А ведь дома он снова не сможет отпустить себя. Помимо него, там было еще один жилец и один подросток, с которым как-то да надо было поступить. Точно, он ведь мог позвонить его бабушке! Может быть у них была какая-то родня в Сеуле или рядом?

***

      Вернувшись раньше обычного, Кихен с тяжелым вздохом положил документы на подставку для обуви, затем стянул с сутуленных плеч куртку. После такого фееричного начала дня хотелось бы немного отдохнуть, но, к сожалению, он не за этим вернулся пораньше.       Когда Кихен прошел по коридору дальше, перед ним открылась крайне занимательная картина того, как двое парней что-то яро прятали, при этом выглядя чересчур напряженно. Они явно не хотели, чтобы Ю что-то увидел, но, из них крайне плохие преступники, если они не подумали о том, что у следователя крайне острое обоняние и запах пива он не смог бы не отличить от остального. — Минхек? — почти зло произнес он, в то время, как его арендатор, чуть не подпрыгнул на месте от такого тона. — ДА! — неожиданно воскликнул он, подрываясь с места. Ю только покачал головой, теперь скептично осматривая парня, который еще вчера мучался от алкогольного опьянения. — Пил? — в таком же тоне спросил он у подростка, который тут же забегал глазами. — Пил? — с нажимом повторил свой вопрос Кихен. — Не пил… — Че уставился на него так, что и дураку бы стало понятно, что он готовиться к любой возможной реакции. Врать его не учили явно, но вот, если честно, Ю мало ожидал от него лжи. Он зарекомендовал себя как инфантильного дурачка, а не как подростка в пубертатном периоде. — А теперь попробуй снова, — сощурил глаза следователь, наклоняясь ниже и подхватывая подбородок парня, чтобы принюхаться. — Так… А сигареты взял откуда? — Какие сигареты? — на секунду голос Хенвона приобрел что-то такое, такую глубинную хрипотцу, что Ю поднял взгляд от губ к его глазам. Секунда прошедшая между этим действом и пониманием своей реакции растянулась, позволяя в полной мере почувствовать это резкое напряжение, не предвещающее ничего хорошего. Кихен поспешил отстраниться, надеясь, что ему просто показалось. Что это за мгновенные и неконтролируемые реакции? — Мне откровенно лень разбираться в том, кто кого учил пить и курить, дай мне свой телефон, я позвоню твоей бабушке, — следователь протянул руку, чтобы Че поскорее достал откуда-нибудь свой доисторический аппарат и переложил ему в руку, но тот не стал этого делать. — Я… — протянул он, заставляя Ю раздражаться еще сильнее. — Понимаете, господин Ю… — он виновато опустил взгляд. — Ну… — Что? Говори прямо! — почти по-отцовски гаркнул на него Кихен, надеясь, что эта шпала не успела где-то разбить неубиваемый бронетанк. От громкости голоса Хенвон даже дернулся. Может быть и плохо было такое говорить, но может быть Ю это совсем немного, но нравилось. А что? Он не мог воспользоваться преимуществом своего возраста? Еще и в такой момент, где его подопечный продолжал пить, так еще и закурил, а у него миссией на этот день было не впасть в депрессию и отчаяние от пересмотров старого расследования. — Моя бабушка, она… Вы поймите правильно, — Че все же протянул свой телефон, передавая его в руки старшему. — Она немного странная… — Да каких я только на работе не видел, — цыкнул следователь, подхватывая устройство, и по старой памяти пытаясь наощупь найти нужный контакт.       К слову… Рыться в контактах даже не пришлось. У Хенвона только и было несколько номеров, из которых: Доставка пиццы, «мой номер» и Бабуля. У него что, и друзей никаких не было в его глубинке? Для следователя это звучало дико. А если его там травят, и не просто так он взял, и посреди учебного года уехал в Сеул? Ладно, это были не его проблемы, и в мамку играть он не хотел. И все же, не начать переживать Кихен просто не мог. — Да милочек? — прохрипел очень севший и словно бы очень прокуренный женский или мужской голос. Ю даже опешил на секунду. В прочем, теперь не такая тайна, почему Че увлекся никотином. — Госпожа, я следователь Ю Кихен, так получилось, что я подобрал вашего внука… — он не договорил, как женщина начала нести что-то такое, от чего волосы встали дыбом. — Ой, ой-ой, так получается сосватать надо? Ох, а подарки на свадьбу? — Что.? Госпожа, подождите… — попытался остановить резко возникший из неоткуда монолог старушки с явными проблемами в голове. — Не волнуйтесь, мой внучок хороший, и по дому поможет, и с едой что-нибудь придумает, если будет доставать вы мне скажите! Я сразу все подготовлю! — крайне восторженно и внезапно пискляво начала говорить она. — Нет-нет-нет, во-первых я мужчина, во вторых должностное лицо, ваш внук потерял документы, я звоню узнать, нет ли каких-нибудь родственников, которые могли бы его забрать и привести домой из Сеула? — на одном дыхании и как можно быстрее протараторил Кихен, пока бабушка не взялась за старое. Параллельно с этим он кинул взгляд на слишком явно смутившегося школьника. Тот аж лицо ладонями закрыл. Но ничего, следователь допытается до нее. — Ох, но вы же не оставите его! Свадьбу-то надо готовить. Скажите ваш счет, я вам переведу столько, сколько надо, — продолжила гнуть свою линию собеседница. — Может быть у вас есть кому переслать, я подъеду, возьму ваши подарки, — сдался следователь, начиная подыгрывать старческому маразму, пока пальцы разминали переносицу. — Подарки… Да-да, есть! — О Боже мой, неужели она сейчас скажет к кому ехать? — Есть много подарков… — Стойте, я спрашиваю про родственников в Сеуле! — не выдержал парень, уже не в силах обрабатывая бред, который замешала в голове эта многоуважаемая старушка. — А ты чего на меня кричишь, сынок! Я так не выдам за тебя свое сокровище! — возмутилась женщина, после чего резко сбросила трубку. — Да больно мне нужно такое «сокровище»! — крикнул уже вдогонку следователь, тяжело выдыхая. — Я же говорил… Она… Со странностями, — чуть дернул плечами Хенвон. — Ты почему ее в таком состоянии одну оставил? — нашел в чем упрекнуть мальца Кихен, после чего зачесал волосы рукой, возвращая телефон владельцу. — Так, а ты знаешь кого-нибудь? — Вроде бы у нас никого из Сеула не было. Я просто приехал, чтобы погулять и выбрать университет, — он виновато опустил глаза. На такую моську следователь не нашел что сказать. — Айщ… Как с тобой сложно, — пожаловался он. — Откуда ты? — Кванджу, — ответил тот. — Ладно, это не очень далеко, как починят машину, я тебя отвезу, — покачал головой Кихен, понимая, что выбора у него почти не оставалось. — Минхек сводит тебя подать заявление о пропаже. Сам объяснишься, почему несовершеннолетний потерял паспорт в клубе. Как приедешь домой, заново подашь документы на его получение, — проговорил план действий Ю, более-менее устаканивая эту часть жизни в своей голове. — А почему это я должен вести его в полицию? — почти возмущенно спросил Ли, на что следователь только сузил взгляд. — Потому что я днем работаю, а еще ты обещал помочь и напоил его алкоголем, — зло проговорил парень. И все же в нем еще хватало запала на то, чтобы отчитать каждого по очереди. В конце концов он не этого хотел увидеть по возвращении домой. — Еще раз, тебе не двадцать, а девятнадцать, нос до сигарет и алкоголя не дорос! А если бы Минхек оказался не таким уж хорошим парнем, что бы ты делал? — он повернулся к Че, пиля его взглядом. — Я уже говорил, что в этом городе много уродов, ты не должен доверять кому-попало, тем более нарушать законы! Скажи спасибо, что обратился за помощью ко мне, а не к кому-то другого. Мало ли педофилов ходят по этой стране. — Но мне уже… — Девятнадцать — это не тот возраст, в котором можно вести себя так инфантильно! Сам я тебя бы посадил за парты в младшие классы, чтобы еще раз рассказали на уроке, как правильно избегать опасностей в обществе, — отрезал Ю, теперь же перекидывая взгляд на своего соседа, который поджался всем своим видом. — А ты? — Что я? — все еще недовольно произнес Ли. — Минхек, на секунду, это все еще ребенок, а не взрослый человек. По правовой системе, так точно! Не приучай его к плохим привычкам раньше, чем у него в паспорте не будет нужной для того даты! — Так говоришь, словно сам святой, — цыкнул в ответ Ли. — Напомнить тебе, что ты вытворял в свое время? — Ну давай, придумай что-нибудь. Я был эталоном праведности. Мой отец священник на секунду, — будучи точным уверенным, в том, что он не рассказывал о своих грешках, изрек Кихен, после чего развернулся. — Оба подумайте над своим поведением. Я пойду работать, — просто бросил он, уходя сначала в коридор, а после в свою комнату, чтобы наконец-то остаться в тишине и спокойствии.

***

      Как бы там ни было, Ю закрылся в своей комнате на несколько добрых часов. Сначала он пытался успокоиться после этого внезапного представления, которое застал, а после просто сел на край кровати, пиля взглядом покрытую пылью коробку. Руки в замке подпирали голову, пока подушечки пальцев проходились по костяшкам. Духу и сил ему явно не хватало. Что если он перечитает все это и поймет, что глубоко ошибался? Наверное, это было бы не так уж и плохо, в конце концов, какая разница, какого преступника ловить, но мысль, что ему придется капать дальше, так еще и в неизвестную сторону, сводила с ума. Было гораздо проще надеяться на то, что он посадит всех авторитетов, и предъявит им же обвинение в убийстве его матери. И все же, он бы не смог это сделать, из всех улик, которые так яро въелись в голову, была одна записка. С нее следователь и решил начать.       Старательно избегая фотографий, лежащих сбоку от основной части документов, Кихен вытащил копию, которую снял в архиве. Это был обычный тетрадный лист в клеточку. Его нашли прямо рядом с телом, лежащий на полу, обернутый вокруг стебля асфодели, — еще одна причина, почему Ю думал, что за убийством может стоять как минимум Honey.       «Мы вернемся через 14 лет, и это общество еще узнает, что такое ярость» — гласила записка. Авторитеты начали действовать именно в срок. Больше никого другого и быть не могло. В том, что это именно они оставили записку следователь почти не сомневался. Но почему именно четырнадцать лет? Зачем им нужно было так много времени? Может быть они в тот момент сидели в тюрьме? Если предположить, что его мать чем-то не угодила этим преступникам, что они решили действовать прямо оттуда, и теперь, выйдя на свободу, продолжили свои кровавые преступления? — так Кихен думал изначально. Но сейчас, у него закрадывалась в голову мысль, что он мог не правильно трактовать написанное. Какие могли быть варианты, если исключать основной наиболее вероятный? Если это не предупреждение о возвращении полицейским, то, возможно, эта записка была адресована настоящему убийце, или же вообще не относилась к делу, и кто-то решил так пошутить. Прекрасная шутка, Ю бы посмеялся, если бы это его не касалось так прямо. Предположим, что какие-нибудь не шибко умные подростки нашли тело и таким образом вписали себя в историю, — хорошая, но совершенно бездоказательная идея.       Глубоко вздохнув, следователь упал спиной на кровать. Он смог с чего-то начать. Нужно было продолжать, пока на это были силы:       В опросах свидетелей было слишком много откровенной лжи. Кто-то говорил, что она странно вела себя в последнее время, кто-то, что у нее определенно дома были скандалы. Но какие могли быть скандалы? Они жили счастливо, и, как ребенок своих родителей, Кихен не чувствовал никакого напряжения или натяжения атмосферы между отцом и матерью. Они всегда хорошо общались, договаривали друг за другом слова, но на домашние скандалы ссылался не один человек. Само то, что ее «распяли» в церкви, где работал его отец, и то, что он был первым, кто ее обнаружил, дало повод полиции считать, что это был именно он. Но улик не хватало для суда. Все обошлось тем, что отца просто уволили, затем он запил, а Ю сбежал из дома, в попытке хоть как-то отстраниться от произошедшего.       Внезапно в дверь тихо постучали, отвлекая Кихена от напряжения, с которым он заставлял себя перечитывать все это. Если честно, он бы не хотел, чтобы кто-то рушил его маленький мирок, заполнивший просторы одной комнаты, но все же не мог проигнорировать: — Что? — спросил он, после чего дверь приоткрылась. — Вы не выходили, — проговорил Хенвон, заглядывая внутрь. — Так что я тут… Сделал кое-что. Хотел извиниться, — он улыбнулся, показывая кружку с чем-то крайне вкусно пахнущим.       Тяжело вздохнув, следователь присел на кровати, убирая разбросанные бумаги в стопку и обратно в коробку. Живот заурчал, напоминая, что кроме завтрака в нем ничего не было, а на часах уже было почти семь вечера. Даже пришлось в какой-то момент включать настольную лампу, чтобы не щуриться. — Проходи, — проговорил Ю, решая, что не так плохо будет отвлечься. — Что это? — Сикхье, — ответил Че, садясь на кровать рядом со следователем, протягивая ему в руки кружку. — Правда готовил в первый раз. — А почему он пахнет корицей? — прищурился Кихен, недоверчиво смотря на чуть плотную жидкость темновато-коричневого оттенка. — Ну… — протянул Хенвон. — подумал, что должно быть неплохо и добавил немного.       Слегка усмехнувшись с такой импровизации, Ю все же отпил, прищуривая глаза. Не сказать, что получилось плохо, скорее непривычно, а еще сладко. С медом Че слегка переборщил, но для первого раза пойдет. А раз уж это был жест примирения, то, так и быть, ворчать Кихен не будет. — Почему вы вернулись так рано? Минхек говорил, что работаете допоздна, — поинтересовался парень, на что следователь мог только приподнять бровь. — Не Минхек, а господин Ли, или хен. Верно говорят — первое впечатление бывает ложным, — покачал головой парень. Посмотрите только на этого подростка, немного времени прошло, а он уже начал забываться. — Он сам мне сказал обращаться без формальностей, — возразил Хенвон, но его тон настолько походил на какого-нибудь великовозрастного аджоси, что следователь едва сдержал смешки. — А ты его не слушай, — цыкнул Ю. — Научит подрастающее поколение невесть чему. — Вы, как моя бабушка, — посмеялся Че, с интересом бросая взгляд к коробке. — А что там? — Работа. Просто одно старое расследование, — ответил Кихен, не желая возвращаться к тому, что там было, и уж тем более рассказывать обо всем. Но внезапно Хенвон подался вперед, заставляя замереть с распахнутыми глазами, и достал с другого края кровати затерявшийся лист, который Ю не успел убрать. — Это оттуда-же? — совершенно невинно спросил Че, но следователь выхватил лист и запихнул его обратно, не позволяя рассмотреть написанное. — Это личные данные, не хватай, что придется, — выдохнул Ю, ногой запихивая коробку под кровать.       После этой фразы возникло неловкое молчание. Хотя Кихен и думал, что парень отдаст ему примирительный напиток и уйдет восвояси, но на деле остался сидеть рядом. Он явно намеревался поговорить о чем-нибудь еще, но Ю мало знал о чем можно говорить с человеком, который был младше его больше, чем на десять лет. В последнее время его разговоры с посторонними ограничивались работой, или какими-то малопонятными шутками, которые относились, пожалуй, только к Минхеку. — Следователем быть интересно? — спросил внезапно Че, прерывая молчание. — М-м… Можно и так сказать, — кивнул Кихен, поворачиваясь к собеседнику. — Но если думаешь им стать, лучше подумай сто раз. Бюрократия иногда доводит до нервных срывов, отсутствие личной жизни, нераскрытые годовые дела, преступники, которые действуют, так, что ты не устаешь ломать голову, — тут же начал с минусов Ю, решая, что лучше будет отговорить от этой затеи школьника. Если он не станет бодаться за свое место, как делал это сам Кихен, то делать ему тут было нечего. — Звучит невесело, — посмеялся Хенвон, внезапно подсаживаясь ближе. Это снова показалось следователю немного опасным. Не то, чтобы он раньше так много внимания уделял своему личному пространству, но присутствие несовершеннолетнего, который уже пару раз ставил в тупики, Ю не нравилось. — Но ты до сих пор этим занимаешься? — Мне нравится выводить преступников на чистую воду. Ну и зарплаты неплохие, — пожал плечами следователь, по обычаю, не называя дополнительных причин нахождения на этом месте. — Вы на что-то копите? — спросил Че, с интересом заглядывая в глаза парню, от чего тот почувствовал мерно проходящиеся по коже мурашки. — На дом заграницей, — не задумываясь ответил Ю, но внезапно со стороны Хенвона раздались смешки, и он все же пощадил внутренности следователя, отсаживаясь в сторону. — Зачем тебе дом заграницей? — спросил он сквозь совершенно нестираемую улыбку. — А чего в этом плохого? Можно путешествовать, и отдыхать, изучать новые продукты и рецепты, — начал перечислять плюсы Кихен, стараясь убедить собеседника в выгодности покупки. — Еще неплохо было бы нанять дворецкого… — Дворецкого? — Че снова залился смехом, окончательно выводя из строя хрупкий самоконтроль Ю. Тот легко ударил по бедру парня, одним жестом говоря о его неправильной реакции на высказанную мечту. — Да что?! — возмущенно произнес Кихен, стараясь понять, что именно заставило подростка валяться по кровати. — Это тот момент, где убийцей окажется дворецкий? Ты решил работу себе упростить? — от беззаботного и почти насмешливого тона, в котором школьник позабыл о всей своей манерности, уши Ю закипели. Только пока он не смог определиться от чего именно: от явного подкола со стороны Хенвона, с огромного отличия от первого впечатления, или с его перехода на неформальный стиль общения. Вообще он начинал подбешивать. Поскорее бы уже сплавить парня к его бабушке. — За это тебе нужно еще мне завтрак приготовить, — с укором произнес Кихен, нанося дополнительный шлепок по спине Че. — Почему нет, любишь корейское или европейское? — повернулся к нему парень, и если Ю когда-нибудь встретит Бога, то он обязательно обругает его за то, что создал такого красивого человека и прислал к нему. Волосы Хенвона слегка распушились, оленьи глаза блестели от слез, очаровательная улыбка намертво прикрепилась к лицу — сумасшествие, не иначе. — Сначала попробуй встать раньше меня, потом поговорим, — бросил в ответ следователь, чувствуя, что проигрывает в войне с собственными мыслями.