Вольтури

— Мне плевать на твою гордость! — на всю Вольтерру кричит Дидима и подходит в плотную к мужу, — ты проявишь уважение к моему отцу! Ты будешь добр к нему! Если ты не хочешь испортить отношения со мной, то наладишь общение с папой, — уже более спокойно проговаривает темноволосая и смотрит на Маркуса жестким взглядом. И если Вольтури надеялась, что сможет показать мужу свою серьезность и жесткость, то Маркус же все это время лишь умилялся. Он не мог понять, как Дидима может выглядеть настолько прекрасной даже в гневе. Беря ладонь жены в свои холодные руки, вампир одаряет ее кожу своим поцелуем. — Как скажешь, любовь моя, — ухмыляется мужчина и водит увещательным пальцем по лице жены, — тебе стоит успокоиться и не переживать. Твой отец — желанный гость в этом замке, — губы вампира тянутся за поцелуем к девушке, но она уверенно отступает. — Маркус, я не шучу, — глубоко вздыхает Ди и складывает руки на груди, цокая каблуками выходит из комнаты, не удосужившись закрыть двери. Она не понимала, что с ней происходит, но она яро пыталась заступиться за отца. Пыталась быть хорошей дочерью. Но знала ли она, что ее отец является воплощением зла? Может и знала, но не хотела в это верить… ведь ее любовь к нему пересиливала все.

***

— Вы здесь уже давно гостите, не пора ли домой? — не боясь показаться хамом, открыто спрашивает Кай, — союз уже заключен, Нарциссу мы уже пригрели как свою, — ухмыляется змей, не сводя глаз с Мариуса. Он давно уже не боялся старика и считал его не больше, чем грязным пятном на их карте жизни. Молчали в зале все, но по взгляду многих было понятно, что они полностью поддерживают Кайуса. — Следи за словами, — реплика Дидимы нарушила молчание за столом и вызвала улыбку ее отца. Ди спокойно поедала стейк и таким же спокойным тоном сделала замечание Каю, — отец пробудет здесь столько, сколько его душе будет угодно, — довольно улыбается девушка и берет Мариуса за руку, — я права, папа? — словно змея, шипит Ди. И именно от последней фразы, челюсть многих упала на пол. Напряжение витало в воздухе и казалось, что лишь Дидима и Мариус чувствуют себя комфортно, в то время как все пытались понять поведение дочери самого могущественного вампира всех времён. — Конечно, права, — с гордостью произносит вампир и целует руку дочери, смеряя Кая усмешливым взглядом. — Кай не хотел никого обидеть, он просто поинтересовался, — заступилась тут же за мужа Афиндора, посмотрев на Мариуса, впервые за долгие годы. Хотя, если честно, она смотрела только на Ди, пытаясь понять, что же с ней произошло. Почему она вдруг так яро защищает отца, от которого оберегала всех столетиями? — Я понимаю, дорогая Афиндора. Но уеду я, только после того, — отпив из бокала янтарный напиток, Мариус усмехается и устремляет свой взгляд на сына, — как выдам замуж Сульпицию. Раз уж вы отказались выгонять ее из клана, то я не могу уехать, не подумав о ее будущем, — самодовольно улыбается вампир и опустошив бокал, встает из-за стола. Беря за руку свою дочь, он покидает зал вместе с ней. — Благодарен за такую милость, отец, — усмехается Аро, провожая взглядом отца и сестру, с которой его будет ждать очень серьёзный разговор. — Какого хрена? Кто обидел Ди? Почему она вдруг перешла на сторону старика? — не скрывая удивления, спрашивает Афиндора. Казалось, что ее челюсть и правда отвисла от удивления, а рот попросту отказывался закрываться, — эй! Все язык проглотили? Учтите! Дидима была единственной, кто сдерживала меня от вашего убийства. Да она черт возьми единственная, с кем можно поговорить, — в истерике кричит блондинка. — Мы тут причем? — в один голос спрашивают Кай, Аро и Маркус, яро борясь с желанием оторвать голову взбешенной блондинке. Явно не ожидая такого вопроса, Афиндора пыталась придумать, что ответить. — В том, что вы такие зануды! — выплеснула светловолосая и лишь сейчас поняв, как смешно она выглядит, Афи гордо вскинула голову и направилась к выходу. И ее эффектный ухожу наверняка бы удался, если бы платье не зацепилось за каблук и она не споткнулась. Кай не сдержал усмешки от представления, а Аро и Маркус же просто отвернулись в другую сторону, надеясь, что их смех она не заметит. — Эффектный выход, любимая, — сквозь смех шепчет Кайус и заливается смехом. Показав средний палец мужу, Афинодора кое-как поднялась и покинула зал как можно быстрее, дабы ее смех никто не слышал.

***

Когда солнце Вольтерры опустилось за горы, на смену яркому лучу, пришло сияние луны, которое покрывало тусклым светом всю планету. Когда ночь могла скрыть любые тайны, Аро находился в покоях своей возлюбленной. Они лежали в кровати и вспоминали свою совместную жизнь, начиная с первого знакомства, с первой встречи. И если им казалось, что жизнь больше не будет играться с ними, то Мариус придумывал, а точнее продумывал каждый шаг действий. Его тишину прервал ангельский голосок дочери, что стояла в проёме двери, не осмеливаясь пройти дальше без позволения отца. — Принцесса? Что ты здесь делаешь? — с улыбкой спрашивает мужчина и привстав с кровати, любуется луноликой красавицей, — Не стой в проеме, проходи, — нежно прошептал Мариус, без намека на приказ. Кажется только со своей дочерью он мог так общаться, остальные же не были для него так важны. — Я просто хотела проведать тебя, — так же нежно отвечает брюнетка и не громко закрыв дверь, подходит к кровати отца и как маленький ребенок взбирается на нее, ложась рядом с отцом, — в детстве, я всегда прибегала к тебе, даже когда мама ругалась. А ты просто крепко обнимал меня и говорил, как сильно любишь и не оставишь одну, — сквозь улыбку, говорит Дидима и смотрит на Мариуса тем самым наивным и добрым взглядом. Именно за такой взгляд, вампир был готов пойти на все, лишь бы еще раз увидеть эти глаза. — Моя принцесса, — обнимая дочь и укрывая ее одеялом, произносит Мариус, нежно целуя ее в макушку. Он будто очутился в детстве своей дочери. Он обнимал ее точно также и успокаивал, когда мать наказывала ее, — мой луч солнца, моя изумительная дочь, моя гордость, — тихо шепчет мужчина и вновь ощущает себя отцом, которому нужны лишь его дети. Отцом, который уже не думает о мести, отцом, который сейчас впервые за многие века заснул мирным сном, прижимая дочь к груди… прижимая свое сердце…