Пять юаней

       Пусть дождь и прекратился, оставив за собой лишь право поморосить, особой радости это не прибывало. На улице все также оставалось пасмурно и прохладно. Лу плотнее укуталась в просторную теплую олимпийку, которую так любезно стащил с себя Фэньсин, прежде чем увести за собой в оранжерею.    Сидеть в комнате было глупо, да ей самой не спалось особо. Сюань Лу спускалась на кухню с предложением помочь в готовке. Она бы солгала в том, что ей было не страшно, но Мин Юй не стала отказываться от помощи. Таскать лакомые кусочки из готовящихся блюд в этом доме был горазд каждый, только отвернись на секунду. Таким не грешили лишь Сяо Чжань, за него, вероятно, сделает Ван Ибо, и девушка. Поэтому Лу приняли с распростертыми объятьями.    Позже, после завтрака, ее перехватил Фэньсин, умоляя непременно посмотреть цветы. Ему срочно понадобилось мнение девушки, ведь у нее целый магазин имелся. Вспоминать не хотелось то, что от него осталось. Ей пришлось попросить напарницу организовать уборку. А здесь ее ждал еще один сюрприз. По всем логичным законам на такой большой ухоженной территории должен был иметься садовник. Но к удивлению Лу, оказалось, что такой человек приходил очень редко, только в крайних случаях. Так распорядился Лю старший. У рук должно иметься дело. Вот как звучал девиз в этой семье. И территорию прибирали они самостоятельно. В голове никак не укладывалось, как выглядел Цао Юйчэнь в такие минуты. Наверное, забавно. А остальные? Младший из братьев был больше всего увлечен цветами. Оранжерею помогли построить старшие, надо отдать должное, очень хорошую, просторную и со всеми приспособлениями. А цветы, когда она занырнула сюда, то была шокирована. Пионы вне сомнений являлись тут королями, но и другие, не менее яркие растения пестрили буйством красок.   - Вот, эти, глянь, - парнишка потянул ее за рукав по дорожке в правую сторону, - самые редкие.    Пять черных роз набирали бутоны, готовясь раскрыться со дня на день. Их требовалось полить и убрать ненужные веточки.   - Ох, какая прелесть. Они ведь очень дорогие.    Тот закивал головой довольно, не без гордости.   - Да, но Цзи Ли сумел их для меня привезти.   - Привезти?   - Да. Он так сказал.   - Не верь ему, Ли привычно нагло стащил, потому что они поспорили с Юй Бинем на право целый месяц не прикасаться к газону, - неожиданно прозвучал позади голос Юйчэня. Лу обернулась, приветствуя его румянцем на щеках, парень оказался так близко, и чтобы не потерять равновесие, пришлось ухватиться за его руку.   - Это не важно, - продолжал говорить младший. – Главное, привез.     Цао осторожно приобнял девушку за талию и развернул ее в сторону нескольких кустов с розами. Теперь его поддержка ощущалась не только легким касанием пальцев, но и со спины.   - Син-ди сказал, что за них с удовольствием приберется на газонах, но только за более редкий экземпляр, - невозмутимо продолжил Цао бархатистым голосом. – Юй Бинь пошел праведным путем, неделю просидел на специальных форумах и выставках. Потратил кучу денег, его достояние в противоположной стороне. А Цзи Ли, мне стыдно говорить, когда был на одной из деловых встреч с Хайкуанем, якобы случайно столкнул горшок в офисе. Все прибрал и поставил на место, кто ж знал, что у того хозяина окажется там черная роза. Его первая любовь погибла в аварии. Наверно, была хорошая девушка, в честь ее памяти он и посадил розу. - Она разбилась вместе с любовником, изменив возлюбленному, - добавил младший.   - Ну, - пожал плечами Юйчэнь, - потому и черная.   Лу невольно хихикнула, выслушав историю. В этой семье без приключений ничего не обходилось.   - Здесь у каждого цветка своя история?   - Нет, - праздно отозвался Юйчэнь.    Они двинулись по дорожке вперед, вслед за младшим.   - Да! – возразил тот. – Жаль, Чжань-гэ не с нами сейчас, я бы вам обоим рассказал. Он успел посмотреть на пионы, пообещал нарисовать. Это было бы круто. Цветов, действительно было много, всяких разных, редких и не очень. В оранжерее пахло свежестью и ароматами бутонов, которые успели распуститься. Сюань Лу и в собственном цветочном магазине нравилась подобная обстановка.   - Не ведись, - предупреждающе шепнул девушке на ухо Цао. – Сначала он рассказывает, как тут здорово, а потом ты уже в перчатках с совочком копаешься в земле. Лу опять засмеялась. - Эй! Чэнь -гэ! Не смей!   Тот лишь покачал головой, мол сожалеет и больше не будет. Даже рот демонстративно на невидимый замочек закрыл.   - Если Фэньсин не против, я буду только рада помочь подобным образом. У меня ведь цветочный магазин, - поспешила подбодрить младшего Сюань Лу. Она и сама была бы рада, услышать разрешение поработать здесь. – Был, - тише добавила девушка.        Мальчишка аж засветился от счастья, услышав такое. Он буквально подлетел к ней, чуть не поскользнувшись, и ухватился за хрупкие ладошки. Ей широко заулыбались во все тридцать два зуба.   - Супер, - за руки с восхищением и нетерпением потянули девушку дальше, вглубь. – это просто лучше, что я мог услышать от девушки Чэнь-гэ.   Девушки? Невозмутимое лицо Цао дрогнуло, у Лу щеки запылали румянцем от смущения. О статусе отношений и чего-то подобного вообще речи не шло. Им просто было некогда. Симпатия не проходила за все это время, она только приобрела новый оттенок в виде мягкого теплого шлейфа из заботы и вежливостей.   Младший словно и не заметил вовсе, что ляпнул. Ему даже никто возразить не сумел.  На себя такую роль должен был взять, конечно же Юйчэнь. Но, глядя на Ван Ибо и Сяо Чжаня, ему хотелось вот также просто заявить всем о своих намерениях и чувствах. Слабак?   Фэньсин успел утащить девушку в глубь по дорожке, пока тот боролся внутри с собственными монстрами. - Я сейчас покажу, вот. Это точно понравится, у каждого из братьев здесь есть крохотная грядка. И на них растут цветы, которые выбрали именно они. Правда, ухаживаю за ними я чаще.         По центральной деревянной аллейке они обогнули небольшой круглый бассейн в виде клумбы. Здесь, в первую очередь простирался целый ковер из маленьких «анютиных глазок» всех цветов и мастей, из самого центра, чуть на возвышенности тянулась вдоль металлического шеста виноградная лоза. Это от нее многочисленные усики дальше превращались в зеленые гирлянды почти над всей территорией, погружая участки в тень, там, где это действительно было необходимо. За этой клумбой тянулись две небольшие с молодыми пионами, бутоны которых только раскрылись, и аромат стоял, словно медовый дурман. А вот по правую сторону от них росли цветы совсем странные. Точнее, они просто выбивались из общей массы. Ландшафтный дизайнер, окажись здесь, точно бы умер или захлебнулся возмущениями. - Вот, это Чжочэна, - Фэньсин указал на несколько бордовых гладиолусов. – Они ему нравятся, потому что, как он говорит, цветут нескончаемо и длинные. Лу улыбнулась. - Это, - парень указал на куст за ними, - Хайкуаня. Вообще, он ирисы любит на самом деле. - Ох, красота.   - А это Хаосюаня, почти зачах. А рядом, - огромный, почти королевский куст утопал в нежных оттенках желтого, - Ван Ибо.  - Их же нельзя вместе садить, - тут же подметила девушка.   - Я говорил, но никак, - ей виновато улыбнулись. – Дождемся, пока зачахнет окончательно.   -Очень по-доброму, - подал голос наконец-то подошедший Юйчэнь.   - А который Цао Юйчэня? -  набравшись любопытства спросила Лу. Фэнсинь обернулся чуть влево и указал пальцем на небольшой, совсем крохотный пруд с лотосами. Среди буйной листвы пробивался яркий цветок с подпалыми синим лепестками. Лу не смогла сдержать восхищения. Один из ее любимых цветков оказался в числе выбранных им. Она подошла поближе и присела, чтобы бережно погладить листок, словно это был ребенок.   - Этому выбору есть логическое объяснение?    Старший смутился, Цао глянул на тонкие пальцы, ласкающие листок, и с большим усилием отмахнул мысли о том, что хотел бы оказаться вместо него.   - Никакого, - сипло отозвался он. Но Фэньсин и тут нашелся с кучей слов. Кажется, его плохо воспитывают.   - Конечно, это произошло, когда ему исполнялось восемнадцать. Я еще совсем крохой был. Ребята… - Нет! – воскликнул Цао, желая немедленно прекратить этот словесный поток, но на него даже не отреагировали. - Ребята собрались отметить день рождения. В одной из загородных кафешек устроили посиделку со спиртным. Разумеется, Чэнь-гэ набрался больше всех и случайно свалился там в пруд. Парни подумали, что утонет, бросились спасать. А он мокрый и пьяный среди вот этих лотосов вовсе не собирался никуда вытаскиваться. Трогал каждый цветок и самозабвенно признавался им в своей любви. Позор. Цао уже почувствовал, как проваливается сквозь землю от слов младшего. Они точно плохо его воспитывают. Сюань Лу залилась звонким смехом, только представить, что вот этот весь правильный и строгий парень сумел надраться до подобного состояния?   - Фэньсин! Если ты сейчас же не заткнешься!... Тот зыркнул опасливо на старшего. На лице появилось невинное выражение, самое-самое. И случилось совсем не входящее в разумную цепочку всех правильных мыслей Цао. Лу выпрямилась во весь рост и заслонила собой Фэньсиня.   - Прекрати, он ничего плохого не сказал.   Против такой защиты даже выставить было нечего. Хрупкая фигура девушки в просторной олимпийке. И не в его олимпийке. Внутри ревностно укололо. Того и гляди, своим обаянием умыкнет этот маленький засранец у нее за спиной. Лотосы, пионы, розы. Бесило прямо. - Чэнь-гэ. А для цветка Сюань Лу уже можно подготавливать место? – вопрос прозвучал максимально невинно, но сокрушительно настолько, что, показалось, небеса рухнули. Вот так одной фразой зашлифовать все предыдущие, подвести черту и окончательно ввергнуть пару в пучину растерянности. Прямо на самое дно. Разве у кого-то еще могли оставаться сомнения в том, что он из семьи Лю не менее опасен, чем остальные братья. Цао замер каменным изваянием. Позволить Лу посадить цветок – равнозначно, подписать с ней все брачные контракты в мире. Внутри пробило колкой дорожкой от пяток до кончиков ушей, и единственное, что он выдал, твердое сухое «да!», прежде чем сбежать из оранжереи, оставив двоих в полной растерянности.            ***  ***  ***       Завтрак для Сяо Чжаня прошел торопливо. Под пристальным вниманием Ван Ибо парень поел, но достаточно скромно. Мысли о матери не шли из головы. Он торопился поскорее ее увидеть, не знал даже, что сказать первым и как себя вести. Сидящий рядом его парень только закинул в рот пару орешков, терпеливо дожидаясь Сяо Чжаня. Его рука привычно лежала на коленке, приятно массируя. Кажется, будь его воля, он бы затащил Чжаня к себе на колени бесцеремонно и тискал там. В темных глазах Ибо искрилось и нечто другое сейчас. Да, он продолжал беспокоиться и охранять от Мин Юй. Женщина, к слову, появилась на кухне, ненадолго, поздоровалась на вежливое приветствие со стороны Сяо Чжаня. И поставила перед ним целую тарелку еще теплых баоцзы. В этот момент Ибо готов был рыкнуть предупредительно, чтобы не смели подходить. Мин Юй не испугалась. Наоборот, женщина еще ближе пододвинула к Сяо Чжаню тарелку, и сделала еще один очень странный жест. Вот когда Чжань готов был разлететься на атомы, а потом собраться вновь, когда все пройдет.   - Это любимые Ван Ибо, ты должен попробовать. – Женщина осторожно коснулась рукой его плеча и легонько сжала в поддерживающем жесте. Длилось это всего секунду или две, но для Чжаня показалось вечностью. Он даже не успел повернуть голову в сторону сидящего рядом Ван Ибо, чтобы заметить реакцию. Мин Юй отлично знала своего любимца. И характер, и внимательность, и чувство собственничества. Он точно не оставит это без внимания, прокрутит в памяти ни один раз сказанные ею слова. Ничего похожего на лесть и никаких попыток на покупку доверия, только лишь маленький шаг к сближению, именно через акцент на любимое блюдо Ван Ибо. Парень закономерно дернется вперед, боясь, что Чжань получит очередную травму. Обнимет за плечи, притягивая к себе и тут же осекаясь. Глупо ведь, никто не пострадал. Чжань в успокаивающем жесте погладит по руке и сведет всю спесь на нет одной своей заверительной улыбкой. Мин Юй поймает себя на ревности. Почему такая способность успокаивать ее мальчика досталась именно Сяо Чжаню. И ретируется прочь, оставляя их одних. Чжань с удовольствием вгрызется в булочку, только потому что это любимые Ибо. Он обязательно должен запомнить их, чтобы суметь потом приготовить. От такого вида, когда одно любимое блюдо поедает второе любимое, взгляд младшего становится теплее, но не менее настойчивым. У них остается совсем немного времени до главного. Ван Ибо хотел бы сам рассказать об отце Сяо Чжаня. О том, кем тот являлся, и как теперь действовать. Не терпелось поделиться этой новостью и с братьями. Останавливали его несколько вещей: в первую очередь - просьба Сяо Лин. Она пообещала сама поговорить с сыном, так будет правильно и логично. Наверное. Второе, это мнение братьев. А точнее, их реакция на новость. Мало в доме Сюань Лу, теперь еще и сын. Если так поразмыслить, то враг буквально всеми щупальцами шарит в их постели, а они тщетно пытаются выжить? Злость со стороны некоторых братьев неизбежна. С другой стороны, кто-то сразу не принял Сяо Чжаня. Для самого Ибо все было предельно прозрачно и логично. Если опустить главные составляющие, в которых Сяо Чжань ему очень нравится, то он бы все равно воспользовался таким методом. Нашел и притащил сына Сю Цина, чтобы дать противнику хорошую затрещину. В голове одна за другой сменялись картинки, где, поджав хвосты, приближенные к Сю Цину, докладывают о главной угрозе. Но Ибо не учел другого. Он довел Чжаня до комнаты и распахнул дверь, предлагая войти. Их взгляды с Сяо Лин встретились в немом согласии. Слов благодарности не требовалось. И без ее просьб парень бы сделал это.   Чжань сорвался с места и подскочил торопливо к матери. Его трясло, даже стоя в дверном проеме, Ибо чувствовал это. Глаза вмиг раскраснелись, голос дрогнул, хоть и улыбка просияла на лице.   - Мама, - шепнул он.   Ибо задержал дыхание и отвернулся. Мальчишка внутри него вновь зарыдал от бессилья. Он никогда не сможет вот так же встретиться со своей. О нем позабыли, и это позволило скрыться за дверью незамеченным. Сколько все-таки нужно было заработать юаней, чтобы однажды он смог вернуть себе то, что когда-то отняли. Сяо Лин смотрела на сына с таким теплом и любовью, что проклятый комок ревности и зависти внутри Ибо сковывал до боли в костях. Его любили также, он знал тепло материнских рук, заботу отца. Его и ругали за шалости, и баловали за победы, пусть детские, наивные, маленькие. Это было по-настоящему. Он не в силах был сказать, что не благодарен Лю Цижэню и братьям. Любил по-своему и Мин Юй. Но это было не то, все не так. Огромной дружной компанией росли мальчишки, чьи жизни потрепало не меньше. Ибо просто слился с ними, насколько позволили его характер и сущность. Отрастил когти и зубы, научился рычать и огрызаться. Но не любить. Вот почему у Хаосюаня не было шанса. А Чжань. Рядом с ним хотелось находиться все время, потому что от него веяло чем-то тем далеким, потерянным и по-настоящему домашним. Мысли заставили застыть на месте в коридоре. Отрешенный вид Ибо сначала напугал Чжочэна, появившегося на этаже. Тот было подумал, что с матерью Чжаня произошло неладное. Младшего осмотрели с головы до пят и легонько пихнули в плечо здоровой рукой.   - Эй? Ты выглядишь как сгусток вселенской печали. Повод есть?    Ибо не сразу помотал отрицательно головой, голос брата просочился словно через пелену.   - Тогда есть новости, - в руке покрутили злосчастную штуковину, которую Сяо Чжань приберег для них. - И у меня, - хрипло отозвался младший. -  Мои на миллион баксов! – задорно добавил тот. Ибо ухватили за край футболки и потащили к лестнице.   - Спорим, мои круче, - лениво отозвались.   - Чжань-гэ сказал, что любит тебя? - Нет, - Ибо машинально пробурчал, шагая следом за братом. Он сам напугался ответа и поспешил исправиться. Чжочэн хихикнул. – То есть, да. Но…. - Но мужем пока становится не хочет? -  не унимался старший. Чжочэн отчасти делал это специально. Веселье и подшучивания всегда давали свои результаты, если дело касалось грустей-печалей Ван Ибо. Под кожу лезть с расспросами – получить по шее, тот ни за что не расскажет истины, а в задорной перепалке по-братски сможет подтянуть настрой.   - Заткнись, а?! -  Чэна даже пихнули в бок, благо подумали и угодили по тому, где здоровая рука. - В свете последних событий, я бы тоже, знаешь, подумал на его месте. Они добрались до рабочего кабинета, где не менее озадаченный и мрачный сидел за столом Юйчэнь. Перед ним были разложены папки с различными документами, на мониторе компьютера в полу свернутом окне светился еще какой-то текстовый файл. А за спиной на беззвучном режиме диктор в телевизоре вещал о последних событиях. Ничего особенного, кто-то где-то что-то открыл, кого-то куда-то пригласили. Пушисто и красиво. Юй Бинь встрепенулся, отшвырнув мобильный на стол.   - Добро пожаловать на минисовет. Чжочэн дверь прикрыл за собой. - Совет? – с непониманием спросил Ван Ибо. Будто это его напугало.   Цао кивнул: - Совет по случаю моего «я задолбался».     Чжочэн плюхнулся в кресло напротив Юй Биня.   - Весомый аргумент, - бросил он. - Актуально.   - Поддерживаю, - заключил Ибо. – Где Фэньсин?   - Совет номер один. Никогда ни при каких обстоятельствах не пускайте своих знакомых в оранжерею с Фэньсинем, - выпалил Цао к удивлению братьев. Даже предположений не было, на чем основано это заявление.   - Поругались из-за цветов? -  осторожно предположил Юй Бинь. В ответ кивнули и бросили взгляд на Ибо. Такой строгий и внимательный. - Ты намекаешь на Сяо Чжаня?   Юйчэнь помолчал. Не время сейчас жаловаться о том, как его сдали с потрохами за празднование совершеннолетия. Рано или поздно Ван Ибо все равно пройдет это крещение с Сяо Чжанем, тогда и поговорят.   - Перейдем к делу. Первое, - Цао шумно выдохнул и подтянул одну из бумаг. – День дерьмовый выдался. Я запросил кое-какие отчеты с офиса. Одно дело текучка, с этим я разберусь. Другое, на горизонте появились странные люди. Уверяют, что мы не выполнили часть договора. Их юристы готовы состряпать чудную хрень и отправить ее прямиком в суд. Такая вероятность есть, Цзаньцзинь и Хайкуань могли бы нам прояснить это. Я только окунаюсь во весь этот хаос. Спросить некого. А потому мне нужны помощники на завтрашней встрече.   - Без проблем, - почти в голос уверенно отозвались ребята.    Пусть и закономерно, но боевая готовность помочь порадовала.   -  Еще момент. Посложнее. Прощальная панихида господина Су Жуна пройдет послезавтра в ночном клубе «Жемчужная лагуна».   - Мне кажется, Ибо сделал для него все, что смог, - шутливо не без сарказма пробурчал Чжочэн.   - Я забыл показать ему фак, - в тон брату отозвался Ван Ибо. - Как ты мог! – наиграно возмутился Юй Бинь. – Надеюсь, ты не собираешься вернуть долг? - Не было в планах…  - Не похороны ведь главное в этой новости, да? – Чжочэн бросил настороженный взгляд в сторону Цао. Они переглянулись и оба теперь уставились на младшего. Ван Ибо и не подумал смутиться, он прошел к окну и сложил руки на груди, предлагая братьям все же озвучить свои так называемые новости. Цао утвердительно кивнул, дав отмашку Чжочэну.    - Теневой Шанхай сегодня озвучил замену Су Жуна. Официально, им стал Ши Мо, - осторожно произнес Чжочэн. Не то, чтобы они подобного не допускали. Племянник Су Жуна пусть и лизал задницу Сю Цину на зло родственнику, но никогда не упускал мысли о том, чтобы занять его пост. Ибо с долей цинизма хмыкнул. Он надеялся на то, что Сю Цин стер его уже в порошок, а вот как. Бездарную шавку посадили на цепь, позволив думать, что он важная шишка. Этот ход братья оценили, явно камень был в их огород. А точнее, в сторону младшего. - И первое, о чем объявил этот сопливый урод, что Ибо убил его благоверного дядюшку. - То есть, нам мало охоты на Сяо Чжаня, - заключил холодно Цао, - теперь в любой момент могут напасть на Ибо.   Ничего хорошего, хоть и ожидаемо. Ибо передернул плечами. Угроза и раньше нависала над ним, как и тогда, теперь ему тоже было наплевать. В голове по-прежнему крутились мысли только о семье. Защитить и добраться до главного противника. Война так война. Это братья вечно слушали Лю-старшего и все медлили, а действовать надо было намного раньше. Жаль, не получилось свернуть голову и этому Ши Мо. Теперь проблем больше. Братья не озвучивали, но явно своими тяжелыми взглядами и молчанием намекали на то, что тот за ворота не выйдет. Хорошо бы закрыться в комнате с Сяо Чжанем, послать все к чертям и просто вдоволь натрахаться, если уж так грубо говорить. Так, чтобы мозги в желе, не думать ни о чем, и до сладкого зуда во всем теле, когда любое касание доводит до оргазма. Но нет, не сейчас. - Мне насрать на то, что какая-то гнида жаждет меня прибить, - колко процедил Ибо. – Не сгорел в театре, сгорит в клубе.   - Ибо! – строго, понизив голос, перебил Цао. – Это не только тебе решать.   - Я не буду сидеть в четырех стенах. - Мы вышли с Сяо Чжанем в прошлый раз. И вот итог.   - Речь шла о его матери. Или уже пожалели? – с обидой спросил Ван Ибо.  Чжочен поднялся на ноги, в кресле сидеть не получалось спокойно. - Никто не пожалел, - вставил он свое слово. -  Юйчэнь, он прав. В любом случае по его душу бы пришли. Ши Мо и Сю Цин это одно и тоже. Су Жун может и попытался как-то переиграть в одного, но у него не вышло. К слову, у нас бы реально не получилось выбраться, если бы люди Сю Цина тоже об этом знали.   - У Су Жуна в каждой подворотне по собаке, - возразил Юйчэнь, продолжая взывать к разумному восприятию угрозы.   - Эти собаки и сейчас там. Больше скажу, теперь они слушают через Ши Мо Сю Цина, - Чжочэн старался говорить спокойно. - Что мы сделали после нападения, Чэнь-гэ? Что мы предприняли после того, как машину с братьями и дядей перевернули? – а вот Ибо не собирался скрывать свое негодование. – По факту. Мы поговорили только с господином Суном, сидим и ждем, когда наши притащат его сына, который якобы что-то может нарыть на него. О да, если бы Сюань Лу не позвонила тебе и не попросила о помощи, то уже бы была мертва. Цао подскочил на ноги, не выдерживая напряжения. Это мускулы едва заметно на лице заходили, а внутри все пылало.   - Ты сейчас, зная о том, что Сяо Чжаню угрожает опасность, отпустишь его за ворота? – вопрос прозвучал риторически и не менее колко. Он даже ответа не дождался. – Нет. Не сделаешь этого. Больше, Хаосюань вернется – из комнаты не выведешь. Ибо, ты не хочешь, чтобы он пострадал. Так почему мои слова расцениваешь иначе? Мы беспокоимся о тебе. - А если завтра эти твари объявят о том, что ты угроза? Или Чжочэн? Или кто еще? Мы что? Все тут запремся?   - Бред, - фыркнул Юй Бинь. Разговор разгорался нешуточный, и ведь это были явно не все новости. День и впрямь дерьмо.   - На угрозы надо отвечать, Чэнь-гэ. - Явно не вылазкой под пули!   Они пробуравили друг друга тяжелыми взглядами. Нет, у Цао Юйчэня все было в порядке с внутренними страхами. Он не боялся идти напролом, это знали все присутствующие в кабинете. Ибо винил его в недопонимании. Почему вдруг тот взывал к чуть ли не смирению. Одно дело тактика, оправдывающая будущее нападение. Возможно, все дело в девушке. На ее родство с Сю Цином возлагали все же определенные надежды. По ту сторону сжалятся, захотят вернуть, а не убить. - Я не собираюсь сдаваться и лезть под пули. Но и сидеть не стану. - И каков твой план? – спросил Чжочэн. – Снова спалить что-то?   Тот ухмыльнулся злорадно. Спалить.   - Нет, расхреначить к чертям собачьим всю «Белую башню». И в этот раз у меня есть что-то помощнее зажигалки.   Братья уставились с неподдельным интересом на младшего. Он перешел на едкий шепот, что не сулило ничего хорошего. У Чжочэна даже мелькнула мысль Сяо Чжаня самому взять в заложники, чтобы младший пришел в чувства. - Поделишься? – тише вкрадчиво попросил Цао.        ***  ***  ***        «Сынок, ты кое-что должен сейчас узнать». Слова болезненным звоном стояли в ушах. Чжань крепко сжимал пальцы матери, поглаживая и заглядывая в ее бледное лицо. Он так надеялся, что это все бред, глупости. Лекарства в ее организме и тот неизвестный яд, о котором успели рассказать. Он так обрадовался, когда узнал, что ей стало лучше.  Ее спасли, он думал, что потерял навсегда.   Чжань мысленно взывал ко всем богам с благодарностями. И в первую очередь – к Ван Ибо. Без него он не смог бы выбраться из лап Су Жуна, увести мать и уж тем более оказать ей медицинскую помощь. Ему до конца жизни не рассчитаться за это, и что теперь. Сяо Лин едва дышала, глядя на сына. Молодой красивый богатый парень сдержал свое слово и привел сюда Чжаня. Позаботился о ее мальчике. Доверия к Ван Ибо немного прибавилось, как и надежды на то, что он и дальше сможет обеспечить тому безопасность. Думала ли она, что однажды Сяо Чжаню придется узнать правду? Да, но каждый раз оттягивала этот момент, чтобы оградить. Сейчас женщина смотрела на заплаканное лицо сына и никак не могла понять, почему он так сильно расстроен.   - Милый, почему? Почему ты плачешь? – уголки губ слабо разошлись в успокаивающей улыбке. - Я лишь сказала, кто твой отец. Тебе просто нужно держаться от него подальше, вот и все. А лучше всего уехать. - Мама?! – у Чжаня даже голос потерялся. И возражение прозвучало вовсе никак.   - Да. Уехать. Жалею, что послушала твоего деда и осталась в этом проклятом городе. Надо было сразу бежать на север или куда-нибудь на запад. А он все твердил, что тебе нужно учиться. Что здесь институты лучше, и деньги хорошие. Парень с шумом втянул воздух, стараясь не разрыдаться окончательно. Если бы она только знала, сколько всего пришлось ему пережить за последнее время. Никаких сил у нее бы не осталось, выслушивая это. И тогда Сяо Лин подумала прежде, чем сообщать о подобном именно сейчас. Сообщать об отце. Чжань всю свою жизнь был готов услышать самое невероятное об этом человеке. Начиная от гибели и заканчивая тем, что тот самый отъявленный проходимец. Он принял бы абсолютно любое имя. Но Сю Цин?   - Почему ты молчала? Зачем? Даже когда я стал старше, ма? Будто это что-то бы изменило, узнай Чжань раньше. Отчасти да. Скрывать об отце перед Ибо он бы точно не стал, хотя, наверное, боялся как и Сюань Лу. Забавно, выходит, что теперь они не просто знакомые друг другу, а брат и сестра.     - Чтобы не вздумал ходить к нему.    Ходить? У Сяо Чжаня даже слов не нашлось. Он потянулся ладонью к своей шее, желая нащупать тот самый крохотный шрам, что остался из прошлого. Это вовсе не кошмар был с незнакомой женщиной, не сон из далекого детства, а реальность. Боль просачивалась сейчас в душу из воспоминаний и смешивалась с новым осознанием. Вот почему Ибо влетел в комнату безумно злой, схватил его, тряс и осматривал именно это место. Искал шрам. А затем попросил заверить, что тот ничего не знал. Не знал, но кто же в это поверит. - Ты… Ты сказала это Ван Ибо? – осторожно спросил Чжань.   На самом деле услышать положительный ответ было страшнее всего. Узнать о том, что именно для Ван Ибо Сяо Чжань оказался врагом номер один. После всего, что тот для него сделал. Даже в самом худшем раскладе Чжань и предположить не мог, как сильно подставлял теперь любимого человека одним своим существованием. Ему не поверят, никогда и ни за что не поверят в то, что он совсем ничего не знал. В глаза никогда не видел этого Сю Цина. И не собирался ближайшие лет двести.     - Я рассказала ему, потому что мне надо знать, что мой мальчик в безопасности. Горечь очередным комком подкатила к горлу, единственный его оплот безопасности рухнул. Чжань даже посмотреть в глаза Ибо не посмеет теперь. По всем правилам приличия нужно было сейчас пойти с извинениями, поблагодарить за все и выйти за дверь. Сяо Чжань так бы и поступил, не будь в тяжелом состоянии мать.   - Сю Цин очень опасный человек, ты не представляешь насколько, сынок. У него власть, деньги. Весь мир. - С чего ты взяла, ма, что я ему нужен? – мозг отказывался принимать услышанное. Чжань никак не мог поверить в то, что те самые нити теплоты и доверия между ним и любимым человеком оборвались. - Ты сын. Наследник. К черту. Чжань окончательно растерял последние силы что-либо воспринимать и понимать. Он просто сжимал ее пальцы, приятно поглаживая, смотрел через мокрую от слез пелену, и пытался успокоить самого себя. Сколько потребуется времени на то, чтобы Ибо принял решение вместе со своими братьями избавиться от него. Выставят за дверь? Заставят до конца жизни отрабатывать? А ненависть и злость, на которую Ван Ибо теперь имеет полное право, будут неизбежны всегда в его взгляде. - Нет, мама. Я самый последний неудачник. Вот и все.        ***  ***  ***         Новость еще требовалось переварить. В кабинете словно небеса опустились всей вселенской тяжестью, на которую были способны. Братья замолчали, как только из уст Ибо вырвался главный приговор им всем без исключения. Сяо Чжань сын Сю Цина. Ибо постарался прозвучать убедительно, сказал и об оставшемся шраме на шее от татуировки. Экспертиз никто запрашивать не собирался, разумеется. Но в голове не укладывалось совершенно, как теперь действовать вообще. С Сюань Лу вопрос решили относительно быстро. Она сама попросила о помощи, признала родство. И в действительности отказалась работать на отца в пользу ребят. Ее собирались ликвидировать подчиненные Сю Цина. И у них на то имелся наверняка не только приказ. Еще и страх. Так уж выходило, что у большинства власть имущих их дети нередко становились самым слабым местом. Их можно украсть, обмануть, подставить. Целое поле для действий, не считая браков по договоренности. Многие бизнесмены тряслись над своими чадами и тратили уймы денег на охрану. Того и гляди, как дочь одного переспала с кем-то, кто прихватил знатный кусок отцовской вотчины, или чей-то сын нечто подобное сотворил. Не удивительно, что основатель «Белой башни» хотел избавится от дочери.   Лю Цижэнь о таком разговаривал с ними. Объяснял популярно и пошагово, прекрасно понимая, что в доме молодые мальчишки. Многие хотели бы помочь потерять голову кому-нибудь из братьев. Но в отличие от других старших, он учил их разбираться в этом мире, держаться вместе и быть на пару шагов впереди. Цао себя корил за то, что посмел почувствовать к Сюань Лу нечто большее, нежели просто симпатию. Он отправился к ней выяснить ее причастность к Сю Цину, будучи одним из самых безэмоциональных среди братьев. А в итоге влюбился и привел дочь врага в дом. Вслух об этом ему сказал только Ван Ибо, остальные видели, но тактично молчали. И вот теперь выходило, что не он один потерял голову явно не от того человека.   - Ибо, - Юйчэнь вернулся в кресло, нервно потирая шею. – Начни сначала. Мы слышали историю о Сяо Чжане, но все же стоит кое-что повторить.   - Ты не доверяешь ему, так? – прыснул недовольно тот. - Где ты его встретил на самом деле, еще раз? Серьезно. У меня нет недоверия к твоему парню, - произнес Чжочэн. – Я сам видел, как его трясло от каждого движения в кафешке в тот день. Он боялся всего, начиная от дорогих шмоток, которые ты ему купил, и заканчивая Хаосюанем. Точно это был клуб?   Ибо хотелось бы сейчас сорваться и накричать, но слова Чжочэна звучали вполне разумно. - До клуба был день прилета. Поздно вечером я в такси с аэропорта ехал на квартиру. На красном светофоре Чжань и его пьяный вусмерть упырь, - Ибо брезгливо поморщился на упоминание бывшего своего возлюбленного, - вывалились на дорогу. Чжань пытался успокоить, а тот его разметал по капоту кулаками. Я надрал задницу тому ублюдку, ну так, только пальцы сломал, а Чжаня затащил к себе в салон. - Зачем? – с непониманием спросил Юй Бинь.    Ибо пожал плечами в ответ.    - Захотел, - прозвучало твердое. Голос стал чуть спокойнее, он вспомнил тот вечер, и те полные печали красивые глаза. – Пока я возился с сумкой возле подъезда, он оставил деньги и свалил. А потом оказался за барной стойкой в клубе. - Ясно, - выдохнул Чжочэн. Дальше все было известно и без упоминаний. Вероятность того, что Чжаня им подставили, растворилась сама собой. Никто не знал, что Ибо именно в этот день вернется из штатов. Повестись на парня на перекрестке – тоже не в репертуаре младшего. Да, в драке Ван Ибо мог принять участие, навалять от души, но не забрать потом незнакомца. Даже прежде с партнерами на ночь, когда они шли целенаправленно оттянуться, для Ибо такая вещь была почти невозможной. Он должен был знать человека хоть сколько-нибудь. Причастность к Сю Цину тянулась ровно через слащавую рожу Ши Мо. Ведь, если в театре один позволил уйти другому, то они знали друг друга в лицо. Впрочем, знали. Сяо Чжань видел Ши Мо, и племянник почившего Су Жуна тоже оказался единственным, кто запомнил, как выглядел парень, посмевший выжить и утащить аппарат с информацией. Тогда вставал резонный вопрос: вместе с внешностью, обычно знают и имя. А объявленная на бедолагу охота больше походила на метание слепых котят в клетке – авось кто-нибудь наткнется на кусок мяса. Сяо Чжань в клубе Су Жуна появился всего на один вечер в качестве простого работяги. И запомнился только лишь тем, что интерес к нему проявил Ван Ибо.   Чжочэн поиграл в здоровой руке крышечкой от флэшки, задумчиво проведя отрешенным взглядом по помещению. Братья понимали, в этот момент нарушать тишину было нельзя. Он собирал картинку воедино с целью обезопасить семью. Даже если и так, вряд ли Су Жун догадывался, что Сяо Чжань именно тот парень, который поднял на уши половину города. Ши Мо знал в лицо, а у того имелось лишь имя и то сомнительное. Мало ли барменов, которых покупают. Новостные каналы теневого Шанхая взорвались этим утром заявлением о том, что Ши Мо разыскивает Ван Ибо, как убийцу Су Жуна. Громогласно, пусть здесь никто и не играл по-честному, но правила имелись. Полиция сколь угодно может биться головой об стену, но без доказательств никуда. Даже если найдутся свидетели или какая-то запись с чьего-то сотового, Чжочэн уже знал какой вброс стоит устроить – Ши Мо убил Су Жуна ради поста. Шах и мат, господа. Сами яму вырыли. Во всей этой истории находящийся рядом Сяо Чжань реально оставался не при делах. Чжочэн вдруг поднял озадаченный взгляд на младшего. Тот тут же уловил ноту беспокойства на его лице. Ибо замер, дожидаясь хоть слова. Что он предлагал? Воспользоваться парнем? О Сяо Чжане и его родстве реально никто не знает, более того. Это сын, а не дочь. Прямой наследник «Белой башни». Метка на шее знатно пошатнет стул под задницей папаши, ведь мелкие твари не имеют права его тронуть, а другие захотят воспользоваться. Сяо Чжань даже представить себе не может, какие двери способен распахнуть. И да, Ван Ибо бережно придерживающий своего избранника за талию в глазах всего города становится еще более недоступным и защищенным, чем когда-либо. Добавить сюда расшифровку данных с часов Ши Мо. И им сидеть в четырех стенах вовсе сродни греху. Вот только есть одно но.    - Ибо, - тот аж вздрогнул, - ты сказал, что оставил Чжаня с матерью. И она ему сейчас сообщает об отце?    Тот согласно кивнул.    - Тогда какого хрена ты здесь?! У нас катастрофа! Он либо сейчас свалит, либо загрызет себя живьем из-за чувства вины.   Слова брата прозвучали словно гром. Самое очевидное что Ибо упустил из виду. Идиот, придурок. Сколько раз ему Чжань говорил, что не сможет за все это рассчитаться. Только представить на миг, как новость из уст матери оседает сейчас неподъемной каменной глыбой внутри. В голове один за другим вспыхивали моменты из недавнего прошлого, где Сяо Чжань смущен и напуган из-за проявления любой мелкой заботы. Это для себя Ван Ибо принял решение о том, что плевать ему на то, кто его папаша, а Сяо Чжаню и слова не сказал.         ***  ***  ***    Все утро Хаосюань провертелся, пытаясь улечься удобнее. Усталость и сон брали свое, но лишь на короткое время. Он проваливался в безликие образы из прошлого, с тревогой оглядывался по сторонам в поисках кого-то. А затем, когда перед ним появлялся кто-то из братьев, вдруг резко просыпался, так и не понимая, получилось ли у него найти их или нет. Ему, как и всем остальным, очень бы хотелось услышать хороших новостей о дяде и о старших, вот и боролось внутри желание схватиться за телефон и поговорить с оставшимися. Но ведь это глупо, постоянно дергаться и дергать других. К тому же оставалось совсем недолго. Ван Ибо не выходил никак из головы. Они с младшим прощались буквально на ножах, и тот дал четко понять, что никакие силы не изменят его мнения насчет Сяо Чжаня. Тому доказательство – новая проблема с убийством. А вот если бы младший хоть раз посмотрел на него иначе, послушал. В конце концов позволил коснуться, тогда бы все было иначе. Ван Ибо даже спал всегда один, на земле в палатке в лютый холод к нему ни под каким соусом не пристроишься. И этот бука теперь позволял совершенно незнакомому человеку рушить свою жизнь. Хаосюань чуть глубже вдохнул, смиряясь с тем, что спать ему больше не придется в ближайшие часы, и тут же застонал от вполне себе такого увесистого толчка. Он с изумлением распахнул глаза, готовый возмущаться до потери сознания, ведь не храпел. Это незаконно! Новой порцией одеяла неожиданно накрыли с головой. Мягкий плен тут же воззвал все нутро к спасению. Что, если его слепой подопечный решил с ним расправиться. Хаосюань задергался, торопливо скидывая с себя постельное, на удивление, никакого сопротивления со стороны угрозы. Единственное, парень деловито устроился у него под боком, уткнувшись носом в области груди. Комок одеяла, скинутый в порыве, тут же сгребли в охапку, обнимая и подминая под себя вместе с позабытым во сне соседом по кровати. А чтобы дерганий не возникло наверняка, то и ногу закинули на Сюаня. Такая наглость просто повергла в шок.    - Эй, ты что? – ворчливо завозмущался Хаосюань, - не видишь, что я тут лежу!   Тупее ничего сказать не мог. Его фразу услышали и самодовольно улыбнулись, при этом не двинувшись с места. Вот и подумает пусть над своим поведением, сказать слепому о том, что тот ничего не видит. Цзиян шумно вздохнул, наигранно делая вид, что продолжает оставаться во сне. Проверка на терпеливость в его личном графике была обязательной. Он не скрывал особо, что этот человек ему понравился. Разумеется, на уровне симпатии для начала. И начало само по себе утягивало далеко не к прошлой ночи. Этот глупец даже мысли не допускал, казалось. А ведь Ли Бовэнь предупреждал. Мол не стоит смотреть на этого воспитанника Лю Цижэня. Да, они пересекались однажды в то время, когда Цзиян мог видеть собственными глазами всю округу. Это была вечеринка в одном из клубов, тогда еще мало кому известные подростки только начинали пробовать свою самостоятельную жизнь на вкус. Ветер да глупости с кучей алкоголя и понтов. Цзиян мало что запомнил в тот свой день рождения. Зато Хаосюань впечатался в его памяти увесистой запятой, способной остановить все мысли разом. Нет, разумеется, тот и не обратил никакого внимания на парня за соседним столиком. У них была большая компания братьев и каких-то девиц, что липли к молодым людям. Цзияну понравился его нрав и шумливость. Особо дерзкими в той компании были двое – он и еще младше с синими волосами. Творили немыслимое, шутили и заводили публику. Сун Цзиян так и не набрался смелости подойти и познакомиться тогда. Не довелось это сделать и после. Просто не пересекались. За течением времени подзабылось желание познакомиться, и даже в какой-то момент парень вовсе потерял всякую надежду. Узнать о том, что вызволять его отправились именно братья Лю, в голове приравнялось к подарку. И тут Цзиян на волю небес выиграл такой шанс – тот самый Хаосюань оказался в числе спасителей. О мальчишеской влюбленности из прошлого не осталось и следа. Сам парень повзрослел и перестал быть наивным ребенком. Верить в то, что он вот так ему резво понравится в ответ, глупо. Да и характер мог оказаться совсем не сладким. Цзиян смог под прикрытием слепоты немного полапать его бессовестно. Проехал на спине, слопал шоколадку, швырнул в душевой бутылочкой, потом же и пожалел. Даже проспал рядом. Полный список особо важных дел для личных заметок. В другое время похвалил бы себя за проделанную работу. Но сейчас перечеркивал все заслуги наглухо одной мыслью. Никому не интересны калеки.    - Прости, я на самом деле не вижу, - ответил парень. Голос прозвучал наигранно с обидой и звонкой стойкостью.   Все ясно, к себе прикасаться не даст. Возможно, его не интересуют парни совсем. От Хаосюаня отстранились, виновато пряча лицо за собственной подушкой. Тот осекся от ответа. Точнее, заткнулся. Поступил как идиот, на самом деле, устроил истерику из-за мелочи. - Извини, ляпнул не подумав, - досадно произнес Хаосюань.   - Думать, это видимо не твое.     Слова потонули в подушке, вместе со смешком. Внутри аж вспыхнуло все очередной порцией возмущения. Этот подлец еще издевается над ним? - Что-о? Тот поднял голову и повернулся в сторону горе-спасителя. - Думаю, что все-таки я сильно приложился в ванной к твоей голове бутылочкой мыла, - не без веселья произнес тот и поспешил подняться на ноги.   Шах и мат, будь тут братья Хаосюаня, они бы ржали в голос, как лихо его растерянного сейчас уделали со всей внешней обаятельной невинностью. Он с трудом заставил себя прекратить пялиться на парня. Стройные ноги тянулись вверх, венчаясь округлыми, весьма привлекательными ягодицами. И плевать, что на нем имелось нижнее белье и футболка, в паху отозвалось приятной тяжестью. Сейчас бы не препирательством заняться, а кое-чем другим. Хаосюань нервно сглотнул, стараясь подавить вспыхнувший приступ желания. Нервы, это все просто нервы. Он проследил за тем, как тот нащупал на кресле одежду и натянул ее на себя. От греха подальше скрыл свои невероятно соблазнительные части тела, знал бы еще, что ему за это благодарны.    Чуть позже они встретились с Цзи Ли в небольшом ресторанчике при мотеле. Выспавшийся и заметно повеселевший, тот довольно уплетал свою порцию свинины с овощами. Поглядывал на обоих. Брат как-то нервничал, от Хаосюаня фонило безбожно, словно ему всю ночь обещали жаркий секс, а по итогу слились, даже не улыбнувшись. Их подопечный выглядел куда оптимистичнее. И аппетит хороший, и манеры вернулись.   - Хаосюань повел себя как настоящий джентльмен. Он пообещал не храпеть и сдержал слово.    Вот тебе и весь секрет в одной фразе.   Дорога предстояла еще длинная, потому Цзи Ли больше не стал отпускать никаких шуточек и комментариев.         ***  ***  ***         Ноги Ибо двигались намного быстрее, чем слова складывались в необходимые фразы, для того, чтобы успокоить Сяо Чжаня. Он подумал о себе, о семье и братьях. О том, как являет этому проклятому теневому шанхайскому миру свой самый главный козырь, но совершенно позабыл о самом Чжане. Только представить, чего надумал этот парень в считанные минуты, и сразу отправиться к праотцам самому.   Он оставил его в комнате с матерью, туда и влетел, словно ошпаренный. Бешенным взглядом окинув округу, Ибо встретился лишь  с ничего не понимающим Чжан Лином и его помощником. Сяо Лин лежала с закрытыми глазами. Ей подводили в капельницу что-то. От стука двери дернулся напарник врача и обернулся.   - Где?! -  нетерпеливо бросил Ван Ибо. Сяо Чжаня здесь не было. Ни рядом с кушеткой, ни возле окна, ни на кресле позади.    Его терпение еще раз проверили молчанием. Только когда Чжан Лин закончил процедуру, соизволил ответить.    - Ибо, я понимаю, что ты тут хозяин, и женщина….  - Где Сяо Чжань?  Я оставлял его тут. - А? Он сказал, что ему нужно собрать вещи….   Последнее слово эхом прокатилось по краю сознания. Вещи? Ибо рванул прочь, неужели тот решил, что его выставят за дверь. Глупец. Только пусть попробует куда-то собраться, только пусть коснется сумки. Ибо никогда и ни за что его не отпустит. Свяжет и запрет в комнате без права даже носа показать.   Мысли за эти мгновения пронеслись штормом. Ему хватило пару десятков секунд, чтобы спуститься этажом ниже и влететь в их комнату. На перепуганную Орешек никто не обратил внимания, котенок по привычке от резкого шума нырнула за подушки. - Чжань! – крикнул Ибо.    В ответ сбоку что-то рухнуло. Сначала повело от края двери один из скейтов. Предмет качнулся и покатился в сторону, а следом за ним потянуло вниз и остальные атрибуты подросткового экстрима. Чжань хотел однажды прибраться и составить тут все правильно, но сам он, бледнее смерти, молниеносно отпрянул назад от вошедшего. Спиной ударились больно об оконную раму.  Опухшие от слез глаза умоляюще посмотрели на Ибо, из рук выпала черная сумка с небольшим количеством вещей, только его вещей. Парня затрясло еще сильнее. Чжань предполагал подобный исход, даже допустил мысль, что на него поднимут руку. Он хотел лишь опередить хоть на мгновение и самому все сказать, извиниться. Но не успел. Ван Ибо тяжелым взглядом буквально пригвоздил его к месту. Дверь за собой плотно закрыли и медленно зашагали в сторону Сяо Чжаня.   Тот нервно сглотнул, боясь вообще что-либо сделать. Во рту все пересохло, и слова растерялись.    - Куда ты собрался?    Рука Чжаня медленно потянулась к шее туда, где оставался крохотный шрам из прошлого. Ибо проследил за пальцами, тут же захотелось перехватить, подойти ближе и самому отыскать его. Чжань виновато опустил голову, он сгорал сейчас от стыда и страха, не в силах больше отыскать в самом себе хоть какую-ту каплю на малейшее оправдание.   Ибо шумно выдохнул. Хотя бы успел застать, и не пришлось догонять. - Я. Я хотел, я бы не сбежал без…. - И не сбежишь! - грозно выпалил в сердцах второй. Сумку ловко подхватили и резким движением зашвырнули куда-то в угол, подальше от парня. Сейчас бы связать его. Чжань вздрогнул и сильнее вжался в холодную поверхность стекла.    - Прошу тебя, я только хочу, чтобы ты выслушал. Я, правда, ничего не знал. Правда. Я прошу прощения у тебя, и у всей твоей семьи. У братьев, - залепетал тихо Чжань. Он пытался звучать уверенно, хотя бы чуть громче чем шепот, но получалось совсем сипло. Внутри все сковало, мозг отчего-то выдал воспоминания об Ифэе. Скорее всего, потому что с ним постоянно приходилось оказываться в оправдывающемся положении. – Я бы ни за что не посмел воспользоваться твоей заботой, вниманием и средствами. И сейчас….   - И сейчас ты прекратишь это, - закончил за него строго Ибо. Он подошел к нему вплотную, шумно дыша и сжимая кулаки до белых костяшек. По красивым щекам из любимых глаз покатились слезы. Такие крупные, яркие, словно ливень захлестал по стеклу.  - Я обязательно все верну, - всхлипнул Чжань.  - Вернешь? – хмыкнул Ибо прямо в его ухо. Вкрадчиво и с недовольством. – Все? – горячо выдохнули с шумом.    Чжаня сковало от ужаса. Он только утвердительно кивнул головой, так и не смея поднять глаз и посмотреть на того, кто ему так нравился. Горечь оседала толстым слоем на сердце. За что ему все это? Почему именно он?    - Тогда я напомню тебе кое-что, Чжань-гэ.    Сяо Чжань зажмурил глаза, приготовившись к худшему. Кулаки разжались вмиг, и руки горячим пленом обвили дрожащее тело. Ибо зашипел на себя за то, что не умел быть ласковым, только собственником, только голодной жадиной. Сяо Чжаня вжали в себя с силой, так, чтобы еле дышать удавалось. Ибо вдохнул его ставший таким привычным и родным аромат, зарываясь лицом в пряди волос.   - Ты же сказал, что у меня есть Чжань-гэ, - с обидой заговорил Ибо, - ты пообещал, что не бросишь. Никогда! Что будешь со мной до скончания времен. Мы же с тобой были здесь всего час назад. А? Чжань-гэ? А сейчас? Что сейчас? Ты собрался уйти? Как только узнал, кто твой отец, решил, что теперь какой-то Ван Ибо тебе не нужен больше?   Больно от слов было обоим. Чжань до крови прикусил собственную губу. Они оба застыли на месте, переводя дыхание.   - Нет, - шепнул Чжань. – Не так… - А как? Скажи мне, как? Ну же? - Твоя семья пострадала от этого человека, Ибо. Меня надо выгнать и ненавидеть.    Ван Ибо лишь сильнее потянул его на себя, отлепляя от стеклянной поверхности. Так хотелось почувствовать руки Чжаня на своих плечах, чтобы он обнял в ответ и напрочь развеял все сомнения. Но того сотрясала крупная дрожь, выбивая смелось на подобный шаг. Ибо бы многое отдал сейчас, чтобы залезть в его мысли и навести там порядок. Такой, какой нужен именно ему. - Выгнать и ненавидеть? А что делать, если я не хочу? А? – теперь и он перешел на шепот. – Что мне делать, если срать я хотел на то, кто твой папаша?  Мне нужен мой Чжань-гэ, тот самый, которого я забрал на перекрестке. Тот самый, которого отбивал в подворотне клуба от кучки жалких ублюдков. Который готовит лучше всех на свете. Которого боится половина тварей в Шанхае, пытаясь отыскать. А еще, - Ибо чуть отпрянул, но только чтобы заглянуть тому в глаза. Лицо Чжаня настойчиво повернули к себе, накрыв горячей ладонью мокрую щеку. Тот нервно сглотнул, глаза распахнулись широко. Жар от тела, сковывающего его в крепких объятьях, волной прокатился по каждой клеточке. Даже через ткань Сяо Чжань ощущал теперь как Ибо был взвинчен и серьезен в своих словах. – У него самые сладкие губы и умопомрачительные коленки. Чжань-гэ? Ты ведь не лишишь меня этого?   Это уже сказали в самые губы, касаясь своими. Не давил, настаивал, смотрел так испепеляюще грозно, пробирая до самого нутра. Вколачивал каждое слово в голову Чжаня, чтобы иного не было. - Но? – хлипко прошепелявил тот, понимая, что тонет в этом взгляде и голосе. Чжань так хотел услышать эти слова, верить в то, что Ибо плевал на все эти связи. Но ведь так только в жалких дорамах бывает, до соплей зеленых паршиво и слащаво. Перед ним парень с тяжелым опытом, который прекрасно знает, чем оборачивается неумелое доверие. Как он может сейчас говорить такое. Верить Чжаню, продолжать гнуть свое. – Разве тебе на самом деле это неважно? Что моя мама когда-то давно не нашла другого человека на роль моего отца, кроме как…, – с опаской спросил он. Ибо только большим пальцем бережно очертил контур его нижней губы, останавливаясь на манящей родинке. Поймал ее и прижал, задумав чуть позже поцеловать. А пока надо было выпотрошить все глупые мысли из Чжаня вон. - Плевать. И я расскажу тебе, почему это даже еще и лучше.   Чжань удивленно хлопнул ресницами. Лучше? Как вообще это возможно.   - Твоя семья точно не сможет теперь меня принять, Ибо. Тебе и так приходится ходить за мной по пятам.    Тот хмыкнул.    - Глупый. Сюань Лу ведь здесь. Кажется, - уголок губ дернулся в грустной улыбке, - у Чжань-гэ теперь есть сестра?    Весьма непривычное обстоятельство. Чжань пока не знал, как это можно было переварить. Он просто мыслями не добрался.   - А еще, у нас есть прекрасный шанс на то, чтобы мой Чжань-гэ показал всему миру, как я ему нравлюсь, - не без нотки хитрости проговорил Ибо. Улыбка на его лице стала еще шире, в глазах сверкнули бесенята. Разумеется, Чжань пока расстроен и совершенно потерян во всех этих обстоятельствах.   - Ты мне очень-очень нравишься.  - Правда? – с губ украли кусачий поцелуй. Вышло солено от слез и влажно. В ответ наконец-то обняли. Так по родному бережно, ласково. Млеть хотелось и подставляться. Ибо повторил поцелуй, но теперь глубже. – Покажи мне это, милый, - хриплый голос надломился, пробрав тело парня новой дрожью, совершенно иной. – Покажи, как я сильно тебе нравлюсь, - ладонь на пояснице сжала в кулак ткань футболки и потянула ее вверх.   В ушах захлюпало новой порцией напряжения, но теперь уже не от опасности. Как только кожи коснулись горячие пальцы, Чжаня качнуло вперед. Его сердце бешено колотилось, разгоняя кровь по всему телу. Голова закружилась от пьянящей ласки. Он позволил себе подчиниться, проваливаясь в поцелуй, забираясь собственным языком во влажный плен. Его руки сами заскользили по широкой спине  Ибо, желая избавить его от лишней одежды. Как лихо они перешагнули пропасть к новой порции нежности, отодвинув на задворки остальное.   Ибо нравился, очень сильно, настолько, что с ума сходила каждая частичка в Сяо Чжане. Его хотелось ощущать, целовать, видеть, прикасаться. Чжань не понимал почему, но ему хотелось дарить Ибо ласку и заботу, отдавать все свое внимание и мысли. Даже если это будет означать отказ от жизни собственной. Ван Ибо с лихвой мог заменить ему все смыслы. Они целовались горячо, жадно, только изредка позволяя набрать порцию свежего воздуха. Ибо понимал, что братья нервничали почти за дверью, не смея нарушить их уединение. Но ничего поделать с собой уже не мог. Он чуть было не потерял Чжаня, чуть не упустил по глупости. Сразу надо было все выложить, и проклятых слез бы на щеках не увидел. Он подтянул его к себе и зашагал к кровати. Ладонь с поясницы нырнула под брюки вниз, одаривая ягодицы щедрой порцией ласки. В паху приятно налилось от одного предвкушения. Чжань не сопротивлялся, не пытался уйти от касаний. Да, боялся еще. Но ведь это поправимо.   В рот сладко промычали, зажмурившись. Ибо позволил ему стянуть с себя футболку и кинуть ее на пол. На глазах пелена от слез постепенно сменялась другой, более тягучей.  Кажется, Чжань принял этот вызов показать, насколько сильно он ему нравится. Ибо не останется в долгу. Футболку Чжаня потрепали, вслед за рукой Ибо влажной дорожкой скользнул по щеке к уху. Мокро и хищно лизнул мочку, тут же всасывая ее до того момента, пока ему навстречу не выгнулись, простонав. Чжань впился холодными пальцами в спину и характерно дернулся пахом вперед. Он не успел сообразить, как шею стали выцеловывать. Как стянули с него брюки с нижним бельем вниз, обнажая целиком. Он только сам поймал себя на мысли о том, что безумно хочет провалиться в эту бездну тотальной ласки, когда его ладонь добралась до ширинки джинс Ибо.   - Сейчас, мой хороший, - шепнули ему куда-то в области ключицы. Ибо потянулся к своей одежде одной рукой, второй качнул легонько парня, призывая опуститься на кровать. Подмять и иметь, вот что пульсировало в голове, вжимать в матрас самыми бесстыдно глубокими движениями и чувствовать, как его сжимают внутри. Ловить эту дрожь, рябью пульсирующей по всему телу, и видеть, как он хочет, хочет большего. Сильнее раздвигает ноги и полностью отдается в его безграничную власть. Прохлада касается ног Ибо, когда Чжань расправляется с его одеждой. Он садится на край кровати, прерывая влажные терзания шеи. Зацелованный. Ибо видит собственные отметины от засосов, где должен оставаться шрам от проклятой татуировки. Они куда лучше смотрятся, вне всяких сомнений. Длинные пальцы оглаживают бедра и добираются до члена. Уже порядком возбужденного и влажного. Чжань ласкает его ладонью всего парой движений, чтобы затем накрыть его собственным ртом, и Ибо буквально уносит с этой планеты от ощущений. В волосы Чжаня запускают пальцы, приятно потягивая, но не сильно. Нельзя, совсем нельзя, чтобы ему было некомфортно. Но тело едва слушается, как только попадает в горячий плен, под названием рот Сяо Чжаня. Он ласкает его языком, губами, позволяет проникать так, как хочется. И Ибо кажется, что большего в жизни и не надо. Он смотрит на него сверху вниз влюбленно и по-собственнически. Внутри пожар жадности еще больше разгорается. Чтобы еще сделать и как привязать этого парня только к себе.   Его словно слышат. Чжань на мгновение отрывается, бросив шалый взгляд наверх. Они смотрят друг на друга, глаза в глаза. Всего пару секунд. А дальше – простите простыни. Ибо сметает все на своем пути. Он бросает Чжаня на кровать и тут же оказывается на нем сам. Дай бог терпения, не сделать ему больно. Колени, ох эти колени. Они вновь целуются долго. Ибо ласкает его целиком, всего. Скользит по каждой клеточке, взывая тело к главному принятию в своей жизни.   Чжань выгибается и почти кричит, когда его члена касается наглый рот Ибо. Он действует чуть жестче и быстрее, чем сам Чжань. Вбирает полностью, скользя одной ладонью по груди вверх, чтобы зажать пальцами горошинку соска, а второй ныряет вниз, между ягодиц. Сдавленные стоны, прокатываются по комнате, перебивая их сбитые дыхания. К черту все в этом мире. Чжань готов умереть здесь и сейчас, только под ним, расшибиться в лепешку, только бы остаться рядом с Ибо. Идиот, он трусливый идиот, решивший, что может уйти и постараться забыть его. Ван Ибо ему нужен, как вода, воздух, что угодно. Он готов пойти на все ради него. Чжань вскрикивает, когда палец Ибо проникает в него. Снизу шепчут непристойные нежности. Он для него горячий, узкий, самый желанный. Его растягивают, не прекращая целовать. Ибо шепчет, что они одно целое теперь. Тюбик со смазкой забирает непростительно долгие секунды. Ибо торопится, но вовсе не желает сделать ему больно. Когда он проникает в него уже не пальцами, а мощным сильным толчком, терпение срывает у обоих. Ноги сами обхватывают талию Ибо, сцепляясь в замок. Чжаню в ухо горячо рычат. Довольно и сыто, начиная двигаться. - Люблю тебя, - шепчет он, вцепляясь в его плечи. Чжань думает, что только вскрикивает, когда так правильно и приятно проходятся по его простате. Бедра сильнее подмахивают навстречу, помогая ускориться. Но Ибо ловит эти слова, впитывает словно губка, мечтая слышать их по сотне раз на дню и только из этих уст. Внутренний зверь удовлетворенно рычит и еще раз напоминает о том, что только этому парню готов подчиняться.   Они сливаются в единое целое, позабыв обо всем на свете. Сминают простыни и покрывало, превращая в комок пострадавшего от непристойностей постельного белья. Но главное, доказывают самим себе и друг другу, как сильно любят. - Выходи за меня, - заполошно бросает Ибо, чуть не рассчитав с моментом. Его очередное движение вышло чуть глубже, и Чжаня выкинуло буквально на край вселенной от оргазма. Он сам не ожидал, что так бурно и быстро кончит, сжимаясь и выгибаясь всем телом. Желание уловить этот момент Ибо с позором пропускает, так как и его выносит туда же следом. Тяжело дыша, он лишь громко стонет куда-то в шею Чжаню, чтобы обессиленно окончательно рухнуть на него и позволить себе расслабиться.   - Я сделаю все, о чем ты попросишь, - шепчет Чжань. Обнимает его. И в этот момент он предельно искренен, готовый на все. Но не ради куска хлеба, крыши над головой или же здоровья матери.   - Выходи за меня, и мы разнесем весь проклятый теневой Шанхай к чертям собачьим.    Чжань молчит, не способный сейчас что-либо соображать. Ибо даже приподнимается, чтобы понять его реакцию, и встречается с довольной отрешенной улыбкой. Ему кивают и лишь тянутся за новым поцелуем, заботливо поправляя за ухо выбившиеся прядки волос.   Теперь они точно единое целое, и Сю Цину еще только предстоит познать насколько это опасно.