Эльдарка

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небеса багровыми цветами. Если бы я не жил в улье, то мог бы видеть, как его последние лучи касаются шпилей великого города, возносящихся к небесам, словно молящиеся руки. Я родился в семье рабочих мануфакторума, и судьба моя была предопределена — продолжить путь отца, стать частью безликого механизма Империума. Но с самого детства меня манила Имперская гвардия. Я восхищался мужеством солдат, их готовностью жертвовать собой ради Императора. Когда планетарный губернатор издал приказ о наборе в новый полк, я понял, что это мой шанс. Шанс уйти от обыденности и стать чем-то большим. Отец был в ярости. Он не понимал моего выбора. Для него вся жизнь заключалась в тяжелом труде на мануфакторуме, и он верил, что нет высшего призвания. Я не сильно его виню, он получил свою должность от своего отца, а тот от своего и так далее. И многие на моем место захотели бы продолжить славную династию, но нее. Юношеская глупость или искреннее желание что-нибудь изменить меня повела или нет уже не вспомню, но хорошо запомнил наш последний разговор. Мы сильно поругались, и на следующее утро, пока он еще спал, я тихо собрал свои вещи и отправился к призывному пункту. Я не мог избавиться от чувства вины, но одновременно меня охватывало возбуждение. Впереди была новая жизнь, полная неизвестности и опасности, но я был готов к этому. Как хотелось бы сказать, что получил что хотел, но нет. Теперь, когда я стал гвардейцем, быстро осознал, что жизнь в строю далека от героических историй, что я слышал в детстве от отставных гвардейцев в пивнушках или в церквях Бога-Императора, где превозносили славных бойцов астра миллитарум. Подвиги? Нет, реальность оказалась довольно суровой и очень скучной в плане изменений. Настроение командования и комиссара зачастую важнее самой битвы. Слова о чести и славе меркли на фоне грязи, крови и постоянного страха, но грели воспоминания о уважений в глазах гражданских которых увидел я лишь на приветственных парадах где маршировал вместе с товарищами. Мы оказались на планете чье имя чередовалась цифрами, которая была лишь очередной точкой на карте Империума. Её джунгли были густыми и полными опасностей. Здесь, среди вязкой грязи и разлагающихся тел, мы охотились на предателей которые орут про каких то богов и орков, чьи тела сравнимы лишь с телами огринов из штурмовой пехоты. Эта планета, по словам командования была добывающим миром которой лишь недавно стало ею изменившись из дикого, имела стратегическое значение, хотя я сомневался, что Император вообще знает о её существовании. Свет Его благословения как мне кажется сюда точно не достигал, но я не навигатор или идиот, чтобы сказать такое вслух. Если спросят у меня когда-нибудь кто лучший друг гвардейца, то ответ будет зависит от спрашивающего. Если комиссар, то точно братья сослуживцы, если сослуживцы то прапорщик, если он же спросит то точно техножрец. Про себя скажу, что лишь лазган. Временами я спрашивал себя: зачем мы здесь? Но ответа не находил и не хотел его искать. И лишь лазган висел на плече и это успокаивало, он с самого начала службы был со мной во всех стычках и битвах. Бесчисленным числом таких же вооружены солдаты Империума, но этот был особенным, потому что он был моим. Сегодняшнее задание было простым — мы должны были провести разведку. Меня и несколько других отрядов отправили вглубь джунглей, чтобы собрать разведывательные данные. Прямой контакт с врагом не ожидался, но на этой планете, где опасность подстерегает за каждым углом, никто не может быть уверен в своей безопасности. Джунгли окружали нас плотной стеной зеленого мрака. Мы продвигались медленно, пробиваясь сквозь вязкую грязь и густую листву. Здесь каждое дерево казалось враждебным, каждый звук предвестником опасности. Жуткие насекомые жужжали вокруг, и я с трудом подавлял желание сбросить с себя шлем, чтобы облегчить дыхание. Но самое страшное было не это. Самое ужасное было чувство, что за нами наблюдают. Паранойя накрывала меня с головой. Казалось, что глаза врага следят за каждым нашим шагом, и не только глаза. Чувствовалось что-то более зловещее, будто что-то тёмное и зловещее уже нацелили на нас свои коварные когти. Я не мог избавиться от этого ощущения, но решил не говорить никому. Сержант либо посмеется, либо пристрелит за панику в рядах. Сержант, шедший впереди, держался спокойно. Он не был из тех, кто раздаёт бессмысленные приказы, но и наказание за трусость мог вынести в любой момент. Лишь выстрелы могли заставить его поверить в мою правоту. Желательно при этом попасть, добавил про себя. Внезапно я заметил нечто странное. Над нами, среди ветвей деревьев, пронеслись тени — быстрые, призрачные и почти неуловимые. Главное слово конечно «почти». В груди сжалось от ужаса. Что-то, словно невидимая рука, тронуло мою память, заставив вздрогнуть. Я постарался отогнать это чувство, но тревога не утихала. Товарищи, увидев моё волнение начали обмениваться встревоженными взглядами, кто-то проверил свой лазган готовясь к бою. Я огляделся и вдруг заметил нечто, отражающееся в полированном медальоне моего лазгана. Там, рядом с сержантом, двигалась фигура — высокая, изящная, гуманоидная, но с чужеродной худостью и длинными конечностями. Сердце замерло на мгновение, прежде чем я успел среагировать. И через мгновение спустя поднял лазган и выстрелил одиночным ярким лучом по врагу. Сержант резко повернулся ко мне, его пистолет уже был направлен в мою сторону. Он хотел что-то сказать, но я опередил его: — Посмотрите назад! Сержант обернулся и увидел тело ксеноса, осевший рядом с ним. Он мгновенно опустил оружие. Но в этот же момент его сразил выстрел снайпера, и он рухнул, не издав почти ни звука. Я и ещё двое оставшихся гвардейцев заняли позиции за поваленным деревом. Стрельба раздавалась всё ближе, крики и стоны боли смешались с треском лазганов. Кем бы они не были, но они уже были где-то рядом. Немного выглянув из укрытия, мы осмотрелись. Лес скрывал большую часть поля боя, но крики и звуки боли были слышны отчётливо, как будто они раздавались прямо у нас за спинами. Гулкие удары сердца били в такт каждому выстрелу, что слышались вдали. Я взглянул на очередной крик поблизости и увидел бегущего гвардейца. Его лицо было искажено страхом, когда на него обрушилось нечто, появившееся буквально из ниоткуда. Ксено-воин материализовался из тени, словно призрак. Это было настолько внезапно, что я едва не потерял дар речи, но мои руки действовали быстрее головы. Лазган уже был наготове. Одним быстрым движением я поднял его и выстрелил длинной очередью, целясь в тело врага. Из бесчисленного выстрелянного что-то и попала по ксеносу по броне, и ксенос, вскрикнув свалился в заросли. На мгновение мне стало странно спокойно. Когда-то, много лет назад, чисто ради интереса, я уговорил одного из техножрецов механикусов усилить мой лазган. Это стоило мне древней безделушки, которую я раздобыл на каком-то забытом богом мире. Но сейчас я не жалел об этой сделке. Пусть он разряжается быстрее, зато его мощь делает каждый выстрел смертельным. Но времени на передышку не было — мои товарищи открыли огонь по новым врагам. На нас выбежали высокие, грациозные фигуры, женщины как мне показалась по нагрудникам, но с такой зловещей аурой, что их вид заседал в душу. Они все мчались невероятной скоростью на нас. Эти неведомые ксеносы и их вопли, казалось, разрывали не только уши, но и разум. От одного лишь звука в теле поднималась волна страха и отчаяния, сковывающая движения. В них было сложно прицелиться: их тела двигались с такой скоростью и грацией, что наши выстрелы в основном уходили в пустоту скользя по их изящным телам. На фоне этой какофонии, крики боли начали перекрывать выстрелы. Гвардеец рядом со мной вдруг вздрогнул, и его тело безжизненно рухнуло на землю, сражённое очередным выстрелом снайпера. Нас осталось двое. В воздухе стоял едкий запах крови, порохов и страха. Другая часть отряда была либо мертва, либо близка к этому. Мгновения боя тянулись как часы. Лес, вокруг которого ещё недавно пели птицы и жужжали насекомые, теперь был покрыт дымом и огнём. Трое ксеносов внезапно вышли будто из крон деревьев и словно хищные звери, стремительно приблизились к нам. В их руках сверкали длинные клинки, и я ощущал, как эти клинки отражаются в моих глазах и нанизывают меня. Я увидел, как гвардеец рядом вдруг остановился перестав стрелять, видимо разрядил последнюю батарею. Я уже собирался дать ему свою, но его лицо было бледным, но в глазах загорелся огонь решимости. Когда кричащие ксеносы приблизились к нам ближе на десяток метров, он резко выхватил связку осколочных гранат из подсумка, выдернул общее кольцо и крикнул: — Ну, подойдите! За императора! — он повернулся ко мне, его взгляд был серьёзен, и добавил: — беги и доложи комиссару... Я хотел что-то сказать, что-то сделать, но всё произошло слишком быстро. Он побежал в их сторону перепрыгнув древо. Незнакомки взвизгнули, их мечи засверкали в воздухе, и в следующее мгновение они разрубили его тело надвое, прежде чем произошёл взрыв. Вспышка и оглушающий звук огрели меня по голове, и на мгновение я потерял ориентацию. Всё тело содрогнулось от ударной волны, в ушах звенело, а мир вокруг превратился в хаотичный танец дыма и огня. Это был не один взрыв — пять гранат взорвались почти одновременно, рассекая воздух и тела ксеносов, меня же спасло тело сослуживца и бревно от которого мало что осталось. Я не стал ждать, пока всё уляжется. Медленно встав удерживая рвоту, огляделся, увидев разорванные тела ксеносов и большую яму. Глаза шипело и лишь страх и ярость удерживал моё тело в сознании. Кое-как развернувшись, сначала криво побрел и после побежал, не разбирая дороги. Надо доставить донесение про этих ксеносов, не похожи они на зеленокожих. Лес который я так невзлюбил недавно, стал моим укрытием, но и ловушкой. Каждый шаг отдавался болью в лёгких, дыхание сбивалось, а ноги заплетались в густой листве. Я бежал, словно сам Император гнал меня вперёд. Спустя пару минут звуки выстрелов остались позади, а через десяток перестал слышать ни криков, ни звуков боя. Только мои собственные тяжёлые шаги и бешеный пульс, рвущийся из груди. Но я не останавливался. Неожиданно, споткнувшись о корни дерева, я рухнул в яму. Грохнулся же о дно ямы с достаточной силой, что казалось, все кости в теле дрогнули. Лежа на холодной поверхности, я несколько мгновений не мог понять, что происходит. Пространство вокруг был странным, свет, который исходил ниоткуда, озарял пространство вокруг меня. Медленно поднявшись на ноги, я огляделся. Вокруг меня был огромный белый зал, стены которого, казалось, светились изнутри. На них были высечены символы, древние и незнакомые. Моё сердце забилось сильнее. Это была ксенотехнология, и я знал, что если кто-то из командования Империума узнает, что я наткнулся на это... мне конец. Я попытался не смотреть на символы и начал тихо шептать защитные литании, чтобы не поддаться страху. Вся эта ситуация напоминала кошмар. В конце зала я заметил панель управления, по крайней мере, это выглядело как нечто, что могло быть панелью. Рядом со стеной мерцал огромный камень, испускавший таинственный свет. Непонятная сила заставляла приблизится к нему, завораживая меня сиянием. Моя рука почти машинально потянулась к нему, чтобы взять его и лучше рассмотреть. И тут камень внезапно вырвался из стены и устремился прямо ко мне. У меня не было времени на хоть какую-то реакцию, лишь успел испуганно вскинуть руки, но камень уже впился в мою грудь, словно живое существо. Я пытался стряхнуть его, крича от ужаса, но не мог. Внезапно моё тело начало светиться, из камня потекла странная, жидкая энергия, которая медленно, но неумолимо охватила меня. Я почувствовал, как мои мышцы напрягаются, а сознание затуманивается. Свет захватывал всё моё тело, заставляя чувствовать, что я теряю контроль. Метаморфозы начались быстро и бесповоротно. Сначала я ощутил, как мои черты начинают меняться — тело потеряло свою прежнюю форму, становясь чем-то новым, чуждым. Я почувствовал, как моя кожа горит, растягиваясь и преобразовываясь. Через несколько мгновений новая форма обретала чёткость: моё тело становилось высоким и изящным. Светловолосым, с заостренными ушами, я ощущала, как чужие мышцы поддаются странному притоку силы, пока преобразования не закончились. Моя броня сменилась на тонкую, почти эфирную ткань, на которой светились незнакомые иероглифы. Где раньше был впившийся в моё тело камень, теперь висел кроваво-красный алмаз, сиявший зловещим светом. После свет, исходящий от меня, уменьшался и вскоре я упал на спину. Голова кружилось, а тело горело будто просунули его через кипяток. Я лежал на полу, не в силах двинуться. Но в этот момент из стен начала материализовываться фигура, прозрачная и бледная. Она плавно подошла ко мне, словно тень, двигающаяся по свету. Фигура внимательно изучала меня, ее глаза были пустыми и холодными. Моё тело оставалось недвижимым от слабости, глаза оставлять открытыми становилось сложнее и сложнее. Но фигура не исчезла. Напротив, она начала меняться, становясь более плотной и чёткой. Теперь передо мной стоял высокий мужчина с острыми ушами. Его глаза блестели ярким светом, но в это время мое сознание проваливалась в пустоту и я теряю сознание.