Смех красной лисицы

— Он следует за нами от Варшавы, и его «Черепаха» уже достаточно близко, чтобы открыть огонь, — сказала Гадюка, которая следила за приближающейся к ним сияющей точкой и барабанила по столу костяшками пальцев в такт словам. — Это было бы малоэффективно, у нас крепкая обшивка, но если он сейчас разгонится, то может протаранить. Для небольшого корабля это неплохой способ начать бой… если его корпус выдержит, конечно. Но я слышала, что у «Черепахи» хороший панцирь. Она спокойно рассуждала, что на них могут напасть, и беспокойство Кайто это тоже убаюкивало. К счастью, корабль Отшельника не стал набирать скорость, и Гадюка по встроенному передатчику приказала их пилотам немного притормозить. С минуты на минуту они ожидали входящее обращение от Отшельника, но тишина настораживала. — Возможно, он боится, что нас кто-то прослушивает, — поделилась Акира, которая тоже не находила себе места и блуждала вокруг стола, как неупокоенный призрак. То, что она накинула на себя белое длинное одеяние, по подолу раскрашенное красной вышивкой, в которой Кайто упорно видел потеки крови, а не изысканные кленовые листы, только усиливало впечатление. — Похоже на то. Весьма разумные предосторожности. Еще сбавить, — бросила Гадюка в передатчик. — Что думаешь? — Он хочет поговорить, — пожал плечами Криврин. — Разве не этого мы добивались? — Или прикончить нас, — сквозь зубы выдавила Гадюка. — Я не верю, что он способен прикончить тебя. Отшельник был самой загадочной фигурой среди капитанов, в чем Кайто убедился лично. Единственное, что определенного можно было сказать: это не серпент, просто габариты не подходят. А вот все остальное… Облокотившись на капитанский стол, Кайто рассматривал досье, которое тем временем Арчи вывела на встроенный экран. Никаких зацепок, просто один из многочисленных торговцев, который продвинулся по карьерной лестнице. Он начинал позже Лисицы, технически мог быть связан с ее исчезновением (но никаких доказательств у них не было), однако о его личности это ничего не рассказывало. — Вы поразительно спокойны, — сказал Кайто Гадюке, когда Криврин отправился на мостик, готовиться к стыковке и раздавать рычащие команды. — Повидала некоторое дерьмо, — Гадюка дернула плечом. — Не надо быть слишком самоуверенным, то, что у нас пушки больше, не значит, что нас невозможно победить. У нас на борту всего один ментат, — Гадюка кивнула на Акиру с некоторым уважением, — и если бы на нас решил налететь Рооку, мы все тут сошли бы с ума и перерезали друг друга. Отшельник… в нем меня напрягает неизвестность. Она щелкала пальцами, как будто пыталась найти ритм, и Кайто понял, что она боится, хотя и старается скрыть. Гадюка была живым оружием, она вся состояла из стали, большая часть ее тела не чувствовала боли — так же, как руки и нога Кайто, — однако она все равно тревожилась за тех, кто от нее зависел. Какой смысл укреплять себя, если тех, кого ты хочешь спасти, это не убережет от сумасшедшего ментата, даже от случайного головореза, который нападет, когда ты отвернешься? Кайто была знакома эту неустойчивость, отчаянное желание стать сильнее — и неотвратимое осознание, что это ничего не изменит. Они ждали. — Можно глупый вопрос? — спросил Кайто, чтобы отвлечься. — Вы никогда не чувствовали себя… больше не человеком? Из-за всех этих имплантов… Он в приступе стыда за свою любопытность решил, что Гадюка будет вправе обидеться и прострелить ему голову, но она только понимающе усмехнулась. Наверняка поняла, что спрашивает Кайто больше о себе, чем о ней, ведь Гадюка на свои улучшения пошла добровольно. Она подняла повязку, которую носила, и Кайто увидел красный огонек… не глаза, нет, больше всего ее стальная глазница напоминала лазерный прицел винтовки. — Ты наверняка задавался вопросом, почему я его скрываю. Это увеличитель, ну, вроде прицела. Очень удобно, если надо засесть где-то со снайперкой. А в остальное время голова кружится из-за разности зрения, но в теории это можно настроить… Проблема в том, что я хотела оставаться человеком. Видеть в зеркале себя, а не… что-то другое. Что-то неживое. У серпентов свои представления о красоте, поэтому это все ради меня, — сказала Гадюка, развела руками, которые тоже были скованы из стали. Блестящей, завораживающей. — Мне жаль, что с тобой такое сделали, Кайто. Я сама выбрала сражаться, потому что мне казалось, что я могу сделать мир немного лучше. Это, конечно, была наивность девчонки, которая покинула родной порт и устремилась к звездам, но я все еще делаю это, чтобы сражаться за тех, кто мне дорог. То, что сотворили с вами… бесчеловечно. Я встречалась с несколькими дезертирами, помимо тебя, у них всех похожие истории. Чаще всего… это жалкое зрелище. — Я здесь благодаря тем, кому я нужен, — сказал Кайто, растерявшись, не зная, что ему ответить. Он восхищался ей, хотя и не понимал, но все равно смотрел на эту отчаянную наемницу немного снизу вверх. Только теплая ухмылка заверяла Кайто, что все в порядке. Гадюка тоже была оружием, но она хотела защищать других, и Кайто подумал, что, освободившись, попытался найти себе верную цель. Спасать Акиру и Арчи. Он ведь сам пришел к такому выводу, но ему… наверное, просто надо было увидеть, что есть другие, похожие на него. После всего, что они пережили и что узнали, Кайто уже не был так уверен, что нужен Акире как защитник, она была сильнее — просто иначе, на том уровне, который все еще оставался ему непонятен. Акире и не нужно было оружие, хотя изначально нанимали его как грубую силу. Ей нужен был друг, такой друг, о которых она читала в книгах. Семья, которой у нее никогда не могло быть… — Думаю, Отшельник приглашает поговорить, — сказала Гадюка, когда «Черепаха» замерла рядом. Наемница вся подалась вперед, заворчав. Никакого намека на передачу. — Похоже на ловушку, — не преминул сообщить Кайто. Это они уже проходили с Видящими, но те изначально не догадывались, кого попытались убить, а вот в этот раз Отшельник должен был сознавать, что они будут всеми силами сопротивляться. Он видел их на собрании Семерых, понял, с кем связывается. Если так… хотя бы их враг был отважен. Или крайне самоуверен. — Нам придется ему довериться, если хотим получить какие-то ответы, — сказала Акира, подойдя ближе. — Надо было сказать раньше, но… Я не могла взломать Отшельника, когда мы были на встрече. Не то чтобы я всерьез пыталась… Но это подозрительно. Кайто подумал, что его совсем не удивляет то, что Акира попробовала. Напрягает скорее то, что у нее не вышло. Она была другой, не как остальные, и от всех окружающих Акиру отделяло это нечто, эта странная мембрана, как безликий шлем Отшельника. Он прятал свой облик, но Акира уходила в молчание, прятала эмоции, свою сущность. Они столько времени провели вместе, но только теперь Акира начинала открыто говорить о своих способностях… А Кайто теперь хотелось узнавать больше. Акира даже не стала уточнять, пойдет ли Кайто с ней, как и Арчи. А вот появление Блеска удивило, но тот не оставлял надежды докопаться до правды о Видящих, о своей команде. Блеск держался куда увереннее, особенно когда Арчи кинула ему пистолет и подмигнула. Она заметила, что у фэйтов очень выразительные глаза, поэтому теперь часто так делала, позабавленная тем, как Блеск настороженно на нее смотрит и двигает ушами. — Готовы, детишки? — хмыкнула Гадюка, встретив их у стыковочного коридора. — Капитан останется на «Тиамат», мы на связи. Надеюсь, что это будет недолгая прогулка. Кайто прекрасно понимал, что Криврин не доверяет Отшельнику, поэтому и отправил с ними Гадюку, которая сначала стреляет, а потом спрашивает. С другой стороны, сам Криврин остался на месте, а Кайто точно не счел бы ящера трусом — нет, тут дело в другом… — Он не хочет встревать в конфликт с Отшельником, если Семеро пойдут друг против друга, начнется полный хаос, — пояснила Гадюка. — Так что вы тут под мою ответственность. — Хорошо, мам, — фыркнула Арчи. Она первая нажала кнопку, которая разомкнула железные двери. Они ожидали, что по ту сторону их встретит команда, но Отшельник вышел сам. Стоял, как черная тень, посреди самого обычного коридора, призвал идти за ним жестом. Его корабль уступал линкору почти вдвое, но все еще напоминал летающий дворец, в котором Кайто мог бы потеряться. Путь вел их на нижнюю, техническую палубу. Кайто оглядывался по сторонам, видя гудящие двигатели, переплетения проводов, блеск там, внутри, загадочное сверкание ультрамарина, который по трубкам поступал к двигателю, чтобы корабль мог сделать рывок. Остальные сгрудились на узком островке, на платформе, которая была прямо напротив двигателя. Чаще всего такие использовались для ремонта. Теперь Кайто начинал понимать, зачем Отшельник затащил их сюда. Команды он поблизости не замечал, похоже, капитан повелел им ненадолго убраться. Хотя это все еще могла быть ловушка, но все прекрасно знали, что нельзя устраивать перестрелки у двигательного отсека. Случайно выпущенная пуля, полетевший куда-то не туда рикошет — и они все вместе взлетят на воздух. И «Тиамат», пристыкованная к «Черепахе», тоже легко не отделается. Кайто уже не мог спокойно смотреть на ультрамарин, текущий по полупрозрачным трубкам, и остальные, как ему показалось, тоже. Блеск вжался в угол, напряженно осматривался по сторонам. Когда Отшельник протянул руки, чтобы снять шлем, Кайто увидел сверкнувший в руке у Блеска клинок, но ничего не успел сказать. Он сам был готов выдвинуть меч. Отшельник оказался женщиной — высокой, светловолосой, с правильными чертами лица. Гораздо старше Гадюки, но она сохраняла прежнюю свежесть кожи. В волосах блестела редкая седина. Она была озарена синим сиянием ультрамарина, который мерцал, переливался, и Кайто сначала не счел это подозрительным, ведь они были рядом с двигателем, пока не присмотрелся и не увидел, что вены у нее под кожей пульсируют так же, как синяя жидкость в трубках.

***

— Меня звали Элси, я работала вместе с Лисицей, — сказала она, когда привела их в капитанскую каюту. Когда они шли по коридору, она вновь надела шлем, скрывший ее… болезнь? мутацию? генетическое ошибку?.. Сияние, которое становилось невыносимым, если слишком долго смотреть. Кайто хватало нескольких мгновений, чтобы захотеть отвернуться, так что он был благодарен Отшельнице за закрытое лицо. Команда возилась тут и там, люди — преимущественно это были именно они — оглядывались на гостей, настороженные, как и любая команда, на территорию которой вторгнутся чужаки. Оценивали прибывших. Больше всего присматривались к Гадюке, шагающий прямо за спиной Отшельницы, и к Кайто, который замыкал. По их взглядам на Элси, таким обыденным, Кайто предположил, что они никогда не видели лица собственного капитана — она всегда перед ними скрывалась, никому не доверяла. Что они могли предположить? Что она обезображена и не хочет показываться? Что под маской скрывается загадочная фэйтка? Что угодно было лучше правды. Потому что она сказала, что умирает. — Это я сбила корабль, который вез черный ящик, — сказала Отшельница, Элси, когда дверь за ними закрылась и воцарилась полная тишина, слишком тяжелая для обычной каюты — звукоизоляция. Здесь она снова могла снять свою маску. Капитанская каюта напоминала огромный сейф, хотя Кайто мог бы назвать ее уютной: кресла с мягкой кожаной обивкой, столики, растения, поползшие по стене, какие-то инопланетные радужные вьюнки. — Так и знала, что он грохнулся не сам! — возликовала Арчи. — Я думала, что черный ящик уничтожен. Подобраться ближе моя команда не смогла, там стоял мощный генератор, и мы потеряли нескольких хороших ментатов, пытаясь пробиться. Долгое время я присматривала за этим местом. Устраняла наемников вроде вас, которые хотели до него добраться ради наживы. Я не верила, что у них получится, но на всякий случай… Когда этим заинтересовался Криврин, я не смогла устранить его, — ее голос окреп, Элси взглянула на Гадюку, и Кайто увидел, что у женщины синим сверкают зрачки, как будто она была сосудом, наполненным ультрамарином, который просвечивал наружу. — Я знала, что мои действия против него грозят большой войной. Но я смогла выяснить, что тот подрядил на это небольшую команду, возможно, слышал слухи о пропадающих кораблях в тех краях, не хотел рисковать. Я была уверена, что у вас не получится взломать защиту, но когда вышло… это я натравила на вас Второй Коготь, — призналась Элси. — Я надеялась, что черный ящик просто сгинет в огне, поэтому использовала серпентов. Сказала им, что вы служите империи и у вас там данные разведки против ящеров. Мне жаль. Против вас я ничего не имела. Переглянувшись с Акирой, Кайто так и остался с раскрытым ртом. Признаться, в последнее время произошло столько всего, он и забыл, что, когда они отлетали от Шаказиса, на них неожиданно напали серпенты. Это было странно, они с ними не ссорились. Тогда Кайто счел, что они как-то выяснили, что Акира подумывала оставить себе ящик, но заказчиком-то оказался Криврин, а военные ящеры никак не были с этим связаны. Теперь все вставало на свои места. Их использовали как оружие. — Работала с Лисицей, значит? — прищурилась Гадюка. — И эту замечательную синенькую подсветку ты получила именно там? А что, выглядит модно! — Это Лисица сделала с вами? — тихо спросила Акира. Элси вздохнула, коснувшись щеки: — Нет, это моя собственная глупость. Я надеялась, что это поможет, но не обрела ничего, кроме боли. — Значит, эксперименты Видящих действительно имеют смысл? — спросил Кайто. — Они способны создать… сверхчеловека? Мы читали про эксперименты на том черном ящике, там говорилось, что все пациенты сходили с ума и что… это, в общем-то, только теории. — Я не знаю, — призналась Элси. — Тогда я была всего лишь подругой Лисицы. Мы часто работали вместе, это я помогала ей заполучить те колонии, провернуть все тихо и почти законно. В толк не могла взять, зачем ей понадобился ультрамарин, но она мне все рассказала, — она говорила медленно, присела за стол, и Кайто показалось, что Элси выглядит усталой. Она упоминала про боль, но Кайто никак не мог понять, в чем тут дело. — В то время у меня нашли рак мозга, неоперабельный, — сказала она. — Самое худшее, что могло быть, опухоль, которая должна была убить меня через несколько месяцев в лучшем случае. Акира вздохнула. Кайто опустил взгляд — ему было жаль. Можно было вставить механическое сердце, легкие, да что угодно, но только человеческий мозг не поддавался замене, невозможно было впихнуть в черепную коробку синтетику, нельзя было поставить туда биочип вместо одного полушария. Это значило, что Элси обречена. — Я настаивала на эксперименте, — сказала она. — И Лисица согласилась. На нее работали хорошие ученые и врачи, но все это время они пытались восстановить ДНК, они пробовали вырастить из клеток одного из Народа… А тут им попалась я. Человеческий мозг, простор для опытов, потому что мне все равно нечего было терять, и зайти далеко было очень просто. — Но они смогли вас вылечить! — сказала Акира. — Не совсем. Они не избавились от опухоли, просто ультрамарин позволяет клеткам регенерировать снова и снова… Что замедляет процесс. Мне все еще больно, — сказала Элси, и ее лицо, озаренное мягким синим светом, прорезала кривая усмешка. — Они просто продлили мне жизнь, а вместе с тем продлили мучения. У меня есть один доктор в пиратском порту… не скажу, каком. Я держу его на мушке, если он вдруг проговорится. Говорит, мне осталось год, может быть, два… И теперь я думаю, что все это не стоило того. Потому что это после меня они поняли, на что поистине способен ультрамарин. Она рассказывала. После первых успешных экспериментов Элси, капитан маленького «Журавлика», просто «умерла», не оставив после себя даже могилы. Многие знали, что Элси больна, тогда это тайной не было, она распустила команду перед тем, как пойти на опыты, которые подарили ей еще время. Она знала, что не может появиться с сияющими венами и не привлечь ненужное внимание, чтобы агенты Коалиции не схватили ее и не сдали на опыты. Потому-то появился Отшельник, загадочный тип. Без поддержки Лисицы у нее вряд ли бы что-то получилось, а та была мастерицей подделывать прошлое и документы — чего только стоит ее афера с наследством Акане. — И вы обрели… способности? — с жадностью спросила Акира. — Совсем слабые, но это гораздо больше, чем у меня когда-то было. Ментатство мне всегда казалось побочным эффектом. Главное для меня — продержаться подольше, — объясняла Элси. — Но они проводили тесты. Делали замеры. Я научилась взламывать простые устройства, как будто с детства этим занималась. И первым делом я постаралась научиться скрывать свои способности. Это было возможно — Кайто помнил, что Акира не привлекала внимание в портах, где могли оказаться шпионы империи или еще чьи-то. Элси не хотела этой силы, но он понимал, что ученые увидели в этом… потенциал. Увидели. Ну конечно. — Они много спорили, — сказала Элси. — Некоторых Лисица выгнала прочь, когда до нее дошли слухи. Потому что… ну, они говорили, что моему мозгу мешает развиться то, что он поражен опухолью. Они мечтали раздобыть кого-то здорового для опытов. Даже договорились с кем-то, с бедняками, которым тоже нечего терять, но те просто сходили с ума. Они делали это у Лисицы за спиной, так что она была… просто в ярости. Она говорила, что не этого хотела. Была против любых экспериментов на людях, говорила, что даже мне не нужно было разрешать… — голос Элси сорвался, и она прошипела: — Я думаю, она была права. Это как однажды перейти грань. Назад дороги уже не было. — Обычно такие истории заканчиваются тем, что ученые находят тех, кто больше заинтересован в экспериментах, — подняла руку Арчи. Она заметно волновалась, однако ухмыльнулась и кивнула Элси, как будто каждый день видела светящихся людей. Впрочем, светящийся человек был менее удивителен, чем обросший кристаллами полоз на мертвой планете, так что пиратке, считай, повезло. — Империю это заинтересовало. У ученых, нанятых Лисицей, были связи, — сказала Элси. — Случилась утечка, они начали параллельное исследование. До меня доходили слухи, что это… привело к многочисленным жертвам, и тогда я впервые начала сомневаться, что моя жизнь стоила того. — Вы не ответственны за то, что творили ученые, — вступился Кайто. — Я уверен, что они пришли бы к поискам бессмертия тем или иным способом. Итак, империя решила устранить Лисицу, а вы устранили империю… точнее, сорвали передачу данных. — Они боялись, что вражеские ментаты смогут перехватить те данные, поэтому решили действовать самым старинным способом. Записать на носитель и отправить императору лично в руки. На борту даже не было экипажа… что делало мою работу заметно проще, — ухмыльнулась Элси, похоже, она все-таки гордилась этим. — Достаточно было добраться до ублюдков, служивших Аматерасу, и надавить на них. К сожалению, я не устранила всех ученых. Они сбежали и укрылись среди Видящих — десять лет назад это была безвредная секта. Говорят, руководили ей фэйты, которые ушли из своих анклавов. — Но этого не может быть! — совсем по-человечески возмутился Блеск, подавшись вперед. — Мой народ не стал бы убивать и мучить подобных себе! — Люди с удовольствием убивают подобных себе, — отмахнулась Элси. — Подвергают пыткам и используют как материал для опытов. Но я мало что знаю о секте, они слишком замкнулись в себе. Никого не подпускали, и новобранцев тщательно проверяли — я пыталась подослать к ним нескольких своих людей. Признаться, Кайто приходило это в голову, но он считал внедрение последним способом. Он не знал, что общество поехавших ментатов может вытащить из его головы, отправься он туда, из памяти, истерзанной войной, или из Акиры, с которой обошлись еще более жестоко, вероятно, потому что у Кайто хотя бы был шанс на нормальную жизнь — когда-то у него была семья, которая любила его, а у Акиры не было никого. Из них троих Арчи была самой нормальной, но все равно Кайто не собирался рисковать ей, слишком он ценил ее. Очевидно, Элси была куда более решительна — или более отчаянна. Синяя жидкость пульсировала в ее венах. Кайто попытался представить это — нескончаемая головная боль, пытка, на которую она сама себя обрекла. Она выиграла десяток лет, целую декаду, и Кайто подозревал, что Элси все еще мучает совесть за это, поэтому она готова на все. Заплатить любую цену. — Ты знаешь, что такое эта Дельта-3? — спросила Гадюка. — Подозреваю, одна из их баз, но я не могу сказать точные координаты, — развела руками Элси. Вены на запястьях, с которых она сняла перчатки, тоже были синие — слишком яркие. — Но у меня есть план. Я могу сдаться. — То есть? — насторожилась Гадюка. — Сдаться нам? — Нет же, Видящим — или империи, что в наше время одно и то же! Я могу показать, что все еще жива, перестать скрываться. Я более важный объект, чем очередной фэйт, — Элси посмотрела на Блеска, который зажался в углу. — Они придут за мной, и я буду нужна им живой. Тогда-то и посмотрим, куда они меня отведут. На Дельта-3, может, если у них там лаборатории. Пусть ваша Акира вошьет мне в биочип какую-нибудь незаметную следящую программу, и вы последуете за нами. Они переглянулись. Приманка — это то, что было нужно. Гадюка подняла бровь, как бы спрашивая, готовы ли они на это, Акира отвела взгляд — она никогда не хотела решать чужие судьбы, она и за свою собственную взяла ответственность совсем недавно. Блеск молчал, возможно, понимая, что следующей ценной приманкой станет он сам, как изначально и задумывали. — Не могу понять, почему вы так стараетесь сдохнуть, — проворчала Арчи. — Конечно, да, боль, вы обречены, но последние годы провели в мучениях. Можно было и привыкнуть. — Потому что правда уже выплыла наружу, как бы я ни пыталась спрятать этот ящик. Империя нацелилась на Семерых, Хотэй пропал не просто так — я уверена, что скоро мы услышим о новых трагедиях. О незаметных исчезновениях, о несчастных случаях, — Элси прикусила блестящую губу. — Это неизбежно, а мы можем постараться помешать. — Нет, — прошептал Кайто. — Нет, вы просто чувствуете вину. Вы думали, что можете это контролировать. Мы не могли достать ящик без ментата уровня Акиры, да, но вы могли просто уничтожить этот корабль! Разбомбить его с орбиты той мертвой планеты! Стереть там все в порошок, оставить выжженное пятно! Да даже использовать ядерное оружие, никто бы не заметил! Это куда менее затратно, чем сторожить его и убирать всех, кто приблизится к этому тайнику случайно или намеренно! — Кайто… — растерянно протянула Акира, удивленная его яростным выступлением. Она поймала его за руку — не чтобы он почувствовал, металлические руки ничего не ощущали, просто чтобы удержать, как будто он мог кинуться на Элси с кулаками. — Ты прав, — вздохнула Элси, как бы сдаваясь. — Я не хотела, чтобы ее исследования были уничтожены навсегда. Лисица слишком много в них вложила, она верила в это дело! Думала, что раскрывает секреты галактики, — Элси сдавленно усмехнулась. — И в конечном итоге… именно благодаря ей я все еще здесь, поэтому я подумала: возможно, зерно истины в тех данных есть. Если можно подарить смертельно больному несколько лишних лет, даже в обмен на боль… Какое право мы имеем отбирать это? — Надеюсь, в конечном итоге оно стоило того, — хмыкнула Гадюка. — Ладно, план со сдачей мне нравится. Мы еще обсудим его с Криврином, потому что я тут скорее боевая единица. Не боишься предстать перед Семеркой без маски? — Они эгоисты, которых заботит только собственное состояние, а я все равно умру, — бросила Элси. — Хватит уже прятаться. Простите, — сказала она вдруг, повернувшись к Акире. — Не за натравленных серпентов — судя по всему, вы неплохо это пережили. За то, что вас втянули в это дело. Ваш помощник прав. Мне давно стоило с этим покончить. Кайто показалось, что Элси говорила о себе.

***

Акира занималась шифровкой отслеживающей программы, и Кайто лениво думал о том, как же странно, что у них в голове небольшие компьютеры, которые могут сканировать окружающую обстановку, помогать с ориентированием и даже усилять ментальные способности, но любой умелец вроде Акиры может заставить их свести вас с ума. Сила и уязвимость одновременно. Ладно, не каждый умелец. Акира была уникальна. — Элси, возможно, видела время зарождение секты Видящих. Неудивительно, что они обрели такую власть, если к ним переметнулись лучшие ученые, — сказала Арчи, скрестив руки на груди. — И это объясняет тесные связи с империей. — Она сказала, что фэйты руководили ими, — повторил Блеск. — Да забудь ты об этом, — закатила глаза Арчи. — Есть куча самых разных слухов о сектах, мы могли бы составить подборку. То, что Отшельница настолько завязана в этом деле, не значит, что она мерило истины. Несмотря на грубый тон, Кайто заметил, что Арчи сдерживается, стараясь успокоить Блеска. Хотя когда-то она держалась от фэйта подальше, и это Кайто приходилось за ним присматривать, теперь Арчи окончательно считала его за своего. Нахмурившись совсем по-людски, что было забавно с четырьмя глазами, Блеск рассматривал свои вены. — Они синие, потому что кровь внутри не насыщена кислородом, реакция, из-за которой она краснеет, не произошла, — сказал Кайто. — В тебе нет никакого ультрамарина, успокойся. — Но у Арчи… — Это потому что я черная, придурок, — хмыкнула она. — Кайто, снимай ботинок. — Но я знаю, что ультрамарин есть! — воскликнул фэйт. — Мы столетиями жили рядом, и… просто невозможно, чтобы это не повлияло на то, что внутри нас, на каждую частицу моего тела! У вас когда-нибудь все чесалось изнутри? — Это ненастоящее, ты просто… придумал это из-за тревоги. У меня тоже так было после того, как мне заменили руки. У вас не было выбора, и эти изменения не делают твой народ каким-то… неправильным, — сказал Кайто, по привычке положив руку ему на плечо. Под ее тяжестью Блеск откинулся на спинку кресла. — Ни ты, ни госпожа Элси не стали хуже или лучше, если в вас оказалось немного от того Народа. Нас определяют поступки, а не то, из чего мы состоим. Я слишком долго думал, из чего собран я сам. Из стали, из проводов. Но я решил, что это не помешает мне быть человеком. Когда они отправили капитана Элси на борт ее корабля, Кайто все еще чувствовал странную недосказанность, сомнения в каждом движении фэйта. Он о чем-то неловко шутил с Арчи и с приклеившимся к ней Джейсом, но концепция человеческого юмора все еще была от Блеска далека. Акира разговаривала с Ахи-Ди-Алом, который все еще рассматривал показатели на экране. В то время, как Акира устраивала небольшую ловушку, следящую программу, он снимал показатели с ее головы, а не с мозга Элси, что вообще-то имело смысл, потому что Акира была здорова. — Не человек! — доказывал Ахи-Ди-Ал. — Удивительно! Видел только у авесов! — Перестаньте, — бросила Гадюка, и он от испуга перестал двигать пальцами. Кайто мог предположить, что они с манусом часто видятся… и что Гадюка, приходящая к нему за улучшениями, успела внушить механику ужас. — У девочки талант, и мне плевать, если у нее из задницы не торчат крылья. Так, всем быть наготове! Наверняка, стоит Отшельнице проявить себя, ее попытаются захватить. Если среди Семерки есть шпионы, они знают, что мы решили выступить против Видящих, и не станут особо заметать следы. — Может, не стоило ее так отпускать? — проворчал Криврин. Он вжался в угол, чтобы ненароком не сбить какой-нибудь из приборов мануса. — Ей необходима охрана. Что, если Видящие не захотят рисковать, отрежут ей голову, подключат к аппарату, чтобы поддерживать ее в вегетативном состоянии, и заберут с собой мозг? — Ну у тебя и фантазии, милый. Если представить такую ситуацию, мы все еще сможем их отследить? — уточнила Гадюка. — Им нужен живой мозг, так что да… — пробормотала Акира. — То есть… Это очень маловероятно! И это было бы ужасно! — Значит, охрана ей не нужна. Видящие могут прикончить личность, но вот образец… вряд ли, — заключила Гадюка. — А вот ее сопровождение они просто устранят. Я не отдам никого из наших им на растерзание. Она все-таки подмигнула Криврину — единственным глазом. Это было странно: Гадюке пришлось остановить на нем взгляд, а потом показательно зажмуриться. Криврин рассмеялся знакомым рокочущим смехом. Они старались делать вид, что у них все под контролем, но на самом деле они не знали, как поведут себя Видящие, попадутся ли в ловушку вообще. — Остальным пока не будем говорить о плане со слежкой, — сказал Криврин. — Я переговорил с ними, но все еще не уверен, кто предатель. Как вы их там называете… грызун? — Крыса, — сказала Гадюка. — Это миленькая пушистая штука с длинным хвостом, у меня в детстве были такие. Проблема крыс, понимаете ли, в том, что они долго не живут. Теперь, когда все знают о Видящих, им не надо скрываться. А значит, возможно, шпион больше им не нужен. Посмотрим, кто будет выглядеть наиболее встревоженным. — После нашего выступления? — отозвался Криврин. — Да все они. — Извините, — послышался голос Ахи-Ди-Ала. — Закончили? Освободите место? — Точно, прости, дружище, — улыбнулась Гадюка. — Все на выход! Кайто нравилось наблюдать за ней — просто так, без всякой задней мысли. Хотя она казалась наемницей, которая только и думает, как бы кому-то продырявить башку, Гадюка заботилась о своих. Неожиданное нежелание жертвовать членами экипажа зацепило его, потому что это так же Кайто бы поступил на ее месте. Они оба были помощниками капитанов, пусть и в совершенно разных условиях. — Мы все-таки хотим следовать за Отшельницей на отдалении, когда она отойдет от Варшавы, — сказала Акира. — Я смогу скрыть нас от радаров. — В этом-то я не сомневаюсь, — сказал Криврин. — Все юные воины стремятся в битву, не понимая, что бегут навстречу смерти. — Разумные предосторожности — это одно, — Кайто кивнул на Гадюку, — но мы не можем позволить себе медлить, когда это необходимо. Криврин рассматривал его некоторое время, а потом кивнул: — Ты прав. Отдохните хорошенько, время еще есть. Отшельница созвала новый совет, благо, Семерка не успела далеко уйти. И надо пополнить трюмы, вернемся к Варшаве ввиду с… объявлением Отшельницы. Припасы и пушки пригодятся, если все пойдет не так… — ворчание ящера явно напоминало, что все всегда идет не так — в их случае. Несмотря на то, что его слова можно было счесть прямым приказом, а не дружеским советом, Кайто не собирался прохлаждаться. Он давно ждал возможность что-то сделать, и теперь признания Элси закрутили все еще сильнее. Как будто несешься по дороге в пустоту, а двигатель машины довольно ревет. Странно, но это ощущение Кайто даже нравилось. Последовав за Криврином, Кайто не удивился, что тот оставил дверь в капитанскую каюту открытой. Она, разумеется, запиралась — разумная предосторожность на корабле, на котором сотни пиратов. Но Кайто Криврин почему-то доверял, несмотря на то, что у него всегда был клинок под рукой — сделанный специально для того, чтобы рассекать толстую шкуру серпентов. — Вы однажды потеряли близких и не хотите, чтобы это повторилось? — спросил Кайто. Он остановился у стола, глядя, как Криврин набирает кому-то сообщение — наверняка пытался связаться с Госпожой Удачей и обговорить новый совет Семерых. — Кажется, разгадка была весьма легкой, — отмахнулся Криврин. — Да, я не хочу, чтобы вы нарвались на ментатов, которые вас убьют. Удивительное дело… — Я долгое время пытался понять, зачем вам такая большая команда. Вы могли выбрать корабль поскромнее, остальные деньги вложить в оснащение, но раздобыли себе трофейный линкор времен войны. Как напоминание. И как способ скрыться от команды! — Кайто не хотел показаться грубым, но осенившая его мысль была слишком важной, чтобы ей не поделиться. — Мы с Акирой и Арчи спим рядом, я через стенку почти что могу слышать, как они дышат. Они мне как сестры. Но вы старались отгородиться, потому что в таких каютах можно и потеряться. Криврин остановился, теперь ящер наблюдал за Кайто одним глазом, который сверкал в тусклом освещении. Кайто подметил, что Криврин предпочитает не включать все лампы и подсветки сразу, возможно, как раз из-за ранения, ограничивающего его зрение. Глаз должен был уставать. — Я просто пытаюсь понять, в чем причина вашей заботы, капитан, — сдался Кайто. — Разве удивительно то, что я могу что-то чувствовать? — тихо спросил Криврин. — Что вам рассказывают в академиях, Кайто? Что чудовища, покрытые чешуей, не умеют любить и не умеют привязываться, что у них даже нет сердца? — Это не имеет значения, — быстро сказал Кайто. — То есть… конечно, нет! Я так не думаю! Он не хотел признаваться, что когда-то и правда так считал. Для него серпенты были олицетворением кошмара с самого детства. Ужасом, покрытым чешуей. Клыками и когтями в темноте. Это просто было сильнее Кайто, он не мог ничего поделать с тем, что сканировал взглядом толпу, подмечая там шипы и гребни. Предсказывая опасность по одному только виду. Только почему-то уже многие дни, как Криврин не вызывал у него подсознательного желания отшатнуться. — Ты мне нравишься, Кайто, напоминаешь мне Ашра, моего старшего сына, — сказал Криврин. — Он тоже был уверен, что поступает правильно, когда бросился в бой, ведь он защищал свою родину… Ты слишком честен, поэтому ранишься. И я рад видеть, что ты обрел свободу, которую искал. Не каждый решится уйти, зная, чем это грозит… и понимая, что сбегает в пустоту. — Я должен был сделать выбор, — признался Кайто. — Иначе не смог бы дальше жить. Он был уверен, что мог оказаться на том корабле, который сбил судно, где служил сын Криврина. Кайто уже некоторое время мучили эти мысли, он постоянно пытался припомнить, не высаживался ли он на Иншале? Сначала был уверен, что нет, но потом признался себе, что все те места выглядели одинаково: джунгли, кровь, звон стали, смерти. Кайто не мог смириться, что Криврин просто принял, просто сравнивал его с сыном, кровь которого могла быть на его руках, и ничего не требовал взамен — ни службы, ни верности. Дверь вдруг отодвинулась, Кайто вздрогнул, как будто его застали во время сговора… нет, просто не хотелось ни с кем делиться тем, что Криврин ему — одному ему — сказал. Это было личное. — Блеск пытался покончить с собой! — воскликнула Арчи, ворвавшись в капитанскую каюту. Сначала Кайто ничего не понял, а потом обнаружил, что уже куда-то бежит.

***

— Я не пытался убить себя! — в который раз сипло повторял фэйт, лежа на госпитальной кровати. Он все время пытался встать, пройтись, но красные сверкавшие глаза все еще были мутными, в каком-то расфокусе — все четыре сразу, — и он падал обратно на смятые простыни. Врач из маре силой укладывала его на место и недовольно ворчала на столпившихся вокруг. Наверняка только появление Криврина останавливало ее от того, чтобы выгнать их всех взашей. Но Блеск и в самом деле выглядел не худшим образом, только казался взбудораженным, каким-то безумным… А Кайто не мог перестать смотреть на красную отметину от удавки на его тонкой бледной шее. Расцветали синяки. Вот теперь можно было быть уверенными, что кровь у фэйтов обычная, как у людей, как у серпентов — красная. Багровые разводы… Найти ненужный провод, пройдясь по нижней палубе, было легко. Возможно, Блеск увел его еще из каюты механика, пока все остальные следили за работой Акиры — никто и не подумал смотреть на фэйта. Кайто сжал руку в кулак и сжимал так, пока не понял, что уже не может разогнуть пальцы. Слишком сильно. Заело. Он рассеянно встряхнул рукой. Акира сидела около постели Блеска, глаза у нее были на мокром месте, но она старалась не расплакаться. Не хотела показываться испуганной девочкой у всех на виду. Она только смотрела на фэйта, как будто боялась, что он пропадет с кровати и обнаружится уже мертвым. — Я твой капитан, — дрожащим голосом сказала она. — Ты был передан под мою ответственность, и я обещала за тобой присмотреть. Мне жаль, если я была занята своими заботами и совсем не приглядывала за тобой, Блеск. И мне бесконечно жаль, что мы еще не смогли добраться до твоей команды, но… у нас будет след, мы обязательно… — Да нет же, я не потому… — растерявшись, Блеск смотрел на нее. — Тогда что ты пытался сделать? Кайто остановился около кровати. Он знал Блеска, понимал уже немного — возможно, даже больше, чем фэйт сам. Тот всегда был любопытен, несмотря на то, что его народ предпочитал жить закрытыми общинами, прятаться ото всех, Блеск выбрал себе опасное дело контрабандиста. Он расспрашивал Кайто обо всех мелочах, о сказках, о традициях людей, о странных словах, которые они говорят. Он не был похож на того, кто хочет уйти из жизни, если Кайто что-то в этом понимал. Он видел нескольких в армии, тех, кто стреляет себе в голову, чтобы не идти в атаку — «дезертировали из жизни», так о них презрительно говорили офицеры, чтобы никто не вздумал это повторять. Кайто не смел их осуждать, он-то тоже сбежал, просто иначе; но его что-то пугало в их глазах — потом казалось, что ты всегда заранее знал. — Когда мы подрастаем, наши старейшины проводят обряд имянаречения, — заговорил Блеск. — Ты можешь заглянуть в будущее, посмотреть собственными глазами на много циклов вперед. Для этого… многим нужно оказаться в таком уязвимом состоянии, что… — Вы что, душите детей? — возмутился Криврин. — Ради каких-то обрядов? — рявкнула Арчи. — Ради веры? Кайто знал, что она атеистка, как и большинство людей: сложно верить в Бога, богов или духов, когда ты сама можешь летать среди звезд. Арчи всегда предпочитала научный подход, разобраться во всем самой. Но впервые он видел, что та настолько злится из-за чужих убеждений. — Ну, знаете, храмовая табличка под приборной панелью — это даже мило, — сказала Арчи. — Но вот такое дерьмо… — Нет, это безопасно… разные отвары, травы, грибы, я не знаю точно, потому и попытался вот так себя лишить мыслей и обычного зрения, — оправдывался Блеск. — Никто никогда не умирал во время обрядов. Но могли заглянуть чуть дальше. Но всегда я слышал одну сказку… точнее, байку, так у вас говорят? Будто бы кто-то однажды смог посмотреть еще глубже, увидеть не свою смерть, а гибель вселенной. Разрушение мира. Конец. И это привело их в ужас, напугало сильнее всего, и такой фэйт был не один. Они… мне кажется, они немного… стали другими. — Сошли с ума? — подсказала Арчи. — Возможно. Они собрались вместе, и… не знаю, наверное, просто молились о спасении. У нас не говорят о них, считают то ли что они все выдумали, то ли что посмотрели куда-то, куда обычно не дозволено. — И ты что-то увидел в этот раз? — спросил Кайто, начинавший понимать, зачем фэйт вообще это сделал. — Нет, ничего. Только пустоту, — Блеск испуганно оглянулся на него. — Может быть, это всего лишь сплетни? Они солгали? Но многие им верили… — Видящие, — выдохнула Акира то, о чем и Кайто подумал. Эти рассказы про смерть вселенной, признаться, всегда казались Кайто странными. Он знал, что звезды гаснут, что системам иногда приходит конец, но чтобы вся галактика… Кто вообще это придумал? Почему им поверили? Но фэйты, которые якобы могли заглядывать в будущее, могли привлечь последователей. Кайто не знал, были ли эти видения правдивыми или просто галлюцинациями из-за странных смесей, не собирался выяснять сейчас, при Блеске — тот ведь именно так получил свое имя, и нападать на его верования теперь, когда он беспомощный лежал в постели… Кайто зыркнул на Арчи, чтобы помалкивала. — Значит, это правда, те ученые нашли культ, — сказала Акира, взволнованно глядя на Блеска. — И, если фэйты руководили им, а мы знаем, что Видящие охотятся за твоим народом… скорее всего, глав секты они убрали первыми. И заняли их место. Блеск медленно кивнул, завороженный ее словами. — Для обычных верующих в конец света ничего не изменилось, они просто продолжали подчиняться приказам! — прошептала Акира. — Страхом можно руководить, а кто не боится смерти вселенной! — Им можно было скормить что угодно, даже то, что теперь надо хватать фэйтов — и что в этом заключается спасение! — подхватила Арчи. — Вот ведь сукины дети. Нашли себе удобный инструмент… — И мы обязательно с этим разберемся! — сказала Акира, выпрямившись. Поймала Блеска за руку, улыбнулась ему: — Только, пожалуйста, больше не пытайся ничего выяснить, не посоветовавшись с нами! Мы на одной стороне, Блеск, ты же сам говорил, что у вас команда — это как семья. Вот и я прошу довериться. Скоро капитан Элси начнет действовать, и мы что-нибудь выясним. Не буду давать пустых обещаний, — сказала она, прикусив губу. — Я не вижу будущее. Но мы постараемся. Когда они ушли, Кайто остался присмотреть за Блеском. Того, казалось, утомили все эти разговоры, требования объяснений, поэтому он успокоенно улыбнулся, когда понял, что Кайто не хочется продолжать допрос. Он просто устроился рядом на стуле, облокотившись на стену, и краем глаза наблюдал за фэйтом. Ему доверяли достаточно, чтобы не пытаться посадить в пустую комнату и связать руки, не дать никаких способов себе навредить. — Док хотела дать тебе витаминов, чтобы ты восстанавливался поскорее, но побоялась, — сказал Кайто. — Фэйты практически не контактировали с нашей медициной… — Но я ведь ем вашу пищу? — напомнил Блеск. Кажется, он был рад возможности перевести тему. — Ну, в основном синтетическую, и наши ученые научились ее делать гипоаллергенной, чтобы подходила максимальному количеству людей на космических кораблях — это очень выгодно. Хотя, если ты пережил рис из колонии… — Кайто вздохнул. — Хочешь, достану сладостей, пока мы будем в порту? Капитану нравится. Они поболтали еще немного, и, когда Кайто уже собрался уходить, Блеск вдруг сам позвал. — Кайто, я… я и правда не видел гибель вселенной, как многие из моего народа предсказывали, — сказал он. — Но я снова рассмотрел. То самое, что и в детстве, во время обряда. Наверное, я все сделал правильно. Только вот, — Блеск даже прикрыл глаза, чтобы не видеть ничего, совсем ничего. — Мне кажется, тогда я ошибся. Это не свет звезды был красный, а вода… Все было в воде, а в воде — кровь. Я повернул голову и увидел тебя, увидел… обломки. Мы умирали там вместе: я, ты, госпожа Акира. Кайто замер, не зная, стоит ли ему что-то говорить. Погруженный в свои мысли, Блеск шептал что-то себе под нос на незнакомом языке. — И ты уверен, что это действительно будущее, а не твой мозг из-за кислородного голодания стал подкидывать тебе знакомые образы? — терпеливо спросил Кайто. — Не уверен, — признался Блеск, уронив руки на одеяло. — Но, думаю, нам всем надо быть осторожнее.