Сломанный Меч

Сигнал бедствия прозвучал по всему Бикону, когда Жон и его команда находились в столовой. Мощное эхо взрывов донеслось до Академии и многие высунулись к окнам, посмотреть что происходит. — Охренеть! — выпалил один из студентов. Вдалеке, в городе поднимался пламенный гриб. А потом ещё один. И ещё… Эхо взрывов доносились до них мощным каскадом, сотрясая окна, что выдержали ударные волны взметнувшейся вверх активированной огненной Пыли. Студенты отошли от окон, зажимая уши от ударных волн и подозрительно трещащих окон. — Срочно! Срочно! Всем при снаряжении быть готовыми погрузиться в буллхеды! Срочно! Первая волна отправляется через пять минут! Голос Глинды Гудвич стал окончательным сигналом — Жон не думая, встал и побежал к своему шкафчику. Одновременно с ним, остальные последовали за ним. Все студенты, за исключением самых медлительных, использовали ауру, многократно ускоряясь, желая как можно быстрее добраться до Оружейной. — Что происходит? — В Вейле что-то происходит! Забитая студентами Оружейная встретила их ором и вылетевшей квадратной дверью одного из шкафчиков. У кого-то заклинило, и тот не выдержал, вырвав её с корнем. Жон взял всё что успел — нагрудник, шлем, перчатки, автомат, Кроцеа Морс и боеприпасов, сколько смог. Будь времени больше, он бы облачился полностью, но сейчас не время медлительности. Нора не стала надевать доспехи, созданные Арком, обойдясь молотом и перчатками. Лай всегда был налегке, а Кардин успел схватить и облачить почти только грудь, ноги и голову. Молча, они целеустремлённо бросились к аэродрому, петляя через коридоры и сады Бикона. Вокруг них мелькали студенты, одетые кто во что горазд, все они спешили к буллхедам. Изредка в толпе мелькали профессора, пытающиеся навести порядок. Аэродром представлял собой полный хаос. Студенты врывались в буллхеды, некоторые пытались дождаться своих команд, но, не выдержав, бросались следом за остальными. Взъерошенные пилоты прыгали на свои места. Вся площадка была забита людьми, а сигнал бедствия ревел на всю мощь, добавляя ощущение надвигающейся катастрофы. Команда Возрождения ворвались в один из таких буллхедов. Аран Сильвер встретил их, стоя в конце буллхеда, пока юные охотники торопливо надевали и закрепляли то, что не успели по дороге и пристёгивались к сиденьям. — Места больше нет! — крикнул один из студентов, когда в буллхед собирались влезть ещё люди, — ищите другой, блять! — Взлетай! — тихо сказал Сильвер пилотам и транспортник, громко хлопнув входной дверью, начал стремительно подниматься вверх. Несколько секунд все молчали, шумно дыша. Жон осмотрелся вокруг и увидел множество знакомых лиц из разных курсов и Академий. Транспортировались они все в спешке и безобразно. — В центре города Прорыв! — рыкнул Аран на всё замкнутое пространство, — не спрашивайте меня об остальном, я не знаю как! Сейчас наша задача, как охотников, как можно скорее закупорить все улицы и остановить распространение Гримм вокруг! Он достал свиток и начал в нём что-то стремительно листать. Как оказалось, это карта. — Главнокомандующий уже дал нам задачу — мы приземлимся прямо на улице Фертуле! Там мы закупорим продвижение Гримм дальше, иначе они прорвутся на бульвар Блэк Рол! Всех встреченных гражданских необходимо будет эвакуировать! Любыми средствами и возможностями! — Почему не на аэродроме, профессор? — спросил один из студентов. — Он забит. Сейчас там огромное количество гражданских и часть студентов и полноценных охотников немедленно отправились туда, судя по всему! А теперь! Молчание! Будьте готовы прыгать прямо с буллхеда! Транспортник стремительно преодолевал расстояние между Академией и городом. Все студенты молчали. Кто-то шумно дышал, кто-то осматривал своё оружие, желая таким образом привести свои мысли к покою. Никто не был равнодушен и Жон в том числе. Он дотронулся до плеча сидящего рядом с ним Ахерона Рю, умудрившего попасть в первую волну защитников. — Твоя команда? — тихо спросил он, на что парень также тихо, немного боязно, ответил: — Мы перемешались на аэродроме. Они на другом буллхеде. — Держись рядом со мной. Прыгать умеешь? — Умею, — тихо отозвался Рю, — на Посвящении же прыгал. — Вас это тоже касается, — обратился Арк к своей команде, сидящей рядом с ним, — держитесь как можно ближе к друг другу. — Не боись, Лидер, — сказал Кардин, — после Гленко, я уже блять от тебя и остальных ни на шаг не отойду. Второй глаз терять не хочу, знаешь ли. Прошло несколько дней с окончания бала в Биконе. Минута, вторая и что-то прошлось по обшивке буллхеда. — В нас стреляли? — спросил один из охотников. — Перепутали с Гримм, — мрачно пошутил один из старшекурсников Хейвена. — Мы в красной зоне! Готовьтесь прыгать! — сообщил им один из пилотов через рацию. — Понял! Чего расселись! Всем приготовиться! Послышался многочисленный звук расстегиваемых ремней безопасности. — Не геройствуем! — крикнул Аран Сильван, чтобы первым спрыгнуть вниз, сквозь открытую рампу. Буллхед опустился настолько, насколько смог среди высоких домов и широких улиц, но недостаточно широких для транспортника. Студентам пришлось прыгать с высоты нескольких десятков метров. Когда Жон приземлился, его взгляд сразу же охватил мрачную картину разрушения. Машины, отброшенные в сторону, лежали перевёрнутыми, их металлические корпуса искорёжены и покрыты копотью. Трупы, как людей, так и немногочисленных, исчезающих Гримм, были разбросаны повсюду, их тела изуродованы и обезображены. Бесконечное количество осколков стекла и каменное крошево покрывали землю, создавая ощущение, будто она сама была ранена. Где-то вдалеке разгорался огонь, вспыхнувший от воспламенившейся огненной Пыли. Яркие языки пламени лизали обломки, их свет отражался в осколках стекла, создавая призрачные блики. И тогда он увидел его — тело в разорванной и потрёпанной полицейской форме, лежащее на земле. К нему стремительно приближался разъярённый Беовульф. Жон, не раздумывая, направил автомат и выпустил очередь по красным точкам Гримм. Пули, словно молнии, пронзили пространство, и Беовульф рухнул на землю, его тело ещё дергалось в агонии. Не теряя времени, Арк бросился к телу, понимая, что следом за одним Беовульфом уже шли другие. Их тени, огромные и устрашающие, мелькали в дыму, а их рычание, полное ярости, разносилось по улице. Целый веер пуль взъерошился по улице, выкашивая десятки Гримм всех видов. Арк рванулся вперёд, схватив очередную тварь за челюсть своими массивными перчатками. С силой, накопленной за годы охоты, он раздвинул верхнюю и нижнюю части пасти в разные стороны. Раздался оглушительный хруст, и волк-Гримм рухнул на землю. В тот же миг из ножен появился Кроцеа Морс. Синеватая сталь сверкнула в воздухе, окропив землю чёрной кровью, прежде чем клинок вонзился в череп другого Беовульфа. Из-за спины Арка вышли Нора и Кардин, вступив в схватку с остальными Беовульфами. Несколько старшекурсников прикрывали их, а над головами внезапно появился вихрь песка, обрушившийся на Гримм, выбегавших из-за поворота соседней улицы. Минута битвы и все Гримм на улице оказались истреблены. — Помогите раненым! — крикнул Сильвер, и десятки студентов разбрелись вокруг, ища выживших. Из-за одной из перевёрнутых машин вывалилось несколько гражданских, из одного из домов выбежала целая группа людей, — все, кто имеет оружие дальнего боя, встать в строй! Отстреливайте любую волну тварей! — Охотники! Охотники! Сюда! — Помогите! — Мы здесь! — кричали из окон домов и четыре десятка студентов-охотников поняли, в какой они жопе оказались со столькими беззащитными гражданскими вокруг них. — Кто умеет водить из вас? — спросил Аран и вперёд вышли несколько студентов из Шейда и Атласа, — поищите в округе автобус, желательно несколько! Будем выводить гражданских отсюда! — Поняли, профессор! Жон вместе с Кардином оттащили до этого пятящего бедолагу, которому оторвали ногу. Жон предположил, что сейчас его спасёт либо быстрая медицинская помощь, либо открытие ауры. — Охотники! — взревел один из раненых полицейских, — вы, блядь, вовремя! Что блять вообще происходит?! Откуда в центре города Гримм?! Почему… — Успокойте его! — приказал Аран и мужика просто напросто вырубил один из вакуанцев, — сейчас не время слушать истерики! Придётся кого-то послать вытаскивать гражданских из окружающих нас многоэтажек. В них могли ворваться Гримм. Сильвер стал отбирать студентов, смешивая их между младшекурсниками и старшекурсниками поровну. — Лай, твоё Подобие поможет успокоить гражданских и ускорить эвакуацию, — начал Жон, но его прервал крик профессора. — Лай Рен! Твоё Подобие же действует на эмоции? — вспомнил о его сокоманднике Сильвер, — отправляйся с Бугаром и Ройсом в эти дома и выводите оттуда всех, кого увидите! — профессор указал на ряд многоэтажных зданий, стоящих справа. Четверть всего их отряда отправилось выводить гражданских. Другая четверть помогала этим гражданских придти в себя, перевязывала раненых и, мастеря носилки для тяжёлораненых из чего попало. Остальная половина равномерно расположилось среди дверей, машин и других мест, а кто встал прямо в центре улицы, создав таким образом линию огня. — Волна Гримм скоро будет тут, — сказал один из второкурсников Атласа, прислушиваясь к себе, — через полминуты! — Сколько? — Много! Сотня точно! Не могу сказать кто! — Всем приготовиться открыть огонь! — приказал Аран, — в ближний бой вступать в крайнем случае! Вдалеке показались чёрные тени, стремительно бегущие к ним. Арк видел Беовульфов, Урс, Джекалопов, длинные тела Королевских Тайджиту, Барбатаски и… Сфинкс? Один, но его появление здесь вызвало секундный удивлённый ропот среди студентов. Эти Гримм обитают в Солитасе, но никак не на Северном Санусе! До этого улица оглашалась только криками о помощи гражданских и жёстким голосом Арана Сильвера, а теперь она полностью утонула в выстрелах автоматов, пулемётов и гранатомётов. Жон сменил три магазина, прежде чем Гримм приблизились достаточно… для получения порции гранат! — Ловите, ублюдки! — крикнула охотница Вейла и десятки гранат полетели, чтобы их взрыв сотряс всё вокруг. Пыль поднялась вверх, и чёрные куски многих Детей Ночи разлетелись вокруг. Стрельба не прекращалась. Сфинкс вырвался вперёд, сделав короткий полёт и игнорируя пули и гранатомётные снаряды. Покрытый множеством скол на своих костяных доспехах и маске, он показывал всем вокруг свой древний возраст, готовый наказать людей за их жалкую попытку отправить его к своему Создателю. В дело вступил Аран Сильвер. Взметнулся песок из-под его тела и, собравшись в остроконечный конус, быстрым полётом вонзился в лицо Гримм. Его маска треснула наполовину, но ублюдок не торопился подыхать. Понимая, что студенты не справятся, профессор стремительно собрал новый конус и этот уже отправил тварь к Тёмному Брату. Гримм резко кончились после смерти Сфинкса. — Не терять внимания! — Крикнул Сильвер, слушая что-то по рации, — скоро прибудет подмога! Вторая волна студентов уже на подходе и охотники стекаются отовсюду! Внезапно позади послышались шаги. Множество нервных студентов резко обернулись, наводя свои стволы на нежданных гостей, коими оказался… прибывший взвод Атласианских десантников. — Свои! — закричал командир взвода, облачённый в тактический белый костюм Атласа, — третий взвод четвёртой роты Крылатой Гвардии! Кто главный? Аран Сильвер представился, и началась передача информации. — Самый пиздец творится на Автостраде, — сказал командир взвода, Артур Блейн, — там тысячи Гримм, среди них множество необычных классов. Все основные силы отправлены туда для их сдерживания. — Что насчёт вашего воздушного флота? — Они готовы открыть огонь, но требуют точной корректировки. У нас есть несколько корректоров. — Понятно. У вас есть, кто умеет водить? — Четверо из моего подразделения умеют. Те четверо немедленно отправились назад, искать любой автобус или иной крупный автомобильный транспорт для вывозки гражданских. Фоном заиграли взрывы из соседних улиц, а сверху пролетел ряд истребителей Атласа. Приехал первый автобус, и гражданских стали немедленно садить, как можно плотнее. — Езжай на улицу Ланкастер Роуд! Там соорудили точку эвакуацию! — проинструктировал водителя-студента Сильвер. Лай и двое старшекурсников вышли из домов, выводя новую порцию людей. В руках у сокомандника Жон увидел закутанный детский свёрток. — Нора, успокойся, — тихо сказал Жон своей напарнице, что не отрывала взгляда от своего парня, — смотри вперёд, Нора! — Извини, Жон… — Это просто пиздец, Жон, — вставил Кардин, — двадцать минут назад я спокойно завтракал, а сейчас… — Я знаю, что сейчас происходит, Кардин, я не слепой, — сквозь зубы ответил Арк, — сейчас наша задача выполнять команды Сильвера. Странно затрещали упорные громкоговорители, уцелевшие после ярости Гримм. Все вокруг ожидали услышать сигнал бедствия и предупреждения об эвакуации, но услышали… песню? Отречемся от старого мира! Отряхнем его прах с наших ног! Нам враждебны златые кумиры; Ненавистен нам королевский чертог! Мы пойдем в ряды страждущих братий, Мы к голодному фавну пойдем; С ним пошлем мы людям проклятья, На борьбу мы его позовем! — Какого…? Это блять что за хуйня?! — Она играет уже третий раз! — истерично закричала одна из гражданских девушек, которую стремительно уводил один из десантников, — она играла, когда прозвучали взрывы! — Впереди новая волна! — закричал атласианец-охотник, — среди них… есть люди? Десантники расположились рядом со студентами, встроившись в линию огня. Вдалеке показались чёрные тени, стремительно приближающие… но как-то медленно? А ещё звук шагов — тяжёлых, громких, сотрясающих асфальт. — Это Паладин? — неверяще пробормотал устроившийся рядом с Жоном десантник, — это Паладин! Впереди, ступая своими металлическими ногами, шли три механизированных боевых костюма. Высотой, превышающей шесть метров, оснащённые пулемётами, ракетами и защитными пластинами. В центре, на кабинках пилотов гордо красовался символ, известный всему Ремнанту. Оскаленная красная волчья морда. Белый Клык. Рядом с Паладинами шли десятки, сотни снаряжённых в боевые костюмы бойцов с масками Гримм на лицах. Жон пригляделся и оторопело понял, что они все снаряжены… по последней моде вооружения Атласа. Десантники это тоже заметили. Но большим шоком стало не это. — Они идут рядом с Гримм?! Гримм бежали сквозь ряды террористов, даже не обращая на них внимания. Сами бойцы Белого Клыка шли слишком непринуждённо, не страшась тварей рядом с ними. Что происходит? Как такое возможно? Вставай, подымайся, великий народ! Вставай на врагов, брат голодный! Раздайся крик мести звериной! Вперед! Они открыли огонь по приближающимся Гримм, но в ответ получили шквал выстрелов от членов Белого Клыка. Руки Паладинов взметнулись в сторону врагов, и пулемётные очереди разорвали тишину. Жон нырнул за один из автомобилей, утянув за собой Нору. Кардин бросился в противоположную сторону. Никто не решался оставаться на открытом пространстве, когда по ним вели огонь боевые машины Атласа. Прибывшие десантники усилили плотность огня, и Гримм были уничтожены ещё на подступах к укреплениям. Жон прицелился и выстрелил в одного из боевиков, но пуля отскочила, встретив сопротивление ауры. — У них всех активирована аура! — крикнул один из студентов, предупреждая остальных. Богачи, кулаки жадной сворой Расхищают тяжелый твой труд. Твоим потом жиреют обжоры; Твой последний кусок они рвут. Голодай, чтоб они пировали! Голодай, чтоб в игре биржевой Они совесть и честь продавали, Чтоб ругались они над тобой! Террористы шли непрерывной цепью, безнаказанно и бесстрашно приближаясь к ним. Им был неведом страх, им было плевать, что в них стреляют со всех стволов защитников. Некоторые падали, когда их аура иссякала, и они получали смертельную дозу Пыли в плоть. — Убивай людей! — заорал командир, мгновенно обозначив себя. Нора и ещё трое старшекурсников пустили в него гранатомётные снаряды. Взрыв и куски плоти разлетелись по асфальту. Аура не спасла. Команда получена и боевики, похватав оружие ближнего боя, понеслись на них хаотичной сворой. Вставай, подымайся, великий народ! Вставай на врагов, брат голодный! Раздайся крик мести звериной! Вперед! Охотники и десантники отстреливались, как могли, пока им всё же не пришлось вступить в ближний бой. Арк выхватил Кроцеа Морс и трансформировал свои ножны в щит, принимая об него удар молота. Не успел боевик сделать новый выпад, как он мгновенно получил выпад Манхильды Норы по голове. Запел цепной топор в руках одного из студентов Вакуо и движущие зубья разорвали одного из террористов надвое. Аура его не спасла, иссякнув под мощным давлением взбешённого вакуанца. Мелькали сабли, мечи и копья, протыкая и рубя бесстрашных боевиков, вышедших на бой с охотниками. Рядом с Жоном просвистели крупнокалиберные пули Паладинов, всё ближе и ближе приближающихся к их позициям. Рядом с ними, словно дрессированные гончие псы, пробегали Беовульфы и Урсы. Тебе отдых — одна лишь могила! Каждый день недоимку готовь; Человек-вампир из тебя тянет жилы! Человек-вампир пьет нашу кровь! Им нужны для войска солдаты: Подавай, же сюда сыновей! Ему нужны пиры да палаты: Подавай ему крови твоей! Враги молчали. Они не кричали кличи войны, не болели страхом, когда их братьев убивали на их глазах. Жон опрокинул одного из фавнов, как оказалось, это была девушка. Она рычала и пыталась задеть его тигриными когтями даже в лежачем положении. Кроцеа Морс проткнул её шею, когда Арк убедился, что аура распалась. Вставай, подымайся, великий народ! Вставай на врагов, брат голодный! Раздайся крик мести звериной! Вперед! На одного из Паладинов спрыгнул один из студентов с бокового здания, прямо из окна. Тот кто, должен был эвакуировать людей, бросился в бой на боевой костюм, уцепившись за верхние его части и долбя молотом по пилотному отсеку. Возможно, он использовал своё Подобие, но стальной отсек смялся от его ударов, словно яйцо об стол и наружу потекла кровь, а Паладин медленно завалился вбок, потеряв управление. Не довольно ли вечного горя? Встанем, братья, повсюду зараз! От Вейла и до Южных Морей, И Мантла, и Дальний Мистраль! На воров, на собак — на богатых! Да на злого человека врага! Бей, губи их, злодеев проклятых! Засветись лучшей жизни заря! Второй Паладин пустил ракеты в их стороны, но возникшая стена песка остановила их. Аран Сильвер выбежал вперёд, прямо на один из боевых костюмов. Из-под его ног полетели песчаные шипы, вонзающие в пилотный отсек, но железо и стекло выдержали, хотя последнее и треснуло. Арк видел с помощью ауры, как сидящий на управлении фавн безумно смеялся, побежав на охотника. Из его верхних манипуляторов появились клинки. Профессор разорвал Паладин за несколько мгновений, используя свой песок и собственные руки. Он вытащил пилота и выкинул наружу. Пехотинцы Белого Клыка, бесстрашно сражающие с подготовлёнными студентами всех Академий, во множестве своём теперь валялись трупами на дороге, распотрошённые, убитые и застреленные. Вставай, подымайся, великий народ! Вставай на врагов, брат голодный! Раздайся крик мести звериной! Вперед! Позади них студенты услышали топот, гневный и быстрый. Прилетевший буллхед транспортировал вниз нового боевого робота, на этот раз принадлежащий боевым силам Атласа. Это был тот же Паладин, только вместо символа Белого Клыка, на его отсеке красовался символ его королевства. Паладин быстрым движением перепрыгнул их, стремясь добраться до последнего оставшегося врага. — КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПИЛОТИРОВАТЬ ЭТИМ ДОСПЕХОМ! Паладин Белого Клыка пытался огрызаться и остановить продвижение ракетами, но приняв их на огромный квадратный щит, боевой костюм Атласа приблизился, чтобы быстро оторвать один из манипуляторов. Схватив оторванную железную конечность, как оружие, он стал забивать ею отсек, словно отбойным молотком. — ГРЯЗНОЕ ЖИВОТНОЕ, ТВОЁ МЕСТО В ХОЛОДНОМ ПЕКЛЕ! Паладин оказался разбит, разорван, а пилот убит, будучи раздавленным насмерть. И взойдет за кровавой зарею Солнце правды и нашего братства. Купим мир мы последней борьбою: Купим кровью мы счастье детей. И настанет година свободы, Сгинет ложь, сгинет зло навсегда, И сольются в едино народ В вольном царстве угнетённых… Вставай, подымайся, Великий народ! Вставай на врагов, брат голодный! Раздайся крик мести звериной! Вперед! Прозвучали выстрелы взбешённых охотников и десантников по громкоговорителям. Музыка убавилась, но вдалеке, на захваченных Гримм и боевиками улицах слышалось её эхо. — Не тратьте понапрасну патроны, — сказал Аран Сильвер, волоча в руках схваченного пилота, — раненые есть? Все отрицательно покачали головой. Даже десантники отделались лёгкими травмами, будучи прикрытыми студентами. Пленных было немного — одного из них удерживали двое студентов Шейда и один из них стремительно разоружал ублюдка, пока не наткнулся на нож. — Окровавленный, — сказал он, привлекая к себе внимание остальных, — даже не вытер, ублюдок. — Чья это кровь? — спросил у пленного один из третьекурсников Бикона, — чья это кровь?! Пленного обступили со всех сторон. — Он обдолбанный, ребят. Смотрите на его глаза, он нихуя не понимает. Жон понял, что сейчас будет. Он подозвал Ахерона Рю, что до этого находился где-то недалеко от него, ближе. — Сука такая! Несколько старшекурсников переглянулись меж собой. Их взгляды не выражали ничего — только ненависть и желание отомстить. Вопль ужаса привлёк внимание Арана Сильвера, что до этого общался по рации с кем-то вместе с Артуром Блейном. Он растолкал всю толпу, окружившую пленного и увидел нелицеприятную картину — у схваченного боевика отрезали его волчьи уши, что валялись на земле уже ненужными кусками плоти. — Кто это сделал?! — со злым рыком профессор обвёл студентов взглядом и вперёд вышел один из старшекурсников Бикона. — Я! — Нет, это я! — вышел другой старшекурсник. — Нет, я! Нет, я! — вызвались студенты Шейда, Атласа и Хейвена. — Не, не, не! Я резал! — Я, я! — Это сделал я! — вышел вперёд десантник, волчий фавн, — он не достоин своих ушей! — Это сделал я, командор, — гулко отозвался голос пилота Паладина в злой насмешке. — Блять! — выругался Сильвер, впервые за всё время нахождения рядом с ним, — перевяжите его! Это один из немногих пленных, кого мы смогли схватить! Если кто-нибудь ещё потеряет уши… Вокруг них взметнулся весь песок. Все прекрасно поняли намёк. — Не беспокойся, — сказал Жон своему невольному ученику. Ахерон смотрел на лишившегося ушей фавна со странным выражением лица. То ли с жалостью, то ли с презрением, — тебя это не коснётся. — Сейчас — нет, — необычно равнодушно сказал мальчик, что успел сегодня пролить кровь братьев по расе, — но завтра? Завтра нас будет ненавидеть весь мир. И заслуженно. Жон не ответил, переведя свой взгляд на Нору и Кардина. Манхильда и Палач в их руках окровавились от убитых ими террористов. С ними было всё в порядке. Вдалеке бегал Лай с десятками охотников и десантников, помогающих эвакуировать гражданских. Некоторые из них снимали происходящее своими свитками и Арк уверен, что сегодня или завтра весь Ремнант увидит, что произошло в Вейле. Белый Клык перешёл черту и больше не сможет вернуться к прежнему. Сколько людей поддержит поступок студентов-охотников, отрезавших уши? Сотни тысяч и миллионы. Не то, чтобы Жон сам осуждал. Только, как обычно прилетит ещё и посторонним. Возможно, даже к тем, кто сегодня защищал улицы города от Гримм и своих собратьев-террористов. — Этот дом эвакуирован! Вынесли всех, осмотрели каждую квартиру! — докладывали студенты Арану и тот что-то отмечал на своём свитке, докладывая по рации. Гул двигателей заполнил воздух: одни автобусы подъезжали, другие уезжали. Сверху приземлился буллхед, и из него высыпала новая волна студентов. Среди них Арк заметил Георга Бунжера, Корала Элиссона, Алена Луперка с его командой и многих других. — Что здесь произошло? — спросил Луперк, подходя к группе. Рядом с ним Громобой настороженно принюхивался, словно пытаясь уловить след опасности. — Прорыв, Ален, — ответил Кардин, мрачно глядя в сторону разрушений. — И, скорее всего, за этим стоит Белый Клык. От грабежей пылевых магазинов до такого — всего один шаг. — Я слышу песню, — сказал он и замолчал, когда к ним подъезжало новое подкрепление. Боевая пехотная машина тёмно-зелёного окраса и округлой башенкой с выпирающим стволом быстро приближалась, неся на себе отряд охотников. — Приехали! — крикнул один из охотников, хлопнув по металлу и немедленно слез вниз, — Сильвер! Какова ситуация? — Мы закупорили продвижение Гримм по этой улице. Большая часть гражданских эвакуирована. — Нас кинули под твоё командование, Сильвер, что говорит главнокомандующий? Их быстро стали распределять в отдельные отряды. Каждый состоял из полноценной команды охотников-студентов, нескольких десантников и одного полноценного охотника, что стал командиром отделения. Они получили кодовое обозначение «Отряд двенадцать-У-БЭ». Каждый получил рацию в виде квадратного корпуса, обтянутого толстой резиной, с тонкой, гибкой антенной. Охотник, возглавлявший их, был облачён в частичные доспехи, которые, казалось, несли на себе следы множества сражений — царапины, потёртости и тёмные пятна, напоминающие о давно высохшей крови. В его руках лежала винтовка, её ствол слегка блестел в тусклом свете, словно жаждая нового выстрела. Короткий синий плащ, покрытый пылью и мелкими порезами, развевался за его спиной, а глубокий капюшон скрывал часть лица, оставляя видимыми лишь пронзительные карие глаза, в которых читалось недоверие и усталость. Его чёрные волосы, непослушные и выпирающие из-под капюшона, казалось, сливались с тенью, обрамляющей его лицо. Взгляд охотника был тяжёлым, словно он видел слишком многое, чтобы доверять кому-либо без оглядки. На его поясе висели несколько мешочков с неизвестным содержимым, а сбоку болтался старый, потрёпанный нож, лезвие которого поблёскивало, словно напоминая о своей смертоносной роли. Вся его фигура излучала мрачную решимость, словно он был не просто охотником, а тенью, вышедшей из тьмы, чтобы вести их через ещё более глубокий мрак. Его звали Магнолием Эйкхартом. — Наша задача, — начал охотник, когда всё отделение сгруппировалось вокруг него, — следовать под прикрытием БМП до Площади Славы! Там есть детский садик, мы должны рвануть туда как можно скорее. — Поняли, — сказал Жон за всю свою команду. Трое десантников кивнули. — Действовать осторожно! Мы не знаем, есть ли там Гримм или террористы… возможно, вы увидите что-то, что заставит вывернуть ваши желудки. — Ну что, готов, Паладин ебанный! — крикнул командир экипажа пилоту боевого костюма, на что северянин крикнул: «Пошли, южанин! Я прикрою твою зелёную задницу! Смерть животным!» — НА ПРОРЫВ! Громко взвизгнули шины, и боевая машина поехала вперёд. Следом за ней зашагал паладин и десятки отделений, готовых рассыпаться по тем домам, которым им предстоит зачистить и эвакуировать. Одиночными залпами машина разорвала на части вылезшую из дома стаю беовульфов. Паладин добивал тварей из пулемёта. Первые отделения стали от них отрываться, врываясь в многоэтажки. Через минуты бега, они достигли Площади Славы, огромного участка, где пересекалось множество улиц. По боевой машине попал артиллерийский снаряд. Она выдержала удар. — БЛЯ!!! У них пушка! У статуи! Все бродящие по округе Гримм, что искали выживших гражданских, фонящих негативными эмоциями, сбежались к ним… и к другой улице, откуда тоже шёл прорыв. — Они в домах, блять! Среди них снайперы! Жон прикрылся щитом одной рукой, а другой выстреливая по окнам, откуда вёлся огонь. Его поддерживал Магнолий своей винтовкой, а Кардин и Нора с Лаем прикрывали их от бегущих на них Гримм. Десантники вели прицельный огонь по другой стороне, откуда тоже вели огонь засевшие боевики. Паладин резко зашагал вперёд, чтобы взлететь с помощью гравитационной пыли и перелететь сотню метров и обрушится со всей яростью на артиллерийский расчёт, спрятавший за статуей одного из древних королей Вейла. Восемь тонн безграничной ярости разорвала ствол, а весь её расчёт был раздавлен и разорван на части. — Вперёд, вперёд! Двигаемся! — кричал Магнолий, ведя их по узким закоулкам — вот садик! — указал он на трёхэтажный просторный дом, — туда! Отделение побежало в сторону детского сада, сквозь сотни трупов мёртвых гражданских и обходя кучи брошенных, покорёженных автомобилей. Они остановились у невысокого забора, внимательно вглядываясь в разбитые окна, ища любое лишнее движение. Но здание было пусто — так казалось со стороны. — Действуем осторожно. В доме могут прятаться террористы, — сообщил Магнолий, — десантники, обходите сад со стороны. С вами пойдёт… девчонка и парень с булавой. А вы, — обратился он к Жону и Лаю, — пойдёте со мной спереди. Если увидите что-то странное, сообщайте сразу! Они перепрыгнули через забор и двинулись через детскую площадку. Двор был пуст — только качели мерно скрипели, карусели стояли неподвижно, а горки молчали, словно застывшие в ожидании. Жон, облачённый в доспехи и защищённый большим запасом ауры, направился к главному входу. Лай и Магнолий, действуя синхронно, ворвались в здание через разные окна. Открыв дверь, Жон с автоматом наготове шагнул в длинный коридор. Внутри было тихо и пусто, но его внимание сразу привлекли следы когтей на стенах и грязные отпечатки на полу. Среди них выделялись чёткие следы армейских ботинок. Он медленно прошёлся по нескольким комнатам первого этажа, каждая из которых была пуста, но наполнена зловещими следами былой жизни. Игрушки, разбросанные по полу, казалось, застыли в неестественных позах — плюшевый мишка с оторванной лапой лежал лицом вниз, машинка с треснувшим корпусом застряла в углу, словно пытаясь скрыться от чего-то ужасного. На стенах виднелись царапины, глубокие и хаотичные, оставленные когтями. Одежда и личные вещи были разбросаны повсюду, словно люди покидали это место в спешке. На полу валялась детская обувь, одинокий ботинок, перевёрнутый набок, казалось, кричал о внезапной панике. В одной из комнат на столе стоял недопитый стакан сока, теперь покрытый тонкой плёнкой еле заметной крови, а рядом — раскрытая книга, страницы которой были измяты и порваны, будто её бросили в отчаянии. Когда Жон переступил порог третьей комнаты, его взгляд упал на сцену, от которой кровь стыла в жилах. Детские тела, маленькие и беззащитные, были разорваны на части, словно бумага, и разбросаны по всей комнате в хаотичном порядке. Кровь, тёмная и уже начавшая засыхать, покрывала стены и пол, образуя причудливые узоры, словно чья-то безумная кисть оставила свой след. Одежда жертв была изорвана в клочья, а на полу валялись игрушки, теперь испачканные в крови, — плюшевый заяц с вырванным глазом, машинка, раздавленная чьей-то тяжёлой поступью. Воздух был густым и тяжёлым, пропитанным запахом железа и смерти. Жон, с холодным и расчётливым разумом, осмотрел следы. Глубокие царапины на стенах и полу, размер и форма которых не оставляли сомнений — это работа Беовульфа. Характер убийства был типичен для этих тварей: быстрый, жестокий и безжалостный. Когти, оставившие свои отметины, говорили о силе и ярости, с которой Гримм расправились с жертвами. В углу комнаты он заметил следы армейских ботинок, смешавшиеся с кровавыми отпечатками лап. Жон сжал рукоять своего оружия, чувствуя, как холодная ярость начинает подниматься в груди. Эта комната была не просто местом убийства — она была напоминанием о том, что война с Гримм не знает пощады, даже к самым невинным. Его внимание привлёк едва уловимый звук — тихое, почти призрачное движение, доносящееся из одного из металлических шкафчиков. Без усиления слуха аурой он бы никогда не заметил этого. Звук был настолько слабым, что казался скорее игрой воображения, чем реальностью. Арк двинулся к шкафчику быстрым, но осторожным шагом, словно боясь спугнуть то, что скрывалось внутри. Его рука легла на ручку, и он резко открыл дверцу. Внутри, прижавшись в углу, сидел шестилетний ребёнок. Его глаза, широко раскрытые от ужаса, блестели в полумраке, а маленькие руки судорожно сжимали рот, чтобы не издать ни звука. Лицо ребёнка было бледным, почти серым, а на щеках виднелись следы слёз, смешанных с грязью и кровью. — Я охотник, — сразу же произнёс Арк, стараясь сделать голос как можно мягче, но твёрдым. — Спокойно, ты в безопасности. Ребёнок, словно не веря своим ушам, на мгновение замер, а затем бросился к Арку, обвивая его шею тонкими, дрожащими руками. Арк подхватил его, крепко прижимая к себе, чувствуя, как маленькое тело сотрясается от тихого, сдавленного плача. Слёзы ребёнка текли по его шее, смешиваясь с потом и пылью, а его дыхание было прерывистым, словно он боялся, что его снова оставят одного в этом кошмаре. Он встретился с Магнолием в одном из коридоров, когда Жон вышел из комнаты, предварительно проверив все шкафчики и любое укрытие. Больше никто не выжил, кроме мальчика. — Он один? — спросил Эйкхарт, — твой товарищ нашёл трёх детей. Они спрятались под кроватью и чудом выжили, когда Гримм здесь бушевали. Мужчина выглядел ещё мрачнее. Увиденное затронуло и его, несмотря на его предыдущие слова держать себя в руках. Десантники вместе с Кардином тем временем обследовали второй и третий этажи. Лай, используя свои способности, просканировал здание, и вскоре они нашли ещё четверых детей, спрятанных в разных уголках здания. Их лица были бледными, глаза — пустыми, словно они уже пережили столько ужаса, что не могли больше плакать. Когда группа поднялась на третий этаж и вошла в директорскую комнату с выломанной дверью, их ждала ещё более мрачная картина. Воспитатели, судя по всему, пытались укрыть детей в самом защищённом месте, какое только могли найти. Но Гримм добрался и сюда. Тела воспитателей лежали на полу, их лица застыли в выражениях ужаса и отчаяния. Один из них, судя по всему, пытался закрыть собой дверь, но его усилия были тщетны. Кровь, тёмная и липкая, покрывала пол, стекая по стенам, словно мрачные ручьи. Детские игрушки, разбросанные по комнате, были испачканы в крови, а на столе лежали книги, страницы и обложки которых теперь были пропитаны красным. Один из десантников, не выдержав, опустился на колени. Его голос, дрожащий и прерывистый, начал читать молитву: — Братья, даруйте им покой… Братья, даруйте им покой… Арк, всё ещё державший на руках ребёнка, чувствовал, как его собственное сердце сжимается от боли и ярости. Он знал, что этот день останется с ними всеми навсегда, как шрам, который никогда не заживёт. Он никогда не сможет стать равнодушным к такому. Никогда. — Один из детей говорит, что плохие люди убежали в подвал, — рассказал Лай, держа в руках сразу несколько детей. Было видно, что он начинает выдыхаться, за раз используя своё Подобия на стольких людях, — они захватили с собой нескольких детей. Нора подняла свой молот с мрачной решимостью. Единственный глаз Кардин сквозь прорезь шлема загорелся жаждой кровью. Десантники приготовились штурмовать подвал. — Лай, — спокойно, слишком спокойно спросил Жон, — ты чувствуешь кого-нибудь внизу? — Нет, все мои силы уходят на детей. «И, правда» — заметил Арк, видя, что дети перестали плакать. — Света там нет, а если это новая постройка, то в подвале наверняка тесно, — начал рассуждать Магнолий, его голос звучал спокойно, но в глазах читалась напряжённость. — Если пойдём все, будем только мешать друг другу. Темнота — их стихия, а фавны в таких условиях чувствуют себя как дома. — Я пойду, — твёрдо заявил Жон, его голос не оставлял места для возражений. — Мой шлем позволяет видеть в темноте. Я смогу ориентироваться. Эйкхарт бросил на него сомневающийся взгляд, но Арк, не говоря ни слова, вытянул вперёд руку в боевой перчатке. С лёгким металлическим щелчком из неё выдвинулись стальные когти, блеснувшие в тусклом свете. Его молчаливый жест был красноречивее любых слов: он был готов к бою, даже в кромешной тьме. — Один? — Один, — твёрдо сказал Жон. — Он справится, — внезапно поддержал его Винчестер, — только предупредите его, чтобы взял кого-нибудь живым из террористов. — Ничего не обещаю, — мрачно сказал Жон, получив разрешение от Эйкхарта спуститься в подвал. Он отдал вцепившегося в него ребёнка своему временному командиру. Жон Арк медленно спустился вниз, в то время как Магнолий остался наверху, сообщая по рации о выживших и вызывая подкрепление для эвакуации детей. Его голос, спокойный, но напряжённый, звучал как отдалённое эхо в пустом здании. Перед спуском Арк отдал Кроцеа Морс в ножнах и свой автомат Винчестеру. На логичный вопрос сокомандника: «Ты уверен?» — он ответил лишь молчаливым кивком. Его противники, скорее всего, только недавно открыли свою ауру и не имели опыта в её использовании. Меч и автомат в узком пространстве подвала могли стать больше помехой, чем помощью. Магнолий не врал — подвал был тесным и мрачным. Узкий проход, едва позволяющий пройти одному человеку, был окутан густой тьмой. Арк шагал осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, но каждый его шаг отдавался глухим эхом, словно подвал сам предупреждал о его присутствии. Где-то впереди, в глубине этой тьмы, он чувствовал движение — лёгкое, едва уловимое, но явное. Т-образный визор его шлема, холодный и безэмоциональный, излучал красное сияние, которое пробивалось сквозь тьму подвала. Оно было пульсирующим, словно живое, и излучало смертоносную ауру, от которой по спине пробегали мурашки. Каждый луч этого света казался предвестником чего-то ужасного, чего-то, что не должно было существовать в этом мире. Его боевые когти, выдвинувшиеся вперёд с лёгким металлическим щелчком, блестели в тусклом свете визора. Они были готовы вонзиться в плоть, разорвать её, уничтожить всё, что скрывалось в этой тьме. Но даже их холодный блеск не мог скрыть напряжения, которое нарастало в воздухе. Вокруг царила тишина, нарушаемая только едва слышным шорохом, доносящимся из глубины подвала. Арк шагал вперёд, каждый его шаг отдавался глухим эхом, словно подвал сам сопротивлялся его присутствию. Красное сияние становилось всё ярче, а в воздухе появился сладковатый, тошнотворный запах, смешанный с запахом крови. Он знал, что где-то здесь, в этой тьме, его ждут. И он был готов встретить их — с холодным разумом, стальными когтями и решимостью, которая не оставляла места для страха. Когда он сделал первые пять шагов, тишину подвала разорвали резкие выстрелы. Два автомата, спрятанные в темноте, открыли огонь, и пули, словно разъярённые осы, ударили в его грудь. Но они оказались беспомощны против белой ауры, которая вспыхивала при каждом попадании, и прочного металла доспехов, отражающего их с глухим звоном. Арк ускорился, его движения стали резкими и точными. В темноте, которая для других была бы непроглядной, он видел своих врагов с кристальной чёткостью. Два фавна, их глаза сверкали в полумраке, как у хищников, застигнутых врасплох. Первый фавн даже не успел среагировать. Боевые когти Арка, словно клыки разъярённого зверя, вонзились в него с могучим рвением, отбрасывая тело назад с такой силой, что оно ударилось о стену, оставив трещину в старом бетоне. Второй фавн, более проворный, попытался вступить в ближний бой, его когти сверкнули в темноте, но Арк был быстрее. Удар, усиленный аурой, обрушился на слабое место — голову. Череп фавна с хрустом поддался, и тело безжизненно рухнуло на пол, смешавшись с мусором и грязью. В подвале снова воцарилась тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Арка и слабым эхом от ударов. Он стоял среди тьмы, его когти всё ещё блестели, готовые к следующей атаке. Впереди длинного каменного коридора закричали. — Этот Гримм нас атакует! Пули снова засвистели в воздухе, и пулемётная очередь пронеслась через то место, где секунду назад стоял Арк. Но он уже не был там. Используя ауру, он совершил мощный прыжок вверх, словно тень, вырвавшаяся из тьмы, и в мгновение ока оказался рядом с теми, кто стрелял. Красная сигнальная вспышка, яркая и ослепляющая, вспыхнула в темноте. Фавны, застигнутые врасплох, заорали от ужаса, их глаза, привыкшие к темноте, теперь были беспомощны перед внезапной слепотой. Сталь когтей Арка сверкнула, как молния, разрезая воздух и вражескую шею с хирургической точностью. Аура фавна лопнула, словно тонкое стекло, и кровь хлынула фонтаном, тёплая и липкая, окрашивая стены и пол в тёмно-красный цвет. Женщина-фавн, её лицо искажено болью и ужасом, облокотилась о стену, пытаясь зажать рану руками. Но кровь, яркая и неумолимая, продолжала хлестать сквозь её пальцы, стекая по рукам и капая на пол. Её дыхание стало прерывистым, а глаза, широко раскрытые, смотрели на Арка с немым вопросом, который уже никогда не будет задан. Арк стоял над ней, его когти всё ещё блестели, покрытые кровью. Он обернулся, стремясь к следующей целью, что не была такой беспомощной. Полоски острой стали, словно когти хищника, полоснули по пулемёту, вырывая его из рук боевика, который только начал приходить в себя. Оружие с грохотом упало на пол, его ствол, искорёженный и бесполезный, теперь был лишь грудом металла. Фавн-манул, его глаза сверкали яростью, попытался вытащить длинный нож, но Арк был быстрее. Мощным ударом он опрокинул противника на стену, и тело фавна с глухим стуком ударилось о камень, оставив вмятину. В этот момент кто-то начал стрелять ему в спину. Он резко развернулся, быстрой вспышкой белой ауры приблизившись к ещё одному боевику. Первый удар когтей полоснул по ауре врага, но она выдержала, лишь слегка дрогнув. Второй удар, более мощный, пришёлся по руке, и боевик заорал от боли, его пальцы разжались, выпуская оружие. Третий удар, сконцентрированный и смертоносный, разбил ауру, словно тонкое стекло. Не теряя времени, Арк вонзил когти в тело боевика, пригвоздив его к стене. Кровь, приятная на вид, брызнула на на него, стекая по стене и образуя тёмные ручьи. Тело боевика, ещё дергавшееся в агонии, теперь висело, как мрачный трофей, а его глаза, широко раскрытые, смотрели в пустоту, словно не веря в свою кончину. Отпустил уже мёртвое тело вниз, Арк вернулся к своей недобитой жертве. Фавн карабкался по стене, сохранив своё сознание. — Где дети?! — спросил Арк, схватив ублюдка за голову. — Надеюсь, уже мертвы! — Рассмеялся фавн и резко заткнулся, когда его голова лопнула об стену. Остатки лопнувшей головы осели на его рукавице. Небрежно стряхнув мерзость, он отправился дальше, вглубь подвала. Он двинулся дальше, его шаги были быстрыми и беззвучными, как у разъярённого зверя, выслеживающего добычу. Через десять секунд он столкнулся с ещё парой фавнов-боевиков. Их глаза, полные ярости и боевого безумия, сверкали в темноте, но это не спасло их. Арк убил их быстро и беспощадно. Его когти, словно лезвия, разрезали воздух и плоть, оставляя за собой только кровь и смерть. Враги даже не успели понять, что их убивает не Гримм, а охотник-человек. Они сражались до последнего, их движения были отчаянными, но бесполезными. Однако последняя выжившая, девушка-фавн, внезапно почувствовала, как сквозь наркотический туман и боевой дурман пробивается инстинкт самосохранения. Её глаза, ещё секунду назад полные ярости, теперь расширились от ужаса. — Пожалуйста, не убивай! Не убивай! Не убивай! — её голос, дрожащий и прерывистый, разорвал тишину. Арк, уже занесший руку для удара, резко изменил траекторию. Когти, сверкнув в воздухе, проскрежетали по камню рядом с головой девушки, оставив глубокие царапины. Она замерла, её дыхание стало частым и поверхностным, а глаза, полные слёз, смотрели на него с мольбой. — Где дети?! — спросил он. — Не убивай! Я всё скажу! — Где дети?! — В котельной! Мы заперли их там! Мы отдали их ЕМУ! — КОМУ?! — ЕМУ! ЕМУ! С резким взрыком, полным ярости и разочарования, Жон развернулся и нанёс удар задней частью перчатки. Удар был точным и рассчитанным — достаточно сильным, чтобы оглушить и дезориентировать врага, но не убить. Голова фавна дёрнулась назад, её тело обмякло, и она рухнула на пол, потеряв сознание. Арк стоял над ней, его дыхание было тяжёлым, а глаза, скрытые за визором, смотрели вперёд, в темноту подвала. Он шагнул вперёд, оставляя позади тело оглушённой фавны. Его когти, всё ещё блестящие, были готовы к следующей встрече. Жон замер перед входом в котельную — последнее помещение в подвале, которое оставалось неисследованным. Металлическая дверь, некогда прочная и надёжная, теперь была надломлена надвое, её части разбросаны по сторонам, словно игрушки в руках гиганта. Его визор зафиксировал мрачную картину внутри. Котельная была лабиринтом из труб, насосов, баков и котлов, покрытых слоем пыли и ржавчины. Воздух был густым, пропитанным запахом металла, масла и чего-то ещё, более зловещего. И тогда он увидел их. Красные глаза, горящие, как угли, уставились на него сквозь костяную маску. Окровавленная волчья пасть, оскаленная в немой ухмылке, казалась воплощением самой смерти. Альфа Беовульф, огромный и устрашающий, стоял среди труб, его шерсть, покрытая кровью и грязью, сливалась с тенями. Рядом с ним лежало маленькое тельце, брошенное в сторону, как ненужная игрушка. Альфа, словно понимая, что его укрытие раскрыто, попытался скрыться среди толстых труб и массивных котлов. Его движения были быстрыми, но неуклюжими, словно он пытался слиться с тьмой, которая была его стихией. Жон рванул вперёд, его рычание, полное ярости и ненависти, эхом разнеслось по котельной. Альфа Беовульф, поняв, что укрыться и напасть исподтишка не удастся, ответил тем же. Его огромные когти, острые как бритвы, сверкнули в темноте. Когти прорезали шерсть и чёрную плоть как масло. Удар кулаком сломал маску. Стальные пальцы разорвали череп. Он рвал и резал, разбивал череп об металл. Глаза застилала ненависть ко всему. К Гримм, к Белому Клыку, к тем, кто ими руководит и к тем, кто прячется в тенях. «Я Убью их Всех». Лишь когда тело Гримм истаяло чёрной дымкой, он пришёл в себя, шумно дыша. — Приём, Арк, приём, — затрещала рация. Она трещала и раньше, но Арк услышал её только сейчас. — Приём, на связи. — Дети? — Мертвы. — Пленные? — Один. Остальные ликвидированы. — Возвращайся, — приказал Магнолий. Он вернулся наверх, держа в руках барахтающийся комок плоти — проснувшуюся фавну, которую он пощадил в подвале. С того момента, как он спустился вниз и вернулся обратно, прошло пять минут. — Они отдали детей Гримм, что скрывался в котельной. Он, скорее всего и убил всех, кто находился в детском саду, — отчитался Арк перед Магнолием. — Гримм пошёл вниз вместе с ними? — удивился он, поглядывая на брошенный на пол кусок плоти, — нужно это запомнить. Парень, всё хорошо? — Всё прекрасно, — он посмотрел на свою команду, что выглядела готовой продолжить бой, — ведите нас в пекло. Арк не увидел ни детей, ни десантников. Их уже эвакуировали. — Приём. Говорит Отряд двенадцать-У-БЭ. Задача выполнена, всех кого смогли, эвакуировали, есть один язык из террористов. — Принял. Срочно отправляйтесь в сторону Горького Сада. Там засели боевики, среди них пулеметчики и опытные ауро-пользователи. Там сейчас морская пехота, не может продвинуться дальше. Языка отдайте агентам Короны, они сейчас принимают всех на освобожденной Площади Славы. Они выбрались из детского сада прямо на Площадь Славы, и перед ними открылась мрачная картина разрушения. Вся улица была залита кровью, которая, смешиваясь с пылью и грязью, образовывала тёмные лужи. Трупы, как людей, так и боевиков, лежали повсюду, их тела изуродованы и разбросаны в хаотичном порядке. Многие дома, некогда гордые и целые, теперь были изуродованы. Стены, испещрённые следами от пуль и осколков, зияли огромными дырами, где раньше были окна. Некоторые здания частично обрушились, их крыши и стены лежали грудами обломков на земле. Воронки от ракет и взрывов Пыли усеивали улицу, словно шрамы на лице города. В некоторых домах, где раньше прятались снайперы, теперь зияли пустые проёмы, из которых торчали обломки мебели и куски стен. Единственное, что не пострадало так это статуя. Здесь, на Площади Славы, царила суета, резко контрастирующая с мрачной тишиной детского сада. Машины с мигалками шумели, их двигатели гудели, как раздражённые звери. Военные санитары и охотники с исцеляющими Подобиями спешили от одного раненого к другому, их руки светились мягким светом, пытаясь облегчить боль и остановить кровь. Уже начались работы по разбору немногочисленных завалов — груды обломков медленно, но верно расчищались, освобождая путь для тех, кто ещё мог быть спасён. Собаки с открытыми аурами носились среди развалин, выискивая живых людей. Их громкий лай разносился по площади, смешиваясь с криками санитаров и рёвом двигателей. Арк и его команда подошли к мужчине в серой форме, его погоны с обозначением лейтенанта внешней разведки «Корона» выделялись на фоне общей суеты. Его лицо было строгим, но в глазах читалась усталость. — Вот ваш пленный, — коротко сказал Магнолий, передавая оглушённую фавну. Лейтенант кивнул, не тратя слов, и махнул рукой своим подчинённым. Солдаты в чёрной форме, их лица скрыты за масками, быстро подхватили боевика и загрузили его в неприметную машину. — Спасибо, что хоть кого-то живыми доставили к нам. Эйкхарт принял слова разведчика с не самым тёплым выражением лица, явно желая что-то сказать резкое, но сдержался. — Идём, — приказал он, — и что с аурой? Ты, Лай, да? Сколько процентов на ауросчитывателе? — Пятьдесят один. — Остальные? Жон ответил первым: «Восемьдесят семь». У Кардина девяносто, а у Норы оказалось семьдесят девять. — Держись позади своей команды, Лай. Ты сегодня хорошо поработал уже, — он посмотрел на Арка, — ты тоже, парень. Магнолий вёл их через переулки и перекрёстки— он знал Вейл как свои пять пальцев. Фоном, словно далёкий гром, всё ещё слышалась стрельба и взрывы на соседних улицах. Через минуту беготни они увидели драку Паладинов — двух из Атласа и одного из Белого Клыка. Бой разворачивался на крыше одного из немногих уцелевших невысоких зданий, которое, судя по всему, раньше было полицейским участком. Один из Паладинов Атласа, ловко зацепил противника мощным тросом, повалив его на землю. Второй Паладин, не теряя времени, оторвал манипулятор, который уже начал заряжаться для запуска ракеты. — Неопытный, — оценил один из них, — хотел проскочить! Стальная нога вдавила боевой костюм к поверхности крыше. Кабину пилота разорвали на части, чтобы фавн не успел катапультироваться. Тот вывалился оттуда и истошно заорал от страха. — Не сдаётся? Ну и хорошо, — пулемётная очередь в упор разорвала бедолагу. — Кажется, он хотел сдаться? — спросил второй пилот, спокойно наблюдающий за расправой. — Ну, он ничего не сказал, только кричал. Наверное, со слуховым аппаратом проблема. А теперь пошли, командование говорит, что заметили других Паладинов на улице Ред Скрол! Они бежали, как только могли, ускоряясь аурой. Вдалеке, сквозь каменные джунгли уже виднелся сад и происходящее сражение там. Морские пехотинцы с эмблемами Патча, облачённые в парадную синюю форму, а не боевую, вели хаотичную перестрелку с засевшими на другой стороне сада боевиками. Те, завалившись тремя пулемётами, не давали тем пройти. — Подмога! Охотники! — Где ваш командир? — спросил Магнолий у одного из морпехов. — Ранен! Нами командует старший сержант Блуз! — Где он?! Дай мне связь с ним! Сквозь свистящие пули, по голой земле к ним прополз местный связист. Магнолий кратко обрисовал план прорыва — охотники ликвидируют пулемётчиков, а они начинают атаку. — Вас понял, охотник! Действуй! В ход пошла винтовка. Жон по указке Магнолия, стал выцеливать с помощью своих ракет из перчаток пулемёты. Нора использовала последние снаряды, чтобы уничтожить один из пулемётов вдребезги. Когда пулемёты «Криг» замолкли, готовые морпехи встали и пошли в атаку. Они побежили впереди, прикрывая некоторых своими телами с помощью ауры. — В море бесстрашны, на земле бессмертны! — Кто из морпехов доживёт до тридцати, тот полный трус! — заорал один из солдат, поднимая схваченное с собою знамя Вейла, идя впереди всех. На них обрушился ледяной вал Пыли, его острые кристаллы, словно тысячи игл, впивались в землю и кору. Магнолий, принявший на себя основной удар, на мгновение замер, но быстро оправился. Его винтовка с лёгким щелчком трансформировалась в копьё, и он бросился вперёд, сцепившись с одним из боевиков. Тот оказался опытным пользователем ауры, его Подобие уже было открыто, и бой стал яростным и беспощадным. Жон, прикрываясь своим щитом, принимал на себя выстрелы, которые сыпались со всех сторон. Он помог трём морпехам свалить фавна-медведя, облачённого в тяжёлый тактический доспех Атласа. Удары, мощные и точные, заставляли доспехи трещать, а кровь брызгала из-под них, смешиваясь с сырой землей. Кардин с его булавой, покрытой кровью и мозгом, крушил всё на своём пути. Нора и Лай, действуя синхронно, поддерживали его, их движения были быстрыми и смертоносными. Деревья и кустарники вокруг сминались, падали и крошились под ударами и выстрелами, создавая хаос из кусков и крошева древесины. Пять минут безобразной мясорубки — и террористы были смяты. Никто из них не побежал и не стремился сдаться. Они дрались до последнего, их тела, изуродованные и окровавленные, теперь лежали на цветистой траве. — Нам было приказано прорваться в зоопарк «Тысячи Красот», — сообщил старший сержант Блуз, вытирая кровь со своей сабли. Его лицо было покрыто царапинами, а форма — испачкана кровью и грязью, — у нас есть раненые и погибшие, но половина роты готова прорываться дальше. — Мы поддержим, — сказал Магнолий, стоя над трупом убитого им террориста, — я сообщу командованию, что парк очищен. Через несколько минут они подрывали гранатами железный забор, зайдя в зоопарк с боковой стороны. Они видели животных, запертых в железных клетках. Бешеные, взбудораженные, они пытались выбраться оттуда любой ценой, потрясая железо своими лапами, когтями и мордами, ибо присутствие Гримм пугало их до самых костей. — Ищите выживших! — приказал Магнолий, — кажется, здесь нет ни Гримм, ни террористов! И пока морпехи рассыпались вокруг, ища кого-нибудь, главный вход, запертый, был вырван с корнем Паладином, вслед за которым вошла смешанная группа из охотников Вейла и специалистов. — Магнолий, ты? Мы прорвались с Автострады сюда. — Насколько там всё плохо? — Ты не представляешь. Но Атласианцы оказывается, прятали туз в рукаве. Там какая-то девчонка разорвала всех Гримм своими мечами. Так бы часами колупали. Морпехи стали вытаскивать спрятавшихся гражданских и туристов из основного здания. Иногда им приходилось применять своё оружие — только не против Гримм, — а вырвавшихся опасных животных, вроде ядовитых змей или ещё иных экзотических тварей. Пришла новая задача, и они, вместе с несколькими отделениями, двинулись на другую улицу. Их целью было вытаскивать офисных работников из небоскрёбов, которые теперь стояли как молчаливые гиганты, израненные взрывами и выстрелами. Они слышали грохот выстрелов нескольких могучих кораблей Атласа, их ракеты, словно огненные стрелы, пронзали небо, устремляясь к месту Прорыва — старому метро, откуда продолжали выходить новые Гримм. Каждый взрыв ракеты сотрясал землю, а дым и огонь поднимались в небо, создавая мрачную завесу. Небо было заполнено боевыми буллхедами, их двигатели гудели, как разъярённые звери, а их тени мелькали среди дыма и огня. Улицы, некогда оживлённые, теперь были заполнены солдатами и охотниками, их лица, покрытые пылью и кровью, выражали злость и усталость. Им дали отдохнуть десять минут, и они остановились у одного из уцелевших домов, его вход теперь служил временным укрытием. Команда, измученная и покрытая кровью вперемешку с грязью, могла видеть мрачную картину прямо у подъезда: десятки чёрных мешков, аккуратно сложенных в ряд. Каждый мешок, тяжёлый и безмолвный, пополнялся с каждой минутой. Солдаты и санитары молча работали, перенося тела из разрушенных зданий. Жон порылся в своих карманах, вытаскивая пачку сигарет… полностью смятую за несколько часов сражений и эвакуации. Стиснув зубы, он облокотился об холодную стену. Ему нестерпимо хотелось курить после всего дерьма, что случилось сегодня. — Держи, — предложили ему с окна первого этажа. Жон, даже не взглянув на благодетеля, поймал пачку также смятых, но все ещё целых сигарет. И только подняв голову, он увидел человека, что одолжил ему большую порцию никотина. Рокки Дюран спустился вниз и облокотился об лестницу подъезда. Жон не стал ничего говорить. — Вы сегодня убивали? — Спросил он. — Сегодня убивали все, — сказал Винчестер. — Да, — согласился Дюран. У него был пустой, уставший взгляд, смотрящий куда-то вдаль, — да… знаешь, Арк, ты всё равно гандон, но мне сейчас плевать. Считай это акцией — может от сигарет ты сдохнешь быстрее. — Невиданная щедрость, — ответил Жон, закуривая. — Да, щедрость, — протянул Дюран, — сегодня Белый Клык нам всем блять подарки принёс. Пидорасы, я за три года в Биконе столько дерьма не видел, чем за последние пару часов. Арена Дружбы, что утром сегодня гордо возвышалась над всеми, улетела из города в целях безопасности. Завтра должен был начаться первый этап турнира, но после Прорыва? Кажется, это будет первый отменённый Фестиваль за всю историю Ремнанта. Он увидел знакомое лицо Ахерона Рю среди множества солдат и охотников. Парня закинули в отделение, что должно было отвечать за эвакуации гражданских на Площади Славы. — Ты бы держал своего подпиздёныша рядом, — заметил Рокки, — я видел, как некоторые… солдаты втихаря расстреливали фавнов из Белого Клыка. Кто знает, может они увидят в студенте Бикона тайного агента, а? — Завались. На это Дюран только зло рассмеялся, но он был прав, в этом Жон не мог ему отказать. Ахерон Рю подошёл к ним сам, уставший, с почти рассеянной аурой и весь в копоти. — Всё хорошо? — Задал он глупый вопрос, смотря на злое лицо Норы. Всю битву она молчала — характерное поведение девушки во время чего-то серьёзного. Рядом с ней привалился Лай, что совсем стал никакой. — Нормально, — ответил Жон, закуривая вторую сигарету, — ты сам, как? Команду свою нашёл? — Да, они помогали сдерживать Гримм на подступах к Великому Университету. — Даже до туда добрались, грязные твари, — выругался один из охотников, сидящий недалеко от них. — Мы штурмовали один из домов… на самом деле, мы думали там только гражданские, но в некоторых комнатах прятались террористы. Арк посмотрел на самого молодого парня на первом курсе. Ему недавно исполнилось пятнадцать, а парень уже познал вкус крови, Жон в этом не сомневался К ним подошёл один из десантников Мантла из Крылатой Гвардии. Он взглядом нашёл Ахерона и обратился к нему. — Спасибо, — сказал он, — как тебя зовут, парень? — Ахерон Рю. — Ахерон, — оценил он, — ты спас мне жизнь дважды и я смогу вернуться к своей семье в Мантл. Я назову своего следующего сына в твою честь и мне плевать, что ты фавн. Сегодня ты мой персональный Спаситель, парень. Рю загрузился от такого спича, а все вокруг с интересом слушали. — Вот уж да. Ну, даёшь, первак, — пробормотал один из четверокурсников, — мантлиец назовёт в честь фавна сына. Охуеть. Жон привстал, увидев Руби, что несли на носилках санитары. Рядом с ней бежала Янг, что непрестанно бормотала «Живи, живи, живи!». От них оторвался Баджер, на лице которого виднелись пятна засохшей крови. — Успокойтесь, — сказал он, — она выживет. Ей прострелили плечо во время эвакуации один из снайперов. — Даже аура не помогла? — Кажись, ублюдок обладал интересным Подобием — пуля прошила ауру, словно её и не было. Не дёрни я девчонку, ей бы прошили голову. — Снайпера уже ликвидировали? — спросил один из офицеров. — Надеюсь. Я не видел. Время отдыха закончилось. Магнолий скомандовал им готовиться идти дальше и команда Возрождения без вопросов, поднялась, как и множество других отделений. Осталось совсем немного — они почти прорвались к месту Прорыва. Боевиков практически не осталось, но Гримм продолжали заполнять улицы. Они поспешили за едущей колонной боевых пехотных машин, среди которых выделялась знакомая им машина — та самая, с которой они прорывались на Площадь Славы. Вся в опалинах и царапинах, она двигалась вперёд с бесстрашием ветерана, отталкивая брошенные машины, которые лежали на дороге, как игрушки, забытые в песочнице. Экипаж БМП, их голоса, хриплые от усталости и напряжения, постоянно переругивался с прикрывающим их Паладином. — Эй, железный болван, не загораживай обзор! — кричал один из солдат, высунувшись из люка. — А ты не тормози, как черепаха! — отвечал пилот Паладина. — Атласский ублюдок, стреляй точнее! Они двигались быстро, несмотря на хаос вокруг. Улицы и переулки пролетали мимо, как в тумане, пока они, наконец, не достигли старого метро. Оно уже было окружено со всех сторон силами защитников — солдаты и охотники, с оружием готовым к бою, стояли наготове, ожидая следующей атаки. Именно здесь пришёлся основной удар взрыва огромного количества огненной Пыли. Десятки домов теперь лежали в руинах, их обломки создавали груды непроходимых камней. Среди этих развалин метались стремительно умирающие чёрные тени Гримм, их тела, изуродованные и обожжённые, ещё дергались в агонии. Причиной их смерти была рыжеволосая девочка, взлетевшая над всем этим ужасом. Её фигура, лёгкая и грациозная, парила в воздухе, словно ангел смерти. Летающие клинки поражали любого Гримм, который осмеливался приблизиться. Её движения были быстрыми и точными, каждый удар приносил смерть. — Братья, даруйте всем погибшим покой, — пробормотал кто-то из солдат, — мы дошли, дошли! Братья, даруйте им всем покой. И дайте сил пережить последствия. ВНИМАНИЕ! ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ! В связи с масштабной угрозой на территории города Вейл, вводится Чрезвычайное Положение. Гражданам предписывается: Немедленно покинуть улицы и оставаться в безопасных местах. Избегать районов, обозначенных как зоны боевых действий. Следовать указаниям военных и охотников. Ограничить передвижение до крайней необходимости. Действия властей: Все силы обороны и безопасности приведены в состояние повышенной готовности. Начата эвакуация гражданского населения из зон повышенного риска. Введён комендантский час с 18:00 до 6:00. Нарушение режима Чрезвычайного Положения будет караться в соответствии с законом. Сохраняйте спокойствие, оставайтесь бдительными и следуйте официальным инструкциям.