Белая кость

      Он хрипло вздохнул и перевернулся на бок. Простыни и ночная рубашка стали влажными от пота, а тело сжигал хорошо знакомый жар, выкручивающий суставы, будто на дыбе. Александр не понимал - спит он или бодрствует: всё вокруг казалось нереальным, а лихорадка - бесконечной. Поэтому царевич, стискивая зубы и ладанку в руках, просто ждал, когда же всё закончится. Раньше в такие моменты рядом с ним всегда был Юлиус или отец. А теперь... никого не осталось. Юлиус мёртв, отец... - он задохнулся в бредовой, полубезумной горечи, сбрасывая одеяло и перекатываясь по широкой кровати, пытаясь хоть немного остудить адское пламя под кожей, - ...отца тоже скоро не станет. Вряд ли тело, что сейчас лежит в царских покоях, когда-либо сумеет вернуться к прежней жизни. То, что там осталось, больше не в состоянии его защитить...       Лихорадка приходила волнами. И когда очередной приступ временно схлынул, он, измученный, с облегчением провалился в сонное оцепенение, слушая уютный вой ночной метели за окнами.       Спустя некоторое время он ощутил чьё-то присутствие. Некто лёгкими, неслышными шагами пересёк комнату и приблизился к постели. Глаза юноши были закрыты, но он всё равно отчего-то видел его - высокий мужской силуэт, нависший над ним. Александр мучительно попытался проснуться, но не смог - будто цепкими, липкими щупальцами его затягивало обратно в забытьё, не давая двинуть и мускулом.       «Кто ты?» - фигура не ответила, лишь молча села на край постели рядом с ним. Александр, будучи не в силах что-либо сделать, только крепче зажмурился от страха.       Тут некто взялся за собственные пальцы и медленно стянул с них... нет, не кожу. Перчатки?..       «Владислав?» - фигура обернулась к нему - все её движения были неторопливыми, нереалистично плавными, точно под водой. Собственный разум не слушался его, то и дело норовя усыпить сознание, утащить в глухую темноту. Но он не мог позволить себе заснуть, пока рядом кто-то, кого он не знает...       «Владислав...» - это и впрямь оказался он. В синих ночных сумерках вдруг проступили знакомые черты: миндалевидные хищнические глаза, острые скулы и изящная линия подбородка над кромкой чёрного ворота.       Белые длинные пальцы, избавившись от чёрной кожи, легли ему на живот и медленно, будто смакуя - скользнули вверх, оглаживая складки тонкого рубашечного батиста, холодя сквозь него кожу и заставляя утомлённое жаром тело покрываться многочисленными мурашками от смутного, тревожного удовольствия.       Он хотел спросить, что происходит, и почему Владислав дозволяет себе до него дотрагиваться. Но не смог - все мысли растворились в сонном параличе, едва появившись. Он просто наблюдал, как вампир склоняется над ним. Жадно и нежно, чужие руки сжали его тело в объятиях, в нетерпении собирая одеяние и впиваясь перстами в тёплую плоть, а изгиба шеи коснулись прохладные губы. Лёгкий шелест возле уха - Владислав вдохнул запах и, ластясь в сладострастном томлении кончиком носа по коже, неторопливо сгладил холодной ладонью белую ткань с острого плеча.       Он попытался кликнуть стражу, но безрезультатно. Его рот открывался, точно у беспомощной рыбы на берегу.       В следующее мгновение он ощутил, что его перевернули на живот, услышал лязг клинковой стали, выдвигаемой из ножен... Он дёрнулся.       «Лежи спокойно, ублюдок!»       «Держи его!» - знакомые голоса, но вовсе не голос Владислава. Это же...       «Бор!..» - он упорно старался высвободиться и закричать, но его прижали к постели, будто прибив гвоздями. Ещё немного, и!.. Ощутил ледяной холод на своей шее...       «Ваше Высочество!»       «Нет! Нет! Помогите! Владислав! Владисла...» - он захрипел, захлёбываясь кровью...       Задыхаясь, он смотрел на кого-то.       - Ваше Высочество! - некто потряс его за плечи. Знакомая хватка...       - В... Влад... - выдавил он, с трудом фокусируя взгляд на силуэте.       - Просыпайтесь. Всё в порядке, - наконец, он смог прийти в себя и разделить сон и явь. Владислав сидел рядом и сосредоточенно всматривался ему в лицо. Увидев, что царевич проснулся, он отпустил его и, поднявшись, отступил от монаршей кровати на приличное расстояние - напряжённый, точно натянутая тетива.       - Я... ты... - обхватив себя руками, пробормотал Александр, пытаясь развеять остатки кошмара.       - Вам что-то снилось, Ваше Высочество. Вы звали меня, - коротко сообщил вампир, опустив взгляд долу. Было что-то странное в его поведении, но царевич не мог определить, что именно. Вспомнив начало сна, он поспешно набросил на плечи одеяло, покраснев до ушей и чувствуя, как бешено колотится сердце - только уже не от ужаса, а от смертельного стыда.       «Проклятье... Почему мне это вообще приснилось?!» - прикрыв глаза, в изнеможении, подумал он.       - Вы видели что-то пугающее, государь? - донёсся до него осторожный вопрос.       - Да, - он напряг память, вспоминая детали, - Будто мои братья закололи меня во сне, - о другом эпизоде он, по понятным причинам, умолчал.       - Вы зря опасаетесь их, Ваше Высочество - я никогда не сплю.       - Разве ты не устаёшь? - этот факт так удивил его, что он даже отвлёкся от невесёлых мыслей. Вампир пожал плечами:       - Моя усталость зависит от степени моего голода. В последнее время я более чем сыт.       - П-понятно, - встретившись с брошенным на него исподлобья взглядом, царевич поспешно отвёл глаза. Он не знал, что происходит, и как к этому относиться. Сейчас им владела лишь всепоглощающая растерянность.       - Раз уж вы проснулись, советую вам перекусить и одеться потеплее. Сегодня мы едем на охоту - вам не помешает прогуляться на свежем воздухе. Мороз и солнце помогут развеяться, - тут Александр впервые заметил, что уже утро, а в окно радостно бьёт яркое зимнее солнце. Властный тон стража будто выдернул его из беспомощного оцепенения:       - Да... как ты смеешь. Марш в казармы и строй там своих подчинённых! - возмутился юноша, раздражённо махнув рукой в сторону двери, - Прочь отсюда!       - Так-то лучше, Ваше Величество, - ехидно осклабился вампир и, демонстративно развернувшись, как на строевой подготовке, чеканя шаг, вышел.       Запальчиво хмыкнув ему вослед, царевич соскочил с постели и, с наслаждением потягиваясь, подошёл к окну. Настроение, как и самочувствие, у него заметно улучшились: после лихорадки он всегда ощущал себя словно заново рождённым.       «Почему?» - юноша опасливо дотронулся до шеи, но ничего особенного не обнаружил. Он не мог перестать думать об этом. Подобное снилось ему впервые, и он не понимал, почему именно так...       «Неужто я боюсь его в той же степени, что и братьев?.. - он снял с шеи ладанку и задумчиво повертел в руках, - Я знаю, что он опасен - мне не нравится, как он на меня смотрит. Но тогда... почему во сне это было так... приятно?» - вспомнив ощущение прохладных ладоней, он передёрнулся - нервно и смущённо, - Довольно! Это потому что вчера он подошёл слишком близко. Ненавижу, когда так делают! - после чего, злясь на наглого вампира, не знающего своего места, но более всего - на себя, вызвал в голове образы слуг и позвонил в колокольчик. Эти колокола были связаны между собой незримыми нитями: когда звонил один - тут же оживал и другой. Такую вещицу имел при себе каждый во дворце. Нужно было только представить, кого хочешь позвать, и качнуть колокол.       - Да, Ваше Высочество? - в дверях застыли в поклоне двое лакеев.       - Подготовить пару лошадей и птицу, - он положил ладанку в ларец на столе, - Егерей не нужно. Одежду потеплее, но не тяжёлую.       - Будет исполнено, - один из слуг вопросительно взглянул на второго и удалился.       - Вы кого-то берёте с собой, Ваше Высочество? - спросил лакей, вынося из соседней комнаты отобранную одежду.       - Не твоё дело. Поторопись и приведи всё в порядок. И отправь кого-нибудь на кухню - буду завтракать здесь.       - Как пожелаете.       Когда он вышел на улицу, полуденное солнце было уже в самом разгаре, играя по сугробам алмазными россыпями. Александр, закутавшись поплотнее в мех, приложил ладонь козырьком к глазам, дабы лучше разглядеть застывшую у подножия лестницы фигуру.       К его разочарованию, это был не Владислав: старший конюх держал под узцы лучшего рыжего скакуна, а сокольник поодаль балансировал на перчатке ястреба-тетеревятника.       - Ваше Высочество... - он вздрогнул, резко оборачиваясь. Владислав, блеснув на солнце платиновым нетопырём на мундире - знаком ночной стражи монарха, чуть поклонился: - Всё готово, - его глаза закрывала повязка из полупрозрачной чёрной ткани. В ответ на недоумённый взгляд царевича, он пояснил:       - Слишком яркое солнце.       - Почему лошадь только одна? - спросил Александр, спускаясь вниз. Вампир улыбнулся, не поднимая глаз - на членов царской семьи не принято было смотреть в упор:       - Мне не нужен конь.       - То есть? - не понял тот, подходя к лошади.       - Подсадите Его Высочество, - отчеканил Владислав, останавливаясь в нескольких метрах, и конюх поспешил подставить Александру плечо, дабы помочь взобраться на беспокойно приплясывающее животное.       К изумлению царевича, страж, свистнув ястреба, пошёл пешим ходом, держась на приличном расстоянии.       - Да ты, верно, смеёшься! - прошипел юноша, чувствуя спиной вопросительные взгляды челяди, - Почему было не взять лошадь как нормальный человек?!       - Лошади не любят вампиров, - ровным, без намёка на одышку голосом ответил Владислав, - А в мои планы не входит смерть наследника под копытами взбесившейся скотины.       - Это что же - мне теперь за тобой таскаться весь день прогулочным шагом? - капризно закатил глаза юноша, - Что это тогда за охота?       Тут Владислав рассмеялся и, не успел царевич съехидничать на тему солнечного удара у вампиров, ответил:       - Так уж и быть - обещаю бежать помедленней, дабы не устыдить лучшего из царских коней, Ваше Высочество. Скачите во весь опор!       - Что? - округлил глаза княжич, и в следующее мгновение Владислав шлёпнул скакуна по заду так, что тот в ужасе рванул через поле, едва не снеся своего седока встречным ветром.       - Ты!.. Да я тебя!!! - донеслось до стражника издали пополам с ястребиным клёкотом в небесах. Отсмеявшись, Владислав наконец разогнулся и побежал. Не прошло и минуты, как он нагнал всадника в роще примерно в двух верстах.       Александру наконец удалось остановить коня и он, тяжело дыша и держась за сердце, ходил туда-сюда вдоль дороги, приходя в себя.       - Вы в порядке, Ваше Высочество? - облокотившись плечом о дерево, осведомился вампир:       - Ты... ты... - царевич сглотнул и, подойдя, разгневанно ткнул в него пальцем, - ...сегодня же отправишься в темницу! На плети! Места своего не знаешь?! - так я напомню! - так восхитительно румян и полон кипучей жизни, что от него невозможно было отвести глаз: - ...И не смей глазеть на меня, кожан проклятый! Иль забыл, кому служишь?!       - Монарху, способному поднять с колен целое государство и спасти всех нас от роковой ошибки, - пьянея от носящегося в морозном воздухе аромата, машинально ответил Владислав, отделяясь от обледенелого ствола и приближаясь. Он ощущал себя почти счастливым, - И милосерднейшему из людей, отдать жизнь за которого - великая честь для меня, - он поклонился, чувствуя как юноша ошарашенно застыл, не зная, что делать.       Но, едва лукавая улыбка украдкой расползлась по губам, в темя вампиру прилетел увесистый снежок, приводя в чувство.       Поморщившись, он разогнулся и Александр, узрев проступившее на пепельном лице невольное удивление, победоносно хмыкнул, после чего запустил в него ещё одним.       - Простите, я не хотел смутить вас, - в предвкушении сузив глаза, прошелестел Владислав, - Однако... я всегда отвечаю взаимностью, мой государь. Берегитесь.       Спустя несколько минут нешуточной перестрелки Александр был низвержен в сугроб, а через секунду туда же отправился и неверный страж: царевич, не желая сдаваться, подставил ему коварную подножку.       - Вот мы и развенчали вашу святость, - протянул Владислав, стирая снег с лица и выдыхая пар в голубое бескрайнее небо, - Подсечка - приём, достойный благородной особы!       - Приём, достойный тебя, - парировал юноша, лёжа в снегу и безмятежно разглядывая ветви деревьев над собой, - Исчезать и появляться в другом месте, играя с человеком - нечестно!       - Что ж... справедливо, - Владислав, улыбнувшись чему-то в своих мыслях, сел и посмотрел в широко распахнутые серые глаза, - Об этом я и говорил, Ваше Высочество - вашу суть не так-то просто обмануть. Она всегда найдёт способ восстановить равновесие. И так будет со всем, что встретится на вашем пути.       - Хотел бы я также верить в себя, как ты... - Александр сел и печально опустил заснеженные ресницы, - Но сколь бы ни убеждал себя, что смогу быть твёрдым в своих намереньях и хладнокровным - по итогу всё оказывается обманом. Я не сильный человек, Владислав - я не умею разрывать другим глотки. А это значит, что рано или поздно порвут её мне, - сглотнув, вампир шевельнулся рядом и ответил:       - Сила - не только в разрушении, Ваше Высочество. Это лишь один из её видов. И тех, кто обладает им, вокруг предостаточно. Миру давно необходима иная мощь - та, от чьей руки расцветают цветы и исцеляется всё живое. Та, что всегда знает верную меру. Это то, что живёт внутри вас, государь. То, почему вы до сих пор живы, и то, из-за чего вас ещё не единожды попытаются убить. Но у них не получится, - он внимательно разглядывал розовое от мороза и колкого холода лицо рядом, вслушивался в стук сердца - горячего и до боли живого среди ледяных чертогов зимы.       - С чего ты взял? - царевич обратил к нему свой взгляд и как будто стал ещё румяней, - Я не обладаю ни физической силой, ни характером. Любой способен убить меня.       - Конечно... - Владислав склонился к нему, - Вы позволите? - Александр, онемев, удивлённо застыл в ответ - то ли чего-то недопонял, то ли понял всё совершенно верно.       - Н-нет... - наконец, выдавил он под пристальной лаской тлеющего за завесой огня, после чего, помедлив, поднялся, - Я не сдамся. Хотя... есть ли в этом хоть какой-то смысл... Как будто убийца станет меня спрашивать.       - О, поверьте, Ваше Высочество - порой результат сильно зависит от стремлений самой жертвы... - Владислав стряхнул с одежды остатки снега и обнажил клыки в весёлом оскале: - Уж я-то знаю, о чём говорю.       - Стало быть, у меня нет иного выбора, - промолвил царевич, после чего, хрустя снегом, зашагал к отошедшему за деревья коню, - Идём, Владислав - ястреб извёлся уже, поди... Мы же на охоте всё-таки.       Вернулись они только к вечеру.       Покачиваясь в седле - усталый и голодный - Александр, тем не менее, чувствовал ни с чем несравнимый подъём и счастье, кои в последний раз испытывал лишь в детстве: точно так же выбираясь на вылазки вместе с отцом - тогда ещё молодым и ловким охотником. В те времена он ещё не жил в страхе каждый божий день, а в семье не возникало мыслей о расправе. Юные братья не думали о престоле, а он - о том, что близкие люди могут жаждать власти более мира и покоя в кругу своих родных.       - Что-то вы невеселы, Ваше Высочество... - идущий поодаль Владислав со связкой дичи на плече, бросил на него проницательный взгляд: повязка, ввиду сумерек, более не скрывала его, и зрачки вампира тлели в тенях, заставляя лошадь Александра нервничать.       - Вовсе нет, - юноша повернул голову в его сторону, - Просто подумал: как жаль, что таких дней стало слишком мало. Раньше всё было совсем по-другому... Всё же, отец был хорошим правителем - без него всё вокруг будто погрузилось в хаос и тьму.       - Вам страшно, Ваше Высочество - это нормально, - вампир усмехнулся и вздохнул:       - Переход из одной эры в другую всегда даётся живым нелегко. Кажется, что мир вокруг рушится, что ты сам со дня на день погибнешь вместе с ним. С годами же понимаешь, что ни в чём нет особого смысла... - он улыбнулся - немного печально, - ...даже в жизни. Какая разница, как ты её проживёшь - в созидании или разрушении, если тебе она не мила из-за страха её потерять? - Александр озадаченно сжал поводья в руках. Слова Владислава отчего-то завозились у него в груди болезненным, тревожным комом. - Поэтому только вам решать, как вы её употребите, Ваше Высочество. Человеческая жизнь конечна - нет смысла цепляться за неё, если вкус отвратителен, а дни бесцельны. Все дети заканчивают игру, если она им не нравится. И в этом они чертовски правы.       - Ты... так легко говоришь об этом, потому что бессмертен, - прошептал царевич, глядя на тихо кружащийся в вечерней тьме снег, - Потому что знаешь, что тебя не убить.       - Убить, Ваше Высочество, - отозвался Владислав, - Даже вампира можно убить. Даже старого. Я умирал уже однажды - перед превращением. На пороге смерти начинаешь понимать многие вещи. В том числе и о бессмысленности всего происходящего. И это прекрасно - ты волен творить, что захочется. И даже если умрёшь - это не важно. Ничто не важно.       - Я не могу тебя понять, - тяжело вздохнул царевич, - Может, ты уже просто сходишь с ума от старости? Или это я глуп?       - Это не важно, - беззаботно рассмеялся вампир, - Не думайте об этом. Печаль отравляет минуты, которые могли бы стать для вас счастливыми. Лишь это имеет значение.       - Как ты стал таким? - царевич осторожно покосился на Владислава, проверяя, нормально ли тот воспринял подобное праздное любопытство, - Я... никогда раньше не видел живого вампира. Думал, что вы давно вымерли.       - Вы книжное дитя, Ваше Высочество... - промолвил тот и, заметив вспыхнувшее возмущением лицо юноши, примирительно улыбнулся ему: - ...и в этом нет ничего постыдного - так сложились обстоятельства. Ваш отец любил вас, и посему берёг как зеницу ока, а старшим братьям выгодно держать вас в неведении, потому что незнающий реалий - беспомощен. Но вампиры никогда не исчезали. Да, после распространения охотников они затаились, вели скрытный образ жизни - но и только. Сейчас их стало слишком много, чтобы они считали нужным и дальше прятаться, и я их не виню: они такие же существа, как и другие расы на этой ничьей земле. Так почему они должны бояться и прятаться, словно крысы?       - Потому что они убивают людей? - неуверенно предположил Александр. На что страж иронично поднял над головой связку заячьих и птичьих трупов:       - Да? - царевич осёкся и залился краской. После чего пробормотал:       - Я понял.       - Вот и прекрасно, Ваше Высочество. Думаю, такой как вы способен понять, что с этой информацией делать дальше. Но не требуйте от себя слишком многого. Всему своё время.       - Что ты... - начал было юноша, но Владислав продолжил:       - Я умер в 812 году, во время перехода через пустыню Ramaal Hamra'       - Как? - не понял царевич.       - По-вашему это «Красные Пески», - пояснил Владислав. Это на Востоке мира. В те годы там располагался край пустынных жителей. Они захватили Лазурный город и учредили там своё государство. Эти кочевники периодически совершали набеги на разные народы. Мой не был исключением. Вы называете его Sо́rbo, «водные люди» - мои предки веками жили на полуостровах, возле водоёмов и морей.       - Далеко... - задумчиво протянул царевич, - Как же ты попал в пустыню?       - Хотел вернуть женщину, которую увёз их люд, - Владислав на мгновение запнулся, закусив губу и Александру показалось, что глаза вампира хищно блеснули, - Мы должны были пожениться. Я был не последним человеком в стране, занимался торговлей, владел по наследству землями и крестьянами... мог дать ей многое. Но всё... сложилось иначе.       - И ты нашёл её? - спросил царевич. Другого вопроса он не стал задавать, дабы не усугублять угрюмую складку, залегшую меж чёрных бровей вампира.       - Набег случился, когда я был в отъезде. Вернувшись же, обнаружил свой дом разорённым, отца с матерью убитыми, а Ве́сну - последнюю из тех, кого я любил - пропавшей. Мне было нечего терять. Я взял небольшой отряд и лучшие сокровища из оставшихся от поездки. Зная алчную натуру этих варваров, я надеялся выкупить её - для них женщины были таким же товаром, что и драгоценные камни, скот или золото.       Но, по прибытии в Бирюзовый Дворец был осмеян, а мои люди перерезаны на входе.       - «Женщины изменчивы как ветер, дурак, но всегда выбирают покой и деньги! - заявил их царь, - Ты осмелился заявиться ко мне лично, пройдя Долиной Смерти ради какой-то наложницы. Ты столь же глуп, сколь и отважен - за это я не убью тебя, поскольку имею запас великодушия к чужому мужеству, чтобы там ни считала твоя ненависть. Я разрешу ей самой выбрать, кто она такая - твоя жена или же моя».       И султан, приведя Ве́сну, предложил ей ответить только на один вопрос: как её имя.       - «Айла», - после некоторого молчания, будто неживая, промолвила она.       Я не мог поверить своим ушам.       - «Да ты, верно, пьяна!.. - сказал я, - ...раз не в состоянии вспомнить данное предками имя!»       - «Меня зовут Айла», - спокойно повторила она. А после ушла. Взгляд, которым она наградила меня при этом, стоял перед моими глазами до самой смерти: пропитанный страданием, упрёком и неведомым мне ранее цинизмом. Лишь спустя много лет я понял, почему: как и сказал султан, она выбрала покой. Обесчещенная и ограбленная, пережившая слишком многое в краткий срок, она резко повзрослела. Ей тогда было не больше шестнадцати.       Мне же завязали глаза и выбросили посреди пустыни - без коня и капли воды.       Четыре дня я ещё как-то держался, бредя в неизвестном мне направлении, но на пятый ослаб настолько, что больше не мог подняться - пустынный зной и бесконечная монотонность Долины Смерти иссушили разум и плоть до дна. Там и нашёл меня тот, кто впоследствии превратил вашего покорного слугу в вампира.       Занесённый песком, облитый ледяным лунным светом, я уже почти не дышал, когда рядом раздались шаги: некто, закутанный в множество истрёпанных самумом тканей, склонился ко мне и прохрипел на языке тех варваров:       - «Хочешь жить?» - отчего-то мне было ясно, что он говорит, хотя тогда я ещё не знал этого диалекта. Теперь я понимаю, что он говорил со мной мысленно.       - «... Да», - едва услышав эту речь, выдохнул я. Я умирал, но жаждал забрать с собой в могилу каждого из этих тварей, которые разрушили всё, что я и моя семья так долго строили.       Очнулся в шатре: я лежал возле костра, по другую сторону которого сидел мой учитель и ворошил палкой угли. Я уже был вампиром. С тех пор мы не разлучались: он научил меня всему, что знал сам, а я составлял ему компанию в бессмертии, - Владислав замолчал, и Александр с изумлением отметил, что вампир будто бы стал моложе ликом: то ли взгляд поменялся, то ли воспоминания сделали его более человечным.       - Где же теперь твой учитель? - спросил он, с затаённым волнением чувствуя, что сейчас видит нечто настоящее - не скучающего многовекового демона, а существо, мало отличимое от него самого.       Они въехали во двор.       - Он мёртв, - проронил страж. На его лицо набежала тень. Александр не мог точно сказать, что именно отразилось там, но когда Владислав глянул в ответ, едва установившееся меж ними тепло будто разбилось вдребезги.       - Мы приехали, Ваше Высочество, - опустив взгляд долу, проронил он, однако в голосе скользнуло едва уловимое напряжение, - Я буду рядом. Доброй вам ночи, - и, не успел юноша возразить, исчез.       Только снег всё так же падал - холодный и бесприютно-тяжёлый. Как тишина невысказанных слов.       Царевич сжал руки в кулаки, поднимаясь по лестнице. Он хотел знать...       «...в чём я провинился?»       Но... не сегодня. Он не станет звать Владислава, чтобы допрашивать. Потому что не хочет вновь почувствовать это: будто это ты - тот, кто нашёл его в пустыне.       Будто бы это ты - виновный.