Грех первый — Лень

      После происшествия с Вилкасом, меня стали побаиваться те из Соратников что не входили в круг. На мой взгляд — зря, без выдержки из клюва ястреба я мало что из себя представлял. Тем не менее, это заставило меня задуматься, насколько алхимия моей матери была выше уровня местных травников. Никто не ожидал такого эффекта, да и справедливости ради, я сам не ожидал, ведь никогда не делал боевых снадобий.       Меня несколько месяцев гоняли по «важным» поручениям гильдии, а я делал что умел, был мальчиком принеси-подай и особо не возникал, ведь теперь у меня в достатке была еда и крыша над головой. Как раз в то время я близко начал общаться с Йорлундом — нордом, который ковал для Соратников оружие в небесной кузнице. Сам он был не из их числа, но поведал мне многое о культуре и традициях этих людей. О Исграморе — первом предвестнике, о войне с снежными эльфами и о его пяти сотнях, бросивших якорь именно в этом месте. Со сталью Серая Грива обращался как бард со своей лютней, его работа в целом была похожа на музыку, поэтому я часами мог просто наблюдать за тем что он делал.       С остальными отношения пошли не очень, Фаркас — крупный смуглый юноша, чей меч тогда рассек голову великану, наверное, был самым адекватным из них. Слегка глуповатый, да, но возможно, именно из-за этого он не разбрызгивал всюду ту гордыню, которую за двоих разбрызгивал его брат Вилкас. Скьор — возможно, самый опытный и сильный в круге на тот момент, смотрел сквозь меня как через стеклянный кубок для вина. Его не интересовал ни я, ни что я тут вообще делаю. Эйла, к удивлению была добра ко мне, но ее дикая натура сразу отвадила мое желание завязывать дружеские отношения. В итоге я так и остался один, пусть и влился в компанию самых что ни на есть разношерстных людей.       Я понимал их, от части. Такие как они и такой как я, который двумя руками не мог поднять одноручного меча, особо не сочетались. Поэтому помимо основных заданий, которых толком-то было не много, я стал чаще выходить в Вайтран, в частности, в Равнинный район, в Котелок Аркадии.

***

      — Нашел то, что было по душе? — Даника отпила из кружки слегка поморщившись.       — Скорее то, что умел лучше всего. — Расслабленно протянул я.

***

      — Вид у тебя бледноватый. Наверное, это атаксия. У нас в Сиродиле это настоящая напасть. — Говорила мне имперка средних лет, когда я приблизился к ее прилавку.       Не знаю, издевалась ли она тогда или нет, да и не важно мне это было.       — Я пришел не за исцелением, госпожа Аркадия! Я хочу напроситься к вам в подмастерья!       — В подмастерья говоришь? — Оценивающе проведя по мне взглядом фыркнула она. — Ну, ты можешь пользоваться лабораторией, если будешь за собой прибирать. Хоть двери у меня и не ломятся от покупателей, от лишней пары рук я не откажусь.

***

      Даника слегка прыснула, понимая к чему это привело. Я же, слегка расслабив пояс, закинул ногу на ногу поменяв положение. Спинки деревянных стульев болезненно впивались в кожу.

***

      Дела пошли в гору. Из пшеницы и лютика получались отличные зелья лечения, все дело было в пропорциях, как я понимал, может в степени нагрева, в материале ступки или вообще в том, что я просто родился под созвездием змея. Было много нюансов, но результат говорил сам за себя. Пока Аркадия налаживала торговые отношения с другими владениями и закупала все новое оборудование, я как губка впитывал знания из ее книг, бесчисленно проворачивал опыты, открывая все новые рецепты.       Появились и деньги. Мой процент был небольшой, но она платила исправно, даже добавляла пару десятков септимов, вечно причитая о моих талантах. Наверное, на тот момент, я был единственный кто был разочарован результатами. Чего-то постоянно не хватало. Я даже просил аудиенции с Фаренгаром — придворным магом ярла Балгруфа в Драконьем пределе, но даже он не понимал, чего я от него хочу.       Все дело было в совершенстве. Я не хотел ломать кости каждый раз, когда пил зелье силы, потому что мое собственное тело не справлялось. Я не хотел, чтобы эффекты снадобий растворялись в крови так быстро, давая мне считанные мгновения на то, чтобы что-то сделать. Мне нужно было что-то постоянное. И я добился этого. Придумал то, что не делал ни один алхимик до меня.       Через несколько месяцев я вломился в Йоррваскр и потребовал у Фаркаса дать мне настоящую работу. В теории все было готово, оставалось только найти материал.       — А я все думал, когда же ты появишься! — По-звериному ухмыльнулся он, положив тяжелую руку мне на плечо. — А Вилкас все предрекал, что ты сменишь Тильму на посту уборщика.       — Я готов на любую работу. — Выпалил я на весь зал.       — Ну…— Задумчиво почесал он затылок. — У нас попросили помощи, здесь, в Вайтране. Нужно убить Саблезуба, который нападает на путников у камня ритуала. Звери, знаешь ли, создания опасные, ведь от них непонятно чего ожидать, поэтому, постарайся не умереть.       Наставлений Фаркаса хватило, чтобы я подошел к делу серьезно. В стальных латах, я наверняка и с места бы не сдвинулся, поэтому броню менять не стал, оделся в привычную меховую стежку. Что до оружия — поднялся к Йорлунду обсудить этот момент.       — Первое задание, да? Выбирай — меч, кинжал или топор?       — Секиру, значит и большой меч не предложишь?       — Ну, — Он засмеялся. — Не шути так.       Я расплылся в обидно улыбке.       — Тогда топор.       — Мудрый выбор. Раскрои им за меня пару черепов. ***       Вообще, если брать все мои бои за жизнь, которых как бы и не было, но все же, этот сделался для меня самым тяжелым. Я подкараулил тигра, когда уже смеркалось. Не знаю, о чем я тогда думал, но что-то явно было про эффект неожиданности, который я с треском запорол. Его острый слух обнаружил меня до того, как я успел полить лезвие ядом паралича. Да и первый мой удар, дал дугу и соскользнул по его шерсти в сторону. Мне все еще не хватало ни сил, ни размаха чтобы рубануть его, когда он прижал меня к земле и начал рвать когтями плоть. Наверное, мне снова просто повезло, когда я смог вдавить топор ему в шею, из такого-то положения. Все-таки не даром о стали Йорлунда до сих пор ходят легенды.       Мне хватило одного надреза, чтобы мой яд распространился по кровеносной системе. Зверь застыл и окоченевший упал в сторону. Оставалось только закончить дело.

***

      — Так значит вот, откуда у тебя эти шрамы. — Даника вглядывалась в мое крепкое тело, просвечивающее через белоснежную рубашку. Глубокая, розоватого цвета продолговатая вмятина в коже. От ключицы до первого ребра на правой стороне. — Наверное, сейчас ты и представить не можешь, какого это — их получать.       — То, что все они зарастают, не делает их менее болезненными. — Я уставился в потолок. — С тех пор, по сути, ничего не изменилось.       — Что ты сделал с телом саблезуба?       — Вы, жрецы, скорее всего назовете это игрой в бога. Для меня же это был просто очередной эксперимент, который изменил мое дальнейшее существование.

***

      Из всех ингредиентов, которые можно найти на аптечных полках, самыми распространенными, добытыми из диких зверей, обычно являются рога или клыки. За исключением саблезубов, чьи глаза, также, высоко ценятся благодаря эффекту повышения выносливости. Я же пошел дальше, ведь знал, что нужного мне не достичь обычными способами.       Я принялся за разделку прям там, на пути. Помимо глаз, мне нужно было его сердце и костный мозг. Было очень смешно наблюдать за реакцией Аркадии, когда я притащил в лавку окровавленный мешок и принялся нагревать перегонный куб.       Ту выдержку, которую я по итогу создал, убрав все возможные примеси и негативные свойства, я назвал мутагеном. Было трудно пережить то, как перестраивался мой организм. Еще труднее было адаптироваться после. К моему большому удивлению, это слабое тело смогло подавить то, что в него запихнули. Я изменился. Мои глаза приняли желтый окрас, а зрачок вытянулся. Я наконец-то перестал задыхаться, когда бегал, и больше не напрягал глаза чтобы увидеть то, что находилось в пяти метрах от меня. Я даже в темноте без труда мог разглядеть все как при ярком дневном свете.       Что касается остального, к сожалению, я так и не мог сравнится с другими физически. Я до сих пор оставался худым, до сих пор без усилий не мог поднять что-то тяжелее собственной руки, но у меня появилась грация и ловкость, которой у них не было, а значит, появилась и мотивация работать дальше.       Я попросил Эйлу тренировать меня. Из нее был суровый учитель, который принимал сторону боли, в моменте, совершенно отметая ту сторону, которая содержала в себе объяснения и описания того, что мы будем делать. В конце концов, может она была права, так я учился быстрее.       В свои девятнадцать зим, я впервые услышал слова Скьора, адресованные мне.       «Наконец-то ты стал похож на мужчину».

***

      — Ты бросил эксперименты? — Даника вышла из задумчивого молчания.       — Я не был на это способен. Сколько бы я не тренировался, критические проблемы со здоровьем никуда не ушли. Я повторил создание мутагена еще дважды, возможно заочно понимая, что каждая из этих попыток могла стать для меня последней.       Жрица молчала, наблюдая за тем, как танцует огонь свечи.       — Из всех тварей, что населяют Скайрим, самыми живучими остаются спригганы и тролли. Из жира тролля и живицы лесного хранителя, я сделал мутаген, который наделил меня сверхчеловеческой регенерацией и способностью хорошо переносить климат нашей провинции. Разобрав по частям мамонта и медведя, я вырос на три головы и сильно прибавил в мускулах.       Я смотрел как глаза Даники все больше скрывались под тенью капюшона.       — Мои мозги позволили мне перекроить то, чего меня лишила природа. Я стал сильнее, быстрее, живее. Правда, чего таить, сейчас видя меня, ты бы и не подумала о том, что моя мать была редгардкой. Из-за мутаций кожа сильно побледнела, а волосы выцвели, сделав меня полностью седым.       — Чтож, — Она приосанилась, выдыхая. — Если смотреть на мир с такой точки зрения, без этого, возможно, и вправду, было не обойтись.       Мы оба молчали. Чай остывал.