Между нами ничего не было

10 лет назад

Шла середина урока. Фенцио увлекательно о чем-то рассказывал, начав свою лекцию с кругов ада и постепенно отклонившись от темы. Я слушала вполуха, размышляя о насущном: освобождении Бонта, заточении мамы и нарушение дружеских границ с Ади. Повернув голову к рыжеволосому демону, сидящему рядом со мной, я едва сдерживала глупую улыбку. Он не замечал моего взгляда, погрузившись в собственные размышления. Я невольно засмотрелась на сосредоточенного Ади, отчего щеки полоснуло алым закатом. Таким он казался ещё привлекательнее, чем с дьявольской улыбкой на губах. В изумрудном омуте очей виднелся калейдоскоп волнующих мыслей, которые творили незатихающий хаос внутри демона. Россыпь веснушек, напоминающая сотни созвездий, принуждала нагло рассматривать его лицо во время урока. Огненные пряди спадали на лоб, пряча за собой нахмуренные брови, а пухлые губы были расслаблены, оттого сильнее заставляли желать их. Вдруг Ади перевел свой взор на меня. Я стушевалась, резко отвернувшись, точно воровка, которую поймали с поличным. Потом, сообразив, что реагирую неразумно, вернула демону свое внимание. Игривая усмешка окрасила губы, моментально пробудив во мне бурю. Желание, таившиеся в его глазах, проникло под кожу и расцвело внизу живота. «Скорей бы ночь» — мечтательно подумала я, хотя уже в который раз обещала себе перестать приходить к нему — частые ночные визиты могли стать поводом для сплетен. — Вики, Ади, — позвал Фенцио, и я вздрогнула. — Вижу, моя лекция совсем не вызывает у вас интереса. Наверное, потому что вы успели изучить программу наперед и знаете критерии, по которым умерших людей распределяют по кругам ада? Одноклассники зашептались, не забывая осуждать и сравнить меня с мамой. Я стыдливо опустила голову. Смешок Лилу встал поперек горла вместе с едким комментарием Ости. Я сжала кулаки, игнорируя их и делая вид, что меня это абсолютно не задело. — Прошу прощения, — выдавила я. Фенцио, наблюдая за моим смущением и легким негодованием, улыбнулся, будто пробуя увиденное на вкус. Он произнес поучительную речь, не забыв втоптать мою самооценку в грязь, после чего вернулся к теме урока. — Не зацикливайся на этом, — шепнул Ади. — Ему просто никто не дает. Замечание демона позабавило, заставив улыбнуться. С недавних пор все его шутки вызывали во мне чересчур бурную реакцию, даже те, что были до безобразия лишены юмора. Это был тревожный звоночек, говорящий о многом. Но я ничего не могла с собой поделать. Только ждала к чему всё приведет. Его рука легла на мое оголенное колено, вырвав из рассуждений. Мои глаза распахнулись от удивления. Ритм дыхания сбился. Прикосновение обожгло, ускорило кровоток по венам. Мое тело замерло в ожидании, стоило мозгу осознать в чем дело. Я обвела взором собравшихся, убеждаясь, что никто ничего не увидел. Ладонь Ади двинулась дальше и нырнула под мягкую ткань юбки. Этого хватило, чтобы свести меня с ума. Возбуждение мучительно заныло между ног. В голове запульсировала опасная мысль, наполняющая доводы рассудка страхом. «Вдруг нас кто-нибудь заметит?» В груди завыл адреналин, смешанный с предвкушением. Ладонь демона настигла внутренней стороны бедра, большой палец медленно рисовал круги на кожи. Раззадоривал. «Нельзя, нас могут увидеть! — кричал здравый смысл. — Мими сидит с другой стороны от Ади!» Изо рта вырвался почти беззвучный стон, когда мизинец задел ткань трусиков. Страсть в ту же секунду удалила из головы ненужные предупреждения рассудительности, решив, что предстоящее наслаждение стоит того, чтобы вылететь из школы с позором. Однако судьба решила иначе. Ади убрал руку ровно в тот момент, когда дверь открылась и в класс зашла встревоженная Мисселина. Я негодующе зажмурилась, готовая расплакаться от досады. Перевела взгляд на демона, только сейчас обнаружив в себе храбрости посмотреть на него. Голодный взгляд блуждал по моим губам. Я поняла, что мы не продержимся до ночи. Я слишком сильно хочу его. Мисселина тихо сообщила что-то Фенцио, отчего его лоб покрылся морщинами. Ангел, недолго думая, задал нам законспектировать восьмой параграф в учебнике и вышел вместе с коллегой. Сначала я обрадовалась, что мы с Ади можем продолжить, наивно предположив, что одноклассники будут выполнять задание Фенцио. Стоило двери закрыться, как Мими повернулась к нам и начала делиться предположениями, касаемо разговора учителей. Остальные не отличились оригинальностью. Я оперлась локтем о парту, положив голову на стиснутый кулак, и внимала речам подруги. Каждая клеточка моего тела изнывала от томительной тяги. Дотронувшись коленом до бедра Ади, я считала про себя минуты до конца урока. Ведь я умру, если его пальцы в ближайший час не окажутся у меня между ног. Однако уединиться с демоном не получилось даже после урока. Мими, схватив нас за руки, помчалась на второй этаж. Кто-то из учеников услышал, что Мисселина говорила о происшествии именно там. Мы послушно следовали за демоницей, бросая друг на друга взоры, хранящие в себе одну лишь похоть. Когда преодолели последние ступеньки, демоница отпустила нас и двинулась вперед. Я незаметно приблизился, будто случайно задев плечом. Его горячий шепот коснулся моей макушки, а аромат бергамота — носа. Мне пришлось приложить сотни усилий, чтобы сохранить невозмутимость и не вдохнуть сильнее. — После уроков встретимся в заброшенном крыле, — сказал Ади, прежде чем отстраниться. Внутри меня всё скрутилось от нетерпения. Казалось невыносимым выжидать ещё полтора часа. «Как только Ади сохраняет хладнокровие?» Меня привлекла кучка бессмертных, столпившихся в коридоре. Мими уже подбежала к ним. Они с ужасом на что-то смотрели, перешептываясь и делясь неспокойными догадками. Рядом стояли учителя, которые пытались всех разогнать. Естественно ни одна угроза не подействовала, а лишь усилило разыгравшееся любопытство. Мы втроем не стали исключением. Пробрались в первые ряды под недовольную болтовню Фенцио и застыли, будто парализованные. Мими выругалась, прочитав написанное на стене имя. «МАЛЬБОНТЕ ЖИВ» Я сглотнула, чувствуя подобравшуюся тревогу. Больше всего насторожило поведение демонов, которые нашли эту надпись призывом к равноправию. Кто-то провоцировал бессмертных, стравливая друг с другом. Ненависть росла, с каждым днем её становилось сложнее контролировать. Под ребрами поселилось неприятное ощущение. Бессилие. Никто не мог предотвратить неизбежное.

***

Настоящее время

Я не отводила глаз от сконцентрированного выражения лица Ади, которое всегда казалось мне до безумия привлекательным. Я часто украдкой любовалась задумчивым взором, бровями, сведенным к переносице и сомкнутыми губами. Рука дернулась, гонимая желанием дотронуться до его подбородка, но я удержала себя. Такими действиями я могла спугнуть демона. — Давай повторим, — наконец отозвался Ади, после длительного молчания. Мои слова произвели на него неизгладимое впечатление. — Кроме Шепфа есть ещё один бог, олицетворяющий тьму — его брат-близнец, которого зовут Шепфамалум. Он создал демонов и людей, — рыжеволосый начал загибать пальцы. — Шепфа заточил его в темницу и сделал так, чтобы об этом никто не узнал, дабы избежать возрождение проблемного родственника? — дождавшись моего кивка, он продолжил. — Шепфамалум терроризировал тебя десять лет, а с недавних пор усилил натиск. Ты подозреваешь, что он влияет на твои помутнения рассудка? Я отмахнулась от несвоевременных наблюдений о том, какие прекрасные у демона запястья. Слишком увлеклась. «Приди в себя! — приказала я себе. — Мы говорим о важных вещах». — Совершенно верно. На излюбленном лице проступило недовольство. Я в который раз поняла, что люблю все его эмоции. — И ты молчала? — взмахнул руками демон. — Как ты вообще вывозишь столько секретов? Сначала энергия Шепфа, теперь влияние его брата, — Ади взлохматил волосы. — Почему вообще эти два бога пристали к тебе? Разве это не странно? Я впервые задумалась над этим. Раньше меня эти факты не удивляли. В моей жизни происходило столько необычного, что я перестала обращать внимания на разного рода странности. «Действительно, какое-то подозрительное совпадение». — Шепфа мог оставить свою силу только во мне, — пожала я плечами. — Хоть я и демон. Шепфамалум, как мне кажется, приготовил какой-то злобный план, в котором мне уготована не последняя роль. Я не знаю почему мы можем быть связаны и что ему от меня надо. Ади ничего не сказал. Новость о Шепфамалуме поразила его больше, чем метка Шепфа. Всю жизнь он верил в существование одного бога, который был несправедлив к демонам. Ненавидел его за это и, подобно другим демонам, считал себя неугодным. Теперь всё встало на свои места. «Тысячелетиями бессмертные жили во лжи, а я добровольно поддержала это, — пришла на ум грустная правда. — Ложь во благо». — Ты использовала силу Шепфамалума во время бала? — догадался Ади. — Да. Устало вздохнув, рыжеволосый уставился в одну точку и смотрел продолжительное время. Я знала какие мысли кружат в его голове. Ади был для меня, как открытая книга: возмущается, но удерживает от критики, потому что знает, как мне было нелегко, в то же время, сочувствует и проклинает обоих богов за бремя, возложенное на плечи обычной бессмертной. — Мы не можем позволить Шепфамалуму управлять тобой, — повернулся ко мне зеленоглазый и взял за руку. «Мы» — мысленно повторила я, хватаясь за это слово, как за спасательный круг. Вот только я слишком хорошо знала две вещи: во-первых, Ади ничем мне не поможет, а, во-вторых, я не позволю ему помогать. Это опасно. Теперь я знаю наверняка, что божественная энергия губительна для бессмертных. Несколько часов назад я едва не убила возлюбленного собственными руками, потеряв над собой контроль. И это может произойти снова. В худшем случае, в этот момент я буду под влиянием не только Войны, но и Шепфамалума. — Что ты предлагаешь? — тем не менее спросила я. — Если для возрождения Шепфа нужны положительные эмоции, то я буду рядом, чтобы предоставить их тебе, — он притянул мою ладонь к своей груди. — Мы выяснили, что для этого не обязательно… идти на крайние меры. Когда тьма будет одолевать тебя, то сразу иди ко мне. Вдруг поможет? Вдруг получится обезопасить тебя? В его словах было зерно истины. Нельзя отрицать, что Ади может вытащить меня из этого кошмара. Он пробуждает энергию Шепфа, которая, возможно, способна устранить свирепую тьму в моем сердце. Я прикрыла веки, обдумывая предложение. С одной стороны, его присутствия рядом со мной не сулит демону ничего хорошего. С другой стороны, на данный момент, Ади действительно может помочь контролировать это безумие. Но если кто-то заметит тягу между нами? Затем сообщит Чуме о моем слабом месте? — Я не могу тебя так подставлять, — я решительно помотала головой, вырвав ладонь из его хватки. — Чума следит за мной. Она ожидает подвоха, поэтому специально провоцирует. «К тому же сейчас мне надо сосредоточиться на Войне, — напомнила я. — Когда Всадник подле меня, то я не могу быть ни в чем уверена. Это слишком большой риск для Ади». — Тогда просто лови мой взгляд. Я всегда буду готов встретить его и наполнить твою душу теплом. От его слов защипало в глазах. Я себя не узнавала. Раньше мне казалось, что ничто не способно вновь заставить меня чувствовать такие сверхъестественные эмоции. Я привыкла быть бесчувственной, чёрствой и расчетливой. С появлением Ади всё изменилось. Теперь я стала… живой. То, что умерло много лет назад медленно возрождалось, как феникс из пепла. Я пока не понимала нравилось мне это или претило. Контроль над чувствами ослаб, самообладание давало сбои. Возвращение демона делало меня уязвимой и слабой, но, в то же время, невообразимо сильной. Мне хотелось сражаться со Всадниками, чтобы в конце пути Ади ждал счастливый финал. Пусть и без меня. — Спасибо, — прошептала я. — Однако я боюсь, что… Ади обнял меня, не дав договорить. Он принял решение. Победил мое сопротивление одним действием. Я уткнулась ему в плечо, вдыхая родной запах и втягивая тепло демона. Хотелось никогда не отпускать его. «Ты мне правда нужен». — Мы не можем закрывать глаза на то, что произошло, — произнёс демон чуть погодя, напоминая о нашем недавнем срыве. — Я уж точно. Так нельзя. Это неправильно. Я не уточнила, что он имеет в виду. Испугалась. И понадеялась. — Ты не обидишься, если я пойду? — отстранился Ади. — Хочу побыть один, подумать над всем этим, — он взмахнул рукой в неизвестном направлении. Знакомая усмешка контрастом окрасила печальный взгляд. — Никогда не думал, что за одну ночь с тобой узнаю больше, чем за всю учебную программу. Я хохотнула ни к месту, а потом обнаружила, что вновь начинаю смеяться над его скептическими шутками. Даже над теми, которые не предназначены для смеха. Влюбленная идиотка. — Всё нормально, — кивнула я, скрывая грусть. — Я как раз хотела поспать. Я нормально не спала почти двое суток. Обморок не считается. Учитывая количество стресса, свалившегося мне на голову, помешательств, сражения с Мальбонте и преследование Шепфамалумом, даже моё бессмертное тело не выдерживало. Стоило набраться сил перед заданием Войны. Мне потребуется невероятная концентрация. Окинув меня пристальным взором и убедившись, что я правда не против, Ади поднялся. Он надел помятую рубашку, которая всё это время лежала на комоде. Я с тоской смотрела на то, как великолепные пальцы застегивают пуговицы, скрывая от меня его тело. Когда демон собрался уходить, он взглянул на меня последний раз, чтобы пронзить обескураживающей фразой: — Хватит оберегать меня, Вики, — попросил зеленоглазый. — Сейчас я сильнее. Разреши мне защищать тебя, потому что я в любом случае сделаю это.

***

Естественно, тревожные мысли не дали нормально поспать. Сначала я обдумывала слова Ади, потом вернулась к проблеме с Шепфамалумом и страшилась засыпать, ведь в сновидениях меня мог поджидать бог тьмы. Усталость одолела только с приходом рассвета. Я едва не проспала урок. Пришлось собираться в спешке. Я надела подходящую для занятия одежду, предположив, что на Земле мы будем в гуще военных событий. Плотные черные брюки, бордовая футболка и темно-коричневая кожаная куртка смотрелись на мне идеально. Передние пряди я собрала в маленький хвост, скрепив позади заколкой. Другие украшения были бы неуместными. Перед тем, как погрузиться в сон, я планировала прийти пораньше, чтобы успеть переговорить с Мисселиной, пока не появились все остальные. Однако этому не суждено было случиться — я нагнала бессмертных, когда они уже стояли у водоворота. Бывшую наставницы не наблюдалось. Сегодня «урок» проводил Геральд. — Вики, — заметил мое приближение Война. — Я уж было подумал, что после вчерашнего ты решила не принимать участие в нашей миссии. В отличии от остальных бессмертных у меня был выбор отказаться. Отныне я была союзницей Всадников и у этого были свои привилегии. Вот только мне следовало как можно больше взаимодействовать с Войной. К сожалению, другого повода больше не наблюдалось. — Настоящее преступление пропустить такое веселье, — я улыбнулась, остановившись рядом со Всадником. — Разве мы не договорились наполнить друг друга силой? В его взгляде промелькнуло одобрение. Он повернулся к водовороту, куда прыгали мои «одноклассники». Беловолосый указал на портал рукой, напоминая джентльмена, пропускающего даму вперед. — Прошу, — сказал Война. Прежде чем отправиться в неизвестность, я успела обвести взглядом толпу. Никого из моих знакомых не наблюдалось. Я испытала невероятное облегчение от того, что никто не увидел моих попыток сблизиться с братом Чумы. Они бы не поняли. Водоворот перенес нас в обычный мегаполис. Я ожидала столкнуться с солдатами в военной форме, стреляющих из оружия с намерением убить врага и обрести долгожданную победу. Однако мы материализовались среди простых гражданских, за небольшим исключением, что в их очах горела лютая ненависть. Полуразрушенные здания полыхали в безудержном пламени, сообщая о кровожадной сущности, сидящих в каждом человеке. Никогда мне не доводилось видеть такого животного бешенства на ликах смертных. Они без колебаний вонзали ножи в спины, пробивали грудь противников пулями, разбивали битами всё, что попадалось на пути. Какая-то женщина истерично сдирала ногтями кожу с лица мужчины, маленький мальчик в приступе безумия молотил камнем свою ровесницу по голове, давно разбив череп и добравшись до мозга. Некоторые дрались на кулаках, еле стоя на ногах. Запах горящей плоти, дыма и крови ударил в нос. Разъяренный вой смертных забрался в уши, оставшись там на долгие времена. Мимо меня пробежал молодой юноша с пистолетом в руках и выпустил почти всю обойму в мальчишку. Взору открылось то, что вытекло из расколотого черепа девочки. Я отвернулась. К горлу подступила тошнота, и я приложила тысячу усилий, чтобы подавить рвотные позывы. Пришлось дышать ртом. Это был настоящий кошмар. Я не могла представить, что гнев способен довести человека до такого умалишения. Зная себя, свои грехи и склонность к жестокости, я не делала ничего подобного. Люди же напоминали одичавших зверей. Я ощутила на себе чей-то взгляд. Допустив, что меня разглядывает Война, я повернулась к Всаднику, но он был занят тем, что лицезрел творящийся хаос. Тогда я нашла изумрудный взор Ади, которого полнило беспокойство. Не сложно было догадаться почему демон решил отыскать меня среди всех собравшихся. Он боялся, что ненависть превратит меня в такое же чудовище. К сожалению, теперь я не была уверена в избежание похожей участи. «Поэтому тебе нельзя помогать мне». Найдя в себе силы отвести взгляд, я обратила свое внимание на Всадника Апокалипсиса. Он сделал это с людьми и вполне мог сотворить со мной. Мне стоило бежать куда подальше. Спрятаться и ждать окончание задания, а не пытаться влюбить в себя этого безумца. Разве я могу вызвать любовь в том, у кого нет сердца? В том, кто виновен в происходящем и, более того, получает истинное наслаждение от данного процесса. «Я должна. Ради Ади, — я закрыла глаза, призывая себя к леденящему хладнокровию. — Ради всех». Какая ирония — я могу спасти близких, пожертвовав собой, и в то же время, сделав это, стану для них реальной угрозой. Утишало, что убить меня им будет проще, чем Всадника. Если цена смерти Войны мой рассудок — я готова. Необходимо избавиться от страха. Он сделает меня слабой. Страх уже толкает меня в объятия паники, что означает незамедлительный проигрыш. А я не могу проиграть. — Вы станете моими проводниками, — раздался грозный голос Войны. — Ваша задача — коснуться смертных, чтобы они показали свою настоящую суть. Для этого я поделюсь своей силой. «Неужели этого недостаточно? — глядела я на истекающий кровью труп девочки. — Неужели это не предел?» Он хлопнул в ладони, и ненависть заструилась по венам. Я ощутила мощнейший поток энергии Всадника, подарившего могущество, которое можно было сравнить лишь с Шепфамалумом. Всего лишь капля силы, но невообразимо разрушительная и, к моему ужасу, удивительно привлекательная. Я оглянулась с внезапным осознанием: всё правильно. Так и должно быть. Люди сделали столько злодеяний нашей планете и друг другу, поэтому заслужили заготовленную для них кару. Я сделаю доброе дело, если разбужу в них худшее. Мир должен узнать, какие ублюдки шагают по улицам и насколько черна их душа. Когда-то я была человеком, такой же никчемной. Если бы я сейчас столкнулась с той ничтожной версией себя, то убила бы, чтобы не испытывать стыда. Позорное создание. Внутри зажегся знакомый гнев. Стремление убить загорелось с чрезвычайной легкостью. Спускаясь сюда, я собиралась сопротивляться. Только вот это бессмысленно. Зачем бороться против справедливого дела? Правильно, незачем. Я отправилась исполнять поручение. Дерущиеся люди не замечали меня. Коснувшись их ладонями, я ненароком залюбовалась. Прикосновение стало смертельным ядом. Сила Войны проникла в каждую клеточку тела, напрочь поглотила разум и принудила навсегда потерять себя. Все чувства, что разрывали смертных на части, усилились в разы. Отныне они выглядели гораздо ужаснее животных. Люди превратились в натуральных монстров, созданных Шепфамалумом. Зло в чистом виде. Усмехнувшись, я двинулась к следующим жертвам. Они не вызывали сочувствия. Сводить с ума тех, кто погряз в грехе было главным предназначением демонов. Я творила правосудие и гордилась этим. Навязанные чувства переполняли настолько, что реальность пошатнулась. Я растворилась в агонии ненависти, желая всем сердцем познакомить всех смертных с энергией Всадника. Крики, страдания и ярость смешались в одну непроглядную пелену. Мои мысли стерлись, и я погрязла в омуте безумия, пока не ощутила на себе любопытство Войны. Его расслабленный вид немного привел в себя. Я вспомнила, что мне необходимо соблазнить Всадника. Он стоял неподвижно и не разрывал зрительного контакта, ожидая дальнейших действий. Не знал, какой будет мой следующий шаг. Я сама не знала. Интуиция подсказала, что лучшего момента не представится. Не размышляя, я направилась к нему. Приблизившись к Войне, я не придумала ничего лучше, кроме как встать на носочки и прильнуть своими губами к его. Он удивленно застыл, не отвечая на поцелуй. «Я просчиталась?» — Что ты делаешь? — отпрянул Всадник в недоумении. Уверенность, которую даровала его сила, ослабла. Я поняла, что совершила ошибку. Поторопилась. За нарушение личных границ неприкосновенного бога меня точно ждала неминуемая кара, поэтому стоило придумать подходящие объяснения, но ничего путного не приходило в голову. «Черт, теперь он меня будет сторониться, — предположила я, глядя на беловолосого. — Наверняка догадался о моих мотивах». В любом случае, я не могла пойти на попятную. — Прости, просто всё это, — я обвела рукой разрушенные улицы. — Так завлекло, что я забылась, — искусственная смущенная улыбка появилась на моих губах. — Захотела поцеловать тебя. — Поцеловать? — вскинул брови Война, словно слышал это слово впервые. — Что это значит? Я выругалась про себя, не веря своим ушам. Потребовалось некоторое время, чтобы сообразить — Всадник не знает, что такое поцелуй. Хотя, подобная нежность не казалась ему свойственной, почему-то я считала, что о таком способе проявлять чувства известно всем. — Иногда слов недостаточно, чтобы выразить то, что мы чувствуем, — попыталась найти точное пояснение я, возвращаясь в прошлое. — Поцелуй — это проводник между двумя бессмертными. Он шепчет о сокровенном и доносит тайные желания. — И какое ты хотела донести до меня желание? — совершенно серьезно поинтересовался Война. — Поцелуй меня и узнаешь, — я хитро прищурилась. Всадник не долго размышлял. Он сразу же подался вперед в направлении моего лица, будто хотел побыстрее разгадать мои тайны. Его не столько влек сам процесс, сколько цель получить новый опыт — это я поняла, когда Война стукнул своими губами мои. Пришлось сдержать насмешку и проявить себя в роли терпеливого учителя. — Для начала закрой глаза, — посоветовала я, мгновенно сама, выполнив указание. — Зрение не должно мешать. Сосредоточься на осязании. Я поведу тебя. Если я и хотела проявить какую-то ласку, чтобы показать одну из граней влечения, то мне этого не удалось. Не смогла вести игру на таком уровне. Да, Война аккуратно следовал за моими наставлениями, надев маску послушного ученика, вот только этого было мало. Когда я целовалась с Ади, то мы передавали друг другу частичку своей души, разделяли страсть и покорность, но со Всадником всё вышло иначе. Его губы не выражали трепетность и любовь. Зато, на удивление, Всадник втянулся. Судя по всему, ему понравились новые ощущения, поэтому язык мужчины охотно проникал в мой рот. Вокруг царил хаос и безумие, воняло смрадом, смертные истекали кровью, а мы целовались, напоминая свихнувшихся Харли Квин и Джокера. Настоящие психи. — В этом что-то есть, — задумчиво пробормотал Война, коснувшись пальцами своих губ, когда я отстранилась первой. — В этом есть много чего, — заметила я, продолжая притворяться. — Тебе просто нужна практика. Он заинтересовано взглянул на меня, будто бы спрашивая согласна ли я продолжить. И я согласилась — игра стоила свеч. Потянувшись к нему, я приподнялась на носочках и обняла руками за шею. Война, прикрыв веки, разрешал прикасаться к себе и обучать. Мне следовало закрыть глаза и сосредоточиться на соблазнении Всадника. Однако, почувствовав на себе чье-то негодование, я посмотрела за спину Войны и наткнулась на обескураженный и, одновременно, ревностный взгляд Ади. Он неотрывно наблюдал за тем, как мои губы механически исполняли приказ. Демон дернулся в нашу сторону, но Сэми вовремя схватил его за запястье. Схватил с присущей нежностью и заботой, какую мог выражать только тот, кто переживает за необдуманное действие возлюбленного. «Ненавижу Сэми». Признание далось легко. Я даже не испытала стыда за него. Сэми был ни в чем не виноват, но я всё равно видела его причиной всех бед. Энергия Войны лишь убеждала в правдивости моих абсурдных заключений. Ведь Ади целовал меня этой ночью, ласкал и почти трахнул, пообещал, что будет рядом, клялся, что не может без меня, а затем вернулся в постель к Сэми. Вновь предпочел его мне. Сколько раз в день демон признается ему в любви? Сколько раз на дню они обмениваются страстными взглядами? Сколько раз он выбирал его, а не меня? И Ади смеет ревновать. Будто я его собственность. Он всегда пользовался мной — душой, телом и сердцем, а затем возвращался к Сэми. «Ненавижу». Я разорвала поцелуй, исчерпав свой лимит терпения. Меня разрывало между порывом ринуться к Ади с намерением высказать всё, что накопилось, и желанием немедленно покинуть это место. Выбрав первое, я бы подставила и себя, и демона. Нежелательно, чтобы Война хотя бы на долю секунды предположил, что меня с Ади что-то связывает. Поэтому я выбрала второе. — Ты прилежный ученик, — хмыкнула я, глядя Всаднику прямо в глаза. — Понравилось? — Сложно сказать, — пожал плечами беловолосый. — Я так и не понял, чего ты желаешь. Думаю, этот способ установления контакта больше подходит для таких примитивных созданий, как ты. Сильным существам вроде меня не нужны поцелуи, чтобы доносить смысл желаний. Я испытала чувство дежавю. В университетские годы, когда я была ещё смертной, у меня имелся самодовольный одногруппник, который всех раздражал, думая, что он особенный и всячески отказывался воспринимать чужую точку зрения. Он был уверен в своей правоте и не подвергал сомнению свои аргументы. Я никогда не вступала с ним в конфликт, зная, что это путь к уничтожению моей нервной системы. Такие люди неисправимы. Сейчас я могла сравнить Всадника Апокалипсиса с тем смертным. Не было сил переубеждать его или доказывать обратное. Война считал меня примитивной, но вел себя так же, как противный человеческий сноб. Поэтому, слушая его и смотря на уверенное выражение лица, я хотела выцарапать ему глаза за раздражающее надменное спокойствие. — Разумеется, — снисходительно ответила я после секундной заминки. — Мы закончили выполнять задание? — я оглянулась, стараясь не попадать в ловушку изумрудных глаз. — Кажется, с людей хватит. Я уже успела заскучать. — Ты права, — благосклонно кивнул Война, пристально наблюдая за мной. — Пора уходить. Мне не понравился его хищный тон. Я ощутила себя пойманной в ловушку. Сокрыв нервозность под слоем стали, я свела брови к переносице и вскинула подбородок вверх. Правая ладонь сомкнулась, изнывая от тяги сжать рукоять оружия. С ним бы я была спокойнее и смогла бы постоять за себя. — Ты расстроилась, что я недооценил поцелуй? — спросил после длительного молчания Война. Я опешила, совершенно не готовая услышать подобное. Часть меня обрадовалась, что Всадник ничего не заподозрил, а другая хохотала, потешаясь над наивностью и самоуверенностью глупца. — Немного, — умело солгала я, опустив взгляд на ступни. Он не должен разглядеть моего настоящего выражения лица. — Жаль, что мои старания не увенчались успехом. Я хотела… стать для тебя значимой. — Не переживай, Вики, — Всадник сжал мое плечо в поддерживающем жесте, чем прилично удивил меня. — Когда наступит Судный День и ваш мир будет уничтожен, я буду помнить тебя. Я надеялась, что он пошутил, но Война говорил совершенно серьезно. Более того, этот чудак попытался своими словами утешить меня. Я бы рассмеялась, как слетевшая с катушек смертная, если бы не возникшее в груди отчаяние. С приходом Чумы я избегала мыслей о конце света, верила, что смогу избежать заготовленной участи. Но его речь, не содержащая в себе угрозы, а только констатирующая предрешенное будущее, заставила усомниться. Я просто застыла, вытаращившись на Всадника. Слова кончились. Истолковав образовавшуюся между нами тишину по-своему, Война улыбнулся и в следующую секунду взмыл в небо. Я проследила за его фигурой, скрывшейся в появившемся водовороте. Это было сигналом для остальных. Бессмертные, завидев Войну, последовали за ним. На них застыло измученное облегчение. Я глубоко вздохнула, разделяя это чувство. Затем восстановила зрительный контакт с тем, чей изумрудный взор пыталась игнорировать. В этот раз он не излучал беспокойства или тепла. Ночью Ади уговаривал меня искать его глаза среди безумия, чтобы обрести душевный покой, однако, сейчас демону бы самому не помешало успокоительное. Несмотря на то, что Война ушел, его энергия продолжала править Ади. Я считывала его мимику, чувствуя всеми фибрами души, как он недоволен мной. Какая жалость. Ади поддался искушению, которое шептала ярость. Он решил высказать всё, что думает о моем поступке, а потому разгневанно помчался в мою сторону, напрочь позабыв о Сэми. Я непоколебимо стояла на месте, ожидая этой приближающейся и неконтролируемой вспышки. Ади сумел заинтриговать меня. «Что же ты собираешься мне предъявить? — с присущей скептичностью раздумывала я. — Сколько готов высказать, пока твой любимый смотрит на нас издалека?» Меня до сих пор терзало желание избавиться от темноволосого ангела. Война давно отсутствовал, вот только давним ранам не требовался Всадник, чтобы вновь закровоточить. Обида душила. Несправедливость от того, что после войны с Мальбонте все обрели покой, кроме меня, отравляло. Почему к концу игры, которую закончила я, все вышли воодушевлёнными, а я — сожженной? «Я тоже заслужила быть счастливой, — я поджала губы. — А ты идешь ко мне, чтобы сделать из меня преступницу и изменницу». Ади напоминал агрессивного зверя. Он остановился напротив, сомкнув кулаки, из последних сил сдерживая эмоции. Наши взгляды скрестили клинки. Я не собиралась начинать. — Ты поцеловала его, — почти выплюнул Ади. — Нашего врага. — Верно, — тон голоса оставался на удивление равнодушным. Между нами началась холодная война. Я не планировала оправдываться. Возможно, стоило поведать о своих мотивах, но я попросту не могла ослабить напор. Ади должен знать границы дозволенного. Я не позволю так с собой обращаться. — Сначала танцуешь, потом приходишь на урок, держась за руки, — перечислял демон, изумляя меня тем, что копил в себе негодование от этих моментов. — Теперь целуешь. Ты трахаешься с ним? Я не сдержала смеха. Мой громкий хохот соединился с воплями сотней людей и грохотом падающих обломков высоток. Вряд ли кто-то из пролетающих бессмертных мог разобрать смысл нашего разговора. Сэми стоял на приличном расстоянии. Хотя, я бы хотела, чтобы ангел услышал каждое слово. — Серьезно, Ади? Снова ревность? — я свела брови к переносице, утратив веселье. — Может быть позовем Сэми, чтобы он тоже был в курсе? — Ответь на вопрос, — потребовал демон. Казалось остальное его больше не волновало. — Да, — злобно прошипела я, намеренно провоцируя. — Тебе можно спать с Сэми, а мне надо хранить верность? Довольствоваться похотью в твоих глазах? — рот оскалился. — Думал, что буду сидеть и ждать твоего внимания, как преданная собака? — я толкнула его в плечо. — Иди к черту! Ади не выдержал. Перехватил мою руку и сжал с такой силой, что будь я человеком, определенно бы остались синяки. Демон приблизился, не прекращая взирать осуждающим взглядом и обвинять меня чуть ли не в измене. — Какая же ты сука, — произнес таким болезненным голосом, что меня молниеносно сковало чувство вины. — После твоих слов этой ночью я уж было подумал, что… нравлюсь тебе. — Ади разжал мое запястье. Я проглотила ком. — Хотел расстаться с Сэми из-за тебя. Но ты оказалась двуличной шлюхой. Его слова поразили. И ранили. Я утратила самообладание в ту же секунду, как тыльная сторона моей ладони хлестнула Ади по щеке. От силы удара голова демона повернулась. Я учащенно дышала, не зная, как реагировать дальше. К глазам подступили слезы от переизбытка эмоций. Я злилась на него из-за ревности, ненавидела за грязные слова и обвинение, которого я не заслужила. Ведь даже переспав с Войной, я бы не изменила демону. Это было моим правом свободной женщины. Тем не менее, предыдущая фраза Ади произвела ровно противоположный эффект — горечь, возникшая из-за глупой лжи, душила. Хотелось объясниться. В память бросился его проницательный взгляд, когда мы сидели в ванной и я непрямым текстом призналась в том, что испытываю к нему. Позже, перед уходом, демон сказал мне, что не сможет игнорировать наш срыв. — Мы не можем закрывать глаза на то, что произошло. Я уж точно. Так нельзя. Это неправильно. Демон ушел, чтобы всё обдумать. Неужели он принял решение расстаться с Сэми? Из-за меня? Я не могла в это поверить, провожая его силуэт распахнутыми очами. Стоит стоять на своем до последнего, даже если цена — потерять шанс на счастье? Или забить на гордость, побежать за ним и во всем признаться? Я не знала, что делать. Ошеломление не позволило трезво мыслить. Я просто смотрела, как Сэми нагнал Ади, дотронулся до его ладони и оставил поцелуй на щеке. — После твоих слов этой ночью я уж было подумал, что… нравлюсь тебе. Хотел расстаться с Сэми из-за тебя. Но ты оказалась двуличной шлюхой. Его голос в моей голове заглушил звуки бойни и все остальные мысли. Я уставилась в небо, испытывая самое ужасное чувство — сожаление. Потому что собственными руками упустила свое счастье. «Как глупо. Как же всё глупо. И смешно».

***

Задание закончилось. Я вернулась почти сразу после размолвки, не упустив шанса выплеснуть свой гнев на товары в ближайшем заброшенном магазине. Во рту чувствовался тошнотворный привкус гари и железа. Меня всё-таки вырвало. И я была такая не одна. Все бессмертные выглядели, мягко говоря, подавленными. Кто-то не сдерживал слез, кто-то смотрел в пустоту. Мы медленно приходили в себя после влияния Всадника. Ненависть к людям отступила, уступив место ненависти к себе. Особенно в моем случае. Произошедший ужас пытался атаковать и без того сломленный разум, бросая в меня из недр памяти то, что я делала и как мне это нравилось. «Сейчас не место и не время показывать свою слабость». Пришлось надеть маску сильной и несокрушимой советницы Цитадели, несмотря на то, что мне хотелось выть в голос. Кричать и рвать на себе волосы, сыпать проклятиями и рыдать, что есть мочи. Я желала умереть, лишь бы избавиться от терзающих чувств. Зеленые глаза всадили кол в сердце, умертвив в мгновение ока мою душу. «Нет. Я сделала это сама». Невольно мой взгляд наткнулся на поникшую Мими, которую придерживал мрачный Кристофер. Он искренне волновался за мою подругу. Метис мог не ходить с нами, однако решил составить девушке компанию. И не зря. Демоница была сама не своя. Я надеялась, что она не видела нашего с Войной поцелуя. Между нами и так много недосказанностей. Чуть поодаль стоял Дино вместе с другими ангелами. Я планировала поблагодарить его и извиниться за то, что из-за моей ошибки он пережил жестокое наказание от Чумы, вот только сил на разговоры попросту не осталось. Да и, взирая на мрачного ангела, я понимала, что ему сейчас не до меня. Испытание измотало его ещё сильнее. Каждый из присутствующих думал только о том, как побыстрее покинуть это злосчастное место, смыть с себя вонь и спрятаться под одеяло. Я не была исключением. Поэтому поспешила осуществить свою волю, пока кому-нибудь не пришло в голову остановить меня и обрушить новую порцию неожиданностей. Калейдоскоп событий сегодняшнего дня выбил из меня последние силы. Недавно во мне полыхал огонь, а теперь остались лишь угасающие угли. Я хотела только одного — забыться во сне. В царстве сновидений не было забот, войны и обвиняющих изумрудных глаз. Только покой. Конечно, если Шепфамалум не решит зайти на чашечку чая. Я стянула с себя одежду и юркнула под горячие струи душа. В груди теплилась надежда, что вода унесет мои тревоги. Не сработало. Чем дольше я стояла, тем сильнее яснел мой разум и осознание моей ошибки. Пытаясь уснуть при свете дня, я лишь ворочалась в кровати, прогоняя вновь и вновь душераздирающие слова Ади. Пару раз порывалась побежать к нему, но постоянно одергивала, призывая всё как следует обдумать. Однако мозг думать не желал. Мое самобичевание прервал стук, сообщающий о прибытии нежданного гостя. Я быстро вскочила с кровати и в одной сорочке подбежала к двери. Почему-то во мне горела убежденность, что там Ади, поэтому, увидев в дверном проеме Люцифера, я не смогла сдержать разочарованного вздоха. — Что тебе надо? — прозвучало грубее, чем я рассчитывала. Тон пришелся демону не по душе. По лицу прошлась тень негодования и, хорошо зная его, я бы поставила все деньги на ответную грубость. Однако Люцифер удивил меня, проглотив неуважение. — Чума собирает всех в тронном зале, — раздраженно поведал демон. — Через час. У нее важное объявление. Я подавила тревогу, скрыв её под ребрами, чтобы Люцифер не заметил моего страха. Как правило, объявления Чумы не сулили ничего хорошего. — Понятно, — я поспешила закрыть дверь, но черноволосый помешал мне, выставив вперед ногу. — Что-то ещё? Он взглянул на меня пронизывающим взором, наполненного… боли? Я достаточно хорошо знала Люцифера, чтобы разглядеть это чувство в нем. От возникшего интереса я ослабила хватку, разрешая ему говорить. — Это правда? — спросил демон, испытывающе прожигая своей обидой. — Ади сказал правду? Изумление заставило широко открыть рот. С трудом верилось, что слова Ади могли произвести на непреклонного Люцифера такой эффект. Меня поразил тот факт, что я действительно была дорога ему. Тем не менее, демон предал меня. «Пытался оттолкнуть, чтобы защитить». — О Люцифер, — прошептала я, сглотнув. — Мне жаль. Осознание истины показалось настолько очевидным, что я почувствовала себя круглой дурой. Люцифер оказался благороднее меня. Он расплатился своим сердцем, ради моей жизни. По-настоящему любил меня, а я даже не задумалась над истиной причиной неожиданного предательства. Потому что приняла, как само собой разумеющееся, ведь на его месте, я бы с легкостью пожертвовала демоном, не моргнув и глазом. Не нужно было что-то добавлять, чтобы ответить. По моим глазам всё стало ясно. Люцифер нервно кивнул, сделал шаг назад. Он поджал губы, запрещая себе продолжать этот разговор. Хотел сохранить остатки гордости. Это было единственное, что я могла предоставить ему. Взяв себя в руки, Люцифер, не глядя на меня, зашагал прочь, а потом вовсе сорвался и взлетел. Я проводила его скорбью. Нельзя было поступать так с ним с самого начала. Я осознавала в полной мере, что не смогу подарить демону хоть какую-то часть своего сердца. Искала в нем опору и комфорт, нежели что-то большее. Получила целиком и полностью, не предоставив ничего взамен. Я думала над своей несправедливостью в наших отношениях, пока переодевалась. В этот раз надела более изысканные одежды, собираясь показать собранность и стойкость духа. Главное, чтобы никто не заглянул в мои глаза и не разглядел ложь. Поскольку этот день уже опустошил меня изнутри. В тронном зале собрались почти все бессмертные. В этот раз мало кто говорил. Невзирая на вечер, большинство до сих пор отходило после задания Войны. В воздухе не чувствовался ореол страха, какой витал ранее. Бессмертные настолько выдохлись, что просто ждали нового вердикта, который собиралась обрушить на их головы Чума. Около трона Всадницы успели собраться некоторые из её мелких приближенных, однако значимых персон пока не наблюдалось. Если можно меня таковой обозвать, то я явилась едва ли не первая. В другом конце от меня стояли Дино и Лилу, не прекращая о чем-то спорить. Это был очередной шанс перекинуться парой слов с ангелом, но я не рискнула действовать столь открыто рядом с Лилу. Я ей не доверяла. До назначенного времени оставалось совсем немного. Я пришла слишком рано, планируя морально подготовиться к очередной встречи с Войной. Теперь, когда между мной и Ади прошла трещина, никто не сможет помешать мне лишиться ума. Ещё одного помешательства я не выдержу. По крайней мере не сегодня. Гоняя по кругу эту неприятность в голове, точно пластинку, невольно обнаружила Ади, стоящего среди бессмертных. По краям от него, как верные сторонники, были Мими и Сэми. Ангел не выпускал руки демона, будучи явно взволнованным. Рыжеволосый же будто не замечал всеобщего беспокойства. Он полностью погрузился в свои мысли. Когда наши глаза встретились, я сразу же отвернулась, не найдя в себе силы терпеть это гнетущее напряжение. Возможно так даже лучше — Ади следует держаться от меня подальше. Да, он пробуждает силу Шепфа, но его безопасность дороже. Несмотря на то, что его слова оставили жестокие раны и разожгли во мне яростный огонь своей несправедливостью, я не собиралась менять изначального плана — притворяться, играть, выжидать, чтобы в конечном итоге демон остался жив. Пускай думает обо мне всё, что хочет. — Здравствуй, Вики. Из удушающих размышлений меня вырвала подошедшая Мисселина. Я была рада избавиться от них и отвлечься на что-то другое. Проницательный взгляд ангела подсказывал — она догадалась, что мне нужно поговорить с ней. — Здравствуй, — поздоровалась я с бывшей наставницей, не зная с чего начать. Структуру нашей беседы я не продумала, однако не собиралась ходить вокруг да около или вести светский разговор. Хотя выглядеть грубой не хотелось. Уставшее лицо Мисселины говорило о психологическом истощении. Она заслуживала лучшего обращения. «Как раньше было легко, — вспомнилось мне. — Просто отдаешь приказ, не сомневаясь в его выполнении». — Ади сказал, что ты переодевала меня, — я приблизилась и понизила тон. — Полагаю, ты заметила на моем теле некоторые… странности? Светловолосая многозначительно кивнула. — Я могу рассчитывать на твое молчание? — учтиво задала я риторический вопрос. В голосе сверкнула угроза, хотя я не планировала давить на ангела. — Важно сохранить мою тайну, — поспешила добавить я, чтобы смягчить предыдущие слова. — Даже от Геральда. Возможно мои жалкие попытки выглядеть вежливо и скрыть передавшуюся от матери натуру не укрылись от Мисселины. Она по-доброму усмехнулась, отчего я почувствовала себя маленьким ребёнком, сказавшим что-то забавное. Если бы меня волновало чужое мнение, то щеки давно бы налились стыдом. — Я ничего не скажу, обещаю. — Её теплая рука коснулась моего плеча. Женщина перешла на шепот. — Не знаю, что это за татуировка, но, судя по символам что-то очень древнее. — Ты знаешь этот язык? — воодушевившись, я подалась вперед. — Нет, извини, — покачала головой Мисселина. — Никогда не видела ничего подобного. Я расстроенно поджала губы, стараясь не выдавать своего разочарования. Было глупо надеяться, что женщина знает то, что я не нашла ни в одном словаре. Я могла попросить её поинтересоваться у Геральда или разузнать что-нибудь самой, но решила не рисковать. Не говоря уже о том, что это знание опасно и не должно достигнуть ушей Чумы, оно способно подвергнуть Мисселину опасности. Постепенно в зале собирались бессмертные. Я увидела пришедших Астарота и Кристофера — последний отделился от брата и подошел к Мими. Его общество больше не претило демонице. Наоборот, она благодарно улыбнулась метису, а тот ответил на улыбку легким касанием. Сэми подозрительно косился на них, ничего не говоря. Ади же был слишком занят своими мыслями. От меня не укрылись стиснутые челюсти Астарота. «Он всё прекрасно понимает, — сообразила я, едва заметно усмехаясь. — Уверена, уже предупреждал Кристофера об опасности этих чувств, но тот успел слишком проникнуться Мими, чтобы следовать здравости рассудка». Астарот почувствовал мой взор и повернулся, почти поймав на наблюдении. Я успела перевести внимание на прибывающую толпу. С минуты на минуту должны появиться Всадники в сопровождении своих верных псов. Мое любопытство привлекло новое лицо в толпе — светловолосая ангел с грудным ребенком на руках. Женщина подошла к молчаливому Фенцио, охраняющего трон Всадницы, что значило одно — ангел тоже из свиты Чумы. — Кто это? — поинтересовалась я у учительницы. — Моя сестра Улисса, — с теплотой произнесла Мисселина. — Это её сын Титу. Рядом с Улиссой стоял мальчик, чьи крылья были наполовину черные, наполовину белые. Метис. «Ещё один ребенок в коллекции Чумы, — хмуро подметила я. — Мало того, что она измывается над Кирой…» Внезапно меня осенило. Я застыла в полнейшем шоке, широко открыв рот. Кусочки пазла выстроились в одну картину. Всё было до безобразия очевидно — Всадникам нужны метисы, коих сейчас совсем немного. В большинстве своем это дети. Именно поэтому близнецы, Мальбонте, Кира и этот мальчик Титу торчат в школе в качестве привилегированных подручных. «Я потомок Мальбонте, — соотнесла я. — Во мне течет кровь метиса». В мысли врезались обрывки из книги «Песнь Тьмы», переведенную архидемоном Паскалем, которую я нашла в библиотеке. Основной акцент делался на нарушении Закона о Неприкосновенности и к чему это может привести. «Песнь Тьмы, — повторила я про себя название книги. — Тьмы… Шепфамалум олицетворяет собой тьму. Значит ли это, что метисы — прямой путь к его возрождению? Я бы назвала голос Шепфамалума песнью тьмы… Или «тьма» трактуется иначе?» Астарот стал причиной появления Войны. Он — метис. Его кровь явила в наш мир второго Всадника. Остальные метисы нужны для призыва оставшихся родственников Чумы. Если под «тьмой» понимать темное начало всего сущего — Шепфамалума, то логично, что нарушение Закона влечет за собой гибель мира в виде Всадников Апокалипсиса! «Значит, предотвратить появление остальных Всадников удастся, если убить всех метисов». Я задохнулась от обрушившейся на меня информации.