Грейс

3. Что же вытворяет этот мелкий искуситель? Я никогда в жизни не чувствовал такой адреналин. Во-первых, боюсь, что Аллан проснется и тогда пиз…ц пиздецкий, во-вторых, моё сердце ебашит как отбойный молоток, а в-третьих, я едва сдерживаюсь, потому что если бы я был дома… У себя дома и смотрел подобное порно, то уже давно бы наяривал свою палку, а так… …А так я в гостях — это раз, два — не могу переступить через себя и уважение к Аллану — это три. Чувствую себя отвратным мудаком, глазея на младшего брата моего друга. А он не унимается и ещё сильнее показывает свою попку на камеру. Раскрывает себя нарочно и сильнее выпячивает зад. Тяжело дышать. Хочется подойти ближе и рассмотреть лучше. Я хоть и практически напротив сижу, но видно не всё, а то, что хотелось бы рассмотреть скрыто дерзкой юбчонкой. Прошло минут пять и Грейсона начало буквально подкидывать на кровати. Не знаю, имитировал или реально приход поймал, тот самый со спермой и дрожью по телу. Лежит буквально минутку-две. Наверное, отдыхает, а потом вытаскивает эту игрушку, даёт себе время перезарядиться и пока делает это — общается со зрителями. Божечки, ну какой он блядский сейчас! Волосы взъерошены, ободок набекрень, но быстро поправил, глаза блестят и огромные, будто под чем-то запрещённым, помаду размазал, наверное, ещё и губы накусал. Смотрит в монитор и тихонько спрашивает в микрофон: — Ты дрочил на меня? Ну же, будь честным! Ответь! Дрочил… Я так и знал, что ответ положительный. Давай, напиши мне, как твои непослушные руки тянулись к члену и как ты без сопротивления крепко сжимал его. Бляяять! Ну как же так? А я считал мелкого святым: не пьет, не курит, учится на отлично, с девками не таскается, порно не смотрит, а оно вот как оказывается. Он его делает! И судя по звукам от донатов, делает на ура! — Продолжай дрочить на меня… Мне это нравится. Будешь дрочить хорошо — дам себя потрогать, а если кончишь и получу доказательства, то дам поиграть с моей дырочкой. А пока ты настраиваешься, покажу тебе мою самую любимую игрушку. Ну как же он дразнит их! Как же чувствует зрителя. Да я уверен, что там уже все поголовно наяривают своего Хуаноса. Завидую! Завидую, ведь сам не могу это сделать. Как я буду мастурбировать на брата моего друга? Как? А как потом смотреть им обоим в глаза? Но мой член уже ноет и, кажется, плачет естественной смазкой. Чтобы унять неприятные ощущения, резко провожу по своим спальным шортам, дабы хоть немного успокоить свой хер, но он лишь дёргается и ещё сильнее начинает беспокоить меня. Ещё и Грейсон всё сильнее подстрекает: достал огромный силиконовый дилдо на присоске, прижал его к столу прямо напротив камеры, стоящей на штативе. Отодвинул её дальше и монитор немного в сторону и… И спаси, и сохрани… Начал пытаться насаживаться и при этом комментировать всё. — Ох, такой толстый!.. Туго входит… Ты такой же твёрдый и большой? Если да — я жду тебя. На пару секунд задрал юбку, чтобы показать, что он действительно пытается сесть на этот огромный хуй. Не вышло. Взял смазку и щедро налил на игрушку. Попробовал снова. Вот же Грейс, ну сучка! Заскулил. Я так понимаю, что вошло и он сел наполовину. Продолжает приговаривать: — О, да! Вот так! Очень нравится твой член. Растягивает меня на все сто, как бы не порвать задницу. Тишину нарушили звуки донатов и шквал сообщений. — Ну же, трогай себя… Разве не хочешь поиграть с моей дырочкой и поласкать её? Бляяя! Понимаю, что хочу… Понимаю, что хочу так же, как те сотни, а может и тысячи, а может и ещё больше зрителей, которые гоняют сейчас лысого и мечтают, как будут растягивать этот манящий вход. И я один из тысячи, но… Но они там, а я здесь… И это моё главное преимущество, поэтому немного стягиваю шорты, достаю свой стоящий колом хер и касаюсь себя. Замираю, закрываю глаза и представляю Бог знает что, но лучше бы он не знал и не смотрел сюда. В эту залитую сине-голубым светом комнату, полную разврата и совсем непристойных желаний. Обхватываю себя крепко и делаю первое пробное движение. Провожу вверх и сразу вниз. Ох! Хорошо! Делаю так ещё пару раз. Кресло начинает скрипеть подо мной, вернее, даже не само кресло, а искусственная кожа на нём начала звучно поскрипывать. — Наконец-то! Я рад, что ты всё же начал. Делай это со мной. Пожалуйста, не останавливайся. Не понимаю, это он зрителям или мне. Такое ощущение, что мне! Если мне, то ох…блять… Делаю, Принцесса! Делаю это с тобой! Жадно наблюдаю и воображаю себе, как под юбочкой его анус поглощает этот немаленький резиновый хуй телесного цвета. Представляю, как обтягивает и как растянут вход. Жадно наяриваю свой член и думаю о том, как бы Грейс стонала по-настоящему. Сейчас тихонько выдыхает и попискивает себе в ладошку. Вероятно, боится разбудить брата. — Часто балуюсь с моей любимой игрушкой, думая о тебе. Давай продолжай! Интенсивнее! Сжимай себя! — снова тихонько болтает со зрителями, и мне представляется, что это он со мной. И я на эмоциях, и от заполняющего меня удовольствия, не думая, отвечаю ему: — Продолжаю! Сжимаю себя что есть силы. Мне показалось, что отвечаю тихонько и именно в своей голове, но оказывается, что я озвучил это вслух. Грейсон даже замер и остановился. Медленно обернулся и довольно, я бы даже сказал, победно улыбнулся. Хитрый! Полагаю, что захотел и на меня смотреть, ведь решил поменять положение и позу. Снял дилдо со стола и прикрепил к деревянному изголовью кровати, а затем, став на четвереньки, начал трахать себя любимой игрушкой. Смотрит то в экран монитора, то на меня и на мой член. А я то на него глазею, то прикрываю глаза. Какая же она сладкая! Сладкая Грейс! — Ну же, ещё чуть-чуть! Я уже хочу! А ты? Сжимает себя и надрачивает. Ахает и охает громче, и я просто убиться готов, как же переворачивают моё нутро его стоны. Ещё и посматривает на меня иногда, между делом, так довольно и хитро, да губёшки свои прикусывает. Он-то подготовился и застелил постель чем-то вроде полотенца, чтобы постельное не пачкать. А мне куда кончать? Я без понятия. Можно конечно в шорты, но тогда мне не в чем будет спать, поэтому… Я поднимаюсь и по-хозяйски иду к столу. Мелкий аж опешил и глаза огромные-огромные, перепуганные. Наверное, подумал, что хочу испортить ему его стрим, но я тихонько рыскаю в ящичках и нахожу салфетки, не попадая в камеру. Помню, что Маккейн старший имеет такую привычку. Оказывается, это у них семейное: тоже хранит в столе. Он сразу кивает и улыбается. Трахает себя, с силой насаживаясь на дилдо. Я совсем уже наглею и подкатываю игровое кресло прямо впритык к столу, чтобы быть к нему максимально близко, но и чтобы не засветиться в камеру. Грей удивляется, но продолжает толкаться на игрушку, похабно облизывая губы и сжимая в кулачке свой милый небольшой член. Тот случай, когда на размер похуй, куда важнее его вид. Чего только стоит эта розовая головка, такого приятного цвета, в который обычно наряжают всех кукол Барби. Я бы попробовал! Стоп, нахуй! Я ж натурал… Хотя когда вижу Грейсона, то моя натуральность сразу же окрашивается в голубой цвет. Ну как такое может быть? А, понял! Походу я латентный гей. Или у меня стоит исключительно на Грейс? Пока не ясно, но то, что я знаю точно — попробовал бы! Однозначно попробовал бы… Вероятно, зрители требуют больше его стонов и больше активных действий, но мелкий сдерживается, ведь за стеной брат, а кровать и так уже ходуном ходит и о стену стучит. У Грейсона глаза закатываются от ощущений, кружевное бельё слегка сползло с груди, и я наблюдаю его крохотные соски. Потрогать бы… Да его тело всё создано для ласк и не только руками, но и языком. Смотрим друг на друга. Упялились так, будто никогда не виделись, будто и не были знакомы до этого момента, хотя судя по всему, так и было. Мне жарко. Дышу, как после погони, интенсивно вожу рукой по крепкому члену и глаз не могу оторвать от Грейсона. Думаю, он уже близок к разрядке так же, как и я. Меня плющит от одного только его вида, а плюсом к этому — его голос и редкие взгляды в мою сторону. Смотрит в основном в глаза, будто через них пытается прочитать все мои мысли. Ох, даже не знаю, а хотел бы я, чтобы он прочитал? Но иногда всё-таки неявно опускает взгляд ниже и разглядывает мой член. Интересно, как ему? Вероятно, не такой толстый, как та игрушка, что сейчас входит в него, но никто пока ещё на размер не жаловался. — Умх! Тебе хорошо? — спрашивает у своих зрителей и они отвечают в сообщениях. — Я рада. А тебе мой одинокий и новый зритель? Тебе хорошо? А вот это точно мне, ведь смотрит в мою сторону и хитрая улыбочка пляшет на его лице. Облизывает указательный палец, задирает сильнее своё кружевное бельё, обнажая грудь, и трогает свои соски. Прикрывает глаза, а когда открывает — вновь смотрит на меня. Ну, Грейс, ну, шлюшка! Так бы и засадил! Вот тогда было бы очень хорошо. Думаю про себя, а ей отвечаю лишь полушёпотом едва-едва шевеля губами, хотя вряд ли мелкий услышал меня, да и читать по губам он точно не умеет, поэтому показываю «окей». Он яростнее начинает толкается на силиконовый дилдо и так сильно, что за кровать страшно и за попку его. Набьёт же до синяков. Надрачивает себе активно, закрывает глаза и со стоном изливается на постель. Берёт игриво пальчик в рот с попавшей на него спермой, немного прикусывает его и флиртующе улыбается. Снимается с резинового хуя и на камеру демонстрирует свою разработанную дырочку, а мне снова хуёво видно. Ну, блять! Это нечестно! Но ягодицы я, конечно, заценил, а когда прикинул, как будет смотреться мой член меж этих половинок, то кончил как конь, прикрывая рот, чтобы не ржать, как представитель непарнокопытных. Не хотелось бы распугать его зрителей. Я никогда не забуду это довольное лицо Грейсона! Вероятно, он рад моему оргазму даже больше, чем я сам. Нас обоих потряхивает и пару раз наши взгляды встречаются. Милый и блядский! Как такое может быть? У меня в голове не укладывается. Точно чертёнок с рожками. Наверное, я слишком откровенно любуюсь им и он замечает это. Сразу поправляет одежду и прядку волос за ушко прячет. Он всегда так делает, когда смущается. Я уж заметил за несколько лет. Болтает со зрителями и благодарит за их компанию и донаты, обещает вернуться через неделю и завершает стрим. Начинает убирать всё, а я быстро натягиваю свои шорты обратно и бросаю ему на стол салфетки со следами моей мастурбации. Он опешил и глаза вытаращил. — Это что такое? Мусор знаешь, где стоит. — Это доказательства. Я дрочил… — тихо говорю ему и смотрю в упор, не давая ему даже моргнуть. Он сглотнул слюну, а потом снова включил дерзкую сучку. — С чего мне быть уверенной, что дрочил хорошо? — так и продолжает о себе в женском роде. — Я дрочил… на тебя, Грейс. — специально делаю затяжную паузу. Наблюдаю, как меняется мимика и как часто он дышит, затем продолжаю: — И это, правда, было хорошо… Всё было хорошо… Ты обещал награду: «Будешь дрочить хорошо — дам себя потрогать, а если кончишь и я получу доказательства, то дам поиграть с моей дырочкой.» — цитирую его дословно. Аааа! Щас умру с его огромных, как спутник Земли в полнолуние, глаз! Ну до чего обожаю это его выражение лица детского и неподдельного удивления. Краснеет весь с головы и, вероятно, до пят и прядку снова за ухо убирает, хотя она ему совсем не мешает. Просто стесняется! Смотрит то на меня, то на доказательства, брошенные мной на его стол. Салфетка вся в сперме. Делаю шаг к нему, а он отползает назад по кровати. Не понимаю, что не так! Боится меня что ли или я ему настолько не нравлюсь? У меня сердце колотится и я сдаюсь. Отступаю назад и уже собираюсь уходить. Нарочно медленно разворачиваюсь и направляюсь к двери. Он снова переключил себя с режима Грейс, на режим Грейсона. — Стой!.. Не спеши уходить. Оборачиваюсь и смотрю, как гордо он держит свою голову и весь деловой такой. — Ладно! — делает мне вроде как одолжение, но я-то условия, озвученные им выполнил, поэтому понимает, что должен наградить меня за старания, но не хочет выглядеть проигравшим. Ставит мне условия: — Не дольше пяти минут и со смазкой. Сделаешь больно — я тебе вмажу. Улыбаюсь, но не потому, что знаю, что не вмажет, а потому, что он тоже это знает. Он в два раза слабее меня и пока замахнётся — я успею скрутить его трижды. Но меня забавляет, как уверенно он это говорит. Берёт лубрикант и хочет снять юбку. Я резко беру его за запястье и останавливаю. — А можешь в ней остаться?.. И если не сложно — надень тот розовый бант. — прошу и этой просьбой, вероятно, обескураживаю его. Замер, но кивнул и полез в свой шкаф. Достал тот огромный бант и надел ободок на голову. Довольно улыбаюсь и рассматриваю его, находясь уже намного ближе. Неловко стоим оба у кровати и не знаем, с чего начать. Я не знаю, что можно трогать и как, а он не знает, как предложить — тупим вдвоём. — Тебе идёт. — киваю на аксессуар на голове и улыбаюсь. Снова смутился и увёл взгляд. Точно девчонка, нервно поправил волосы и с другой стороны. Осторожно касаюсь его щеки, которая теперь более открыта. Веду пальцами по линии подбородка. Он замер и приоткрыл рот, а у меня внутри что-то щёлкнуло и я понимаю, что хочу ласкать всё его тело и не только руками. — А чем можно касаться? — задаю вопрос, но не совсем правильно сформировав. Смотрю на него не моргая, а вот он так и не повернул на меня голову. Отвечает в сторону: — Да чем угодно: хоть так пальцами, хоть резиновым хуем. Не знаю, что на меня нашло: внезапный страстный порыв или я окончательно перекрасился в голубой, но… Касаюсь его шеи подушечками пальцев и веду вниз, а затем резко целую возле красного ушка. Без понятия, что почувствовал он, но у меня внутри салюты и хлопушки взорвались. И всё, блять, не могу остановиться… Торопливо кладу ладони на его тело, а пальцы, как сороконожки начинают бегать по нему. Он как засмеётся резко: — Хаха! Найджел, ну щекотно же. По имени полному назвал. Непривычно, но нравится. А я ж всю жизнь мечтал пощекотать его и послушать, как хохочет. Снова прижимаю губы к его шее, держу пару секунд, а затем шёпотом: — А губами можно? — Н-ну… Наверное. В-время пошло. — напоминает, а сам заикается от моих прикосновений к его шее. Принюхиваюсь. От него немного пахнет фруктовым пивом, думаю, от меня тоже, хотя я пытался чистить зубы. А вот его кожа пахнет миндальным молочком — видел в ванной такой лосьон для тела. Стойко выдерживает мои поцелуи, я бы даже сказал переносит. Думаю, ему они не особо приятны, ведь два раза глубоко и будто обречённо вздохнул. Ну, нет — так нет! Думаю про себя и резко притягиваю его к себе. Соприкасаемся телами и наши лица снова так близко. Грейсону не нравится и он резко разворачивается в моих руках и чтобы не упасть опирается ладонями о край стола. Я весь в предвкушении, задираю его юбочку и… Какой сочный зад! Начинаю массировать и сжимать эти булочки. Хорошо так прихватываю, чтобы мои пальцы прям утонули в мягкости ягодиц. Раздвигаю немного и Грейс шумно выдыхает. Мне нравится. Мне нужно ещё услышать его и побольше! Ребром ладони провожу прям по ложбинке, а он прогибается сильнее и опускается на локти. Если бы убрал монитор и клавиатуру, то мог бы совсем улечься на свой стол. Раздвигаю его ягодицы, опускаюсь на колени. Рассматриваю его разработанный ярко-розовый вход. Подаёт лубрикант и снова деловито напоминает: — У тебя три минуты. — Принцесса, не волнуйся. Я успею. — отвечаю ему и густо поливаю пальцы смазкой. Надавливаю подушечкой, но не вхожу. Глажу по кругу, массирую колечко, а он несдержанно выдыхает. — Умх… Мой хуй как безудержный уже снова колом стоит и пульсирует. И я не могу понять, на что именно встал: на лицезрение дырочки парня или его шумный выдох. Вспоминаю, что у меня время ограничено, поэтому особо не медлю и вхожу указательным на две фаланги. Грейсон ахает, и замечаю, что шире ноги расставляет. Начинаю несильно толкаться, но как-то быстро вхожу во вкус и уже долблю его дырочку двумя пальцами. Он зажал себе рот ладонью и мычит в неё. — Принцессе нравится? Давай ты добавишь мне ещё пять минут, а я вставлю третий палец… — торгуюсь и понимаю, что выбрал очень удачный момент для этого. Грейс не может ответить. Ведь уже сама подмахивает ягодицами, пытаясь получить больше и глубже. Сладко и по-настоящему стонет, затыкая себя ладошкой. — Пять минут, Грейс, и в тебе будет три… — напоминаю. — Умгу! — мычит, теряя свою гордость где-то в собственных стонах и удовольствии. Подливаю смазки и вхожу третьим, чувствуя, как же сильно сдавливают меня упругие, но уже податливые и мягенькие стенки. Специально останавливаюсь и почти не двигаю пальцами внутри. Любопытно, да и поболтать охота. — Как часто балуешься с той игрушкой? Он встрепенулся, наверное, вспомнил, что это я позади него — трахаю его пальцами, а не какой-то воображаемый зритель. — Т-три раза в неделю-ю…ух! — А почему та игрушка самая любимая? Из-за размера? — Не совсем… — сразу даёт ответ и я понимаю, что на его лице растянулась улыбка. — Часто балуюсь с этим дилдо, думая о тебе. — Принцесса, думаю, зрителям понравилась эта фраза и они оценили, как ты их ценишь, но мне всё же любопытно узнать правду про игрушку. Приподнимается на кисти, но я очень активно вхожу в его податливую дырочку, поэтому снова падает на локти и учащённо дышит. — Балуюсь с моей любимой игрушкой, думая о тебе. — повторяет, но я смеюсь. — Принцесса, ты так не шути. — Ааах! Умх! А я и н-не шучу. Думаю о тебе, Нилл. Представляю твой член, прыгая на силиконовом дилдаке. Я замираю и прекращаю толкаться в его анус. Меня будто сначала кипятком окатило, а потом ледяной водой. — Что-о? В смысле? Грейсон недовольно мычит, и я не понимаю из-за того, что до меня не доходит или потому, что я прекратил входить в его дырку. Вероятно, второе, потому что сам пытался насаживаться на мои пальцы. — Ну что, в смысле? Представляю твой член, что не ясно тебе? — начинает раздражаться из-за моей несообразительности. Резко разворачиваю его к себе лицом и смотрю на опьянённые удовольствием глаза, на въевшуюся в губы малиновую помаду, на лёгкую намекающую улыбку. — Я дрочу на тебя, придурок, уже как полтора года и завидую брату, что спит с тобой в одной комнате и столько времени проводит. — признаётся, а потом резко рот ладошкой закрывает, снова краснеет. Да что ж он милый-то такой, когда не дерзкий! — А! Ты? На меня? Но… Но ты ж меня на дух не переносишь и говоришь, что я тебя бешу и раздражаю. Смеётся. — Правильно, а что я должен был говорить натуралу? Смешной ты, Найджел… и горячий, чтоб тебя! Ох, блядство! У меня сердце в пятки упало, а потом как побежит — я чуть не задохнулся! Снова порыв, и я подхватываю его под бёдра, а затем мягко бросаю на кровать. Нависаю сверху и раздвигаю его стройные ноги в гольфах. Юбочка бесстыже задирается, и я вижу, как хорошо стоит его милейший член. Продолжаю ласкать его анус с ещё большим энтузиазмом, улыбаюсь, как придурок и зачем-то щекочу его. Всегда хотел сделать это и услышать, как попискивает и хихикает в свой кулачок. Сладенькая Грейс и развратная! Лежит сейчас и призывно широко ноги раскинула в стороны. Открыта полностью, будто завлекает сделать с ней что-нибудь. И я делаю… Приспускаю спальные шорты и извиняюсь: — Прости, Грейс, но трахнуть тебя за такое нужно. Я из-за тебя всю неделю спать не мог нормально и всякий раз один и тот же сон видел. Младший Маккейн улыбается и достаёт откуда-то из-под подушки презерватив. Не могу медлить, буквально из рук его вырываю, и в секунду раскатываю по члену резинку. Не дожидаюсь разрешения или каких-то слов, ведь уже пристраиваюсь меж восхитительных ножек Грейс и толкаюсь в него. Он не ожидал, что так внезапно, поэтому всхлипывает и прикрывает рот ладонью, чтобы быть тихим. Даю время, чтобы привык к моему члену, возможно, даже сравнил ощущения с «любимой игрушкой». Смотрю на него и с ухмылкой: — Ну и? Кто лучше? — Ну что за вопросы? Сам же знаешь ответ! Игрушка, конечно же! — отвечает дерзко и ржёт с моей реакции. Вот же, острая заноза моего сердца! — Ну ты и сучка, Грейс! — вхожу почти на всю длину, якобы злюсь. Он хохочет и отвечает: — Знаю! Но ведь это тебе и нравится во мне… Ложусь на него и губамии в шею. Шепчу ему: — А ещё нравится, как волосы за ушко поправляешь, как смущаешься и краснеешь, как выглядит твоя попка в юбке и бантик твой нравится, и губы твои кукольные… — Ой, да харе уже… Целуй давай. — Грейс обвивает мою шею и тянет на себя. И я, конечно же, целую эти малиновые вкусные уста. Вхожу плавно и размеренно, но это не надолго. Он стонет мне на ухо и шепчет всякие пошлости, от которых уже краснею я и срываюсь на бешеный темп. Вгоняю член на всю длину. Фрикции быстрые, резкие и долгожданные. Затыкаем друг другу рот, чтобы не громко и не разбудить Аллана. Хотя он так крепко спит, что даже оркестр играть будет, а ему хоть бы что… Оказывается на оркестр ему, и правда, плевать, а вот на рычащего меня и стонущего моё имя его мелкого, оказывается — нет. Хотя мы и старались тихонько. Да и всего-то два с половиной часа у нас было шумно. Сначала я на Грейсоне, затем он оседлал меня и трахал так, будто я не живой, а силиконовый — чуть к хуям не оторвал мне мой хер. Я даже почувствовал себя той самой любимой игрушкой… Но он сказал, что я в сто раз лучше, потому что ещё под руку пиздеть умею. А у нас с мелким это святое, если не подколоть ни разу, то считай день пропал, а так и подъебать, и поебать друг друга можно… В общем, весело! Не весело было только утром, когда Аллан волком на меня смотрел. Я уж подумал вмажет мне в хлебало и конец нашей дружбе — перестанем общаться, а он то на малого загадочно смотрит, то на меня, а потом такой: — Охуенно поспал. Только я с тобой, Нилл, пить больше не буду. Смотрю на него с вопросиками вместо зрачков. — …Снилось, что тебя всю ночь брат мой ебал. Мы как заржём с Грейсоном на всю кухню. — Так не снилось же… — Да ну вас нахуй… — Аллан показывает нам сначала некое подобие рвотного жеста, а после сердечко. Ну, а мы чё? Ловим это сердечко и теперь оно у нас одно на двоих. Теперь по субботам прихожу к Аллану, а во все остальные дни к моей Грейс. Старший Маккейн просит, чтобы я уже забрал к себе его малого, и тогда он отожмёт его комнату. Через две недели, так и сделали: Грейсон переехал ко мне. Организовал ему уголок для съёмок и рекламы его шмоток. Юбки теперь у нас по всем комнатам и чулки, и бельё всякое разное, но меня это не бесит — меня это возбуждает. А вот кого бесит — мою маму и бабушку. — Скажи своей девушке, чтобы хотя бы к нашему приходу, вещи свои проститутские убирала. — А Вы сами виноваты, что пришли на ужин на три часа раньше, чем мы вас приглашали. — отвечаю и усаживаю моих родственниц за стол. Ревнуют меня, но в глубине души радуются, что у меня теперь появилась нормальная девушка. Грейс сегодня просто Зайка! Бантик мой любимый розовый нарядила, топик с юбкой и губки нежным розовым блеском накрасила. Красивая настолько, что у меня член уже стол поднимает, но терплю. Тепрплю пока родня моя уйдёт. И плевать, что они думают, что Грейс — это сестра-близняшка братьев Маккейн. Скажу как-нибудь потом правду… Пока внуков не просят и то хорошо. Люблю Грейсона настолько, что хочу детей от него. Но это потом, лет через десять-пятнадцать, как раз говорят, что с помощью специальных препаратов, разработанных японскими учёными, можно отрастить себе матку и ещё что-то на генном уровне, но фактически не меняя первоначальный пол, а лишь приобретая вторичный. Мы пока не узнавали подробности, хотя слышали, что испытания уже давно начали проводить. Название препарата мы себе уже записали и начали копить деньги на «Омегавирин». А получилось у нас или нет, Вам напишут наши дети…