Ярость в сердцах несчастного случая

На улице глубокая ночь. Просторную пустующую комнату освещает лишь одна единственная лампа, что слегка приглушена накрытой ее материей, – своеобразный ночник, излучающий минимальное количество света, при котором существует возможность что-то прочитать на листах бумаги сжатых тонкими мозолистыми пальцами. Цветные глаза Аямэ бегают по строчкам, пока сжатая пальцами другой руки ручка вычерчивает из списка все не интересующие девушку имена героев. Она предпочла выбирать внимательнее, а не того, кто никак не окажет влияния на её нынешнее положение. Поэтому исключила всех героем, не входящих в топ пятьдесят рейтинга героев, от чего список моментом сократился, оставляя лишь пару десятков героев, которые предпочли выбрать её и взять на себя ответственность за её дальнейшее развитие... Спустя долгие часы размышлений, она пришла к единицам имён, которые так же быстро сократились, благодаря очередному пункту её требований к герою, у которого та согласиться пройти свою практику. И по итогу всё останавливается на самых неудачных выборах: Старатель и Топ Джинс. Почему неудачных?... "К своему отцу я точно не пойду. Но Джинс..." – девушка оказалась в весьма затруднительном положении, ограничив список всего до этих двух имён. – "Не будет ли слишком навязчиво идти к нему, с знанием того, что туда идёт и Бакуго?" Конечно, сам парень об этом не знал. И не упоминал того, к кому пойдёт. Что автоматически создаёт ей хорошее оправдание в "случайном" совпадении такого расклада вещей. "Умею же я находить себе удачные оправдания", – Тодороки вздохнула самой себе поражаясь. – Я итак откладывала это до последнего момента. И завтра последний день сдачи ответа и после завтра мы уже едем на эту чёртову практику... Аямэ облокотилась спиной на подушку, задирая голову вверх, пока листы бумаги положила себе на лицо, словно в таком положении думать над выбором будет проще. Но нет. Это ни капельки не облегчило выбора. Вся эта суета с практикой была излишне муторная. Аямэ очень не хотела вмешиваться в то, что случиться в Хосю. Однако, по какой-то удивительной причине ей кинули запросы все возможные герои из Хосю, словно ей медом там намазали, пытаясь приманить её туда. Но она не из тех, кто будет так просто поддаваться на подобные провокации. Правда, выбрать все равно надо было. Практика была обязательной частью обучения, которую пропустить просто невозможно, ни под каким предлогом, так что выбор должен быть сделан в срок. "Всё же, пойду к Джинсу". Тодороки убрала листы со своего лица, убирая их в сторону. "Они с Бакуго всю практику фигнёй страдали и занимались его нравоучениями, так что это отличная возможность отдохнуть и совершенно точно избежать происходящее в Хосю, находящимся далековато от центра Токио..." Поразмыслив ещё мать секунд, та взяла в руки бланк и снова коснулась ручкой бумаги, но в этот раз та писала, а не просто зачеркивала. Писала иероглифы слегка обрывистым, но достаточно аккуратным и понятным почерком. Пусть на листке и не были расчерчены линии для написания, но строчки выходили ровными, пускай и немного под наклоном. – Назад пути нет, – она ещё разок прочитала написанное и, убедившись, что ни в каком слове не было допущено ошибки, отложила лист на тумбочку, не собираясь больше думать об этом и просто приготовиться. Вскоре свет был погашен и комнату окутал абсолютный мрак. Аямэ устроилась по удобнее в постели, скинув ненужные листики на пол, и думала о том, как долго продлиться эта ночь...

***

Прошёл день сдачи бланков, а следом за ним наступил день начала практики. Все ученики прибыли на центральную станцию, от которой шли поезда на любой конец Японии. Люди вокруг них крутили головами, подглядывая на учеников:  приветливо махали им руками и просто наблюдали за тем, как те проходят мимо них. Популярность детишек со дня фестиваля ещё так и не утихла. – Шото, у меня к тебе есть одна просьба, – очень резко и совершенно неожиданно подошла к нему и встала рядом Аямэ, продолжая путь вместе. Парень же сразу отреагировал и полностью сосредоточился на просьбе сестры, чувствуя в её голосе какое-то то ли расстройство, то ли недовольство. – Что за просьба? – он очень надеялся на то, что сможет её выполнить, что бы это ни было. Иначе ему придётся очередной раз испытать на себе разочарование Аямэ, которого ему совершенно не хотелось испытывать вновь. Так что собирался сделать всё, что было в его силах, чтобы угодить своей сестре. – Забери пожалуйста Старателя мой кулон. Для неё эта просьба была настолько важна, что Аямэ постыдились сказать "пожалуйста". Когда требовалось, она была готова отбросить весь свой эгоизм и чувства, лишь бы заполучить желаемое, как это случилось с Бакуго на спорт фестивале, когда она сказала, что этот самый кулон дороже него самого, хотя это было не совсем так.  – Он у него? Но как? – Шото не до конца понимал, каким образом тот оказался у их отца. Конечно, они оба знали, какую ценность данный предмет имеет для Аямэ, поэтому у него прокрадывались предположения того, что таким образом Старатель хотел получить Аямэ за этот ужасный обман. И в этом он заметил их некоторую схожесть: что Старатель, что Аямэ – оба достаточно жестоки из-за собственного эгоизма. Конечно, он быстро помотал головой, отгоняя эти мысли, поскольку не считал, что у Аямэ это не обоснованно, как у Старателя. Или же он просто чувствовал себя должным и виноватым, от чего не мог подумать плохо о своей сестре, но в любом случае винить он её не мог никак. Не получалось. – Не знаю я, – ответила Аямэ, которая сколько бы догадок не строила, наиболее вероятного варианта просто не нашла. Мозг их отца вещь весьма абстрактен для понимания, особенно сейчас... – И зачем ему только понадобился кулон какой-то фальшивки? – младшая не понимала. Старатель знал, что у неё есть вещь покойного брата, но никак не мог предугадать того факта, что он мог остаться в комнате ожидания. От чего возникла мысль, что это было внеплановое действие, выполненное под действием нахлынувших эмоций. "Но зачем он вообще в раздевалку пошёл? Кого он пытался там найти?" – она думала о том, что тот пытался словить её и потребовать объяснения феномену появления её причуды, но... – "Почему же он тогда не дождался, а просто ушёл забрав кулон?" Загадка на загадке, никак не иначе... – Этот ублюдок за людей нас не воспринимал, а тут на тебе! Фигню сморозил! Брат, идущий рядом с ней, почувствовал укол в груди. В их семье уже давно был разлад, при котором самородками были лишь Старатель и сам Шото, а все остальные были просто мусором сосуществовавшим с ними в одном доме, но в разных мирах. – Не говори так о себе. Ты же... – Такая же как ты? – спросила у него девушка, пытаясь заранее предугадать его слова. Шото пережал ручку своего кейса, не в силах сдержать эмоций. – Не заблуждался, Шото, – предупреждающим тоном говорила она, – Мы с тобой абсолютно разные. Особенно наши поступки. Так что не накручивай себе тот факт, что я должна была быть такой как ты... Цветные глаза с особым холодом смотрели на парня. В ней не было и капли теплоты или чувства близости к человеку я на которого она сейчас смотрела. И это очередной пощечиной, прочистили его сознание, заставляя продрогнуть изнутри. Аямэ словила себя на мысли, что он в любом случае исполнит высказанную ею просьбу, потому, не видя больше смысла идти рядом с ним, пошла чуть дальше, присоединясь к какому-то одностороннему обсуждению практики Киришимы и Бакуго. Своим появлением она скрашивает монолог рыжего паренька, превращая его в полноценный диалог. Бакуго же продолжил придерживаться политики молчания и просто шёл дальше рядом с ними. Все это продолжалось до их отправной точки... – Все взяли свои костюмы? В обычном случае вам запрещено одевать костюмы в общественных местах, так что не теряйте... Высказав пару предупреждений и прочитав короткую лекцию о безопасности, Айзава пустил их в свободное плавание. – Аямэ, присмотри за Бакуго во время практики, – резко сказал учитель, когда дети начали рассыпаться кто-куда. – Что? – она сделала вид будто не понимает, что учитель имеет ввиду. "Насколько сильно я уже прокачала навык актерского мастерства? Даже сама перестаю понимать, когда вру, а когда говорю правду... Хотя возможно это и хорошо. Всё-таки пока сам веришь, что это правда – это правдой и остаётся". – А?! – у Бакуго точно такая же реакция. Они с Аямэ посмотрели друг на друга. Аямэ испытала напряжение, а вот сам Бакуго был недоволен. – Вы же оба выбрали Джинса, так что у вас будет совместная практика, – учитель думал, что все ученики уже успели поделиться тем, куда идут. Но теперь понял, что особенные молчуны решили об этом не распространяться об этом, а потому это стало для них обоих огромным сюрпризом. – Вот совпадение! Может у вас получиться сблизиться во время практики? – Мина нарочно почеркнула факт того, какие чувства Тодороки имеет к Бакуго, чтобы скрасить обстановку лёгким смущением. Но его не последовало ни с одной стороны, ни с другой. "Мина, сейчас не то время, когда надо устраивать мыльную оперу", – Аямэ с всё тем же напряжением бросила взгляд на взволнованную одноклассницу, пока сама вспоминала с каким беспокойством писала на бланке имя Джинса. После фестиваля Аямэ многое осмыслила и заодно с этим вспомнила чего наделала в порыве эмоций, от чего теперь перед Бакуго чувствовала некоторую "вину"? Если это можно было так назвать. – Фиг вам! – только огрызнулся Бакуго, развернувшись и направившись в предполагаемое место отправки поезда в центр Токио. – Блин ему рил так сложно сказать хоть что-то адекватное? – Мина, повиснувшая на руке Аямэ, сейчас кидала злобные взгляды в сторону удаляющегося парня и показывала ему язык. – Ты не расстраивайся из-за его слов, Тодороки... Пинки только хотела подбодрить девушку, какими-нибудь позитивными словами, но подняв свой взгляд столкнулась странностью. Это был необычный взгляд, словно тонкая пелену бесчувственности, через которую эмоции пытаются пробиться. Лицо оставалось без мимики. Просто напряжённое. От таких глазок у Ашидо мурашки по спинке пробежали. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь так на неё когда-нибудь посмотрел. – Прости, Мина. Я пойду, удачи тебе на практике, – Аямэ скрутила ту палитру эмоций на своём лице и показала типичную простую улыбку, пока убирала руки одноклассницы со своей руки, в которую та вцепилась. – Ага. Тебе тоже, – Мина без сопротивления опустила руки позволяя девушке уйти. – До свидания учитель, Аямэ поняла, что ей следует поторопиться, поскольку Бакуго готов был вот-вот исчезнуть на горизонте слившись с остальной толпой пассажиров, что искали необходимые им платформы. – До следующей недели, ребята! – вернув прежнее весёлое лицо, она попрощалась с остальными и развернулась, торопливо шагая в том направлении, куда ушел её попутчик. Ребята тоже сказали уходящей ей пока, после чего тоже начали постепенно расходиться в разные стороны. – Мина, ты чего замерла? – Асуи заметила, что Ашидо почему-то продолжает стоять на месте и смотреть в ту сторону, куда ушла Аямэ. Тсую всегда видела Мину веселой и радостной, а сейчас она выглядела по-необычному задумчивой и какой-то не такой, как обычно. И это её немного беспокоило. – Ничего. Просто показалось, наверное... – девушка вернула прежний задорный настрой, наконец сходя с мертвой точки, забывая обо всём, кроме практики. – А тебе куда надо ехать, Асуи?... Айзава дождался, пока все ученики разойдутся, а только потом сам стал двигаться к выходу со станции, чтобы вернуться в академию. А ещё он молился о том, чтобы с этими детьми ничего не произошло и они сами ничего не натворили. Особенно сильно его беспокоил Иида. Но так как сегодня он выглядел, как всегда, Шота немного расслабился, подумывая, что они с Аямэ слишком накрутили себя с Убийцей героев. – Точно, о ком мне больше всего стоит волноваться, – Айзава вспомнил все её выкидоны, от чего появилась мысль, что стоит ей обрести некоторую волю на практике, та обязательно что-нибудь чудит, от чего объект его беспокойство моментально изменился. – Не хочу читать ещё одну объяснительную от неё...

***

В этот же самый момент Тодороки где-то чихнула, почувствовав озноб в теле. Он был таким неожиданным и беспричинным, что ей показалось это слишком странным. И на пыль это не было похоже, ведь в носу не присутствовал никакого щекочущего чувства. Пока почесывала свой нос, Аямэ взглянула на часы в телефоне, чтобы понять сколько ещё потребуется ждать до их поезда. – До поезда ещё полчаса. "Долго. Что делать все эти пол часа?" – Не разговаривай со мной! "А он, как всегда, не очень дружелюбный", – она вздохнула пряча телефон в боковой карман сумки. На платформе кроме них ещё никого не было. Люди приходят по расписанию поездов, а они были вынуждены ехать со всем классом, так что в этом не было ничего странного. Зато благодаря их одиночеству, они заняли места на лавочке, что редко были расставлены вдоль всей платформы между каменными столбами поддерживающими потолок станции. И, разумеется, они с Бакуго сидели с разный краёв. – Как хочешь, – ответила ему она, даже не пытаясь настаивать на обратном. Просто снова достала телефон, засунула в уши наушники и включила музыку. Дальше внешние звуки перестали не касаться её. Весь мир потерял свои звуки, оставляя лишь внешний окрас. Спустя какое-то время расслабления её взгляд на долго упал в телефон, листая ленту новостей. Разумеется, на первой полосе была информация об Убийце героев, что никак не мог прекратить поясничать в Хосю, причиняя вред очередной группе героев. "Точно. Тойя после его поимки придёт в Лигу злодеев. Может тоже наведаться в бар в тот денёк?" – задумывалась она, пока присматривалась к кривому фото Пятна на обложке статьи. Понимая, что листание ленты с одной и той же темой, но разной обложкой и заголовками – бессмысленое занятие, Аямэ просто выключила телефон и облокотилась спиной к спинке скамейки. Её взгляд поднялся вверх, на потолок станции. Затем оттолкнувшись от стены, он стал постепенно двигаться дальше до тех пор, пока не упёрся в баннер на стене, где виднелась реклама с голубым небом и с белыми облачками на заднем фоне. Эта реклама была живой. Белые пятнышки медленно двигались и меняли свою форму, успокаивая, и заставляли девушку погрузиться в лёгкий омут усталости и скуки. "Уснуть я все равно не смогу, а вот подремать будет просто замечательно..." Прикрыв глаза, Тодороки склонила голову чуть в бок. Руки были сложены на коленях, поверх телефона. Ноги сложены вместе, колени чуть нагнулись в левую сторону, туда же куда и была наклонена голова. Сидела, как настоящая леди. Хотя с её-то воспитанием иначе быть не могло. Даже в полу-дрёме умудрялась держать спину ровно и не сутулиться. Рядышком с ногами, стоял железный кейс, в котором хранился её совершенно новенький костюм, который так и не удалось даже примерить с его обновки, так что она была в предвкушении того, каким его сделали теперь. И вот в таком покое и гармонии она сидела полностью расслабившись, полностью отдавшись возможности спокойно посидеть и не думать о чём-то глобальном. "Можно ли эту практику считать моим отпуском? Если нет, то очень плохо, ведь мне сейчас так хорошо..." – она даже забыла о том, что рядом с ней Бакуго, о котором она всегда беспокоиться в первую очередь. И за этими мыслями о прекрасном отдыхе от всех мирских проблем, она не заметила, как время пролетело перед ней. – Эй... Э-э-эй! Подъём! Аямэ почувствовала встряску, заставившую её очнуться. Открыв глаза и увидев перед собой Бакуго, она подскочила от лёгкого недоумения, чувствуя, как наушники выпадают из ушей, и вместо музыки в них попадают звуки возмущённого или даже можно сказать рассерженного голоса её спутника, перемещающегося с звуком пребывающего на платформу поезда. – Хватит дрыхнуть, дура. Поезд приехал, – Бакуго стоял прямо перед ней, прожигая её своим хмурым недовольным взглядом. На рельсах впереди уже остановился их поезд и открыл свои двери, а число людей на платформе заметно увеличилось. Те сейчас толпились у открытых дверей, заходя в вагон, чтобы занять свободные места. "Черт! Совсем расслабилась..." – немного растерявшись от происходящего, она поднимает вывалившиеся из ушей наушники за провода, быстро обматывает их вокруг своего телефона и запихивает в карман пиджака. После она подхватывает в руки свой кейс и сумку, а затем они вдвоём подходят к поезду, к двери ворона с осознанием того, что они последние заходят в вагон, что могло обеспечить им отсутствие свободных сидячих мест. – Спасибо, что разбудил. "если он думал, что я спала, значит стоит его поблагодарить за пробуждение". Бакуго ничего ей не ответил. Они зашли в вагон и стали осматривать его на наличие свободных мест. И единственное, что им бросилось в глаза, два рядом находящихся места с краю у дверей, где они зашли. "Такое чувство, будто этот мир подстроился под жанр романтики и делает всё, чтобы нас сблизить..." – Какого чёрта?! – выругался Бакуго, от чего у Аямэ сразу возникла в голове причина этому высказыванию. И в этот раз её это удивительно сильно разозлило и обидело. – Садись, – сказала она ему с ответным раздражением. – Я могу и постоять, раз тебе так противно сидеть рядом со мной. Она жестом руки указала ему вежливое позволение сесть на место вместо неё, полностью приготовившись к тому, что ей придётся все сорок с чем-то минут простоять. – Э?! – Бакуго не ожидал, что девушка скажет такое, да ещё и с раздражением, которого раньше никогда не показывала, за исключением разговора со своим братом. В его сторону она не жадничала с негативными эмоциями, а вот для Бакуго после фестиваля это стало чем-то новеньким. Тем же временем Катсуки кинул взгляд на мужика, что сидел рядом с этими свободными местами. Тот мужик с самого момента их захода в вагон, неотрывно пялился на Тодороки мерзким взглядом и жуткой ухмылкой. А сейчас, когда та была повёрнута к нему боком, и волосы закрывали обзор, она не могла видеть этого похабного взгляда, но это заметил Бакуго. – Садись, – сказал ей достаточно уверенно Бакуго. – Не нужно идти на уступки, если не хочешь, – все так же недовольно говорила та, собираясь настаивать на своём до самого когда. – Я сказал... Са-дись!... – уже более рассерженно сказал он, хватая девушку за плечо, насильно подталкивая её к местам. "Да уж если речь заходит о его гордости, то он сделает всё с точностью да наоборот". Так получилось, что Аямэ села посередине тех свободных мест, потому она начала двигаться ближе к тому мужчику освобождая крайнее место. – Я не собираюсь сидеть, если ты собираешься стоять, – возразила ему Аямэ, полностью готовая встать в том случае, если тот сейчас не сядет рядом, на место, которое выглядело наиболее комфортно, чем то, на которое села она, собираясь быть зажатой между Бакуго и ещё каким-то левым мужиком, с которым её ноги начинали соприкасаться. Парень услышал её, но вместе с этим заметил взгляд того ублюдка, что быстренько боковым взглядом пробожался по Аямэ, заостряя особое внимание на её ногах, виднеющихся из-под тёмной юбки. – Двинься на край! – не раздумывая сказал тот, находя данное поведение незнакомца просто омерзительным. Ему и самому не хотелось сидеть рядом с ним, но затевать скандал пока тот ничего не сделал было бессмысленным. Да и провоцировать Аямэ на то, чтобы они вместе стояли эти гребанные сорок минут он не собирался. Тодороки была слегка сбита с толку столькими претензиями и возмущению за какие-то десять секунд их разговора. Но она не спорила и безоговорочно сделала то, что он сказал. В ту же самую секунду она сдвинулась к краю, чувствуя приземляющееся рядом с ней тело. В тот момент сердце Аямэ пропустило лёгкий удар. Бакуго сидел совсем рядом с ней. Их ноги соприкасались друг с другом, как и плечи, что по-особенному ощущалось для неё. Она слышала его дыхание рядом с собой, чувствовала каждое движение с его стороны, слышала запах глицерина и пепла с его стороны. "Боже и как мне вытерпеть эту поездку?" – Аямэ и не думала, что ей предстоит находиться рядом с Бакуго настолько близко. Это очень смущало и создавало эмоциональную нестабильность. Всего из-за того, что он сел сейчас рядом с ней, она простила ему обиду и раздражение исчезло бесследно. – "Чувства – страшная штука..." Когда они ехали в автобусе в USJ, Тодороки не сильно зацикливалась на том, насколько близко они друг к другу находяться, а сейчас это пробуждало в ней дискомфорт и смущение, которое она скрывала. – Какого чёрта именно с тобой? – недовольно бурчал про себя парень, пока двери поезда закрывались, оповещая пассажиров о том, что пути назад уже нет. Диспетчер передаёт некоторую информацию, что диктуется по бумажке однотипным текстом каждую станцию. – Это чистая случайность. Ты и сам понимаешь, что я никак не могла узнать о том, куда ты идёшь, если сдал лист уже после меня... – вот она и использовала своё бесспорное оправдание, с которым поспорить было бессмысленным. "Хорошо, что никто не знает о моём знании будущего. Так бы у меня и шанса не было на оправдания". Бакуго цонкнул, сам признавая, что это самая настоящая случайность, хотя на самом деле нет. – Хрен тебя знает. Судя по тому, что ты, идиотка, знаешь то, о чём знать не должна, это уже ставит твою задницу под большое сомнение. У тебя точно есть непонятный источник информации. "Я понимала, что с Бакуго шутки плохи, учитывая его проницательность и сообразительность, но это переходит все границы... Вот он мой мальчик". Аямэ хитро улыбнулась, полностью сосредотачиваясь на его предположениях. – С чего ты это взял? Она до самого конца пыталась выставить себя невинной овечкой, во что Катсуки с трудом верил. – Деку... – с особой твердостью и отвращением назвал он это прозвище. – Сама же распиздела, что знаешь в каких они с Всемогущим отношениях, – сильно давил на неё парень, прожигая девушку своим свирепым взглядом. – Если ты об этом, – Аямэ прикрыла ладошкой рот, слегка поворачиваясь лицом к своему собеседнику. – Ну на самом деле, эти двое сами виноваты, что совершенно не следят за тем, где разговаривают на довольно таки серьёзные темы, – Аямэ выставляла это за личную глупость говорящих, а не за своё умение приходить в нужное место, в нужное время. – Это их вина, что чесали языками, где не следует. Её слова звучали достаточно убедительно. Бакуго не было к чему придраться в её очередном оправдании. Всё-таки он, как никто другой, знал Деку и его привычках болтать без умолку. И он знал: если тот начнёт чесать языком, то он выпалит многое. – Что эти придурки задумали? – Катсуки был недоволен всем этим, особенно своим незнанием, которое с лёгкостью могла исправить особа рядом с ним. Но тогда ему требовалось бы потрать своё желание, которое он почему-то так просто тратить не хотел. Ему казалось, что этому желанию найдётся более достойное применение. А ещё его слишком раздрожал тот факт, что Мидорию и Всемогущего в принципе могло что-то связать. Не говоря уже о чём-то масштабном. Поэтому и знать особо об их отношениях не хотелось, чтобы не разочаровываться в самом себе. – А ты уверен, что хочешь знать? Снова этот идиотский вопрос, заставляющий его пойти на попятную. Эта девушка говорила уж слишком убедительно, будто по-настоящему знала, что его это может разочаровать. Катсуки замер, смотря прямо девушке в глаза. Одну секунду он был сбит с толку, а во вторую его постепенно охватило жуткое раздражение от этого ответного взгляда, который будто бы читал в нём его чувства. Поистине отвратительное ощущение чувства личной предсказуемости. И такое было исключительно с ней и не с кем другим. – Ты издеваешься на до мной сейчас?! – Бакуго собирался снова начать кричать, что привлекало других пассажиров поезда, начавших на них оборачиваться. Тодороки такое внимание не льстило, но она старательно не обращала внимание на подобные мелочи. – Порой лучше и не знать, некоторых вещей. Так жизнь становиться хоть чуточку проще, – ей не хотелось больше об этом разговаривать. Опыт говорил ей о том, что от знаний жизнь становиться слишком тяжёлой. Трудно поддерживать необходимый образ и не ошибаться, когда столько людей наблюдают за тобой. Она отвернулась от Бакуго, думая о своём. О всём том, как сильно влияей на неё вся известная ей информация и то, как бешено она прокручивается в её голове генерируя разные идеи и выриации допустимых возможностей. И эта вечная сверхурочная переработка мозга, порой сводила её с ума. А так хотелось обычного покоя и спокойной жизни без всей этой суеты. А с Бакуго и его характером, знание о связи Всемогущего с Мидорией стало бы просто конечной точкой. Не в его нынешнем состоянии было принять эту информацию и направить её знание в правильное русло собственного саморазвития. Они с Мидорией ещё не достигли нужного понимания собственных амбиций. Бакуго ещё не признал его силу, не признал собственной слабости. "Ещё слишком рано... Но как долго я смогу убеждать его?... Как долго он будет поддаваться на мои махинации?" – она надеялась, что он перестанет желать узнать об этом, пока сам не догадается. Катсуки посмотрел на то, как задумалась его спутница. Она словно потеряла чувство времени и места, погружаясь в собственные размышления. Будто их диалога и не было вовсе, а сушествовал лишь вымышленный монолог с самой собой, который где-то сейчас продолжается внутри неё. – Если ты всё же очень захочешь узнать у меня правду, об их отношениях, ты всегда можешь использовать своё желание. "Надеюсь, подобная провокация подействует в обратную сторону". С этим намёком девушка вернулась к реальности и своему лицу типичному излишне дружелюбному виду. – Какого чёрта ты пытаешься заставить меня его загадать? – в чём была её расторопность в этом плане? Он не знал, но чувствовал, что в этом действительно была какая-то причина. "Если назову соответствующую причину, он и правда станет хранить это желание. Нужно лишь показать ему, что оно может стоить того," – планы и идеи созревали в её голове уж слишком быстро. Это казалось ужасающим ей самой. От чего порой ей казалось, что она перестала быть нормальной. Хотя назвать человека с воспоминаниями о прошлой жизни нормальным – слишком глупо. – Уж лучше я услышу какое-нибудь желание сейчас, чем потом в совершенно непредвиденной для меня ситуации. Одно такое желание сможет переменить то, что я поменять не захочу. Это вызывает во мне страх, перед твоим желанием... – честно призналась она. Всё так же надеясь, что он клюнет на её уловку. – И в чём прикол? Нафиг делать то, что тебя не устраивает? – её логика была для него чем-то странным и жутко глупым. Это обещание было тупым спором, не имеюшим огромного значения, а она относиться к этому, как какому-то предсмертному долгу, который она рано или поздно должна будет исполнить в обязательном порядке. – Для меня это был не просто спор. Да и терпеть не могу тех, кто не сдерживает своё слово. Те, кто так делает – настоящие придурки. Это был неприятный опыт в отношениях Аямэ, но он прошёл, оставив лишь остаток в виде собственного принципа – никогда не нарушать обещаний. Потому сейчас, когда таких нечестных людей в её окружении не было, ей жилось очень даже прекрасно. – Так что давай быстрее загадывай своё желание. Ненавижу быть кому-то должной, – одновременно с этим она выпрямила спину, садясь ровно, а не немного склонившись вперёд, как до этого. Теперь разница в их с Бакуго росте проявлялась ещё сильнее за счёт его сутулости и реальной разницы в росте, что со стороны, по её мнению, сочеталось просто ужастно. "Похоже мне никогда не суждено стоять рядом с ним... Я выше него, да и на моём фоне он выглядит как-то не так," – эти совместимости были просто невозможны. В прошлой жизни Аямэ шиперила Бакуго с Шото, что смотрелось довольно гармонично, но с фемом так по всей видимости не прокатывает, раз характер абсолютно разный. – Сам решу, когда и что загадывать... "Кажется пронесло", – Аямэ испытала облегчение. Парень уселся удобнее начиная думать над сказанными ей словами. Начиная от того, что она ненавидит тех, кто не сдерживает общеаний и заканчивая значимостью их спора и его ценой. Он быстро понял, что своё желание ему стоит приберечь для другого случая, когда оно ему действительно потребуется. А не на какие-то мизерные просьбы, которые та старательно пытается ему втюхать. Также Катсуки подумал о Деку и Всемогущем. Он долго ломал голову над словами Мидории, но всё никак не мог понять, что же на самом деле тот имел в виду. Всё настолько сильно поменялось, что ему станоситься уж слишком неприятно думать об этом. От чего в голову начали врезаться недавно произнесённые Тодороки слова: "Некоторые вещи нам лучше и не знать. От этого жизнь становиться хоть чуточку проще...". Девушка ему прямыми намёками давала ему удивительно стоящие советы, которые вызывали в нём бурю раздражения. Признаваться в том, что она настолько эрудированная и опытная, ему совершенно не хотелось. Но обманывать себя в эффективности советов он не мог, иначе бы просто даже не задумывался об этом. Остальную часть пути они провели в тишине, что, казалось, с Бакуго совсем не сочетается. Однако во время поездки, он пытался заснуть, что по итогу закончилось тем, что он практически лёг на того извращенца. Вовремя успевшая рука Аямэ остановить его голову на половине пути. "Вау, а я думала, что мемы про то, что они колючие, могу быть правдой..." На долю секунды она замерла, думая о том, что ей делать теперь. Бакуго был неожиданно расслаблен и даже касания его не будили, что своего рода было сигналом к возможности воспользоваться ситуацией. Но как только у Аямэ возникла мысль что-либо сделать, она отпустила голову парня, стоило её выровнять. Он ей действительно нравился, но она не собиралась пользоваться уязвимостью его нынешнего состояния, из-за своих эгоистичных чувств не взаимной любви. Поезд резко затормозил, что заставило расслабленное тело парня приземлиться головой прямо на её плечо. Волосы слегка болезненно стянуло, но она не издала ни звука. Лицо Катсуки оказалось ешё ближе чем прежде и теперь каждый его ровный вздох, слышался ещё более чётко, чем прежде. Мышцы лица, как и остальное тело, были расслаблены. Губы стянулись в прямой полосе, без всех этих оскалов или напряжении при челюстных сдавливаниях. На лбу не проявлялись складки, которые говорили его раздражении, недовольстве или злости. И брови были прямыми, а не стягивались к переносице, вместе с напряжёнными мышцами лба. Этот его умиротворённый вид очень многого стоил. Для неё, было большой утратой знание, что она не может запечатлеть этот момент на камеру, а исключительно в своей памяти. "И как его можно не любить, зная, какой он на самом деле лапочка?" Аямэ мягко улыбнулась, а затем поправила его голову, сползавшую с её плеча, по рыжим волосам, что больно натягивали кожу головы. Он не проснулся, потому она очень осторожно потрепала его волосы, а затем ещё более довольно улыбнувшись, стала наслаждаться каждой оставшейся секундой поездки...

***

И вот они уже подъезжали к необходимой станции. Людей в поезде стало заметно больше, но Токио было конечной станцией. Так что принятие того, что пробивание, через всю толпу им не светит, очень успокаивало. Теперь оставалось лишь придумать, как ей стоит разбудить Бакуго, чтобы тот не понял, что проспал большую часть пути на ней. "Он наверняка будет раздражён этим фактом". Тодороки убрала голову парня, выпрямляя его тело, а затем встала и сделала вид, будто он на ней и не лежал вовсе. Она сжала его крепкое плечо и начала потрясывать, как он делал это с ней на станции, заставляя того просыпаться. Катсуки недовольно хмурился, но всё же открыл глаза. – Бакуго, мы приехали, – сообщила ему Аямэ, быстро убирая с его плеча свою руку. Тот покрутил головой в разные стороны, убеждаясь, что они уже приехали. Для проспавшего него всё произошло излишне быстро, так что с трудом верилось, что они действительно приехали. "Кажется он ничего не понял". – Чёрт, – ученик ругнулся про себя, чувствуя неприятное чувство послесонной слабости. Он быстро адаптировался к ситуации, закинув на плечо сумку, взяв в руку кейс и встав с места, когда в вагоне появилось свободное место для движения. Аямэ поступила точно так же, дожидаясь того момента, когда они уже наконец выйдут наружу. Вскоре они оказались на платформе Токийской станции, что была сделана в более современном стиле нежели та станция, с которой они выезжали. Дальше пришлось ориентировались по навигатору Токио был очень запутанным и более многолюдным, так что это создало свои трудности. Однако до офиса они добрались достаточно быстро. Он оказался в пятнадцати минутах езды на автобусе и пяти минутах ходьбы. Правда нужную остановку ещё пришлось поискать. И вот они уже стоят на пороге весьма внушительного и совершенного на вид агенства, что одним своим внешним видом утверждал о том, что оно одно из лучших. Это так же можно было сказать, по виду работающего внутри персонала в основном в одежде с джинсовыми элементами. Эти люди кропотливо работали за своими столами, изредка перебегая с одного места на другое с бумагами в руках. – Пошли, задолбался пялиться на здание. Тут Аямэ была согласна. Она пошла следом за Бакуго, открывая для себя вход в совершенно иной мир. "Может собрать какую-нибудь информацию, пока я нахожусь в офисе героя входящего в топ-пять?" Когда в офис зашли двое подростков, то никто и не обратил на них внимание. Все были слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на прибыших. – Чё за фигня?! Почему никто не обращает на нас внимания?! – Бакуго тут же начал подымать шум, чувствуя пренебрежение в отношении к ним со стороны про. "Это странно. Я тоже ожидала, что нашего прихода хоть кто-то будет ждать. Не обязательно сам Джинс. Но, по всей видимости, всё не так..." Аямэ моментом растеряла энтузиазм, стоило почувствовать такое. Она решила просто осмотреться, раз уж так получилось, а Бакуго продолжал выплёскивать из себя не очень хорошие фразочки. – Какие же шумные детишки в наше время пошли. Услышав этот голос, Аямэ с Бакуго обернулись. К ним со стороны их спин шёл высокий герой, с идеальной укладкой – без единой торчащей волосинки, целиком и полностью одетый в костюм из джинсовой ткани. Он возвышался над ними изучающе проходя взглядом по двум ученикам, что не показывали ни удивления, ни уважения, ни восхищения. Для героя такое отношение было необычно, но примерно такой реакции с "этих" детей он и ожидал. Хладнокровная Аямэ Тодороки, что не колебалась ни в одном испытании на спортивном фестивале и Катсуки Бакуго, что с непревзойденной уверенностью и упорностью рвался вперёд без доли сомнений. Поистине необычные и весьма перспективные дети. "А аура у него что надо..." – Тодороки ответно кинула в него оценивающий взгляд, что не осталось незамеченным самим героем, что лишь больше ей заинтересовался после подобной дерзости. Аямэ одного лишь его вздоха хватило, чтобы почувствовать эту силу и давление, которое выказывал в из сторону герой. Но это было ничто по сравнению с тем, с какой аурой ей пришлось столкнуться уже большее количество раз. По сравнению с "ним" – это лишь жалкий минимум. – Добро пожаловать в моё агенство, ученики UA, – заговорил подошедший Джинс довольно спокойным тоном, что немного не соответствовало атмосфере ранее. "Проверял что-ли?" – предположила девушка. От того, насколько мало дружелюбный взгляд он кинул прямо на неё, у Аямэ начали возникать сомнения по поводу того, что она действительно проведёт здесь спокойный отпуск. – С сегодняшнего дня начинается ваша геройская практика, так что идите в раздевалку и надевайте ваши костюмы. "Неужели всё будет иначе?..." Бакуго лыбился во всю от предвкушения будущих событий, а вот Тодороки тем временем насторожилась. В отличии от своего одноклассника, она надеялась на совершенно иное, так что для неё это было больше похоже на вызов...

***

Их проводил один из работников офиса, направив девушку в женскую раздевалку, а парня в мужскую. Сейчас была середина рабочего дня, потому раздевалки были абсолютно пусты, так что они смогли спокойно без лишних взглядов переодеться и наконец показаться на глаза своему новому наставнику. Бакуго переоделся быстрее, потому он с героем стояли некоторое время дожидаясь девушку. Когда та вышла, то Бакуго не совсем понял, что это она, поскольку новый костюм слишком отличался от старого. Тёмно-синяя водолазка и лосины, с белым узорам очерченных пятиугольников. Поверх лосин надеты белые мешковатые бриджи, затянутые полуметаллическим широким поясом чуть ниже талии. На плечи наброшена укороченная куртка с рукавами в три четверти из того же материала, что и бриджи. У куртки присутствовал высокий воротник, под которым пряталась маска, подающая кослород из небольших баллонов, спрятанных под курткой со всех сторон, для сохранения баланса равновесия. На открытой части той же самой вещи был ранец, задачей которого было поглощение выпускаемого пламени по всей поверхности спины для обеспечения Аямэ полётом. Маска же была создана из какого-то особенного углеродистого сплава, красного цвета, что могла не только нержаветь, но и выдерживать высокий градус, как в принйипе и металлиеские части пояса. Но самой забавной частью образа для девушки казались белые удлинённые в высоте ботинки с красными шнурками. "Я решила по-выпендриваться и так же, как Мидория, сделать стальную подошву, в случае рукопашки..." Весь образ заканчивали перчатки, не играющие никакой особо важной роли, и заплетённые в косу на бок волосы. – Извините, что долго. Пришлось потратить немного времени на разбор нового костюма, – извинилась девушка подходя к Бакуго, который весь её путь до них оценивал её новый внешний вид. – Раз вы оба здесь, то можем начинать... – он встал перед учениками в полной готовности к инструктажу, но это было больше похоже не на то, к чему они привыкли или на что рассчитывали. – Честно говоря, вы мне не по душе. "Он всё таки это сказал..." – Тодороки немного успокоилась от факта, что его отношение осталось всё тем же. – Чего?! Пока Бакуго продолжал возмущаться, Аямэ просто стояла и молча смотрела на человека перед ней. Джинс начал отвечать на вопрос Бакуго: – Ты выбрал меня и мой офис... Потому что я нахожусь в пятёрке лучших, верно? – Разве это не основа, на которую опираются все первогодки во время выбора места для практики? – спросила будто бы у самой себя Аямэ, для которой это было одним из важнейших путником отсеивания приглашений. – Алё гараж! С тебя же приглашение пришло. "Боже Бакуго сейчас ещё такой ребёнок. Мне становиться даже плохо от того, что скоро он начнёт слишком быстро взрослеть..." – Это так! В последнее время у нас были лишь хорошие детишки. А таких, как ты, не было давно! Перевоспитывать таких нахальных детишек, как ты, моё призвание как героя, – мужчина поправил свою итак идеальную укладку, показывая весь свой шарм и идеализм. Бакуго, разумеется, такой расклад дел не нравился. Это показывало открытое недовольство в сторону его характера, в котором он сам не видел ничего плохого, как впрочем и Аямэ. Для парня сейчас существовали лишь цели, а что-то существующее в пространстве между целями и моральными качествами просто отпадало в сторону, считаясь не нужным. Именно это в нём и хотел исправить Джинс. – А вот ты – другое дело, – обратился он уже к девушке, указывая на неё своим удивительно длинным палице, заставляя ту наконец среагировать хоть на что-то более эмоционально. – Я думал, что ты такая же, как и он, когда увидел твои выступления на спортивном фестивале. Но ты более культурная и развитая в плане приличия, а ещё жутко хладнокровная и расчетливая. "Как он это понял? Я же не только и слова не сказала, но и на фестивале ничего странного не показывала", – это заставило её напрячься, ведь про действительно пугали со своим уровнем анализа. – Сейчас я слегка сбит с толку, не зная, на чём сосредоточить своё внимание при обучении тебя на этой практике... – Джинс был честен и прямолинеен – эти его качества были особенными чертами присущими только ему, что делало его желанным для Аямэ. – Может поймём по ходу дела? – предложила она герою. Тот призадумался, упираясь кулаком в предположительное место подбородка, укрытого высоченным синим воротником. – Думаю так мы и поступим. А сейчас займёмся самым главным!... – вот так вот Аямэ и Бакуго оказались в креслах чёртовой недопарикхмахерской. Девушка сидела в нём вполне добровольно, когда Бакуго тем временем пришлось привязать его к креслу при помощи причуды Джинса. Им обоим собирались сделать укладки. И при этом всём они оба уже были одеты в джинсы. "Когда я только успела оказаться в такой ситуации?..." – сейчас расчёска плавно проходила по волосам, собирающимся в идеально ровный хвост на макушке. И через ещё парочку махинаций, она увидела на голове гульку охваченную её же волосами по кругу. – Расскажи же мне, отчего ты не пошла на практику не к своему отцу, а ко мне? – На это есть две причины. – Какие же? – Джинсу стало очень даже интересно, что это за причины. – Первая, я просто не хочу видеть его недовольную рожу, – эта причина прозвучала очень по-детски, что немного не сочеталось с её нынешним серьезным образом. – А вторая... Я не думаю, что он способен меня чему-нибудь научить. – И почему ты так решила? – продолжал засыпать её своими вопросами герой, что был сейчас сосредоточен на её волосах. – Его приоритетом всегда был мой брат, а не кто-то другой из его детей. Даже наличие у меня огненной причудой не изменит его отношения ко мне. Если бы я и правда пошла к нему, он бы сосредоточился на Шото, а меня бы просто оставил в стороне разбираться со всем самостоятельно, как это было всегда, – Аямэ отвечала максимально честно. – Ну, а вас выбрала, поскольку из предложенных практик, ваше агенство было следующим за моим отцом. – Так значит он звал тебя на практику? Всё-таки получается, что не только твой брат у него в приоритете, и он имеет желание заняться тобой, – Джинс уже накладывал последние штрихи, выравнивая девичью причёску, в которой теперь не было ни единой торчащей волосинки. – Скорее он желает не заняться моими тренировкам, а отразить на мне свою злость за то, что столько лет обманывала его, – Аямэ, как никому другому, был известен нрав своего отца, потому Джинс, который о нём практически ничего не знал, даже не рвался защищать его или спорить с девушкой. Так же он не знал о всех их взаимоотношениях и обстоятельствах, так что не мог судить объективно, выслушав только её сторону. – Понятно. Но вот теперь меня интересует кое-что другое... – Сэр, его волосы просто невозможно уложить, – его напарник пытался зачесать волосы Бакуго, но у него ничего не получалось. Девушка уже была готова, потому она покрутилась на стуле, желая увидеть, как герой теперь будет маяться с её одноклассником. – Для нас нет ничего невозможного! – прокричал Джинс и начал сам укладывать его непослушные волосы. – Так вот, я по поводу твоего публичного признания на спортивном фестивале... Джин заострил внимание на лице Бакуго, отражающееся в зеркале. Его недовольство в сочетании с жутким гневом и пригвозденным к месту телом, ни в какую не шло, в его понимании, с идеалом желаемого парня. – Тебе правда нравиться этот дикарь?... "Неожиданный вопрос," – Аямэ не предполагала, что его заинтересуют их отношения. Хотя для человека, что за них отвечает вполне логично интересоваться служебными романами, пускай они всего лишь временные практиканты в его агентстве. – Я не дикарь! Это вы затащили меня сюда и посадили в это грёбаное кресло! Я пришёл вообще-то геройскую практику проходить, а не хернёй страдать! С этой реакции Аямэ посмеялась. – Так в этом вся и прелесть. В его неукратимости. – Так тебе нравятся дерзкие? – решил уточнить для галочки герой. – Это тоже, но... Скорее мне нравятся те, кто готов на всё ради победы и кто готов выкладываться на полную, показывая свои старания и умения в полной меры, чтобы доказать, что он достоин зваться сильнейшим, – так она высказалась о том, каким видит Бакуго и чем он её так зацепил. Герой удивился услышав подобную характеристику, а Бакуго а кои-то веки замер даваясь руками и расчёске героя работать без помех. Катсуки шокировала такое видение его личности этой девушкой. Обычно, к его характеру не приписывают подобного, ссылаясь на излишнюю раздражительность или эмоциональность. А такую трезвую оценку его способностей он слушал впервые. – То есть, если я покажу тебе более умеренного, но парня с таким качеством он тебе понравиться? Аямэ сама не знала, получиться ли полюбить кого-то другого так же, как Бакуго. Хотя в её случае было бы хорошо избавиться от этого навязчивого чувства, пока она не испытала всю отдачу этих самых чувств в будущем. – Кто знает? Может и понравиться... Всё-таки чувства непостоянны, – ответила та высказываясь, глядя на ситуацию, с логической точки зрения. Что было в вполне возможным исходом. "Да кого я обманываю? Скорее всего, я не смогу найти замену кому-то вроде Бакуго. Второго такого не существует..." – Действительно, никто не знает, когда любовь настигнет нас и когда она пройдет, – Джинс почти смог сделать ему укладку, но в последний момент, волосы Бакуго будто бы снова взорвались, в последствии данного разговора, где его абсолютно игнорировали. "Совсем забыла о Бакуго, пока он затих. Кстати,я упустила эмоции, при моих словах," – сейчас он снова бесился. – "Обидно". – Может ему воском волосы намазать? – предложила двушка и эта идея очень даже понравилась герою. – Какой нахрен воск?! Какая нахрен причёска?! Я пришёл геройскими делами заниматься! – Чем быстрее закончат твою укладу, тем быстрее мы начнём работать, так что сиди и не выпендривайся, – Аямэ очень нравилось дразнить Бакуго, потому она продолжала тихонечко сидеть на стульчике, сложив свои руки на спинке и положив на них свою голову. Со стороны это выглядело очень профессионально для модели, ведь такая поза и милое личико послужили бы хорошей рекламой. И у Джинса, что словил этот кадр, появилась хорошая идея. – Может, пока ты здесь, рекламно продвинешь продажи компании по производству джинсов, с которой сотрудничает моё агенство? – Хотите отправить меня на телевидение? Не рановато ли, я же просто практикантка? – Аямэ нашла в этом нечто напряженное. Попахивало работёнкой. – Это тоже часть работы героев. К тому же ты прекрасно играешь на публику и уже достаточна известна благодаря твоим выходкам на спортивном фестивале. "Отдел бизнеса где-то плачет", – подумалось Аямэ, представляя то, как те успели её продать на этом самом фестивале миллионы раз. – Значит заметили, как я показушничала на спорт-фетивале? – теперь, когда её раскрыли стало немного стыдно. Ей не хотелось чтобы кто-то это понял. Ведь тот, кто заметил, понял, что её истинная натура не такая уж привлекательная, какой могла показаться. – На самом деле это очень хороший ход – привлечение внимание людей с самого первого курса. А с твоими-то данными грех было таким не воспользоваться, – ей становилось как-то не по себе от такого количества похвалы со стороны про. Конечно, она хотела получить признание, но оно было немного не таким, каким она себе это представляла. Да и непривычно ей, получать такое, когда та всё детство только и выслушивала о том, насколько она бесполезна и бездарна. – Спасибо, – немного нервно поблагодарила его та, отводя взгляд в сторону. Ей было некомфортно, что герой заметил. Поэтому подумала, что та какое-то время воздержится от дальнейшего разговора. Но каково было его удивление, когда та, словно проглотив этот дискомфорт, снова заговорила уверенно и даже смотрела ему в глаза: – Но тогда, если вы отправите меня в рекламное агенство то, с кем я пойду туда? Сомневаюсь, что вы потащите туда Бакуго. Это не будет иметь смысла. "На самом деле, реклама не такая уж плохая идея. Насколько я помню, то Яойрозу и Кендо чуть ли не айдолами стали снявшись всего лишь в одной рекламе. По сравнению с ними у меня шансов распиариться больше, если я просто по улыбаюсь на камеру. С моими-то данными это будет самый эффективный способ обретения популярности и известности..." – Съездишь на съёмки с моим напарником, он поможет тебе, если с чем-то возникнут проблемы. Согласна на такое? – Джинс сам не особо-то рвался на съёмки, потому чаще всего отправлял туда более привлекательных молодых напарников, а сам лишь только давал интервью. А сейчас красивая практикантка могла снова вернуть моду на джинсы, так что ему всё было только на руку. Больше джинсов – больше у него преимущества в городе. – Почему бы и нет. Думаю это работёнка создана для меня. Уж что-что, а общаться с публикой я умею, как и производить нужное впечатление, верно? Бакуго? – он ещё болье начинал беситься от того, что его игнорируют, а ей поручают хоть какую-то, но работу. Зависть распирала. – Не сердись, а-то морщинки появляться. Аяме тыкнула своим пальцем в его напряжённую щёку, мышцы которой были натянуты до предела и тверды, как кирпич, и хихикала. – Я что... Для вас пустое место!? – раздался крик на всё агенство, из-за чего само здание затряслось. И как того ожидало, сегодня они ничем кроме знакомства и пустых разговоров не занимались. Но уже очень многое им предстояло сделать...