Ярость в сердцах несчастного случая

Не успели дать начало времени для распределения учеников на команды, как на Аямэ налетели её же одноклассники с просьбой взять их в свою команду. Это было слегка неожиданно, с учётом того, что большая часть из них, должна была налететь на Бакуго, а не на неё. Но она сильная и довольно дружелюбная, так что в том она ничего удивительного не увидела. – Простите, но я уже решила, кого возьму в свою команду, – с улыбкой на лице, отказала она им всем, быстро удаляясь в сторону от всей той толпы в поисках тех самых людей. Ребята смотрели ей в спину и не могли понять, кого это она решила взять к себе в команду, раз никто из собранного вокруг неё первого А не входил число избранных в её команду. Времени на раздумья было немного, так что ученики быстро изменили цель своего потенциального лидера. Они тут же поменяли свой курс и направились в сторону Бакуго, к которому уже лез Киришима со своими "несокрушимыми" идеями. Лёгкая дезориентированность Бакуго в тот момент заставила Аямэ усмехнуться, что не осталось без внимания подходящего к ней парня. – Чего смешного ты там увидела? – вот перед гей возник он, тот самый напарник, которого та собиралась взять в команду и помочь ему пройти этот этап без лишней нагрузки. Парень шёл к ней, засунув руки в карманы, без единой капли интереса поглядывая в том же направлении, куда смотрела и она. – О, ты уже тут? Как вовремя, – она приветственно улыбнулась ему и снова вернулась к наблюдению, пока уверенно стояла сложив руки на груди. – Разве смотреть на то, как он рассеянно смотрит на своих же одноклассников, не зная, какие у них причуды, не забавно? – Вообще нет... – Шинсо, конечно же, этого не понимал, ведь не испытывал к кому-то таких же пылающих чувств, как Тодороки к Бакуго. И это её признание вызывало в нём лишь дискомфорт и некоторый испанский стыд, и тот сам не знал почему. – Когда влюбишься поймёшь, – выдала она, кокетливо подмигивая ему с коронной ухмылочкой. – Если после этого я стану творить ту же дичь, что и ты, то лучше воздержусь, – говорил парень, которому становилось ещё хуже от представления того, что он может делать нечто подобное. – Да ладно тебе. Жизнь без любви такой отстой, – ей казалось немного обидным, что он считает ее поступки чем-то неприятным. Так что решила отвлечь его от себя, пока та будет продолжать думать о своей разработанной стратегии. – Лучше поищика нам двух каких-нибудь жертв. Шинсо  сильно не сопротивлялся, поэтому сразу сделал, как она и просила: отошёл от неё для поиска подходящих кандидатур на основу их конницы. Аямэ, стоящая в это время на месте, внимательно наблюдала за тем, как идёт распределение других участников. И вот она замечает уже готовую конницу Шото, с абсолютно таким же составом, как в оригинале. Следом за это командой собрались и остальные, а уже под конец времени Шинсо вернулся с Аоямой и Оджиро, которые попали под влияние его причуды и вели себя, как ходячие овощи. "Те же самые люли, только вместо одного ученика B класса я. Причём находящаяся в своём уме..." – она улыбнулась полностью уверенна в том, что всё будет шикарно. И эта улыбка заставила Шинсо напрячься, но при этом почувствовать себя уверенно. Ведь он уже понял, что эта девушка несомненно добивается своих целей. – Окей, команда собрана... Парни, что потеряли над собой контроль послушно делали всё то, что им говорил Шинсо, что со стороны выглядело даже интересно. Для неё вот так вот повинующиеся люди, казались настоящим чудом, потому она с интересом наблюдала за ними, когда те даже просто стояли рядом с ней и молча смотрели в пустоту. Будто те были живыми куклами без собственной воли. Айзава очнувшийся перед самым началом внимательно глянул на образовавшиеся конницы. Он нашёл их интересными, но ещё больше его внимание привлекла одна его ученица, что по необычным обстоятельствам оказалась в одной команде с учеником общ-фака. Слухи о них уже гуляли среди учителей и учеников, ведь они достаточно странно и быстро сдружились для тех, кто занимает совершенно разные позиции в этой академии. Да и насколько всем было известно, они не были знакомы раньше: ни одна средняя или начальная школа, абсолютно разное местожительства и другие пункту – основы их дружбы не видел никто. Они два абсолютно разных человека... Время закончилось и конницы уже приготовились к сражению. Аямэ покрутилась на месте, после того как завязала на голове повязку. И пока крутилась, резко заметила на трибунах яркое пламя. И сомневаться даже не пришлось, что источником этого пламени был её отец, что своим надменным безумным взглядом смотрел на них сверху вниз. От одного взгляда на него, у Аямэ просыпалось желание уничтожить его, но она знала, что в нынешних условиях этого никто не оценит, а так как в будущем ещё выпадет шанс, она отказывается от этого в данный момент. "Этот ублюдок слишком много на себя берёт..." – Ты готова? – спросил её Шинсо, стоящий впереди основания конницы. – Если это была попытка захватить моё сознание, то она не удалась. Предоставленная мной информация об испытаниях была верной, не значит ли это, что к данному испытанию я уже давно готова? – спросила она с всё тем же напряжённым лицом, от чего улыбка кажется более зловещей и заставляет парня испытать волнение. – Ты выглядишь нервной, вот и спросил... – отвернулся он от неё, желая закончить на этом этот бессмысленный разговор. – Ха? – с саркастичностью сильно выдохнула из себя Аямэ этот звук. – А ты бы не был на нервах, если бы увидел лицо того, кого ненавидишь всем сердцем и душой настолько, что хочется всадить ему по первое число? – спросила она об этом так, будто он должен был знать об этой её непереносимости данного человека. Ему же было всё равно. Поэтому он просто проигнорировал этот излишне эмоциональный вопрос и бесчувственно сказал: – Смотри не лоханись из-за этого... – ему казалась, что из-за этой её эмоциональности могли возникнуть проблемы и она сделает какую-то ошибку поддавшись этому. Однако это было лишь показателем того, что этот парень не знает её достаточно хорошо. Хотя никто в этом мире не мог этим похвастаться. Пониманием особы, что зовёт себя Аямэ Тодороки. – Не волнуйся. Я не собираюсь ошибаться. Точно не здесь и не сейчас...

***

Тодороки и заметить не успела, как с её головы слетела из повязка. Та, в свою очередь, не то что не сопротивлялась, даже не посмотрела на того, кто это сделал. Остальная же команда оставалась в неподвижном состоянии, будто их пригвоздили к тому месту, где они засели: никто ничего не делал, лишь спокойно наблюдала за борьбой других конниц, что метались из одного угла поля в другое. Всем наблюдающим казалось, что они вовсе не были такими же игроками, как остальными, а ещё одними зрителями, занявшими место класса "Люкс". От того многие задавались вопросами о том, что же делает эта конница: оставляет силы на последок или же просто не хочет продолжать участвовать в этом. В воздухе подымалось много пыли. От причуд чувствовались мощные отдачи, некоторые даже вызывали лёгкие эффекты: вроде ветра, запаха гари или чего-то другого. Помимо этого атмосфера имела напряжённый характер, который чувствовался при каждом вздохе.  Особенной тяжестью, которая ей совсем не нравилась – становилось душно, тяжело, словно ты начинаешь задыхаться от недостатка чистого кислорода. Аямэ запрокинула голову вверх в надежде вдохнуть свежего, расслабленного воздуха, но жалкая попытка оказаться чуть выше остальных обернулась неудачей. Как бы высоко она не подняла голову, ничего не измениться на нынешнем уровне арены. Атмосфера распространяется на всё пространство вокруг, и единственный путь вдохнуть его сейчас – подняться выше уровня поля арены. Это было бессмысленным и опрометчивым поступком прямо сейчас, когда времени оставалось не так много, так что вместо того, чтобы дальше поглощать напряжение, она расслабилась, наблюдая за тем, как белые слегка рассеянные облака быстро перебираются по голубому фону, что несомненно успокаивало и душу, и разум. – На часах осталось меньше половины времени!... – эти слова отражались пустым звуком в её голове, время шло, безостановочно, прокручивая жизнь каждого человека на этой земле, как секундную стрелку на часах, не позволяя ему вернуться даже на пару секунд назад и сделать всё чуточку иначе. Оно беспощадно относиться к ним, уничтожая последние секунды для "шанса", которым многие даже воспользоваться не успевают. И единственный способ противостоять этой суровости – изначально все делать идеально и правильно, чтобы не было сожалений: "Ещё бы одно минуту" или "если бы я всего на секунду не замешкался и был быстрее" – нет, такого Аямэ себе позволять не собиралась. Никаких сожалений, только уверенный идеальный план – перфекционизм... Шото начал действовать. Это стало легко понятно лишь ощутив в воздухе отголоски электрических разрядов, а затем свежесть приходящую к ним от появившегося на поле льда, что облегчило дыхание девушки, для которой холод был вторым теплом. Тем же самым временем Бакуго неустанно боролся с клоуном Б класса, Мономой, что не на шутку его рассердил... Считанные секунды, Аямэ видит, как её братишка с помощью силы Ииды, обратного ускорения, мчится на Мидорию перехватывая единственную повязку на его голове ценой в десять миллионов. – Твой брат меня раздражает, слишком хорошо всё просчитал, – выдал свой комментарий Шинсо, которому немного надоело стоять в тишине и просто смотреть. Ожидание вызывает в нём тоску. – Меня он тоже бесит, как и то, что пришло время начать действовать, – она встала на руки своих товарищей и осмотрелась. А когда увидела свою первую желанную жертву усмехнулась и приготовилась к мгновенной атаке. – Я пошла, не скучай,  тут без меня, – девушка спрыгнула с конницы, сделав большой вдох, чтобы наполнить лёгкие достаточным количеством кислорода. Её тело в одно мгновение поглотила вода, которая повела её по воздуху на передовую. – Похоже конница, что всё испытание стояла не шелохнувшись наконец начала действовать! Давайте же посмотрим, что они собираются сделать за оставшиеся крупицы времени! Аямэ слышала звуки под водой намного чётче, чем без неё, но эти звуки были очень разборчивы, как и картинка перед ней. Ко нужную конницу она видела прекрасно, поскольку её наездница Шиозаки имела очень насыщенный зелёный цвет волос. Полностью накрыв всю конницу водой, не давая им даже шанса вдохнуть воздуха, она приблизилась к ним. Вокруг неё крутились пузырьки воздуха, что несчастные ребятишки выплёвывает от неожиданности или задирая головы вверх, вынуждая воздуху невольно выходить из ноздрей. И пока те были в смятении и ни черта не понимали, она с улыбкой на лице стянула с головы и шеи девушки повязки, чувствуя покалывания о тернии на её голове. К счастью, перчатки были крепкими и не порвались, как этого не требовалось. Следом за потопом одной команды, что потом почти сразу же развалилась в попытки выплюнуть всю проглоченную ими воду. Следующая жертва себя тоже долго ждать не заставила. Она преследовала конницы Б класса дну за другой, за исключением Мономы, которым сейчас занимался Бакуго, пока они не закончились. – Только посмотрите на это, все команды Б класса, что лидировали в списке потеряли абсолютно все свои очки из-за одного единственного человека, что переломал ход состязания в считанное мгновение! – восклицал Мик, который был восхищён таким развитием, способным сделать эту игру более захватывающей. – Видимо это и было их основной целью: ожидание ради конечного безостановочного наступления! Сохранив свои силы, в конце, они остались полные сил когда тем временем остальные команды устали в постоянной и непрерывной борьбе! Растоптав или, вернее сказать, утопив весь Б класс, она вырывает свою команду в лидеры, ученица номер два геройского факультета первого А, Аямэ Тодороки! "Ох, Мик, как же ты ошибаешься. Ведь моей целью является не сбор всех этих повязок..." – закончив собирать все возможные повязки, девушка вернулась к своей коннице, что появилась недалеко от неё. Выбравшись из воды и наконец быстро и глубоко вздыхала полной грудью, наполняя ту невероятным количеством недостающего кислорода. Шинсо даже на момент показалось, что она начала задыхаться. Но девушка встала на их руки, тяжело дыша и накидывал на шею бесчисленное число повязок с минимальными числами. От того, что все повязки намокли они стали значительно тяжелее, но ее это не беспокоило, ведь это не было концом её желания. – Ну что? Что будешь делать дальше? – спросил Хитоши, который снова испытал скуку. На девушку он не смотрел, ведь знал,  что той сейчас не до него. Она же в ответ посмеялась, понимая, что количества лент в её руках для неё совершенно недостаточно, как и числа полученных очков. Аямэ почувствовала, как жадность и желание уничтожить всех присутствующих своей силой достигло апогея, желание продолжения возбуждало её. От чего тряслись руки и колотилось сердце, пока глаза с безумием смотрели на желанный кусочек всего лакомства, который та могла себе позволить. Оно вертелось перед её глазами, будто единственная и неповторимая вишенка на торте, которая может достаться лишь одному единственному человеку на всём банкете. И этим человеком желала стать она...  – Шинсо, я хочу десять миллионов! – заявила она приседая и наклоняясь к парню, прикасаясь к его плечам своими мокрыми руками. На миг он даже испугался того, как та постепенно умиляет свою хватку, шепча ему это на ухо наполненным наслаждением голосом. – Я уничтожу своего глупого братишку. Аямэ вновь сделала глубокий вдох и окатила саму себя водой, начиная двигаться в направлении Шото. Тот как раз отвлёкся на Мидорию, который пытался выхватить у него свою повязку назад. И вот тогда из-за его спины появилась она. – Я пришла по твою душу, Шото, – он обернулся и увидел лицо своей сестры, выглянувшей из потока воды лишь наполовину. Тот замер на месте видя, как та тянет к нему свои руки и вода накрывает их всех. Всё становиться мокрым, а затем он перестаёт дышать: в нос и рот забивается вода, от чего он начинает задыхаться. Открыв свои глаза он увидел, как повязки с его шеи и головы срываются, а его сестра улыбается, так радостно и ласково. Их лица разделяет лишь толща воды и кучу пузырьков, что так и пролетает перед глазами. Она выглядела, как настоящая русалочка из сказки или мультика, если не учесть того, что вместо хвоста были обычные ноги, которые та никогда не обменивала, а с ними же и родилась. Он пытается коснуться её и забрать повязки назад, но, разумеется, у него ничегошеньки не выходит, поскольку сестра его очень быстро возвращается назад. Оставляя команду Тодороки ни с чем. После того, как вода уходит, а конница начинает падать, он выплёвывает воду, говорит про себя: – Вот чёрт! И в тот же момент направляет лёд в сторону уходящего потока воды. Мидория и Бакуго тоже двигаются в её направлении, но время истекает, так и не успев парням дать возможность догнать её. – Время вышло! – вместе с криком Мика раздаётся мощный гудок, который оповещает всех о завершении этого этапа. Аямэ убирает воду вокруг себя и начинает падать вниз. Шинсо отрывается от конницы и начинает бежать к девушке, чтобы поймать её, но в этом не было необходимости. Она переворачивается в воздухе, ослабляя своё падение потоком воды, появляющимся под ногами. Так что вся мокрая и испытывающая недостаток кислорода она вернулась на землю. Шото смотрел на свою сестру, начиная принимать ту разницу между ними, которая раньше переваливала в другую сторону. Будучи расслабленной первую часть отборочных, она прорвалась в конце, опередив его. И сейчас, когда он так долго сражался за эти чёртовы десять миллионов, они за считанные секунды ушли в руки его сестре, что даже сил не прикладывала, а ожидала конца битв, чтобы обчистить его и всех остальных. Она не боялась ждать, не боялась потерять время, не напрягалась, а просто сделала всё точно и чётко в самый нужный для этого момент. – Вот это поворот! Эта девушка невероятно жадная, раз достигнув лидирующей позиции в топе и обокрав всех учеников Б класса, не остановилась, а атаковала собственного брата, беспощадно отбирая у него эти десять миллионов! И команда Тодороки Аямэ занимает первое место в рейтинге по очкам! Все смотрят на неё. Смотрят на беспощадную девушку, что разрушила всю систему за считанные минуты оставшегося времени. А она стоит и смотрит на табло с результатами. По её взгляду невозможно было прочитать ничего. – Эй, ты чего? – спросил у неё подошедший Шинсо. – Второй является команда Бакуго!... Шинсо подошёл к ней, стоящей сног до головы мокрой девушке, не понимая почему та так резко притихла. Она до сих пор глубоко дышала, от чего по облегающей из-за мокроты одежды было легко заметно как расширяется и уменьшается её грудная клетка. Когда та обернулась, её лицо исказилось в невероятно довольной собой улыбке, пока глаза сузились, растягиваясь так, будто уголки губ натягивали кожу вверх, натягивая вместе с ней и глаза, от чего выглядело немного страшно. – Ха-ха-ха! – громко засмеялась девушка, хватая повязки на своей шее, и содрала их со своей шеи отбрасывая куда-то назад. – Как же это забавно! Это было так легко, что даже смешно! Аямэ крутилась на месте с закрытыми глазами, от чего начинало казаться, что её ноги вот вот запутаются и та упадёт. Но когда та была на грани падения её тело ловко выворачивалось, давая ей вновь выпрямиться. – ... – ученики, что смотрели на неё сейчас, чувствовали, как в них пробуждается дикая злость и ненависть к данной особе. Аямэ закончила крутиться и с всё той же широкой полной радости и веселья улыбкой, развернулась лицом прямо к Шинсо. Из-за возникшего головокружения её немного пошатывало на месте, но она уверенно стояла на своих двух и смотрела на него с точной фокусировкой взгляда на его глазах. – А я ведь предупреждала, что если буду играть серьёзно, то никому и шанса не оставлю! А ведь я даже не старалась! – она продолжает смеяться, а затем спросила у товарища по испытанию, – Скажи мне Шинсо, так почему же они сейчас так смотрят на меня? Я разве виновата, что я способнее, сильнее и умнее других? Шинсо смотрела, как на девушку обращались множества ненавистных взглядов, переполненных злостью и раздражением. Это были взгляды тех, кто приложил не мало усилий в этой борьбе, но при этом проиграл из-за одного Чертов вмешательства того, кто сильнее. Он знал, чувство этого взгляда. Взгляд отражающий внутреннюю несправедливость от того, что победа досталась тому, кто просто "силен", а не тому, кто много трудился для достижения этой победы. Шинсо нахмурился, не давая девушке никакого ответа, пускай и знал причину. Аямэ будто прочитав это по его выражению лица, лишь сомкнула по-прежнему растянутые губы и сузила свой взгляд, от чего у Хитоши внутри что-то сжалось. Он почувствовал, что сейчас эта девушка что-то покажет, ведь иначе он не мог подумать глядя на это хитрое выражение лица. А потому вскоре произошло следующее. Аямэ выставила вперёд левую руку, в которой была сжата последняя повязка – трофей от победы над своим идеальным, по меркам из отца, брата. А затем она выпустила её, словно выбрасывала какой-то ненужный мусор. Та быстро упала из-за того, что ткань была пропитана водой и стала тяжелее. Но и её падение, как куска мусора, а не трофея, не было концом. Когда кусок ткани приземлился, девушка безразлично наступила на него, будто обнуляя ценность данной вещи, которая была пока что единственным доказательством её превосходства над своим братом. – Спасибо за твою поддержку Шинсо, дальше наши пути расходятся, так что желаю тебе удачи, – сказала ему на последок Аямэ, что задержалась ногой на повязке, а затем прошла мимо него, нанося достаточные удары по Оджиро и Поясе, чтобы те очнулись. – И вам спасибо, ребята. Шинсо мог тогда лишь повернуться и заметить растерянность на лицах парней и всю мокрую с ног до головы спину Аямэ. – Что произошло? – спросил Оджиро, который ни черта не понял, когда очнулся после удара проходящей мимо одноклассницы. Аояма же просто ворочался задаваясь кучей вопросов, пока одновременно был рад, что прошел дальше, пускай и не понял каким образом так получилось. И все это время за своей сестрой наблюдал Шото, который в считанные секунды потерял свое лидерство. Он был удивлен увидев Аямэ рядом с собой. По какой-то причине он думал, что она не будет охотиться на него и вот как сильно ошибся. К тому же, он понял, что его попытка отправить лёд в сторону сестры была опрометчива, ведь стоило бы льду коснуться воды, как цепная реакция пошла по всей воде, а не лишь в определенной зоне, от чего он мог заморозить её целиком со всеми повязками, в том числе и этими десятью миллионами, чтобы не позволило ему или кому-нибудь другому добраться до них. Он сильно просчитался, недооценив сестру, и моментально проиграл... Аямэ стояла в сторонке, наслаждаясь всеми ненавистными взглядами, направленными в её сторону. Пока в мыслях находилась такая логика, чем больше тебя ненавидят – тем больше в них зависти и признания того, что она сильнее. Так что она считала их чувства настоящим комплиментом, который её никапельки не пугал, а лишь возвышал её самоуверенность в самой себе. Правда в какой-то момент ожидания дальнейших инструкций она зевнула, рефлекторно прикрывая рот ладошкой. "Уже?" – слегка удивилась она, посмотрев на свою спрятанную под перчаткой руку. – Испытание начнётся после перерыва на обед! – предупредил Мик, продолжая говорить о том, что сейчас самое время пойти в буфет и закупаться перекусом. "Ох, сейчас же должно произойти "это"..." – Тодороки постояла немного на месте пытаясь разглядеть определенных личностей. Аямэ знала, что сейчас Шото должен был увести Мидорию, чтобы поговорить с нам один на один. Поэтому ждала, когда это произойдёт, чтобы последовать за ними и снова увидеть эту сцену, только уже с собственным участием в жизни Шото. Бакуго её опередил, так что она предпочла пойти за ним, до тех пор, пока не подумала, что в этом нет никакого смысла и не решилась подойти и не пойти дальше вместе с ним. Поэтому быстро его догнала, удивляя его своим присутствием. – Какого чёрта ты меня преследуешь? – спросил достаточно тихо, но довольно агрессивно Катсуки. – Я преследую не тебя, а тех двоих. Мне хочется услышать, о чем они двое будут говорить... – Тодороки посмеивалась с реакции парня, продолжая идти рядом с ним. – Я не преследую их! Я просто хочу знать, что задумал этот отморозок Деку! – пытался оправдаться Катсуки, который не хотел показаться тем, кто подслушивает чужие разговоры. – Мне все равно, – с каким-то странным безразличием к его оправданию и действием сказала она. – Просто послушаем и свалим. Бакуго н ничего на это не сказал, продолжая идти вместе с девушкой. И так они шли, пока не выбрались к одному из внешних выходов с арены. Шото и Мидория вышли в коридор, ведущий прямо наружу, пока Бакуго и Аямэ прижались к стене коридора, идущего поперек того, где стояли двое других их одноклассника. Так что наступила абсолютная тишина, к которой прислушивались двое слушателей, прислушивались, как хищники собирающиеся подцепить добычу, выискивая её каждым шорохом и звуком. Хотя по сути таким оно все и было, ведь Шото – цель Аямэ, а Деку – цель Бакуго. Так что из можно было назвать хищниками или охотниками, охотящимися за дичью. – Итак... Что же ты хотел мне сказать? Если мы сейчас здесь задержимся, то в столовой будет слишком много народу. Голос Мидории дрожал и он заикался от лёгкого волнения. И Аямэ не считала это удивительным с учётом того, как обычно на людей смотрит её брат, а если это ещё и Мидория, который в этот период своей жизни всё ещё чувствительный, то реакция слишком очевидна. – Ты действовал из моей слепой зоны. Дошло даже до того, что я нарушил своё обещание... – и тут началось, как по сценарию: "Я почувствовал эту силу, это всё... Ну короче нашёл схожесть между Мидорией и Всемогущим. И сделал такой глупый вывод – Ты внебрачный сын Всемогущего?" Что в при чтении манги, что при услшанном сейчас, Тодороки едва сдержала смех, закрыв ладонью рот, почти издавая звуки, которые могли бы выдать её и Бакуго тоже. Тот даже ткнул её локтем в бок, не слишком сильно, чтобы было больно, но достаточным, чтобы испытать дискомфорт. – Что ты творишь!? – прорычал он, лишь бы их двоих не услышали те придурки. – Мне просто смешно, – говорила она, продолжая сдерживать рвущийся изнутри смех. – Мой брат такой идиот. С таким успехом он никогда не узнает правду... – продолжала дрожать от смеха та, подавляя звуки. – А ты что... Знаешь?... Аямэ подняла свой взгляд на Бакуго, который сейчас выглядел недовольным. От такого его лица даже смеяться перехотелось, – В каких отношениях этот ублюдок и Всемогущий? И тут произошло невероятное. Рука Бакуго ударилась в стену возле её головы, пока сам парень приблизился к ней непозволительно близко. Ей даже пришлось выпрямиться и приложить голову к стене и выпрямиться, чтобы добиться необходимой свободы от отсутствия пространства между ними, что было довольно опасно. "Вау. А он довольно смелый, так меня зажимать, хотя и знает, что он мне нравиться". Она смотрела ему в глаза и чувствовала на своей шее его дыхание. Конечно, это было очень соблазнительно: воспользоваться данной возможностью, – но это было не в её стиле и не в её планах. А так как каждое мгновение жизни уже распланировано, ей пришлось отказаться от грязных мыслей и действовать по плану. – А ты уверен, что хочешь об этом узнать? У тебя же уже есть некоторые догадки, но знаешь... Твои догадки далеки от реального понимания того, что связывает этих двоих... Ты обязательно пожалеешь о том, что узнаешь правду, – она сладко улыбнулась, ведь сейчас его подрагивание казалось забавным, но реальные последствия от возможного раскрытия были просто ужасны. Взгляд парня изменился. В нем отразился испуг и непонимание, ведь хоть Бакуго и был уверен, что все подобное полнейший бред, но он боялся того, о чем думал. Так было всегда и так всегда будет. Веселье Аямэ померкло от наблюдения за изменениями в Бакуго, от чего она стала серьёзна. Она отошла от него с открытой стороны, где не было его руки и просто отошла к середине коридора, где её не было бы видео в этом коридорчике куда вытягивался натуральный солнечный свет. – Мой тебе совет, подумай об этом хорошенько. Если правда захочешь узнать правду, конечно, при условии, что ты правда веришь моим словам, то воспользуйся своим желанием. Хотя и тут тебе придется сначала одолеть меня, – она сложила руки на груди, делая деловитый вид. Таким образом она хотела выкрутиться из ситуации с проигрышем в финале, который собиралась отыграть нарочно. Всё-таки Бакуго обязан получить первое место недостойным способом, как это случилось в оригинале. "Его должно захватить чувство несправедливости от неспособности соперника сразиться с ним в полную силу, ведь это стимул его чувств, которые я буду обязана задействовать, когда одержу победу над своим братом и выйду в финал вместо него", – другого пути, она считала, в них не было. Одно не должно мешать другому, а тем более разрушать двигающую силу одной из важнейших фигур на этой игровой доске между героями и злодеями. Парень подумал, что девушка играет с ним в жестокую игру, выкручивая ситуацию таким образом. Однако Бакуго не знал, что он самый последний человек, с которым Аямэ собирается играть в какие-либо игры. Но так как он ещё этого не знал, он просто считал её высокомерной дурой, что так и норовит нарваться на конфликт с кем-то, ради собственной забавы. Ругаться и спорить с ней сейчас не позволяла ситуация, так что он отложил своё недовольство на верхнюю полку, продолжая слушать разговор тех двух, но уже прислонившись к стене в одиночку. Пока девушка продолжила молчаливо стоять на месте, будто изначально не ждала от него никакого ответа... – Ты сказал "дело не в этом". Значит ты всё-таки связан с Всемогущим, но сказать "как" ты не можешь... Шото сильно давить не стал. Ему главное было узнать о существовании связи Мидории и Всемогущего в принципе, а не о её виде и условиях. – Ты же знаешь моего отца, Старателя. Он всё это время был героем номер два. И если ты связан с героем номер два, то я непременно должен победить тебя... "Те самые строки, что когда-то трогали меня до глубины души, выражая Тодороки сочувствие, сейчас стали столь невесомыми, что даже как-то грустно от собственного безразличия..." – Мой отец сделает всё, чтобы улучшить своё положение. Сделал себе имя во время карьеры... – говорил он об уже давно известных общественных фактах. – Но он так и не смог превзойти такого легендарного героя, как Всемогущий. Он всегда был для него, как бельмо на глазу, – Шото опустил взгляд на свои ботинки, понимая, что сейчас речь зайдёт не о самом приятном из его прошлого. – И поскольку он знал, что самому ему его не одолеть, он придумал план. В этот момент заинтересовался и Бакуго, что Аямэ заметила сразу по повороту его головы в сторону коридора и более тщательной попытке прислушаться к словам своего однноклассника. Сама же девушка готовилась к этой истории, где к сожалению его жизнь затрагивает и ее в том числе. – Тодороки, о чём ты говоришь... Верне... Что ты хочешь этим сказать?... – Мидории не нравилось то, к чему идёт этот разговор. От чего волнение сменилось непониманием и лёгким чувством испуга. Ведь то, как он говорил, начинало приносить разговору негативный оттенок. – Ты знаешь о "причудах ради брака"? "Разумеется он не знает об этом. Как давно это было применяемо на практике и насколько широко распространено среди "нормальных" людей?" – Аямэ усмехнулась, но без желания искренне посмеяться. – После появления феномена, такие браки пошли в моду после второго и третьего поколения. Суть брака заключалась в том, чтобы улучшить причуды за счёт рождения следующего поколения... По этой причине многие браки заключались насильно. Регрессия, больная логика в чистом виде, – так он охарактеризовал данный метод, который очень был похож на те древние браки ради статуса и крепления власти во времена существования монархии. – Такой эгоистичный и одержимый человек, как мой отец, мог легко втереться в доверие семьи моей матери. Он взял её причуду под свою власть... Девушка не понимала, как человек может так рассказывать об этом, что это выставляется самой ужасной жестокостью, хотя она таковой не была. Она нахмурилась и немного рассердилась, испытывая желание вмешаться, но сдерживалась, зная, что до главной сути он ещё не дошел. А так как она была необходима, она проводила стоять на месте и слушать дальше. – Всё, чего он хотел, это утолить свой эгоизм и воспитать героя, что будет сильнее Всемогущего. В пекло его!... Я никогда не буду оружием мести этого урода! Мидория стоял в полнейшем шоке. Он не знал, как ему описать то, чего он не понимал. Только если посочувствовать, но и то в полной мере сделать не мог, ведь был не способен сказать что-то в утешение тому, кого не мог понять в полной мере. – Мы с сестрой стали надеждой на исполнение его эгоистичного желания. Мы оба родились с силой обоих родителей, но во время процесса развития произошёл дизбаланс сил. Ко мне больше перешла сила льда, а к ней огня, поэтому, как объяснили врачи, её огонь подавил силу льда, преобразовав её в воду. От чего её сила стала несовершенна и отец отбросил её в сторону... Она жила, как мои остальные братья и сестры, в тени внимания. Пока в один день он не выгнал её из дома, когда нам было по шесть лет... "Боже, а это он к чему сейчас добавил? Его никто этого не просил..." – она дернула головой, вверх, будто её эти слова коснулись достаточно серьёзно. Затем она заметила, как на неё посмотрела пара алых глаз, в которых отразились не понятные ей эмоций. Задержавшись на них недолго, она просто отвернулась и посмотрела в темную даль коридора перед собой, быстро забывая о только что сказанных братом словах. – Её выгнали из дома в шесть лет?! – милый Мидория сразу испытал чувство паники, ведь не мог представить, каково выставить ребенка за порог дома в какие-то шесть лет, когда ребенок не то, что не самостоятелен, он в принципе ничего толком сделать не может. В нем тут же проснулась жалость по отношению к Аямэ, которую он все это время считал невероятно способной и умной, хотя теперь понимал, что ей пришлось стать именно такой после того, что с ней произошло в столь раннем возрасте. – Она жила отдельно от семьи, и за эти прошедшие почти десять лет я ни разу её не видел. Даже письмо не мог отправить, потому что отец их сжигал, когда я даже не успевал положить их в почтовый ящик... Сколько себя помню, мама вечно плакала, а сестра защищала меня от отца и помогала мне справить с его гнётом и издевательскими трнировками, утешая меня и играя вместе со мной... Шото коснулся своего лица с левой стороны, которая отвечала за пламя. – Как-то мама сказала, что наша с ней отцовская сторона уродлива, а затем плеснула на меня, заглядывающего к ней на кухню, кипяток. Аямэ в этот момент напряглась, вспоминая тот ужасный случай. – Сестра защитила меня, закрыв собой. Мидория распахнул рот, не веря свои ушам. Кипяток в ребенка, а Аямэ защитила Шото. Бакуго тоже не остался к этому равнодушным, он снова посмотрел на девушку, которая стояла вся напряжённая. Было видно, как она стаскивает челюсти и сжимает свои губы, будто терпит произошедшее прямо сейчас. Глаза же тем временем сверкали в темноте, будто раскрываясь влажной пеленой, но это были не слезы, а скорее испытываемая буря эмоций разжигала в этих глазах пламя. Её рука ухватилась за шею сжимая её своими пальцами, хотя там ничего не болело и не чесалось. Это было последствие этого случая... – После этого случая у неё остался огромный ожог на спине, хотя он должен был быть на моём лице. Теперь она обязана жить с ним всю оставшуюся жизнь... Эта привычка появилась при заживлении спины. Ей строго настрого запрещали ее чесать, поэтому она могла подавить это причинением боли от сдавливания или почесывания место рядом с местом ожога. А так как ожог напоминал ей каждый раз о том, что произошло – это превратилось в рефлекс, условием, которого стало упоминание того случая. – После этого дня она устроила скандал с нашим отцом. Это было очень неожиданным для каждого из нас, поскольку таких скандалов я даже с отец с мамой не устраивали. Мы все очень боялись того гнева отца, который она в нём пробудила от чего мы все в испуге отказались поддержать её. Это стало причиной появления её ненависти ко всем своим братьям и сестрам, включая меня самого. А затем, проклиная уже всю семью, а не только наших родителей, она уехала к бабушке и дедушке по материнской линии... Сказать, что Мидория и Бакуго были в шоке – значит ничего не сказать. От этой историю у любого челюсть земли коснётся и глаза выпучатся от ужаса. – Я стремлюсь победить тебя из собственных убеждений, а не из-за долга моего отца, который он повесил на меня. Я ни за что не использую его силу и стану героем номером один и без неё!... Мидориия застыл в моменте, он переваривал в голове всё сказанное, пытаясь всё проанализировать, но это было слишком сложно принять. Не получив ничего в ответ на свою историю, Шото собирался уходить, но его остановил женский голос, донёсшийся со стороны коридора. – Интересные вы тут разговоры разговариваете мальчики, – с усмешкой сказала подслушивающая, что вышла на свет, который раздражал её искрящиеся на свету глаза. – Сестра?! – Тодороки?! Оба парня были удивлены, увидев ещё одно лицо, которое затрагивал данный разговор. – Скажи мне, ты совсем идиот, Шото? – спросила у него сестра. – Сестра... Это... Прости, я хотел... – Мне не нужны твои оправдания, Шото. Если бы для меня это имело какое-то значение, то я бы остановила тебя ещё в самом начале, а не позволила Мидории услышать историю моего трагичного детства. Тогда Шото понял, что она слышала все от начала и до конца, а потому стыд совесть ещё сильнее. Понятное дело, он почувствовал вину перед сестрой за то, что рассказал их семейные тайны, не спросив её разрешения. – Сразу хочу познакомить тебя с несколькими фактами, о который ты по всей видимости не слухом ни духом. Девушка стояла перед мальчиками и выставила в сторону сжатую в кулак руку, готовясь перечислять каждый пункт, который она хотела исправить в его рассказе. – Во-первых, брак заключённый между нашим отцом и матерью был не несильным. Отец хотел ребёнка с их общими силами, когда мама тем же временем хотела себе большую семью. Так что её к этому браку никто не принуждал, она сама согласилась выйти за него. Так был выпрямлен первый пальчик. – Но!... – он хотел возразить, но та ему не позволила. И с особым гневом сказала: – Не перебивай меня Шото. Я же тебе говорить не мешала. И вот девушка снова надавила на его совесть, так что он заткнулся и просто отвернулся, понимая, что он не сможет ей сейчас перечить. – Во-вторых, наш отец не всегда был таким, каким ты его помнишь. Конечно, причины почему он стал таким не являются оправдание того, как он поступал со своей семьёй, но от части я понимаю его. Шото не мог поверить, что слышал такое о своём отце из уст своей сестры, той кто потерпел больше всего боли от этого ужасного человека. Поэтому он смотрела на неё сейчас, как на какую-то ненормальную, что в самой девушке вызывало лишь улыбку, пока та выпрямляла второй палец. – В третьих, не смей оправдываться отцом в том, что не мог со мной связаться. Ты просто трус, каким был в детстве слабаком таким и остался. Третий палец выпрямился точно так же, как и другие два. – В четвёртых, наша мать сама виновата в том, что не могла остановить отца. Строила из себя слабую овечку, оправдывая себя тем, что она не может дать ему отпор, хотя на самом деле просто боялась его намного больше, чем хотела защитить своих детей, – Аямэ забавило то, что Шото так пёкся об этой женщине, которая ничерта не могла сделать, взяв на себя ответственность за рождение каждого ребенка семьи Тодороки. – Ей сначала надо было головой думать, прежде чем нажать нас всех. Показался четвертый палец и на сжатым остался один единственный. – В пятых... – Аямэ начала подходить к своему брату ближе. – Я была просто дурой, защищая тебя. Думала, что если помогу тебе и буду любить, потом получу тоже самое от тебя, но нет. Ты оказался жестоким эгоистом, которого волновала лишь собственная безопасность, – говоря о своих прошлых надеждах она горько улыбалась, ведь это было предательство. Предательство от человека, которого она очень любила и которому доверяла. Аямэ подошла к Шото и ткнула своим пальцем в его грудь, от чего на растерянном лице ее брата появилась боль, от которой глаза зажмурились, а челюсти невольно сжались пытаясь перетерпеть чувство данной боли, а не попытаться остановить объект, причиняющий её. – Ты бросил меня, как и вся остальная семейка, которой было плевать на меня. Благодаря вашему предательству, мне пришлось измениться: стать сильнее, умнее, преодолеть все свои слабости, насколько бы трудно это не было. Годы тренировок. Годы преодоления слабостей и собственных пределов, путем боли, бесконечных слез и желания остановиться, которому она всегда говорила лишь одно слово – "нет". – Я не хочу больше нуждаться в чужой помощи, Шото! Ни в твоей, ни в чьей либо ещё! Я больше ни кому не собираюсь доверять, ведь всё мое доверие и надежды растоптали вы все! Аямэ схватила Шото за грудки и трясла его, как тряпичную куклу, которой у неё никогда в жизни не было. А всё из-за папочки, который считал это глупым. Зато теперь у неё была возможность использовать вместо тех гребанных кукол самых настоящих людей, что казалось ей куда более приятным. Ведь в отличии от кукол, которые не способны сопротивляться, чувствовать свою силу от возможности делать это с человеком, что не может справиться с её натиском, было куда более приятным фактом. – Шото, прими простой факт... – она отпустила его грудки и осторожно коснулась его щеки, нежно прикасаясь к ней. Шото от таких нежностей застыл на месте, в округленными глазами, пытаясь понять, что происходит с его сестрой. Но ему этого узнать не дано. Точно ней сейчас... – Шото... – она нежно улыбнулась, говоря его имя мягким тихим голосом, что вызвало растерянность в её зеркальном грубом отражении, лица которого та продолжала касаться. – Ты мне больше не нужен... В грудь парня вонзился кол. Одновременно с этим теплая рука исчезла с его лица, будто подтверждая тот факт, что она отпускает его. – Пришло время прекращать тебе видеть во мне свою слабую и добрую младшую сестру-двойняшку. Потому что её больше нет... – она развела руки в стороны и немного присела в согнутых коленях, будто говоря ему: "таков результат ваших действий и я ничего не могу с этим поделать". – Она умерла десять лет назад по вине всей семьи Тодороки. Она отказалась продолжать быт такой и надеяться на взаимность. Так что ты больше никогда её не увидишь, Шото. Ты разочарован? Шото трясло. Слова его сестры, они причиняли уйму боли. Его сердце сжималось, пока руки тянулись к тому незабываемо у образу его любимой младшей сестры, от которой он не мог отказаться. И разумеется он до сих пор видел ее в ней, поскольку у них было абсолютно одинаковое лицо. Даже эти жуткие эмоции, что появляются на её лице, или жуткая серьезность не позволяли этому образу исчезнуть. А вот сейчас, благодаря её словам, он будто посмотрел правде в глаза. Все десять лет воспоминаний о ней, он просто создавал себе иллюзии того,я то сестра остаётся такой же, чтобы ни произошло. Но сейчас... Он видел её так близко и чувствовал, что в ней и правда не осталось ничего того, что было в прошлом... Маленький рост. Короткие волосы. Слабое и хрупкое тело. Добрая душа и нежный голос. И глаза полные любви и заботы при взгляде на него. Абсолютно ничего не осталось! Шото опустил взгляд. Ему нечего было ответить, на слова своей сестры, которая говорила абсолютную правду, с которой ему просто не хотелось мириться. Она поднялась и начала шептать это ему на ухо: – Глупый Шото, ты никогда не станешь сильнее, если будешь избегать своего отца, точно так же, как тогда в том случае десять лет назад.... Трус, который бриться своего отца никогда не сможет превзойти даже его не то, что Всемогущего... А затем снова выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза, чуть ли не соприкасаясь с ним ночами, чтобы были на идеально равной высоте. – Человеку, что сражается лишь в пятьдесят процентов, никогда не превзойдет того, кто выкладывается на все сто. Или ты думаешь, что Всемогущий всегда был таким сильным? Не начинал с нуля, как все, а с рождения был прирождённым героем?... Мидория замер на месте услышав столь неожиданное высказывание о своём учителе. Парень лишь сейчас понял, что никогда не интересовался школьной жизнью своего наставника. О чём сейчас очень жалел. "Точно. Я забыла о том, что Мидория тоже здесь..." – Аямэ почувствовала некоторую неловкость от того, что говорила все это при своём однокласснике. А ещё удачнее стало, когда она вспомнила, что он относиться к тому типу людей, что любят лезть в чужие дела, так что подумала, что с этого момента могла стать целью его размышлений и целью, которая нуждается в помощи. Девушка долго на этом не зациклилась, наоборот решила, что ей стоит уйти. Но нельзя уходить с пустыми руками... – Шото... – на лице исчезли все эмоции даже улыбки никакой не было, лишь пустой безэмоциональный рельеф. – Тебе лучше вспомнить, как использовать пламя. Иначе тебя уничтожат раньше, чем ты успеешь дойти до меня. Она развернулась, поворачиваясь к нему спиной. А так как спиной к сопернику поворачиваться нельзя, можно было сделать вывод, что она его и за соперника не принимает. Не считает должным бояться показать ему свою доступную спину. – Хотя... Не думаю, что будет иметь значение проиграет ли такой слабак, как ты, до того, как встретиться со мной. Ты все равно позорно проиграешь, ошибке вроде меня, какой меня считает наш с тобой отец. Вот потеха будет... – и вот она наконец улыбнулась, убирая с лица ту серьезность, которая ей совсем не шла и делала ее похожей на этого человека, стоящей прямо у неё за спиной. – Тодороки, прекрати, – тут в разговор неожиданно встрял Мидория, которому не нравилось то, как Аямэ поступает со своим братом, ведь я весьма странный на его взгляд разговор. По сути своей он воспринимал это, как моральное насилие, которому не мог позволить продолжаться. Тодороки даже замерла, поворачивая голову в сторону парниши, который спустя столько времени разговора решил подать голос. И это его хмурое и настроенное на сражение лицо, пробуждало в ней чувство соперничества, пускай и весьма слабое. – Кто решился удосужить нас своим вмешательством в наши разборки? – она усмехнулась. – Хотя это вина Шото. Всё-таки это он растрепал тебе подробности нашей семейной и моей личной жизни. Аямэ задумалась над тем, чья здесь вина, но решила, что это не так важно, потому просто сосредоточилась на нынешнем разговоре с Изуку. – И всё же ты действительно милашка. Такой наивный и верующий в добро, что мне аж завидно. Лучше бы я действительно была какой-нибудь счастливой дурочкой, чем хладнокровным мстителем... Эх, завидую... – она вздохнула с огромной тяжестью.ч то была лишь игрой чувств. – Интересно, как же ты запоёшь, когда узнаешь правду жестокой реальности. Вот очередное предвкушение отражается в глазах, пока она прикусывает губу в ожидании. Такая прямолинейность и открытость эмоций одновременно и пугала, и заставляла испытать страх, ведь над ним открыто издевались, но не так, как Кач-чан, а иначе. Мидория прямо чувствовал перед собой превосходящую перед собой ауру, что подавляла все его желания и возможности высказаться. – Меня не волнует, если кто-то узнает прошлое, всё-таки это ничего не изменит в настоящем. Единственное, на ком это скажется – это на папочке. Так что разбираться с этим придется именно ему, а не мне. Но в любом случае.... – Аямэ снова развернулась к Шото, желая донести до него самую последнюю мысль. – Я, самый младший член семьи Тодороки, стану тем, кто окончательно сломает эту семью. Так что советую тебе, Шото, поиграться в семью по максимуму, пока есть такая возможность. Ибо, когда я начну действовать, от неё не останется ничего, даже пепла... Вот так оставив после себя огромное напряжение, девушка пошла в сторону коридора, причём в противоположную сторону от Бакуго. На чьё лицо она мельком взглянула, прежде чем развернуться в другую сторону и медленно уйти. Такую реакцию она в принципе от него и ожидала. Удивление, подавленная жалость, перемешанные с сдержанностью и раздражением. Его это не особо волновало, но, тем не менее, он не мог не акцентировать внимание на абсурдность этой истории и пути жизни, через который пришлось пройти человеку, что сейчас уходил из коридора, ни разу не обернувшись. "Это выражение лица... Вот уж точно, не то, что я хотела видеть на этом прекрасном личике..."